ШЕСТЬ

Я не смог быстро пробраться к замкам двойных дверей. Мне хотелось вырвать электронную панель из стены, потому что она быстро не открывалась. Натан был там – с ослабевшей Розой. Я не упустил то, как Натан смотрел на нее… в его взгляде была не только ненависть, но и вожделение. Можно ожидать, что он захочет навредить ей самым садистским из способов, только лишь бы досадить мне.
Если с ней что-нибудь случится…
Я распахнул вторую дверь ударом ноги. Дверь тут же врезалась в Розу – я не осознавал, что она стояла прямо за ней. Ее волосы были взъерошены, одежда порвана. Но мое внимание привлекло ее лицо. Красные отметины красовались на ее щеке, как будто кто-то ударил ее.
Я пристально посмотрел на Инну, которая неудержимо задрожала от моего взгляда. Но дело даже было не в ней, не ей я хотел навредить. Мои кулаки жаждали впиться в грудь Натана и вырвать его жалкое сердце. Мои ноги направили меня к нему, прежде чем я даже сумел обдумать то, что делал. Я не хотел видеть ничего, кроме фонтана крови, брызгающего из его изувеченного тела, когда я покончу с ним….
Он самодовольно посмотрел на меня.
– Не делай этого. Ты знаешь, что сказала Галина. Только дотронься до меня, и тебя вышвырнут вон.
Это должно было удержать меня? Я щелкнул пальцами, давай сигнал Инне убраться с моего пути – жалкий человечишка – чтобы придвинуться к Натану. Встать в пределах досягаемости моей руки.
– Оно того стоит – пережить ее гнев, в особенности когда я скажу, что ты напал первым. Лицо Розы подтверждает это.
Его улыбка стала шире. – Ничего у тебя не получится. Инна скажет правду.
Жалкий ублюдок. Разве он не понял, что я уже подумал об этом?
– Ты всерьез думаешь, что Галина поверит человеку? Нет. – Я двинулся ближе, буравя его пристальным взглядом. На его лице все также красовалась глупая самодовольная улыбка, но мы оба могли слышать ускорившийся ритм его сердца. – Когда я скажу ей, что ты из зависти напал на меня и Розу, она простит меня. Ты потерпишь поражение, что станет доказательством твоей слабости. Я отрежу тебе голову и возьму из хранилища кол Розы. Последнее, что ты увидишь, это как она вонзает его тебе в сердце.
И я бы получил от этого удовольствие, от каждой секунды его боли.
Я слышал, как у Розы сбилось дыхание, но я не мог успокоить ее. Она была так же ответственна в этой ситуации, как и Натан с Инной. Но с ней я буду иметь дело позже.
Я ждал ответа Натана, но он ничего не сказал. Он не мог отвести глаза от моего пристального взгляда. Я ухмыльнулся ему, наслаждаясь его страхом.
– Дважды. Дважды я позволил тебе уйти. – Одна только мысль вызвала у меня отвращение. – В следующий раз... В следующий раз все будет кончено.
Мы пялились друг на друга долгое время. Я слышал Розу, бормочущую Инне, все ли с ней хорошо, но Инна стрельнула в ее сторону взгляд, полный явной ненависти, и отошла в сторону. Мне придется позволить Розе убить ее за наглость своими руками, когда она пробудится.
Натан медленно и осторожно начал отступать, не отводя от меня взгляда. Это было его самое умное решение. – Нет. Дважды я позволил ей жить. В следующий раз она умрет. – Он быстро взглянул на нее, а затем вновь вернул взгляд на место. – Я контролирую ситуацию, не ты.
Они ушли, закрыв за собой двери с громким стуком. Звук разбавил внезапную тишину между нами. Я посмотрел на Розу, чтобы оценить масштаб повреждений, который ей нанесли, когда осознал, что она плачет.
Это только сильнее рассердило меня. Такая слабая. Мне ненавистно видеть ее такой беспомощной, такой слабой. Это совсем не Роза. Я ненавидел это.
– Это ты виновата! – бросил я ей.
Она заметно вздрогнула от четко ощущаемой ярости в моем голосе. – Но ведь он... Он напал на меня...
– Да, – шикнул я на нее. – И Инна. Человек! Ты допустила, чтобы на тебя напал человек. Ты слаба. Ты неспособна защитить себя – и все потому, что отказываешься от пробуждения!
Я дернул ее за руку, чтобы поднять на ноги, едва замечая страх на ее лице. Меня это не заботило – не сейчас. Я не хотел играть с ней в нежности.
– Если бы ты сейчас погибла, это произошло бы целиком по твоей вине, – зарычал я. Она чуть ли не умерла. Если ее больше не будет, я даже не мог думать об этом…
Я завопил на нее, сжимая ее запястья, не заботясь о том, причиняю ли я ей боль – я хотел сделать ей больно, если только этого было достаточно, чтобы сохранить ей жизнь.
– Тебе предоставляется шанс обрести бессмертие и невероятную силу! Но ты слишком слепа и упряма.
Роза подавила слезы, протерев глаза. Она стала противоестественно неподвижной, но ее сердце отчаянно отбивало бит в груди – несомненно, от страха ко мне. Я попытался найти во всем этот какой-то рациональный смысл и держаться за него – чтобы заставить себя успокоиться. Я вспомнил о своих планах, будущем с ней… нет, я не могу избавиться от них только из-за моего гнева. Сейчас было совсем не время. Не сейчас, Дмитрий.
Я ослабил свою хватку, вспоминая, что ей было больно. Она сломала что-нибудь? Я собирался спросить ее, но она внезапно сама заговорила: – Не думаю, что стала бы сильнее Натана, даже если бы меня обратили... то есть пробудили.
Я осторожно погладил ее мягкие волосы, распутывая в них узлы. Но этого было недостаточно, чтобы успокоить меня. Вместо этого я сосредоточился на ответе на ее вопрос. – Поначалу, возможно, и нет, но после перемены ты не утратишь ни физической силы, ни силы воли. – Я завел прядку волос ей за ухо. – Он ненамного старше нас... недостаточно, чтобы разница была ощутима, вот почему он всегда отступает в наших с ним схватках.
Она посмотрела прямо на меня впервые за это время. – А почему ты отступаешь?
Я замер и снова крепко сжал ее запястье. Она сомневалась в моей способности защитить ее? Разве я не показал ей, на что способен? На что я опускался из-за нее?
– Потому что в одном он прав. Если я убью его, Галина разгневается на нас, что непозволительно, – холодно ответил я. – Пока.
Ее рыдания начали утихать. – Ты говорил раньше, что ты... – она громко сглотнула, – что мы... должны убить ее.
– Да, и как только мы это сделаем, то с легкостью завладеем и ее имуществом, и ее организацией, – нетерпеливо ответил я.
– Что такое ее организация?
– Многое. Богатство не дается без усилий, – безучастно произнес я, не желая пробуждать в ней еще больше вопросов об этом. Российское правительство не могло решить проблемы наркотиков, незаконной торговли людьми и коррупции из-за одной причины: Галина управляет большей частью этого
Она затаила дыхание. – Нелегальные дела, которые наносят вред людям?
Почему она хочет знать это сейчас? Это никак не связано с нашим разговором. – Это так важно?
Роза сделала паузу, хорошо зная ответ на вопрос. Но выдала совсем другой: – Но ведь Галина когда то была твоим учителем. Неужели ты способен убить ее? – Она не смотрела на меня, только перед собой; плечи напряжены, как будто ожидая нападения. – Я имею в виду, не в физическом смысле... Я имею в виду моральный аспект.
Я попытался вспомнить, как все это ново для нее, поэтому сумел говорить также терпеливо. – Я уже объяснял тебе. Это вопрос силы и слабости. Хищника и жертвы. Если мы сможем одолеть ее – а я в этом не сомневаюсь, – я заметил, как она слегка поморщилась, но не заострил на этом внимание, – значит, она жертва. Конец истории.
Она зажмурила глаза, как будто услышала что-то неприятное. Возможно, это было неприятно ее дампирскому разуму. Я отпустил ее запястье и усадил на диван, последовав за ней и сев рядом; я не сводил взгляда с ее лица. Не в первый и не в последний раз я жаждал прочесть и заполнить ее мысли.
Спустя несколько моментов она вновь заговорила. Открыла глаза, но все еще не смотрела на меня. – Почему Инна напала на меня? Почему она защищала Натана?
Ах. Я почувствовал, как снова начинаю злиться. Это была одна из самых убогих историй, которые я только слышал. – Она любит его.
Роза уставилась на меня. – Как?..
– Отчасти потому, что он обещал пробудить ее, когда она прослужит тут какое то время. – Что было ложью. Нам нужны были люди в качестве шпионов среди дня. Галина часто нанимала людей с соглашением, что позднее они будут пробуждены – только чтобы потом их незаметно убить. – Это говорят почти всей прислуге.
Роза смотрела на меня так, словно ничего не поняла. – Говорят?
– В большинстве своем они недостойны этого, – сухо произнес я. – И очень часто кто нибудь, проголодавшись, просто съедает очередного человека.
Она прикрыла рот ладонью, как будто ее подташнивало. – Как гадко.
Я приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня. – Ничего подобного. Время уходит. Я был очень снисходителен, Роза. – Я удерживал ее взгляд. Ее глаза широко распахнулись оттого, что она увидела в моих. – Снисходительнее, чем к кому либо другому.
– Почему? – прошептала она. В ее голосе ощущалось отчаяние, которого я раньше не слышал. – Почему ты поступаешь так?
Я отпустил ее. Как мне рассказать ей о той потребности, которую я чувствовал? Мое ею обладание было единственной вещью, которую я мог понять, единственной вещью, которую я искал. Мне была нужна кровь, чтобы выжить. Мне нужно было убивать и разрушать, чтобы удовлетворить себя. Но ни одно из этого не может сравниться с тем, что может дать мне Роза.
– Потому что я понимаю ход твоих мыслей, – наконец сказал я. – И понимаю, что пробужденная добровольно ты станешь гораздо более значимым союзником. Ты независимая и умная – вот что делает тебя такой ценной.
– Ценный союзник. – Она снова закрыла глаза, внезапно резко завалившись на спинку дивана. Боль и разочарование оттеняли ее тон.
Меня охватило раздражение – разве не это она так хотела услышать? Какую часть этого она не понимает? Я наклонился к ней, чтобы она не сумела избежать моего взгляда. Роза открыла глаза, и в них читалась грусть. Я ненавидел видеть ее такой.
– Разве я не говорил, что всегда буду за тебя? И вот я здесь. Я буду защищать тебя. – Я убрал прядь волос с ее лба. – Мы будем вместе. Нам предначертано быть вместе, и ты знаешь это.
Она не ответила, только ее глаза сказали мне, что этого было недостаточно. Того, что я предлагал, было недостаточно. Я сходил с ума оттого, как убедить ее, что теперь это был единственный выход. Как мне объяснить ей, что чувствую сейчас я? Смятение, гнев, раздражение, желание…
Я прижался к ней губами, обнимая ее. Она охотно ответила на поцелуй, расслабившись в моих руках; ее руки обняли меня за шею, пройдясь по моей челюсти, а затем остановившись в моих волосах.
Она хотела меня. Несмотря на ее колебания, она явно не показывала этого, когда была со мной такой. Это был мой знак идти вперед и давить на нее, пока она не смягчится. А она смягчится. Я никогда не упускал то, что было моим. Роза была моей: ее разум, ее тело и вскоре и ее душа.
Я прервал поцелуй, чтобы взглянуть на ее лицо. Она неотрывно смотрела на меня в ответ. Я не мог заметить ничего больше, кроме как какой она была со мной в такие моменты. Красивой. Неумолимой. Пробуждение дало бы ей знание, которое я никогда не смог бы ей дать, будь я все еще дампиром. Она была бы благодарна мне за это, как только бы поняла мое предложение.
И как она бы отплатила мне? Своей преданностью, конечно же, но прямо сейчас… я хотел вновь ощутить вкус ее крови.
Я опустил лицо, чтобы снова поместить мягкий поцелуй на ее щеки, подбородок, а затем вниз к ее горлу. Я понял, что ранки от укусов еще не зажили, но сейчас я уже не мог остановиться. Они заживут, когда она пробудится. Я открыл рот, ощутив ее кожу кончиками своих клыков.
– Нет! – внезапно заговорила она.
Я немедленно остановился – ошеломленное удивление заставило меня остановиться. Я думал, что это был ее очередной из шуточных капризов, но затем я почувствовал ее ладони на своей груди – отталкивающие меня. Она никогда не делала этого. Она не должна была чувствовать ничего, кроме желания моего укуса. Почему она внезапно сопротивлялась мне?
– Что ты сказала? – спросил я, мой рот все еще близко к ее горлу.
Она прочистила горло. – М-м-м... Нет. Не сегодня. – Видя, возможно, взгляд на моем лице, она поспешно объяснила: – Я нехорошо себя чувствую... У меня все болит. Я боюсь потери крови, хоть и хочу... Я хочу... почувствовать укус... но лучше сначала отдохнуть, набраться сил...
Я почувствовал ее, ее слабость. Она виднелась на ее лице. Я хотел загладить вину за свое поведение. – Позволь мне пробудить тебя, и ты снова станешь сильной.
Она быстро кивнула. – Знаю. И я начинаю думать...
Роза отвернулась. Я был не в силах скрыть свое удивление… и облегчение при осознании того, что происходит. Почему она выглядела такой растерянной и отчаянной. Должно быть, она… – Начинаешь думать о чем?
Она вновь посмотрела на меня. – Я начинаю думать, что никогда больше не хочу быть слабой.
Я замер. Наконец-то какой-то прогресс.
– Пожалуйста… – прошептала она. – Я просто хочу отдохнуть. И еще немного подумать об этом.
Я всматривался в ее глаза, ища в них ложь. Роза была ужасной лгуньей, и я мог сразу же сказать, когда она притворялась. И все же я не сумел ничего разглядеть – я видел только усталость и мольбу в ее глазах.
Немного времени подумать. Должен я дать ей больше времени? Я итак позволил ей больше, чем планировал. Я должен просто укусить ее и закончить наше обсуждение здесь и сейчас. Что останавливало меня?
Она начинала сдаваться. Ее железная воля теперь помечена трещинами. И когда будет трещина побольше, тогда я сломаю ее. Еще чуть-чуть. Я потерплю до этого времени. Я сумею подождать еще немного.
Но не слишком долго. Над нами также висел срок Галины. И Эйб Мазур, который активно разыскивает ее.
Я кивнул и встал с дивана. – Отдохни. Поговорим позже. – Я провел костяшками пальцев по ее щеке. – Но, Роза... у нас всего два дня.
– Два дня? – повторила она.
– Таков предельный срок Галины, – сообщил я ей. – Потом мне придется принять решение за тебя.
На ее лице отражалось спокойствие, но ее дыхание сбилось. – Ты пробудишь меня?
– Да, – негромко ответил я. – И для всех нас будет лучше, если мы не станем дотягивать до этого момента. – Я встал и достал браслет из Надиной добычи – я рассчитывал, что красивая безделушка успокоит Розу. – Ох! Это тебе.
– Какая красота! – тихо сказала она, любуясь им и тут же надев его на руку. Я был рад. – Он... Он великолепен.
Как ты, Роза… Я хотел сказать это, но вместо этого я нежно поцеловал ее в лоб. Я оставил ее лежащей на диване; моя вера в то, что она начинала доверять мне, только укрепилась. Все шло согласно плану.
Несомненно. Неизбежно.

Вырисовывающаяся тень особняка Зеклос накрыла нас, когда мы встали прямо по всему периметру. Ранее особняк был накрыт магической защитой, но люди уже об этом позаботились, вытащив один кол. Мы только ждали, когда разоружат охрану внутри.
Нас было двадцать, почти столь же много как и тогда, во время нападения на академию Святого Владимира. Но поместье было не таким большим, как школа, поэтому у обитателей не было ни единого шанса против столь большой группы стригоев. Их ожидала кровавая бойня, как только мы ступим внутрь.
– У каждого крыла особняка есть по три эвакуационных коридора, которых нет на картах проекта. – Я указал в их направлениях. – Выходы в эти коридоры у фонтана в западном крыле, у статуи Святой Терезы во внутреннем дворе и у обветшалого сарая неподалеку оттуда. Я их видел своими собственными глазами. – Сколько раз мы с Иваном исследовали те тоннели? Только назначенным стражам была известна информация – не говоря уже о доступе – об этих значимых выходах, но Иван доверял мне. – Наверняка они используют их, когда поймут, что на них напали.
– У каждого выхода будет стоять по четыре стригоя, как ты указал, – сказала Надя; ее голос лихорадило в ожидании кровопролития.
– Хорошо. Двери и окна из непробиваемого стекла, но это только немного нас задержит. Мы войдем через стеклянный потолок. – Я видел уголком глаза, как один из членов нашей команды разведки появился из теней и что-то прошептал Наде. – Мы окажемся в главном зале около главных лестниц, ведущих к спальням. Там обязательно будут стражи на дежурстве. Подавите их.
Стригои зашипели в волнении и одобрении.
Надя заговорила со мной: – Один из наших узнал, что внутри Алексей Грачев. Видимо, его морой приехал навестить одного из Зеклосов.
Алексей Грачев. Неожиданно. В последний раз я слышал, что его назначение в Сербии. Мы вместе учились в школе в Сибири и попали в команду к Ивану. Он очень хороший боец и один из самых выдающихся выпускников нашей школы. Но он был вторым. Было время, когда я считал его своим другом.
– Он выбрал не лучший день для визита, – безучастно произнес я.
Надя улыбнулась. – Галина будет рада приобрести очередного своего студента в свою армию.
Вот уж без сомнения. Алексей будет превосходным дополнением к нашей силе.
Свет замерцал вдалеке.
– Охрана ослаблена, – сказала Надя.
Я снова заговорил: – Стражей оставлять в живых, но выводить их из строя. Убивать, когда совсем необходимо. Всем ясно? Но с остальными… – На лице Нади расплылась кривая ухмылка, – …можете делать все, что пожелаете.
Быстро я оглянулся на особняк. Я ожидал некоторых воспоминаний, некоего обрывка эмоций, которые скажут мне, что я должен чувствовать что-то, убивая людей, которым я раньше верно служил.
Ничего не пришло.
– Тогда начнем.



Крики и кровь заполнили дом спустя минуты после того, как мы вошли в особняк. У них не было времени вызвать подкрепление или даже противостоять наступлению. Большинство слуг-дампиров было убито на месте, морои были выпиты до капли. Это оказалось гораздо легче, чем я думал. Им не стоило доверять свою защиту людям.
Я обходил комнату за комнатой в поисках Алексея. Он был опасным стражем, и я не мог допустить, чтобы он убил молодого стригоя так же легко, как я убил бы беззащитного мороя.
Кто-то двинулся позади меня. Я обернулся и увидел стража, сжимающего кол в правой руке. Глупо с его стороны нападать на меня в одиночку. Я легко увернулся от его выпада, нанеся удар ему по шее. Он покачнулся, но снова бросился ко мне. Я нанес отвлекающий удар влево, хватая его руку, сжимающую кол. Я сломал ее и толкнул его на пол. Погрузил клыки в его шею, высасывая кровь, пока он не мог издавать даже жалкие булькающие звуки.
Я все еще не закончил, когда кто-то сзади произнес мое имя:
– Дмитрий Беликов.
Я медленно встал, вытирая кровь со рта. Обернулся и увидел Алексея, стоящего в нескольких метрах от меня – его одежда вся в крови и подранная, а по запаху было понятно, что и сам он истекал кровью.
– Алексей, – признал я, отпихивая ногой тело в сторону.
– Ты только что убил мою правую руку, – сказал он; его взгляд ужесточился, но выглядел столь же спокойным. Очень спокойным.
Я ухмыльнулся. – Не ожидай от меня извинений, старый друг.
– Я должен был знать, что за этим нападением скрывается кто-то особенный. Я никогда не видел столько стригоев с такой прямой целеустремленностью.
– Боюсь, это только начало.
– Мне сказали, ты пал в нападении на академию Святого Владимира. Сказали, ты мертв, – произнес он.
Я удивленно наклонил голову. – А ты что думал?
Он улыбнулся. – Я не поверил им. Кто-то столь умелый как ты никогда не сможет умереть так легко. Но видя тебя теперь… – Он сжал свой кол крепче. – Жаль, что они не оказались правы. Жаль, что ты не мертв.
Я сделал шаг вперед. – Не все мечты сбываются, Алексей.
– Ты нападаешь на поместье Зеклос? – внезапно взревел он с чистым гневом и злостью в голосе. – Ты забыл, как хорошо к тебе относилась семья Ивана? Они ценили твою преданность и верность, а теперь вы перебиваете их как свиней?
– Они ценили то, что могли использовать от меня. И ничего больше, – мягко сказал я. – Ты же знаешь это, Алексей. Они только хотят спасти свою шкуру, используя нашу.
Он посмотрел на меня с таким отвращением. Взгляд не сильно отличался от того, каким наградила меня Роза, когда я сказал ей, что жаждал убивать своих жертв. Я ненавидел этот взгляд. Ненавидел. – Что произошло с тобой? Ты позволил превратить себя, а не умереть? Из всех людей…
– Не было никакого выбора. Это было неизбежно, – прервал его я, злоба вновь начала окутывать меня. – И я не жалею об этом, Алексей. Я рожден для этой жизни. Когда ты будешь пробужден, ты поймешь.
– Пробужден? – Он почти засмеялся при этой мысли. – Никогда.
– Ты умрешь при попытке бороться со мной. Осмотрись. Все морои в особняке мертвы или умирают, пока мы разговариваем. Присоединение к ним – пустая трата твоих талантов. Я предлагаю тебе жизнь, о которой дампиры даже и не мечтали.
– Я лучше умру, – прорычал он, встав в боевую стойку. Но мы оба знали, что это было бесполезное усилие. У него была глубокая рана ноги, отчего он был не в лучшей форме для борьбы. А он собирался бороться со мной.
Я медленно подошел к нему. Пошевелил пальцами. – Последний шанс, Алексей.
– Своей смертью я сделаю миру одолжение. И когда я встречусь с Иваном Зеклосом в загробной жизни, я печально поведаю ему о том, что сталось с тобой.
Он сделал выпад в мою сторону, и я встретил его на полпути. Он замахнулся на меня колом, схватив меня за рубашку. Алексей был быстр даже при своей травме. Он ударил кулаком мне в грудь, заставляя меня оступиться назад. Он подумал, что увидел открытое место для удара, поэтому изменил положение кола и подготовился ввести его мне в грудь.
Но я только сделал обманный маневр. Галина обучала нас обоих, и у нас были почти одинаковые манеры боя. Но он был предсказуем, я же – нет.
Я поймал его руку на полпути; он с силой боролся против меня, стараясь хотя бы ввести кончик кола мне в грудь. Но моя другая рука поймала его беззащитную шею, и я сжал ее ладонью. Я услышал, как хрустнула шея, прежде чем я укусил его с такой силой, что почти прокусил до кости.
Я видел, как поражение быстро заполняет его взгляд. Но по какой-то причине он сумел смотреть на меня – но я не знал, мог ли он все еще видеть. Он открыл рот, как будто желая что-то сказать, и больше крови вытекло из его рта.
– Это была не твоя вина, – прохрипел он. – Смерть Ивана не твоя вина.
И с этим его сердце прекратило биться; Алексей был мертв.
Я резко выпустил его шею и уронил тело на пол. Его конечности были изогнуты под разными углами, а глаза были открыты – пустые и безжизненные. Его кровь быстро покрыла ковры коридора.
Надя пришла минутой позже, изящно вытирая капельки крови у уголков ее губ. Она посмотрела на меня, а затем вниз на труп Алексея.
Она вздохнула. – Я надеялась приберечь его.
Я замер на мгновение, вспоминая силу в его голосе, когда он отказался от моего предложения сохранить ему жизнь. А теперь он был мертв.
То же произойдет с Розой?
– Он слаб и недостоин. – Я повернулся к нему спиной. – Сколько взято в плен?
– Семь. Трое умерли, включая Алексея. Но мы поймали несколько годных. – Она оглянулась назад на тело и выглядела немного удивленной. – Ты не выпил его кровь.
– Нет. – Его последние слова определенно отогнали мой аппетит.
Казалось, она хотела что-то сказать, но вместо этого просто пожала плечами. – Там еще осталось несколько мороев, чтобы привести их Галине. Пойди выбери, раз уж Галина не очень любит делиться. Иди осмотри ужин.
Надя ушла, оставив меня с двумя из нескольких людей, которых я убил сегодня. Мы с Алексеем не были столь близки, как с Иваном, но мы разделили много лет в обучении.
Но как я мог жалеть о его смерти? Я дал ему выбор, но он захотел умереть вместо этого. Сильные пожирают слабых. Живыми и полностью. Это единственное, что я сейчас понимаю.
Я ушел прочь от тела Алексея, прежде чем его кровь запачкала мою обувь.

Перевод: Rob♥Sten