- Мы справимся с этим, - сказал Эдвард Эсми. Она проводила сына с его друзьями на улицу, когда прибыл их автомобиль. Эдвард наклонился и поцеловал маму в щеку. - Как только люди увидят, что здесь в действительности нет истории, они спустят это на тормозах.
Эсми подарила сыну небольшую улыбку, ту, которая не достигла ее глаз.

- Надеюсь, что ты прав.
- Прав. Не волнуйся, мама.
Эсми обратилась к Джейкобу, но, видимо, ей трудно было встретиться с ним взглядом.
- Мне очень жаль, - произнесла она. - Я не должна была бить тебя. Я... Мне стыдно за мое отсутствие самоконтроля.

- Все в порядке, - ответил Джейкоб. - Я действительно не виню вас. Я бы, наверное, захотел сделать то же самое, если бы это был мой сын.
Она повернулась к Белле, и ее дискомфорт стал еще хуже.
- Я... Белла, мне очень жаль.

Белла кивнула и похлопала ее по плечу. Эсми заключила девушку в свои объятия.
- Мне очень жаль, - повторила она. - Но знай: если ты когда-нибудь причинишь боль моему сыну, они никогда не найдут твое тело.

Джейкоб мог сказать, что Белла понятия не имела, что значили слова Эсми. Она просто кивнула вновь и села в машину, когда водитель открыл дверь. За ней последовала Несса, которая прыгала на одной ноге, после того как ее костыли убрали внутрь салона, а потом опустилась на одно из сидений с тихим «Уф!» Она прижалась как можно ближе к двери, насколько это возможно, как будто пыталась стать невидимой. Последовал мягкий глухой звук, когда водитель закрыл дверь, а затем замурлыкал двигатель, оживая. Дворники яростно смахивали дождевые капли с ветрового стекла, но только на пути в пару кварталов. Дождь перестал лить так же внезапно, словно кран выключили, и дальше темные улицы оказались сухими.

Эдвард строчил что-то в небольшом блокноте, который достал из заднего кармана. Неожиданно он чихнул.
- Буть здороф, - промолвила Белла.
- Господи, Эдвард, мне так жаль, - выпалил Джейкоб.

- Джейкоб, ты не сделал ничего плохого. Я не собираюсь обвинять тебя, потому что кто-то пытался подставить вас, ради Бога. Кроме того, это перестанет быть проблемой в течение нескольких дней. СМИ найдут что-то еще, на чем можно зациклиться, как только увидят, что здесь ничего нет. Розали, не могла бы ты сохранить платье Беллы для меня? Я хочу проверить частички пыли, вероятно, прилипшие к ткани. Засев облаков часто делается с йодированным серебром, и я хочу посмотреть, металлизирован или гидроскопичен был состав пыли, что она подняла.

- Да, конечно, - пробормотала Розали.
- Элс в порядке? - спросила Белла Эммета, который пытался успокоить свою полуистеричную сестру, прежде чем подъехал ее автомобиль. Джессика увела с собой все еще рыдающую девушку. - Она испугалась.

- Она будет в порядке, милая, - заверил ее Эммет. - Она была немного потрясена.
- Гребаная Джессика, - пробормотал Джейкоб. - Она подловила меня на вечеринке и сказала, что с Элис только для того, чтобы она могла проложить свой путь в мою жизнь.
- Почему почти каждая женщина в нашей жизни является безумной? - простонал Эммет и быстро посмотрел на Роуз. - Присутствующая компания является исключением, конечно же.
- Если бы мы только определили общий знаменатель, то могли бы разгадать эту тайну, - посетовала Роуз, ее голос был наполнен сарказмом.

Эдвард рассмеялся.
- Спасибо, Несса, - произнес Джейкоб.
Несса слегка подпрыгнула.
- Что?
- Спасибо. Спасибо за... эээ... за ложь и что сказала, будто видела все это. Это было любезно с твоей стороны.
- О. - Несса потеребила подол сарафана. - Да не за что.

- Я не думаю, что Эсми полностью убеждена, что Белла невиновна, - изрек Эммет, как всегда, мастер констатировать очевидное. - Без ее попытки ударить Беллу...
- Простите, доктор Каллен? - обратился водитель. - Что я должен делать? - он указал через окно на проблему, и совместный вздох вырвался из пассажиров, когда они увидели толпу, окружившую подход к двери здания Мейсен Интернешнл.
- Кто все эти люди? - спросил Эммет.
- Ох... блядь, - выдохнул Джейкоб.
- Почему здесь все эти репортеры? - бросил Эдвард, сбитый с толку.

Джейк потер виски. Эдвард знал, что фотографы часто отправляются на вечеринки его матери, но думал, что это из-за знаменитостей, которые там присутствуют. Эсми тщательно защищала своего сына от средств массовой информации, и в то время как Эдвард был благополучно погружен в кокон мира науки, он был скучен, а СМИ более или менее соблюдали пожелания Эсми в обмен на редкие фотосъемки. Теперь же, когда скандал ударил по Калленам, в воде почувствовался запах крови, и закружили акулы. Джейкоб знал, что будет плохо, но не знал, что это случится так быстро. Судя по всему, у таблоидов было более скорое время отклика, чем у машин скорой помощи или полиции.

- Вы одна из самых богатых семей в Америке, а ты сертифицированный гений, – объяснил Эммет. - Ты как Стивен Хокинг, но без его холодного компьютерного голоса.
- Поехали через гараж, - сказала Розали водителю. - Подберитесь как можно ближе к лифтам, насколько это возможно.

Это была хорошая идея, в теории. В конце концов, доступ туда должен был быть только у сотрудников и местных жителей. Но как только они проехали через ворота, толпа операторов ринулась к машине. Объективы прижимались к тонированным стеклам, и вспышки озаряли салон изнутри. Белла тихонько заплакала и закрыла глаза. Эммет снял с себя пиджак и использовал его, чтобы закрыть ее лицо, защищая чувствительные глаза от ярких вспышек света.

Репортеры следовали за медленно ползущим автомобилем, пока водитель ругался. Он нажимал на клаксон, пытаясь расчистить себе путь, но фотографы обнаружили, что лобовое стекло не тонированное, и они могут получить лучшие кадры через него. Некоторые из них отходили назад, чтобы не попасть под машину, но смелые оставались стоять и отказывались сдвигаться с места.

- Нам придется бежать до лифта отсюда, - произнес Джейкоб.
Лицо Эдварда побелело и наполнилось ужасом.
- Я не могу, - прошептал он, медленно осматривая толпу людей, которые напирали со всех сторон.
- Ты должен, - обратилась к нему Роуз. - Они не собираются уходить.
- Мы можем поехать к тебе? - спросил Эдвард у Джейкоба. Он имел в виду родительский дом Джейкоба.

- Они, вероятно, тоже там будут, - заметила Роуз.
Джейкоб застонал. Его родителям понравится внимание. Билли Блэк ненавидел Эдварда, «этот богатый маленький кусок дерьма», как он называл его друга, и если СМИ предложат ему денег на выпивку, он скажет им все, что они захотят услышать. Чувствуя стыд, он закрыл глаза.
- Пошли, - сказала Роуз Эммету.
- Что?

- Мы телохранители, помнишь? Нам нужно расчистить путь. - Роуз опустила стекло на дюйм, и сразу же объективы замелькали возле него. Ослепительные вспышки и крики заполнили пространство автомобиля.

- Я открываю дверь! - крикнула Роуз. - Отойдите! - Она толкнула дверь, открывая, и журналисты столпились возле пространства, что она создала. Роуз встала и быстро подала знак. Она резко махнула своей сумочкой, как дубинкой, и журналисты в первом ряду попятились назад, но не смогли сдвинуться из-за людей, напиравших сзади. - Давайте! Живее!

- Это безумие, - протестовал Эдвард, когда вылез следом за Эмметом, который использовал свои габариты и пугающий взгляд, чтобы оттеснять журналистов назад на несколько футов, чтобы остальные могли выбраться. Эдвард потянул Беллу за собой. Она до сих пор закрывала лицо пиджаком Эммета. Несса вытащила костыли, и Джейкоб сразу заметил проблему. Он вручил костыли Роуз, которая использовала их, чтобы сдерживать наступающую толпу, а Джейкоб подхватил Нессу на руки. Она пискнула, потому что ее застали врасплох, и обняла Джейкоба за шею, словно боялась, что он уронит ее. Ее тело удивительно органично ощущалось против его собственного, мягкое и теплое. Ее темно-каштановые волосы, собранные в хвост, задели его руку, и Джейкоб был удивлен тем, насколько шелковистыми они оказались.

Он грубо был возвращен в реальность криком репортера:
- Джейкоб! Джейкоб! Как долго вы трахаете жену вашего лучшего друга?
- Иди, иди! - приказала Роуз. Она шла вперед со смелым и решительным видом человека, которого не остановит никто и ничто, размахивая костылями Нессы на своем пути. Это работало; репортеры исчезали с ее пути. Остальная часть группы семенила следом за ней, пытаясь оградить себя от камер и микрофонов, тянущихся к ним, словно мечи. Белла тихо вскрикнула, когда фотограф схватился за рукав пиджака Эммета и попытался убрать его подальше, чтобы открыть ее лицо, быстро сделав снимок.

- Не трогайте ее! - крикнул Эдвард и оттолкнул человека. Репортер сунул камеру в сердитое лицо Эдварда.
- Белла! Вы беременны? Кто отец?
- Почти на месте, парни, - сообщила Розали.
- Что сказала ваша мама, Эдвард?

Кто-то схватил Беллу за руку, и она гневно вскрикнула. Что-то похожее на волну давления веером окружило их маленькую группу. Послышались испуганные крики и несколько воплей, когда репортеры упали, как колосья пшеницы, скошенные фермерской косой.

- Давай! - потребовал Эммет, и ребята метнулись к лифту через открытое пространство.
Один из репортеров стоял возле лифта. Он всучил Эдварду в руки листок. Это оказалась фотография, которая, должно быть, была выкуплена у одного из гостей, находившихся в саду: Белла и Джейкоб, его губы в дюйме от ее, оба улыбаются. «НОВАЯ НЕВЕСТКА КАЛЛЕН ТИСКАЕТСЯ С ЛУЧШИМ ДРУГОМ МУЖЕНЬКА» - гласил заголовок сверху.

- Что вы думаете? Это будет завтра на первой полосе.
Эдвард бросил листок и нажал кнопку вызова лифта.
- Давай, давай, - шептала Роуз, бросая тревожные взгляды через плечо на репортеров, которые уже встали на ноги и приближались к ним с новой силой.

Двери лифта открылись. Друзья ввалились внутрь, и Эммет отчаянно ударил по кнопке закрытия дверей. Кто-то попытался подставить ногу, чтобы не дать дверям закрыться, и Роуз нанесла ощутимый удар по лодыжке непрошеного гостя. Двери закрылись под болезненный крик.
- Господь Всемогущий, - произнес Эммет. - Это было... Я не знаю, что это было.
Белла обняла Эдварда.
- Эдвар в порядке? - тихо спросила она.

Он кивнул. Он соврал. Она вздохнула и прислонила свою голову к его груди.
Феликс, кажется, вздохнул с облегчением, когда они пересекли порог квартиры.
- Рад вас видеть дома, - сказал он. - Эта толпа снаружи... Телефон постоянно звонил в течение последнего часа.

Джейкоб поставил Нессу на здоровую ногу, и Роуз вернула ей костыли. Девушка поковыляла в сторону комнаты и прислонилась к стене.
- Задраить гребанные люки, Феликс, - сказала Роуз. - Мы в осадном положении.
Феликс кивнул и протянул небольшую стопку листов.

- Я записал сообщения, - отрапортовал он непривычно беспристрастным голосом.
- Выброси их, - посоветовал ему Эдвард. Он достал свой сотовый из кармана и включил его. Телефон неоднократно просигналил о сообщениях и пропущенных звонках. Эдвард быстро просмотрел список и выключил аппарат снова.

- Я не собираюсь кому-либо перезванивать. На самом деле, отключим и стационарный телефон.
- Не сейчас, - вмешалась Несса. - Я должна позвонить Виктории.
- Ежедневный шпионский отчет?
Несса спокойно встретила взгляд Джейкоба.
- Думаешь, я бы афишировала это, если бы так все и обстояло?
Джейкоб не ответил.
Несса вздохнула.

- Слушайте, я знаю, что вы, ребята, думаете худшее обо мне, и, наверное, есть не так уж много вещей, что я могла бы сказать, чтобы изменить ваше мнение об этом. Но только то, что я друг Виктории, не делает меня врагом для Беллы. Я не хочу, чтобы ей причинили боль. На самом деле, я пытаюсь купить вам, ребята, немного времени.
- Итак, что за спешка такая с этим сообщением, а?

- Виктория узнает об этом в течение нескольких дней, не позднее. Если не я сообщу ей, она подумает, что я умалчиваю что-то от нее.
- Боже мой, мы же не хотим этого, да? - сладко произнесла Роуз.
Несса тихо выдохнула от разочарования.

- Я пытаюсь помочь вам! Я пытаюсь выступить в качестве связующего звена между вами и Викторией. Я представляю ей вас так, чтобы она не надумала худшего, и я также пытаюсь донести до вас, ребята, что она не императрица Цыси.
- Кто? - спросил Эммет.

- Последняя императрица Китая, - пояснил Эдвард. - Династия Цин.
- О. - Эммет кивнул, словно это все объясняло. - Злая королева, не так ли?
Эдвард пожал плечами.
- Историки говорят...

- Эээ, мы можем вернуться к прежней теме? - потребовала Роуз.
- Прости, - молвил Эммет. (Позже Джейкоб заметил, что Эммет гуглил имя «Цыси» на ноутбуке Эдварда.)
- Она не тиран, - продолжила Несса. - Но теперь Джинкс заставил Беллу показать свою силу перед людьми, хоть они и не поняли этого. Виктория и Совет будут знать, однако, и это именно то, на что он рассчитывал.

- Но почему?
- Потому что он хочет втянуть нас в войну, - мрачно произнесла Несса. - Это то, что подозревает Виктория, в любом случае.
Тишина была настолько глубокой, что, кажется, никто и не дышал.
Несса откашлялась.

- Таким образом, во всяком случае, мне нужно поговорить с ней, прежде чем кто-то другой сообщит ей эту новость. Я собираюсь сделать все возможное, ребята, чтобы попытаться уменьшить резонанс от этого.

Обменявшись пожеланиями «спокойной ночи», все разбрелись по своим спальням. Джейкоб закрыл дверь в комнату за собой. Он прислонился к ней на мгновение, глядя в потолок. Со вздохом молодой человек направился в ванную, чтобы принять душ. Вот тогда он и увидел поднос, который стоял в изножье его кровати. На нем стояли бутылка Johnnie Walker Blue Lable и один стакан. Сложенный лист бумаги был прислонен к ним, его имя написано на лицевой стороне. Джейкоб открыл записку с хмурым взглядом.

«Джейкоб,
Мои наилучшие пожелания.
Джинкс».

- Что за хрень? - пробормотал Джейкоб. Феликс ничего не сказал о том, что Джинкс был здесь. Джейкоб взял бутылку, чтобы пойти на его поиски, а затем понял, что, возможно, Феликс и не знал об этом. Он, возможно, вновь оказался зачарован.
Джейкоб сел на край кровати и повертел в руках бутылку. Бутылка забвения, или, по крайней мере, это была ложь о янтарной жидкости, сказал он себе. Он по опыту знал, что она не заставит его почувствовать себя лучше. Станет только хуже, особенно завтра, когда он проснется с головной болью и презрением к себе за собственную слабость.

Но почему, черт возьми, Джинкс дал ему бутылку виски за двести долларов?
По той же причине, что он заставил Беллу показать свою силу.
Мысль заставила его вздрогнуть. Знает ли Джинкс о его проблеме с алкоголем? Он намерен поощрять саморазрушение Джейкоба?
Его пальцы коснулись крышки и очертили контур горлышка бутылки. Его мышцы напряглись, чтобы открутить крышку, но он заставил свою руку расслабиться. Молодой человек поставил бутылку на поднос и провел рукой по лицу.
- Шейкоб.

Он взглянул на нее. Белла стояла в дверях, все еще в своем вечернем платье, хотя ее волосы были расчесаны, а остатки макияжа смыты.
- Что ты здесь делаешь, дорогая? - спросил он. - Ты должна быть с Эдвардом прямо сейчас.
Она покачала головой.

- Я говорю Эдвару: «Шейкобу грустно». Я говорю: «Он думает, я должна».
Белла села на край кровати рядом с ним. Она потянулась, чтобы взять его за руку, но, кажется, утешать нужно было ее, поскольку ее глаза были ужасно грустными.
- У меня есть... мысленные картинки, - произнесла Белла. Она помахала рукой возле своего уха.
- Воспоминания, - предположил он.

- Воспом-нанья, - согласилась она, кивнув головой. - У меня есть воспом-нанья о днях дождя. Мои люди устраивали вечеринки, говоря: «Пасибо, Богиня, за дождь».
- Фестиваль.
Девушка, кажется, не знала смысл этого слова, но снова кивнула.
- Мои люди танцевали и пели для меня. Остальные фес-вальсы тоже благодарили меня, и я получала подарки, но дни дождя я любила сильнее. Я ощущала любовь моих людей. - Розовые слезы стояли в ее глазах, даже когда она попыталась улыбнуться. - Я думаю о днях дождя, когда грущу. Но сейчас больше грусти. Я никому не нужна. Мой дождь никому не нужен.
- Ты нужна Эдварду, - сказал он.

- Ты тоже нужен Эдвару. Он не сердится, Шейкоб. Скажи мне, какое твое счастливое воспом-нанье?
Джейкоб задумался на мгновение.
- У меня в действительности нет такого.
Розовы слезы побежали из глаз Беллы, и хотя она пришла, чтобы утешить его, они оба, в конце концов, утешали друг друга.



Следующая неделя оказалась одной из самых трудных в жизни Джейкоба.
Феликс был единственным, кто выходил из квартиры, чтобы купить продукты и газеты. Остальные скрывались в квартире; фраза Роуз про осаду была уместна.

Средства массовой информации были жестоки. Эдвард оказался неправ, утверждая, что все это будет забыто через несколько дней, поскольку люди не теряли интереса к этой истории. То, что они не предвидели, это готовность некоторых людей подливать масла в огонь. На третий день после вечеринки Джейкоб, выйдя из своей комнаты, обнаружил Эдварда, сидящим на полу в гостиной, в окружении газет и распечатанных веб-статей, пьющего Yoo-Hoo* во время чтения. Он молчаливо протянул парочку статей Джейкобу.

Как и ожидал тот, его родители с радостью восприняли внимание СМИ и быстро поделились рассказом о детстве Джейкоба и Эдварда, который сами же и придумали. В их рассказах всегда присутствовал Эдвард в роли злодея, высокомерный, подлый и богатый ребенок. Джейкоб выступал его мальчиком для битья, которого обвиняли за все проступки Эдварда.

Соглашение о неразглашении запрещало Тане разговоры об Эдварде, но она могла говорить о Джейкобе все, что хотела, чем она и воспользовалась. «В аду нет столько гнева, сколько презрения к этой женщине», - думал Джейкоб, когда ее интервью выпало из его онемевших пальцев. Она утверждала, что Джейкоб пытался соблазнить ее, приставал к ней. В статье был явный намек, что Джейкоб запугиванием или шантажом заставил Эдварда принять его роман с Беллой. Когда Лорен присоединилась к Тане, добавив претензии о сексуальных домогательствах, Джейкоб знал, какой неизбежный результат последует. Он ожидал это письмо, но когда оно появилось в почтовом ящике его электронной почты, он был подавлен и обижен.
«Доктор Блэк, к сожалению, мы вынуждены сообщить, что урезание бюджета заставило нас сократить штат сотрудников на предстоящий учебный год, и в связи с уменьшением численности поступающих по программе история/антропология, у нас не остается выбора, кроме как сократить штат данной кафедры». До конца месяца он должен был освободить свой офис.
Эдвард находился в ярости из-за этого и хотел уволиться в знак протеста, но Джейкоб не позволил ему сделать этого. На следующей неделе он более или менее уговорил друга вернуться в университет. Он не мог позволить Эдварду биться в своей схватке. Джейкоб предупредил Эдварда, что если тот уйдет из Остина, следующий университет может заставить его преподавать – мысль, которая заставила глаза Эдварда увеличиться от ужаса. Подобная реакция подарила Джейкобу первый повод для смеха за всю неделю.

Роуз также призывала Эдварда не увольняться, но по другой причине. Она беспокоилась, что если они не дадут СМИ что-то, на чем они сосредоточатся, то начнут копаться в жизни Беллы. Она не сомневалась, что в Каталупе есть журналисты, которые могли накопать грязи на Беллу, которую потом продали бы заинтересованной американской прессе. Когда они не найдут ничего, кроме нескольких записей тут и там, это заставит их стать подозрительными. И если это попадет в средства массовой информации, Белла может оказаться под пристальным вниманием СИН (Службы Иммиграции и Натурализации).

Репортеры описывали Беллу как распутницу со странностями. Кто-то сделал ее фотографию во время бури с дождем, на которой она раскинула руки в стороны и запрокинула голову назад, ее волосы темными волнами развевались вокруг нее. Пара статей намекала, что она была шаманом… и либо поклонялась шторму, либо ввела себя в заблуждение, думая, что вызвала его сама. Роуз, двоюродный брат которой на самом деле являлся шаманом, была так оскорблена ложным толкованием религии, что хотела позвонить и высказать всё, что о них думает, и Эдварду пришлось потратить много сил, чтобы отговорить ее от этого. Он настаивал на том, что жалобы или иски только сохранят интерес СМИ. Лучшая идея заключалась в том, чтобы оставаться как можно тише и надеяться, что новости о них надоедят в ближайшее время.

Эдвард надел вязаную шапку и солнцезащитные очки и пошел в университет на следующий вечер. Эммет последовал за ним, надев один из своих костюмов и пару темных очков из собственных запасов. Он походил на агента Секретной службы, что, надо сказать, не очень «секретно» выглядело для всех. Входная дверь открылась через несколько минут после того, как ее закрыли, и Джейкоб обернулся, ожидая увидеть Эдварда, вернувшегося за чем-то забытым. Вместо него на пороге стояла Элис.

- Феликс впустил меня, - произнесла она тихо. – Гм… это не подходящее время, да? Я хотела бы поговорить с тобой.
Джейкоб готовил себе завтрак.
- Нет, все в порядке. Ты голодна? Хочешь яичницу?
Элис покачала головой и села у кухонной стойки.
- Как ты поживаешь, Джейк?
- Бывало и лучше. - Джейкоб положил свою яичницу на тарелку и достал кетчуп из холодильника.

Он сел рядом с Элис, которая поморщилась, когда он щедро полил кетчупом яйца.
- Это так отвратительно.
- Не знаю, это ты пропадала без вести, - произнес Джейкоб и отправил большой кусок в рот.
- Я хотела сказать, что сожалею. - Элис взяла нож Джейкоба для масла и рассеянно играла с ним. - Я сказала некоторые действительно жесткие вещи тебе, и если бы я знала, что ты сильно...
Джейкоб сделал глоток апельсинового сока.

- О чем ты говоришь, Элис?
- Я помогу тебе, - искренне произнесла девушка.
- Поможешь мне с чем?
- Я помогу тебе забрать Беллу у него.
- Что? Элли, ты же не веришь во все это дерьмо в газетах, не так ли? Я не влюблен в Беллу. Я имею в виду, я люблю ее, но как сестру-в-законе, не в романтичном плане.

Элис посмотрела ужасно грустным взглядом на брата.
- Джейкоб, тебе не нужно притворяться со мной.
- Я не притворяюсь. Я же тебе говорю...
Послышался ужасный шум. Элис и Джейкоб подпрыгнули вместе и повернулись, чтобы увидеть Эммета, ввалившегося в квартиру. Он был похож на черта, и на его лице красовались следы побоев и кровь. Его костюм был порван, а сам Эммет хромал.
- Эдвард пропал, - прохрипел он.

* Yoo-Hoo – американский шоколадный напиток.



Автор: Lissa-Bryan
Перевод: Launisch
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: Deruddy