Глава 21. Настоящее и будущее

Белла

Мы внесли Лэни внутрь, и Эсме с Карлайлом с распростертыми объятиями немедленно бросились к ней. После того, как все перестали плакать, мы втроем уехали. Эдвард позвонил Элис с Джаспером, чтобы объяснить ситуацию, и я подслушала, как последний успокаивал его, что все будет под контролем.

Как только мы добрались до дома, парень вытащил Лэни из автокресла, но она тут же прильнула к моим ногам. Ее отец только вздохнул, пошел к дому и открыл входную дверь.

Молчание между нами душило меня, и напряжение было ощутимым, когда мы проходили через дверь. Девочка отпустила меня и взбежала по лестнице. Эдвард последовал за ней, но остановился и взглянул сверху, заметив, что я не пошла за ним.

– Ты не идешь? – тихо спросил он.

– Наверное, нет, подожду, но спасибо, что на этот раз спросил, – сказала я, пыталась сдержать слезы, которые так и просились сорваться с моих глаз.

– Дерьмо, – пробормотал он и поспешно спустился по лестнице. – Белла, я не то имел в виду... Прости.

– Нет, Эдвард, не переживай из-за этого. Ты волновался о Лэни, я понимаю, – возразила я.

– Это не давало мне права кричать на тебя. Ты лишь пыталась помочь, а я просто... Извини.

– Ты это уже говорил.

– И буду повторять каждый день до самой смерти, если это заставит тебя простить меня, потому что Господь знает, что сейчас я действительно не заслуживаю такой милости.

Я покачала головой:

– Если кому-то и надо извиняться, то мне. Я должна была понять, что для тебя просто невозможно оставаться на месте, когда Лэни где-нибудь одна. Ты волновался, это ясно.

Эдвард мотнул головой:

– Нет, это не твоя вина, Белла. Пожалуйста, не думай так.

– Что же тогда это, Эдвард? Боже, я даже не знаю, из-за чего мы ссоримся.

– Мы не ссоримся, – настаивал он.

– Ох, ну и как еще назвать это? – спросила я.

– Творческая дискуссия.

Я закатила глаза:

– А не ссоримся ли мы на тему «ругаемся или нет прямо сейчас»? – сердито спросила я.

Эдвард криво улыбнулся:

– Думаю, да.

– Не смотри на меня так. Я все еще злая.

Он вздохнул:

– Детка, мне очень жаль. Что еще ты хочешь, чтобы я сказал?

– Не знаю! Ясно? Понятия не имею, чего желаю от тебя услышать. Даже не уверена, хочу ли, чтобы ты что-нибудь говорил, – призналась я.

Эдвард не ответил, и когда я взглянула на него, то нежно улыбнулся. Даже не задумываясь, я хихикнула и вытерла глаза. Он развел руки, и я шагнула к нему.

– И в самом деле, что не так, Бэй? Тебя еще что-то беспокоит.

– Я боюсь.

– Чего? – спросил он и поцеловал меня в макушку.

– Не знаю, что делать. А что, если все испорчу? Что, если лет через десять ты посмотришь и, в конечном счете, подумаешь, что для этого я оказалась худшим человеком в мире? Что-нибудь произойдет, и ты осознаешь, что не хочешь быть со мной.

– Шшш. Успокойся. Белла, не собираюсь я разочаровываться в тебе. Ладно? Могу показаться сумасшедшим, но я тоже в первый раз родитель. И не ожидаю, что ты будешь идеальной, потому что сам не такой. Просто хочу, чтобы ты была самой лучшей для Лэни. Сегодня я вел себя, как осел и просто ходячее противоречие, – он хохотнул, – но готов сделать все необходимое, чтобы ты осталась здесь, со мной. Поэтому и прошу дать мне еще один шанс.

– Я сказала, что зла и напугана, а не что уйду. Не думаю, что смогла бы, даже если и захотела бы, Эдвард. Слишком сильно люблю вас обоих, – призналась я.

– Может, эгоистично, но я очень счастлив слышать это, – сказал Эдвард, машинально играя выбившейся прядью моих волос. Он криво улыбнулся и посмотрел мне в глаза. – Это та часть, где мы целуемся и миримся?

Я хихикнула и тихо ответила:

– Да.

– Да?

– Да, – я снова хихикнула и притянула его голову к себе. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, детка, – сказал он и поцеловал меня в губы.

Я оторвалась от него, задыхаясь. Эдвард, улыбаясь, посмотрел на меня:

– Я действительно не заслуживаю тебя.

Я покачала головой:

– Нет, дорогой, думаю, мы оба весьма облажались. Что поделаешь, почему бы просто не сказать, что мы вместе дали маху?

Эдвард рассмеялся, снова поцеловал меня, отстранился и вздохнул, посматривая на верхний этаж.

Я закатила глаза:

– Давай, папочка. Все не так уж и плохо. Дождись подросткового возраста.

– Ты все время говоришь так, и каждый раз это выводит меня из себя, – признался Эдвард, когда мы пошли наверх. Он открыл дверь к Лэни, и я увидела ее крошечную, свернувшуюся на постели, фигурку. Она лежала на животе, плотно прижимая Тигэна, ее черного храброго медведя-подушку, в ногах устроилась Бисквит.

Я последовала за Эдвардом к ее кровати, на которую и села, когда он опустился на колени сбоку. Малышка зашевелилась и повернулась на спину, открыла глаза, посмотрела на меня своими большими зелеными глазами, медленно приняла сидячее положение и заползла ко мне на колени.

– У меня неприятности? – тихо спросила она.

Я поцеловала ее в висок и посмотрела на Эдварда, тот покачал головой.

– Нет, но, Лэни, никогда снова так не делай. О чем ты думала? Если не хочешь уезжать, просто скажи мне. Не убегай, – тихонько сказал ей отец.

– Прости, папочка.

– Лэн, дорогая, знаю, что хочешь остаться здесь, но ты будешь счастлива там. Обещаю.

Та кивнула и крепче прижалась головой к моей шее.

– Лэн, тебе не нужно бояться переезда. Ничего страшного. Мы с твоим папой будем с тобой, а еще дядя Джаспер и тетя Элис. И мы никогда тебя не оставим, – прошептала я.

– Мы вернемся? – тихо спросила она.

– Конечно. Мы пробудем там сколько возможно. И если нам не придется по сердцу, то через несколько месяцев вернемся. Но тебе понравится там, Лэн, обещаю, – заверил ее Эдвард, проводя рукой по шелковистым светлым волосам, – и, конечно же, Бисквит поедет с нами, – рассмеялся он.

Услышав собственное имя, Бисквит оживилась и завиляла хвостом, подползая к нам своим огромным телом. Она мягко толкнулась в маленькую головку Лэни, а затем подошла и села рядом с Эдвардом.

– Она поедет?

– Конечно, Лэн. Мы же не можем просто оставить ее, – ответил Эдвард.

Девочка улыбнулась:

– А новый дом большой?

– Мы пока не знаем, Лэни, а здесь пробудем еще несколько месяцев.

Она кивнула и слезла с моих коленей, чтобы обнять Эдварда.

–Я люблю тебя, папочка.

– Я тоже люблю тебя, куколка.

Третье лицо (мысли Лэни и Эдварда)

Лэни ненавидела мысль покидать единственное знакомое ей место. Терпеть не могла, что у нее совсем не было выбора в этом вопросе. Слишком маленькой была для подобного. В то время побег казался самым лучшим вариантом, который сумела придумать. Она не осознавала, что отец придет в такую ярость или сойдет с ума, и искренне сожалела о причиненной ему боли.

Малышка помнила то время, когда ее отец почти постоянно выглядел несчастным. Он хорошо притворялся. Лэни знала, что любит его, но боялась, что если скажет что-то не так, то еще больше расстроит. Даже если она и была слишком маленькой, чтобы знать свою родную мать, однажды на дне отцовского шкафа нашла ее фотографию. Как быстро она обнаружила снимок, так же скоро Эдвард и убрал его. Девочка всегда задавалась вопросом, кто же эта счастливая красивая блондинка, но слишком боялась спрашивать и была чересчур напугана, чтобы говорить.

Все изменилось, когда появилась Белла. Она оказалась хорошей, симпатичной и умной. Сделала отца счастливым, что в свою очередь обрадовало девочку. Лэни уже не страшилась сказать что-то не так, отныне не опасалась расстроить отца.

Молчание пришло к маленькой девочке естественно. В действительности она точно не знала, почему не разговаривала. Мажет быть, из-за страха, возможно, и нет. Лэни не возражала помолчать, пока не поняла, сколько радости приносят семье ее разговоры. В этот момент она осознала, что лучше ей продолжать говорить, что бы ни случилось. Тем не менее, бывали времена, когда она возвращалась в свое прежнее состояние безмолвия, которое успокаивало, как старый друг. Даже Белла не могла изменить молчание, которое так любила Лэни.

– Лэн, дорогая, пора отправляться спать, – прошептал ей на ухо отец, когда они сидели на диване и смотрели еще один мультфильм про принцессу.

– Я не устала, – она зевнула и прижалась к Белле.

– Устала, любовь моя, – рассмеялась та.

– Не-а.

– Ммм, – возразила Белла еще раз и нежно пощекотала бока Лэни.

– Пошли, – рассмеялся Эдвард, взял свою крошечную дочь и поднялся в ее комнату. Он положил девочку в кровать, переодев в пижаму, выключил свет, поцеловал в лоб и выпрямился, собираясь уйти.

– Папочка?

Эдвард остановился и, обернувшись, посмотрел на своего единственного ребенка. Он заметил в ней что-то другое. Она казалась старше трех лет. Внезапно он увидел ее в начальной, средней, а затем и в старшей школе. Наблюдал, как она привела домой какого-то сопляка, а на следующий день вернулась домой вся в слезах. Он смотрел на нее в белом платье, нервно ожидающую, когда откроются двери церкви. Возникающие в голове видения напугали его, но тогда он осознал, что Белла ошибалась.

Подростковый возраст Лэни отнюдь не станет самой плохой частью ее детства. Нет, хуже всего окажется последний его день, когда отец вынужден будет отпустить ее.

– Что это такое, Лэн, дорогая? – тихо спросил он.

– Пожелай маме спокойной ночи.

Эдвард улыбнулся и кивнул:

– Хорошо, куколка. Я люблю тебя.

– Люблю тебя, па, – зевнула она и повернулась на бок.

Эдвард покинул комнату и прошел в свою спальню, где услышал, что Белла принимает душ. Он вздохнул, стянул с себя рубашку и джинсы, переоделся в пижамные штаны, лег в постель и вытащил старый журнал «Chevy», на котором никак не мог сосредоточиться. Он все время думал о побеге Лэни, а события дня только делали его еще более реальным.

Вошла Белла и села рядом с ним, обняла за талию, прижавшись к боку, и нежно поцеловала в правое плечо.

– Как думаешь, я смогу уберечь Лэни, заперев в комнате до ее тридцатипятилетия? – ни с того, ни с сего спросил Эдвард.

Белла

– Что? – засмеялась я, пытаясь выяснить, чем вызван такой вопрос.

– Ты меня слышала. Я действительно не считаю, что Лэни – тот тип людей, которые выходят замуж, так что, не будет ли разумнее просто подержать ее здесь взаперти?

– Эдвард, независимо от того, что сделает Лэни или за кого выйдет замуж, она всегда останется твоей маленькой девочкой. И ты всегда будешь первым мужчиной, который когда-либо любил ее всем существом.

– Так что будет... – Эдвард замолчал.

– Нет!

Мой красивый парень застонал.

– Эдвард, чем больше ты будешь ее защищать, тем сильнее она станет сопротивляться. Тем более, наступит время, когда у нее возникнет проблема, решить которую сможет только ее отец. Это единственное, что никогда не изменится. Как я уже сказала две секунды назад, она есть и всегда будет твоей маленькой девочкой.

– Но она только моя малышка, – проскулил он.

Я засмеялась.

– Разве ты не хочешь внуков, Эдвард? – поинтересовалась я.

– У нас будут сыновья.

– Это не совсем то, что ты в состоянии спланировать, милый, – объяснила я. – В том смысле, а что ты сделаешь, если я забеременею, и у нас будут только девочки?

– Запру всех в своих комнатах, пока им не исполнится тридцать пять, – серьезно ответил он.

– Это не сработает, Эдвард. Повторяю, когда она станет старше, в конечном итоге ты сможешь отпустить ее. Это же не говорит о том, что ты больше не увидишь ее после замужества. Кроме того, ей всего три. У тебя еще добрых двадцать или более лет, чтобы даже начать задумываться о подобном, Эдвард, – убеждала я.

– Думаю, ты права, – вздохнул он и бросил журнал на тумбочку.

– Конечно. Я всегда права, – похвасталась я и поцеловала его. – Спокойной ночи, Эдвард.

– Спокойной ночи... Ох, и Лэни пожелала тебе того же, – он ухмыльнулся.

Я улыбнулась и вытянулась на постели. Эдвард обнял меня за талию и поцеловал в плечо.

Мы оставались в тишине в течение нескольких минут. На самом деле, я считала, что он заснул, пока не услышала его тихий шёпот:

– Белла?

– Хмм?

– Ты не возражаешь, что Лэни назвала тебя мамой? – все так же тихо спросил он.

Я улыбнулась.

– Нет, нисколько, – ответила я и посмотрела на него: зеленые глаза еще мерцали в темноте спальни. – А ты?

Он покачал головой и кривовато усмехнулся:

– Нет, нисколько.

Я засмеялась, нежно поцеловала его в губы и в тот же момент поняла, что Эдвард определенно даже близко не желал засыпать.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit