Глава 2. Изменения.

- Иза, пора завтракать!
Я едва ли спала ночью, замученная чувством вины за то, что вчера произошло. Как могло случиться, что я согласилась на такое греховное предложение? Каждый раз, когда я закрывала глаза, память услужливо напомнила мне о тех изумрудных омутах, что я могла различить даже в кромешной тьме и из-за которых я снова и снова не могла заснуть.
Голос моего отца наконец-то известил меня о том, что я проиграла это сражение: окончательно и бесповоротно. Это была моя кара, как если бы сам архангел Гавриил за шкирку притащил меня и кинул в ноги Всевышнему, пиная на мой поступок и запятнанную душу.
И они знали: во время моего первого поцелуя с человеком, которого я была бы не способна даже полюбить, все мое тело было охвачено, словно пожаром, от острых ощущений, что негой разливались вдоль моего позвоночника. И я бы продала душу Люциферу, если бы была хоть малейшая возможность не останавливаться. Слова из проповеди отца Бойла набатом звучали в моей голове: «Напиток из запретных плодов слаще меда, но губительнее сильнейшего яда».
Утреннее солнце, проникающее через окно, защипало глаза, и, потерев их, я уселась на кровати. Наклоняясь через стол, Чарли протянул мне чашку молока, сваренное всмятку яйцо и корку хлеба.
- Ты так и не сказала мне вчера, - начал он спустя несколько минут экспериментального сверления меня глазами. - Ты говорила с Эмметом?
Эммет. Этот здоровяк был нашим посредником, человеком, который работал на Калленов и собирал арендную плату со всех, кто проживал на его земле, а также содержал эту землю в строгом учете и порядке. Его жена, Рози, была моей подругой с детства. Тем не менее… с первого дня, как Каллен нанял его на работу, Эммет стал головной болью для меня и моего отца. Он появлялся каждые две недели и взимал плату за жилье. А сейчас, когда мы не могли оплачивать наш счет полностью, он стал нам угрожать выселением. В последний раз, когда он приходил к нам, то вместо денег он забрал двух наших овец. Одной овцы на самом деле хватило бы, чтобы оплатить почти два месяца жилья, но его эквивалентный счетчик работал иначе. С тех пор, как и многие прочие поселенцы, я зову его «кровопийца». Но Чарли был честным человеком, даже слишком. Он защищал Эммета, как будто тот являлся частью нашей семьи, и он просил меня навестить его в доме, где он живет. Возможно, он думал, что Рози во всем этом станет моей союзницей, если бы она увидела, какая у нас с её мужем возникла проблема. Мы как раз закончили разговор, когда лорд Каллен и я столкнулись после его возвращения с прогулки верхом.
Я сразу его узнала, даже если учитывать, что с тех пор, как мы виделись в последний раз, минуло уже двенадцать лет: мне было восемь, а ему десять. Его батюшка, лорд Эдвард Каллен Старший, привез сына на лето погостить в Килларни. Он был первым английским мальчиком, которого я увидела и с которым подружилась. Тогда он был очень тихим и спокойным, и прекрасными летними вечерами мы собирались и играли вместе. Он никогда особенно не был во мне заинтересован, и всегда дразнился, и обзывал меня «страшненькой». К августу я его возненавидела. В первую неделю сентября он загнал меня в стойло для овец и гонялся за мной со скользкой гадкой жабой в руках. А поскольку после дождя земля больше походила на жижу, то, конечно, я упала прямо лицом в навоз. Он ржал как лошадь, и поэтому было более чем справедливо подняться и разбить его прелестный носик в кровь.
Казалось, что он так и не простил мне этого. Да и я ему многого не простила. Но мы больше не дети. Лорд Каллен Старший скончался нынешней зимой в Лондоне, и сейчас, когда лето закончилось, маленький мальчик из моего детства стал моим лордом. Ох, ну почему он не мог просто остаться одним из этих кровожадных англичан и просто жить себе припеваючи в Норидже¹? В тот самый момент, когда увидел, он сразу же меня узнал, иначе зачем бы он стал останавливаться на скаку и спешиваться.
- Если вы дадите мне немного времени, мисс Свон, то в ближайшей трясине я найду самую жирную жабу.
Уже тогда по его лицу бродила эта хитрая улыбка, а я еще не успела подумать о том, каким подарком судьбы стала эта встреча. Он пригласил меня прогуляться с ним до ближайшей конюшни, а я спросила, мог бы он уделить мне всего лишь пару минут своего времени.
- Лорд Каллен, я просто шла, чтобы поговорить с вашим посредником по поводу нашей арендной платы, сэр, - сказала я, сумев сохранить тонкую грань между учтивостью и приветствием. – В эту весну мой отец сильно заболел и только теперь начал приходить в прежнее состояние. Я работала по выходным в пекарне в Килларни сверхурочно, но даже это не смогло давать мне достаточного дохода, чтобы погасить долг, пока что. Ваш посредник угрожает выселить нас, сэр. Я хочу вернуть все, что мы задолжали, но мне нужно немного больше времени.
Его ответ был менее чем эмоциональным, когда он завернул за угол, направляясь внутрь конюшни.
- Мисс Свон, оглянитесь, - начал он. – Вся эта земля принадлежит моей семье почти целый век. Недавно в поместье был закончен новый дом. Я собираюсь провести здесь много времени, гораздо больше, чем это делал мой отец, но содержание этих земель в достойном состоянии – дорогостоящее удовольствие. Болезнь вашего отца не моя забота. И поскольку вы кажетесь достаточно здоровой, чтобы заниматься дополнительной работой, то мне почти наверняка следует придерживаться рекомендаций мистера Хейла. Компенсируйте долг. Или у него будет мое разрешение выселить вас.
- Но лорд Каллен, сэр, моему отцу уже лучше, хотя он еще не до конца поправился, - я состроила невинный взгляд и положила руки ему на грудь в самом трогательном просительном жесте, чтобы он смог прочувствовать всю глубину моего положения. – Моя мама умерла почти одиннадцать лет назад, и у нас в Ирландии больше нет родни. Все уехали в Америку или умерли от голода. Я все сделаю, сэр, все, что бы могло компенсировать долг. Только, пожалуйста, не выставляйте нас на улицу без крыши над головой.
Его глаза устремились ко мне, а руки, обтянутые в перчатки, захватили мою ладонь, и он своими мягкими губами оставил на едва выступавших костяшках легкий поцелуй.
- Вы сказали все? – спросил он. – Вы действительно имели в виду все?
Немедленно одернув себя от наваждения, я стала осознавать, что сказала, и меня настигли шок и ужас.
- В пределах приличий, сэр, - быстро добавила я, пытаясь оторвать свой пристальный взгляд от омутов его изумрудных глаз.
И тогда он сделал мне это предложение. Причудливая затея владеть моим телом, как будто взять книгу с полки в его шикарной библиотеки. Только каждую следующую ночь в два раза дольше. Дважды я хотела отказаться, но он снова и снова угрожал выселением и рисовал не радужные перспективы плавания до Америки, к тому же это было не очень хорошо для моего отца. И я, конечно, согласилась. Жизнь все решила за меня сама.
Я оглянулась на Чарли, надеясь, что отвращение, испытываемое мною к самой себе, не было столь явно написано в моих глазах. Возможно, я шла по скользкой дорожке, которая приведет меня к потере невинности и честного имени, но так было нужно, чтобы у нас было время. Всего через пару месяцев Чарли полностью восстановиться и снова сможет работать в городе, а не просто быть пастухом для овец и помогать собирать урожай. И совсем скоро Майки накопит достаточно денег, делая подковы, чтобы мы смогли сыграть свадьбу. Тогда Чарли и я смогли бы покинуть поместье Каллена и обосноваться в городе с ним.
- Ну, на самом деле я случайно столкнулась с лордом Калленом и говорила с ним лично, - сказала я, отломив от хлеба небольшой кусочек.
- И что же он сказал? – спросил Чарли.
- Он согласился дать нам еще немного времени, в обмен на…
В глазах отца зажегся огонек облегчения, но ведь он не знал правды. И если бы узнал, то с бóльшей легкостью согласился бы ночевать под открытым небом, лежа на земле, чем позволить запятнать мою честь и имя. И с первым морозом, конечно же, умер бы.
- …хлеб.
- Хлеб? – Непонимание отразилось на лице Чарли. – Ну да. У него нет поварихи?
- Есть, - пропищала я, думая о том, насколько убедительно врала. Ох, еще два греха на мою и без того запятнанную душу: ложь и привлечение к этому моего отца. – Но ему не нравиться её хлеб. Он узнал о пекарни О’Мэллори и о том, что я работаю там, поэтому предложил мне каждый вечер печь несколько буханок хлеба для него в поместье.
- Вечерами? – спросил Чарли. Тут я действительно испугалась, что он может уличить меня во лжи. – Но почему, скажи на милость, его не устроили бы твои утренние визиты?
- Повариха очень подозрительная, - пропищала я. Пожалуйста, только не спрашивай меня о том, почему она не могла просто увидеть этот хлеб с утра. Для девушки, не имеющей в этой области совершенно никакой практики, я обнаружила, что была действительно одарена на поприще обмана. – Она уходит в восемь вечера. Он хочет, чтобы после того как она уляжется спать, приходила я и пекла хлеб. Около девяти. Я знаю, пап, это кажется странным, но это то, что предложил Лорд Каллен. Свежий хлеб шесть вечеров в неделю в обмен на нашу арендную плату. По субботам я буду печь двойную порцию, чтобы в воскресенье отдохнуть.
Чарли обдумывал мои слова, пытаясь уловить, в чем подвох. Он бросил на меня недоверчивый взгляд и поерзал на стуле.
- И ты думаешь, что это безопасно, прогуливаться между нашим домом и поместьем так поздно?
Я улыбнулась ему в ответ: - Конечно, пап. Я знаю эти места все свои сознательные годы. Нет ни одного деревца и кустика, которые я могла бы упустить из виду на этой стороне Среднего Озера.
Чарли усмехнулся и потянулся.
- Иза, мне нужно выпустить овец на пастбище, а потом мы с Билли хотим проверить, сможем ли раздобыть пару окуней на ужин.
- Ну, конечно, весь день вы будите сидеть и неспешно потягивать пиво, - буркнула я. – Как ты поправишься, если каждый четверг пропадаешь на озере с этим Билли и его бурдой?
- Я не злоупотребляю, Иза, - парировал Чарли. И он не обманывал. Он никогда не приходил домой пьяный, хотя и его улов был весьма скуден, то есть его не было вообще. Но сейчас, в начала сентября, когда ночи стали гораздо холоднее, долгие посиделки на свежем воздухе могли вызвать у него новые боли.
Как только Чарли покинул дом, я отправилась покормить цыплят и оставшуюся в одиночестве овцу во дворе. Большую часть дня мне пришлось потратить на стирку и кипячение. Мне было это необходимо. Так я отвлекала себя от мыслей о возвращении в поместье, назад к лорду Каллену.
Назад к его рукам, настолько сильным, что, прижимая меня к себе, он не оставлял и миллиметра пространства…
Назад к его глазам, которые смотрели на меня с такой очевидной похотью, как ни на кого другого…
Назад к его губам, которые сломили меня так быстро…
Когда на Килларни начала опускаться темнота я, сидя у окна, обняла себя за плечи. Около полвосьмого вечера вернулся Чарли, и от него пахло пивом. Но, как и обещал, он не был пьян, и как я ожидала, он был без рыбы. Он устал. Папа слишком быстро уставал, чтобы заниматься рыбалкой всерьез. Полдевятого я схватила фонарь, разожгла фитиль и направилась к выходу, но когда я уже была в дверях, Чарли внезапно меня остановил.
- Может быть, ты сделаешь пару батонов и для нас, чтобы в пятницу было что поесть? – спросил он.
Я застыла на месте, так и чувствуя, что мыльный пузырь моей лжи вот-вот лопнет.
Но мне пришлось ответить:
- Хорошо, если мне хватит муки.
- Замечательно, - Чарли улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб. – Я пойду спать. Увидимся утром, Иза. И не снимай свой плащ.
Я просто кивнула и вышла прочь. Я была более чем уверена, что именно плащ будет той частью одежды, что первая покинет мое тело, как накануне днем дал мне понять лорд Кален, и конечно, не в последний раз. Воспоминание заставило меня нервничать. Спустя некоторое время я повернула за угол каменной стены.
Приближаясь к парадной двери, я остановилась, не зная, что ожидает меня внутри. Нужно ли мне постучать и ждать ответа, или просто зайти никем не замеченной? У лорда было несколько слуг, которые постоянно проживали в помещении рядом с домом. Знали ли они о нашем соглашении, или все это останется между нами, пока папа или Майки не узнают и не придут в ярость от моего своенравного решения?
Я обдумывала разные варианты, а в это время тяжелая массивная дубовая дверь с жутким устрашающим скрипом начала открываться, и на пороге темной комнаты стоял он – ожидающий меня Лорд Каллен.
- Я видел, как вы шли, - сказал он прежде, чем я успела что-либо спросить. Казалось, что он почти прочитал мои мысли, или понял это по удивлению, застывшему у меня на лице. – Я увидел свет вашего фонаря еще за четверть мили отсюда, и когда вы прошли в ворота я спустился, чтобы встретить вас. Я ошибаюсь, или вы шли по мосткам?
Мои щеки вспыхнули алым, но я последовала за ним через двери.
- Иногда я склонна к неуклюжести, - пробормотала я застенчиво. – Возможно, вы помните инцидент с овцами?
Его губы растянулись в улыбку:
- Очень живо.
Больше он не говорил, а просто вел меня за собой вверх по лестнице. В доме было темно, и не одна свеча не освещала его пространство. Я невольно задалась вопросом о том, как он мог тал легко передвигаться в этой тьме. Его шаги были легкой поступью хищника, едва издававшими слабый шорох. Около третьей двери мы остановились, и он пропустил меня вперед.
Мои глаза немедленно устремились на кровать, покрытую белым покрывалом, конечно из Франции или с Востока. Прикасаться к ним было не менее приятно, чем принимать молочную ванну. Напротив кровати был камин, в котором теплился огонь. Перед ним стояли два кресла, с бархатной обивкой даже на подлокотниках. Лорд Каллен присел в одно из них, и жестом указал, что я должна была занять второе. Тепло огня и его близость заставили капельки пота проступить на моем лбу. Я быстро сняла плащ, и откинула его на спинку.
- Я думал о нашем соглашении и должен спросить, смогли ли бы мы внести несколько изменений, - начал он. Я подняла голову, но смотрела мимо него, поэтому он продолжил. – Например, в первые дни, когда время, отведенное мне, столь не велико, нам нужно знать, в какой момент оно начинается. Просто для ясности, то, что ты тут сидишь прямо сейчас, не входит в сделку.
Я не была настолько глупой. Это несмешно: в темный туманный вечер пересечь пол поместья ради каких-то десяти секунд пребывания в одной комнате за светской беседой. Даже я это понимала.
- И когда же начнутся наши секунды?
- Время начнется, когда я прикоснусь к твоей щеке. Ты заметила часы? Они будут отмерять время. Кроме того, по субботам мне придется уезжать в город, поэтому в этот вечер ты будешь также свободна.
Я попыталась оставаться спокойной настолько, насколько это было возможно при том факте, что мы обсуждали количество ночей в неделю, в которые он будет иметь право прикасаться ко мне.
- Я заметил ваше выражение лица у парадной двери. Вы были неуверенны, стоит постучать или войти без спроса, - продолжил он, принимая мое молчание как согласие со всеми его предложениями. – Возможно, вам в голову пришла мысль, что слуги, которые живут при доме, могли бы знать про наше соглашение и что это грозит вашему честному имени, потому что слухи до города дойдут очень быстро. У меня нет никакой причины чернить ваше достоинство в глазах жителей Килларни. Это не их дело, а только наше.
Против моей воли в животе приятно разливалось тепло от услышанного «наше». Быстро подавив эту странность, я кивнула.
- Слугам приказали заканчивать все свои дела до восьми, расходиться по домам и не возвращаться до семи утра следующего дня. Когда вы придете, то не нужно стучать и стоять под дверью, она будет открыта. Вам следует войти и немедленно быть в этой комнате. Вы должны приходить только в эту комнату. Это важно. Вы понимаете, мисс Свон?
Он наклонился вперед, и его накрахмаленная белая сорочка обнажила для меня стальные мускулы груди. Мое дыхание ускорилось, и я быстро отвела глаза.
- Я понимаю, лорд Каллен, - ответила я, наконец восстановив дыхание. – Но у меня тоже есть одна просьба.
Он снова откинулся на спинку и хихикнул.
- У вас нет на это права, - бархатный тембр его голоса был исполнен сарказмом. - Но позвольте мне выслушать вашу просьбу.
- Хлеб, - просто ответила я, отпуская голову в пол. – Мне нужно две буханки хлеба после каждого вечера, что я буду у вас.
- И зачем же вам понадобился хлеб? – спросил он, не скрывая любопытства.
- Я сказала своему отцу, что наше соглашение заключается в том, что я буду печь для вас хлеб в обмен на арендную плату, - объяснила я. – Он попросил, чтобы я сделала несколько буханок и для нас.
- И он поверил вам?
Ухмылка, озарившая его лицо, передавала нескончаемое удивление от рассказанной мною истории. Сказав это вслух, я осознала, насколько глупой и смешной была эта ложь, которая скрывала мои истинные причины нахождение в поместье Калленов, и сама почти что рассмеялась.
- Это кажется странным, - заметила я и позволила себе улыбнуться всего лишь на мгновение, пока меня не настигло глубокое чувство вины. - Но у отца никогда не было причины сомневаться в правдивости моих слов. До сих пор.
По выражению лица лорда Каллена можно было сказать, что его позабавила моя маленькая бунтарская выходка. Он резко встал со своего кресла и в мгновение оказался передо мной, наклонился и расставил руки, упираясь ими в подлокотники, отрезая мне пути для побега. Его лицо медленно приближалось ко мне, и сладкий запах с тонкой ноткой бренди окутал меня. Участившийся пульс говорил о том, что тело снова сопротивляется здравому смыслу.
Уголок его рта дернулся.
- Согласен. Теперь, я полагаю, за сегодняшний вечер вы должны мне десять секунд. Вы согласны?
Я слегка кивнула. Он отошел к противоположной стене, останавливаясь перед часами. Повернувшись, Лорд Каллен указал на место примерно в четырех футах от него.
- Встаньте сюда, пожалуйста.
Я не хотела, но, конечно, у меня не было выбора. Теперь я четко слышала, как в ушах гремят удары сердца, и невольно задалась вопросом о том, как смогу услышать часы, если это будет продолжаться. Я встала точно так, как он просил, прямо перед часами, и попробовала сосредоточиться на «тик-так, тик-так» звуках.
- И кое-что еще, Иза, - сказал он. То, что он назвал меня так, как обычно зовут друзья и близкие, заставило меня напрячься и разозлиться на него всего через мгновение. Я ощетинилась, но, кажется, Каллена это совсем не волновало. – Мы здесь по взаимному соглашению. Если по какой бы то ни было причине вы захотите его расторгнуть, то вы вправе сделать это. В этом случае я дам три дня вам и вашему отцу, чтобы собрать вещи и уехать с моей земли. Я хочу, чтобы вы никогда не забывали, что прямо сейчас в моей комнате вы находитесь только потому, что сами решили быть здесь.
Как будто это все была моя идея! Я уже приоткрыла рот, чтобы накричать на него и сказать, что он истинный дьявол, который не преминул напомнить мне, что грех, который я беру на душу, всегда будет моим проклятьем, а не его. И в этот самый момент своей ладонью он коснулся моей щеки и нежно провел по ней вниз. Я замерла.
Раз… Два…
Он наклонился ближе, и его губы дотронулись до моего подбородка и потом носика.
Три… Четыре…
Нежные руки легли на мое лицо и чуть наклонили голову вправо. Его губы приблизились к моим. Глаза пристально смотрели на мой рот. И всем этим он ясно дал понять, что намерен сделать.
Пять…
Губы лорда Каллена нашли мои и прикоснулись к ним мягко, затем настойчивее, и мое застывшее тело стало расслабляться и таять. Кажется, здравый смысл снова отступал на второй план, уступая дорогу желанию, и мои губы чуть приоткрылись, разрешая ему проникнуть глубже, на радость его самовлюбленной натуре.
Шесть… Семь…
Руки потянулись вверх, желая дотронуться до его лица или расположиться на широких плечах. Так или иначе, но они хотели прикоснуться к нему, к чему угодно… но я не позволила бы, и руки застыли в воздухе, схватив лишь воздух. Чуть наклонив голову, он обнял меня, плотнее прижимая к себе, к своей груди.
Восемь… Девять…
Его язык задел мою нижнюю губу и затем проник внутрь, немного щекотя, но легко и невесомо. После этого я сдалась, чувствуя волну наслаждения, пронизывающую тело, и позволила своим пальчикам запутаться в его черно-бронзовых локонах.
Десять.
Еще один легкий поцелуй на моих губах, и он отстранился, оставляя меня почти что бездыханной и раскрасневшейся.
- Спасибо за то время, что провели сегодня здесь, мисс Свон, - сказал он так, как будто я и правда просто пекла для него хлеб, как будто то, что произошло, было обычным каждодневным ритуалом в его скучном расписании. Но откуда мне знать? Для него, возможно, все так и есть.
Он не поворачивался, а я так и стояла с протянутыми вперед руками. Я не нашла в пустоте его объятий, и меня захватило чувство вины. Он был мне никем, но имел эту сумасшедшую власть над моим телом. Он был демоном, эгоистичным, бессердечным, злым и грубым, и пытался развратить меня, прикрываясь этим убогим соглашением об арендной плате.
И тогда я поняла, что это была ошибка. Мне не следует приходить сюда на следующий вечер. Если бы мой отец мог работать, а не ловить целыми днями рыбу с Билли. Мы могли бы уехать в Америку, где кузены, я уверена, приняли бы нас.
И я бы больше не вернулась в поместье. И не предоставила такого удовольствия лорду Каллену.
И я бы солгала себе.
- Что ж, доброй ночи, - прошипел он, все еще стоя у окна и разглядывая, видимо, что-то, что сильно его заинтересовало. Прощальный тон Лорда Калена дал мне понять, что никакого выбора мне предоставлено не будет. Я прошла через комнату, схватила плащ и фонарь с каминной полки и вылетела из этого дома.
Посреди дороги я чертыхнулась, проклиная свое безумие. Я забыла хлеб. Утром Чарли поймет, что я солгала. Так или иначе, я должна была сказать ему. Он должен был знать, что я сделала всё, для того чтобы договориться с лордом Калленом, и что его цена была слишком высока для меня. Простит он меня или нет, но точно будет знать, что мои намерения были благими: я делала это ради него.
По окну начали барабанить капли дождя, и я свернулась калачиком на своей кровати. Память напомнила о мягкости его губ, нежности рук, и сердце пустилось вскачь. Я проклинала его с того момента и до самого рассвета, считая минуты до восхода солнца.
И совсем маленькая частичка меня была в полном смятении от любопытства, будут ли поцелуи моего будущего мужа такими же притягательными? Смогу ли я принять синие глаза моего жениха вместо прекрасных зеленых глаз моего лорда? Будет ли Майки так обнимать меня?
Сможет ли он всего лишь одним поцелуем заставить меня не дышать, как это делал Эдвард?

¹ Норидж



Переводчик: Hell_in