Мне надо потерять, чтобы все получилось.
Я столкнусь сегодня со звездами.
Я буду болтать, я буду кусать.
Ты никогда не узнаешь, как сильно ты сияешь.

“40 Miles From the Sun" - Bush

— Мам, ну, правда, я не понимаю, из-за чего весь шум. Это всего лишь рождественская вечеринка.

Я одевался сам уже много лет, и, хотя мне нравилось проводить время с мамой, я никак не мог понять ее неожиданного интереса к моему галстуку в данный момент. Я чувствовал, как она ослабила его, выпрямила и снова затянула, а потом начала сначала.

— Эдвард, — заговорила она тихим милым голосом, которым пользовалась в минуты гордости за меня, — я просто хочу, чтобы ты отлично выглядел на вечеринке Джаспера.

Я обхватил ее ладони, которые вновь оказались на узле галстука.

— Все в порядке, мам. Не понимаю, почему Джаспер так настаивал, чтобы я пришел. Я же на самом деле даже не работаю там.

— Ты такой же работник, как и остальные, — она оставила легкий поцелуй на моей щеке.

Попытавшись пригладить непослушные волосы, я застегнул пиджак.

— Я просто провел несложную проверку на удобство пользования. Не знаю, зачем он делает это. Большинство софтверных компаний (п.п.: компания, занимающаяся разработкой программного обеспечения) даже не заботятся о таком.

— Тебе прекрасно известно, чем он руководствуется.

Да, известно. Я работал консультантом, помогая тестировать дополнения для слепых пользователей. Мой брат Джаспер видел, как я страдал от слепоты с юности, и решил, что в его компании все будет иначе. Каждый раз, когда они готовили новую версию программы, он приглашал меня для тестирования. Сегодня в компании вечеринка по случаю Рождества, и ему хотелось, чтобы я присутствовал. Для него это было важно, а, значит, и для меня.

Я взглянул на темное пятно, которое представляло мою мать, и услышал тяжелые шаги отца, зашедшего в комнату и вставшего рядом.

— Эсми, — вступился он, — оставь парня в покое. Он отлично выглядит, как и всегда, — произнес он с улыбкой в голосе. — Скоро придут Элис и Джаспер, ты же не хочешь, чтобы Эдвард опоздал.

— Ты прав, Карлайл. Он красив как черт, — она звонко рассмеялась, и я улыбнулся. — Ему придется отбиваться от дам сегодня вечером.

Я покраснел. Была только одна дама, чьего внимания я жаждал, и она определенно будет присутствовать с ухажером.

— Да, для этого и пригодится моя трость.

Отец, подбадривая, хлопнул меня по плечу.

— Вот это настрой, сынок.

Прозвенел звонок - за мной приехали. Разложив трость, я осторожно вышел из спальни и обошел диван, направляясь ко входной двери. Открыв ее, почувствовал запах одеколона Джаспера и услышал звяканье браслета его жены Элис, который она носила всегда. Брат подарил его жене на первое совместное Рождество.

— Эдвард! — поприветствовала Элис, крепко обнимая меня за шею. — Ты такой красавчик. И на тебе галстук, который я купила, — она чмокнула меня в щеку и стерла след от помады. — Как это мило с твоей стороны.

— Прости, братишка, — голос Джаспера прозвучал ближе, чем я ожидал, уверен, он снова оттаскивал от меня Элис. — Я все время напоминаю ей, что нужно предупреждать тебя, перед тем как напрыгивать.

Чувствуя, как хватка Элис ослабла и исчезла, я усмехнулся.

— Все в порядке. Я уже готов к этому, — протянул руку к лицу Элис, касаясь щеки и чувствуя, как она насупилась. — Не переживай, Эл. Мне нравятся твои атаки. Не дают расслабиться.

Щека девушки приподнялась в улыбке.

— Позволь я заглажу вину и отвезу тебя на эту шикарную вечеринку, о которой столько слышала.

Мама крикнула нам из гостиной за моей спиной:

— Повеселитесь, ребятки. И, Джаспер, не позволяй Эдварду много пить. Ты же знаешь, что он не дружит с алкоголем.

Я закатил глаза.

— Ха-ха, очень смешно. Закроете за собой?

— Если ты не против, — робко заговорил отец, — мы бы хотели подождать тебя тут. Нам будет интересно узнать, как прошел твой вечер.

Когда она пришли ко мне в квартиру под предлогом помощи в сборах, я подумал, что это странно. Теперь же я был уверен, что они что-то запланировали.

— Конечно, пап, как пожелаете. Я вернусь непоздно.

Джаспер положил мою руку себе на плечо.

— Конечно, водитель отвезет тебя домой в любой момент. Поехали, иначе я опоздаю на собственную вечеринку.

Вечером мое ограниченное зрение выделяло лишь очертания некоторых предметов и мерцание света. Моя квартира находилась на первом этаже, чтобы мне было проще ориентироваться самому, но, направляясь на неизвестной машине в незнакомое место, я позволил Джасперу вести меня, сложив трость и убрав ее в карман пиджака. Обычно я бы постукивал ей по тротуару, помня каждый поворот к автобусной остановке перед домом. Хотя поначалу мне и всей семье пришлось привыкать к этому, мне нравилось жить одному, несмотря на то, что иногда было одиноко.

Я устроился на роскошном кожаном сидении лимузина, слушая восторженную болтовню Джаспера и Элис о вечеринке. Они выбрали место для ее проведения с минимальными препятствиями для меня: несколько ступеней, лаконичная планировка, открытая площадка на улице, если мне захочется выйти подышать на пару минут. Иногда казалось, что они спланировали эту вечеринку для меня. Я ценил их заботу, но от этого нервозность по поводу нового места меня не покинула. Оказаться несчастным слепым братом босса, привязанным к столу, было последним, чего мне хотелось.

Я откинулся на сидении, прислушиваясь, как вода хлюпала под колесами. Недавно прошел дождь, оставив после себя свежесть. Стояла полная луна, я посмотрел в окно на тускло светящийся сгусток в небе. Я помнил, как выглядела луна - круглая и люминесцентная. И более молодые лица родителей и Джаспера, хотя чувствовал, что они изменились за прошедшее время. Я часто задавался вопросом о внешности Элис и пытался представить колючие черные волосы, которые все описывали. Но больше всего меня интересовала внешность конкретного тестировщика программного обеспечения. Я даже не прикасался к ней. Все впечатления были основаны на ее голосе, насыщенном и дружелюбном, и ее запахе клубники и жимолости.

Автомобиль остановился, и я вспомнил, что еще мне нужно для вечера.

— Блин! Я забыл солнечные очки.

— Успокойся, Рэй Чарльз (п.п.: американский музыкант, автор более семидесяти студийных альбомов, один из известнейших в мире исполнителей музыки в стилях соул, джаз и ритм-энд-блюз. Ослеп в возрасте семи лет), — поддразнил Джаспер. — Они тебе не нужны.

Хрупкая и теплая рука Элис опустилась на мою.

— А он прав. Ты же не хочешь прятать эти великолепные изумрудные глаза.

Изумрудный. Я помнил этот цвет.

— Тогда люди будут разговаривать со мной и не понимать, что не так.

Джаспер потянул меня за руку, давая понять, что пора выходить.

— Тут все тебя знают или пришли с кем-нибудь, кто знает тебя. Не переживай.

Я снова разложил трость, положил ладонь на плечо брата и позволил ему отвести меня на вечеринку. С каждым шагом музыка становилась громче, раздавалось отдаленное позвякивание хрусталя и фарфора. Эхо указывало на большое помещение с высокими потолками. Окружение было ярким, несколько силуэтов поговорили со мной и пожали мою руку. Мы продолжили идти, пока Джаспер не положил мою руку на стул. Сложив трость, я убрал ее в карман.

— Вот и пришли, — произнес Джаспер. — Сегодня все рассаживаются по назначенным местам, это твое.

Отодвинув стул, я быстро коснулся сидения и опустился на него.

— Назначенные места? Мы в третьем классе, что ли?

— Очень смешно, — пискнула Элис. — Так люди лучше перемешаются.

Неожиданно я занервничал.

— Элис, а ты где будешь сидеть?

— Не волнуйся, Эдвард. Мы с Джаспером будем сидеть тут.

— Именно так, как только обойдем всех с приветствием, — Джаспер хлопнул меня по плечу. — Хочешь пойти с нами?

Постукивая пальцами по столу, я покачал головой.

— Нет, не думаю. Я вас тут подожду.

Джаспер и Элис пообещали вернуться через пару минут и ушли, оставив меня одного за столом. Музыка не была так плоха, да и официант предложил мне бокал вина. Оно пахло очень знакомо, и я понял, что это любимое вино Элис. У Джаспера, видно, был удачный год, и я мысленно отметил себе спросить его об этом в следующий раз, когда он пригласит меня для консультации.

Усмехнувшись, я сделал очередной глоток, и меня неожиданно окутал ее отличительный сладкий аромат. Я чувствовал, как она подошла, и, взглянув на силуэт, который я посчитал ее, улыбнулся.

— Привет, Белла.

Девушка рассмеялась, ее смех был таким же ясным, как и голос.

— Откуда ты всегда знаешь, что это я?

— Если я тебе расскажу, ты поменяешь это, чтобы подкрадываться ко мне, — я прислушивался, пытаясь уловить шаги Неандертальца, дышащего рядом с ней, но, кажется, она была одна.

— Ты прав. Девушка всегда хочет оставаться загадкой, — она дразнила, практически заигрывая.

Поставив бокал, я нервно пробежался рукой по волосам. Единственный раз, когда я готов был заплатить, чтобы увидеть, что с ними.

— Нас рассадили, представляешь. Элис считает, что так мы лучше смешаемся.

— Знаю, — ответила она, отодвигая стул рядом со мной. — Это мое место.

Сердце ушло в пятки. Джаспер не посмотрел в план рассадки своей жены-чертовки? Ему было известно о моих чувствах к Белле, он бы не стал меня так мучить. Или стал?

Размытое пятно с красивым голосом и соблазнительным ароматом теперь сидело рядом со мной. Мне придется перетерпеть, пока брат с женой не вернутся за стол и смогут развлечь ее.

— Так, — начал я, колеблясь, но умирая от желания узнать, — с кем ты пришла? Где он?

—А я сегодня одна, — захихикала она. — А ты?

Я закатил глаза.

— Моя пара где-то ходит с женой, возможно, сплетничает с командой по продажам.

— Вы мило смотритесь вдвоем, — она снова хихикнула. Ей определенно надо прекращать это, потому что у меня появляются неправильные мысли.

Я решил сменить направление разговора, потому что от нынешнего сходил с ума.

— Как последнее тестирование? Джаспер говорил, там внесли несколько исправлений, которые надо апробировать.

Послышался лязг ее приборов друг о друга, наверное, она перекладывала их.

— Да, все отлично. Но с тобой еще лучше.

У меня отвисла челюсть, но я быстро взял себя в руки. Может, я и слепой, но не дурак. Эта женщина, та самая, которой я любовался месяцами, пока мы тестировали программу, заигрывала. Со мной.

— Белла, как я рад тебя видеть! — Джаспер подкрался, пока я сидел потрясенный. Непонятно, расстраиваться мне или радоваться, что они с Элис вернулись к нам за стол.

Ужин начался со стуком тарелок и скрежетанием приборов о фарфор. Когда официант поставил блюдо, Элис наклонилась ко мне, прошептав содержимое. Семга на шести часах, гратен ( п\п: любое сладкое или несладкое блюдо, запеченное в духовке до образования аппетитной корочки) из картофеля на двух и зеленая фасоль на десяти - все, что я мог есть без использования ножа, касаясь еды одной только вилкой. В этот момент я понял, за что Джаспер любит Элис.

Как только разговор возобновился, я решил, что рад присутствию Элис и Джаспера. Белла расслабилась, больше смеясь, но уменьшив количество заигрываний. Она несколько раз легонько касалась моей руки при обращении ко мне. Это был наш первый физический контакт, и у меня горели уши при каждом ее прикосновении. У нее была такая хрупкая ладонь и нежное касание. Я мысленно простонал, зная, что из-за меня все, происходящее между нами, будет нелегким.

Тарелки после десерта убрали, и мы сидели в тишине, слушая группу, игравшую медленную песню. Ее рука снова оказалась на моей, и я услышал скрип ее стула, когда она наклонилась ко мне.

— Потанцуешь со мной, Эдвард?

Я и танцы? Нет, плохая идея.

— Спасибо за приглашение, Белла, но я не танцую. Может, кто-то другой…

— Я не хочу танцевать с кем-то другим, — ее голос вдруг стал робким и мягким. — Я хочу танцевать с тобой.

Собрав все силы в кулак и тяжело сглотнув, я отодвинул стул и встал, подав ей руку.

— Тогда веди.

Белла вложила свою ладонь в мою, и я потянул, помогая ей подняться. Я ожидал, что она поведет меня за руку или положит мою ладонь себе на плечо, как делал это Джаспер. Но не ожидал этого.

Она обернула мою руку вокруг себя, положив ее себе на талию.

— Так хорошо? — она даже не пыталась скрыть дразнящий тон.

Я кивнул слишком восторженно.

— Д-да, отлично.

Тихий вздох и звон браслета намекнули, что Элис, а, возможно, и Джаспер, наблюдали за нами. Лицо вспыхнуло от смущения, я знал, что еще услышу об этом.

Обычно, если кто-то хотел меня вести, то я предлагал свой локоть. С родителями, Джаспером и Элис я предпочитал легкое прикосновение к плечу. Идти за Беллой на танцпол, держа ее за талию, было затруднительно. Но в таком положении я мизинцем ощущал, где начиналось ее бедро, и не собирался от этого отказываться.

Наконец Белла остановилась и повернулась ко мне лицом, рука осталась на ее талии, лишь переместившись на другую сторону. Положив свободную руку на поясницу девушки, я притянул ее к себе, и ее руки скользнули мне на шею. Я держал приличную дистанцию между нами, пока мы покачивались, но все равно почувствовал ее теплое дыхание на шее вместе с ее шепотом.

— Могу я рассказать тебе секрет? — ее мышцы напряглись под моими пальцами.

Моя рука сама по себе выводила небольшие успокаивающие круги на ее спине.

— Конечно, Белла, ты можешь рассказать мне что угодно.

— Я попросила Элис посадить меня рядом с тобой, — судя по отсутствию тепла, она задержала дыхание.

— Правда? — нет, мой голос не сломался как у подростка, совсем нет.

Она усилила объятие, прижавшись ко мне. Мягкие округлости вдавились в меня, и я попытался выровнять дыхание, ведя ладонями от талии вверх и вниз. Ощутил жар ее дыхания и тихий стон, сорвавшийся с губ. Не в силах сдержаться, я наклонился, касаясь ее щеки носом, и провел им, вдыхая ее терпкий аромат.

Красивая медленная мелодия закончилась, сменившись быстрой и танцевальной. Мы не пошевелились.

— Эдвард? — позвала Белла с придыханием.

— Да? — произнес я, практически задыхаясь.

— Не желаешь выйти со мной в сад музея? Уйти от всего этого шума?

Сердце, которое неудержимо стучало, остановилось.

— Хм, да, отлично. Но, — продолжил я робко, — мне надо держать тебя за руку, если ты не против, — конечно, прикосновение к ее талии было светом всей моей жизни, но такую длинную дистанцию я пройти без повреждений не смогу.

Рука Беллы вместе с ее телом оторвалась от меня, и я похолодел от потери контакта. Только начал хмуриться, когда она взяла меня за левую руку и положила на сгиб своей правой. Похоже, девушка поискала это в интернете, и я улыбнулся, достав трость из кармана и разложив ее.

— Ты готов? — проворковала она.

— Уходи. Я последую за тобой.

Она захихикала. Ей точно было известно, как это хихиканье влияло на меня.

— Ты только что процитировал U2?

Не думай я, что уже влюблен в нее, то определенно сделал бы это после ее знаний U2 из ранних восьмидесятых.

Она потянула меня за руку и начала идти. Ее темп был уверенным, и мы уютно направились через комнату. Я слышал шум открывающейся двери и почувствовал прохладный воздух. Пол под ногами сменился травой, радуя меня отсутствием лестницы. Пройдя чуть дальше, я уловил цветочный аромат и понял, что это не сад. Это Белла на волнах ветра.

— Тут скамейка, — сообщила она, замедляясь. — Посидишь со мной?

Я кивнул, и она подвела нас к ней. Как только трость коснулась скамьи, я опустил руку, трогая сидение, и присел. Белла устроилась слева и взяла меня за руку. Я поднял взгляд к небу, разглядывая белое пятно.

— Это луна? — спросил я, указывая в сторону пятна.

Она сжала мою ладонь.

— Да, очень красивый вечер. Небо чистое, а луна кажется необычайно большой и яркой. И звезды, они сверкают.

Я вздохнул. Это прекрасная женщина рассказывала мне о луне, и мне хотелось, чтобы она описывала мне все и всегда.

— Когда я слышал дождь сегодня днем, то надеялся, что небо прояснится, чтобы увидеть луну.

— Сколько ты видишь? — в голосе не было осторожности. Только сострадание и интерес.

— Только силуэты. Этот белый, и я надеялся, что это луна, — я пожал плечами. — Но мог оказаться уличный фонарь или прожектор.

— Как это произошло? — теперь она застеснялась. Мне не нравилась робкая Белла, мне хотелось, чтобы ей было комфортно.

— Мне было десять, когда обнаружили опухоль, глиому зрительного нерва. Она находилась в перекрестье зрительных нервов. Конечно, у меня был самый плохой случай, и единственным решением стала операция. Когда мне удаляли опухоль, было повреждено зрение обоих глаз, — я рассказывал эту историю тысячу раз, но никогда не хотел поделиться ей сильнее, чем сейчас. — Я многое помню: цвета, лица семьи, луну. Я пытаюсь представить людей и вещи, как они выглядят, опираясь на то, что помню с детства. Я все еще не уверен, что представляю правильно волосы Элис, — сказал я со смехом.

Она снова сжала мою ладонь.

— А как насчет меня, что ты видишь?

— Я вижу все, что имеет значение.

Если я думал, что хихиканье мучило меня, то ее вздох стал моей погибелью.

— Хм… гм… Я имела в виду лицо и прочее. Как много ты видишь?

Я нахмурился.

— Ничего. В смысле, я вижу темный силуэт, но никаких деталей.

— Ты ничего не теряешь, — по голосу стало понятно, что она пожала плечами.

— Думаю, я многое упускаю, — мне было известно, что следующие слова прозвучат, как ужасная фраза для съема, но мне хотелось коснуться ее. Боже, как мне хотелось прикоснуться к ней. — Ты не против, если я дотронусь до твоего лица?

— Ты обычно этого не делаешь, — а она догадалась.

— Нет, не делаю.

Девушка взяла руку, за которую держала меня, и положила ее себе на щеку. Ее кожа была прохладной от ночного воздуха, но скрывала столько тепла. Я провел подушечкой большого пальца по ее скуле к векам. У нее были длинные густые ресницы, и они подрагивали под моим пальцем. Белла вздохнула.

— Какого цвета у тебя глаза? — прошептал я.

— Коричневые, — выдохнула она.

— Ты можешь лучше, — поддразнил я.

— Мой отец говорил, что они похожи на горячий шоколад.

— Вкусняшка, — я почувствовал, как мое лицо залило румянцем, когда понял, что сказал.

Я поднял другую ладонь и коснулся ее носа кончиком указательного пальца. Небольшой, с горбинкой, видно, у нее везде есть округлости. Наклонился и провел своим носом вдоль ее носа, и в этот раз уже вздыхал я. Выпрямившись, продолжил исследование, ведя по ее губам, обводя их контур. Нежные, припухлые и… подрагивающие?

— Ты в порядке? Я могу остановиться.

— Нет, — сказала она, качая головой. — Пожалуйста, не останавливайся.

Другая рука все еще лежала на ее щеке, и я оторвал пальцы от губ, перемещая ладонь к ее волосам. Поглаживая затылок, обнаружил, что она собрала волосы в пучок. Не спрашивая, я начал охоту на шпильки, вынимая их. В итоге, распустив ее волосы, почувствовал, как они окружили мою руку. Убрав шпильки в карман, я вернулся к ее локонам, пропуская их сквозь пальцы, пока они ниспадали на ее плечи.

— Какого цвета? — спросил я. — И, пожалуйста, не говори «коричневый».

Она рассмеялась.

— Со слов моего отца, они цвета темного каштана, что на самом деле пафосный способ сказать «темно-коричневые».

— Думаю, твой папа сейчас на втором месте списка моих любимых людей, — я крепче обхватил ее волосы у основания шеи и прошептал: — Мне надо, чтобы ты сидела смирно. Можешь сделать это для меня?

— Д-да.

Я знал, что будет менее неловко и неуклюже, если бы я попросил сделать это ее. Но я хотел принять решение, прийти к ней, сделать финальное заявление после ночи, наполненной ее тихими признаниями.

Двинувшись от щеки, провел вдоль скулы, едва касаясь ее пальцами, к уголку губ. Следуя за рукой к цели, я наклонился и провел губами по ее коже, пока не нашел ее рот. Оказавшись на месте, опустил руку ей на спину и прижал к себе.

Оставил целомудренный, но будоражащий поцелуй и немного отстранился.

— Теперь можешь двигаться, — шепнул я.

Ее руки оказались на моей груди в поисках лацканов пиджака. Ухватившись за них, она притянула меня еще ближе. Мы снова поцеловались, воздух между нами накалился. Губы двигались вместе, и когда она втянула мою нижнюю губу между своими, я простонал. Коснулся ее кончиком языка, умоляя о большем. Казалось, Белла растаяла в моих руках от столь простого жеста и приоткрыла губы.

Чуть запрокинув ее голову, я пробовал ее, изучал. Она оказалась куда восхитительней, чем я ожидал. Ее губы и язык идеально сминались под моими. Никогда я не пропадал так быстро. Нет, я вообще никогда так не пропадал.

После минут или, может, часов, мы отстранились друг от друга, и я прижался к ее лбу своим.

— Ух ты, — произнесла она задыхаясь.

— Это уж точно, — я пытался безуспешно выровнять дыхание. — Я так давно хотел сделать это.

Она отпустила лацкан, накрыв ладонью мою щеку.

— И почему не делал? Я хотела, чтобы ты поцеловал меня.

Я проигнорировал вопрос.

— Боже, ты такая красивая.

Она вздохнула.

— Нет, это ты красивый.

Нежно поцеловав, я пробормотал ей в губы:

— Ты никогда не узнаешь, как сильно ты сияешь.

— Что это?

— Еще одна песня.

— Споешь мне?

— Когда-нибудь.

Мы помолчали мгновение, пока она снова не заговорила:

— Почему ты не поцеловал меня раньше?

Блин, она не забыла.

— Это будет сложно, знаешь, — я склонил голову, думая о нескольких зрячих женщинах, с которыми я встречался. Может, я и плохо разбирался в людях, но ни одна из них не справлялась с моими трудностями.

Ее рука ласкала мою щеку.

— Все легкое не стоит трудов.

Я повернулся к ее руке и поцеловал ладонь.

— Не хочешь вернуться ко мне домой… поговорить? — я снова покраснел. — Все не так нагло, как кажется. Мои родители тоже там.

— Я знаю, — прошептала она.

Закатив глаза, я притворно фыркнул.

— Так вот в чем дело! Я знал это! Кажется, только твой отец в этом не участвовал.

Она расхохоталась.

— Не будь так уверен. Я звонила ему, чтобы убедиться, что мое описание глаз и волос было довольно, хм, образным. Для полицейского его легкость в этом деле слегка нервирует.

Обняв ее за талию, я прижал Беллу к себе, и мы откинулись на скамейке.

— Кажется, кто-то был занят поисками в интернете, как соблазнить слепого парня.

— Мне надо было что-то сделать. Тебя пришлось бы ждать вечность.

Она положила голову мне на плечо, и мы сидели, любуясь луной. Я крепко обнимал ее, а она играла с моим галстуком, ослабляя смертельный узел, который завязала мама. Сказать, что я был доволен, будет преуменьшением. Я ликовал, находился в восторге и просто в эйфории.

— Пойдем обратно и найдем Элис и Джаспера? — я чувствовал, что она на самом деле не хотела двигаться с нашего места.

— Нет, пускай сами нас найдут. Мне тут нравится, — я прижался носом к ее голове. — Могу я снова тебя поцеловать?

— Да, и, к твоему сведению, больше можешь никогда не спрашивать, — она снова захихикала.

Запрокинув ее голову, я оставил мимолетный поцелуй на ее губах.

— Ну а, к твоему сведению, твое хихиканье сводит меня с ума.

— Я в курсе.

Снова прижавшись к ее губам, я растворился в ней, и могу сказать, что не только я. Мы целовались и говорили, а потом снова целовались. Я знал, что никогда не отпущу эту девушку.

Перевод ButterCup
Редактор tatyana-gr