Он видел силуэт Беллы, подсвечиваемый тусклым светом в комнате. Окно было открыто, и девушка, кажется, что-то писала, ее ручка активно двигалась, а голова была склонена в сосредоточении.

Эдвард держался на расстоянии и наблюдал за Беллой из темноты, размышляя о своей первой реакции на изменения, произошедшие с ней. Мужчина вспомнил охватившее его чувство, когда Белла вышла из машины на пикник. Эдвард всегда считал ее красивой, но за время его отсутствия Белла превратилась в ошеломляющую женщину, зрелость выточила ее прекрасные изгибы. Эдвард не ожидал реакции своего тела на девушку и был рад забрать у нее коробки, чтобы скрыть доказательства своего мгновенного влечения к ней.

Эдвард слишком боялся надолго оставаться с Беллой на кухне. Он был не в состоянии следить за их разговором и не смотрел на девушку ни секундой дольше, чем это необходимо. Мужчина был уверен, что Хайди заметит его затруднительное положение. Эдвард оставался в стороне в течение нескольких часов, стараясь выбросить мысли о Белле из головы. К тому моменту, когда они вернулись с прогулки в глуши, мужчина вернул самообладание и решил сосредоточить всё внимание на Хайди. К концу вечера Эдвард понял, что его действия могут быть истолкованы иначе. Сестра была права, он действительно был придурком.

Во время пикника Эдвард сражался с противоречивыми чувствами и упустил драгоценную возможность поговорить с Беллой. Мужчина чувствовал себя в ловушке под скалой, под которой прятался весь день.

И теперь, в начале третьего часа ночи, он стоял и смотрел на богиню, которая, казалось, манила его душу к своей. Белла сидела, излучая свет, как ангел с небес, ее длинные обнаженные ноги были согнуты, поддерживая блокнот.

— Белла.

Девушка подскочила на месте и выглянула в окно. Блокнот и ручка упали на пол, когда она крутанулась, отходя от окна.

Несколько мгновений спустя мужчина услышал, как открылась задняя дверь, и увидел, как на траву вышла босая Белла, на которой не было ничего, кроме длинной футболки, едва прикрывающей верхушки бедер. Похоже, некую часть тела Эдварда свело судорогой.

— Эдвард?

Эдвард настолько разволновался, что утратил любой словесный фильтр, и решил перейти прямо к делу.
— Белла, я сожалею, что был таким отстраненным сегодня. Я...

Девушка ничего не сказала. Она оставалась неподвижной, впиваясь в него проницательным взглядом.

— Я удивлен, что этим летом ты собираешься стажироваться в «Джи Эм Игл». Они поставляют трубы для нашей деятельности в Гане.
— Я заинтересована в изучении химических и физических параметров трубопровода, чтобы увидеть, могу ли я тем или иным образом спроектировать механизм фильтрации воды, который целиком основывался бы на варьирующейся плотности гетеротрофных бактерий, загрязняющих веществ и патогенных бактерий, чтобы помочь странам, где система водораспределения нарушена или отсутствует.
— Господи, Белла. Если ты можешь как-то упростить и усовершенствовать водопроводную сеть независимо от загрязняющих веществ или качества...

Девушка кивнула в ответ. Она знала, что это значит. Благоговение на лице мужчины бросалось в глаза. Их освещал лунный свет — на редкость безоблачная ночь для Форкса. Под звездами совершенство бледной кожи Беллы казалось еще более неземным.

Белла потянулась правой рукой, чтобы смахнуть волосы с лица, и Эдвард, громко ахнув, схватил руку девушки и притянул ее ближе к себе.

Кончики его пальцев обвели маленькое слово, вытатуированное на внутренней стороне ее запястья.

— Искра.
Голос Эдварда надломился под тяжестью изумления при виде этого клейма на ее коже.
— Ты...
— Я правша. Когда я делаю что-то этой рукой, создаю идеи или разрабатываю теории, то вспоминаю об искре, причиной появления которой в этом мире я надеюсь стать. Я могу прикрыть татуировку украшениями, но всегда знаю, что она там.
Ощущение пальцев Эдварда, нежно прослеживающих изящную надпись, до невозможности взволновало Беллу.
— Похоже, ты наконец-то нашла свою цель.
Эдвард перестал обводить надпись, когда девушка вытянула дрожащую руку из его захвата.
— Что в конечном счете вдохновило тебя?

Белла подняла на Эдварда глаза, безмолвно умоляя его сердце узнать ее сокровенные желания, а душу — понять.

Румянец девушки молил о понимании, но Эдвард не видел его в темноте. Его глаза не улавливали ответов, как Белла на то надеялась. Она осознала, что кто-то ждет Эдварда дома, что его сердце принадлежит другой.

Тишина длилась минуты, заставляя девушку неглубоко дышать и томиться в агонии.

— Ты.

Белла развернулась на пятках и зашагала вверх по лестнице, оставив Эдварда ошарашенно смотреть ей в след. Белла была шокирована собственной бравадой и опечалена тем, что мужчина уже ушел, когда она выглянула из окна своей спальни.

Однако Эдвард этого не сделал. Он покинул свое место под окном девушки и удалился под деревья. В этом укрытии мужчина смог поразмыслить, наблюдая за тем, как Белла ищет его. Реальность тонкими усиками потянулась к лунному свету, а звезды неожиданно прошептали свои потаенные желания дремавшему сердцу Эдварда.

Наконец, вдохновение заставило его сердце прислушаться.



С винтовкой в руках Чарли открыл входную дверь. Сидя на диване, он чистил свое огнестрельное оружие, когда заметил подъезжающий автомобиль.

— Ну и ну, посмотрите кто у нас здесь. Вы с Беллой разминулись. Она уехала сегодня утром.

Эдвард ощутил, как у него засосало под ложечкой. Ему не понравился ее внезапный отъезд, он не привык, когда ситуация коренным образом менялась. Внезапно мужчина почувствовал себя беспомощным.

И побаивался, что Чарли может применить тазер [п.п: электрошоковое оружие] к его яйцам.

— Элис сказала, что Белла уезжает в выходные.
— Элис сказала, что ты на Мауи вместе со своей девушкой.
— Я посадил ее на самолет в одиночестве. Наши отношения закончены.
— Белла не слышала эту часть. Думаю, это и послужило одной из причин того, что она улетела отсюда, как летучая мышь из Ада.

Эдвард кивнул с искренним раскаянием на лице.

Несмотря на ошибки, совершенные в прошлом по отношению к собственной дочери, Чарли был очень искусен в чтении людей в различных ситуациях. Мужчина опознавал избегание, понял, что Эдвард избегал Беллу во время пикника. Так себя ведёт виновный, опасающийся, что его снесет подавляющим потоком правды. Тот факт, что Эдвард посадил стерву на самолёт в одиночестве, что-то значил. Тот факт, что он явился среди ночи, также имел некое значение.

В юности Чарли чувствовал себя потрясенным любовью и отчаянием. Он сообразил, к чему всё идет.

— Чарли, я могу войти и поговорить с тобой недолго?
— Присаживайся в кресло, я сдвину оружие. Хочешь пиво?
— Да. Для этого разговора…
— Тогда это должно быть интересно.

Минуту спустя мужчина вернулся с двумя баночками «Рейнир».

— Итак, ты прекратил отношения.
Сделав глоток, Эдвард кивнул в ответ.
— Это решение имеет какое-то отношение к разговору, который состоялся у тебя с моей дочерью на заднем дворе задолго до рассвета?

Пиво Эдварда едва не разлетелось по всей комнате. Вместо этого он проглотил остатки и сильно закашлял.

— У меня была почти такая же реакция, только без пива. Мне не нравится мысль о том, что у моей дочери есть татуировка. Однако Белла, безусловно, не лишена ума.

Чарли с удовольствием потешался над Эдвардом. Ему понравилось, как молодой человек заерзал и разбрызгал пиво, поддавшись его обширным механизмам убеждения.

Эдвард смело покачал головой, не соглашаясь.

— У Беллы блестящий ум. Я никогда не осознавал, насколько…

Чарли оценил честность Эдварда.

— Я знаю, сынок. Послушай, Эдвард, я не слепой. От меня не ускользнуло, что ты избегал Беллу во время пикника, и я знаю, что она чувствует по отношению к тебе. Я просто не хочу, чтобы ты сбил мою дочь с курса, который она явно выбрала для себя. Ее скорый побег отсюда после того, как...
— Мой возраст является проблемой? Для вас?
— Не то чтобы ты слишком старый, как я. Что такое десять лет на данном этапе вашей жизни? Честно говоря, меня не сильно заботило бы, будь ты старше, поскольку вы оба, кажется, сделаны из одного теста. Не думаю, что существуют люди, идеальнее вас подходящие друг другу.

Мужчины одновременно отпили из банок, некоторое время прошло в тишине.

— Ты хочешь детей, Эдвард?

Эдвард не мог не уставиться на коллекцию яркого и блестящего оружия перед собой. Мужчина кивнул, несмотря на страх перед огнестрельным оружием и сидящим перед ним отцом.

— Белла упоминала, что хочет детей?
— Видишь? В этом-то и заключается проблема. Ты действительно не познакомился со взрослой Беллой, не так ли? Всё о ней ты узнаешь от других. Ваш утренний разговор ясно продемонстрировал это. Не ошибись, Эдвард. Мне хотелось бы однажды стать дедушкой, в далеком будущем, сынок. Однако если Белла не хочет этого? В вашей жизни может настать такой момент, когда тебе захочется детей, а она всё еще...
— ...Стэнфорд. Яркая, цветущая, готовая зажигать.
— Ага.

Чарли откинулся на спинку и вновь прихлебнул «Рейнира».

— Белла хочет угодить тебе. Всегда хотела. Теперь она самостоятельно принимает решения, и, как ты уже заметил, у неё блестящий ум. Я думаю, что она пошла бы для тебя почти на всё, и мне бы хотелось, чтобы ты действительно принял это во внимание прежде, чем высечешь какие-либо собственные искры.

Эдварда удивило понимающее отношение Чарли, и это удивление ясно отражалось на его лице. Чарли усмехнулся.

— Закрой рот, сынок. Тебе не следует изумляться тому, что я спокойно отношусь к вашей ситуации. Белла взрослая женщина, которая, безусловно, слушает собственное сердце. Я всегда уважал трудные решения, которые ты принимал по жизни, и ты по-прежнему стремишься улучшить мир. Услышав твою речь в том классе, я стал с особым уважением относиться к тому, как ты решил прожить свою жизнь. Если бы я хотел, чтобы жизнь и сердце моей дочери находились в чьих-то надежных руках, они были бы твоими.

Услышав комплименты Чарли, Эдвард улыбнулся в знак признательности, но по-прежнему испытывал дискомфорт от того, что разговор крутился вокруг него. Он по-прежнему с трудом принимал тот факт, что Чарли демонстрировал значительное понимание. Последние два дня были заполнены шокирующими открытиями, и Эдвард сомневался, что может справиться с большим.

Пауза в разговоре дала Эдварду шанс узнать побольше о Белле.

— Чарли, а она случайно не в головном офисе в Лос-Анджелесе?
— Ага.
— Я буду ухаживать за ней, Чарли, и мне хотелось бы получить ваше разрешение.

Чарли разместил винтовку на колене, проводя тканью по длинному металлическому стволу, стирая пыль.

— У тебя оно есть, но ты должен мне пообещать, что не погасишь ее искру.

Чарли находился в замешательстве, когда отложил винтовку и поднял самую большую из лежащих перед ним. Эдвард сильнее вжался в спинку кресла. Он побаивался, что может намочить кресло.

— Проклятье, я даже не знаю, о чем, черт возьми, говорю. Помоги старику. О чем точно вы говорили? Что означает ее татуировка?
— В день окончания школы я подарил ей фиолетовую розу. Цвет имел отношение к разговору о цели в жизни, который состоялся у нас когда-то. Белла была убеждена, что после фиаско в «Уолмарте» навсегда останется для тебя разочарованием.

Чарли усмехнулся про себя, думая о блеске для губ за четыре доллара. Мужчина еще глотнул пива. Хотя его воспоминания о том времени были печальными, он всё же находил некоторую неуместную веселость в том, как всё разрешилось. Теперь он смеялся над этим. Голос Эдварда ворвался в мысли мужчины.

— К цветку прилагалась записка. Латинское изречение, гласящее, что маленькая искра часто вызывает большое пламя. Parva scintilla saepe magnam flamam excitat.

Чарли понимающе кивнул.

— Знаешь, когда ты прикоснулся к её татуировке, то сначала прошептал слово. Я услышал «грех» и «искра» в одном предложении и пришёл к другому выводу.

Эдварду понравился этот вывод, и сердце мужчины забилось чуть быстрее. Не хватало, чтобы Чарли заметил доказательство этого в окружении обширной коллекции смертоносного оружия и большого количества пороха. Он не был уверен, как много «пивного» витамина Чарли уже выпил, и не собирался испытывать отцовский контроль. Особенно когда тот чистит свою винтовку.

Эдвард нервно засмеялся в ответ, но остановился, когда осознал, что шериф смотрит на него и уж точно не смеется.

— Я видел, как ты прикоснулся к ее запястью. Это было трепетно. Почтительно. Бережно. Целомудренно.

Эдвард нервно запустил руку в волосы, потянув за концы. Он был счастлив, когда Чарли положил винтовку на стол перед ним.

— Более того, сынок. Белла... она не такая, как все. Мы долго разговаривали после того, как ушли с пикника, и я осознал, что моя дочь уникальна дня наших дней. Ее идеалы затрагивают не только окружающую среду или общественно значимые дела, понимаешь?

Эдвард хотел понять, попросить Чарли развить мысль, но ему не терпелось уйти. Ему хотелось добраться до Лос-Анджелеса. Еще вчера.

— Да, Чарли. Я буду часто звонить вам, если это нормально.
— Это чертовски правильно. Я хочу получать известия от тебя, особенно если они будут иметь отношение к моей дочери. Хочешь еще пива?

Эдвард отказался, поднялся на ноги и бросил банку в синий контейнер рядом с разделочным столом.

— Система раздельного сбора вторсырья?
— Белла.
— Конечно.

Мужчины улыбнулись друг другу.

Эдвард протянул руку для рукопожатия, что Чарли и сделал. Этот жест инициировал безмолвное соглашение, новое начало.

Чарли наблюдал за тем, как Эдвард тронулся и поехал вниз по улице, а затем улыбнулся мужчине, который пленил сердце его дочери.



— Джаспер, моя сестра здесь?
— Чувак, что ты делаешь в Сиэтле? Она на кухне и работает с ножами. На твоем месте я приближался бы к ней с большой осторожностью.

Элис подошла к большому кухонному островку, держа в руках поварской нож «Мисоно». Чрезвычайно длинное и острое лезвие из нержавеющей стали сверкало в солнечных лучах, проникающих в большие кухонные окна. Эдвард узнал бы эту уникальную гравировку с драконом где угодно. Это был большой нож. Мужчина не стал подходить ближе.

— Эдвард? Что ты здесь делаешь? Твой самолет на Мауи задерживается? Я испекла маффины, хочешь...

Эдвард посмотрел на нож сестры и подумал об оружии Чарли. Мужчина был убежден, что Вселенная сговорилась против него. Что-то пыталось напугать его до безумия. Эдвард заговорил прежде, чем утратит самообладание.

— Я вылетаю из Сиэтл-Такома через два часа и заехал извиниться, что я такой слепой осел, и сказать, что собираюсь в Лос-Анджелес ухаживать за Беллой, потому что закончил отношения с Хайди после того, как осознал, что влюблен в Беллу, и нет, мама еще не знает, но ты можешь сказать ей.

Эдвард глубоко вдохнул, и его грудная клетка заметно расправилась, когда он втянул воздух.

Элис и Джаспер застыли, потрясенные его словами. Элис радовалась нервной, бессвязной речи брата и словам, которые она так часто надеялась услышать от него.

— И да, я возьму маффины в дорогу. Еда в самолете — отстой.

Элис опустила нож на гранитную столешницу и обошла кухонный островок, пока ее взгляд не оказался на уровне груди Эдварда, а затем ткнула брата пальцем в грудь.

— Послушай меня, Эдвард Каллен. Я неимоверно осчастливлена этим решением, но если это какая-то блажь, если ты причинишь Белле боль, да поможет мне Бог...

Эдвард был уверен, что от тычков сестры останутся синяки. Он осторожно взял ее за руку и сжал ее в ладонях.

— Элис. Я никогда в жизни не был настроен столь серьезно. Белла для меня — та самая, но, чтобы осознать это, мне потребовались события после пикника.

Девушка вопросительно склонила голову на бок.

— После? Наш разговор?

Эдвард покачал головой.

— Тот разговор послужил началом очень долгой ночи. Я пришел к Белле посреди ночи, и у меня действительно открылись глаза.

Элис подпрыгнула, обнимая брата за плечи.

— Это, безусловно, отняло у тебя много времени.

Эдвард задался вопросом, был ли он единственным, кто не признавал правду. Чарли намекал, что был в курсе; Джаспер, казалось, чувствовал реальную проблему; и даже его мать после пикника смотрела на него этим знающим взглядом. Эдварда осенило: он действительно узнал последним, но мужчина смирился с этим, так как теперь мог что-то предпринять.

Даже если ты не преуспеешь, твои задачи обретут смысл и цель…

Собственный совет, данный Белле несколько лет назад, сейчас затронул его. Теперь Эдвард обрел цель.

— Элис, как давно ты знаешь?
— С тех пор как Белла копалась в нашем мусоре, срезая кольца с картонных коробок из-под молока. Она знает, что ты едешь?
— И какое в этом было бы веселье?
— Ты смельчак, дорогой братик. Белла действительно... расстроилась. Подожди. Разве она не должна была уехать в эти выходные?
— Она уехала раньше.
Элис понимающе кивнула.
— Как я уже сказала… Расстроилась. Ты смельчак.
— Я должен попробовать, Элис. Я знаю, что пожалею, если не сделаю этого.

Эдвард взял полиэтиленовый пакетик с маффинами, крепко поцеловал свою возбужденную сестру в щеку, пожал руку Джасперу и вышел через парадную дверь. Мужчина был готов к своей новой миссии. Он преисполнился решимости.

Ошибки человека — это его собственные врата к открытиям.

Он был готов.

---

Перевод: Mussonka
Работа над главой и редакция: Rara-avis

---

Предыдущая глава || Следующая глава