Эдвард Каллен сидел, вжавшись в ствол многолетней ели, притянув колени к груди, обняв руками свое тело. Он начал раскачиваться взад и вперед, стальной спиной ударяясь о дерево позади себя, тем самым надеясь заглушить звук ее исступленных вдохов и голоса, хриплого и надломленного, который с ветром принес его имя, вылетевшее из ее уст.

Эдвард положил ладони на холодную влажную землю, сжимая пальцы вокруг корней старой ели, словно в них была заключена вся сила, необходимая ему, чтобы удержаться и не предстать перед ней. Ничего он не жаждал больше, чем подойти к ней; чем признать свою ложь; чем сказать ей, что он хотел бы быть с ней навсегда. Но он не сделал бы этого, потому что слишком сильно любил, чтобы заточить ее в своем мире. Он был темнотой, а она заслуживала света.

- Эдвард, - звала она, ее слова звучали надрывно и умоляюще. – Пожалуйста, не оставляй меня. Не уходи… Я люблю тебя. Мы сможем…

Он слышал ее крик, когда она споткнулась и упала, его мертвое сердце скручивало в ста разных направлениях, каждое умоляло последовать назад, к ней, чтобы сделать все правильно, пока он еще мог. Но каждое уходящее мгновение и каждый дюйм, что отделял их, подводил ее ближе к нормальной жизни.

Эдвард знал, что рано или поздно Белла двинется дальше. Он разбил ей сердце сейчас, но в один прекрасный день, уже совсем скоро, она полюбит мужчину из плоти и крови, мужчину, чье сердце будет биться для нее, чье сердце смерть не заставила замолчать более ста лет назад. Она найдет свою вторую половинку, мужчину, у которого будет настоящая душа, того, у которого она не будет украдена против его же воли. Она ощутит поцелуй мужчины, губы которого будут теплы жизнью и любовью, который сможет дать ей все, чего не мог дать Эдвард.

Да, он уверен, что поступает правильно. Эдвард вытерпит эту боль тысячу раз, если это будет означать, что Белла сможет прожить долгую и счастливую человеческую жизнь. Ее счастье было всем, о чем он когда-либо заботился, и он эгоистично думал, что может быть тем, кто даст ей его. В конце концов, она поймет, что он недостоин этого, и он сделает все, чтобы спасти ее от сожаления об этом.

- Эдвард, не делай этого. Пожалуйста, не делай этого, - плакала она, ее вздохи и запах зависли во влажном воздухе. Его сопротивление увядало, его воля колебалась с каждой ее мольбой. Он ставил под сомнения свои намерения каждый раз, когда она звала его по имени.

Эдвард услышал отчетливый звук треснувшего корня дерева, когда он оторвал его, и задумался над тем, что слишком долго его семья пробыла в аду. Он не мог остаться здесь, с Беллой, и он не мог оставить ее в покое, пока она не будет в безопасности. Он жаждал закричать, что-нибудь сломать, чтобы причинить кому-нибудь такую же сильную боль, какую чувствовал он. Он покачал головой, вновь осознавая свой эгоизм. Сейчас его боль не имела значения, ее не существовало. Все, о чем он только мог думать, - Белла. После того, как он покинет лес, у него будет масса времени, чтобы оплакать ее, и это было именно то, чем он планировал заняться.

Он поднял руки, чтобы закрыть уши, чтобы оградить себя от неистового стука ее сердца, звука настолько знакомого ему, что он знал, что сможет точно определить его даже в полном городе людей. Это был ритм, который он никогда не сможет проигнорировать, как бы не старался. Как и все остальное в ней, она была прочно укоренена в его памяти. Словно стук барабана, он чувствовал, как это пульсирует в воздухе вокруг него, отражаясь от его кожи.

Эдвард рыдал, низко и отчаянно, уткнувшись лицом в бедро, заглушая звуки своих страданий. Ее запах проник в ткань штанов, и от него у него почти кружилась голова. Он страстно желал подойти к ней, поднять ее и прижать к себе, чтобы зарыться лицом в ее волосы. Хотел броситься на колени перед ней и сказать ей, что он был лжецом и трусом.

Когда он услышал, что она споткнулась о папоротник, притяжение, что он чувствовал к ней, было слишком сильным. Он замер, позволяя травинкам и грязи с кончиков пальцев опадать вниз, и упал по направлению к месту, в котором он слышал ее дыхание. Его глаза жгло от невозможных для него слез, он с силой сжал свои волосы, борясь с собой. Он любил ее. Ему необходимо спасти ее. Он был вынужден покинуть ее. Он хотел остаться. Он не мог этого сделать, он больше не был сильным.

- Эдвард, - мирный, успокаивающий голос отчетливо прозвучал сквозь его панику, это интонация, которую он сможет узнать где угодно. Кончики пальцев Карлайл мягко легли на плечо Эдварда, и он посмотрел на обеспокоенное лицо отца. «- Иди, - подумал он, кивая в направлении их дома. – Я прослежу, чтобы она была в безопасности. Я останусь до тех пор, пока кто-нибудь не найдет ее. Просто… иди».

Эдварду не нужно было лишнее ободрение, потому что он знал, что чем дольше он будет там стоять, тем скорее он решит остаться. На ослабевших ногах он побежал через деревья и мхи, и с каждым шагом он боролся с порывом развернуться и вернуться к Белле. Это был самый трудный путь, который ему когда-либо приходилось проходить, даже если это было только начало.

Когда он, наконец, достиг заднего двора дома своей семьи, он остановился на мгновение, прежде чем подхватить большой валун, лежавший по периметру поляны. Он бросил его изо всех сил, ломая несколько возвышающихся рядом деревьев. Он вздохнул, понимая, что он может сравнять каждое дерево в Национальном Заповеднике Олимпии с землей, но это не принесет ему столько мира, сколько приносило одно лишь прикосновение руки Беллы.

После, изнуренный, Эдвард как подкошенный рухнул, выпуская оглушительный крик, морщась, страдая, сбивая листья с окружающих его деревьев. Он почувствовал пару сильных рук, которые, скользнув по его плечам, притянули его в крепкие объятия, но он быстро их стряхнул. Он хотел чувствовать обнимающие его руки Беллы, чтобы это стало последним прикосновением, которое он бы запомнил.

Эсме шептала слова утешения своему сыну, осторожно пробегаясь пальцами по его волосам, наблюдая, как разбивается его сердце.

- Все будет хорошо, - прошептала она ненужные слова, гладя ладонью его лицо. Ее большой палец нежно погладил его по щеке, где бы уже текла слеза, если бы он мог плакать. – Я люблю тебя, Эдвард. Все будет в порядке.

Эдвард громко напевал, пытаясь заглушить ее ободряющие слова. Он не заслужил их. Именно тогда он почувствовал всю силу того монстра, которым он был. Монстра, который подарил девушке свою любовь, а потом в одно мгновение забрал ее; монстра, который разбил ей сердце. Нет, не нужно успокаивать Эдварда сегодня. Он хотел прочувствовать все, что натворил. Он хотел, чтобы это навсегда осталось с ним как напоминание о том, что он сделал; о том, как он старался быть чем-то, чем он не был. Хорошим. Человеком.

Эдвард дал Белле тысячу обещаний, и он нарушил почти каждое из них буквально за пять минут. Но было одно, самое важное из всех, которое он поклялся сдержать.

Это будет так, как будто он никогда не существовал.

______________________________________

Перевод: Shantanel