Глава сорок пятая. Город (http://goo.gl/dmZQlF)

– Ты ходила сюда каждую пятницу? – спросила Эсме, когда мы поднимались по ступеням художественного музея.

– Почти. Переехав за город, начала посещать с меньшей регулярностью, но это был мой еженедельный ритуал.

– Изобразительное искусство и дешевое пиво? Ничего себе комбинация.

Я засмеялась:

– Вообще, тусовка в McGillin's не кажется такой отупляющей, когда следует за более интеллектуальной деятельностью.

После того, как мы прошли внутрь, у стойки регистрации я мельком показала членскую карточку и достала кредитку, чтобы заплатить за Эсме, которая жестом велела убрать ее и наклонилась, чтобы поговорить с сотрудницей музея.

– У меня нет информации о членстве, но считаю, что технически мы включены. Можете проверить это?

Дежурная кивнула, и Эсме предоставила соответствующую информацию. Сотрудница распахнула глаза, обнаружив в компьютере данные.

– Спасибо, доктор Мейсен. Хотите сопровождение экскурсовода? Если пришли взглянуть на пожертвованные вами работы, она сможет проводить прямо к ним. Иногда размещение меняется, и не всегда легко найти то, что хотелось увидеть.

Подождите, она только что сказала «пожертвованные вами работы»? Другими словами, Эсме?

Ничего себе.

– Не думаю, что это необходимо, но спасибо. Моя подруга более чем способна обеспечить любыми указаниями, которые могут понадобиться.

– Наслаждайтесь посещением, доктор Мейсен, и не стесняйтесь остаться на «Искусство после пяти». Сегодня вечером принимает участие джазовый ансамбль.

– Спасибо. – Эсме отошла от стола, жестом приглашая меня следовать за ней.

– Вы – спонсор?

Она пожала плечами:
– Что-то вроде того.

– Эдвард никогда не упоминал об этом.

– Хороший мальчик. Я надеялась, что мы хорошо его воспитали, и он не пытается использовать свое богатство, чтобы произвести впечатление на женщину.

Мы проходили через выставку европейского искусства, и беседа не стихала.

– Раньше я приходила сюда, чтобы подумать, – объяснила я. – Никто из моих друзей не интересовался музеями, так что они не докучали просьбами присоединиться. Я проводила день, посещения любимые экспозиции, а затем выпивала бокал или два вина во время прослушивания ансамбля живой музыки. Думаю, художественный музей – единственное место, где я в течение нескольких часов могла побыть сама собой и не чувствовать себя странно из-за того, что находилась в одиночестве. А затем произошла встреча с Эдвардом, и это стало нашим особым местом.

– Когда вы только познакомились, ты и правда была не в курсе, что Эдвард учился в средней школе?

Я остановилась и посмотрела на Эсме.

– Я не хотела допрашивать вас и прошу прощения, если это прозвучало именно так. Мне всегда было любопытно, но до сих пор казалось неловким спрашивать об этом.

– Изначально нет. Но, воздавая должное Эдварду, он более или менее выложил все начистоту в первые тридцать секунд: представился, предполагая, что я узнаю его имя и пойму, что он учится в школе, где я преподавала. Он был прав. Репутация опережала его, и я оказалась в компании с мальчиком, которому заслуженные учителя приписывали самый выдающийся ум из всех, с кем им приходилось сталкиваться. Наверное, именно поэтому, узнав, я продолжала беседовать с ним. В начале находила его интригующим. Под конец вечера мы говорили обо всем: от музыки до того, что он чувствует себя непохожим на всех. Его точка зрения захватывала. С ним легко можно было проговорить всю ночь.
После того первого вечера я держалась подальше, избегая его. Притяжение оказалось интенсивным, и я решила, что устранение соблазна – лучший способ справиться. На следующий день после окончания школы он пригласил меня на свидание.

Даже при том, что мы не стояли на месте, я продолжала кидать взгляды на Эсме. Складывалось впечатление, что ее не расстроило ничего из рассказанного, посему я решила воспользоваться возможностью.

– Уж коли мы абсолютно честны, у меня есть вопрос и к вам.

Она засмеялась.

– Справедливо.

– Если не принимать во внимание нашу катастрофическую первую встречу, вы и правда всегда настолько одобрительно относились к нашим с Эдвардом отношениям, насколько казалось?

Теперь она громко расхохоталась и жестом, поразительно напоминающим Эдварда, отбросила с плеча волосы. Я испытывала признательность за ее улыбку, не переживая, что ту, вероятно, можно было отнести на мой счет.

– Нет, – наконец сказала она, – хотя и не из-за твоего возраста. В вечер нашей встречи я, возможно, и подвергла сомнению твои намерения, но была весьма впечатлена тем, как ты держалась. Ты мне почти сразу же понравилась, и когда четвертого июля приехала в наш пляжный дом, я начала чувствовать к тебе привязанность. Ты казалась потерянным ребенком, которому явно было неловко присутствовать при проявлении простой семейной близости. Когда Карлайл или я хвалили тебя, ты действовала так, словно испытывала боль. Стало понятно, что родители, очевидно незаинтересованные в тебе, все еще оказывали сильное влияние, и у меня возникли серьезные сомнения в твоей способности установить с кем-нибудь функциональную связь. И хотя Эдвард мудр не по годам, он по-прежнему невероятно наивен. Я знала, что это не закончится хорошо. Как родитель ты хочешь защитить своего ребенка от всего, но не можешь. В тот или иной момент нам всем разбивали сердца – этот вид боли неизбежен. Как ни грустно, но это – часть взросления.

Она потянулась и сжала мою ладонь:
– Я тебя не расстроила?

– Нет, я просто поражена вашим уровнем восприятия.

– Я психиатр, и чертовски хороша в своем деле.

– Определенно.

Я остановилась, поняв, что мы оказались прямо перед глазками.

– Вы бывали там? – я указала на темный угол.

– Нет. А разве там есть еще что-то, достойное внимания? Я всегда считала, что здесь галерея заканчивается.

Я недоуменно уставилась на нее:

– Так вы же меценат…

– Технически, даритель – Карлайл.

Я отмахнулась:

– Игра словами. Тебе полагается собственный экскурсовод, а ты никогда не пользовалась им?

Она покачала головой.

– Нет, хотя знаю, что Карлайл с Эдвардом прибегали к услуге. А что там? Это должно быть нечто грязное, иначе они бы так не прятали.

Мои щеки покраснели в тот момент, когда я осознала, что собиралась показать эротику матери своего псевдо-парня.

– Ты покраснела? – начала хихикать Эсме.

– Вот и вы. – Эдвард поцеловал в щеку мать и, подойдя ко мне, приложил тыльную сторону ладони к моему лицу. – Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь немного покрасневшей.

– Все в порядке, – вставила Эсме. – Ей просто неловко.

Эдвард прищурился, внимательно меня разглядывая:

– Ты покраснела?

Я кивнула.

Он, прижав меня к себе, расхохотался:

– Не знал, что ты умеешь краснеть. Только-то и потребовалось показать маме смешанную технику, которую я использовал, чтобы соблазнить тебя.

– Что? – спросила Эсме.

– Подожди, Белла не рассказала тебе? Я предположил, что это и стало причиной ее очевидного унижения.

Эсме покачала головой, а затем исчезла за стеной.

Спустя несколько мгновений мы услышали ее слегка приглушенный вскрик: – О мой бог!

– Предполагаю, она обнаружила глазки.

Хохотнув, Эдвард прижался губами к моим, воспользовавшись отсутствием матери. Через некоторое время я отстранилась. Как бы мне ни хотелось поцеловать его, зрителей я не желала.

– Ладно, – сказала Эсме, когда появилась вновь. – У меня сейчас такое чувство, словно я провалилась в качестве родителя. В какой альтернативной вселенной приемлемо шестнадцатилетнему мальчику показывать нечто подобное одному из своих учителей?

– Для справки: мне было семнадцать, и я закончил школу.

Эсме закатила глаза:
– Что, не прошло и двенадцати часов?

Эдвард рассмеялся:
– Что-то вроде того.

– И как ты вообще узнал о том, что там находится? – спросила она. – Не могу сосчитать, сколько раз я здесь бывала, но никогда не видела этого.

– Папа, – пожимая плечами, сказал он.

– И почему я не удивлена? – качая головой, рассмеялась Эсме. – Итак, он показал это до или после того, как купил тебе порно-заначку?

– После, – откашлялся Эдвард. – Не знал, что тебе известно об этом…

– Мне неизвестно, – перебила я. – Но это кажется великолепной историей.

– Нет там истории, – настойчиво утверждал Эдвард.

– Но отец купил тебе порно, – недоуменно повторила я. – Это эпично.

– Хорошо. Вот история. Однажды отец купил мне порно. Конец. Кто-нибудь хочет бокал вина? Когда я вошел, они собирались начать обслуживание.

Я повернулась к Эсме.

– Ты более чем заслужила это, но у нас время только для одного. Нам нужно добраться до McGillin прежде, чем появится вышибала. После определенного момента они начинают проверять удостоверения личности на входе. Эдвард любезно согласился быть нашим водителем, так что просто расслабься и повеселись.

Эсме взялась за наши с Эдвардом руки.

– В случае если забуду сказать потом – спасибо. Я действительно ценю то, что ты пытаешься сделать для меня. Точнее, вы оба.

Мы направились к Большому Лестничному Холлу. Мы с Эсме выпили по бокалу вина, и перед отъездом в McGillan послушали первое выступление джазового ансамбля. Элис с Джаспером ждали за нашим обычным столиком. Увидев, что мы приближаемся, Элис вскочила со стула и обняла Эсме.

– Мне так жаль... – начала девушка, но замолчала, увидев, что я качаю головой и беззвучно говорю «нет».

Тон ее голоса сменился от унылого к более разгульному.

– ... мы уже заказали кувшинчик. Надеюсь, все в порядке. Мне в голову не пришло, что тебе может не понравиться лагер. – Она посмотрела через плечо женщины на меня, и я показала большие пальцы.

Джаспер встал и протянул Эсме руку:
– Приятно снова увидеть вас, доктор Мейсен.

– Пожалуйста, зови меня Эсме. Я уже чувствую себя достаточно старой из-за того, что являюсь символичной «матерью» в вашей компании.

– Почему? – поинтересовался Джаспер. – Вы недостаточно стары, чтобы быть нашей матерью.

– Спасибо за комплимент, но я знаю, что это чёртова ложь. – Усевшись рядом с Элис, она приняла меню у только что подошедшей с кувшинчиком пива нашей постоянной официантки, которая поставила его на стол и улыбнулась.

– Белла, давненько тебя не видела.

– Знаю, я нечасто появлялась. Позволь представить моих друзей: Эдвард и Эсме.

– Приятно познакомиться. Вы все пьете? – спросила она.

– Нет, только мы с Эсме. Эдвард – за рулем.

– Хорошо устроились, – сказала она, прежде чем повернуться к Эсме. – Мне нужно увидеть удостоверение личности.

Мы с Элис зааплодировали, когда та извлекла водительские права.

Официантка дважды посмотрела сначала на дату, а затем на Эсме.

– Черт побери, девочка. – Она вернула права. – Так что вы заказываете?

Когда сотрудница обходила столик, принимая заказы на еду, Эдвард ткнул меня под столом.

Я повернулась к нему и прошептала: – Что?

– Теперь я твой друг?

– Ты сам сказал, кем хочешь быть.

– Я сказал это месяцы назад. Разве ты до сих пор думаешь обо мне так? Предполагаю, это шаг вперед по сравнению с любовником, хотя я не возражал бы оказаться обоими, а, возможно, и кое-кем другим. – Он провел ладонью вверх по моему бедру, но робко остановился у Земли Обетованной.

Что ж. Наш момент не прошел незамеченным. Голос официантки прорвался сквозь мою вызванную Эдвардом дымку.

– Не хотите ли вы двое отдельную комнату? Потому что наверху как раз сейчас нет никакой частной вечеринки. Если вы быстро, никто и не заметит.

Я улыбнулась, несмотря на смущение.

– Наверное, мы сможем сдержаться, хотя, кажется, ранее я оговорилась. Эсме – член семьи, а Эдвард – любовь всей моей жизни. А тем временем, мне бы хотелось луковые кольца и стопку текилы. Для того чтобы позже попеть, потребуется все доступное жидкое мужество.

Эсме потрясенно на меня посмотрела: смысл моего заявления затмил ее ужас.

– Ты привела меня в караоке? – Она повернулась к официантке. – Принесите две стопки текилы.

Эдвард недоуменно посмотрел на мать.

– Ты планируешь петь?

Та улыбнулась.

– Давайте просто скажем, что я открыта для предложений.

Вечер шел своим чередом: праздник дружбы, жизни и фальшивого пения. Как бы мне ни хотелось побыть наедине с Эдвардом, было замечательно наблюдать, как радовалась Эсме. К тому времени, как Эдвард проводил меня к двери дома, уже наступило субботнее утро.

Он стоял на крыльце, пока я возилась с ключами, и последовал за мной в гостиную.

– Больше всего я не хочу уезжать, но мне все еще неудобно оставлять мать одну на всю ночь. Надеюсь, ты понимаешь.

– Конечно. Я не тороплюсь.

– Заявляя о моей значимости для тебя, ты была серьезна?

После подстольного фестиваля прикосновений, я решила, что он заслужил поддразнивание.

– Абсолютно. Если я что-то и выяснила сегодня, так это то, что твоя мать действительно член моей семьи.

Он застонал от отчаяния.

– Ох, ты имеешь в виду то, что сказала о тебе? – Я наклонилась и поцеловала его в шею. – В этом я тоже была искренна.

Почти мгновенно я ощутила его губы на своих, а на лице – ладони. Прижавшись к нему, не говоря ни слова, пыталась убедить в своей искренности, потом вспомнила, что в машине ждала Эсме. Похлопав его по плечу, я прервала поцелуй:
– Твоя мать ждет.

– Знаю, – вздохнул он, крепко меня обнимая. – Спасибо за все.

– Обращайся. Всегда.

– Начинаю в это верить. – Он открыл дверь и вышел на крыльцо. – Спокойной ночи. Позвоню, когда проснусь.

Я помахала Эсме, когда их автомобиль выезжал с моей подъездной дорожки. После чего, забравшись наверх и устроившись в постели, ощутила подавляющее чувство благодарности.

Я была жива и любима. Ничто другое не имело значения.

---

Перевод: Lelishna
Редакция: Aelitka