Послышалось, как на заднем дворе начал играть скрипичный квартет. Я в это время стояла в ванной Эдварда, задумчиво рассматривая собственное отражение в большом зеркале до пола. Мне выпал редкий момент уединения, пока Элис и Розали отправились на поиски какой-то архиважной мелочи. Я не обратила внимания, что именно они искали. Тем более, что в любой момент могла подоспеть мама.
В ту же минуту Рене вихрем ворвалась в комнату.

- О, моя милая маленькая девочка! – воскликнула она, прижав руку к губам и глядя поверх моего плеча на отражение в зеркале. Рене сжала меня за плечи, обнимая сзади, аккуратно, чтобы не помять платье.

- О боже, малышка, ты такая красивая!

Когда в зеркале я встретилась взглядом с ее глазами, то почувствовала, что сейчас расплачусь. Самое удивительное в словах моей матери было то, что я с ними согласилась. На мне было платье с бретелями, образующими хомут на шее, со скромным вырезом (Элис не зря гордилась собой, ведь она подобрала такой удачный фасон, особенно актуальный после того, как я сделала тату). Платье слегка расширялось книзу, завышенная линия талии была расшита бисером и украшена кружевом. Юбка тоже украшалась кружевом: впереди оно разделялось, а сзади образовывало шлейф. Фата длиной до локтей была очень простая, всего лишь один слой легкого тюля, края которого были расшиты цветочным кружевным узором. Она крепилась к прическе заколкой, удерживающей боковые пряди моих волос сзади, позволяя им свободно ниспадать на плечи так, как любил Эдвард.

- Рене, не позволяй ей плакать! Ее макияж идеален! – крикнула Элис из холла, за секунду до того, как вновь вернуться в ванную вместе с Розали.

Я моргнула и подняла глаза к потолку, чтобы не дать слезам пролиться, и мы все начали нервно хихикать. Я вопросительно взглянула на Элис:
- Он уже здесь?
Она посмотрела на меня, потом кивнула, широко улыбаясь:
- Он нервничает так же сильно, как и ты.
Я закатила глаза. Возражение, которое я хотела высказать, явно не предназначалось для ушей моей матери, стоящей рядом, по целому ряду причин.
- Я в этом сильно сомневаюсь, - заявила я вместо этого.
- Белла, доченька, у меня есть кое-что для тебя, - Рене сняла браслет из горного хрусталя с подвесками. Подвесками-талисманами служили крест, сердце, книга и дом.
- Это браслет бабушки Мэри. Я почистила его для тебя. Я думаю, это может быть чем-то старым.
Я благоговейно взяла браслет из ее рук. Я с детства обожала этот браслет, но никогда еще не видела его таким сияющим и прекрасным.
- Спасибо, он мне так нравится, - сказала я, пытаясь надеть украшение. Но мои руки слишком дрожали.
Элис бережно взяла браслет и помогла мне надеть его:
- Он действительно прекрасен, Рене!
Надежно закрепив застежку на моем запястье, Элис продолжила:
- А твое платье, конечно, - это что-то новое
- Белла?
Я повернулась к Розали, которая сейчас скромно стояла на заднем плане, хотя все утро она активно помогала мне с прической.

- Если оно тебе нравится, я могу одолжить тебе колье, которое Эммет подарил мне на нашу помолвку. Это будет что-то чужое и что-то голубое. Я подумала, что оно будет хорошо сочетаться с твоим платьем.
Она протянула мне сногсшибательно великолепное колье: кулон из сапфиров и бриллиантов в платиновой оправе на тонкой цепочке с вкраплениями сияющих бриллиантов.
- Розали, оно шикарное. Ты уверена? – я не могла даже представить, сколько может стоить такая вещь. Глядя на нее, я поняла, что это также нечто очень старое. Оно явно было винтажным, и это так подходило мне.
Рози улыбнулась.
- Конечно. Я надеюсь, что оно принесет тебе столько же счастья в отношениях с Эдвардом, сколько есть у меня с Эмметом, - сказала она очень мягко, надевая колье и ловко застегивая его, не нарушая прическу. Колье смотрелось потрясающе и полностью завершало мой образ.
- Спасибо, Роуз. Для меня это очень много значит.

Я посмотрела на свои руки и увидела сверкающее кольцо вечности, которое Эдвард подарил мне во время нашей поездки на выходные и надел на безымянный палец правой руки, и, конечно, обручальное кольцо на левой руке. Я никогда в жизни не носила столько украшений, но каждое из них было не просто украшением, а сокровищем, наполненным глубоким смыслом.

- Пора! – заявила Элис. Она приподнялась на носочки и поцеловала меня в щеку, потом прошептала на ухо:
- Я так рада, что ты навсегда станешь моей сестрой!
- Я тоже, - прошептала я в ответ и сделала глубокий вдох. – Дашь мне еще одну минутку?
Элис кивнула и вышла вместе с Роуз. Рене сжала мою руку, а в дверь нерешительно постучал Чарли, элегантный и в то же время неловкий в своем смокинге.
- Вау!
Я повернулась к отцу.
- Ну, что думаешь? – спросила я, приподнимая руки, чтобы он мог лучше рассмотреть платье.
- Я думаю… думаю, что ты прекрасна, ребенок, - сказал он, его голос звучал хрипловато. Он встряхнул головой.
- Почему мне кажется, что совсем недавно ты еще была крохой, которую я мог катать на плечах?
- Папа… - прошептала я. Я шагнула к нему, и мы крепко обняли друг друга, рискуя помять мой наряд.
- Ну ладно, - волнуясь, заявила Рене. – Там внизу тебя с нетерпением ждет один молодой человек. Я лучше пойду займу свое место. Я люблю тебя, детка.
Она обняла меня, а, уходя, сжала руку Чарли.

- Готова? – спросил он.
- Готова как никогда, - улыбнулась я ему. – Только не дай мне шлепнуться с лестницы, ладно?
Он посмотрел на меня сверху вниз, его глаза блестели:
- Никогда, Белла. Пусть сегодня у тебя появится муж, но я всегда буду твоим отцом. Это всегда будет моя задача: вовремя поймать тебя.
У меня перехватило дыхание, и я обнаружила, что мне снова требуется несколько раз моргнуть, глядя в потолок. Надеюсь, Элис использовала водостойкую тушь для ресниц, иначе ей явно не суждено продержаться долго.
- Я люблю тебя, папа.
Чарли сжал мою руку.
- Я тебя тоже.
Он вывел меня из комнаты и повел вниз по ступенькам, потом по холлу второго этажа, к главной лестнице.

Благоухающие белые цветы всех видов – я заметила гладиолусы, гардении, орхидеи и розы - ниспадали каскадами с перил, переплетенные с красивыми темно-синими лентами и бусами. Из просторной гостиной вынесли большую часть мебели, оставив только пианино Эдварда. На освободившемся месте стояли круглые столы, покрытые темно-синими скатертями и изысканно украшенные цветами и свечами. Белый ковер вел от верхних ступеней лестницы через комнату к стеклянным дверям, которые выходили на задний двор под открытым и, к счастью, облачным небом. Стеклянная стена позволяла мне видеть буйство цветов, украшающих арку в конце прохода. Там, во всем своем великолепии, стоял Эдвард и ждал меня.

Эдвард

Роуз и Элис выглядели как всегда очаровательно, идя по проходу в своих эксклюзивных темно-синих платьях.

Роуз шла первой. Послав Эммету, стоящему рядом со мной, ослепительную улыбку, она взглянула на меня. Я так рада, что этот день наконец настал для тебя, Эдвард. Будь счастлив!

Я кивнул. Будь счастлив. Простые слова, но я знал, какой глубокий смысл, целую Вселенную смысла она вложила в них. Розали была рядом все долгие десятилетия моего одиночества.

Элис шла следующей, она, похоже, с трудом сдерживалась от того, чтобы не пуститься в пляс и не закружиться в танце по проходу, настолько она была переполнена радостью за нас всех.
О, наконец, Эдвард, мы все будем счастливы вместе!!! Я так волнуюсь за вас обоих! Держись, сейчас ты увидишь ее, Эдвард!
А затем музыка изменилась. Заиграл свадебный марш, и мои глаза сразу же устремились к открытым дверям. У меня перехватило дыхание, я был сражен и потрясен открывшимся моим глазам видением, пока Белла и Чарли шли по проходу.

Никогда еще не было невесты прекраснее.

Она действительно была видением, более совершенным, чем любая моя попытка представить, как она будет выглядеть в день нашей свадьбы. Платье было утонченным и изящным, оно идеально совпадало с ее стилем и характером. Так же как мягкие локоны ее длинных каштановых волос и белая воздушность фаты, подчеркивающая нежный румянец и безупречность кожи.

Ее глаза быстро нашли мои, и все о чем я мог подумать, было: Наконец. Я дома.

Какофония чужих мыслей попыталась прорваться в мою голову, но я отключился от всех звуков и сосредоточился только на Белле. Небольшое усилие - и я настроился на звук ее бьющегося сердца.
Она подходила все ближе, и я понял, что перестал дышать. Какая-то часть меня чувствовала, что это необходимо, иначе я рискую сделать что-то, что разрушит этот идеальный момент, и обнаружу, что все это – просто сон, мечта. Потому что как это может быть правдой? Как я могу получить все, что я когда-либо хотел, даже не зная, как сильно я нуждаюсь в этом?

Но это было правдой.

Этот момент. Эта женщина. Жизнь моя. Наши жизни. Навсегда.

Мне показалось, что прошла целая вечность, которая длилась всего лишь мгновение, и вот Белла уже стоит передо мной. Чарли поцеловал ее в щечку и помог встать на возвышение рядом со мной. Он пожал мою руку, задержав ее чуть дольше, чем нужно. Он не сказал ничего, но его мысли были такими ясными в этот момент. Я отдаю тебе самое важное, что есть в моей жизни, Эдвард Кален. Лучше тебе заботиться о ней так, будто твоя собственная жизнь зависит от этого.

Я кивнул, надеясь, что он помнит мои обещания, данные во время нашего недавнего разговора. Чарли повернулся и сел рядом с Рене.

Я взял обе руки Беллы в свои, пока пастор Вебер начинал церемонию.

Вскоре мы обменялись простыми традиционными клятвами, которые выбрала Белла. Я был счастлив, слыша уверенность и твердое убеждение в «Согласна» Беллы. Что касается меня, я никогда за все свое существование не получал большего удовольствия, произнося такую простую, но значимую фразу.

Свист Эммета заставил меня вернуться в реальность, пока я целовал свою новоиспеченную жену. Мы улыбнулись и засмеялись, смешивая дыхание, заканчивая поцелуй.

- Леди и джентльмены, позвольте представить вам мистера и миссис Эдвард Кален.
Миссис Эдвард Кален!

Мы прошли по проходу по направлению к дому, гости вставали со своих мест и приветствовали нас аплодисментами. Как только мы укрылись в гостиной, я схватил Беллу и прижал ее к себе, закружив в объятии.
- Ты сделала меня самым счастливым мужчиной, который когда-либо жил на этой земле. Я так люблю тебя, Миссис Кален.
Она хихикнула и крепко обвила руки вокруг моей шеи.
- Это звучит так здорово! Я тоже люблю тебя, Мистер Кален.
Я бережно поставил ее на ноги и нежно обхватил ладонями ее лицо. Склоняясь к Белле, я смотрел в ее глаза, пока наши губы не встретились. Очень быстро я оказался захвачен поцелуем, который стремительно перешел от нежного и любящего к страстному, наполненному обещанием приближающейся ночи. Когда Белла застонала, я отстранился, и прикоснулся своим лбом к ее. На нас обрушились свист и хохот, и я понял, что вся семья собралась и наблюдала за нами. Но я обнаружил, что меня это мало беспокоит. Я счастливо улыбался, чувствуя, как Белла краснеет в моих объятьях.