Воскресенье, 13:20.

- Алло?

- Ты отправила мне три слова, одно из них – это «ну», а два других – цифры пять и семь. Белла, что за хрень?

- Вот что получишь, если будешь заставлять меня писать смс, - заворчала Белла, прижимая телефон к плечу ухом. – Ты же знаешь, что я не отправляю сообщения.

Эдвард фыркнул.
- Я думал, что ты уже научилась.

- Ну, не научилась. Более, того, не собираюсь.

- Ах, ладно. – Пробормотал Эдвард. – Как хочешь. Как я уже написал в своем сообщении – угадай, что у меня есть?

- Эмм… сифилис? – невинно спросила Белла.

- Что? Нет, - сказал Эдвард с усмешкой и продолжил: - Ты помнишь тот фильм о зомби, который мы обсуждали на той неделе, и то, как сложно где-нибудь раздобыть его копию?

- О, Боже, - тихо произнесла Белла, распахнув глаза. – Ты собираешься сказать то, что я думаю, что ты собираешься сказать?

- Да, Белла, думаю, да. – Сказал Эдвард с напускной серьезностью. – Я разговаривал вчера об этом фильме с одним парнем с работы, и он сказал, что у него дома есть копия, которую он может одолжить на вечерок.

- Он тебе его дал? Вот так просто? – удивленно спросила Белла. – Он разве не знает, что этот фильм нереален и что его нереально достать?

- Вообще-то знает. Он сказал, что даст мне его, только если я выйду в его смену на выходных.

- Ты согласился, да? – серьезным голосом потребовала Белла. – ДА?

- Вау. Ты еще и голос повышаешь, - прокомментировал Эдвард, а Белла закатила глаза, нетерпеливо фыркнув в ожидании ответа. – Да, я согласился за него поработать. Фильм на старой кассете, так что будем смотреть у тебя, - добавил он. – Чем ты сегодня занята?

- В три встречаюсь с девчонками, так что, наверное, до семи меня не будет, - начала размышлять вслух Белла. – Это слишком поздно?

- Не, нормально. Хочешь, чтобы я принес ужин?

- Пожалуй, да. Ооо! Ты можешь зайти в то место, где мы в последний раз ели рис?

- Рис… - медленно повторил Эдвард. – Да, Белла, мне сразу все стало ясно.

- Ну, помнишь? Рис. Он был такой… липкий, мы его ели, он был… белым и все такое, - пробормотала Белла, не в силах придумать ему другое описание.

- О! – вдруг сказал Эдвард. – Там, где был зеленый аквариум?

- Да! Где зеленый аквариум! – победно воскликнула Белла, и Эдвард засмеялся. – Вот что значит настоящая дружба – ты превратил слово «рис» в «аквариум».

- Да, точно настоящая, - согласился Эдвард. – В честь этого нам нужно купить одинаковые футболки.

- Мы просто обязаны это сделать, - серьезно сказала Белла.

- Ладно, настоящая подруга, я пошел. Увидимся в семь?

- Давай лучше в пол-восьмого, ну просто на всякий случай.

- Ладно. Пока, Белла.

- Пока.



- Эй, Белла.

- Ммм?

- Я просто хочу, чтоб ты знала: если я когда-нибудь стану зомби, ты не рассусоливай, стреляй мне прямо в голову.

Белла медленно кивнула, не отрывая взгляда от экрана, досматривая титры.

- А что если ты не станешь зомби? Могу ли я тогда выстрелить тебе в голову?

- О, тогда лучше не надо, - преувеличенно серьезно сказал Эдвард, и Белла рассмеялась, отставляя миску, стоявшую между ними, на прикроватный столик.

Они оба сидели в своей обычной для просмотра фильмов позе: бок о бок, вытянув ноги и откинувшись на изголовье кровати, держа под рукой миски с едой.

Сегодняшнее меню включало в себя китайскую лапшу из зеленоаквариумного кафе и пустые жестяные банки из-под «Кока-колы», украшавшие столики по обе стороны кровати – диетические со стороны Беллы и обычные возле Эдварда.

Белла потянулась, выпрямив руки за спиной, ее суставы захрустели от длительного пребывания в неизменной позе.

- Чем теперь хочешь заняться?

Эдвард пожал плечами.
- Не знаю. А чем ты хочешь заняться?

Белла вскинула брови.
- Я не знаю. Чем ты хочешь заняться?

- Я не знаю. Чем ты хочешь заняться?

- Ладно. Хватит, - сказала Белла и зевнула. – Выбери что-нибудь, пока я не устроилась поудобнее и не обломалась вообще что-либо делать.

- Хммм. Который час? – промычал Эдвард и вытащил из кармана джинсов телефон, мельком взглянув на экран. – Девять тринадцать, - прочел он и вопросительно посмотрел на Беллу. – Есть еще хочешь?

Белла пожала плечами.
- Можно. Было бы неплохо слопать десертик.

- Пинкберри или Макс Бреннер?

- Если мы прогуляемся, то что ближе? – спросила Белла.

- Пинкберри, - ответил Эдвард.

- Значит, замороженный йогурт, - заявила Белла, сползая с кровати. – Ты такой умный, Едугл! – подразнила она Эдварда, и эта кличка заставила его поморщиться.

Эдвард обладал весьма обширными знаниями обо всех заведениях, имеющих отношение к еде – от Криспи Крима до Денниса – и все они хранились в его голове на видном месте. Он мог сказать, на какой улице что расположено, часы работы, как быстро туда можно добраться и какой вид транспорта будет удобнее. Отсюда и съедобная версия Гугла: Едугл.



Вбежав в Пинкберри как раз до закрытия, Эдвард с Беллой провели там не более пяти минут. Выйдя, они неспешно побрели обратно домой. Эдвард в два укуса одолел свой замороженный йогурт с соком личи и лайма, а Белла наслаждалась маленькими кусочками йогурта с шоколадом и малиной.

- Автобус! Осторожнее! – вдруг воскликнул Эдвард и взмахнул руками, заключив Беллу в импровизированную клетку, пропуская мчащийся по дороге автобус.

Белла стиснула зубы и ущипнула его за руку – сжала его кожу между пальцев и повернула.

- Ай! Черт! – Эдвард со смехом отскочил от нее. – Проклятье, Белла. У меня же синяк останется.

- Ты собираешься так делать каждый раз, когда мы будем находиться в общественном месте и мимо будет проезжать автобус? – выпалила она.

- Каждый раз, - радостно объявил Эдвард.

- Я тебя ненавижу, - прорычала Белла, отправляя в рот полную ложку йогурта.

- Это мне кое-что напомнило. Я когда-нибудь говорил тебе о Бигаскисе? – внезапно спросил Эдвард.

- О Биг чем? – в замешательстве переспросила Белла, думая, что ей послышалось.

- Не о чем. О ком. О Маркусе Бигаскисе. Он был в числе друзей твоей матери на свадьбе и…

- Погоди, - прервала его Белла. – У него фамилия Бигаскис?

Он кивнул.
- Да. Он швед.

- И произносится как «биг-асс-кисс»*? – спросила Белла, стараясь придать голосу как можно более правдоподобный шведский акцент. – Как Мар-кус Биг-асс-кисс?

- Да. И почему ты говоришь с ямайским акцентом?

- Биг-асс-кисс, - хихикнула Белла, и Эдвард закатил глаза, но тоже улыбнулся. – Ладно, - продолжила она, - что там с ним?

- Он спросил, откуда мы друг друга знаем. Я рассказал ему историю, и он был очень впечатлен. – Обыденно ответил Эдвард.

- Но… в том, откуда мы друг друга знаем, нет ничего впечатляющего, - растерянно сказала Белла.

- Ну, это весьма впечатляюще, если рассказать историю нашего знакомства, - заявил Эдвард, и она, нахмурившись, остановилась. – О том, как какой-то придурок подложил бомбу в автобус, за рулем которого была ты, и если бы ты снизила скорость до пятидесяти миль в час, то автобус бы взлетел на воздух. Однако ничего такого не случилось, ведь я спас твою жизнь. О, и где-то в середине тех событий мы перепрыгнули через мост.

Белла уставилась на него, уронив челюсть.

- Я знаю. Я просто обалденный? – самодовольно сказал Эдвард.

- Ладно, две вещи, - начала Белла и подняла вверх указательный палец. – Первое, это даже близко не похоже на наше знакомство. И второе, - она подняла средний палец и сделала паузу, пытаясь что-то вспомнить. – Почему мне так знакома эта история?

- Это сюжет фильма «Скорость».

- «Скорость»! Вот оно что! – вспомнив, воскликнула Белла. – Я знала, что уже где-то это слышала. И как Бигаскис не узнал его, когда ты ему все рассказал?

Эдвард пожал плечами.
- Может, в Швеции Киану Ривз не очень популярен.

- Бьюсь об заклад, именно поэтому Киану все время такой грустный.

- Подожди. Что значит, это близко не похоже на наше знакомство? – спросил Эдвард, нахмурившись.

- Эмм… потому что не похоже? – закатив глаза, предположила Белла.

- Похоже. Ну, слегка, - добавил Эдвард, глядя на выражение лица Беллы. – Технически там присутствовал автобус и технически я спас твою жизнь, и…

- Технически в том автобусе могла быть бомба? – закончила Белла.

- Да. Технически. – Кивая, повторил Эдвард. – Тем не менее, миссис Бигаскис чуть ли не билась в экстазе, утверждая, что это замечательная история, которую мы непременно должны будем рассказать нашим детям.

Не вынимая ложку изо рта, Белла рассмеялась и откусила еще кусочек.

- Нашим детям, - весело повторила она. – Смешно.

- Я знаю, - усмехнувшись, повторил Эдвард.

«Дети» заставили Беллу призадуматься, и последующие пару минут прогулки в сторону дома они провели в тишине. Одна мысль сменялась второй, вторая – третьей, третья – четвертой, четвертая – пятой, а шестая мысль заставила ее задать вопрос:

- Ты когда-нибудь об этом думал?

- О чем? А, о миссис Бигаскис? – Эдвард смутился. – Очень странный вопрос. Почему бы я…

- Нет, - Белла закатила глаза. – Ты когда-нибудь думал о нас?

- О. Честно?

- Да.

- Да, я думал о нас. – Напрямую ответил Эдвард.

Белла округлила глаза и вскинула брови.

- Правда? В каком роде?

- В плохом. Вроде, - добавил он, пожав плечами.

- Вроде? И что это значит?

- Это не сработает. Я имею в виду, если мы были бы парой, - заявил Эдвард, жестом очертив пространство между ними. – И вся эта теория о «чуть больше, чем друзьях» тоже полный отстой.

- Ничего подобного, - попыталась противостоять Белла.

Эдвард фыркнул.
- Да что ты? Приведи пример.

- Эмм… - Белла подняла плечи, пытаясь вспомнить кого-нибудь подходящего, и неуверенно произнесла: - Моника и Чендлер?

- Мондлер? Серьезно? Они же ненастоящие, - покосился на нее Эдвард, но, пожав плечами, добавил: - Ладно, пусть будет. Но это единичный случай. Я думаю, что если бы мы были парой, то больше походили на Рэйчел и Джо, чем на Монику и Чендлер.

- Я ненавижу тот сезон! – громко сказала Белла. – Сценаристы так сглупили, сведя Рэйчел с Джо. В этом не было никакого смысла и изначально было понятно, что все закончится неудачно. Рэйчел и Росс навсегда. НАВ. СЕГ. ДА, - слишком громко закончила она, обращая на себя внимание прохожих.

- Ладно, - сказал Эдвард, забирая йогурт из рук Беллы. – Хватит с тебя ночных йогуртов, бешеная фанатка «Друзей».

Он выбросил в урну ее десерт, и она не стала возражать, вновь потерявшись в мыслях. Она думала о Рэйчел и Джо – как Джо осознал свои чувства к Рэйчел, но она не отвечала ему взаимностью, и какими неловкими были их отношения. А потом она подумала о Монике и Чендлере, о том, насколько хорошо им было вместе, даже в той альтернативной серии, где Моника растолстела, но они все равно друг в друга влюбились.

- Ты действительно думаешь, что у нас бы все закончилось, как у Рэйчел и Джо? – тихо спросила Белла.

- Да, - вздохнув, подчеркнул Эдвард. – Я на девяносто девять и девять-девять-девять-девять-девять-девять процентов уверен, что закончилось бы все так же. Бессмысленно, катастрофично и неудачно, как ты и сказала.

- Но все же остается ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-один процент, что мы могли бы быть как Моника и Чендлер, - с усмешкой заявила Белла, и они остановились, дойдя до перекрестка, где им нужно было расходиться. Белле нужно было идти прямо, а Эдварду – поворачивать налево.

- Белла, - начал Эдвард и потер подбородок, уставившись на знак «Общественная фотоинсталляция в процессе». – Не пойми меня неправильно, но… ты не мой тип, - неуверенно объяснил он и добавил: - И, судя по тем парням, с которыми встречаешься ты, я смею предположить, что я тоже не в твоем вкусе.

Истинная правда. Эдварду по вкусу длинноногие блондинки, соответствующие его уровню интеллигентности, а Белла – миниатюрная брюнетка с двумя учеными степенями Гарварда, одна из которых докторская.

Белле нравятся выбритые, аккуратно стриженные атлетичные парни ее роста, а у Эдварда рост шесть с половиной футов, вечная трехдневная небритость, какая-то тощая мускулистость, куча дырок и тату на теле, а гардероб его состоит сплошь из мятых футболок, толстовок и джинсов.

- Ты в чем-то прав, - согласилась Белла и упрямо добавила: - Но когда Моника растолстела, Чендлер все равно ее любил!

- Я… что? Я никогда не говорил, что ты толстая, - в замешательстве произнес Эдвард, не совсем понимая, в чем дело.

- Ладно, забудь, - пробормотала Белла и перевела взгляд на человека с камерой в руках, предположительно, фотографа, работавшего над инсталляцией и пытавшегося снять красивое фото сквозь сновавших туда-сюда людей.

Она знала, что это глупо, и была согласна со всем, что он сказал, но ее несколько огорчило категорическое мнение Эдварда относительно возможности отношений между ними. Она вздохнула и поправила сумку на плече.

- Уже поздно и нам пора по домам. Поговорим завтра. Спокойной ночи, Эдвард.

Белла развернулась в сторону дома, но Эдвард удержал ее, схватив за локоть.

- Погоди, погоди. Да подожди ты секунду.

- Расслабься, Эдвард, - сказала Белла, закатив глаза. – Я знаю, что ты не называл меня толстой…

- Не называл. Потому что ты не толстая, - взглянув на нее, жестко ответил Эдвард и покачал головой. – Я просто думал о том, как доказать тебе, что мы не сможем быть парой. Я ведь прекрасно тебя знаю – ты очень упряма и не сможешь просто так выбросить это из головы.

И снова это было правдой. Белла открыла рот, чтобы поспорить, но запнулась, понимая, что он прав.

- Ладно. И как ты собираешься это доказать? – спросила заинтригованная Белла.

Эдвард сделал к ней шаг и вздохнул.
- Ладно. Значит, в сериале Моника и Чендлер стали больше, чем друзьями, переспав друг с другом… Подожди! Дай мне закончить, - быстро сказал он, глядя на распахнутые в ужасе глаза Беллы. – Я не думаю, что нам стоит так поступать, - скептически произнес он и осторожно добавил: - но почему бы нам вместо этого не поцеловаться?

Среди тех вещей, которых она ждала от Эдварда, поцелуй не фигурировал в принципе.

- Поцеловаться? Нам с тобой?

- Нет, под «нами» я имел в виду себя и тот синий грузовик, что припаркован за твоей спиной. Бьюсь об заклад, он дико меня хочет.

Белла весело на него посмотрела, обдумывая предложение. Поцелуй с Эдвардом. Она может это сделать. Они оба уже взрослые люди, они знают, что делают. К тому же, причины так поступить были вполне весомыми – им нужно было доказать теорему, и, как доктор наук, она не могла пройти мимо.

Эдвард терял терпение.
- Ну?

- Я думаю! – сказала Белла, после чего перебросила волосы через плечо, сделала глубокий вдох и кивнула. – Ладно, хорошо. Мы можем поцеловаться.

- Ладно, - повторил Эдвард, кивая. Он сделал еще один шаг к ней навстречу, подходя вплотную, как Белла внезапно что-то поняла.

- ПОДОЖДИ!

Эдвард дернулся.
- Господи, Белла. Не надо так орать, я и так прекрасно тебя слышу.

- Извини, - прошептала она, почти шипя. – Просто – как ты утверждаешь – если бы мы были Рэйчел и Джо, то этот поцелуй должен быть неловким и странным. Правильно?

- Тебя заклинило? – удивился Эдвард, но кивнул. – В любом случае, да. Неловкость и странность – как раз то, что я хочу тебе доказать.

- А что если он таким не будет? – вновь прошептала Белла, разглядывая его губы. – Что если поцелуй окажется вкусным, и вместо этого мы станем как Моника и Чендлер?

Эдвард, также не сводивший глаз с ее губ, лишь пожал в ответ плечами.

- Ну, тогда, чур, я буду Моникой, она очень горяча.

Белла едва успела хихикнуть, как Эдвард сократил все оставшееся между ними расстояние. Это был легкий, целомудренный поцелуй, они даже не закрыли глаза. Но затем поцелуй изменился, углубился и стал более сильным. Белла не отдавала себе отчет в том, что обняла его за плечи и зарылась рукой в волосы, в то время как Эдвард крепко прижимал ее к себе.

Если бы кто-нибудь обратил на них внимание, он бы подумал, что как это мило, когда двое не могут друг от друга оторваться. Более того, что этим любителям пооблизываться на публике стоит уединиться.

Ничем подобным для Эдварда и Беллы этот поцелуй не являлся.

Они отстранились друг от друга, тяжело дыша, и Эдвард взял на себя смелость заговорить первым.

- Это никогда не сработает, ведь так?

- Никак и ни за что, - выдохнула Белла. Они оттолкнули друг друга и каждый отошел на пару шагов назад. В их голосах сквозил ужас и прямо-таки оскорбление от поцелуя.

- Не-а. Слишком странно, слишком странно, - пропел Эдвард, морщась и качая головой.

- Боже, это было отвратительно, - передернулась Белла и вытерла губы тыльной стороной ладони, не особенно задумываясь об утонченности жеста. – Фу, у тебя во рту столько металла! Как бабы с тобой целуются?

- Они целуются просто прекрасно, - парировал Эдвард. – И к тому же, - добавил он, скорчив гримасу, - это ты засунула мне язык в желудок.

Белла открыла рот от удивления.
- Я не лезла никуда языком!

- Лезла.

- Нет.

- Да.

- Нет.

- Да.

- Аррргх, заткнись. Заткнись! – выплюнула Белла и закрыла ладонями глаза. – Боже, это было как… как то, чем поцелуй быть не должен. Никакой слабости в ногах, учащенного сердцебиения и фейерверков.

- Мои ноги крепки, как и сердце, и вместо фейерверков были какие-то плевки.

Белла уронила руки и посмотрела на скорченное лицо Эдварда.

- Плевки? Фу, я ненавижу это слово.

- Да, я знаю, я уже это слышал, - пробормотал Эдвард и смягчился в лице. – Это было странно. Больше я этого не скажу.

Белла засмеялась, и это нарушило возникшее напряжение, расслабляя их обоих. Они легко улыбнулись друг другу и сделали еще по шагу назад.

- По-прежнему друзья? – спросил Эдвард с полусерьезным, полушутливым выражением лица.

- Лучшие друзья, - дразня, ответила Белла, и они стукнулись кулаками. Она собиралась отвесить еще один едкий комментарий относительно неловкости момента, когда Эдвард громко застонал и шлепнул себя по лбу.

- Проклятье!

- Что? Что случилось? – всполошилась Белла.

- Я только что с тобой целовался и не потрогал, - вцепившись в свои волосы, оплакивал утраченную возможность Эдвард.

- Ты идиот, - возмутилась Белла, однако не смогла скрыть веселья в голосе. – Вот. Утешительный приз.

Она взяла Эдварда за руки и прижала их к своей груди меньше, чем на секунду, после чего быстро их отдернула. Эдвард взглянул на свои ладони, затем на Беллу, затем снова на ладони.

- Ты не носишь лифчик.

- Нет, не ношу.

Эдвард вздохнул, глядя на руки с долей обожания, но Белла не дала ему сказать.

- Нет. – Категорично заявила она. – Даже не думай. Теперь разворачивайся и иди домой, Эдвард.

- Ну и ладно. Хотя ты пропустишь отличный монолог, - сказал Эдвард, засунул руки в карманы куртки и стал пятиться назад, на его лице играла дразнящая улыбка. – Спокойной ночи… Рэйчел.

- Спокойной ночи, Джо, - весело ответила Белла, после чего они оба развернулись и отправились по домам.



Мы перестаем целоваться.

Мы с Беллой лежим, глядя друг на друга, и я надеюсь, что выгляжу спокойным, не обращая внимания на то, что у нас вот-вот будет секс.

- Ты в порядке, малышка?

Малышка? Почему я сейчас ее так назвал? Она же это возненавидит. Не обращай внимания, не обращай внимания…

Она улыбается и дотрагивается до моего лица.

- Да. Если ты в порядке, - улыбка сходит с ее лица, сменяясь растерянным выражением. – Малышка?

Я так и знал. Проклятье. Я утыкаюсь носом в ее шею, целую и говорю:

- Да. Это твое новое прозвище.

- Ааай, железяка. Холодная, - она смеется, слегка поежившись, и ее губы находятся так близко, что я буквально чувствую ее улыбку. – И не надо называть меня малышкой. Это худшее прозвище на свете.

- Ладно, тогда солнышко, - она качает головой, и я могу представить выражение ее лица. – Нет? Ягодка? Ангелочек? Детка? Крошка, киска? Шоколадка? Милашка?

Она смеется, и я снова целую ее в шею.

- Куколка? Зайчонок?

- Хватит, - смеясь, говорит она, зарываясь руками в мои волосы.

- Лепесточек.

Она сжимает волосы, возвращая меня к своим губам, и мы продолжаем целоваться. Сначала очень медленно, а после еще более страстно, чем до этого. Она прерывисто дышит, очень сексуально.

- Ладно, - вздыхаю я, когда поцелуй, наконец, прекращается. – Мне нужно кое-куда отлучиться. Я вернусь через минуту.

- Куда? – взволнованно спрашивает она.

Затем я двигаюсь ниже, ниже, покрывая поцелуями ее живот и стягивая белье. Прикоснувшись губами к только что обнаженному месту, я слышу, как в мою жизнь врывается новый звук. Я слышу звук, который издает Белла Свон из-за того, что я с ней делаю. Я. Это хороший звук, просто чудесный, и я знаю, что это та музыка, которую я слушал бы и слушал до конца своих дней.

________________________________

* - Игра слов. Биг-асс-кисс (Big-ass-kiss) в переводе означает «смачный поцелуй в зад», - прим. перев.