Предупреждение от переводчика:
Автор не закончила историю, оборвав ее на 12 главе. Я посчитала, что нехорошо оставлять ее в таком виде, и дописала эпилог - так, как мне показалось правильным. Приятного прочтения. Спасибо, что были с нами все это время. И, как всегда, огромная благодарность Диане за помощь с переводом!

Эпилог
Белла

- Как я выгляжу, Беллз? – повернулся ко мне Чарли. Я придирчиво оглядела отца, поправила галстук, смахнула невидимую пылинку с лацкана и удовлетворенно кивнула:
- Отлично. Пойдем, пап. Нехорошо заставлять невесту ждать.
Он неуверенно кивнул, церемонно взял меня под руку и вышел из комнаты Эдварда.
Я вела его вниз по лестнице, на перилах которой перемигивались разноцветные маленькие лампочки, и вдруг неожиданная мысль заставила меня хихикнуть.
- Что такое, Белла?
- Ничего особенного, - вновь хихикнула я. – Просто обычно отец ведет дочь к алтарю, а в нашем случае все наоборот: я провожаю собственного отца на его свадьбу.
Чарли только неловко хмыкнул и продолжил путь вниз.
В гостиной Калленов собрались все наши друзья – семейство хозяев в полном составе и Билли Блэк со своим внуком Джейком. Розали с Элис были подружками невесты и должны были выйти вслед за нами. Джаспер с гордостью принял на себя роль посаженого отца и готовился торжественно вывести свою мать.
И Чарли, и Кейтлин уже состояли в браке, и оба категорически отказались от пышной свадьбы со священником, алтарем, торжественными клятвами и кучей гостей. Эсме и Элис с трудом убедили их устроить небольшое торжество в доме Калленов, пригласив на него самых близких. Вместо священника вызвали чиновника из мэрии, алтарь заменил обычный стол, покрытый белоснежной скатертью и украшенный цветами, ветками остролиста и красными ягодами, а мама Эдварда пообещала испечь самый вкусный свадебный торт. Элис воздвигла в углу гигантскую ель, украсила ее, дом и гостиную и, взяв себе в помощницы Розали, подобрала для Кейтлин свадебное платье – светло-серого, почти жемчужного цвета, ниспадавшее до пола мягкими складками, и с облегающим лифом. Наряд невесты довершили бутончики белых роз в волосах и жемчужное ожерелье.
Чарли поступил гораздо проще – он просто достал из шкафа костюм, надеваемый раз в пять лет, по большим праздникам, встряхнул его и с неудовольствием позволил мне накрахмалить рубашку и завязать ему галстук.
Я подвела отца к столу, за которым томился чиновник из мэрии, и отошла в сторону, где меня ждал Эдвард. Он немедленно сжал мою ладонь и наклонился к уху.
- Все нормально? Вы слишком уж задержались.
- Так получилось, - прошептала я в ответ. – Отец сильно волнуется. Он говорит, что в своей жизни уже один раз вступал в брак, и это кончилось не очень хорошо. Но поскольку намеревается подавать пример следующему поколению – то есть нам с тобой – то не собирается жить во грехе и сделает все по правилам.
Эдвард хихикнул и обнял меня за талию, притягивая к себе.
После выписки из больницы Чарли не хотел оставлять Кейтлин одну и практически переселился к ней, возвращаясь домой только ночевать. У них было много времени для разговоров. Очевидно, в какой-то момент они вспомнили свою молодость, школьные годы и юные чувства, угольки от которых до сих пор тлели в их душах. Мерцающий огонь только и ждал подпитки, чтобы разгореться снова. Поздней осенью отец появился дома необычно рано, сел рядом со мной на диван и, смущаясь и запинаясь, сообщил, что Кейтлин предложила ему переехать к ней.
Я не очень сильно удивилась, давно понимая, что все идет именно к этому. Меня интересовал только один вопрос – где при таком раскладе буду жить я? Если здесь, то тогда весь дом будет в моем распоряжении и днем, и ночью, и для свиданий с Эдвардом не придется выбирать время. Если же в доме Джаспера… ну, тогда у нас все еще есть комната Эдварда.
Я не предусмотрела третий вариант. Кейтлин собиралась переехать к нам, взяв с собой Джаспера и оставив дом Розали и будущему внуку. Это не очень меня устраивало, но пришлось смириться. Тем более что оставалось учиться только год, а там – здравствуй, колледж, и прощай, родной дом!
Дату бракосочетания назначили на Рождество – по настоянию Элис и Розали, которым, во-первых, казалось это очень романтичным, а во-вторых, символизировало начало новой жизни. Кейтлин не возражала, Чарли скрепя сердце согласился, хотя мне казалось, что он предпочел бы прямо завтра заскочить на минутку в мэрию, подмахнуть бумажку и с чистой совестью вести молодую жену в свой дом.
Пламя зажженных свечей метнулось в сторону – двери отворились, и в комнату торжественно вошли подружки невесты. Розовые лепестки они не разбрасывали – против этого решительно воспротивилась Кейтлин, боясь, что на них поскользнется дочь, и Элис пришлось уступить. Но зато невеста не смогла найти аргументов против свадебного марша – и, когда девушки заняли свое место, по гостиной рассыпались хорошо знакомые всем звуки.
Джаспер ввел мать, подвел ее к нервничающему Чарли, сурово посмотрел на жениха, на висках которого серебрилась седина, и неохотно присоединился к Эммету. Церемония началась.
Чиновник из мэрии скороговоркой произнес необходимые слова, опросил жениха и невесту, согласны ли они вступить в брак, собрал подписи под документом и облегченно выдохнул.
- А теперь жених может поцеловать невесту.
Чарли, кашлянув, повернулся к Кейтлин. Невеста, мило покраснев, приподняла голову, готовясь встретить губы новоиспеченного мужа. Трогательный момент вот-вот должен был наступить…
- Ой! Кажется, я рожаю! – вскрикнула Розали, хватаясь за живот. Все присутствующие в комнате немедленно повернулись к ней. Под ногами девушки расплывалась лужа, шелковое платье промокло, а красивое личико исказилось от боли и испуга.
Секудное промедление сменилось всеобщим шумом и гамом. Пронзительно визжала Элис, радуясь скорому появлению на свет племянника, метался по гостиной Эммет, пытаясь уложить Розали на содранные с дивана подушки, Джаспер не давал ему это сделать, уверяя, что сестре нужно сейчас как можно больше ходить – он вычитал это в интернете, охала и причитала Кейтлин, опасаясь за дочь и забыв про собственную свадьбу, пытался ее утешить Чарли… Все перекрыл громогласный голос Карлайла:
- Эммет! Выводи свой джип из гаража, «скорая» не проедет по такому снегу. Элис, бери Джаспера и поезжай к ним домой за сумкой. Розали, для будущего ребенка все собрано?
- Да, - простонала девушка. – Она там, в моей комнате.
- С какой частотой идут схватки?
- Не знаю… Ой!
Эммет побледнел, став белее снега за окном, и выскочил за дверь. Элис утащила за собой сопротивляющегося Джаспера. В комнате сразу стало спокойнее. Карлайл держал руку на животе роженицы и внимательно смотрел на часы.
- Так. Пять минут. Все идет совершенно нормально, не волнуйся, - и продолжил раздавать указания: - Эдвард и Белла, подвезите до дома мистера Снейса и приезжайте в больницу. Мистер Блек…
- За нас не волнуйтесь, - улыбнулся старый индеец. – Мы подождем вас здесь, с миссис Каллен. Мы все понимаем. Рождение нового человека – дело особенное.
- Хорошо, - кивнул Карлайл. – Мистер и миссис Свон, вы, конечно, поедете с дочерью в больницу?
- Разумеется, - закивала Кейтлин. – Разве я могу оставить мою девочку одну в такой момент?
- Я, видимо, тоже, - смущенно пробасил Чарли. – Раз уж Розали сегодня стала моей дочерью…
- Тогда одевайтесь сами и помогите одеться Розали. На улице не май, к сожалению.
Что надлежало сделать Эсме, мы с Эдвардом уже не услышали, поскольку ушли вместе с чиновником из мэрии, чтобы подвезти его домой. В последний момент, когда машина уже выезжала из гаража, к нам подбежала Эсме в накинутой на плечи шубке и протянула мистеру Снейсу большую коробку, из которой распространялся упоительный аромат.
- Это к праздничному ужину, - запыхавшись, объяснила она. – Простите, что так получилось.
- Я все понимаю, миссис Каллен, - удовлетворенно ответил чиновник, втягивая носом изумительно аппетитный запах и сглатывая слюну. – Надеюсь, все пройдет благополучно. Счастливого Рождества.
- И вам счастливого Рождества, - пожелала Эсме. – Эдвард, осторожнее на дорогах.
Дверь захлопнулась, и мы тронулись в путь. Эсме могла бы и не предупреждать Эдварда – он ехал исключительно осторожно, сбрасывая скорость перед поворотами и заблаговременно тормозя перед светофорами – обледенелая дорога не позволяла ехать иначе. Мы доставили мистера Снейса домой, выслушали еще одно пожелание счастливого Рождества и заторопились в больницу.
- Как ты думаешь, Розали уже родила? – задумчиво поинтересовалась я.
- Нет, - уверенно покачал головой Эдвард. – Отец говорил, что роды могут длиться и сутки.
Я мысленно посочувствовала сначала Розали, а потом себе. Если женщины испытывают такие мучения при родах – как они вообще решаются завести детей?
Эдвард оказался прав. Ребенок еще не появился на свет, когда мы вошли в комнату для посетителей, но все шло хорошо, как уверил нас Джаспер, а его, в свою очередь – Карлайл. Отец Эдварда вместе с Эмметом находились в палате роженицы, а все остальные терпеливо ждали окончания процесса, сидя на потертых пластмассовых стульях комнаты для посетителей. Элис прижималась к Джасперу, тот отстраненно поглаживал ее по спине, глядя в пустоту на стене. Кейтлин и Чарли, все еще в свадебных нарядах, устроились в углу. Кейтлин вспоминала, как проходили ее собственные роды, а мой отец рассказывал, как он привел задержанного воришку в участок, и там дежурный сообщил ему, что теперь шериф Свон носит новое звание – отец. Больше всего повезло воришке – на радостях его отпустили, взяв обещание больше не воровать в магазинах, иначе в следующий раз он так легко не отделается.
Мы с Эдвардом сели на два свободних стула, и я положила голову на плечо своего парня. Мы молчали. Не знаю, о чем в этот момент думал Эдвард, но мои мысли прыгали в самых разных направлениях – от того, как назовет сына Розали (УЗИ показывало, что у нее родится мальчик), до того, в какой колледж поступать после окончания школы, и куда хочет пойти Эдвард. Я не хотела расставаться с ним ни на минуту, но и не желала препятствовать его желаниям. И, если он намеревается поступить в Лигу плюща, то мне придется очень постараться, чтобы не отстать от моего парня.
Минуты текли как патока, тягучие и длинные. За окном сумерки превратились в ночь – рождественскую ночь. Из черных, набухших туч сыпались снежинки, укрывая Форкс теплым пушистым одеялом. Фонари и разноцветные лампочки, украшающие дома, едва виднелись за белой круговертью, и их отблески, падающие на чистый снежный покров, создавали ощущение волшебной сказки.
За мгновение до удара колокола, возвещающего полночь, из палаты Розали донесся возмущенный детский крик. Кейтлин вскочила на ноги, пошатнулась и чуть не упала. Чарли поддержал ее.
- Поздравляю, дорогая, - пробухтел он, скрывая улыбку за пышными усами. – Не знал, что я женюсь на бабушке.
Кейтлин вспыхнула, хотела что-то ответить, но тут же замерла, прикрывая рот рукой: до нас опять донесся крик новорожденного младенца, но явно другого – более пронзительный и звонкий.
- Но как же… - пролепетала Кейтлин. – Рози же говорила, что у нее будет мальчик. А тут…
- Может быть, рядом с ней рожает кто-нибудь еще, - попытался успокоить ее Чарли.
- Тогда здесь сидел бы еще кто-нибудь, - логично заметил Джаспер. – Мама, сейчас придет мистер Каллен, и все нам расскажет. Давай подождем еще немного.
Ждать нам совсем не пришлось, поскольку дверь открылась, и к нам вошел довольный улыбающийся Карлайл.
- Миссис Свон, мистер Свон, Джаспер, разрешите вас поздравить. У Розали родился здоровый мальчик. И… - он сделал паузу, оглядывая нам всех, - здоровая девочка.
- Но как же так? – повторила Кейтлин. – Ведь УЗИ…
- Иногда ошибается, - закончил за нее Карлайл. – Всякое бывает. Если вы хотите повидать Розали и ее детей – то можно ненадолго к ним зайти. Потом им всем требуется отдохнуть.
Конечно, мы хотели. И, видя абсолютно счастливое лицо подруги, прижимающей к себе два крохотных свертка, из которых виднелись лишь посапывающие носики и чмокающие ротики, я поняла, почему женщины рожают детей – чтобы испытать такое безграничное счастье.
Ошарашенный произошедшим Эммет хотел остаться с Розали и детьми на всю ночь, но Карлайл уверенной рукой увел его с собой.
- Они сейчас будут спать, и ты им не нужен. Подожди, пока все вернутся домой. Вот тогда твоя помощь будет незаменима.
Мы все дружно вернулись в особняк Калленов. Все так же перемигивались лампочки, все так же громоздилась горка подарков под елкой, все также вкусно пахло от накрытого стола, но в мире стало больше на одну счастливую семью и двух новорожденных человечков.
Однако первый бокал шампанского подняли за молодоженов, и Чарли все-таки поцеловал свою жену. Изголодавшиеся гости и домочадцы сметали со стола закуски и запеченную индейку, Эммет, против обыкновения, сидел над полной тарелкой, придавленный свалившимся на него счастьем. Джаспер радовался за троих. Элис вслух мечтала, как отделает вторую детскую и накупит всяческих игрушек и одежек для маленькой девочки, а потом вырастит из нее настоящую принцессу. Эсме тихо улыбалась, глядя на большую семью за столом, ставшую теперь еще больше. Карлайл делился впечатлениями о родах, не совсем уместными за столом.
- Пойдем, - тихо прошептал Эдвард, потянув меня за руку.
- Куда?
- К вам домой. Тут слишком шумно, а я хотел бы отдать тебе подарок наедине. Все равно никто не заметит, что нас нет. Твой отец и мачеха, видимо, будут ночевать у нас, если судить по состоянию мистера Свона.
Я посмотрела на раскрасневшегося Чарли, который подносил к губам очередной бокал шампанского, провозглащая тост за новоявленных бабушек, и согласилась, выскользнув из-за стола. Мы прыгнули в успевшую остыть машину, и очень скоро устраивались на диване у нас дома. Гостиную освещали только рождественские лампочки на стенке, создающие романтичную обстановку. Я автоматически глянула на пустое место на каминной полке, где когда-то стояла урна с прахом моей мамы. Мы развеяли ее над океаном в один из тех сентябрьских дней, когда светило не по-осеннему теплое солнце на бирюзовом небе, а легкий бриз обтекал скалы и ударялся о стену растущих на берегу деревьев. Мама была бы довольна, как мне кажется.
- С Рождеством, милый, - промурлыкала я, нежно целуя Эдварда в успевшую покрыться легкой щетиной щеку и намереваясь продвинуться дальше, к таким притягательным губам.
- Подожди, Белла, - неохотно отстранился он. – Сначала подарок.
- Ну давай, - чуть надула губы я, отсаживаясь на край дивана.
Эдвард запустил руки в волосы, растрепал их так, что я струдом подавила желание пригладить их, и прокашлялся.
- Белла, - торжественным голосом начал он. – Я долго думал, что подарить тебе на Рожлество, и до сих пор не уверен, прав ли. Может быть, это не рождественский подарок, и ты хотела бы получит книгу, или шарф, или тот симпатичный браслет, на который так намекала Элис… Но…
Он замолчал и опять взлохматил себе волосы. Я терпеливо ждала, хотя терпение мое иссякало на глазах. Еше минута – все подарки вылетят из моей головы, заместивгись более неприличными мыслями.
- Помнишь, ты написала мне записку? В которой сказано, что ты принадлежишь мне?
- Да, - кивнула я.
- Я тогда ответил, что тоже принадлежу тебе. Навсегда. И мне захотелось подарить тебе нечто, символизирующее это.
Я затаила дыхание. Неужели он…
Эдвард достал из кармана небольшую коробочку, обтянутую красным, и протянул мне.
- Вот.
Дрожащими руками я взяла ее, не решаясь открыть.
- Посмотри же, - таким же нервным голосом попросил Эдвард.
Внутри лежало кольцо. Тонкое, серебряное, с синим камешком в форме цветка.
- Это не обручальное, - пояснил Эдвард. – Я хотел, чтобы это кольцо всегда напоминало тебе о словах, которыми мы обменялись.
Трясущимися пальцами я достала подарок и поднесла к глазам. По внутренней стороне колечка шла витиеватая надпись? «Эдвард и Белла навеки».
- Больше не поместилось, - виновато сказал мой потрясающий парень. – Я хотел более длинную надпись…
Договорить он не успел. Я закрыла его рот сладким, длинным, мучительно томным поцелуем, благодаря и за это кольцо, и за те, которые он подарит мне в будущем.
- Тебе нравится? – спросил Эдвард, когла сумел отдышаться.
- Конечно! – выдохнула я, жалея, что не догадалась подарить ему что-то более романтичное, чем книгу про созвездия Северного полушария. – Мне очень нравится.
В подтверждение своих слов я надела кольцо на палец – оно изумительно точно подошло – и продемонстрировала Эдварду, как оно смотрится на моей руке.
Мы вновь слились в поцелуе, уже более страстном, грозящем перерасти во взрывы и фейерверки. Я любила Эдварда и навеки принадлежала ему. Он любил меня и навеки принадлежал мне. Даже если небеса сломаются и рухнут на землю – наша любовь, наща страсть, наши чувства не изменятся.
Никогда.