В течение нескольких часов после случившейся со мной на биологии почти катастрофы Лорен и Виктория, к счастью, избегали меня, словно прокажённую, предпочтя пообедать вне стен школы с преподобным Меллори. Я устало плюхнулась за наш обычный обеденный стол, готовая к тому, что школьный день скоро закончится. Джессика раз взглянула на моё несчастное лицо и попыталась учинить мне допрос с пристрастием прямо за обеденным столом относительно происшествия. Я попросту смутила её взглядом так, что она покраснела и сменила тему на менее конфронтационную.

‒ У тебя уже есть пара для Танцев Босиком? ‒ спросила она, откусывая огромный кусок от своего сэндвича с яичным салатом. Я сфокусировала взгляд на яблоке в своей руке в попытке не обращать внимания на жующие губы Джессики. Это вызывало у меня приступ тошноты. Наблюдать за тем, как она ест, было сродни тому, чтобы наблюдать за голодным поросёнком у корыта.

Я подумала об Эдварде с его дорогой машиной, классными друзьями и в основном развращённым поведением и хихикнула, представив, как он сопровождает меня на Танцы Босиком в Академию Форкса. Да он, наверное, упадёт замертво от сердечного приступа, если я приглашу его на какое-нибудь столь же отстойное мероприятие.

‒ Нет, Джессика. Знаешь, я почти никогда не хожу на такие мероприятия.

Майк выбрал именно этот момент, чтобы демонстративно прочистить горло. Я бросила на Джессику злобный взгляд, точно зная, где пора бы закончить разговор. Она улыбнулась мне в ответ, кусочки яичного салата застряли у неё между зубов. В душе я кипела от злости, будучи совершенно не в настроении иметь дело с этой ерундой.

Пока Майк с трудом подбирал нужное слово, меня внезапно посетила гениальная идея.

‒ Майк, у тебя уже есть пара для Танцев Босиком?

Он медленно отрицательно покачал головой, алый румянец залил бледную кожу его шеи. Он просунул палец под крахмальный ворот школьной рубашки и небрежно отдёрнул его, чтобы легче дышалось.

‒ А здесь жарковато, да? ‒ пропищал Майк, ослабляя свой клетчатый галстук. ‒ Думаю, кондиционер, должно быть, сломался или вроде того.

Я подождала, пока Джессика откусит ещё один солидный кусок сэндвича, прежде чем продолжить свою мысль:

‒ Ну, я подумала, что, может быть, ты захочешь пригласить Джессику. У неё тоже ещё нет пары.

Она подавилась своим обедом, и я тут же похлопала её по спине под видом дружеской заботы.

‒ Да, Джесс? Я уверена, ты бы хотела с ним пойти.

Майк оглянулся и подошёл поближе к нам, несомненно, смущённый неожиданным поворотом в разговоре.

‒ Джессика, хочешь пойти со мной на танцы?

Её рот по-прежнему был занят сэндвичем, она поспешно потянулась за салфеткой, но я живо выхватила её из рук Джессики. Я одарила её невинной улыбкой, когда та от досады оскалилась.

‒ Конечно, она пойдёт! Вы будете прекрасной парой, Майк. Я уверена, что вы, ребята, отлично повеселитесь вместе.

От моей похвалы Майк просиял от радости, а затем переключал своё внимание на Джессику, которая мужественно старалась проглотить гигантский кусок яичного салата.

‒ Классно. Мама уже пообещала, что подвезёт меня, так что транспортная проблема решена. Ты уже выбрала наряд? Я могу заказать тебе букет на корсаж сегодня после школы.

Глаза Джессики расширились от ужаса, когда Майк произнёс слово «мама», и я едва сдержала смех.

‒ Ну, я, пожалуй, оставлю вас, голубки, чтобы вы обсудили детали, ‒ сказала я, поспешно собирая остатки своего обеда и покидая столовую. Провести остаток часа в медиа-центре всяко было лучше, чем наблюдать за выражением ужаса, которое я только что видела на лице Джессики. Я убила двух зайцев одним благоразумным выстрелом.

Я быстро преодолела коридор, радостно похрустывая яблоком.

А быть плохой вроде неплохо.

Ожидание пятницы тянулось бесконечно. Я провела всю вторую половину четверга, слушая диск Эдварда и перечитывая его письмо, взволнованная и напуганная тем, что может случиться, когда я, наконец, снова увижу его на работе.

Попытается ли он снова поцеловать меня? Что если он думает, будто это было ошибкой? Что если этот момент страсти произошёл лишь от скуки, и теперь он ничего не захочет?

Я заставила себя оставить этот жалкий внутренний монолог и вместо этого попытаться сосредоточиться на том, о чём говорила с Элис, когда мы с ней виделись в последний раз. Увы, она была ближайшей из настоящих подруг ‒ за исключением мисс Анжелы и Розали, ‒ с кем я встретилась за свою уединённую семнадцатилетнюю жизнь. Похоже, ни на кого в школе я рассчитывать не могу. Я знала, что, пожалуй, будет трудно встречаться с Элис вне стен библиотеки, потому что моей маме очень не нравилось моё общение с кем-то, кто не посещает Академию. И всё же я не могла утаивать счастье, которое вскипало внутри меня при мысли о том, чтобы иметь настоящих подруг, с которыми я могла бы делиться своими сокровенными мыслями и чувствами. Казалось, Элис могла бы быть для меня таким человеком. Я надеялась, что, в конце концов, не разочаруюсь.
К тому времени, когда в пятницу занятия в школе закончились, я была на грани нервного срыва. Лорен и Виктория снова сбежали с уроков, а Джессика не разговаривала со мной после того номера, который я выкинула днём ранее во время обеда. Если честно, я не так уж сильно расстроилась из-за этого. Это был первый раз за долгие годы, когда я действительно получила в школе немного тишины и спокойствия. Последний раз, когда я ощущала подобную свободу, был тогда, когда у Джессики случилась ангина три года назад и она, без преувеличения, вообще не могла говорить. Я наслаждалась спокойствием.

Тёмное небо соответствовало моему тревожному настроению, когда я спешила в библиотеку после шестого урока. Едва я вошла в двойные двери фойе, как огромные чёрные грозовые тучи разразились громом и буря разыгралась не на шутку.

В библиотеке было исключительно тихо даже с учётом плохой погоды, и я решила воспользоваться преимуществом временного затишья, чтобы разобрать гору картотечных карточек, лежащую на абонементном столе. Обычно я использовала это время, чтобы поболтать с мисс Анжелой, но я всё ещё чувствовала себя ущемлённой её отказом поговорить в прошлый раз, когда я спросила её об Эдварде.

Все эти тайны начинают немного раздражать. Cкоро Анжела Лансбери выйдет из-за угла, и вот кое-кто уже мёртв от стрха.

‒ Добрый день, Белла, ‒ поздоровался мистер Джаспер, подойдя сзади, чтобы взять стопку заявок на бронирование книг с рабочего стола. ‒ Сегодня чувствуешь себя получше?

Я залилась румянцем при воспоминании о «недомогании» в среду. Эдвард-индуцированное учащённое сердцебиение.

‒ Намного лучше, мистер Джаспер. ‒ Я оглядела читальный зал и, смутившись, нахмурилась. ‒ Что вы сегодня здесь делаете? В пятничную смену всегда работает мисс Анжела.

Он криво улыбнулся и пожал плечами.

‒ Она позвонила и сказала, что не сможет сегодня выйти на работу, поэтому я согласился прикрыть её. ‒ Когда от изумления я открыла рот, мистер Джаспер понимающе кинул головой. ‒ Знаю. Думаю, последний раз она звонила, чтобы сообщить, что не выйдет на работу, когда у неё умерла собака, и даже тогда она всё-таки постаралась отработать полдня. ‒ Он провёл рукой по своим спутанным волосам и подмигнул мне. ‒ Уверен, мы и сами прекрасно справимся, правда?

Я посмотрела в его мерцающие ореховые глаза и на симпатичное улыбающееся лицо и в миллионный раз задалась вопросом: почему кто-то настолько безумно прекрасный и привлекательный абсолютно не привлекает меня.

‒ Конечно, справимся. Сегодня тихий денёк, и теперь у нас полно помощников, которые…

Как гром среди ясного неба, двери библиотеки распахнулись, впуская насквозь промокшего Эдварда. За ним попятам вошла Элис, наносящая ему звонкие удары своей сумочкой. Потоки воды лились на ковёр с каждым её бешеным взмахом.

‒ Эдвард пришёл, ‒ закончила я, борясь с порывом пригнуться и спрятаться за столом при его появлении. Моё беспокойство от того, что я снова его увидела, быстро перешло в веселье от созерцания того, как Эдварда продолжают лупить мокрой дизайнерской сумочкой.

‒ Элис, что с тобой, чёрт возьми? ‒ кричал он, подняв руки в попытке защититься от её метких ударов. ‒ Это ж просто дождик моросит. Чёрт, да успокойся, не растечётся у тебя тушь.

‒ Просто дождик моросит? Просто дождик моросит? ‒ пронзительно кричала Элис, пиная его изящной ножкой. ‒ Да по сравнению с этим ливнем Ниагарский водопад ‒ это просто подтекающий кран. Не могу поверить, что ты заставил меня прийти сюда. ‒ Она гневно показала вниз на свои кожаные ботиночки и топнула ножками, вода проступила и впиталась в ковёр холла. ‒ Ты угробил мои туфли. Я убью тебя! ‒ Элис снова нанесла удар, и Эдвард быстро отскочил с её пути. Она со всплеском упала на пол.

‒ Боже мой! ‒ закричала я, тотчас же направившись к ней, чтобы убедиться, что всё в порядке. К моему удивлению, мистер Джаспер опередил меня. Он опустился на колени прямо на мокрый пол, не заботясь о своём дорогом костюме, и осторожно поднял Элис в положение сидя.

‒ Вы повредили голову? ‒ тихо проговорил он, бережно проводя пальцами по её коротким волосам, по-видимому, ища какой-либо признак травмы. ‒ Не хочется думать, что кто-то такой хорошенький мог получить травму в моей библиотеке.

Элис уставилась на него, её тёмные глаза расширились от изумления. Она открыла рот, чтобы ответить, но издала лишь приглушённый писк. В конце концов, она просто покачала головой в знак отрицания, её щёки подёрнулись нежно-розовым румянцем.

‒ Впервые в своей жизни Элис действительно потеряла дар речи. Честно говоря, я и не думал, что такое возможно.

Эдвард противно засмеялся над ней, разрушив щекотливую ситуацию. Он провёл рукой по своим мокрым волосам, стряхивая воду на Элис, словно мокрая собака. А когда та потянулась, чтобы схватить его за ногу, он быстро уклонился и неторопливой походкой направился к абонементному столу.

‒ Мне всегда было интересно, каково это ‒ иметь брата или сестру, ‒ иронично проворчала я, наблюдая, как Элис показывает Эдварду средний палец, прежде чем переключить своё внимание на мистера Джаспера. Тот бережно помог ей подняться с пола и сопроводил по коридору в свой кабинет. Его глаза были прикованы к её лицу всё это время.

‒ Почему бы тебе не взять меня в напарники? ‒ отвёл нападки Эдвард, небрежно положив руки на стол напротив меня. Я попыталась не обращать внимания на дождевые капли, которые падали с его взлохмаченного чуба, напоминая о моём сне, увиденном прошлой ночью, от чего чувствовала себя неловко.

О сне, в котором мы оба были голые.

Влажность кожи усилила от природы пряный запах Эдварда, и я представила, как его губы вкуса перечной мяты вновь касаются моих. Он радостно улыбнулся мне, не сознавая моей внутренней борьбы с бушующим либидо. Жемчужная белизна его зубов ослепила меня, но я постаралась и дальше уделять внимание нашему разговору.

Постойте, а о чём же мы разговариваем?

‒ «Сестра продаётся! Купите сестренку!», ‒ съязвила я, вводя свой логин в компьютер отдела абонемента и открывая каталог. Сконцентрированность на работе казалась хорошим способом удержать мой разум от мыслей о том, как сильно мне хочется, чтобы его зубы покусывали нежную кожу моей шеи.

‒ «Ужасную ябеду! Плаксу! Шпионку!»* ‒ ответил Эдвард, заканчивая за меня следующую строчку стихотворения. Он засмеялся над моим удивлённым выражением лица.

‒ Ты знаешь Шела Силверштейна? ‒ удивилась я, сбитая с толку тем фактом, что он смог дословно продекламировать одно из моих любимых детских стихотворений. Я любила всё весёлое, словно ребёнок, скорее всего из-за того факта, что жизнь моей семьи была столь чудовищно скучной.

‒ Да, Белла. Веришь или нет, у меня в голове и правда есть мозг. Я не полный идиот. ‒ Беспокойное постукивание пальцами по столешнице противоречило его безразличному тону.

Отлично, Белла. Ты обидела его по полной программе.

Удерживающим жестом я положила руку поверх его руки, успокаивая тревожные движения.

‒ Я не считаю тебя идиотом. ‒ Я выдержала паузу, подыскивая подходящие слова, чтобы правильно выразить мысль. ‒ Я думаю, что ты человек-загадка.

Когда Эдвард вопросительно посмотрел на меня, я залилась ярко-алым румянцем и быстро продолжила:

‒ Каждый раз, когда я думаю, что уже разгадала тебя, ты приводишь меня в замешательство. ‒ И я по пальцам перечислила его различные «загадочные качества»: ‒ Ты материшься как сапожник, но в то же время учишь малышей играть на пианино. Ты носишь панк-рокерские ботинки и пишешь мне эротические послания, но при этом работаешь в библиотеке и, по всей видимости, знаешь довольно много детской литературы, чтобы декламировать по памяти. ‒ Я задвигала мышкой компьютера отдела выдачи книг, смущённая тем, что я так много ему открыла. Наконец, я решила, что моё непомерное любопытство превзошло мой страх. ‒ Ты загадка, Эдвард. Мне хочется узнать о тебе побольше.

Я взглянула на него из-под ресниц и заметила, что Эдвард склонил голову поближе ко мне во время моей импровизированной речи. Он был достаточно близко, чтобы я могла наклониться к нему и прижаться своими жаждущими губами к его губам, если бы мне действительно этого хотелось.

А мне действительно очень этого хотелось. Ужасно хотелось.

Но вместо этого я прокашлялась и выпрямилась, внушив себе, что я должна вести себя как приличная юная леди, ведь я знала, что могу быть таковой.

‒ Ну… ‒ я неловко замолчала, убрав свою руку с руки Эдварда и указывая на целую гору карточек. ‒ Если хочешь, поразбирай пока тут карточки, а я думаю пойти проведать твою сестру. ‒ Я развернулась и поспешно направилась вдоль по коридору, чувствуя, как его глаза прожигают меня, пока не повернула за угол и не скрылась из вида.

Тогда я, прислонившись к стене, сползла вниз, чтобы подождать, когда, наконец, почувствую свои онемевшие ноги.

Кто бы мог подумать, что можно ощутить такую слабость в коленях?

Я заставила себя подняться с пола и идти искать Элис, почувствовав себя совершенной дурочкой. Я зашагала к кабинету мистера Джаспера и постучала в дверь, прежде чем войти. В комнате был включен приглушённый свет, и поначалу мне пришлось прищуриться, чтобы различить силуэты.
Элис и мистер Джаспер сидели на диванчике лицом к лицу. Её ножки небрежно лежали поперёк его коленей, и я увидела, как он нежно стирает салфеткой дождевые капли, стекающие по её лицу и шее. Они хранили молчание, видимо, вполне довольные тем, что могут просто глядеть друг на друга. Я почувствовала, будто нарушила чрезвычайно интимный момент, и тут же ощутила раскаяние.

‒ Извините, ‒ промямлила я, жалея, что не осталась у абонементного стола с Эдвардом вместо того, чтобы испытывать смятение в столь щекотливой ситуации. По крайней мере, наедине с Эдвардом волнение испытывала только я одна. Я не знала, следует ли мне остаться и заговорить или потихоньку прокрасться обратно через дверь.

Казалось, моё вмешательство ничуть не расстроило Элис.

‒ О, Белла! Джаспер просто помогал мне привести себя в порядок. Ну разве он не замечательный? ‒ Она мило улыбнулась ему, и я, онемев от удивления, увидела, как всегда владеющий собой мистер Джаспер покраснел от её комплимента.

‒ Пустяки, Элис. Я рад, что смог помочь тебе. ‒ Его южный акцент был нарочито ярко выраженным, и мне пришлось сдержать смех, когда я представила его по-джентельменски снимающим перед ней ковбойскую шляпу.

Ага, она настоящая Скарлетт О’Хара.

‒ Ну, Джаспер, ‒ пошутила я, специально пропустив «мистер», которое и Элис очень кстати позабыла. ‒ Если не возражаешь, я собираюсь украсть у тебя Элис.

При этих моих словах он принял такой страдальческий вид, словно тот факт, что у него отняли малышку Элис, мог разбить ему сердце.

Элис сжалилась над ним и нежно погладила его руку.

‒ Я найду тебя позже, глупыш. А сейчас мы с Беллой собираемся посекретничать. ‒ Она взяла меня под локоть и вывела из кабинета. Я прошла с ней по коридору и повернула за угол к столь кстати незанятому рабочему столу в конце главного зала.

‒ Что это было? ‒ поинтересовалась я, совершенно сбитая с толку тем, чему только что стала свидетельницей в кабинете мистера Джаспера.

Элис шлёпнулась на уютный стульчик и посмотрела на меня широко раскрытыми невинными глазами.

‒ А что было? ‒ спросила она, притворившись растерянной.

Ого, да она притворяется тихоней. Возможно, я могла бы кое-чему научиться у Элис по части лжи.

Я рассмеялась и опустилась на стул рядом с ней.

‒ Ну, что это был за любовный момент, за которым я вас только что застукала?

Когда Элис молча сделала вид, что занята своими ногтями, я продолжила допрос:

‒ По тем затуманенным взглядам, какие вы бросали друг на друга, я предположила, что вы с гордостью вот-вот отправитесь выбирать обручальные кольца. ‒ Я перестала подтрунивать над ней, внезапно вспомнив одно важное обстоятельство.

‒ Элис, ‒ спросила я посерьёзневшим тоном, ‒ а мистер Джаспер не староват для тебя?

Тот факт, что я только что назвала его мистером, должен послужить первым признаком того, что мы находимся на грани территории соблазна.

Вместо того чтобы спорить со мной, Элис всего-навсего пожала плечами и улыбнулась.

‒ Ему двадцать четыре, Белла. Разница всего в шесть лет.

Я изогнула бровь, услышав её легкомысленный ответ.

‒ А он в курсе, сколько лет тебе?

Хоть убей, я не могла представить мистера Джаспера сознательно вовлечённым в отношения с семнадцатилетней девушкой.

Элис нервно теребила застёжку своей сумки, избегая смотреть мне в глаза.

‒ Может быть, я упомянула, что я старшая сестра Эдварда…

Когда я рассмеялась, она грозно нахмурилась.

‒ Ну, я же старше его на целых две минуты!

‒ И часто ты встречаешься с парнями старше двадцати? ‒ поинтересовалась я, чувствуя себя совершенно несдержанной. Я никогда ни с кем не встречалась, не говоря даже о том, чтобы сформировать предпочтения относительно того, что мне нравится в мужчинах.

‒ Я вообще не встречаюсь с парнями, ‒ призналась Элис, положив руку на прохладную поверхность стола. ‒ Всё своё время я провожу с Эдвардом и Джейком, они такие классные, что другие парни им и в подмётки не годятся. ‒ Она смерила меня недвусмысленным взглядом. ‒ Если разболтаешь моему брату о том, что я сейчас сказала, я убью тебя во сне.

Я подняла руки в знак капитуляции и поспешно кивнула.

‒ Как скажешь, Элис.

Она рассмеялась, её глаза озорно заблестели при взгляде на меня.

‒ Окей, довольно разговоров о красавчике-библиотекаре. О чём ты хотела со мной поговорить?

Я незаметно осмотрела комнату, чтобы убедиться, что никто не подслушивает нас, прежде чем наклониться поближе к Элис.

‒ У меня проблемы с теми девчонками из школы. ‒ Когда она озадаченно посмотрела на меня, я сделала паузу и попыталась прояснить свои спутанные мысли. ‒ Они кое-что мне сделали, и я хочу отомстить им.

Элис потянулась через стол и взяла мои руки в свои, глаза её посерьёзнели.

‒ Белла, ты хочешь, чтобы я заказала их убийство? Я знаю кое-каких людей…

Я открыла рот от удивления, а она, покачав головой, засмеялась над моим простодушием.

‒ Ты такая наивная. Это мило. ‒ Откинувшись на спинку стула, Элис изящно скрестила ножки, а губы сжала в задумчивости. ‒ Я определённо могу тебе помочь, но на то, чтобы это спланировать, потребуется больше времени, чем у нас есть сегодня. Тебе придётся заглянуть ко мне завтра.

Я была абсолютно уверена, что моя мама никогда, даже через миллион лет, не позволит мне пойти в дом Калленов, даже если и не будет наперёд знать о богатом прошлом Эдварда. Кроме того, мой отец, наверное, умрёт от сердечного приступа, если узнает, что я провела время с парнем, от общения с которым он меня уже предостерегал.

‒ Не думаю, что смогу, Элис. Мама не позволяет мне выходить по выходным.

Она взмахнула своими пышными как у оленёнка ресницами и надула губки.

‒ Ну пожалуйста!

Когда я заколебалась с ответом, Элис пустила в ход тяжёлую артиллерию.

‒ Не заставляй меня натравливать на тебя Эдварда.

Я покраснела, выдернув из юбки висящую ниточку. Было очень трудно отказаться от возможности получше узнать Эдварда.

Разве есть лучший способ разгадать все его тайны, как не проследить за ним в его же доме?

‒ Ладно, ‒ уступила я наконец, задумавшись над тем, как, чёрт возьми, расскажу об этом маме.

Мы с Элис проболтали ещё некоторое время, пока не решили, что пора мне заняться настоящей работой, раз я на работе. Я огляделась по сторонам, осмотрела книжные стеллажи, пока наконец не нашла Эдварда. Он стоял в дальнем углу читального зала, расставляя по полкам научно-популярную литературу. .

«Перерыв мог бы быть совсем другим», ‒ весело подумала я. Он пытался осторожно вытащить новый номер журнала со вращающегося стеллажа и был полностью поглощён этим делом. Гигантская стопка книг, которые нужно было расставить по полкам прежде, чем мы сможем отправиться домой, стояла позабытой перед Эдвардом, когда он неторопливо наклонился к стеллажу.

‒ Работаешь не покладая рук или с горем пополам? ‒ спросила я, забирая журнал у него из рук. Я бросила взгляд на заголовок на обложке: «Тюнинг ‒ это не так уж просто: от новичка к мастеру – справочное руководство».

Человеческая абсурдность и отвратительные мужские журналы.

Эдвард усмехнулся и снова наклонился к полке.

‒ Что? Я там статьи читаю.

Засунув большие пальцы в карманы джинсов, он пинал носком ботинка нижнюю полку стеллажа. Тот ненадёжно покосился вправо, а Эдвард рассмеялся, когда я поспешила удержать книги.
Я показала на полуобнажённую женщину на глянцевой обложке.

‒ О да, уверена… ‒ Я сделала паузу, украдкой прочитав имя женщины на обложке. ‒ …Меган Фокс есть что сказать о политике и гуманитарной деятельности в странах третьего мира.

Он, улыбаясь, пожал плечами.

‒ Ну, я узнал, что у неё есть тату с изображением Мэрилин Монро на предплечье и что она не любит, когда старшие читают ей нотации.

Я потёрла подбородок.

‒ Хм… Звучит так, словно это сказано о ком-то из моих знакомых.

Эдвард двусмысленно ухмыльнулся, положив одну руку на край своей белой футболки.

‒ Что, тату? Это не Мэрилин Монро, если тебе, конечно, интересно. ‒ Его пальцы потянули плотную ткань футболки вверх по животу, открывая идеальнейше очерченный пресс, который мне когда-либо доводилось видеть. Я смотрела, едва ли не капая слюной, как он стянул футболку через голову. Мускулы заиграли, когда Эдвард повернулся, чтобы показать татуировку на правой лопатке.

‒ Видишь? Никакой безвкусицы в стиле Мэрилин. Это мой фамильный герб.

Обнажённая мужская грудь. И это не похоже на обложки тех любовных романов, которые я обычно разглядывала. Я смотрела на настоящую обнажённую мужскую грудь. О господи, она прекрасна.

‒ Эдвард, ‒ зашипела я, выводя саму себя из ступора, вызванного влечением. Я выдернула футболку у него из рук и попыталась натянуть ему через голову. ‒ Тебе нельзя находиться в библиотеке голым!

‒ А тебе можно? ‒ повеселел он. Эдвард остановил мои сцепленные руки, крепко прижав их к тёплой коже своей обнажённой груди.

У меня перехватило дыхание, я часто задышала. Пожалуйста, Боже, это слишком сильное искушение, чтобы я могла ему противостоять. Я попыталась выпутаться из его объятий, ногти невольно впились в его торс. Он зашипел от этого ощущения, глаза потемнели от желания.

Я замерла. Потом смутилась. И вовсе набросилась на Эдварда.

Я так устала всё анализировать.

Мои пальцы зажили собственной жизнью, стащив футболку с шеи Эдварда. Я притянула его к себе для страстного поцелуя.

Впервые в своей жизни мне просто хочется пережить что-то, не беспокоясь о том, правильно это или нет.

Эдвард ахнул, удивленный моей напористостью, и его руки тут же обвили мою талию. Я наслаждалась ощущением его мягких губ, так сладко прижавшихся к моим. Его руки поползли вниз, чтобы с силой сжать мою попку, и я громко застонала от этого ощущения, открыв Эдварду доступ к своим губам. Он в полной мере воспользовался этим, его язык скользнул в мой рот, и я почувствовала его тепло на своём языке. Его пряный аромат был превосходен, и мне ничего не хотелось сильнее, чем жадно облизать его бледную кожу.

Почему бы и нет? Желать, получать, иметь.

Моё тело переключилось на автопилот. Я полностью потеряла контроль над собой и будто бы наблюдала, как кто-то другой вытворяет эти порочные вещи с Эдвардом. Кто-то, кто был дерзким и безрассудным и кто знал, как свести парня с ума без особых усилий.

Мои пальцы зарылись в его волосы и крепко схватились за них. Я отклонила голову Эдварда назад, открыв тем самым его бледную шею. Если у меня и были сомнения относительно того, так ли приятен его вкус, как и аромат, то они тотчас же были отметены, как только мой язык проделал путь по его напряжённой, словно струна, шее до уха.

‒ М-м, ‒ простонала я. ‒ Ты сладкий.

В этот момент мой внутренний монолог перешёл прямо во внешний диалог. При обычных обстоятельствах я упала бы замертво, но сейчас это почему-то меня не волновало. Все мои сексуальные запреты унеслись куда-то далеко-далеко. По мне, так они вполне могли улететь в продолжительный отпуск на Таити. Всё, что я знала, - так это то, что мне хотелось, чтобы его тело прижималось ко мне, чтобы его губы касались моих губ, чтобы он весь, целиком принадлежал мне.

Буйные волнообразные движения моего тела заставили отвердевшие бугорки сосков тереться о широкую грудь Эдварда. Его губы оставляли целомудренные поцелуи на нежной коже вдоль моей шеи, заставляя крохотные волоски на ней вставать дыбом. Одна его рука прошлась по моему телу вверх, чтобы со знанием дела поглаживать мою грудь через тонкую ткань свитера. Его большой палец слегка поглаживал чувствительную вершину, и я едва не потеряла сознание от глубины ощущения. Моя кожа была раскалённой, почти наэлектризованной.

‒ Как хорошо, ‒ прошептала я ему в шею, и рычание зарезонировало в глубине груди Эдварда. От этих звуков мои трусики мгновенно промокли.

Нижняя часть моего тела словно расплавилась и совершенно лишилась костей от удовольствия. Стопка книг с грохотом упала на пол, когда Эдвард одной рукой расчистил тележку от книг. Приподняв меня, словно я ничего не вешу, он усадил меня на верх теперь уже пустой тележки. Он подвинулся вперёд, по-собственнически заняв пространство между моими ногами, словно мы были единым целым. Эдвард прижался ко мне, его горячие губы снова накрыли мои.

Его грубые ладони задрали подол моей юбки почти до самой талии. Я могла чувствовать его твёрдость, вжавшуюся прямо во влажную ткань моих трусиков. Опустив руку на моё обнажённое трепещущее бедро, он припал к нему губами, заставив меня издать ошеломлённый вздох восторга. Я задрожала от искорок, вспыхнувших в моём теле.

Боже мой, это же почти в миллион раз лучше струи душа.

Шов его джинсов тёрся об меня так, что это заставляло всё внутри меня сжиматься от чистого наслаждения. Каждый медленный толчок его бёдер всё сильнее ускорял моё приближение к смутному пока пику завершённости. Это было медленная, обжигающая пытка, которой мне было мало.

В тот самый момент, когда я начала ощущать зарождение взрывного оргазма, Эдвард неожиданно отстранился. Он стал внимательно осматривать проходы между книжными полками. Когда я открыла рот, чтобы спросить, когда он, чёрт возьми, прекратит, он закрыл мне рот рукой, заставив меня замолчать. Тело кричало мне довести начатое до конца, я была на грани.

‒ Тс-с, ‒ прошептал Эдвард, вытянув шею, чтобы выглянуть из-за стопки книг позади меня. ‒ Кажется, я что-то слышал.

‒ М? ‒ промычала я из-под его пальцев, всё ещё чувствуя головокружение от нашей встречи. Покалывающее ощущение в самом интимном месте, которое я испытывала всего мгновение назад, теперь превратилось в по-настоящему болезненную пульсацию. Моя спина тоже болела, но я решила, что это, наверное, вес тела давит на библиотечную тележку.

Тележка. Я как распутная женщина лежу на библиотечной тележке.

Мои глаза расширились от ужаса, и я тут же спрыгнула на пол. Эдвард натянул футболку. Я поспешно начала приводить в порядок свою одежду и одёрнула подол юбки как раз в тот момент, когда миссис Прайс, одна из наших пожилых патронажных сестёр, высунула голову из-за угла в проход между книжными полками. Она до безумия напугала меня, и я едва смогла сдержать крик ужаса от этого нежелательного вторжения.

‒ Пожалуйста, не мог бы один из вас подойти и помочь мне оформить получение книг? За стойкой никого нет, а мне нужно попасть домой до того, как снова пойдёт дождь. ‒ Миссис Прайс по-доброму улыбнулась, совершенно не подозревая о той почти порнографической сцене, которую она едва не застала.

Я быстро преодолела смущение и вступила в область полнейшего унижения.

Старушка едва не застала твои почти голые любовные делишки, Изабелла! На этот раз мой внутренний голос ужасно напоминал голос моей мамы. Дыхание перешло в свист, и я часто задышала. Что же я наделала? Почему рядом с ним я не могу себя контролировать?

‒ Я… э… ‒ заикалась я, не в состоянии сформулировать связную мысль.

‒ Конечно, мэм, ‒ спокойно вставил Эдвард. Его тон не выдавал ни малейшего намёка на то, чем мы только что занимались. ‒ Кто-нибудь немедленно подойдёт, чтобы помочь Вам. ‒ Он сверкнул мальчишеской улыбкой, и она залилась румянцем, совершенно очарованная.

«Он может очаровать даже женщину, которая ему в бабушки годится», ‒ подумала я, всё ещё пытаясь стабилизировать затруднённое дыхание.

‒ Спасибо, дорогой, ‒ проворковала миссис Прайс, полностью игнорируя меня. И я не могла её винить. Он был дьявольски привлекателен. Она развернулась и поковыляла обратно к абонементному столу, снова предоставив нас самим себе.

‒ Ну, было неимоверно неловко, ‒ пробормотала я, пытаясь разрядить ситуацию юмором и ослабить состояние ужаса. Я опустилась на колени и стала собирать разбросанные книги и складывать их на верхнюю полку библиотечной тележки. Когда Эдвард не ответил на моё саркастическое замечание, я отважилась бросить на него беглый взгляд.

Он возвышался надо мной, словно греческий бог, выражение лица было напряжённым.

‒ Что? ‒ спросила я, внезапно ощутив себя непривлекательной и совершенно смущённой. ‒ У меня что-то на лице?

‒ Пока ещё нет, ‒ ответил он сдержанно, и я поняла с внезапной тревогой, что, когда стояла на коленях, мои глаза находились как раз на уровне его ширинки. Я встала, облокотившись на книжную полку позади себя.

‒ Разве ты не собираешься пойти помочь миссис Прайс? ‒ Мой голос дрожал, пока я проявляла особую тщательность в приглаживании своих взъерошенных волос и приведении в порядок юбки. ‒ Ты более собран, чем я. Я едва не закричала, как банши, когда она вышла из-за угла. Она чертовски меня напугала.

Эдвард покачал головой в полном неверии.

‒ Белла, если бы сейчас у меня ужасно не болел член, я бы, наверное, нашёл это забавным.

Я посмотрела вниз и, наконец, заметила значительную выпуклость в его штанах.

‒ Ох, ‒ пискнула я, глаза мои расширились от удивления. Без тени смущения я смотрела на его ширинку, остолбеневшая и в молчании.

Это не может быть то, о чём я думаю. Невозможно, чтобы его… штучка… была такой большой. Невозможно.

‒ Белла. ‒ Его хриплый голос заставил меня очнуться от непристойных мыслей; хлопнув ресницами, я встретилась с ним взглядом. И залилась румянцем от смущения, потому что он застал меня за разглядыванием ширинки. Его руки сжимали ручку библиотечной тележки, костяшки побелели. ‒ Идём.

Быстро кивнув, я поспешила укрыться в безопасности абонементного стола так быстро, как только могли нести меня ноги.
-----

* Герои цитируют стихотворение Шела Силшерштейна «Продажа» (в переводе VeraNiKa):


Перевод vesper_m
Проверка little_eeyore