Школьный секретарь, миссис Коуп, часто разрешала ученикам из общежитий оставаться у нее дома. В школе-интернате были случаи, когда им нужно было работать всю ночь, например, когда у них лезли зубы мудрости и им нужен был врач и упаковка обезболивающего «Викодина». Школа отправляла их домой. И они шли к миссис Коуп.
Ее дом любили все. Во-первых, в ученическом кампусе не было телевизора. А миссис Коуп разрешала смотреть свой широкоформатный HD телевизор и играть в приставку. Во-вторых, на ее кухне всегда была куча батончиков и конфет со вкусом киви и яблок, запеченных в тесте. А ученики в общежитии могли питаться только в школьной столовой, а уж кухня была вообще чем-то вроде седьмого неба. Когда у учеников начиналась депрессия из-за непомерного количества домашней работы, они специально делали так, чтобы их отстранили от занятий и шли сюда. Они называли это «отдых у Коуп».
Именно поэтому нас с Джессикой отправили к миссис Коуп после нападения Эдварда на мой дом. Я не знаю, почему Чарли решил спрятать нас именно там, возможно потому, что дом Коуп был настоящей свалкой для несчастных учеников Св. Марка.
Перед входной дверью он поставил своего сотрудника Тома.
- Держи шторы закрытыми, - приказал он – вот так, совершенно просто, поднял мою голову и поцеловал в лоб.
Чарли был словно загнанный зверь. В буквальном смысле. Когда он был в режиме жизнь-или-смерть, разум рептилии как будто перевешивал в нем разум человека. Движения становились быстрыми и резкими, он не показывал никаких эмоций, не устраивал истерик. В 1999 году случился обвал, унеся с собой жизнь трех человек. В пору кризиса он работал сорок два часа подряд, издавая при этом только шипение и рычание.
Тайлер уже был там, сидел на диване с тарелкой полной сэндвичей с индейкой на коленях.
- Я было подумал, что они дадут нам Валиум или что-то в этом роде, - пробормотал он. – А вместо этого я должен довольствоваться белками.
Он отбросил чистый кусочек хлеба и, хмурясь, сложил птицу ломтиками. Следы от слез отчетливо виднелись на его щеках.
Джессика обняла его. Он уткнулся лицом ей в ключицу и зарыдал.
Она посмотрела на меня через плечо и махнула головой, мол, приходи и присоединяйся.
Я быстро отшагнула назад, неловко помотав головой, словно извиняясь.
Объятия определенно не казались мне сейчас самым верным решением. Давайте-обнимемся-поверх-наших-мертвых-друзей – это явно не для меня. Так или иначе, я испытывала смутное отвращение. Люди умирали, а все, что мы смогли делать, так это сидеть и плакать над ними. Но с другой стороны, я понимала, что это всего лишь мой комплекс застенчивости, друзья должны обниматься над телом убитого. Прикосновения успокаивают. Если Эдвард убьет еще кого-то из нас, возможно, мы устроим оргию ради успокоения. Оргия – это по мне. В конце концов, это будет, словно в романе.
- Боже, я скучаю по ним, - пробормотал Тайлер.
- Я тоже, - ответила Джессика, поглаживая его покрытые гелем волосы.
- Я… тоже? – сказала я. Господи, я отстойна в таких делах.
- А что, если он придет за всеми нами? - спросил он, отстраняясь от Джессики. – Лорен и Майк… оба умерли, пока были с нами.
- Может быть, нам просто не везет, - ответила Джессика, слабо улыбнувшись. – Белле и мне.
- Я не хочу умирать, - закусил губу Тайлер.
- По крайней мере, это будет быстро, - добавила я, сцепив пальцы, словно импровизированный пистолет и наводя его ему на голову.
Тайлер послал мне грозный взгляд. Джессика, благослови ее сердце, хмыкнула в ответ. Я знала, что это жалостливая улыбка, но все еже приняла ее.
На мгновение я подумала о том, что стоит объясниться. Смерть сильно меня не беспокоила. Конечно, у меня были планы на будущее, я хотела бы выкопать кости динозавров в Нью-Мексико – это будет круто, а вот получить пулю, определенно будет ужасно. Тем не менее, я боялась не столь смерти, сколько боли. Среди психопатов-убийц Эдвард можно было бы счесть милосердным. Он мог бы разорвать нам все кости и сложить их в багажнике, или дать нам истечь кровью в своем шкафу.
Но, не думаю, что Тайлер захочет это услышать.
Миссис Коуп побрела на кухню, делая маленький шажки в своей узкой юбке-карандаше.
- Кто хочет помочь мне сделать пиццу? – спросила она. – У меня есть все виды сыров – моцарелла, проволоне, пармезан, романа…
Перечень был бесконечен. Я отказалась, тайком посылая Джессике жест, будто вдыхаю сигаретный дым.
Я не курила. Просто не хотела, чтобы кто-то пошел за мной, ведь знала, что другие не захотят умереть из-за того, что вышли подышать дымом.
Я вышла наружу, придерживая дверь, чтобы она не хлопнула, и оказалась во дворе миссис Коуп.
Было темно, и были слышны бунтующие жалобы саранчи, переговаривающейся друг с другом. Просмоленная кормушка в форме лилии стояла посередине. Во дворе было полно птиц прямо из зоопарка; кусты розовой и коралловой ирги и шероховатки, ненавидящие этот климат росли в благодатной земле. Миссис Коуп говорила, что сад главное ее развлечение в «свободные» часы.
Рождественские гирлянды, обвитые вокруг зарослей орешника гикори, мигали веселыми огоньками от синего до белого. Когда наступали каникулы, миссис Коуп обвешивала дом украшениями и выставляла во двор надутого снеговика. В «Fork’s Gazette» этот дом называли самым праздничным за последние пять лет.
Слева от меня зашелестел черноглазый куст гибискуса. Я замерла, в груди защемило. Образы Эдварда, смотрящего на меня сквозь прицел, мигом затанцевали в голове. Я медленно повернулась к кусту с таким чувством, что кто-то смотрит на меня из-за полуприцепа черного блестящего грузовика.
Но оттуда вышел только полосатый, жалобно мяукающий кот.
- Ах ты, маленький проказник, - пробормотала я, присев на корточки, чтобы почесать его за ушами.
- Ты никому не сказала, что я здесь, - отозвался мужской голос позади меня.
Кот убежал в тот же миг, как он заговорил. (Животные всегда распознают зло.) Эти два одновременных действия изумили меня, и я упала вперед, локтями и коленями упираясь в траву, а мой зад болтался в воздухе прямо перед…
- Эдвард, - выдохнула я, поднимаясь на ноги.
Он стоял, раздвинув ноги на ширину плеч, словно в любой момент готов оторваться от земли. Он провел кулаком по подбородку, пальцами пробежав по нижней губе, пока смотрел на меня, нахмурив брови.
- Белла, - ответил он. Его голова немного опустилась.
- Ты еще не выстрелил в меня.
Он фыркнул:
- Почему ты еще не рассказала им обо мне? – спросил он, сильнее прищуриваясь. С таким взглядом можно изучать бабочек под стеклом.
Возможно, все это – шок и эмоциональное потрясение после потери двух своих лучших друзей, и факт, что сейчас я смотрела в глаза их убийце. Полагаю, у меня есть причины расстроиться, но мне было по-прежнему стыдно за то, что я расплакалась.
- Я-я-я-я.... была слишком расстроена… Если я… - я вытерла нос воротником своей блузки. Он все еще разглядывал меня с неизменным любопытством. – Если я скажу им, что видела тебя, то на меня свалиться миллион вопросов, а все, чего я хочу – так это побыть одной.
- Ты хочешь сказать, после того, как я убил Лорен.
- Д-д-да…. – всхлипывания сжали мне горло. Я не могла говорить, поэтому просто рыдала.
Он сжал руки в кулаки, уперев их в бока, глядя на этот мир, словно коп, ожидающий, когда свидетель расскажет ему всю историю. Его глаза поймали огоньки гирлянды с дерева, зажигая их то светло-изумрудными искрами от белого цвета, то темными голубовато-зелеными искрами от синих лампочек.
- Где этот гребаный офицер Том?! – заорала я. – Он должен быть…
Он притянул меня за предплечье и прижал к своей груди, зажимая ладонью рот. Мои губы замерли между его указательным и средним пальцем.
- Ты кричишь, и твои друзья прибегают сюда, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке. И тогда мне придется убить их, - сказала он.
И Господи, от него пахло так плохо. Словно застарелым запахом тела, прогорклой детской присыпкой и маслом для чистки ружья.
Маслом для чистки ружья всегда пахнул Чарли. Не удивлюсь, если они используют один и тот же продукт.
- Тебе нужно остыть, Белла.
Его тело полностью прижималось к моему. Он был выше, а его вес набрасывался на меня, вынуждая подстраиваться под него. Его руки обнимали меня, а его влажные вспотевшие ладони обвились вокруг моих плеч. Горячее, обжигающее тело, излучающее тепло в холодную осеннюю ночь.
А, может стоит поцарапать его, - подумала я. Чтобы сохранить под ногтями ДНК для следователя.
Он разжал пальцы, сжимающие мои губы. Но руку он убирать не стал, и она тут стала влажной от моего дыхания.
- Мне нужно показать тебе кое-что, - сказал он. – Залезь мне в карман и медленно вытащи тетрадь.
Я засунула руку внутрь и обнаружила небольшой блокнот. Шестидюймовая черная отполированная записная книжка, в такой Рене носила свои списки покупок.
- Читай, - сказал он, постучав по обложке.
Сверху черным маркером были выведены аккуратные буквы – «Счеты». Совсем не похоже на почерк убийцы-психопата.
Он отстранился от меня и поймал за плечи, заставляя обернуться и посмотреть ему в лицо. Хотя мои глаза и сканировали страницы, я чувствовала, что он следит за каждым моим движением, тщательно вглядывается в лицо, чтобы запомнить и основательно обдумать позже.

Белла Свон: можно не причинять никакого вреда
Она такая трусливая и такая дрянь. Не могу понять, почему она дружит с теми людьми, вероятно, потому, что надеется повысить свой социальный статус. Но они не подходят ей.
Она отверткой вытащила железную пломбу из своего заднего зуба, потому что заявила, что он ловит радиоволны. Она верит в пришельцев, но смеется над призраками. Она уродливо и ассиметрично обрезает свои волосы, и когда люди спрашивают ее почему, она ссылается на несуществующую статью из журнала и говорит, что это новая мода.
Она сумасшедшая и дерзкая. Её ждет успех. Она одна единственная для меня.

- Ты… убил моих друзей из-за меня? – медленно спросила я.
Я не могла контролировать свой тон своего голоса, говорящий «ты в полном дерьме», обращенный к нему, и вздрогнула, ожидая удара или выстрела.
Он рассмеялся.
- Ты такая самовлюбленная сучка, - его руки упирались в бока, он чуть наклонил бедра вперед, истерически сотрясаясь всей своей грудью. Закончив, погрозил мне пальцем. – Господи, я люблю тебя.
- Так почему ты их убиваешь?
Он вытер рот ладонью. Улыбка исчезла, заменившись каким-то отстраненным выражением.
Он пожал плечами.
- У меня есть причины.
Я перевернула страницу в блокноте.
Майк Ньютон: обязательно убить. На следующей странице красовалось –
Тренер Робинсон: возможно убить. С сопутствующим причинением вреда, но сильно не обижать.
- Ты собираешься продолжать убивать нас?
Он хмыкнул.
Еще одна страница: Джессика Стэнли – обязательно убить.
- Здесь еще записи с пометкой можно не причинять никакого вреда?
- Нет.
И при этом во мне поселилось странное чувство. Такое я испытывала только однажды, когда мне было пять, я посмотрела «Парк Юрского периода» и решила, что хочу выкопать и оживить кости динозавров. Это было словно предназначение, чувство абсолютного хладнокровия – я просто знала, что сделаю это.
- А если я пойду с тобой? Тогда ты оставишь моих друзей в покое? – спросила я.
Пожалуйста, не осуждайте меня. Этот парень обладал властью убить всех, кого я знала.
Если он откажет, я смогу только сидеть и наблюдать, как город превращается… в адову дыру. Поминальные церемонии и измученные глупые люди. Нет ничего хуже измученных глупых людей. Скучные, словно дерьмо и полные комплексов. Мое личное больное место.
Но если он заберет меня, я буду героем… по крайней мере для себя.
И кроме этого, этот человек обладал над нами безграничной властью, распоряжаясь нашими жизнями и смертями.
Мне чуть-чуть польстило, что он заботился обо мне. Заботился… действительно очень сильно. Он был психопатом, который, по сути, не должен никого любить, но возможно в его сердце было место только для меня.
Помимо страха за своих друзей, поимо благородства; это тешило мое самолюбие.
- Хорошо, - ответил он.
Он взял меня за руку и повел прочь. Мы перешли через дороги и направились в лес на той стороне. Когда мы проходили мимо дома миссис Коуп, я увидела Тайлера и Джессику возле плиты, мажущих соусом носы друг друга. Возле входной двери лежал сотрудник Том, в луже крови, ручейками стекающей по ступенькам.
- А это был обязательным убийством или можно было обойтись простым причинением вреда? – спросила я.
- Обязательным. Он меня арестовал после того, как я убил собаку сестры Маргарет, - сказал Эдвард.
- А у тебя еще есть кто-то с пометкой обязательно убить? Помимо моих друзей?
- Твой отец, - пожал плечами он. – Именно так я узнал, что люблю тебя; ты обречена быть в центре моего мира, поэтому я собираюсь убить всех вокруг тебя.