Глава 3 ~ Ужин и разрядка

Семь утра. Мой телефон звонит.

– Доброе утро, папа.

– Доброе утро, Эдвард, хорошо спал?

– Вообще-то да, я рано лег спать и все такое, – я улыбаюсь, когда слышу его смешок.

– Это мой мальчик, – с гордостью говорит он.

– Чем займешься сегодня? – я выскальзываю из постели и, разговаривая, достаю костюм и одну из моих новых рубашек.

– Утром я должен идти на прием к психотерапевту. Это кто-то новый. Мне это не нравится, – его голос звучит тихо и подавленно. Вчера моя мать рассказала, что папин прежний врач вынужден был неожиданно оставить практику по каким-то чрезвычайным семейным обстоятельствам, поэтому теперь у отца будет новый психотерапевт.

– Что ты знаешь о новом враче, папа? – я чищу зубы, пока он рассказывает. Очевидно, это будет не просто короткий утренний звонок.

– Ее зовут доктор Эмили Янг. Ей двадцать семь лет, и она окончила Гарвард. Она проходила стажировку в клинике Джона Хопкинса и имеет безупречные рекомендации. Но я не знаю, понравится ли мне, что она женщина, – бесстрастно говорит он.

Я смеюсь.

– Да ладно, папа, ну и что, что она женщина. Знаешь, кто она еще?

– Врач? – отвечает он.

– А еще?

Отец молчит, и я могу предположить, что он отчаянно пытается предугадать мой ответ.

– Кто же она еще, Эдвард?

– Та, кто не знает ВСЕХ тех интересных фактов, которые знаешь ты, – я переключаю телефон на громкую связь и начинаю одеваться.

– Хммм, – он на минуту замолкает. – Полагаю, что так и есть, – по его тону заметно, что он приходит в себя.

– Так что научи ее кое-чему, – я заканчиваю одеваться, подношу телефон к уху и отправляюсь на кухню готовить кофе.

– Да, это хорошая идея, Эдвард. Ты предоставил подходящий аргумент. Я хорошо тебя научил. – Я смеюсь над его серьезным прямодушием.

– Хорошо, – я смотрю на часы. – Ладно, папа мне пора идти на работу, а ТЕБЕ уже пора на пробежку.

Он ахает.

– О боже, спасибо, Эдвард. Да, я должен идти. Хорошего дня, я позвоню тебе сегодня вечером в шесть часов.

– Звони на сотовый телефон, папа – сегодня у меня свидание за ужином, – я улыбаюсь при мысли о предстоящей встрече с Беллой и Себастьяном.

– Очень хорошо, я позвоню. Тогда хорошего дня.

И он вешает трубку.

***

В двенадцать тридцать я сижу за своим письменным столом, поглощая ланч и обсуждая с Таней предстоящие на следующей неделе встречи, когда Лорен, моя секретарша, вызывает меня по внутренней линии.

– Да, Лорен, что такое?

– Вас просит к телефону Белла Свон, сэр.

Я не могу сдержать улыбку, пробивающую себе дорогу на моем лице. Уже одно только это имя делает меня счастливым.

– Спасибо, Лорен, соедини меня с ней.

Таня приподнимает брови. Я грожу ей пальцем.

– Молчи или убирайся отсюда. – Она имитирует запирание губ и выбрасывание ключа.

Через секунду мой телефон звонит и я беру трубку.

– Добрый день, Белла, все в порядке?

– Привет, Эдвард, да, все прекрасно. Я просто сообразила, что вчера не дала тебе номер моего телефона, а если что-то случится и ты вынужден будешь отменить наш сегодняшний ужин, то у тебя не будет возможности связаться со мной, – ее голос напряжен и звучит устало.

– С удовольствием запишу твой номер телефона, но не волнуйся, ничего не отменяется. Я бы не поступил так с Себастьяном, – я достаю листок бумаги и ручку из ящика стола. – Хорошо, каковы ваши цифры, маленькая леди?

Она тихо смеется, и такое облегчение слышать это.

– 555-2589, это сотовый. Он всегда со мной. ВСЕГДА!

– Я понимаю.

– Знаю, что понимаешь.

Затем наступает тишина, я слышу дыхание Беллы и вдруг жалею, что мы встретимся только за ужином, а сейчас я обедаю с Таней.

– Я заберу вас в пять, Белла. Себастьяну нравится итальянская кухня?

– Это его любимая! – пищит она.

– Отлично! Пока, аллигатор, – и я зарабатываю еще один красивый смешок.

– Давай, крокодил, – отшучивается она. (Искаженная фраза из песни Билла Хейла, распространённое шуточное прощание в англоязычном сообществе – п/п)

Положив трубку, я вижу, что Таня смотрит прямо на меня.

– Что? – огрызаюсь я.

Она качает головой.

– Ничего, – она пожимает плечами. – Горячее свидание, да?

Я закатываю глаза.

– Не твое дело, – я указываю на календарь. – Вот о чем мы говорим, а не о моей личной жизни.

Она фыркает.

– Я же твой друг, Эдвард, ты прекрасно знаешь, каково это, не так ли?

Я наклоняюсь вперед и прищуриваю глаза.

– Ты мне НЕ друг. Ты мой деловой партнер и все. Не обманывай себя, полагая, что можешь скрыть свои рога под фигней, которую ты называешь прической.

Она швыряет бумаги на мой стол и смотрит свирепо.

– С каких пор ты стал таким грубым, Эдвард Каллен?

Я соединяю перед собой пальцы над столом.

– Я не грубый, Таня, я устал.

– Что ж, ты должен очнуться! С людьми нельзя обращаться так, как ты обращаешься со мной.

При этой реплике я встаю и складываю руки на груди.

– Лицемерие тебе не идет.

– ЧТО? – рявкает она. – Почему это я лицемерка?

– Ты ВСЕХ осуждаешь! Не далее как накануне ты извергала ругательства по поводу моего отца! Ты необразованная, Таня. Невежество уродует тебя, лицемерие делает тебя непривлекательной, – я отталкиваю ее бумаги.

Она подбоченивается.

– Я выразила беспокойство о твоем благополучии, Эдвард, не более.

– Вот уж не надо!

Она качает головой и собирает свои бумаги. Потом, не говоря ни слова, выбегает из кабинета. Я жду, когда за ней захлопнется дверь, опускаюсь на стул и пытаюсь успокоиться.

***

Я выхожу с работы в четыре пятнадцать, подаю Феликсу адрес и некоторое время переписываюсь с отцом, пока не подъезжаю к дому Беллы.

Внезапно я чувствую легкую нервозность. Смотрю на часы – еще немного рано, но я все равно стучу.

Дверь открывается, и передо мной наконец-то появляется Белла. На ней фиолетовая шелковая блузка, черные узкие джинсы и черные туфли без каблуков. Ее волосы уложены в свободную прическу, а макияжа как раз достаточно, чтобы придать лицу восхитительное сияние. Она улыбается, и мое сердце трепещет.

– Привет, Эдвард, ты рано, – она отходит в сторону, впуская меня.

– Знаю, но я боялся опоздать, если попаду в пробку, – я вхожу и быстро окидываю взглядом место, где она живет. Стены украшены фотографиями Беллы с Себастьяном, одного Себастьяна и других людей, которых я не знаю. Мебель простая. Теплые приветливые цвета, звуки и запахи окружают меня, когда я вхожу.

– Что ж, Себ еще готовится, ты хочешь попить или что-нибудь еще? – она идет по коридору, и я следую за ней на кухню.

– Нет, спасибо.

Она оборачивается и смотрит на мой костюм, а затем на себя.

– Я одета неподобающим образом? – она потирает руки и, едва касаясь, поправляет прическу.

– Ты выглядишь идеально, Белла, это неформальное место. Я прямо с работы, и только поэтому я в костюме. Ты почувствуешь себя лучше, если я сниму пиджак и избавлюсь от галстука? – ухмыляюсь я.

– Вообще-то, да, умник, – она бросает на меня игривый взгляд.

Я сбрасываю пиджак, снимаю галстук, расстегиваю две верхние пуговицы на рубашке и закатываю рукава. Я вижу, как глаза Беллы скользят по моей груди и, когда мы снова встречаемся глазами, ее щеки приобретают великолепный розовый цвет.

– Вот, так лучше? – спрашиваю я и поворачиваюсь перед ней.

Она хихикает:

– Да, намного. Эта рубашка действительно хороша. Я заметила это вчера. Твой вкус безупречен.

– Я ГОДАМИ сам занимаюсь своим гардеробом! – с преувеличенным нажимом говорю я.

Она смеётся, и вдруг я слышу быстрые легкие шаги маленьких ножек. Поворачиваюсь и вижу совсем рядом, уже на кухне, Себастьяна.

– Привет, Эдвард! – говорит он, сильно запыхавшись.

– Привет, Себастьян.

– Мне не терпится пойти на ужин, – его лицо расплывается в широкой улыбке.

– Мне тоже, я целый день только об этом и думал, – искренне говорю я.

Он берет нас с Беллой за руки и начинает тянуть к двери.

– Ну, тогда пойдемте. Нет никакого смысла стоять здесь и болтать, если мы можем идти.

Он совершенно прав. Белла прихватывает свою сумку, и мы все усаживаемся в мою машину.

***

Мы останавливаемся перед Кармине ровно в пять двадцать пять. Белла говорит мне, что если хлебная палочка окажется во рту Себастьяна в пять тридцать, то у нас все будет просто отлично.

Я подхожу к распорядительнице, называю свое имя, и она ведет нас к столику, расположенному в самом тихом месте из всех возможных. Я немного волнуюсь за Себастьяна, потому что сегодня вечером в ресторане шумно и многолюдно.

Взглянув вниз, я вижу гримасу на его лице. Белла что-то шепчет Себу на ухо, он кивает и закрывает руками уши, пока мы добираемся до столика.

– Если здесь слишком шумно, Белла, мы можем пойти в другое место, – говорю я ей, но она просто отмахивается от меня.

– Все будет хорошо, Эдвард, – она открывает свою большую сумку и вытаскивает пару наушников.

– Музыка? – спрашиваю я с легким недоумением.

– Нет, это звукопоглощающие наушники. Они приглушат звуки, так что Себ сможет сосредоточиться и успокоиться, – она надевает их ему на уши, и через секунду напряженное лицо мальчика расслабляется.

– Ничего себе, Белла, это замечательно! – я смотрю, как Себастьян берет цветные карандаши и раскрашивает бумагу, которую дала ему мама. Все следы беспокойства исчезают.

– Это просто находка. Пока их не было, мы никуда не могли пойти.

– Мой отец не может посещать многие места, толпа и громкие звуки приводят его в бешенство, – я пожимаю плечами, и Белла отвечает мне понимающей улыбкой.

– Они великолепны и могут оказаться полезными твоему отцу, я уверена.

Я с восхищением смотрю на нее, пока она быстро просматривает меню, выбирая еду. Белла не одинокая мать, но, судя по тому, что мне известно, отец Себастьяна бывает с ними нечасто. Ей приходится растить сына в одиночку. Интересно, как она справляется?

Приносят хлебные палочки, Белла кладёт две из них на тарелку Себастьяна, который с довольной улыбкой начинает вертеть их в руках.

– Немного вина, Белла?

Она качает головой.

– Извини, я и так достаточно выдохлась, а если выпью хоть глоток, то отключусь прямо у тебя на плече.

Я смеюсь.

– Тогда кофе, чай, содовую?

– Пепси, если у них есть, или кока-колу.

Официант принимает наши заказы, а затем поворачивается к Себастьяну.

– А что молодой человек хотел бы сегодня вечером?

Белла прикасается к его плечу, и Себ снимает наушники.

– Я хочу спагетти только с тремя столовыми ложками томатного соуса, пожалуйста. И не могли бы вы принести сыр, чтобы я мог сам насыпать его? О, и никаких этих зеленых листьев для украшения, фу, они грубые и застревают у меня в зубах, – он передергивает плечами.

Официант смеется и записывает заказ слово в слово.

– Очень хорошо, сэр, я скоро вернусь.

Когда приносят наши напитки, я замечаю, что Себастьян отодвигает от себя стакан. Белла берет его, вынимает оттуда три кубика льда и отливает немного спрайта в один из пустых бокалов на столе. Когда она возвращает стакан, Себ благодарит ее и начинает пить.

– Он очень придирчивый, – говорит она, как бы извиняясь.

– Понимаю, – я улыбаюсь, и она отвечает мне тем же.

Мой телефон вибрирует, и я уже знаю, что это мой отец.

– Это мой папа.

Себастьян поднимает глаза.

– Где? – он оглядывает ресторан.

– В моем телефоне, – я показываю ему мобильник и отвечаю на звонок.

– Привет, папа.

Я улыбаюсь, а Себастьян удивленно смотрит на меня.

– Привет, сын, как проходит твое свидание за ужином?

– Вообще-то, очень хорошо. Мы сидим в Кармине, ждем, когда принесут нашу еду.

– Это хорошее место. Я люблю, когда твоя мать заказывает оттуда ужин.

– Да, но только пока они кладут сыр отдельно, правда? – говорю я, глядя на Себастьяна, а он улыбается.

– Правильно, сын. И вот что интересно: судя по тому, сколько сыра используется в итальянской кухне, можно подумать, что Италия является страной, потребляющей больше всего сыра.

– А разве это не так? – спрашиваю я, прекрасно зная, что потерплю унизительное поражение.

– О небеса, нет, Эдвард, самое высокое ежегодное потребление сыра – в Греции, в среднем двадцать семь и три десятых килограмма на человека.

Я коротко смеюсь и замечаю, что Белла, подперев голову рукой, поглощена моим разговором с отцом.

– Это интересный факт, папа.

– Что за интересный факт? – спрашивает Себастьян, его глаза светятся любопытством. Я прикрываю трубку рукой и повторяю ему то, что сказал мне отец.

– Кто это, Эдвард? – спрашивает Карлайл.

– Это Себастьян: тот, с кем я сейчас ужинаю. Он и его мама Белла согласились составить мне компанию, – я подмигиваю ей, она опускает глаза и краснеет.

– Вот это да, подумать только, Эдвард, у тебя серьезные отношения? Почему я об этом не знаю? – его голос звучит почти обиженно.

– Это недавно, папа.

– Открывай для нее двери, сын, а также отодвигай стул. Помни – ты джентльмен. Я знаю это, потому что растил тебя таким, – его наставления искренни. Точно такие же он давал мне всю мою жизнь.

– Конечно, папа, я обещаю.

– Очень хорошо. Ладно, я должен идти, начинается шоу. Приятного вечера.

– И тебе, люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, сын, – и он вешает трубку.

Закончив, я вижу, что Себастьян и Белла смотрят на меня.

– Что? – я вытираю лицо, думая, что оно в чем-то испачкано.

– Ты любишь своего папу, – говорит Себ, но это не вопрос, он просто констатирует факт.

– Да, очень. Разве ты не любишь своего? – я вижу, как его лицо вытягивается, и сразу же жалею о своем вопросе.

– Думаю, да, – шепчет он так тихо, что я с трудом могу расслышать. Белла мягко поглаживает его плечо и смотрит на меня.

– Мы можем поговорить об этом в другой раз, хорошо? – она спрашивает Себастьяна, но подразумевает меня.

Мы с Себастьяном одновременно киваем.

Через некоторое время приносят наш заказ, и я наблюдаю ритуал подготовки Себастьяна к еде. Приборы слева, стакан в правом верхнем углу от тарелки, он насыпает чуть-чуть сыра пармезан поверх пасты. Он не режет спагетти, а накручивает на вилку и напевает без слов «Yankee Doodle Dandy». Я не могу не усмехнуться.

Он смотрит на меня с вопросом в глазах.

– Мне тоже не нравится разрезать пасту, – говорю я.

Он улыбается.

– Знаешь ли ты, что двадцать пятого октября отмечается Всемирный день пасты? – после вопроса он запихивает в рот невообразимое количество спагетти.

– Себби, милый, маленькими порциями, – просит Белла, протягивая ему дополнительную салфетку.

Я не могу удержаться от смеха. Я так поражен его сходством с моим отцом.

– Извини, обычно он лучше ведет себя за столом, – виновато говорит Белла, и теперь моя очередь отмахиваться от нее.

– Перестань, я смеюсь, потому что это похоже на прием пищи с моим отцом.

Она отвечает мне легкой ухмылкой.

– Твой отец, кажется, замечательный, может быть, когда-нибудь я смогу познакомиться с ним.

Это не вопрос, это робкая надежда, и я задаюсь вопросом, познакомятся ли они когда-нибудь на самом деле.

– Я ТОЖЕ! – громко кричит Себастьян.

– Милый, потише, не забывай понижать голос, – он кивает словам матери и возвращается к еде.

К тому времени, как нам приносят десерт, шум в ресторане начинает спадать и Себастьян гораздо более спокоен.

Он заказывает ванильное мороженое со взбитыми сливками и посыпкой, без вишенки. Но официант, должно быть, не расслышал, как Себ сказал это, потому что на принесенном им мороженом сверху, конечно же, красуется вишенка.

И тут как будто кто-то щелкает выключателем. Лицо Себа густо краснеет. Он пытается успокоить дыхание, но явно проигрывает эту битву.

– Детка, не волнуйся, мы попросим официанта принести другое мороженое, – Белла становится на колени перед Себастьяном, говорит успокаивающим тоном и сжимает его в защищающих объятиях.

Он запускает пальцы в ее волосы и зажимает прядки в кулаке. Я тревожусь, когда Себ начинает тянуть за них. Встав, я хватаю за рукав ближайшего официанта.

– Мне нужно ванильное мороженое, ТОЛЬКО со взбитыми сливками и посыпкой, БЕЗ вишенки, – официант смотрит на Себастьяна расширенными глазами, кивает и спешит прочь.

– Себастьян, его уже несут, приятель, держись, – я остаюсь на расстоянии. Я не хочу давить на него, к тому же Белла хорошо справляется.

По щекам мальчика льются потоки слез, а тихие жалобы, которые он отчаянно пытается сдержать, становятся громче. Он в таком состоянии, что правильно поданное мороженое вряд ли сможет предотвратить неизбежное.

Белла смотрит на меня испуганными глазами. Я знаю этот взгляд: она не боится оказаться в неловком положении, а как всегда беспокоится о Себастьяне. Если он поймет, что потерял контроль и устроил здесь сцену, это уничтожит его.

– Мороженое в этом месте отвратительное, – говорю я, хлопая руками по столу, что заставляет Беллу и Себастьяна вздрогнуть. – Серьезно, разве такое когда-нибудь случалось с мороженым на палочке, которое продают мороженщики? – я резко встаю, что заставляет всех ужинающих повернуться ко мне. – Мороженщики тоже нуждаются в любви! – кричу я.

Белла смотрит на меня так, будто я сошел с ума. Себастьян выглядывает у нее из-под руки. Это я буду тем, кто устроит сцену!

– Пошли, прекрасная дева! – я протягиваю руку Белле. – И ты, маленький рыцарь, – я смотрю на Себастьяна. – Будем искать на Нью-Йоркских холмах сэра Большого-Уличного-Торговца, чтобы купить мороженое на палочке.

Белла оборачивается к Себастьяну, который смотрит так, словно у меня выросли три головы. Фиаско с мороженым забыто.

Когда появляется официант с правильно выполненным заказом, я должен думать быстро, чтобы отвлечь Себа от воспоминания. Это стремительное решение.

Я швыряю мороженое на пол.

– Не смейте кормить меня вашим поддельным мороженым, нас троих не проведешь вашим колдовским искусством. Передайте Злодею Кармину, он больше не сможет обманывать нас, – я прикладываю руку к сердцу и вздыхаю с облегчением, когда Себастьян с Беллой встают и идут ко мне.

Я смотрю на Себастьяна и улыбаюсь, а потом вытираю ему слезы и опускаюсь перед ним на колени.

– Не угодно ли маленькому рыцарю проехаться на закорках у королевского борова?

Он хихикает, и мое сердце словно парит на крыльях.

– Да, пожалуйста, Эдвард, – я сгребаю его и надежно устраиваю у себя на спине. Скача во весь опор к выходу, я успеваю незаметно сунуть в руку официанту, у которого выбил мороженое, стодолларовую купюру в качестве извинения.

– Ты такой странный, Эдвард, – шепчет Себастьян мне на ухо, когда мы оказываемся снаружи. – Но ты мне нравишься.

– Ты мне тоже нравишься, приятель.

Белла начинает смеяться, и скоро я присоединяюсь к ней. Поиски торговца мороженым на улицах Нью-Йорка не занимают много времени. Я благодарен, что это произошло в октябре, а не глубокой зимой, когда мороженое на лотках сменяется каштанами и кукурузой в сахаре.

Но шансы, что это произойдет снова, очень высоки, и в следующий раз, возможно, не будет способа разрядить ситуацию.

_____________________________________

Огромная благодарность за проверку и редактирование главы O_Q