Белле показалось, что утро четверга наступило слишком быстро, словно понедельника, вторника и среды вообще не было. Эти три дня пролетели как одна минута, будто стрелка на часах сместилась всего на одно деление.

Они сходили в школу и сдали свои выпускные экзамены так, словно для Эдварда и его братьев и сестер не происходило ничего необычного. Белле показалось, что у них притворяться получалось гораздо лучше, чем у нее, хотя у них на это ушли годы тренировок, в отличие от ее пары месяцев.

Девушка подскочила от тихого шороха. Анжела всего лишь положила руку ей на плечо, что заставило Беллу почти закричать от испуга.

Она попыталась сконцентрироваться на экзаменах, но каждые пять минут, поднимая взгляд на часы, понимала, что прошло уже тридцать или даже сорок минут. Как время может лететь так быстро? Время должно лететь так, только если тебе весело.

Всю ситуацию ухудшала Джессика, которая метала взглядом молнии во всех окружающих, но особенно старалась в отношении Беллы и Майка. Бедный Майк. Он спрятался, как только заметил Эдварда и его братьев, хотя Эммету казалось очень веселым подшучивать над ним.
За это время у Беллы появилась дурацкая нервная привычка теребить пластырь, которым она скрывала кольцо, отчего однажды он чуть не отклеился.

Когда наконец-то раздался звонок с последнего урока в среду, Белла даже вздохнула с облегчением, но в то же время это было явным доказательством того, что время неумолимо бежит вперед. Она завидовала всем этим детям с их обычными подростковыми проблемами, для которых завтра начнется просто первый день каникул, день который они ждали все девять месяцев. Для Беллы же это был страшный день – день, в который она могла потерять одну из своих семей. Или даже не одну.

Все ребята, окружающие Беллу Свон, с восторгом обсуждали планы на предстоящее лето. Эдвард между делом упомянул, что Белла хотела провести это лето со своей мамой, поэтому все восприняли ее нервозность, как составляющую горя, и никто не мог обвинить девушку в отсутствии энтузиазма.

Как обычно, Эдвард встречал ее после последнего урока, и она с радостью погрузилась в его объятия. Сразу же после занятий они отправились в дом к Калленам. Ее отец уже находился там, а она была у Эдварда еще со среды. Белла проводила ночь в комнате Эдварда в его руках. Ее отец делал вид, что ничего не замечает.
Или, может быть, он просто смирился. Ведь они теперь помолвлены.

Белла до самого утра не сомкнула глаз, пока не погрузилась в очень беспокойный сон. К тому моменту, как она проснулась, все остальные уже ушли.

Это было просто ужасно. Эдвард пытался вести себя как обычно, словно ничего не происходило, и принялся рассказывать ей о планах ребят пойти на пляж, надеясь отвлечь ее от мысли о том, что всего через несколько часов их семья будет вовлечена в смертельную битву, пока она слоняется без дела.

Самое ужасное, что Эдвард не пытался вести себя как обычно – он на самом деле совершенно не нервничал. Так же, как и Таня. Перед глазами Беллы возникла фраза: «Никогда недооценивай своего врага». Что если они были слишком уверены? Что, если армия Виктории более натренирована, чем они предполагали, может у них были таланты, о которых они даже не подозревали? Или они могли изменить свой план и прийти откуда-то еще?
Что если...
Что если...
Что если...
– ...мы можем присоединиться к ним, если хочешь, – сказал Эдвард.

Белла топила кусочки сухого завтрака в молоке и наблюдала за тем, как они всплывают наверх, когда до нее донеслись слова Эдварда. Услышав это, она выронила ложку и удивленно посмотрела на вампира, прежде чем спрыгнуть с барного стула и прокричать, что да, конечно, она этого хочет, хочет присоединиться к ним. Белла не могла поверить, что Эдвард предложил подобное. Она даже не предполагала, что он разрешит ей находиться там. Ему даже не придется соглашаться на ее присутствие там во время тренировок. Кто бы мог предположить, что он возьмет ее с собой на финальную битву.

У нее в мыслях сразу начали формироваться возможные варианты. Может ее присутствие там поможет. Может простой запах человека отвлечет новорожденных, что даст их семье еще большее преимущество. Может...
Эдвард рассмеялся над ней.
– Белла? Дорогая, что ты делаешь?
Белла с невероятной скоростью бегала по кухне, надевая на ходу ботинки.
– Ты что, смеешься? Конечно же, да, я хочу пойти!
Эдвард снова засмеялся.

– Должен сказать, я не думал, что ты будешь так взбудоражена. В любом случае, не думаю, что нам нужно выходить прямо сейчас. Если быть точным, мы должны подождать до субботы. Элис сказала, что до этого солнце не скроется. До обеда будет пасмурно, так что мы сможем встретить их на пляже около двух часов. Я рад, что ты захотела пойти. Не думал, что ты фанат подобных развлечений. Мы можем взять... Белла? Что случилось?
Белла непонимающе посмотрела на него.

– На пляж? Мы говорили про поход на пляж?
– Да, конечно. А что ты... О, нет. Нет, категорически нет. Ты ведь не могла подумать... Кого я обманываю? Так вот о чем ты говорила? Белла, ты не могла всерьез предполагать....
– А что мне следовало подумать?! Ты спросил, не хочу ли я к ним присоединиться!
– Я говорил про прогулку с твоими друзьями на пляж в субботу, Белла.
– Но ты ведь сказал, что проблем не будет, и всё закончится за пару минут. Если ты так уверен, что всё будет так просто, почему я не могу пойти?
– Легко и просто для нас, но не для тебя.

Белла бросила на пол ботинок, который так и не успела надеть, и, вздохнув, выдвинула стул. Сев, она опустила лицо на руки.
– Просто я очень волнуюсь. Незнание того, что там происходит – самая ужасная часть. Что, если что-то пойдет не так? Мы ведь даже не узнаем об этом. Это нечестно. Если бы я была такой же, как ты, то смогла бы помочь.
Эдвард встал позади и положил руки ей на плечи.

– Тебе станет легче, если я попрошу Джаспера включить телефон на громкую связь и положить его в стороне, чтобы ты могла слышать все, что там происходит? – предложил он.
Белла поцеловала его руку в благодарность за то, что он понимает, как ей сейчас страшно, и пытается хоть как-то помочь не сойти с ума. Но это не помогло; этого будет не достаточно. Снова люди, которые ей дороги, в опасности, а она ничем не может им помочь.
– Я всё равно ничего не смогу разобрать. Дурацкий человеческий слух.
Эдвард встал на колени и прошептал ей на ухо:
– Я люблю твои ушки именно такими, какие они есть. – И в доказательство поцеловал местечко прямо у нее над ухом. – И я знаю того, кто сможет тебе всё перевести.
Одарив его легкой улыбкой, Белла кивнула и положила голову ему на руку. Это лучше, чем ничего. По крайней мере, она сможет понять, когда всё начнется и когда закончится.
– Отлично. А теперь заканчивай со своими хлопьями. На коробке написано, что они полезны для снижения уровня холестерина.
– Эдвард, мне всего семнадцать. У меня нормальный уровень холестерина.



Всё утро Эдвард пытался ее чем-нибудь занять. Они с ее отцом и Таней смотрели немое кино. Он играл для нее на пианино. Он даже попытался научить ее нескольким нотам, но в итоге смирился с девичьими словами о том, что она – единственный человек на планете, которому не дано разучить даже собачий вальс.

После обеда, к которому Белла едва притронулись, они вернулись в его комнату и принялись снова разбирать его вещи. С ней на спине Эдвард запрыгнул в комнату над гаражом, где показал ей еще несколько вещей, которые Карлайл взял из его спальни. Взяв в руки старую перьевую ручку, которой он писал ей письма, Белла подшутила над ним:
– Мне стоило прислать тебе шариковую ручку.

Эдвард улыбнулся ей, и Белла заметила старинную одежду в шкафу. Она провела рукой по рукаву одного из его костюмов.
– Я видела тебя в нем. Разве не в этом костюме ты был на семейном фото со своими родителями?
Он подтвердил ее слова.
Белла достала костюм из шкафа и приложила к нему.
– Именно такую одежду ты носил, когда я поняла, что ты – это ты. Может, наденешь его для меня?
– Думаю, он немного вышел из моды.
– Пожалуйста?

Не в состоянии отказать ей в этом, чтобы хоть на некоторое время отвлечь от переживаний, Эдвард быстро переоделся в старый костюм. Он ухмыльнулся ее изумлению, когда достал из маленькой кожаной коробки свои запонки.
Белла провела руками по его волосам.
– Твои волосы были убраны назад. Не знаешь, ты всегда носил их таким образом?
– Насколько я знаю, то да. Возможно. Тогда так было модно.
– Мне больше нравится, как сейчас.
Она запустила в его волосы обе руки и взлохматила, пока они не стали напоминать птичье гнездо.

– Так намного лучше.
Эдвард потряс головой и, обняв девушку за талию, поцеловал ее.
– Один из нас одет не правильно.
– Это стиль того времени.

Эдвард снова повернулся к шкафу и достал оттуда длинное красное платье. У платья была высокая талия, и сшито оно было из шелка, а вырез оказался усыпан золотыми стразами. К платью шел темный пиджак без рукавов, усыпанный такими же золотыми стразами и с красивой брошью прямо под грудью. Юбка платья была сшита из легкого шелка и ниспадала вниз, формируя в области подола несколько воздушных слоев. От его вида у Беллы даже дыхание перехватило – оно прекрасно, элегантно и... висело с вещами Эдварда.
Белла приподняла одну бровь и ухмыльнулась:
– Эдвард, ты ничего не хочешь мне рассказать? Думаю, должно быть логичное объяснение тому, что в твоем шкафу висит вечернее платье.

Но вместо того, чтобы рассмеяться, Эдвард с грустью улыбнулся и отвел взгляд.
– Эсми предполагает, что мама купила это платье для одной из моих кузин для бала, который хотела устроить, ведь у нее не было своих дочерей, которым можно было покупать подобные вещи. Возможно, для Клары, ведь она была помолвлена, а с деньгами у них было напряженно.
Белла сглотнула образовавшийся в горле ком.
– Эдвард, оно прекрасно.
– Примеришь?
– Я?
– Нет, Джессика Стенли. Глупенькая, конечно, ты.
– Эдвард, я… я не могу. Я… могу его... порвать… или растянуть... или...
– Что хорошего в прекрасной вещи, которая висит только в шкафу? Прошу тебя.

Белла посмотрела на почти столетнее платье с трепетом и испугом. Шелк казался таким тонким, словно он мог порваться, едва она посмеет его коснуться, но в то же время в голове девушки всплыл образ того, как Эдвард сопровождает ее на бал, и Свон бы с радостью надела именно это платье вместо своего голубого.

Аккуратно Белла протянула руку к платью, которое на ее удивление не рассыпалось на мелкие кусочки, когда она его коснулась.
– Отвернись, – попросила она.
Эдвард даже удивился, и это понятно, ведь он видел ее обнаженной уже много раз, но почему-то Белле казалось, что сейчас всё по-другому. Она подняла в воздух палец и покрутила им по кругу, показывая ему развернуться.

Сняв свою одежду и надев старинное платье, Белле почудилось, что она шагнула в другое время. Смотря на Эдварда, одетого в костюм, который он носил почти сто лет назад, мысли о мобильных телефонах и компьютерах казались какими-то нереальными. Пуговицы на платье находились на спине, и, развернувшись, девушка посмотрела на Эдварда, ища помощи.
– Поможешь?
Ее накрыло еще одно ощущение дежа вю, как в день свадьбы ее матери, но она сморгнула готовые сорваться вниз внезапно подступившие слезы. Ее мать тоже просила ее помочь с платьем.

Расправившись с последней пуговицей, Эдвард провел пальцами по ее рукам, вызвав рой мурашек. Он резко убрал руки, словно мурашки были вызваны разницей в их температурах. Белла развернулась и обняла его.
– Никогда так не делай.
– Не делать что, любовь моя?
– Не отстраняйся от меня так. Никогда.
Эдвард снова обнял Беллу и поцеловал ее в макушку, прежде чем отступить на шаг, опустив руки ей на плечи.
– Давай посмотрим.
Белла сделала шаг назад и заправила волосы за уши.

– Так красиво. Тебе только не хватает... – Эдвард исчез, но вернулся раньше, чем Белла успела позвать его по имени. Он поставил на стол две маленькие бархатные коробочки и быстро собрал ее волосы на затылке. Одной рукой он достал из первой коробочки плетенную серебряную заколку, украшенную гранатами и цитринами, и закрепил ее в волосах Беллы. Прежде чем девушка успела поразиться его навыкам стилиста-парикмахера, он надел ей на шею ожерелье и объяснил:
– Ты ведь помнишь, что половина мыслей, которые я читаю – были женские. К тому же, не будем забывать, что я живу с Элис, Эсми и Розали. Волей-неволей запомнишь пару вещей.
Вампир сделал шаг назад и посмотрел на девушку. Он хотел сказать, как она прекрасна, но не смог произнести ни слова. Протянув ей руку, он проговорил:
– Потанцуешь со мной?
– Но здесь нет музыки.
– Я слышу биение твоего сердца. Другой музыки мне и не надо.

Эдвард взял ее руки в свои и закружил по гаражной комнате. Глядя на Беллу в этом платье, видя, как много любви к нему отражается в ее карих глазах, Эдвард почти мог представить, что сейчас всё еще тысяча девятьсот восемнадцатый год, что Белла с ним, а он всё еще человек, что никогда не было никакой эпидемии, а он танцует со своей невестой на балу в честь окончания войны.
Почти.
Но слишком быстро реальность ворвалась в их мир и вернула обратно. В голове он услышал голос Тани:

Эдвард. Джаспер звонит. Почти началось.

Как только Эдвард замер, глаза Беллы наполнились страхом.
– Пора. Не так ли?
– Прошу, не надо…
– Не переживай. Я знаю. Ты будешь все мне рассказывать.
Белла выдохнула и оглядела пыльное пространство комнаты над гаражом, которая стала их маленьким тайным укрытием, прежде чем обернуться и посмотреть на вампира. Руки Эдварда переместились на ее спину, расстегивая пуговицы на платье одну за одной. Он опустил ладони на ее плечи и спустил шелк платья вниз по рукам. Белла посмотрела на лужицу нежной ткани вокруг своих ног.

Стоя в одном лифчике и трусиках, она наклонилась и подняла платье, снова восхищаясь его красотой.
– Оно просто прекрасно.
– Это – всего лишь платье. Ты – прекрасна.
Губы Беллы дрогнули, но улыбнуться не получилось. Она хотела закричать, но крик потерялся где-то у нее в горле. Эдвард обнял ее. Прохлада его рук придала ей сил. Всё было не так, как в прошлый раз. Он был с ней. Она была не одна, он был рядом с ней, в ее руках. Именно там, где и должен быть. Сделав глубокий вдох, Белла кивнула и сделала шаг назад.
– Теперь со мной всё в порядке. Нам лучше... Нам лучше одеться.

Прежде чем Белла успела надеть обувь, Эдвард уже был полностью одет и убрал всю одежду в шкаф.
– Ты такой выпендрежник, – подразнила она.
– Я не хотел этого. Ты просто не представляешь, как здорово, когда не надо притворяться.
Белла, задумавшись, подошла к окну, через которое они сюда попали.
– Любимая, здесь есть лестница, – сказал Эдвард.
Она посмотрела на открытое окно, а затем на него.
– Но тогда почему...
– Ну, может, иногда мне и вправду хочется повыпендриваться.



Первым звуком, который до них донесся, был ужасный дикий вопль Виктории и ее армии, которых застали врасплох. А потом присоединился дикий ответный рык – это были волки.
– Что происходит? Ты можешь сказать, что происходит? – выдохнула Белла, ее взгляд ни на секунду не покидал лежащий на столе телефон.
Потом послышался треск – если это можно было так назвать. Звук был похож на схождение лавины, словно несколько огромных валунов столкнулись друг с другом.
После этого незамедлительно послышался звук ломающихся костей и рвущейся плоти.
– Что происходит? Что это за звук? Эдвард? Что происходит?
– Белла, прошу тебя, попытайся успокоиться. – Эдвард притянул ее к себе, запечатлев на лбу долгий поцелуй.
– Всё это займет всего несколько минут, верно? Всего пару минут? Правда? – отчаянно спросила Белла.
– Всё в порядке, - спокойно ответил Эдвард. - Их на одного меньше, чем было изначально.
– Откуда ты знаешь?
– Джаспер.
– Джаспер? Я не слышала, чтобы он что-то говорил.
– Нет, ты бы и не смогла. Белла, любовь моя, прошу тебя, расслабься. Всё идет согласно плану. Их намного меньше, чем мы запомнили, и они оказались окружены прежде, чем успели осознать это. Ветер дул в сторону моря, поэтому это дало нам преимущество. Наш запах был скрыт от них. Это подарило нам еще несколько секунд преимущества.

Они все вместе сидели в гостиной Калленов – ее отец, Таня и они с Эдвардом, и все вместе смотрели на телефон, лежащий на столе. Белла едва сдерживала тошноту. Ее отец выглядел немного лучше, но совсем немного. Будучи полицейским, ему приходилось часто сталкиваться с плохими парнями лицом к лицу, и Белла понимала, что оставаться в стороне, пока остальные сражаются, для него было куда сложнее, чем ей.

Эдвард и Таня выглядели совершенно спокойными; при взгляде на них можно подумать, что они слушают прогноз погоды, а не то, как их семья сражается с армией сумасшедших новорожденных вампиров, которые пришли их убить. Хотя для них это было куда проще.
Ужасный скрежет и треск всё продолжался. Это были самые длинные минуты в ее жизни, и Белла молилась, чтобы всё поскорее закончилось. Эдвард сидел рядом с ней неподвижно, словно каменная скульптура, не считая двигающихся по ее спине пальцев.

Белла закрыла глаза и попыталась отвлечься от ужасных звуков из телефона, стараясь сконцентрироваться только на движении его пальцев, но неожиданно эти пальцы исчезли. Прежде чем она успела открыть глаза, Тани и Эдвард уже были на ногах, а на их лицах читалось выражение истинного ужаса.

– Что?! Эдвард, что?! Что случилось?!
Эдвард и Таня замерли и смотрели друг на друга. Выражение истинной ярости на их лицах – это то, чего Белла никогда раньше не видела и явно не хотела видеть в будущем.
Они с отцом также переглянулись, прежде чем тоже подняться на ноги. Чарли спросил у Тани, что происходит, но вместо ответа вампирша просто смотрела на него с выражением нескончаемого ужаса и истинной злости. Ее прекрасное лицо приобрело животное, совершенно неузнаваемое выражение.

Когда Эдвард перевел свои янтарные глаза на Беллу, ее живот скрутило в тугой узел. Она еще ни разу не видела в его глазах настоящий страх и, увидев его сейчас, почти потеряла сознание.
Взяв ее лицо в свои руки, Эдвард приказал:
– Белла, послушай меня. Мне нужно, чтобы ты внимательно послушала. НЕ ВЫХОДИ из дома. Ты слышишь меня? НЕ ПОКИДАЙ территорию дома. Что бы ни случилось, оставайся внутри, пока кто-нибудь не придет за тобой. Ты меня слышала? НЕ ВЫХОДИ на улицу.

– Эдвард, мне страшно. Что происходит? – в отчаянии спросила Белла.
Пальцы Эдварда гладили ее лицо, словно слепец пытался запомнить на ощупь любимые черты. Его глаза были заполнены яростью.
– Это Виктория. Она взяла двоих вампиров и убежала.
На расстоянии нескольких шагов Таня повторяла эти же слова ее отцу.
– Она сбежала! – прокричала Белла.
Эдвард открыл рот, чтобы произнести слова, но просто покачал головой, глядя ей в глаза.
– Нет. Нет, любовь моя. Она не собирается убегать. Она лишь решила выиграть себе несколько минут. Она хочет вернуться с поддержкой.
– Что... Но...
– Она идет сюда. В сторону Форкса. Она хочет зайти в город. Она поняла, что попала в ловушку и быстро поменяла планы, решив обратить большую часть города.
– ЧТО? – завизжала Белла.

Прикасаясь к ее лицу, к рукам, к волосам, Эдвард пытался немного успокоить девушку.
– Это ее план, но она не сможет зайти так далеко. Она даже близко не подберется к Форксу. Мы с Таней остановим ее, ведь она даже не знает про нас; она бежит в нашу сторону. У Элис было видение. Она увидела, как Виктория поменяла свое решение всего за пару секунд, как только узрела волков. Виктория бежит по дороге через лес, которая приведет ее прямо к нам. Мы с Таней сможем ее остановить, но нам нужно выдвигаться прямо сейчас. Леа побежала за ними, как только приняла свое решение, и поэтому Элис потеряла видение, но мы с Таней сможем добежать до них быстрее и задержать подальше от Форкса. Она уже почти здесь. Нам пора. Белла, оставайся в доме!

Прежде чем Белла успела обнять его, Эдварда рядом уже не оказалось, и ее руки обхватили пустой воздух. Она попыталась позвать его по имени, но у нее получилось лишь невнятное мычание. Не отводя взгляда от того места, где всего секунду назад стоял Эдвард, Белла потянулась рукой к отцу:
– Пап?
Сильная, теплая рука обвилась вокруг нее и прижала к сильной и теплой груди. Дыхание возле ее лица было теплым. И всё это было не правильно.
– Белла, я люблю тебя. Всегда помни об этом.
Белла ощущала, как по ее щекам текут слезы, но всё еще не могла отвести взгляда от того места, куда скрылся Эдвард.

– Пап?
– Эдвард – хороший человек, Беллз. Он сможет хорошо о тебе позаботиться.
– Пап?
Где-то в глубине сознания Белла понимала, что отец прощается с ней, но она всё еще находилась в состоянии сильного шока, чтобы понять это, пока не заметила, как он ушел.
– Папочка?

Стоя одна в гостиной Калленов, Белла физически ощущала, как ее затягивает тьма. Девушке казалось, что она снова находится в ванной в Финиксе сразу после того, как Эдвард заболел, только сейчас Фил и ее мать мертвы, и она совсем одна. Белла вспомнила, как лежала на полу в комнате Джаспера и Элис, когда узнала о смерти матери, но сейчас с ней не было Эдварда, она была совершенно одна.

Горло девушки сжалось в болезненном спазме. Она не могла сделать вдох. Сердце больно сжималось в груди. Она шептала и стонала, но по-прежнему была одна. Сейчас никто не мог поддержать ее. Она обхватила себя руками и согнулась.
Белла ощутила, как обручальное кольцо впивается в соседний палец, и сделала глубокий вдох. Она была не одна. Эдвард не стоял рядом с ней, но это не значит, что она одна.
И она не была беспомощной.

Через тонкую ткань своей кофты девушка ощутила небольшой кусочек голубого пластика, прижимающегося к ее ладони. Ее план Z. Ее горло расслабилось, а спина стала прямее. Она не была беспомощной, не в этот раз. У нее был план Z.
Белла сделала два глубоких вдоха, прежде чем выбежать из дома через заднюю дверь. Эдвард будет в ярости, но она должна это сделать. Он находился в опасности, и на этот раз – на этот раз – она сможет помочь, если что-то пойдет не так.

На заднем дворе на нее снова стала накатывать паника. Свон даже не знала, в каком направлении идти. Ведь там не было никакой тропы. Но отец пошел за ними, и если он смог, сможет и она.
Беспомощно мечась по кругу, Белла искала хоть какие-то подсказки, которые могли бы указать ей путь в лесу.

Вот оно. Сломанные ветки!

Она побежала в лес именно туда, где видела сломанные ветки. Торопясь, Эдвард и Таня просто бежали сквозь лес, не заботясь о деревьях. Повсюду были свежесломанные ветки, – как и говорил Эдвард, это всё равно, как если бы Виктория и ее армия новорожденных оставляли на своем пути хлебные крошки.

Пытаясь идти как можно быстрее, но в то же время стараясь не упасть, Белла спешила в чащу леса, пока не услышала жуткий треск. Во рту у нее пересохло, а сердце замерло в груди. На этот раз одним из тех звуков был рев Эдварда.

И на этот раз бой был настоящим.
Он уже знает, что она идет? Он не может слышать ее мысли. Может ли он услышать ее шаги, слышит ли он ее сердцебиение?
Звук становился всё сильнее, и Белла молилась, что это от того, что она приближается к месту битвы. Девушка попыталась бежать, пока ее нога не зацепилась за корень дерева, отчего Белла чуть не упала.
До нее донесся ужасный хлопок, после чего послышался жуткий, дьявольский смех.

Леа! Это была Леа! О, боже! Это была Леа!

Белла забыла о безопасности и просто побежала. Ее дыхание сбилось, но, переполняемая адреналином, девушка раздирала ветки деревьев и меньше чем через полмили выбежала на поляну рядом с рекой, как раз в тот момент, когда с другой стороны поляны появился еще один волк. Подойдя сзади, тот впился зубами в шею вампира, который быстро отпустил Лею. Они с грохотом приземлились на траву, и вампир отбросил волка, но тот захватил с собой и большую часть плеча кровососа.

Вампир завыл от боли и ярости и бросился в сторону волка. Волк отступил, чтобы снова наброситься на него, но отказался от возможности атаковать, пытаясь своим телом защитить неподвижное тело Леи, которая всё еще скалилась и угрожающе рычала.

Сейчас, когда большое животное стояло неподвижно, Белла заметила, что он был куда меньше, чем остальные волки, которых она видела, несмотря на огромные лапы, которые были слишком большими для тела оборотня. Он был всего лишь ребенком. Клинтон. Волк, который так отчаянно защищал тело Леи, был двенадцатилетним Клинтоном Пенном.

Белла сделала глубокий вдох. Она стала взглядом искать Эдварда. Он был ярдах в сорока от нее. Она с трудом смогла узнать его лицо, потому что оно выражало лишь ненависть и злость.
– Эй, гляньте-ка, ребятки! Еще одна! – рыжеволосая вампирша («Виктория», – отметила для себя Белла) прыгала вокруг Эдварда, намереваясь его схватить. Ее голос был слишком детским, слишком игривым. Для нее это было всего лишь игрой. – С твоей стороны было очень заботливо принести нам закуску. Я уже порядком устала, и не помешало бы... я проголодалась. Милый небольшой аперитив будет очень кстати, прежде чем я уничтожу весь твой маленький город.

Белла заметила взгляд Эдварда поверх головы рыжеволосой. О, да – он просто в ярости. Она пожала плечами. Он злился, что она пошла за ним – он был в отчаянии, но не был удивлен.
Она увидела своего отца. Он смотрел на нее в течение такой длинной минуты, но прежде чем пойти к ней, сделал шаг подальше от нее.

Новорожденный начал надвигаться на Таню, и Белла краем глаза заметила, как движется рука ее отца. Она повернулась как раз в тот момент, когда Чарли вынул из кармана перочинный нож и полоснул им по своей ладони, оставляя за серебристым лезвием красную линию. Та была на его ладони всего секунду, но уже в следующий момент порез стал сочиться красной влагой, стекающей по его пальцам, напоминая капли дождя, сбегающие по стеклу окна, выходящего на задний двор.

Белла хотела закричать, но голос застрял в ее горле. Она вспомнила историю про Третью Жену, которую несколько месяцев назад ей рассказал Джейкоб, словно он говорил ей эти слова прямо сейчас.
Все движения на какой-то момент прекратились, пока пятеро вампиров просто замерли на месте, прежде чем трое повернулись в сторону ее отца – их глаза были дикими, а губы приподнялись, обнажив зубы в демоническом оскале.

Прежде чем эти трое успели сделать хоть одно движение, Таня, Эдвард и Клинтон атаковали их. Бой был таким быстрым, – быстрее, чем несколько минут назад, – отчего Белла даже не поняла, что происходит. Она понимала, что запах крови ее отца многое изменил, но вот только в чью пользу? Эдварда, Тани и Клинтона? Или Виктории и новорожденных?

Быстрый поток воздуха, которым оказались Таня и вампир, с которым она сражалась, сопровождался жутким свистящим звуком, и что-то узкое и длинное приземлилось на землю рядом с Беллой. Это что-то упало на землю, и, осознав, что это, Белла скривилась. Это была рука, и она сама по себе ползла по земле, передвигаясь с помощью пальцев.
Чувствуя, что ее сейчас стошнит, Белла присмотрелась и по остаткам рукава поняла, что, – к счастью, – это не оказалось рукой Тани.

Игнорируя тошноту и спазмы в желудке, Белла побежала в сторону, куда ползла рука. Она сделает всё, что угодно, лишь бы помочь.
– Не трогай ее! – прокричал ей Эдвард.

Предупреждение Эдварда остановило девушку как раз в тот момент, когда она уже хотела поднять руку и откинуть ее подальше. Подчиняясь какому-то странному инстинкту, рука продолжала двигаться по поляне в сторону своего обладателя. Оглядевшись, Белла заметила на поляне большую ветку дерева. Быстро схватив ее и воспользовавшись ею, словно клюшкой в гольф-клубе, Свон отшвырнула отделенную от тела руку с такой силой, что та отлетела и приземлилась возле реки.
Искалеченный вампир издал пронзительный вой. Таня с Эдвардом рассмеялись, а Клинтон удивленно хмыкнул.
Взгляд Беллы был сосредоточен на Эдварде. Вернее, она пыталась это сделать, потому что он двигался так быстро, что девушка могла разглядеть лишь размытую тень.

Чёрт возьми, Эдвард! Как я смогу помочь тебе, если даже не могу тебя увидеть?

Напуганная, но уверенная в себе, Белла стала приближаться к Эдварду, пока между ними не осталось всего пары метров, пока рука внутри куртки сжимала маленький кусочек синего пластика. Вампир, нападавший на Клинтона, неожиданно передумал и присоединился к битве Эдварда и Виктории. На одну короткую секунду Белле показалось, что он идет за ней.
Клинтон воспользовался этой передышкой, начав быстро тормошить тело Леи своей большой мордой, пока волчица не подала признаки жизни, но в этот момент Виктория использовала эту возможность, чтобы обойти Эдварда по спины и обхватить его руками.
Клинтон напал на последнего вампира и оторвал руку от уже искалеченного плеча.

Смотря на Эдварда, Белле показалось, что время на несколько секунд замедлилось, а потом и вовсе просто остановилось. Виктория стояла к ней спиной, совсем не обращая внимания. Смертная никогда не покажется угрозой для вампира, ведь она всего лишь человек, а для Виктории – всего лишь праздничная закуска.
Руки рыжеволосой всё еще были обвиты вокруг Эдварда, и он с силой дернул за них в попытке освободиться.

Белла в отчаянии схватилась за кусочек синего пластика. Побежав к Эдварду так быстро, как только могли позволить человеческие ноги, Белла вытащила руку из кармана и запрыгнула на спину рыжеволосой.
Обезумев, Эдвард закричал:
– О, боже мой, Белла! Какого черта ты творишь?!
Даже Виктория выглядела немного удивленной происходящим. Она посмотрела на Беллу через плечо, и ее глаза заполнились адской ненавистью.
– Так-так... Это, очевидно, впервые. Сегодня просто день... сюрпризов. Хочешь посмотреть вблизи, как я убью твоего друга, малышка?

Щелчок большим пальцем по верху маленькой синенькой коробочки, и появилось небольшое пламя, которое Белла поднесла к копне рыжих волос.
За один момент высокомерное выражение на лице Виктории сменилось удивлением. Этот шок будет последним, что они в ней запомнят.

Рыжеволосая отпустила Эдварда и стала метаться вокруг них. Ее движения оказались такими быстрыми и резкими, отчего Белла упала с ее спины и приземлилась на землю. Виктория со злостью обернулась к ней, но было слишком поздно.
Напуганная, травмированная и хватающая ртом воздух, Белла отползала на локтях, не в состоянии отвести взгляда от разворачивающейся сцены.

Маленькое пламя из простой дешевой зажигалки, купленной на кассе в «Трифтвей» [сеть продовольственных магазинов, расположенных в штате Вашингтон], подожгло волосы Виктории так, словно они были облиты бензином. Еще несколько секунд она металась из стороны в сторону, пока всё ее тело не оказалось поглощено пламенем.

Завороженная увиденным, Белла не могла отвести взгляда от яркого огня на самом берегу реки, который позже сменился тугими и тяжелыми клубами дыма. Она хотела отойти от этой горящей кучи как можно дальше, но не могла пошевелить ни одной мышцей.
Эдвард оказался рядом с ней быстрее, чем она успела закричать. И раньше, чем ее сердце снова бешено забилось, он положил свои руки на ее плечи.

– Белла, любимая, отвернись.
Не в состоянии отвести своего взгляда от горящей кучи, Белла отчаянно сжимала в руках его рубашку.
– Ее глаза... Эдвард, ее глаза... Они были красными.
– Я знаю. Знаю, любовь моя.
Ее отец присоединился к ним, положив свою руку ей на плечо, но Белла так дрожала и трясла головой, словно сама пыталась поверить в увиденное.
– Ее глаза...

Плотный лиловый дым был практически черным, и даже запах от него стал таким же черным, как и его цвет. Воздух наполнял тяжелый запах горящей плоти, смешанный с чем-то, что позже станет ассоциироваться у Беллы с запахом самой смерти. Этот запах обжигал ее глаза, нос и горло.

Эдвард бережно подхватил Беллу на руки и медленно пошел, неся девушку в сторону высокого дерева.
В этот самый момент, когда вампир, сражающийся с Таней, проиграл бой, и к остаткам горящей кучи из плоти Виктории присоединились оторванные части последнего новорожденного, дав огню новую подпитку, как раз в тот момент к ним подоспели остальные Каллены и стая.

Проиграв своим врагам, да еще и с подтянувшимся подкреплением, оставшиеся новорожденные были уничтожены Клинтоном и еще несколькими подоспевшими волками. Боковым зрением Белла заметила, что волки позволили младшему первым напасть и разорвать врагов, после чего в зубах отнесли остатки тел к огню.

В этот же момент с губ Беллы сорвался совсем невеселый смешок, и тут же ее желудок скрутился в тугой узел, планируя избавиться от всего, что она съела за последние сутки.
Эдвард так сильно прижимал Беллу к себе, словно боялся, что она уйдет. Когда чувства стали к ней возвращаться, Белла заметила, что Таня и ее отец стояли, обнимая друг друга точно так же.

Свон закрыла глаза и позволила увиденному вокруг заполнить ее сознание. Они все были в безопасности. Все было кончено. Закрыв глаза, девушка сосредоточилась на ощущении рук Эдварда, обнимающих ее, на ощущении его тела рядом с ней. Она попыталась выкинуть из своей головы всё, кроме ощущения и запаха его тела. Всё было кончено, и все они находились в безопасности.

С зарождающимся чувством вины Белла медленно открыла глаза. Не все они были в безопасности. Леа. Как она могла позволить себе забыть про Лею?
Заставив себя сесть, Белла стала осматривать территорию и быстро заметила толпу, собравшуюся вокруг Леи, там были и квилеты и Каллены.
– Леа, – выдохнула Белла.
Сэм снова был человеком и, стоя рядом с ней на коленях, нежно гладил по лицу. Казалось, что он старается не расплакаться.

– Любимая, с ней все будет в порядке, – уверил ее Эдвард. – Она серьезно пострадала, но с ней всё будет хорошо. Она потеряла сознание, у нее сломано несколько костей и есть парочка внутренних повреждений. Сэм позволил Карлайлу осмотреть ее, но он никогда не был на курсах ветеринаров, и никто не знает, безопасно ли ей сейчас возвращаться в человеческую форму, пока не затянутся все раны. Все ее жизненные показатели стабильные. Но... ее кости уже начали срастаться – волки очень быстро восстанавливаются. Карлайлу пришлось снова их сломать, чтобы они смогли срастись правильно.

Глаза Беллы медленно закрылись, и она прислонилась к груди Эдварда. Она была рада, что Леа сейчас была без сознания. Свон знала, как больно сломать одну кость, но она даже представить не могла, что значит сломать заново сразу несколько.
Опасность миновала, и теперь в голове Эдварда снова всплыл ужас произошедшего.
– А теперь ты не могла бы мне объяснить, что это ты творила? – проговорил он сквозь стиснутые зубы.

– Помогала тебе, – просто ответила Белла, словно ответ был совершенно очевиден.
– Помогала мне? Белла, да ты меня чуть до сердечного приступа не довела. Ты хоть представляешь себе, как я в тот момент испугался?
Впервые за всё это время Таня подала голос, но он звучал очень невнятно от того, что она щекой была прижата к груди Чарли.

– Нам четверым предстоит Очень Серьезный Разговор.
Спустя пару минут к ним присоединился Карлайл и посмотрел на травмированную руку Чарли.
– Тебе понадобится наложить несколько швов, – спокойно проговорил он.
При упоминании о травме отца, Белла быстро оглядела остальных членов своей семьи. Всем явно было неудобно. Все задерживали дыхание.
Услышав звук рвущейся ткани, Белла снова посмотрела на отца. Карлайл оторвал кусок ткани от своей рубашки и обвязал им руку Чарли.

Джейкоб снова стал человеком и подошел к ним. Он выглядел злым и расстроенным. Его глаза остановились на левой руке Беллы.
– Ты выходишь за него замуж?
Прежде чем Белла успела ответить, он развернулся и побежал в лес. На ходу его руки превратились в лапы еще до того, как коснулись земли, а джинсовые обрезанные шорты разорвались в лохмотья, усыпав землю, как конфетти.

Глаза Беллы наполнились слезами. Она проглотила боль от всего нескольких слов, произнесенных другом, и уткнулась лицом в грудь Эдварда. За несколько минут его объятия превратились из нежных в оберегающие. Белла ощутила, как сильно он напрягся. Его спина выпрямилась. А из груди вырвался озлобленный рык.
Испугавшись, что Джейкоб изменил свое мнение и решил вернуться, чтобы сразиться с Эдвардом, Белла быстро посмотрела в сторону леса. Но Эдвард смотрел совсем в другую сторону.

Когда Эдвард перевел взгляд на своего приемного отца, Белла тоже не сводила с них взгляд, словно их с Эдвардом связывала невидимая нить, заставляя двигаться одновременно.
– Вы одного пропустили, – сказал он.
Удивленные глаза вампиров, всех, кроме Карлайла, Тани и Эдварда, которые всё еще задерживали свое дыхание, встретились с удивленными глазами волков.
– Девочку, – произнес Эдвард. – Она идет сюда. – Он указал в сторону леса. Сожаление, смущение, переживание... всё это читалось в его глазах, но смущение всё же преобладало. – Карлайл, она пытается не дышать.

Джаспер смотрел именно туда, куда указал Эдвард.
– Карлайл, ей страшно.
Волки начали рычать. Белла понимала, что эти звуки предназначались в равной степени как Калленам, так и тому месту, куда они все смотрели. Казалось, что сердце пропустило удар. Волки понимали, что Каллены что-то скрыли от них. Чтобы подтвердить их подозрения, Карлайл повернулся к Сэму. Его голос звучал спокойно и дипломатично; он убеждал их, что никто из сторон не собирался выдавать все свои секреты.

– Мы ничего не скрывали от вас, поэтому и вы должны были сделать то же самое.
Встав на защиту Леи, дабы прикрыть ее от приближающейся новорожденной, Сэм несколько долго и внимательно смотрел в глаза Карлайлу, после чего, продолжая хранить молчание, медленно поднял руку в воздух, чтобы успокоить остальных, и тоже посмотрел в сторону леса.
Сердце бешено колотилось, пока Белла тоже наблюдала за лесом. Одна из новорожденных Виктории выжила и движется к ним. И никто не собирается ничего делать. Она сильнее сжала руку Эдварда. Почему никто ничего не делает?

Медленно на открытую поляну вышла молодая девушка. Она была вся мокрая, но даже эта вода не смогла смыть с нее грязь. Ее одежда была разорвана и испачкана чем-то, что, по мнению Беллы, вероятнее всего, было кровью. В ее длинных темных волосах запутались листья и ветки. Ее глаза были темными; с такого расстояния Белле они казались совершенно черными. Даже Белла заметила, что девочка дрожала всем телом, и ее глаза метались от одного человека к другому.

Белла подумала, что на момент обращения ей было не больше четырнадцати или пятнадцати лет. Даже зная, что эта девочка питалась кровью людей, Белла не могла смотреть на нее без сожаления – девочка была совершенно одна и очень напугана.
Эдвард развернулся к Карлайлу; когда он заговорил, голос был совсем не его. Казалось, что он говорит голосом этой напуганной девочки.

– Безопасно?
Это слово явно было вопросом.
Глаза девушки стали еще больше, и, посмотрев на Эдварда, она сделала шаг назад, словно хотела развернуться и убежать.
Прежде чем ответить, Карлайл повернулся к Сэму.
– Возможно, стае стоит уйти, – предложил он.
– Мы останемся. – Сэм скрестил руки на груди и посмотрел на девушку так, что она затряслась еще сильнее.

Девочка вздрогнула и сделала еще один шаг назад. Впервые за всё время пребывания на поляне заговорила Розали, вставая между Сэмом и девочкой, защищая ее.
– Она всего лишь ребенок.
Ребенок. В этом слове было больше чувств, чем во всех словах, сказанных Розали за все месяцы их знакомства.
Карлайл с любопытством спросил:
– Малышка, как тебя зовут?
– Она боится вдохнуть, – сказал Эдвард отцу, не отводя взгляда от девочки. – Она не понимает, как мы можем противостоять этому запаху.

– Это требует долгих лет тренировок, но это возможно, – уверил ее Карлайл.
Взгляд темных глаз девочки перебегал между Карлайлом и Эдвардом.
– Меня зовут Карлайл. Этот молодой человек – мой сын, Эдвард. А это моя семья.
При упоминании слова «семья» лицо девочки исказилось болью. Карлайл медленно приблизился к ней. Его голос был наполнен состраданием.

– Виктория убила всю твою семью, малышка?
Белле показалось, что даже волкам стало интересно, и они прижались головами к земле. Девочка медленно покачала головой, как бы отвечая «Нет».
Эдвард вздохнул и посильнее сжал руку Беллы. Когда он заговорил, в его голосе слышалась нарастающая злость.

– Она сбежала из дома. Виктория пообещала ей семью.

Лицо девочки перекосилось от упоминания имени ее создателя и лживых обещаниях, которые она ей давала.

Белла посмотрела на Эдварда. Она ощущала, что злость, наполняющая его тело, больше не была направлена на девочку. Она не была против нее. Эта злость была за нее. В мыслях девочки он видел больше, чем говорил.

– Ей было холодно и хотелось есть, и... и Виктория... пообещала ей теплую еду. Ну, по крайней мере, об этом она не соврала.

Девочку снова передернуло всем телом.

– Карлайл, ей очень жаль. Она только очнулась и начала есть еще до того, как поняла, что происходит. После этого она чувствовала себя ужасно. Она сидела, держала на руках мертвое тело и плакала. Она пыталась сопротивляться. Она не хотела причинять людям вред, но Виктория и остальные не были слишком понимающими и не поддерживали ее. Она не знала, что есть другой путь.

Карлайл продолжил приближаться к ней, но тут заговорила Розали. Белла видела на личике девочки боль, которую ей причинял запах крови Чарли.

– Есть другой путь. Наша семья, – на этот раз девочка не так сильно скривилась при упоминании о семье. – Ты видишь, что мы другие. Мы питаемся кровью животных, а не людей. – Розали медленно приближалась к девочке, подняв руки в воздух, показывая, что она не угроза. – Я могу показать тебе... я бы хотела показать тебе... если ты позволишь мне.
– Роуз... – в голосе Эммета слышалось нетерпение, пока его жена медленно приближалась к девочке. Белла ни разу не слышала, чтобы голос Эммета был таким напряженным.
Розали остановилась и повернулась к Эммету.

– Она ребенок, Эм. Всего лишь ребенок.
Розали снова повернулась к девочке и продолжила приближаться к ней. Больше никто вокруг не двигался.
– Это мой муж, Эммет. Он не обидит тебя, малышка. Никто здесь не обидит тебя.
Взгляд юной вампирши переместился на волков.
– Это союзники, милая. Они уйдут, если ты пообещаешь не вредить людям. Ты ведь сможешь это сделать?

Розали подошла к девушке на расстояние вытянутой руки.
– Ты ведь справишься?
Всё еще задерживая дыхание, девушка утвердительно качнула головой.
– Вот так, – уверила ее Розали. – Всё в порядке. Не стоит бояться. Милая, ты можешь назвать мне свое имя?

Внимание Беллы было так сильно сосредоточено на Розали и новорожденной, что она аж подпрыгнула, когда услышала голос Эдварда.
– Розали, она всё еще боится сделать вдох. Она боится открыть рот.
– Человек, у которого течет кровь, это Чарли, – объяснила Розали. – Сопротивляться легче, особенно в первое время, если ты знаешь этого человека. Он возлюбленный моей сестры, той девушки, которая стоит рядом с ним. Ее зовут Таня. Девушка рядом с моим братом, Эдвардом, его дочь, Белла. Белла – невеста моего брата.

Белла улыбнулась. Она впервые услышала, как Розали признала ее невестой Эдварда.
Эдвард снова заговорил.
– Ее зовут Бри.
Розали улыбнулась и медленно, чтобы не напугать девочку, прикоснулась рукой к ее лицу.
– Бри. Какое чудесное имя.
Руки Бри потянулась к Розали, но девушка заколебалась и убрала их обратно. Розали держала свои руки поднятыми, и Бри шагнула ей навстречу, падая в ее объятия и прижимаясь к блондинке.
Белла неожиданно поняла эмоции, звучащие в голосе Розали; это была материнская забота. Она вспомнила, что Эдвард рассказывал ей про их невозможность иметь детей. Если она правильно поняла, то сейчас наблюдала за настоящим вампирским удочерением.
Эдвард вздохнул.

– Элис, прошу, не заставляй меня это говорить.
Белла повернулась и посмотрела на Элис, которая переминалась с ноги на ногу, а ее лицо озарила прекрасная улыбка.
Эдвард снова вздохнул и ответил.
– Элис сказала, что девочке будет очень к лицу персиковый цвет.
Белла увидела, как Элис посмотрела на него, но Эдвард решил проигнорировать ее. Зная Элис, Белла прекрасно понимала, что та вряд ли ограничилась бы такой короткой фразой, как «ей будет очень к лицу персиковый цвет».

Розали повернулась и, посмотрев на сестру, улыбнулась.
Леа простонала от боли, начав приходить в себя. Сэм забыл про новорожденную и развернулся к ней, опустившись на колени.
– Леа?
Леа простонала, и Сэм принялся гладить ее рукой по лицу.
Карлайл вернулся к своей пациентке, стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы она не начала шевелиться и не причинила себе еще больший вред.
– Леа, ты сильно пострадала, но с тобой всё будет в порядке. Твое тело восстанавливается очень быстро, но, боюсь, тебе понадобится несколько дней, чтобы отлежаться, прежде чем ты придешь в норму. Ты позволишь мне осмотреть тебя?
Глаза Карлайла переместились к Сэму, который смотрел на волка, сидящего рядом с Леей и лижущим ее лицо. Сэм кивнул.

– Она согласна.
Пока доктор Каллен ощупывал травмы волчицы, Эдвард прошептал на ухо Белле:
– Это – Сэт, брат Леи.
Карлайл заговорил с Сэмом:
– Она очень быстро восстанавливается. Ее кости очень хорошо срастаются, но я не могу пообещать, что ей безопасно возвращаться в человеческий облик. Не знаю, как ее раны поведут себя в этом случае. Если при смене формы ее кости снова сломаются – это может привести к сильным внутренним повреждениям. Если ты не против, я могу дать ей лекарство, которое снимет боль и поможет ей поспать.

– Леа? – Сэм посмотрел на израненную девушку. Его руки ни на секунду не прекращали гладить ее морду.
Леа простонала, и брат ответил вместо нее, кивнув Сэму:
– Это было бы очень кстати... доктор Каллен. Спасибо.
После этих слов вокруг повисла тишина. Был слышен лишь шум текущей реки, пока Карлайл не ответил:
– Всегда пожалуйста.

Ужасное напряжение этого дня наконец-то стало проходить. Розали и Эммет тихо разговаривали с Бри, которая всё еще не отходила от Розали, находясь в ее объятиях. И, несмотря на то, что раны Леи еще не затянулись, Белле стало легче от того, что Сэм позволил Карлайлу приступить к ее лечению.

Белла расслабилась в руках Эдварда.
– Ты говорил «легкотня». Ты говорил «никаких проблем».
Карлайл предложил, что лучший способ транспортировать Лею – это кому-нибудь из стаи вернуться в дом и принести что-нибудь, дабы соорудить носилки и донести Лею до дома Калленов, а затем отвезти на машине обратно в резервацию к ее матери. Сэм согласился и, как только Элис и Джаспер зашли в лес, тело Эдварда снова напрягалось.

– Карлайл...

Страх в этом простом слове был слишком очевиден, чтобы даже Белла его заметила. Это оказалось даже страшнее, чем та ночь в лесу, когда она рассказала ему, что всё знает, а он во всем ей признался. Ей стало страшнее, чем несколько часов назад, когда он потребовал, чтобы она оставалась в доме. Это было хуже, чем его предупредительный крик не трогать оторванную руку. Ей стало страшнее, чем когда она запрыгнула на спину Виктории. Сейчас всё было хуже, чем все события, собранные вместе, и она совершенно четко видела страх, написанный на его лице, а главное – в его глазах. Его наполненные страхом прекрасные глаза медленно переместились от какой-то невидимой точки в лесу к отцу. Казалось, что ему было трудно заговорить. Медленно, преодолевая страх, Эдвард произнес всего два слова:
– Волтури идут.




Автор: Momatu
Переводчики: лебедь & Deruddy
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: ♥Sweet_Caramel♥