Глава 3

Аравийский кофе (Арабика)



Стоит мне приоткрыть глаза, как голова начинает трещать по швам. Я пытаюсь проглотить слюну, чтобы хоть как-то убрать комок в горле, но во рту настолько сухо, что мышцы горла застывают в знак протеста. Быть может, вчера я и не была пьяной, но точно уж выпила слишком много. Мне требуется уйма времени, чтобы присесть, так как я боюсь, что всё моё тело распадётся на кусочки, если я сделаю это сразу. И мне всё равно, что там по этому поводу думает физика, у меня такое чувство, что именно так бы и произошло.
Взглядом пробегаюсь по комнате: пытаюсь понять встала ли Элис, но её нет. Сначала меня охватывает чувство паники, я переживаю, что с ней могло произойти что-то в душе. Но, заметив поверх аккуратно застеленной постели Элис Симбу, я предполагаю, что она вернулась, когда я уже крепко спала, и поднялась прежде, чем я проснулась. Бросаю взгляд на часы ‒ уже далеко за полдень. Поднимаясь с постели, я неспеша снимаю с себя пижаму, надеясь, что после того как приму душ, смогу почувствовать себя человеком. Обернув полотенце вокруг тела, я хватаю косметичку с туалетными принадлежностями и направляюсь в ванную.
Как же это потрясающе; принимать душ – это одна из самых лучших вещей на свете, и я заявляю это абсолютно серьёзно, заявляю это в общежитии, где отсутствуют личные ванные комнаты. Кроме того, что под струями воды мое тело испытывает настоящее блаженство, так еще теплая вода расслабляет и успокаивает мышцы. Заходя в свою комнату после душа, я ощущаю себя практически ожившей. Но стоит мне увидеть густую тёмно-рыжую шевелюру, склонившеюся над клавиатурой компьютера Элис, как меня посещает неутолимое желание умереть.
Даже сзади Эдвард безумно красив. Не видя его лица, которое всё время отвлекает меня, я могу сосредоточиться на его широких плечах, на его длинных изящных пальцах, которые держат бумажный стаканчик с кофе.
Я могу целую вечность наблюдать за ним, если бы не стояла перед ним практически голой, завёрнутой лишь в коротенькое полотенце. Как сильно бы мне этого не хотелось, всё же я делаю глубокий вздох, и шагаю в комнату, с хлопком закрывая за собой дверь. Вроде парням нравится влажная кожа, что ж, я продемонстрирую ему это во всей красе. Спокойно, я должна вести себя так будто это для меня обычное дело, и стараться излучать секс. Тихонечко я кладу свою косметичку с туалетными принадлежностями на пол возле своих ног, обутых в резиновые сланцы, которые я ношу в душе, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу. На пяточках специальные выступы, которые массируют ногу при каждом шаге. В этих сланцах я чувствую себя потрясающе, но, всё же, в них я не так сексуальна, как хотелось бы.
Ну, всё, я сдаюсь.
– Что ты здесь делаешь?
Он разворачивается в кресле и смотрит на меня с широкой улыбкой на лице:
– Ну, приветик. Элис думает, что ты в библиотеке. Она поехала туда за тобой. Я здесь для того чтобы затереть её ПРЭМ. Буквально через несколько минут я исчезну с твоих глаз.
Я не понимаю, о чём он говорит, но это звучит так, словно мне лучше об этом не знать.
– А, если учесть, что вы – брат и сестра, разве это законно?
Он смеётся:
– Милашка.
На мне нет ничего, кроме крошечного полотенца, и я нахожусь в одной комнате с мужчиной моей мечты, и я не знаю, кем бы мне хотелось, чтобы он видел меня, но явно не «милашкой». На мгновенье мне становится интересно, а как бы он отреагировал, если я бы случайно уронила полотенце, но я тут же прогоняю эту мысль из головы. Никогда я бы не смогла это сделать перед человеком, с которым я не встречаюсь. Да кого я обманываю? Я не смогла бы сотворить такой фокус, даже если бы он и был моим парнем.
– По всей видимости, – говорит он, – вчера у Элис произошло неприятное событие. Она оставила очень яркое сообщение на моём автоответчике, что и вынудило меня позвонить вам вчера в два часа ночи. Кстати, извини, что разбудил тебя.
– Когда это ты разбудил меня?
– Прошлой ночью, когда я позвонил. Мне показалось, что ты уже спала.
– Ух. Я не помню ничего. Видимо, я бы пьяна.
– О, да, так и было.
– Это было так очевидно?
Он лишь улыбается.
– Вот, чёрт, – бормочу я.
– Я бы догадался, что ты пьяна, даже если бы ты не сказала об этом, а ты сказала. Хотя, подожди, всё было не так. Ты сказала, что тебе кажется, что ты пьяна, но ты не уверена, потому что раньше никогда не напивалась.
Моё лицо горит, хотя, на самом деле, мне холодно. Сжав полотенце одной рукой, другую я подношу к своей щеке, надеясь, что это хоть немного охладит лицо, и мой позор не будет так очевиден.
– Ты не должна стесняться того, что говорила мне вчера вечером, – произносит он.
– Я ещё что-то говорила?
– Да, – больше он не произносит не слова, а только лишь поворачивается к компьютеру Элис.
Через несколько секунд доносится характерный сигнал загрузки файлов.
– Видишь? – Эдвард снова поворачивается ко мне и указывает на монитор. –Макснова счастлив. Моя работа здесь закончена.
Он поднимается с кресла и идёт к двери. Я делаю шаг, уступая ему дорогу, но он всё равно достаточно близко; настолько, что я могу почувствовать его дыхание. Он него пахнет кофе и антистатиком, но сама не знаю почему, в моей голове возникают мысли о сексе.
– Было очень приятно увидеть тебя, – он улыбается и уходит, закрывая за собой дверь.
И, даже не смотря на массажные выступы, мне кажется, что, возможно, он флиртовал со мной.



– Эта комната также служит мне домашней студией, – объясняет Элис, провожая меня в комнату, в которой я останавлюсь. – Я нечасто работаю в ней, но нередко провожу тут встречи со своими клиентами. Это просто самый подходящий вариант.
– А разве дизайнеры работают в праздничные дни? – Я плюхаюсь на диван, переворачиваюсь на бок, и поддерживаю голову рукой. – А это, вообще, нормально вести бизнес в будуаре?
– Мои клиенты предпочитают это местечко; тут они чувствуют себя намного уютней. Женщины, приходя сюда, выпивают бокал вина, пока я выкладываю на кровати различные варианты платьев, и мы успеваем обсудить стиль. Также, тут же я делаю заметки и набрасываю несколько эскизов. И, таким образом, это становится похожим на модные советы подружки, а не заказ у рядового дизайнера, который специализируется на пошиве женской одежды, и при этом возникает чувство, что у тебя удалили какую-то часть тела.
– Если честно, такое мне в голову не приходило.
– И мне бы не пришло такое в голову, если бы не мама. Я никогда не забуду её первую корпоративную вечеринку, которая она вынуждена была посетить сразу после мастэктомии. Это был первый раз, когда я увидела, как она плачет. Я никак не могла понять, что её так сильно расстроило, и почему она не так сильно боится смерти, как боится того, что не сможет найти подходящего платье, в котором она будет чувствовать себя красивой и женственной. Мне тогда было всего одиннадцать лет, и понятное дело, я не имела никакого представления о сексуальности и женственности, поэтому и не могла понять связи. Всё, что я знала, что у меня нет груди, и я ощущала себя маленькой девочкой.
– Возможно, поэтому я до сих пор не научилась ходить на каблуках? – шучу я, надеясь, что это вызовет улыбку на её лице. – Моя грудь так и не выросла.
– Но моя выросла, в конце концов, и в итоге я решила от неё избавиться. – Она указывает на свою грудь, а затем делает движения указательным и средним пальцами, словно если бы это были ножницы.
– Подожди, что? – Это, конечно, неэтично так палиться на её грудь, но я ничего не могу с собой поделать; я просто не могу отвести взгляд. – Ты уменьшала грудь?
– Нет. Я сделала профилактическую двустороннюю мастэктомию и овариэктомию.
– Я ни слова не поняла.
– Это значит, что мне удалили мои девичьи штучки, чтобы снизить риск заболевания раком.
– Когда?
– Два года назад.
– Почему ты не сказала мне? – слова ещё не успели сойти с моих губ, как я уже жалею о том, что произнесла. – Забей, забудь о том, что я только что сказала, я не хотела.
Мне так хочется сказать ей, что я ненавижу себя за то, что моя нерешительность и страх перед Эдвардом перевесили мою любовь к ней, но сейчас не то время. Последнее, что мне хочется, – это перевести тему разговора на меня. Наступает неловкая тишина, я всячески пытаюсь найти какие-нибудь правильные слова, но всё, что приходит на ум ‒ лишь углубляет раны. Я сажусь и протягиваю к ней свои руки. Она принимает их, и я слегка дёргаю её на себя и она садится на кровать рядом со мной.
Она ничего не говорит, но она и не должна – я вижу это по её лицу. Пусть прошли годы, пусть я и не заслуживаю её любви, но, не смотря на это, я не сомневаюсь, что всё ещё любима. Я прекрасно понимаю, что должна сказать то, что она так жаждет от меня услышать. И я осознаю, что, как только я произнесу эти слова, всё будет позади.
– Мне очень жаль, что я не была там с тобой. Это очень эгоистично и мелочно с моей стороны, и я не заслуживаю прощения. Чтобы я не сказала, ничто это даже близко не сможет приблизиться к достойному оправданию, почему я долго время держалась подальше от вас. Но теперь я здесь, и я люблю тебя. Если ты хочешь поговорить об этом, я выслушаю, но если ты не захочешь, я не буду настаивать.
На её глазах выступают слёзы, и она крепко обнимает меня. Практически сразу я возвращаю ей объятия. Время идёт, но нам всё равно, мы его не замечаем. Да и какая разница? Была бы моя воля, я бы осталась в этом моменте навсегда, осознавая, что моя сестра вернулась. Стоит Элис заговорить, как возникает ощущение, что мы никогда не расставались.
– Я бы предпочла узнать, что произошло в самолете, – говорит она. – Это, наверняка, было тяжелым испытанием для тебя.
– Разговор о твоём здоровье важнее.
– Что касается моего нынешнего здоровья, то его нечего обсуждать. Со мной полный порядок. Некоторое время было очень тяжело, но я преодолела это. А судя по твоему виду, когда я увидела тебя в аэропорту, ты сейчас переживаешь нелёгкое время.
– Да, в общем, это не так уж и важно. Он – твой брат. И я прекрасно понимала, что, рано или поздно, я бы обязательно столкнулась с ним в течение этой недели.
– Тогда почему ты плачешь? Не наказывай себя за то, что тебя не было тогда, когда я нуждалась в тебе, не позволяя мне сейчас разделить с тобой трудный момент в твоей жизни.
– Я не наказываю так себя. И потом, моя случайная встреча в аэропорту с бывшим парнем, никак не может стоять на одной ступени с твоей операцией.
– Ну, это ты так считаешь.
– Я не вижу в ней ничего такого.
– Потому ты так сильно этого боишься, что просто перестаёшь рационально мыслить?
Элис знает меня лучше, чем я сама себя, и она точно знает, что будет, когда я смогу открыться кому-либо.
Что я и делаю.
Все силы, которые я прилагала, чтобы сохранить самообладание, покидают меня, оставляя солёные следы на моих щеках. Такая слабость наполняет моё тело, стоит лишь почувствовать знакомый вкус горечи в горле. Несмотря на всхлипы и слёзы, я стараюсь дышать как можно глубже, заставляя себя успокоиться. Вскоре моё дыхание приходит в норму, и лишь тёмное пятно от макияжа на бутафорской подушке Элис останется единственным свидетельством моего срыва.
– Я видела его всего лишь миг, но в этот момент он был настоящим. Ты знаешь, когда я ушла… думала, что больше никогда не увижу его снова.
– Глупости, ты каждый день могла видеть его в новостях.
– Нет, то Сенатор Каллен; а я говорю об Эдварде.
– Ты так говоришь, как будто это два разных человека.
– А разве не так?
Сощурив глаза, она резко втягивает воздух и приоткрывает рот. Спустя секунду или две, её лицо расслабляется, и она выдыхает, качая головой.
– Я всё ещё люблю его, – говорю я. – И всегда буду. Просто мне очень сложно справится с тем, каким он стал сейчас. Но, когда я вижу, как легко он переключается с одного образа на другой, я невольно задаюсь вопросом, кто из тех двоих Эдвардов настоящий, кто из них был со мной?
– Если всё было не так, я ничего не понимаю.
– Ты и Джаспер, – улыбаюсь, произношу я.
– Он был тем, кто убедил меня сделать тест, но ты понимаешь, тест, который показывает, унаследована ли генная мутация, которая вызывает рак. Только он знал, как я боялась, что могу не дожить до сорока. Он думал, что полученные результаты успокоят меня, и я пойму, что у меня столько же шансов, сколько и у всех остальных.
– А если бы было по-другому?
– Нет, – смеясь, отвечает она. – Как выяснилось, была лишь одна зона, где мой невроз был оправдан. И я сразу поняла, что хочу пройти через операцию. Единственное, что меня беспокоило, это то, как Джаспер меня воспримет после всего; вдруг, если даже я всё ещё буду считать себя сексуальной, он уже не будет меня такой видеть? Не хочу сказать, что эта ситуация изменила нас, но сейчас всё ещё лучше, чем было когда-то.
– Жду не дождусь встречи с ним.
– Скоро увидишь, – она садиться, сбрасывая ноги с кровати на пол. – Его самолет прилетает поздно вечером, но он должен быть здесь до того, как ты встанешь. Он пытался изменить график и прилететь сюда до твоего приезда, но не получилось. – Элис прикрывает ладошкой рот и зевает. – Мне, наверное, нужно дать тебе отдохнуть, ты, должно быть, сильно устала.
На полпути к двери, она останавливается перед одноруким манекеном:
– Они не пугают тебя, нет?
– Я уже не маленькая.
– Ой, я не про это, просто они очень похожи на людей. И не все могут справиться с этим, – говорит она, пожимая плечами. – В этой комнате ночевало несколько моих знакомых, и вот, когда они выключали свет и ложись спать, они, смотря на манекены, пугались, представляя, что кто-то наблюдает за ними.
Закидывая голову назад, я громко смеюсь:
– А что, так и есть. Я даже не могу вспомнить последний раз, когда кто-то наблюдал за мной, пока я сплю.
– Давно было дело, один раз я позволила парню посмотреть, как я сплю. Знаешь, в бессознательном состоянии я не такая застенчивая. В любом случае, если почувствуешь себя неловко, дай мне знать. Мы что-нибудь придумаем. Ты будешь жить здесь в течение недели, и я хочу убедиться, что тебе будет комфортно, – она подходит к двери. – Сладких снов.
– Спокойной ночи, Элис. Спасибо за всё.
Она улыбается и закрывает за собой дверь.
Когда я заканчиваю разбирать вещи, и принимаю душ, я чувствую себя подобно ходячему мертвецу. Снимаю покрывало и ложусь в кровать, включаю ночник. Элис была права, я чувствую, что не одна. Разница лишь в том, что это не доставляет мне неудобства. Наоборот, мои экстравагантные соседи приносят мне какое-то странное удовлетворение, что у меня есть что-то общее с фигурами, что окружают меня. Нет ничего в этой комнате, что было бы цельным.
Я закрываю глаза, твердя себе, что сон будет моим спасением; веря, что стоит мне окунуться в царство сна, как перестану думать об Эдварде. И чудо происходит: некоторое время я не думаю о нём.

_______________________________________________________________

от переводчика: Всем привет, ну как глава? Сегодня мы отходим от крепких напитков)) Я как всегда жду вас на форуме! И прошу поблагодарить плюсиками в репутацию моих любимых бет, которые терпят меня))) Я вас люблю, ваша Таня.