Эпилог. Сон



Edward’s POV

Я мог видеть ее в своих снах, стоящую в конце длинного прохода, вымощенного лепестками белых роз. Даже в моем сне я чувствовал стук сердца, бьющегося у меня в груди снова и снова, возвращая меня ко дню, когда я женился на Белле почти три года назад. Я чувствовал, как любовь и предвкушение возросли во мне в момент, когда я поймал ее взгляд, увидел волосы, красиво ниспадающие с плеч, яркую улыбку.

И ее платье… ее платье сначала я не мог заметить, так как все, что я мог видеть, было ее лицом, закрытое легкой фатой, но оно было совершенно, точно так же как и она сама. Моя Белла, моя невеста.

Напряжение от первого взгляда на нее, проходящую по проходу, поразило меня остро как нож; однако очередной порыв восторга прошел через меня. Я наблюдал за тем, как она шла ко мне, ее белое платье изящно сидело на ней. Она лучезарно мне улыбнулась, когда отец взял ее под руку и повел дальше, честь, которую он принял за день до этого.

В моем сне я мог рассмотреть лица своей семьи периферическим взглядом. Слезы мамы блестели на ее щеках в тусклом свете – она сидела на первом ряду и гордо наблюдала за происходящим. С правой стороны стояли Элис и Роуз в лавандовых платьях и смотрели вперед; на их лицах сверкали ободрительные улыбки. Позади меня в линию выстроились мои братья.

Как только Белла подходила ближе, я видел, как ее глаза становились влажными, и знал, что она была в таком же восторге, что и я. Я все еще не мог достигнуть ее, но очень хотел. Тяжело сглотнув, я прошептал ей «Я люблю тебя», когда, я знал, она была достаточно близко, чтобы понять меня. Это только заставило ее глаза стать еще влажнее, но улыбка на ее лице расширились, и она вымолвила «Я люблю тебя» в ответ.

Простое движение по проходу, казалось, замедлило время и длилось целую вечность. Свадебный марш вовсю звучал в зале, но я совсем не слышал его. Были слышны нежные шепоты, прибывающие от наших гостей, но было такое чувство, что их тут не было вовсе.

Стояла тишина, пока я наблюдал за тем, как она подходит ближе, держа букет свежих цветов; я не помнил, что это были за цветы. Наконец я смог коснуться ее и протянул руку. Когда наши пальцы переплелись, я увидел огромный шкаф и себя, вытаскивающего ее оттуда. Снова почувствовался нежный заряд энергии, который был между нами в тот день, когда мы встретились.

Но передо мной больше не было испуганной и душевно разбитой девушки. Она была цела, невредима и любима.

Это было видно в ее ярких, заполненных слезами глазах, ее лучезарной улыбке и в том, как она гордо вела себя. Она была не только любима мной, но и она любила себя. Я вернул ей улыбку, когда взял ее руку у своего отца, как было принято по обычаям.

Я обернулся к отцу и быстро кивнул ему. Он кивнул в ответ, зная, что жест значил не только благодарность за движение по проходу с Беллой и медовый месяц в Греции, который он оплатил. Это была благодарность за то, что он принял ее и помог нам. За то, что гостеприимно принял ее в нашу семью, пока мы искали себе дом.

Я начал работать в полицейском участке Сиэтла как детектив по расследованию убийств, в то время как Белла взяла двухгодичный курс в колледже. Квартира, в которую мы переехали, была меньше, чем квартира в Форксе, но это не имело значения. Мы могли отдыхать в простоте; греться в свободе безопасности, когда ложились спать ночью.

Мне наконец удалось делать вещи с Беллой, которые фактически я не мог делать, пока не закончилась наша катастрофа – я смог водить ее на свидания. А затем мы приходили домой, не было никаких параноидальных взглядов вокруг автостоянки… никаких записок на двери, угрожающих нашим жизням.

Белла практически прекратила говорить о Райли Бирсе вскоре после того, как мы переехали в Сиэтл. Она оставила это в прошлом, подчиняясь факту, что она никогда полностью не могла понять его мотивы.

Невиновность никогда не сможет постигнуть зло.

И парень просто был чертовым злом, как я считал. Она только время от времени говорила о Джейкобе и даже позвонила его семье, чтобы принести свои соболезнования, несмотря на то, что боялась, что они обвинят ее в его смерти. Вместо этого они сказали ей то, что она уже знала и приняла. То, что это не ее вина; их сын сделал свой собственный выбор, и вся вина лежала на человеке, который убил его.

Во сне началась свадебная церемония, но я снова потерялся в мыслях. Глаза Беллы, сверкающие любовью даже через фату, были всем, что существовало, пока министр произносил слова, которые я едва слышал. Я мог видеть все в ее глазах. Когда я впервые встретил ее, я изучал ее взгляд, пытаясь понять ее, хоть это было очень сложно.

Но в этот день ее глаза не хранили тайн. Я видел ее любовь, волнение из-за того, что происходило. Она гордо взяла мою фамилию и теперь была Беллой Каллен, пока смерть не разлучит нас.

Я нежно взял ее руки в свои после того, как она передала свой букет Элис, которая была замужней подружкой невесты и также стала ее лучшей подругой. Мои пальцы скользнули по ее запястьям, пока я смотрел в ее карие глаза и видел в них чистый восторг.

Когда я произнес слова «Я согласен», единственная слеза скатилась по ее щеке, а румянец появился на обеих щеках. Несмотря на то, что я был с ней в течение двух лет, она никогда не теряла тот потрясающий румянец, который я так любил. Я не мог не улыбнуться, и ее глаза заблестели.

На удивление мой сердечный ритм, который постепенно стабилизировался, внезапно ускорился снова, когда она сказала «Я согласна».

Слова были сказаны с полной решимостью и гордостью, хотя они были перегружены эмоциями, когда она изо всех сил пыталась сохранить самообладание. Я никогда не прекращал восхищаться ею, даже в самых простых ситуациях, когда она показывала силу своего характера.

Я сжал ее ладони крепче, когда министр сказал о кольцах. Мое сердце продолжало быстро биться в груди, когда мы достигли заключительного этапа свадьбы, и я надел золотое колечко ей на палец. Я посмотрел вниз, на символ моей клятвы, которую я только что принес. Это представляло мою жизнь, которая навсегда будет ее… и была ею.

Когда она в ответ надела кольцо на мой палец, я знал, что кольца, которые были у нас, собственно были бессмысленны. Степень нашей любви простиралась вне любого объекта или места, делая медовый месяц столь же бессмысленным.

Но вид Беллы в роли моей невесты походил на проблеск ангела. Тот вечер, три года назад, никогда не произойдет снова, только в следующий раз, когда я увижу его в своих снах.

Последний фрагмент того дня, который высветился передо мной, когда я спал, был моментом, когда мои губы соприкоснулись с ее, и нас объявили мужем и женой…

Затем я проснулся, пораженный пронзительным криком. Мои глаза резко распахнулись и встретились с Беллой, когда мы лежали рядом в постели. Она нежно посмотрела на меня, безмятежная и сонная улыбка коснулась ее губ. Момент удивления поутих, когда я смотрел на Беллу, нос к носу.

Мелкий плач продолжал исходить из радионяни, который лежал на ночном столике рядом с кроватью. Лунный свет сиял сквозь занавески.

Белла немного приподнялась и потянулась.
– Я успокою ее, – сказала она с зевком.

Я хихикнул и встал на колени так, что я навис над нею, пока наша пятимесячная дочь Мия продолжала плакать.

– Моя очередь, – сказал я ей и мягко поцеловал в лоб.

Она улыбнулась.
– Почему ты всегда такой замечательный? Не думаю, что когда-нибудь полностью привыкну к этому, – дразнила она.

Мои пальцы коснулись кожи ее щеки.
– Ты делаешь это проще, Белла. Вот почему.

Она склонила голову, чтобы прижаться губами к моим, заставляя волоски на моей шее встать дыбом.

Прежде чем во мне полностью разгорелась страсть, из монитора снова послышалось крошечное хныканье.

Я прервал поцелуй и ухмыльнулся ей.
– Мы обязательно продолжим это.

И с этим я выключил монитор и прошел вниз по коридору ко второй любви всей моей жизни.

Перевод: Rob♥Sten
Редактура: Champagne