Когда Белла попросила Эдварда о времени, он не ожидал, что ей потребуется так много. Он проводил с ней все те минуты, что позволял Чарли, и сидел напротив нее в кресле-качалке каждую ночь, пока она спала. Но если раньше их отношения развивались со скоростью бьющей молнии, то теперь они двигались в темпе медленно ползущей улитки. Зима сменилась весной, весна перетекла в лето, а Белла все еще даже не поцеловала его.

Она по-прежнему оберегала свое сердце, чем Эдвард гордился и о чем одновременно грустил. Каждый день он поражался проявляющимся в Белле изменениям. Изменениям, что, без сомнения, появились в то время, которое она провела в одиночестве, без него. Она больше не была застенчивой неуклюжей девчонкой, которую он знал и в которую влюбился. По всему университетскому городку она шла с высоко поднятой головой, излучая уверенность, исходящую от ее маленькой фигурки.

Шли дни, Эдвард тосковал по тем прикосновениям Беллы, что были ему знакомы раньше, и страстной пульсации под ее кожей, от которых он сам отвернулся однажды. Он отдал бы все, чтобы вернуть все это в обмен на пустоту, которую порой чувствовал в ее присутствии. Проходило время, и Эдвард позволил себе задаться вопросом, как все сложится, если они никогда не вернутся к тому, с чего начали, если не вернутся к тому, что было у них до того, как он ушел. Все - поглощающая и окутывающая любовь. Эта мысль причиняла ужасную боль. И так было вплоть до того дня, когда Белла изменила все.

Этот день был таким же, как и все другие. Эдвард сидел за столом в кухне Свонов, пока Белла составляла список вещей, которые ей понадобятся в ее комнате в Университете Вашингтона, куда она поступила. Когда Эдвард сказал, что он последует за ней куда угодно, именно это он и имел в виду. Он пытался убедить ее отправиться с ним в Дартмут, но она не позволила ему взять на себя такие расходы и была решительно настроена остаться на Тихоокеанском Северо-Западе (прим.пер.: Район на северо-западе США, в который входят штаты Орегон и Вашингтон), рядом с отцом. Эдвард понимал, почему Белла не решалась расстаться с ним, и потому не стал спорить. На самом деле, он вообще редко перечил этой красивой, упрямой девушке, в которую был влюблен. Больше он не считал себя тем единственным человеком, который мог судить, что хорошо для Беллы Свон.

- Эдвард? – обратилась она, заправляя прядь волос за ухо и роняя карандаш на стол, позволяя ему прокатиться по каракулям, которые она вывела в блокноте.

- Да, - отозвался он, выпрямившись на стуле, на котором сидел, и полностью сосредоточившись на ней. Он потянулся через стол, чтобы взять ее за руку, и обрадовался, когда она позволила ему обхватить ее ладонь. Он был чуток с ней последние несколько месяцев, позволяя ей самой задавать темп их примирения.

Белла провела пальцами вдоль жилок на тыльной стороне его руки, и его веки, затрепетав, закрылись, он купался в теплоте ее шелковистой кожи. Он наслаждался каждым прикосновением, не уверенный, что ему выпадет возможность вновь ощутить их, теперь особенно четко осознавая, как мимолетна может быть любовь. Он больше никогда не будет принимать ее как должное.

- Я бы хотела, чтобы ты сделал кое-что для меня, - сказала Белла, румянец пополз вверх по ее фарфоровой коже, окрашивая ее щечки в такой прекрасный цвет.

- Все, что угодно, - Эдвард был так рад возможности сделать что-нибудь для Беллы, что едва позволил ей закончить фразу, прежде чем ответил.

- Я хочу, чтобы ты отвел меня на поляну, – Белла на мгновение заколебалась, устремив взгляд на их переплетенные пальцы, – нашу поляну. – Она посмотрела на него, ее ресницы трепетали подобно крыльям бабочки. Казалось, прошла целая вечность с секунды, когда она перевела взгляд на него, когда он почувствовал простреливший через все тело заряд электроэнергии.

Он пробежался пальцами вверх по ее руке, погладил плечо, провел вдоль длины ее шеи, миновал яремную впадину, где под его рукой билась жилка, где пульсировала ее жизнь. Его пальцы прошлись через распущенные волны ее мягких каштановых волос, и он дотронулся до ее щеки, большим пальцем погладив полукруг под ее глазом. Последний раз он касался ее там, когда она плакала, но сейчас на ее лице не было печали. Были только принятие и нежность в том, как она смотрела на него, прижимаясь щекой к его ладони.

Эдвард осмелился приблизиться к ней, чувствуя между ними связь, вновь вспыхнувшую после долгого затишья искру. Возможно, слишком долгого, чтобы Белла смогла принять их отношения и прийти к тому, что вновь нуждается в нем. Он бы прожил с ней вечность в качестве друга, но он хотел быть кем-то большим, и, если быть честным с самим собой, ему было нужно гораздо больше, чем просто дружба. Он существовал только для того, чтобы чувствовать ее кожу своей, ее губы - своими губами. Для всего в ней.

- Когда?

Белла потянулась и положила свою ладонь поверх его руки, тепло ее кожи сжигало его изнутри. И на миг, только лишь на миг, он вновь почувствовал себя человеком.

- Сейчас, - выдохнула она и рассмеялась над нечеловеческой скоростью, с которой он сдвинулся с места и повел ее к машине.

Белла улыбалась, глядя в окно, когда Эдвард поехал с недопустимой по закону скоростью, чтобы добраться до места, где заканчивалась дорога и начинался путь к их тихому местечку посреди леса. Она никак не комментировала это, не жаловалась на то, что он вел слишком быстро, не просила его сбавить скорость. Чувство ладошки Беллы в его руке говорило ему все, что ему нужно было знать. И впервые за очень долгое время он улыбнулся.

Когда они, наконец, добрались до места, где асфальт превратился в грязь, Эдвард припарковался и помог Белле выйти из машины. Они подошли к линии, где начинали расти деревья, и когда он сделал свой первый шаг по направлению к лесу, Эдвард услышал участившийся пульс Беллы и как сбилось ее дыхание. У него не заняло много времени понять причину ее паники: они не были в лесу вместе с того дня, когда стояли за, казалось, миллионы миль от этого места.

Они говорили об этом, конечно же. Обо всех деталях того, почему Эдвард ушел, о его ложи и его раскаянии. Он был готов дорого заплатить, чтобы сгладить эти разговоры для нее. И он сделает все, чтобы убедиться, что Белла с ним всегда будет чувствовать себя в безопасности – не только физически, но и эмоционально.

Эдвард проглотил разочарование, комом вставшее в горле, и пообещал себе быть терпеливым с ней, внимательным, чтобы уберечь от любого ущерба, который могла причинить его ложь. Иначе это может свести на «нет» все его обещания в одно мгновение и вновь оттолкнуть ее, сбить с пути, который вел ее к доверию. Он сделал это и ему придется жить с последствиями до тех пор, пока они не преодолеют их. Если преодолеют вообще…

Эдвард посмотрел на Беллу и увидел печальную улыбку на ее губах. Он почувствовал надежду в чертах ее лица, но ее, казалось, беспокоила нерешительность.

- Пойдем со мной, - сказал он, протягивая к ней руку и нежно убирая прядь волос с ее лица. Его ладонь задержалась там, надеясь, что он сможет успокоить ее без слов. Слова - он понял это за последние месяцы - были гораздо менее значимы, чем действия.

Белла улыбнулась ему, и ее лицо вспыхнуло, окрасив его в прекрасный розовый цвет, который Эдвард так любил. Это согрело его руку, кровь под ее кожей стала еще теплее, разливаясь по ее телу.

Они прошли несколько метров по лесу, прежде чем Эдвард заговорил.

- Мы можем пройти всю дорогу так, - сказал он, одаривая ее улыбкой, - или мы можем оказаться там быстрее.

Белла улыбнулась, понимая, что он имеет в виду.

- То есть, если ты доверяешь мне, - сказал он, протягивая руку к ее губам. Это было ее решение, это всегда будет только ее решением.

- Я доверяю тебе, - она отбросила волосы назад, и он помог ей забраться на его спину.

Белла крепко обхватила его, даря тем самым Эдварду самое неописуемое наслаждение. Она не обнимала его в течение нескольких месяцев, с тех пор, как он вернулся в Форкс на прошлое Рождество. Эдвард наслаждался ощущением ветра на своей коже, тем, как вес Беллы ощущается у него за спиной, как напрягаются от этого его мышцы. Он бежал не в полную силу, опасаясь, что может напугать ее. Он знал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к его скорости, и, дай Бог, она даст ему шанс привыкнуть к ней снова.

Он замедлился, когда они были на полпути к их поляне.

- Ты в порядке? – спросил Эдвард, погладив кожу ее рук своим пальцем.

- Да, - выдохнула она, и на мгновение он заволновался, что, возможно, ему следует остановиться, но ее объятие по-прежнему было крепким. Никакой паники.

- Хорошо, - ответил он. – Обхвати меня сильнее, если захочешь, чтобы я остановился.

- Я не хочу, чтобы ты останавливался, - выдохнула Белла, и Эдвард боролся с каждым порывом внутри себя, чтобы не развернуться и не прикоснуться к ее губам своими. Вместо этого он постепенно начал набирать скорость, чтобы вернуться к прежнему темпу.

Во время бега он чувствовал губы Беллы на задней стороне его шеи, тепло ее дыхания приводило его в восторг. Именно в тот момент он понял, что сегодняшняя их поездка на поляну не приведет к одной из тех бесед, что они часто вели, обсуждая ошибки прошлого (ну, его ошибки). Нет, сегодня они не будут говорить о прошлом.

Сегодня они будут говорить об их будущем.
______________________________________

Перевод: Shantanel