— Тогда голосуем! – сказал Аро, с нескрываемым удовольствием. Жестокий лидер Волтури один раз хлопнул своими просвечивающимися ладонями и затем опустил, не разжимая рук.
Кай первым высказал свое решение. Он не сводил глаз с Ренесми, пока говорил громким и уверенным голосом.
— Это, – фыркнул он в сторону девочки, – просто омерзительно! Мы все прекрасно понимаем, что Это нужно уничтожить.
Не то, чтобы нам было необходимо слышать так громко его слова, ведь мы уже знали его решение. Но я была очень удивлена реакции свидетелей со стороны Волтури, так как они явно были не согласны.
Аро нерешительно взглянул на удаляющихся свидетелей. Я проследила за его взглядом, направленным на скрывшихся наблюдателей. Еще несколько сбежали, когда Аро отвлекся. И я быстро их пересчитала: из 43 свидетелей остались только 19.
Дальше всех от нас находились пять женщин, их глаза были полны тревоги, поскольку они видели, что их лидеры готовились к битве. Двоих из них я узнала – это были жены Волтури, остальные трое ходили вокруг них. Еще шестеро бессмертных, четверо из которых мужчины, стояли позади Феликса. Мне казалось, что они раньше стратегически были размещены на возвышении холма в толпе свидетелей, но теперь они, должно быть, решили сражаться бок о бок с воинами Волтури. В глазах их читалось превосходство, злость, еще без страха, по их лицам было видно, что они не знают поражений. Оставшиеся свидетели колебались, нервно обдумывая свой выбор – уйти и умереть или остаться и погибнуть.
Я не была уверена, что Маркус вообще будет голосовать. У него всегда был такой вид, будто ничто его не волнует и, честно говоря, для меня это было также безразлично. Теперь я была готова. Была готова умереть за тех, кого люблю; кажется, это уже не первое подобное решение в моей жизни. Я чувствовала, как надежда разрасталась среди всех под моим щитом.
— Непосредственной опасности я не вижу, – сказал Маркус тихо и глядя куда-то в сторону, как всегда равнодушный и непреклонный. Он даже не поднял головы, чтоб взглянуть на кого-либо. Кай зарычал, возможно, предупреждение было адресовано нам, а может Маркусу.
Маркус начал выводить маленькие круги на снегу своей ногой, когда продолжил.
— Не знаю, почему все должно вылиться в сражение сегодня. – Он замолчал на мгновение, пока убирал ногу от узоров на снегу, его глаза вспыхнули, что я думала вообще невозможным. Затем он повернул голову к Кайу и улыбнулся. — Тем не менее, что будет потом, потом и выясним, хммм, что я должен сказать, — он задумался, — «не соответствует» нашему миру, мы всегда сможем… вернуться. — Он растянул конец предложения, так что ударение выдало настоящий смысл его слов; и он не скрывал своих намерений.
— Итак, решающий голос за мной, — сказал Аро, почти раскаиваясь, так как прижал руку к своему мертвому черному сердцу.
Эдвард зарычал, опустив голову и немного повернув ко мне. Он достаточно громко прошептал, чтоб наши друзья и союзники тоже могли услышать правдивые мысли Волтури.
— Он уже принял решение, — он замолчал, взглянув на меня, а затем быстро отвел глаза. — Он хочет использовать нашу любовь к Ренесми против нас. Еще раз просим вас не подвергать себя опасности, но если вы захотите сражаться вместе с нами, вам следует подготовиться.
Эдвард повернулся к волку, что находился возле него. Я никогда не видела его таким, решительность и глубокая печаль отразились на его лице. Глубоко вздохнув, он заговорил.
— Джейкоб. Прошу, не останавливайся. Что бы ты ни делал, продолжай, — умолял он. Эдвард смотрел вниз, а затем взглянул в глаза спасителю своей дочери, ее будущему. — Даже если услышишь, что мы побеждаем, ты не должен поворачивать, пожалуйста, Джейкоб.
Лохматый волк опустил голову и крупная слеза скатилась по его морде, оставив на снегу след от его теплой слезы. Эдвард коснулся щеки Ренесми.
— Я люблю тебя, — сказал он ей, затем посмотрел на Дждейкоба, и на меня. — Вас троих.
Эдвард сжал мою руку, опять опустил голову и направился вперед. Я же стояла прямо, концентрируясь и отвернувшись от своей дочери и своего лучшего друга. Никому в мире я не могла доверять больше, чем Джейкобу. Она будет в безопасности, повторяла я про себя.
Аро стремительно отправился большими шагами к своей армии вампиров.
— Мы не можем полагаться на неизвестность. Мне очень жаль, Белла, но твое дитя должно быть уничтожено.
Рычание и громкое шипение вырывалось из толпы.
— Мои дорогие друзья, успокойтесь. – Аро улыбнулся и немного наклонил голову. — Это все только ради безопасности всего мира бессмертных. Я присматриваюсь к каждому из вас. И если что-либо, что угодно может поставить нас под удар, мы не должны оставлять это в живых. Разве вы не согласны?
Пока Аро продолжал свою смехотворную речь, он пытался взглянуть в глаза как можно большим из нас и своих свидетелей, чтоб убедить всех в своей искренности.
— Я отказался от жизни вампира-кочевника и вместо этого прожил свою жизнь как ваш защитник. Я защищаю наш вид, жизни всех бессмертных, — сказал он, протягивая руки и глядя через плечо на наших союзников, — и я не намерен позволять чему-нибудь разрушить или портить наш образ жизни.
Опустив руки он повернулся к Эдварду.
— Ты ведь сам волновался из-за этого ребенка.
— Но по другим причинам, она не представляет угрозы! Эдвард ответил ему низким твердым голосом.
Аро поднял руку в знак молчания и продолжил.
— Мы никогда не сможем быть уверены в неизвестном, и единственной нашей целью является уничтожить ее и жить дальше, как будто ничего такого, — тут он указал рукой в сторону Ренесми, — никогда не существовало, так что позвольте нам вернуться и жить соответствующим образом, взаимодействуя с людьми только утоляя нашу жажду.
Когда Аро говорил, он расхаживал как генерал перед тем, как пожертвовать своим батальоном. Он продолжил свою речь, сузив глаза и взглянув на Эдварда.
— Эдвард, тебя это касается также как и меня.
Я почувствовала, что эти слова ударили Эдварда будто ножом, нанося острую боль лезвием правды.
— Если бы ты только держался подальше от людей, если бы ты мог контролировать свою страсть к этой бедной девушке, то этого бы никогда не случилось!
Эдвард посмотрел на меня, и что я увидела в его глазах? Сожаление?
— Даже если бы ты обратил ее когда я впервые тебе об этом сказал, мы уже не были бы в таком затруднительном положении. Многие из вас должны были слышать мои слова, разве я был не прав во всем? Так что будь уверен, никто кроме тебя не может в действительности взять вину на себя.
Нет, Эдвард! Я пыталась сказать ему это глазами, но он стоял мрачный, опустив голову, он винил во всем себя. Я надавила еще сильнее на свой щит, который так тесно связан с моим сознанием. Втянув воздух, я вытолкнуть его на выдохе, сохраняя его вокруг себя и всех наших друзей.
Эдвард! кричала я в своих мыслях. Не сожалей об этом! Не сожалей о Ренесми и обо мне! Он все еще не отрывал взгляда от земли. Посмотри на меня!
Эдвард поднял глаза и сказал вслух, — Я бы никогда… , — он вздохнул и улыбнулся, заметив, что мои губы не двигались.
Я люблю тебя, Эдвард! Он схватил меня за руку, сжимая ее, и продолжал улыбаться, а меня переполняла ярость. Такое чувство было ново для меня, такое сильное, почти безграничное. Мне казалось, будто моя кожа излучает мой гнев, даже уши горели. Эдвард дотронулся до меня, ведь он прочитал мои мысли, но проигнорировал их.
— Ты ошибаешься! – закричала я и сделала шаг по направлению к Аро, Эдвард тут же потянул меня обратно за руку. Тот щит, который я оттянула от своего сознания, стянулся обратно как резиновая лента.
— Конечно, если только Ренесми пожелает присоединиться к нам.
Наблюдатели вздохнули в изумлении, а Аро только довольно улыбался.
— Она и ее мать, естественно, это было бы великолепно! – сказал он, взмахнув руками.
Мы с Ренесми одновременно зашипели.
— И мы пощадим всех остальных, — он посмотрел прямо на меня, его кроваво-красные глаза пронзали насквозь. — Если Белла уберет свой щит, подойдет и присоединится к нам, вместе с Ренесми, и Эдвардом тоже, то мы позволим всем вам уйти. Неужели ты пожертвуешь всей своей… семьей, лишь бы не быть с нами?
Что? Я вопросительно посмотрела на Эдварда, который быстро сориентировался и ответил:
— Он лжет, Белла.
Конечно, так и есть, подумала я.
— Тебе не нужно быть героем, — сказал он и я с трудом вспомнила момент, когда сама сказала ему то же самое. Казалось, это было так давно, на мое восемнадцатилетие. — Он действительно хочет, чтоб мы примкнули к нему, но он думает, что как только ты уберешь защиту, Челси сразу же ослабит связь между нами, ведь ты все еще новорожденный вампир. Не уверен, что это повлияет на нашу любовь, но давай лучше не будем проверять этого.
Эдвард повернулся к остальным.
— Он больше не беспокоится о других своих свидетелях, он хочет уничтожить всех нас, каждого, и своих свидетелей, и наших. И мне искренне жаль, друзья мои, — вздохнул он, — это будет битва не на жизнь, а на смерть. Нашу смерть.
Краем глаза я заметила, как Питер взял Шарлотту за руку и потянул в сторону леса и вне поля зрения. Я медленно выдохнула, когда Аро продолжал улыбаться, наблюдая, как двое из наших свидетелей сбегают, не зная только, что Эдвард уже пересказал нам его мысли. А Кай был явно разочарован.
— Что это Аро, что ты делаешь? – он сжал кулаки и поджал губы.
— Ведь лучший способ узнать о неизвестном – это держать его подле нас, мой брат, — улыбнулся Аро, оглядывая всю толпу и заканчивая на мне.
Это уже слишком! Как он смеет даже думать, что я настолько глупа и буду играть в его маленькие игры? Мои глаза наполнились ядом. Мой щит стал отливать красным.
— Никогда! – прошептала я, даже не пытаясь сдержать свое рычание. Эдвард опять предостерегающе сжал мою руку. Зафрина и Эсми попытались меня остановить, но я была сильнее их всех, и мне потребовалось меньше секунды, чтоб от них оторваться.
— Нет! – крикнула я через все поле, наклонившись вперед. — Нет, мы не позволим тебе забрать нашу дочь, и не желаем к тебе присоединяться, и я никогда не уберу защиту!
Меня трясло от гнева, я была готова убить.
— Ренесми моя дочь и я сделаю все, что в моих силах для ее защиты. Хватит с нас этого фарса!
— Хорошо, — сказал Аро со злостью. Он поднял руки, глаза его свиты сверкнули, это был тот знак, которого они все ждали. Вся свита двинулась к нам одновременно, шагая в ногу. Другие бессмертные, видимо принявшие сторону Волтури, также направились вперед, выкрикивая слова верности своему владыке. Оставшиеся четыре свидетеля стояли в нерешительности, будучи все еще не уверенными. Свита окружала нас, насколько было возможно, но мы не отступили, поэтому им не удалось это сделать.
Волтури медленно наступали, впереди всех был Деметрий. Сразу за ним шли Феликс, Афтон, Корин и Хайди. Джейн с Алеком стояли в стороне, а на их лицах отражалась паника. Да, именно на это я и рассчитывала, они не сражаются, ведь они не могут. На их стороне на переднем фланге было на три вампира больше, чем у нас. Я поправила себя, так как заметила Рендала и Мери убегающих к деревьям, теперь на пять бессмертных больше. Но с нами было 16 свирепых волков, хоть и почти детей, благодаря которым мы численно превосходили на 11 воинов.
Мысленно я быстро прокрутила свой план, моей первой и главной задачей было увести Ренесми отсюда. Она была важнее всего. Тогда я смогу сконцентрироваться на щите вокруг моих близких и друзей. Эдварда я буду защищать в первую очередь, даже если Деметрий прорвется через мой щит, я не дам ни малейшей возможности Джейн напасть на него. Также нужно позаботиться о Кейт и Владимире, ведь они нацелились как раз на Джейн с Алеком, и ни в коем случае нельзя выпускать их из-под моего щита. Еще Зафрина и Бенджамин, они обладали самыми мощными силами. Они защитят меня, а я их. Волки и наконец, моя семья, их жизни зависят от меня, и мне следует не расслабляться.
Аро, Маркус и Кай были отгорожены от нас, пока остальная свита пыталась нас полностью окружить. Я оглянулась в поисках пути отхода; толкнув коленом в сторону Джейкоба, чтобы привлечь его внимание и указать на проход. Эдвард взглянул на нас; его глаза были такими грустными, но все же полны решимости, затем он повернулся обратно к Деметрию, который подобрался к нему чуть ближе. Эдвард рванул вперед и битва началась.

Форум