О нет, я вижу
Паутину, и в ней себя.
Крутясь и извиваясь,
Осталось в малом коконе визжать:
Я не желал губить тебя,
Как не хотел и обижать.
Trouble – Coldplay

JASPER POV

Как я, дотошно планируя свою гребаную жизнь, позволил этому случиться? Забыл, что Эммет, бывая здесь, любил входить ко мне в комнату. Все это полнейший пиздец, мне пиздец. Она уехала почти четыре часа назад.
Один день, а чувствовался так, будто все рушилось.
Эммет раскаивался. После моего рассказа о произошедшем он не понимал, почему я не заставил себя выслушать. Конечно же, он не понимал, ведь был с Розали с того момента, как ее встретил. Они с одного взгляда знали, о чем думает другой.
А наши с Беллой отношения были все еще такими новыми, хрупкими.
Я беспокоился о том, где она находилась. Хотелось прыгнуть в машину и отправиться на поиски. Надеялся, что она не попытается вернуться в Сиэтл. Надеялся, что знала: Элис ей поможет. Я надеялся на многое.
Знал, что облажался: ощущение настолько подавляло, что я застыл, лежа на кровати, пока разум пытался придумать, представить, куда она пойдет. А если она попыталась вернуться автостопом в Сиэтл?
После ее ухода много раз убеждал себя последовать за ней. Позвонил Элис, которая решила, что мне следует оставаться дома, что должен дать время все принять. Она расспрашивала, но рана оставалась свежей, слишком болезненной, я действительно не был готов посыпать ее солью и сделать хоть что-то, что жалило бы еще больнее, даже если и заслужил это.
Зазвонил телефон, и я сразу же ответил. К этому моменту ожидание продлилось несколько часов, я лишь надеялся, что все это время Белла не мерзла.
– Джаспер? – голос Элис был полон раздражения и разочарования, и я мог только представить, что вытолкнуло эти эмоции на передний план. Откуда-то знал, что Белла с ней, почувствовав, как разум задел легкий укол спокойствия. Но мне требовалось убедиться.
– Элис, она с тобой? Она в порядке? Можно приехать? – спросил, вскакивая и расхаживая по комнате. Все надежды, казалось, закрутились вокруг этого. Захочет ли она меня видеть? Янезаслужилтакогобожественногопрощения.
– Заткнись, Джаспер, – накинулась Элис, быстро меня прерывая. – Расскажи с самого начала, что случилось. Белла проплакала последние несколько часов, беспрестанно дрожа и не говоря ни слова с тех самых пор, как прошептала, что зря влюбилась в тебя.
Мой кулак врезался в стену, прежде чем я осознал, что это значило, прежде чем понял, какую боль испытал. Разум удовольствовался мукой, пронзившей мое тело, когда гипсокартон рассыпался под рукой. Она любила меня. Белла меня любила. И я потерял все, потому что не открыл свой поганый рот и не рассказал о творившемся.
– Ты просил ничего ей не говорить, быть другом, но теперь соизволишь объясниться?
– Элис, мы с Лорен расстались, когда ты взяла Беллу с собой в Ла-Пуш. Поверь, я бы не позволил этому случиться, будь все иначе. Ты меня знаешь.
– Почему ты не рассказал ей? Или хотя бы мне? – смягчившимся голосом спросила она. Элис всегда была жестким, но верным другом.
– Потому что знал, на что похожа подобная злость. Все, что я бы сказал, можно истолковать как ложь, оправдание. Я ничего не говорил ей о Лорен, ни слова, зачем ей верить, что я расстался с той? – заявил я, надеясь на понимание.
– Почему бы тебе не дать мне объяснить ей все?
– Нет, Элис, ей нужен друг. Если попробуешь объяснить, она решит, что ты толкаешь ее ко мне. Это моя ошибка, мне ее и исправлять.
– Лучше бы тебе так и сделать, – яростно сказала она.
– Элис, не одна она влюбилась, – признался я. Ни разу я не говорил об этом вслух, но сейчас пришла пора признаться. Если невозможно врать себе, зачем обманывать кого-то еще? Если публичное признание означало, что она вернется, так и сделаю. Хотел бы этого. Я любил ее.
– Джаз, – предупредила подруга.
– Меня не волнует, Элис. С тех пор, как Белла ворвалась в мою жизнь, она – все, о чем могу думать.
– Черт знает что.
Элис имела на это право. Я совершил ужасную ошибку. Ничего не случилось бы, если бы я с самого начала был честен с Беллой, как она со мной. Не было бы боли, она не страдала бы, не чувствовала бы себя обманутой и разбитой.
– Я идиот, – вздохнул, борясь со спазмами в груди. – Не могу поверить, что это случилось сейчас. Не могу поверить, что не понял.
– Джаз, ты все исправишь, просто дай ей время.
Время – именно это я должен предложить, дать его, но не уверен, что смог бы очень долго находиться вдали. Мой эгоизм, казалось, не знал границ, когда дело касалось Беллы, она была нужна мне, как кислород. За те несколько месяцев, что мы знали друг друга, она стала для меня всем.
– Можно приехать?
– Не думаю, что сейчас это хорошая мысль. Как я уже говорила, она запуталась, не сказала ни слова с тех пор, как перестала плакать.
– Но…
– Нет, Джаспер, я не могу позволить тебе снова ее расстроить, не сегодня. Позвоню завтра и дам знать, что происходит, но будь терпелив. Она хрупкая, с ней так много всего произошло. Ты не можешь ожидать, что она сразу к тебе вернется.
– Элис… – начал я.
– Нет, Джаспер. Я на это не пойду. Ты мой лучший друг, и не говорю, что ты облажался, но я еще и друг Беллы. Ты должен дать ей время.
– Хорошо. Позвонишь мне завтра?
– Ладно, но не обещаю, все может измениться.
– Спасибо, – промямлил я.
Не сказав больше ни слова, Элис повесила трубку, оставив меня одного и даже в большем замешательстве, чем до звонка. Я понимал, что совершил ошибку, но мне казалось, что Белла была более сильной, чем другие. Сильнее во многих отношениях, но когда дело касалось любви и ласки, становилась хрупкой, и это потрясло нас обоих.
Я больше не мог оставаться дома, должен был выбраться отсюда и сделать хоть что-нибудь, что помогло бы разуму уйти от воспоминаний о боли в ее глазах. Это повторялось и повторялось, едва глаза закрывались, когда я пытался уснуть от горя, смотрел телевизор, брал книгу, гулял. Она была повсюду, во всем, и я не мог перестать о ней думать. Мне необходима отдушина. Мне нужна была отдушина.
Я открыл дверь в чулан с большей силой, чем требовалось для выполнения столь несложной задачи, достал спортивную сумку, закинул на плечо и вылетел за дверь.
Дорога до тренажерного зала не заняла много времени. Открыв дверь, я вошел в раздевалку. Было безлюдно, за что испытал благодарность. Я не нуждался ни в ком, кто попытался бы поболтать со мной. Просто хотел сделать это и убраться.
Быстро переодевшись, бросил сумку в камеру хранения, щелкнул замком, натянул перчатки и отправился на ринг, где, как я знал, он тренировался. Я позвонил ему по дороге. Он – единственный человек, который когда-либо бросал мне вызов.
– Привет, Уитлок, давненько не видел тебя у костра.
– Меня там и не было, Эмбри, – прорычал я, разминая плечи. Это еще одно воспоминание, в котором я сейчас не нуждался.
– Господи, да ты на взводе. Какого черта тебя вывело из себя?
Эмбри был моим спарринг-партнером с тех пор, как я начал тусоваться с квилетскими парнями. Он был здоровым и владел неплохим хуком справа. Мы хорошо подходили друг другу, и оба это знали.
– Не хочу об этом говорить. Окажи услугу – составь компанию, сделай это, черт, открой счет.
Приподняв бровь, Эмбри кивнул и протянул затянутые в перчатки руки, к которым я прикоснулся, а затем прикрыл лицо своими, расставил ноги, и по венам растекся знакомый прилив адреналина.
Внимательно наблюдая, мы медленно кружили друг против друга.
Бокс всегда был моей отдушиной. Даже в те времена, когда отец заставлял, я нашел единственное, что мне в нем нравилось – стратегия. Это занимало мысли, не позволяя ничему другому проникать в разум. Ты смотрел, слушал, чувствовал все, что собирался сделать оппонент.
Я поддавался, чтобы позлить отца, который не знал ни об этом месте, ни о раундах, которые мы проводили с Эмбри, в основном потому, что это делало его счастливым.
Эмбри разыграл идеальную комбинацию, толкнув меня к канатам, где и застал врасплох. Мне следовало быть готовым ко всему. Я выбросил правую руку к его животу, он крепко свел локти, чтобы защитить пораженный участок. Округлив левую руку, ударил его прямым в челюсть. Мое промедление не прошло без последствий – он слева сильно ударил по ребрам, выбивая воздух из легких. Тело пронзила боль, заставив садистскую часть меня рвануть вперед, подобно бешеному зверю.
Соперник,крутанув головой, подпрыгнул на месте. Проигнорировав жгучую боль, я снова прикрыл перчатками лицо, глянул поверх них на противника и кинулся вперед, выбрасывая кулаки ко всем возможным незакрытым местам, не давая шанса ответить. Я горел, злость вскипала в местах, которых касались кулаки.
Эмбри начал давать сдачи, но я пребывал за пределами боли, продолжая рваться вперед, ловко молотя кулаками под ребра. Притормозив, со всей имевшейся силой заколотил по его туловищу. Думая совсем не об игре, я ослабил защиту, когда кулаки врезались в плоть его живота.
Хука справа в глаз даже не ощутил,просто осознал, как земля рванулась ко мне, и упал на жесткий мат, от которого и отскочила голова. В одно мгновение меня со свистом покинул весь воздух. Я ничего не чувствовал.
Не было обычного наплыва боли, пронизывавшего организм.
Расстроившись, я перевернулся на спину. Эмбри наклонился с самодовольной улыбкой. Он нечасто брал верх, но когда это случалось, всегда наслаждался победой.
– Дерьмо, тебе нужно заняться глазом, он отекает.
Я кратко кивнул, злясь на себя, но не на него. Этот маленький бой не растворил гнев и ненависть к себе, алишьудержалнаместеизаставилусугубиться.
– Я ухожу, у меня свидание вечером. С тобой все будет в порядке?
– Да, спасибо, Эмбри.
– В любое время, бро. Ты же знаешь.
Я кивнул, ожидая его ухода и в досаде закрыв перчатками глаза. Мне требовалось все исправить.
Лорен чертова Мэллори. За последний год она стала худшим моим кошмаром. Даже из Аспена она безумно меня раздражала. Все неприятности в моей жизни, казалось, исходили от этой эгоистичной богатой сучки.
Кажется, я винил ее за многое.
Встретив дочь мэра Мэллори, мои родители сразу принялись нас сводить. Я говорил им, но отец никогда не слушал. Всегда желал большего, чем у него было. Меня представили ей на одном из мероприятий, на которое маме удалось получить для нас приглашения.
После того, как мое прикрытие Элис разоблачили, мама всецело занялась тем, чтобы наше имя поднялось в социальном круге. Это было омерзительно, от них с отцом остались одни оболочки былого, что о многом говорило, учитывая, что родитель был алкоголиком.
Они познакомили меня с Лорен, дав инструкции, как любой ценой завоевать ее любовь.Я мог отказаться, но не сделал этого. Хотелось осчастливить маму, вот и решил, что она заслужила этого, даже если неправильно использовать людей подобным образом.
Так и думал, пока не узнал ее. Пожалуй, использовали не только ее.
С тех пор, как мы с Лорен начали встречаться, ссорились больше, чем ладили, а секс всегда был яростным. Я негодовал из-за того, как она воспринимала мои достижения. Да и верности она не проявляла. Поездка в Аспен затевалась только ради того, чтобы найти «новую задницу», как она красноречиво обмолвилась в кругу друзей. Мне же солгала, сказав, что собирается с девочками просто на каникулы.
Я оставался с ней, чтобы успокоить родителей. Конечно, это было дерьмовое занятие, но оба получали от этих отношений то, чего хотели. Я давал маме ее драгоценный социальный статус с приглашениями на крупные вечеринки и благотворительные вечера. Лорен же получала член, когда хотела, но у нее имелась и другая жизнь, которую она тщательно скрывала.
С самого начала знал, что Белла мне понравилась. Ее застенчивый нрав и честность, казалось, забрались в меня и не отпускали. Но я отказался двигаться дальше, не желая, чтобы она решила, что ждал этого, потому что помог. Я пытался сделать все естественно, и, в конце концов, она меня поцеловала.
Первый поцелуй после того, как я оступился и позволил ее полупрозрачной коже загипнотизировать меня, был замечательным и, казалось, скрепил надежными узами твердого понимания все, что вызывало замешательство. Я принадлежал ей, хотела она того или нет. Именно тогда принял решение прекратить отношения с Лорен.
Неделю старался держаться подальше от Беллы, потому что знал – дотронусь и не смогу остановиться. Я жаждал целовать ее, касаться, обнимать. Мне не нравилась повисшая между нами неловкость, но должен был сделать все правильно. Я не мог сознательно встречаться с ней, пока знал, что связан с Лорен Мэллори.
Поэтому я остался, когда они уехали в Ла-Пуш. Знал, что расстаться с Лорен будет не просто, она бессердечная, злопамятная стерва. Манипулировала людьми и не беспокоилась о том, кто при этом мог пострадать.
Я должен был подготовиться: требовалось ожесточиться, чтобы не волноваться и не злиться, когда на меня неизбежно польется поток ее красноречия. Разговор получился таким, как я и ожидал…
… Я находился в комнате, держал телефон и с безразличием смотрел на ее имя. Не беспокоился о том, что она подумает. Знал, что она воспользуется словами «ты причинил мне боль» и подготовился к этому. Я не собирался причинять ей вред, лишь позлить, ведь она должна познать что-то новое для своей маскировки.
Наконец я нажал на кнопку вызова и поднес телефон к уху, ожидая, когда ее гнусавый, пронзительный визг проникнет в барабанные перепонки.
– Детка! – завизжала она, делая это слово еще более ужасным, чем могло быть. – А я все задаюсь вопросом, когда же услышу тебя. Ты по мне соскучился?
– Лорен, нам надо поговорить.
Она,совершенно меня игнорируя, хихикнула, что явно было отвлекающим маневром. Я пытался сдержаться и не закатывать глаза, но опять же, это пиздец, как неизбежно. Меня передергивало от девушки.
– Лорен!
– Прости, Джаззи, Джесс сказала кое-что смешное. Клянусь, она умственно отсталая.
Сука.
– Лорен, не думаю, что это сработает.
– Ох, неужели моя детка скучает по мне?
Я стиснул зубы, раздражаясь ее невежеством. Она была блондинкой, и это включало в себя все полагающееся.
– Совсем наоборот, нам нужно расстаться.
– Не глупи, Джаспер.
Серьезно? Я бы не сбрасывал ее со счетов, но она должна понимать, что ничего не выйдет. Мы терпеть не могли друг друга, даже перед ее друзьями зверски ругались, скрываясь за вздохами и искусственными улыбками. Единственное, когда мы ладили, трахаясь, но мне даже это не доставляло удовольствия.
– Я не глуплю, послушай, это не работает. Между нами нет ничего общего, я знаю твои уловки с Кроули, парень вернулся из колледжа, и думаю, нам пора прекратить обманывать себя и окружающих.
– Прости? Я не с гребанным Тайлером Кроули. Я… – она оборвала себя и сменила тему. Я знал, что она собиралась сказать, но был вежлив. Она окрутила отца Тайлера, который развелся с третьей женой и пообещал Лорен, что будет ждать, пока та не закончит школу. – Не делай этого, детка. Понимаю, меня не было два месяца, но ты же знаешь, папа меня любит и позволил воспользоваться своим домиком.
– Лорен, закрыли. Конец. Мы не встречаемся. Расстаемся.
– Ты идиот, Джаспер, – выпалила она.
Вот и она,я ждал, когда появится злопамятная стерва. Это, определенно, новый рекорд. Лорен всегда получала желаемое, и окончательность моего последнего заявления задела ее.
– Я всегда знала, что слишком хороша для тебя. Вы со своей отстойной семейкой никогда не входили в наш мир. Я – единственная причина тому, что вы находитесь в светском обществе, не думаю, что тебе это просто так сойдет с рук, сопляк. Ты будешь умолять принять тебя обратно, и я, блядь, подожду, когда ты начнешь пресмыкаться передо мной, подобно нищеброду, кем и являешься. Ты наконец-то признался в любви этой поганой маленькой шлюхе, дочке Мэйсона? Не думай, что я не заметила, сколько времени ты с ней проводил. Она, наконец-то, догадалась избавилась от отребья из Ла-Пуш, с которым встречалась?
– Ты паскудная сука, Лорен. Надеюсь, будешь счастлива. Сможешь стать четвертой миссис Кроули, ведь я освобождаю дорогу. Я не прав? Ты просто ждешь, чтобы старик из-за твоего возраста не попал в тюрьму.
– Пошел к черту, Джаспер.
– Уже был, и там не так ужасно, – сказал я, после чего отключил телефон.
Обычно после ссор я отправлялся в тренажерный зал для спарринга с Эмбри, но осознание, что Белла вернется, успокоило меня.
С того дня я был блаженно счастлив до тех пор, пока моя глупость все не испортила.
Я перекатился на колени, встал, вернулся в раздевалку, чтобы собрать вещи и убраться. Остановился перед зеркалом, осматривая глаз. Все было хуже, чем думал: черно-фиолетовая опухоль почти полностью закрыла его.
На некоторое время придется залечь на дно. Элис ненавидела мои занятия, но это единственный способ, с помощью которого я мог справиться. Он нормально работал, но в тот раз заставил меня почувствовать себя еще хуже. Осознание, что возвращаюсь в пустой дом, делало ее отсутствие еще более явным. Я привык к ее присутствию, к улыбающемуся лицу, когда входил в дверь. Румянцу, ползущему вверх по шее, чтобы окрасить щеки, когда я находил предлог, чтобы прикоснуться к ней.
Теперь не осталось ничего, только пустой дом. Пустая жизнь. Без сомнений знал, что любил ее давно, с того момента, как встретил, но отрицал, беспокоясь за возможный отказ, считая себя сумасшедшим. Я настроил себя на провал, и это вызывало во мне боль.
Ни с кем, кроме Беллы я ничего подобного не испытал. Даже до вступления в наследство. Я не был святым, и, наверное, слишком молодым, занимаясь всем тем: встречался с девушками, которые любили и которых, как думал, любил я. Думал – ключевое слово.
Ничто не сравнимо с тем, что было у меня с Беллой. Последняя неделя оказалась удивительной. Я сел в машину, пытаясь отодвинуть воспоминания в глубину сознания, но не смог. Она все – о чем я мог думать. Направился домой, пытаясь занять разум, игнорируя нытье от воспоминаний той недели.
Мне даже удавалось сдерживать мысли, пока не рухнул на кровать, которую мы делили до последней ночи. Кровать, на которой тогда занимались любовью. Ложе подвергало пыткам, как и все вокруг: я все еще чувствовал запах на подушках, ее одежда все еще была разбросана по полу.
Она повсюду – не было возможности избежать ее.
Физические воспоминания, продолжая мои мучения, с силой затопили разум. Я почти ощущал ее вкус, чувствовал ее вес на своей груди. Даже до занятия любовью это было замечательно. Мы, держась за руки, могли разговаривать часами. Потом поцелуи. Никогда раньше ничего настолько чувственного я не испытывал:ощущение магнетизма при прикосновении к ней, казалось, усиливалось, когда мы целовались, не могли насытиться друг другом. Она опьяняла.
Даже не пытаясь, она изменила мою жизнь. Просто быть самим собой – сделало меня лучше. Как отблагодарить за это? Как компенсировать глупые ошибки, что раздавили человека, значившего для тебя больше, чем любой другой?
Она доверяла мне, и я это разрушил. Теперь следовало найти способ вернуть доверие, зашить зияющую дыру, которую создал между нами.
Потребуется время. И я более чем готов приложить для этого усилия, потому что она того стоила.
Я лежал в постели, и тьма заполняла комнату. Надеялся, что завтра будет лучше, чем сегодня. Пытался строить планы на будущее, но, не зная ее реакции, невозможно предугадать, каким оно будет.
-----------
Перевод: Lelishna, Stasya765
Бета: Lelishna
Форум.