Глава 16
21 августа 1520 года – Адельтон-холл

- Она слишком бледная. Почему она такая бледная? – говорил где-то встревоженный голос. Приглушенно, словно Изабелла находилась в каком-то длинном туннеле. Она не узнавала голос.
- Прошло всего несколько часов. Мы должны быть терпеливыми, - сказал кто-то еще. Девушка хотела было открыть глаза, но они не послушались ее. Тело словно сковали цепью. Оно не слушалось ее команд. Все, что чувствовала Изабелла – это что кто-то сжимает ее руку. Нежно сжимает. Ладонью в перчатке.
Эдвард.
Он с ней. Все будет хорошо.
Чьи-то губы коснулись ее щеки.
- Вернись ко мне, Белла, - прошептали они. Изабелла хотела закричать, сказать ему, что она здесь, с ним. Но ее тело все еще оставалось скованным.
Что-то ужасное сковало ее. Она словно бы растянулась, хотя никак не могла это сделать. Что-то пожирало ее. Изабелла начала понимать, что головокружение, кашель и тошнота никак не связаны с беременностью. Она заболела?
Эдвард смотрел на бледную, закрывшую глаза жену, не отпуская ее руку. Рене ломала руки, сидя рядом с дочерью. Элис сходила с ума. Миссис Хаммонд тоже была здесь и бесконечно суетилась. Эдвард, наконец, приказал ей сесть или уйти из комнаты.
Этого не может быть. Не сейчас. Он смотрел на синие губы, сдерживая гнев. Изабелла оказалась права – каждый раз, как они находили свое счастье, что-то происходило.
Его взгляд на мгновение упал на леди Рене. Он никогда не видел, чтобы мать так терзалась. Ее губы дрожали. Трясущейся рукой она убрала прядь волос дочери назад.
- Мое милое дитя, - прошептала она.
Эдвард был бессилен. Он мог командовать армиями, победить в сотне сражений, но ничего не мог сделать с тем, что Изабелла и Розали упали в саду.
Все были так заняты войной, что не замечали ухудшения состояния обеих женщин.
Состояние Изабеллы было критическим. Розали чувствовала себя еще хуже. София уже два часа сидела у нее в комнате вместе с лордами Атаром, Гловендейлом, Сактоном и Фоуксом. Из Колдвика вызвали врача, но, чтобы добраться сюда, ему требовалось время.
Раздался стук в дверь. Все вскочили со своих мест. Миссис Хаммонд поправила чепец на своих седых кудрях и открыла дверь. Вошла мрачная цыганка. Рукава ее блузки были закатаны, обнажая тонкие предплечья. Она молча подошла к Изабелле. Рене собралась запротестовать, желая узнать, что будут делать с ее дочерью. Эдвард отвел ее в сторону.
- София знает, что делает, миледи, - пробормотал он ей на ухо, держа за плечи. Но Рене не собиралась отпускать своего ребенка.
- Я не позволю Богу забрать ее у меня, - дрожащим голосом заявила она. Элис продолжала бродить по комнате с искаженным страхом и тревогой лицом.
София повторно осмотрела молодую женщину. Во время первого осмотра она ничего не нашла, посчитав, что Изабелла и Розали просто упали в обморок из-за летней жары. Но когда прошли часы, а ни одна не пришла в сознание, испанка заподозрила неладное.
Изабелла едва дышала. София подняла ее веко и увидела расширенные зрачки. Холодный пот и синие губы, как и у Розали. Но симптомы Изабеллы выглядели слабее.
София на мгновение посмотрела на Эдварда. Она не хотела раскрывать причину недомогания при всех. Они вышли из душной комнаты в бесконечный коридор, вызывавший приступ клаустрофобии у Эдварда, ожидавшего приговора Софии.
- Яд, - сказала она, как только за ними закрылась дверь. Это слово эхом отозвалось в пустынном коридоре.
Легким Эдварда не хватало воздуха. Они сжимались в груди, словно бы хотели слипнуться навсегда. Эдвард споткнулся. София потянулась поддержать его. Его руки сжались в кулаки, тело затряслось.
- Ты можешь им помочь?
Что-то в его словах надавило на нее. В голосе ясно читались боль и страх, в глазах пропал блеск.
Его жена и сестра, должно быть, были отравлены одним и тем же ядом. София грустно посмотрела на него.
- Кажется, Изабелла получила меньшую дозу, но в течение более долгого времени. Состояние Розали намного хуже. В лучшем случае она останется слабой на всю жизнь. И это если мы быстро найдем лекарство.
- Ты сказала Атару?
- Сейчас ее королевское высочество осматривает врач. Я не хотела ничего говорить, пока он не придет к тому же выводу.
Эдвард в отчаянии отвернулся. Его спина была жесткой и напряженной. Он пытался найти опору в сложившейся ситуации.
- Есть противоядие? Ты уже начала искать его?
София вздохнула и с отчаянием в глазах посмотрела не него.
- Я даже не знаю, чем их отравили, и в какой форме. Я не могу начать лечение, пока не выясню это. Если мы хотим спасти их, то необходимо узнать, кто отравил их.
Кулак Эдварда встретился с холодной каменной стеной. Генерал дрожал от гнева. София попыталась утешить его, но в ответ получила взгляд бешеного дьявола. Эдвард знал, кто за этим стоит. Не было никаких сомнений в том, кто решился совершить такой грех.
Он сделал два глубоких вдоха, пытаясь восстановить самообладание, чтобы не тревожить женщин в комнате. Человек в маске вновь вернулся в спальню, глядя на укрытую одеялами Изабеллу. Он не может позволить ей уйти. Эдвард не отпустит ее сейчас.
Рене все еще плакала рядом с дочерью, когда он подошел к ней. Ему было больно видеть убитую горем мать. Рене заметила что-то в его глазах, что-то, взволновавшее ее, связавшее их.
Она впервые взяла его руку в перчатке. Грустная улыбка коснулась ее губ. Рене видела, как сильно он любит ее дочь.
- Спаси ее, - взмолилась она, сжимая его руку. Зеленые глаза пристально смотрели на нее. Рене увидела, какая борьба идет внутри Эдварда. Генерал ничего так не хотел, как выполнить эту просьбу. Он кивнул. Миссис Хаммонд и Элис с удивлением смотрели на эту сцену.
Затем Эдвард Каллен наклонился к Изабелле. Его губы нежно поцеловали ее. Странно было видеть такого грозного и внушительного мужчину таким нежным и любящим.
Атар не знал, что делать. Врач уже больше часа осматривал принцессу. Может быть, он боялся ему что-то сказать? Цыганка тоже молча ушла.
- Они заболели? У леди Изабеллы такие же симптомы, как я слышал, - прошептал Атару на ухо Гловендейл. Посол хмурился, глядя на неподвижное тело принцессы. Она с трудом дышала. Каждый раз, когда ее дыхание замирало, он все вместе тоже задерживали его, пока в ее легкие снова не проникал воздух.
- Тогда почему таких симптомов нет у нас? – задумался Фоукс. Сакстон молчал, сидя возле постели Розали и сжимая ее руку.
Атар тоже молчал. Его лицо горело от беспокойства. Сухие губы приоткрылись, белая рубашка измялась, пятна пота подмышками росли и распространяли неприятный запах. Он был много лет верен Филиппу Феллу и поклялся заботиться о его детях. Одна его дочь уже умерла из-за небрежности старого лорда. Умрет ли вторая? Он не мог этого допустить.
В дверь постучали. Никто не пошел ее открывать. Кто бы там ни был, он мог подождать. Сейчас никто из них не хотел никого видеть.
Но дверь открыл Эдвард Каллен. Он снял свой черный дублет и остался в белой рубашке и темно-коричневом камзоле. Каллен тихо вошел в комнату.
Здесь было темно и душно. Закрытые окна не пропускали свет и свежий воздух. Горели восковые свечи, только добавляя тепла и духоты. Розали как кукла лежала в слишком большой для нее кровати. Рядом с ней на стуле сидел Эммет Сакстон, сжимая ее ладонь. С другой стороны кровати стоял врач, осматривающий принцессу.
Атар, Фоукс и Гловендейл стояли в углу. Они смотрелись скорее старыми призраками с глубокими морщинами на лицах. Мерцающий свет отбрасывал на их лица жуткие тени. Гловендейл сбросил красный камзол и закатал рукава рубашки.
Генерал в маске вошел сюда с единственной целью – увидеть сестру. София шла следом за ним, но держалась на расстоянии. Она знала свое место бездомной цыганки и не собиралась влезать без разрешения в дела лордов.
Однако Гловендейл подошел к ней и предложил войти. Серебряные полосы в ее волосах улавливали золотой свет свечей и странно изменили цвет.
Эдвард со страхом подошел к кровати, боясь того, что может увидеть. София сказала, что Розали в худшем состоянии, чем Изабелла. Как судьба могла быть такой жестокой? Они с Розали только что нашли друг друга, и вот снова теряют?
Каллен прошел мимо встревоженного врача из Колдвика и заметил боль в глазах Сакстона. Он крепко сжимал руку Розали, явно не желая выпускать ее. Между ними было что-то, чего раньше не замечал Каллен. Сакстон с нежностью смотрел на его сестру, и в его глазах были испуг и агония боли.
Эдвард перевел взгляд на свою сестру в огромной кровати. Ее лицо было осунувшимся и пепельного цвета. Губы такие же синие, как и у Изабеллы. Но дыхание было очень поверхностным, а из носа капала кровь. Эдвард стер ее следы перчаткой и взял Розали за руку. Он был поражен, насколько она холодная – просто ледяная.
Врач повернулся к трем лордам.
- У нее странные симптомы, которых я не могу объяснить. Таких нет ни у одной болезни, - начал он, не в силах закончить предложение.
Атар с беспокойством вышел вперед.
- Что это означает? – как обеспокоенный отец спросил он.
- Я считаю, что это недомогание не имеет естественной природы. Мне бы хотелось взглянуть на леди Изабеллу, чтобы утвердиться в своих предположениях. – Его тяжелые слова прорезали атмосферу острым клинком. Хриплый голос врача раздражал Сакстона и Эдварда.
- Сеньора, вы пришли к такому же выводу? – вежливо обратился Гловендейл к Софии. Она кивнула.
- Тогда что означают его слова? – все еще не мог понять Фоукс.
Цыганка повернулась к нему и пронзила его своим вороньим взглядом.
- Это означает, что ее и леди Изабеллу отравили, - с испанским акцентом, льющимся как мед, произнесла она. В устах Софии эти слова звучали не так страшно.
- Отравили? – прорычал Фоукс. Его глаза почти вылезли из орбит. Слова громом разнеслись по комнате. – Но тогда есть противоядие? Вы разве не знаете его? – с мольбой в голосе обратился он к старухе.
- Нужно время, чтобы сделать противоядие, но я даже не знаю, чем их отравили.
- Зато мы знаем, кто заказал их убийство. – Голос Эдварда был ниже, чем у Фоукса, и он громом отразился от стен – будто сам Бог был готов нанести удар.
- Виктория способна на многое, но на убийство сестры? – Фоукс никогда бы не поверил в такое. Тогда заговорил Сакстон. Вызывающая страх слеза скатилась по его щеке в бороду. Ненависть текла в его жилах вместо крови.
- Она убила своего кузена и еще более близкого ей человека. Вы еще сомневаетесь в том, что она способна на все?
- Может быть, она хотела убить Изабеллу, но не Розали, - предположил Гловендейл.
- Вы были заключенным при ее дворе, вас пытали по ее приказу, и вы же ее защищаете? – спросил сбитый с толку Сакстон.
- Мы должны отправить к ней посла, чтобы узнать, что произошло на самом деле, - предложил Гловендейл.
- Она откажется от всего, - хмыкнул Фоукс.
- Но если она действительно любит сестру и не хотела травить ее, то у нее найдется противоядие, - высказала София.
- В этом есть смысл. – Атар почувствовал, что в нем растет надежда.
- Но отравление все же было, - прервал их Эдвард, возвращая в реальность. Другой причины не было. У Виктории было достаточно проблем, чтобы послать шпиона и отравить Розали и Изабеллу. – Вероятнее всего, яд предназначался Изабелле.
- Или обеим, и Розали, и Изабелле, - пробормотал Фоукс.
София воздела руки. Ее черные глаза проникали в души присутствующих, тревожа их. она проговорила хриплым резким голосом.
- Нужно узнать, что они обе пили, ели, куда ходили – тогда мы узнаем, откуда пришел яд.
- Этого будет достаточно для противоядия? – спросил Атар.
София собиралась ответить, когда Розали затряслась в судорогах. У нее перехватило дыхание, и Сакстон вскрикнул от боли и удивления. София быстро перевернула принцессу на бок, чтобы та не подавилась собственным языком. Ее колотило в судорогах, изо рта пошла пена. Все в напряженной тишине смотрели, как приступ закончился.
Эдвард понял, что Розали находится в гораздо более худшем состоянии, чем Изабелла.
В ошеломленной тишине они сидели, чувствуя, как течет время, словно песок высыпается из песочных часов. Им требовалось как можно быстрее принимать решение.

22 августа – Адельтон-холл

Гловендейл хотел отправить человека в Уэсспорт, чтобы узнать все у Виктории. Но остальные считали, что это означает отправить человека на неизбежную смерть. Она будет отвергать любые обвинения в отравлении и бросит гонца в тюрьму. Никто не возьмется за такую миссию.
София говорила, что необходимо выяснить, где и как отравились женщины. Если бы она узнала, что это за яд, то могла бы сделать противоядие. Но чем дольше ждать, тем меньше будет шансов на излечение.
Они сидели под ясным небом. Солнце смеялось над ними, а природа дразнила своей прелестью. Как могло все вокруг так радоваться жизни, если они находились в такой ужасной ситуации?
Эдвард был ошеломлен, хотя скрывал это. Как Виктория могла быть такой бессердечной? Она совершила много грехов, но отравить собственную сестру? Виктория Фелл славилась тем, что всегда любила Розали. Но теперь и это чувство казалось лживым.
Эдвард наконец-то определился с планом действий, который не требовал больших дипломатических действий.
- Эммет, ты разберешься с распорядком дня принцессы. Я сделаю то же самое для Изабеллы. Мы выясним, что отравило их и спасем от этой ужасной судьбы, - прорычал он. Эммет поднялся и кивнул в ответ.
- И это весь наш план? – удивился Фоукс. – Спокойно ждать и выяснять, чем занимались женщины? Мы должна собрать армию, чтобы атаковать Викторию и нанести ей болезненный удар! Мы все знаем, что за этим стоит она.
- Ты действуешь не думая, Энтони, - раздраженно сказал Атар, поворачиваясь к другу. – Как и всегда! Разве ты не понимаешь, что она ждет именно этого? - Атар наклонился ближе к старому другу. – Каллен, может быть, моложе и более неопытен, чем ты, но сейчас, несмотря на возможность потерять свою невесту, он думает с ясной головой! Ты должен учиться у него! – тихо прошипел Атар. Это было только для ушей Фоукса, и старый генерал растерялся, но промолчал.
- Не торопись, Томас, - пробормотал он себе под нос, подавляя ярость.
- Скажи мне, Фоукс, кого бы мы могли отправить к Виктории? У кого достаточно опыта в дипломатии, чтобы сформулировать вопрос и не оскорбить при этом? Кто бы мог справиться с этой ситуацией? И если бы такой человек нашелся, согласился бы он пойти?
Фоукс сжал кулаки.
- Я бы пошел, - вырвалось у него. Он посмотрел на землю. Его пульс участился. В глазах Каллена и Сакстона горела боль. Губы Фоукса плотно сжались.
- Я бы пошел, - повторил он. – Но вы не позволите мне.
- Если бы могли, то разрешили бы, мой друг, - похлопал Атар Фоукса по плечу. – Но через пять минут после того, как ты появишься в Уэсспорте, твоя голова окажется на пике.
Никто не стал спорить. Но кто еще мог бы противостоять Виктории?
Рене держала руки дочери в своих, слушая ее частые и неглубокие вздохи. Изабелла изо всех сил старалась дышать, борясь за свою жизнь. В какой-то момент ей стало немного лучше, и она провалилась в спасительный сон.
Миссис Хаммонд и Элис тоже не покидали комнату Изабеллы. Даже отец Николас зашел, чтобы помолиться за нее.
Трудно было описать атмосферу в ее спальне. Ужас, боль и тоска. Три женщины сменяли друг друга у постели девушки каждые несколько часов. Пока кто-то сидел у постели, вторая отдыхала, а третья заботилась об остальном.
Рене не знала, что может сделать Эдвард. Она никогда еще не чувствовала себя в таком безнадежном положении, как сейчас. Она хотела обнять Изабеллу и спрятать ее, чтобы больше никто не мог причинить ей вреда. Она гладила щеку девушки, глядя на ее ангельские черты. По крайней мере, Изабеллу, казалось, ничто не мучило.
Чья-то рука коснулась ее плеча.
- Миледи, уступите мне место, - проговорил материнский голос миссис Хаммонд. Но Рене покачала головой.
- Еще немного, - взмолилась она.
Миссис Хаммонд не отступала.
- Вы сидите тут больше двенадцати часов. Я попрошу дворецкого Джорджа послать сюда слуг, чтобы они силой уложили вас в постель, если вы не пойдете сами.
- Она права, миледи. Вам нужны силы, чтобы быть рядом с Изабеллой.
Рене не хотела отпускать руку дочери. София говорила ей, что иногда люди в глубоком сне могут слышать разговоры вокруг.
- Оставьте меня наедине с ней, - приказала Рене.
Миссис Хаммонд и Элис быстро вышли за дверь.
Мать повернулась к дочери.
- Ты не можешь еще уйти к своему отцу, - взмолилась она, пытаясь сдержать слезы. Рене посмотрела на открытое окно, на ясное небо за ним.
- Не отнимай ее у меня! – тихим шепотом умоляла она кого-то. Что-то покинуло ее тело, унося с собой ее волю, ее сущность, ее душу. Рене почувствовала, словно бы странный ветер пронесся по комнате. Что-то жуткое потрясло ее до глубины души. Оно пронзило все ее тело.
Это ощущение пропало так же быстро, как и пришло.
Дверь открылась. Рене услышала тяжелые шаги. Запах сосны смешался с запахом лилий.
Эдвард Каллен подошел к другой стороне кровати и опустился на колени. Рене видела его нежную привязанность к ее дочери. Странно было видеть его неприкрытые чувства к ней. Как будто рядом с Изабеллой он становился другим мужчиной.
- Есть что-нибудь новое? – в отчаянии спросила Рене.
Он не посмел взглянуть ей в лицо и сказать «нет». Он не поднимал головы, сжав челюсти. Как он мог встретиться с Рене взглядом? Ему было тяжело это сделать, и он только покачал головой.
- Но чем она больна? – хрипло спросила Рене. Не получив ответа, она разозлилась. – Я не дура, Каллен. Откуда такая секретность? Это не обычная болезнь, так? – выдавила она сквозь зубы. На ее глазах появились слезы. – Скажи мне все, скажи мне правду!
Этого было достаточно, чтобы Эдвард посмотрел на нее. Рене могла бы поклясться, что на его глазах показались слезы. Но она не была уверена из-за маски.
- Их отравили, и если не найти противоядие в кратчайшее время, то они могут не выжить, - резко ответил он. Его голос понизился, и Эдвард изо всех сил старался, чтобы он не сломался. Он понимал серьезность сказанных им слов.
- Но… - И Рене тоже понимала. – С ней все будет хорошо, - странно далеким голосом произнесла она. Ее разум не желал понимать значения сказанных ею слов. Эдвард осознал, что Рене дошла до предела. Она слишком многое пережила. Он не хотел, чтобы слегла и мать Изабеллы.
Но Эдвард не мог ее ничем утешить. Не тогда, когда сам не понимал, что происходит.
- М-мы знаем, кто ответственен за это? – прошептала Рене. Ее глаза слезились, а голос становился все ниже. – Кто мог это сделать?
Она разрыдалась. Слезы свободно стекали вниз. Рыдания становились все сильнее и сильнее.
- Кто? – умоляла она.
- Та же женщина, что отравила и тебя. – При этих словах Рене уткнулась лицом в простыню и зарыдала. Звук был настолько душераздирающим, что Эдвард не знал, что делать. Он был свидетелем беспомощности матери у постели умирающего ребенка.
Изабелла продолжала лежать. Ее положение ухудшалось с каждым часом. Жизнь Розали ускользала еще быстрее. София шепнула Эдварду, что жить принцессе осталось не больше двух недель.

31 августа – Адельтон-холл

Адельтон-холл не был таким мрачным даже после смерти Чарли Свона. По коридорам, казалось, расхаживают мрачные призраки.
Атар почти не спал, пытаясь найти выход. Эдвард был слишком утомлен, чтобы помочь ему. Мужчина в маске пытался найти решение, пока не впал в состояние сильной усталости и тревоги.
Они собрались еще раз, понимая, что есть только один способ – отправить кого-нибудь к Виктории.
- Я самый подходящий вариант, - негромко сказал Гловендейл. К собранию присоединились южные лорды. Некоторые приехали из Колдвика, чтобы отдать дань уважения принцессе.
- Почему? – непонимающе спросил лорд Уилсон.
- Потому что Эдварда королева ненавидит после того, как он удрал из Уэсспорта, забрав с собой принцессу и обеих леди Свон. Генерал Фоукс не продержится в Уэсспорте не больше пяти минут. Думаю, что лорда Сакстона ждет та же участь. Что касается лорда Атара, то это он начал восстание против Виктории. Его убьют на месте. Остаюсь только я, - выплюнул Гловендейл, злясь на то, что лорд Уилсон сам не видит этого.
- Тебя она тоже может не выпустить, кузен. Тебя тоже ждет смерть в столице, - сухо сказал Атар. Его серые глаза бездумно смотрели в пыльную и душную комнату. Пылинки танцевали в тусклом свете, проникающем через шторы. Все были одеты в темные тона, отражающие состояние их души.
- Это единственный наш шанс, которым я готов воспользоваться, - заявил Гловендейл. – Если это спасет принцессу Розали и леди Изабеллу, то я с миром встречу все то, что ждет меня в будущем.
Большинство считало, что Теодор не должен уходить. Что ему следует остаться. Пусть кто-нибудь другой, менее уважаемый, выполнит его работу. Но кто мог на это пойти? Никто. Только посол и дипломат с огромным опытом работы мог справиться с таким.
Все понимали, что Теодора может ждать смерть. И они ничего не могли предпринять, чтобы остановить его. Никто не знал, как отреагирует королева на слова, что она могла отравить свою сестру.
Однако оказалось, что Гловендейл уже неделю назад отправил ей письмо. Он не ждал ответа и начал готовиться к поездке.
Поздним вечером сам посол и его сумки были готовы. Теодор распрощался с кузеном и своими новыми друзьями из Кадерры и Адельтона. Он уже собирался уезжать, как через ворота, несмотря на крики стражей, ворвался человек, усталый, потный и измученный.
Его конь упал на землю, как только они остановились. Человек в страхе огляделся, пока не нашел взглядом группу людей в стороне. Он отметил Атара, Гловендейла, но продолжал искать, пока не наткнулся на человека в маске. Он не хотел слишком долго смотреть на жуткого человека, не имеющего лица, и быстро отвел взгляд.
Стража кричала ему, что он должен назвать себя. Эдвард заметил герб дома Фелл, золотого Пегаса на чистом белом поле, и понял, что этот человек пришел от Виктории. Он обнажил свой меч и направил его прямо в горло приехавшему.
- Назови свое имя и дело, по которому приехал сюда, иначе мой меч пронзит твое тело, - с яростью прорычал Эдвард. Колени мужчины дрожали от страха и усталости. Он давно уже не ел и не пил, и его рот пересох. Он повторял то, что должен сказать, от самого Уэсспорта, просыпаясь даже ночью, чтобы еще раз произнести это. Гонец все еще помнил слова королевы, сказанные ему на прощание. Если он потерпит неудачу, его убьют повстанцы. Если его отправят назад, его убьет она. В любом случае он уже был трупом и жил во взятое напрокат время.
Он не удосужился стряхнуть пыль и прилипших насекомых с плаща, снял капюшон, чтобы Эдвард увидел его лицо. тощее и осунувшееся, уже не лицо нормального человека. Он встал на колени и вытащил письмо, задаваясь вопросом, возьмет ли его генерал.
- Это послание ее величества, - заикаясь, проговорил он. Молодой человек не видел лица Каллена, но чувствовал его зловещий взгляд, высверливающий дыру в его затылке жара, горячая, невыносимая. Удушающая, упала на него. Он не двигался, боясь, что спровоцирует этим демона в маске. Двор заполнялся людьми. Стража на стенах бросилась вниз, чтобы разобраться с проникшим в замок.
Эдвард движением руки остановил их и жестом предложил подойти к нему остальным. Гловендейл бросился первым, тоже узнав герб. Заторопился лорд Атар. Сакутон и Фоукс держались на расстоянии, понимая, что могут не сдержаться, если гонец каким-то образом оскорбит их. Они не были хорошими дипломатами и достаточно умными для того, чтобы понимать, что могут совершить ошибку, если их спровоцируют. А, возможно, Виктории только это и требовалось.
Эдвард вскрыл письмо. Как раз в этот момент к нему подошел Гловендейл, и оба сразу ощутили аромат от бумаги. Он напомнил им Викторию. Они практически видели ее перед собой, нагло и удовлетворенно ухмыляющуюся им.
Я не буду отвечать на грязные обвинения, однако беспокоюсь о своей сестре. Лучшие врачи Англоа - в Уэсспорте, и я доверяю их мнению. Основываясь на описанных вами симптомах, они сделали противоядие, которое я отправляю вам.
Но я подчеркиваю, господа, оно только для одного человека. Его нельзя разводить и делить на части. Он только для одного человека.
Каллен, я понятия не имею, чем и как отравили твою невесту, и мне все равно. Это не для нее. Если вы примените противоядие, чтобы вылечить ее, а не мою сестру, все в этом мире узнают о твоем эгоизме. Все будут знать, что ты отбросил свою преданность ради своих чувств.
Ты запятнаешь свою честь.
Эдвард собирался порвать письмо, но Гловендейл не позволил ему. Генерал был в ярости, он кипел, как котел над пылающим огнем. В нем было столько гнева, что он не мог сдерживать его, и ему требовался выход. Бедный гонец был самым близким, до чего Каллен мог дотянуться.
Все в ужасе смотрели, как человек в маске схватил беднягу за воротник, почти пережимая ему горло, и поднял его на ноги. Он был настолько зол, что оторвал юношу от земли.
- Скажи мне, что у тебя два противоядия, мальчик. Твоя жизнь зависит от этого! – в ярости прорычал он. В голосе Эдварда было столько злости, что юноша намочил штаны. Глаза Каллена горели жаждой убийства. Виктория не знала, что только что заставила его выбирать между собственной кровью и любовью.
И он не мог выбрать.
- Эдвард, - раздался успокаивающий голос. – Это всего лишь мальчик. Просто гонец. – Атар подошел к ним, пытаясь успокоить бушующего зверя. Эту сторону Эдварда они почти не видели. Он научился контролировать свой гнев после встречи с Изабеллой. – У него сейчас будет сердечный приступ.
Только тогда Эдвард увидел смертельный страх в глазах юноши. Страх, который он много раз видел в глазах людей перед собой и больше не хотел вызывать. Он с отвращением к себе отбросил юношу в сторону.
- Тео, отведи его внутрь, дай ему воды и чистые штаны и забери у него противоядие. Каллен, ты идешь со мной.
Эдвард тяжело дышал от еще не утихнувшего гнева. Все молчали, не смея сказать ни слова. Стражники держали рты плотно закрытыми, словно шли по стеклу. Никто не хотел привлекать внимание зверя, которого только что видели. Только Атар сумел контролировать Эдварда.
Каллен не помнил, как его отвели в замок. Он помнил только ненависть, желание убивать и разрушать. А потом на него рухнули боль и тревога. Он оказался в своей спальне, маска душила его, и он хотел только содрать ее в себя.
- Садись, пока ты не упал, - приказал ему Атар, словно отец. Эдвард послушался его. Атар опустился перед ним на колени. – Дыши, Эдвард, дыши.
Атар дышал вместе с ним, держа его за плечо. Он дал Эдварду прийти в себя и успокоиться.
Старик точно знал, что переживает человек перед ним, ибо сам когда-то пережил нечто подобное. Когда его жене поставили смертельный диагноз, он почувствовал себя настолько испуганным и беспомощным, что казалось, мир на этом закончится. То же самое читалось в зеленых глазах Эдварда.
Но Атар не мог понять, с каким выбором столкнулся Эдвард.
Никогда.
- Мы найдем способ все исправить. Я поговорю с сеньорой Софией, она сделает второе противоядие, и Изабелла будет так же здорова, как и Розали.
Эдвард заговорил, не поднимая глаз.
- Если я потеряю ее, Томас… - начал он дрожащим голосом. Но он все еще был похож на рычание. Но в нем слышалась паника. Атар никогда еще не видел Каллена таким уязвимым.
- Не потеряешь. Никто не позволит.
- Это Виктория. Это все она. Она хотела отравить Изабеллу, и по какой-то причине яд достался ее сестре. И теперь она пытается исправить свою ошибку.
- У нас есть София, которая разберется во всем, - попытался утешить его Атар. Он старался отвлечь Эдварда от мыслей про Викторию. Сейчас не время думать о ней.
Атар оставил его, чтобы поговорить с цыганкой. Джейкоб и Карлайл искали Эдварда, чтобы узнать, что случилось во дворе. Дверь открылась без стука, но Эдвард не отреагировал на это. Он все еще с трудом дышал, будто только что пробежал до Колдвика и обратно.
Джекоб подошел к нему.
- С тобой все в порядке? – спросил он и тут же осознал свою ошибку. – Прости, я не должен был спрашивать, - отчитал он себя. Карлайл закрыл дверь и подошел к друзьям. Он никогда еще не видел Эдварда таким убитым. Даже тогда, когда Браун увез Изабеллу.
Джейкоб сел рядом с Эдвардом.
- Я не дам Изабелле умереть.
Слова вызвали у Каллена хоть какую-то реакцию. Он поднял голову. Застывший взгляд, наконец, стал живым.
- Мы тоже переживаем за нее, - пробормотал Джейкоб. – Она стала мне как сестра, и я никогда не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Ты ведь понимаешь это, верно? – спросил он.
- Разве мы не доказали это? - добавил Карлайл. – Ты не один.
Эдвард ощутил, как его окутало покрывало безопасности. Он был не один. Его окружали люди, которые действительно заботились о нем и его близких. Это было странное чувство. Но все, что он смог – это выдавить слабую улыбку.
Ручка двери дрогнула, и в комнату вошел Атар. За ним следовали София, Фоукс, Сакстон и Гловендейл.
- Скажи ему то, что сказала мне, - пробурчал цыганке Фоукс.
София, сжав губы, посмотрела на мужчину в маске, которого растила как сына.
- Я могу сделать такое же противоядие, как в присланной Викторией бутылке, - с испанским акцентом ответила она. Эта новость должна была быть радостно, но мрачные лица мужчин говорили об обратном.
- Что еще? – уточнил встревоженный Джейкоб.
- Если я начну делать противоядие, не зная, как вводили яд, это займет больше времени, и мы… мохем потерять одну иди обеих отравленных. Или одна из них никогда уже не восстановится. Время для ее королевского высочества почти истекло, - сокрушенно сказала София. – Противоядия может не хватить.
- Сколько еще у нас есть времени? – спросил Карлайл.
- Вы серьезно не рассматриваете возможность немедленно спасти жизнь ее королевского высочества? – выпалил Фоукс. – Я понимаю, что все переживают за леди Свон. Она фантастическая женщина. Но мы говорим о том, чтобы поставить на карту жизнь нашей королевы. Она может умереть, и что тогда нам делать? – спросил Фоукс. Он был голосом разума. Эдвард слишком устал, чтобы спорить с ним.
- Мы должны сделать выбор, - тяжело вздохнул Атар.
- Пусть сеньора сделает противоядие, - пробормотал Гловендейл, удивляя всех. – Я переживаю за леди Свон. Думаю, если бы ее королевское высочество была в сознании, она решила бы так же.
Атар кивнул.
- Я согласен с ним.
Сакстон молчал. Долго молчал. Но, наконец, заговорил.
- Я… согласен. Но если состояние Розали ухудшится, мы должны принять решение. И все знают, что это за решение. – Он перевел взгляд на Эдварда. Зловещее предупреждение, которое сделал ему Сакстон, когда Каллен впервые прибыл в Кадерру, теперь звучало насмешкой в его ушах. На карту была поставлена жизнь Изабеллы.
Карлайл и Джейкоб уже высказали свое мнение. Остался Фоукс. Он оглядел комнату, суровые лица мужчин. Он всегда был самым безрассудным из всех. И генерал покачал головой.
- Я согласен с Сакстоном. Если состояние ее королевского высочества ухудшится, мы дадим ей противоядие. Это мой выбор.
Эдвард кивнул и повернулся к Софии. Она никогда еще не видела его таким убитым. Возможно, такое же выражение было в его глазах, когда он открыл письмо Клодин много лет назад.
- Спаси их, - прошептал он по-испански, чтобы остальные не поняли. Только Джейкоб и Карлайл знали, что он не хотел терять их обеих.
Она нерешительно кивнула, не желая давать обещания.

Предыдущая глава