Я нагнулся над столом и втянул в нос длинную белую полоску кокаина. Казалось, что хрящ в носу гниет с каждым вдохом, но мне было плевать на это. Ничто не имеет значения, кроме онемения, которое дарил кайф.

Я потряс головой, чтобы очистить чувства, когда закончил свое занятие, и откинулся на спинку стула, проводя руками по волосам. Наконец все мое тело онемело. От головы до пальцев ног я ничего не чувствовал. Кровь текла в постоянном ритме, согревая меня, но теперь не являлась моим жизненным ресурсом, если это имеет хоть какой-то смысл.

В моем организме столько кокаина, что я мог чувствовать, как порошок просачивается из пор. Это чистое оцепенение, омертвением, настоящее блаженство.

Я прожил так целый месяц. Даже не могу вспомнить январь, если не считать ужасный Новый год. Это все, что я мог теперь вспомнить, но старался не думать об этом. Это единственная цель кокаина - отогнать ненужные картинки.

Знаю, мне не стоило ездить в Форкс. Все просто не могло закончиться хорошо. А на что я рассчитывал? Мне нужно было сказать ей. Даже других вариантов в моих мыслях не присутствовало. Я не мог скрывать от Беллы свою измену. От любого другого мог. Я всегда плевал на то, с кем трахался и где. Все всегда происходило именно так. Но с ней… она заслуживает знать. Белла стоит этого. Она стоит большего, чем я могу ей дать.

Некоторые могут сказать, что мы с Беллой все слишком драматизировали. Сначала я тоже так подумал. Это же всего лишь поцелуй, и я остановился прежде, чем все зашло слишком далеко. К тому же я находился под действием медикаментов, и все в моей голове перемешалось. Это меня оправдывает, да? Я получил своего рода отсрочку.

Может быть, дело в кокаине или времени, которое мне представилось, чтобы подумать в одиночестве, но я понял, что ничего из этого не имеет значения. Если бы мы поменялись ролями, я был бы так зол на нее, что, возможно, убил бы кого-нибудь. Под действием лекарств или нет, но я облажался. Я понимаю это и не могу просить Беллу просто игнорировать все это дерьмо, с которым просил смириться. Я не могу измениться так, как ей нужно. Я пытался, но не мог. Наше расставание было лишь вопросом времени.

Я вернулся домой на три дня раньше Беллы и упаковал все ее вещи. Они ждали ее в общежитии, когда она вернулась туда. Бенни все еще присматривал за ней, но я не спрашивал его, как у нее дела. Мне не хотелось знать. Он просто следил, чтобы она находилась в безопасности. Вот и все.

Моя семья заметила во мне перемену. А как иначе? Теперь я всегда находился на последнем издыхании. В организме постоянно присутствовала какая-то дрянь. Старый Эдвард вернулся. Не думаю, что у меня еще остались мышцы, чтобы хотя бы улыбаться. Эсми спрашивала, что случилось, но я ничего не сказал. У меня есть подозрение, что Элис знала, что происходит, значит, Джаспер тоже. Если знает он, то Розали и Эммет тоже. Здесь ничего нельзя сохранить в тайне.

Я никогда не спрашивал у Элис, как живет Белла. Решил просто ее отпустить.
Странно, но Белла сама действительно мне звонила. Несколько раз я брал в руки телефон и видел на экране ее имя. Чаще всего я находился под таким кайфом, что не мог ответить, или не хотел с ней разговаривать. Мне все равно нечего сказать, поэтому я не утруждался. Я не видел ее, она прекратила приходить в церковь, и мне нужно отгородить от нее свои мысли, иначе я сойду с ума.

Я сидел в своем кабинете в «Плазме» и смотрел на календарь. Он говорил, что сегодня третье февраля, но, может быть, прошел уже целый год. Не знаю.

Внизу все тряслось с невероятной силой, и все чуть ли не смехотворно отражало первую ночь, когда я встретил Беллу. Как и тогда, я нахожусь под кайфом и ненавижу жизнь. В отличие от того дня, у меня на столе не лежит большегрудая детка. К слову об этом, у меня очень давно не было секса. Это не сулит ни черта хорошего людям, окружающим меня. Я был взбудоражен по ряду причин.

Кокаиновый кайф начал спадать, уходя так же легко, как и пришел. Я моргнул глазами, проясняя взгляд.

Я встал со стула и, поправив галстук, направился в ванную комнату.

Я посмотрел на себя в зеркало и практически не мог сказать, на сколько лет выгляжу. Будто только что исполнилось сорок. Это ужасно. Моя кожа казалась бледной, глаза заметно впали, а волосы выглядели намного тусклее, чем обычно. Мы все знаем почему, но я пытался убедить всех, что все в порядке. Если честно, я заболеваю. Даже чувствую это. Мое горло всегда дерет, а голова постоянно разрывается на кусочки. Желудок всегда крутит, и я почти не могу есть. Но опять же, возможно, это один большой передоз.

Я плеснул воды в лицо и потянулся к шкафчику. Достал из прозрачного пузырька две таблетки и положил их в рот, не запивая.

Тряхнув головой, я почувствовал эффект от действия лекарства.

Спасибо, Господи, за викодин! (Прим. перевод.: наркотическое обезболивающее и противокашлевое средство)

Услышав стук, я засунул пузырек с таблетками обратно и пошел открывать дверь. На пороге, засунув руки в карманы, стоял Карлайл с совершенно непроницаемым лицом.

- Здравствуй. - Он зашел в кабинет без приглашения.

- Не думаю, что я когда-то видел тебя в этом клубе. - Я прочистил горло, когда голос надломился.

- Мне нужно было кое о чем поговорить с Джаспером, он не смог оставить работу, поэтому я решил прийти сюда. - Он осмотрелся. - Так это твой кабинет?

- Да, ничего особенного. - Я откинулся на спинку кресла и попытался убрать со стола бутылку Джека, чтобы он ее не увидел, но, конечно, это не укрылось от его орлиного глаза.

- Снова пьешь? - Он сел на стул напротив меня.

- Я всегда пью, - равнодушно ответил я.

- Ты знаешь, что я имею в виду. - Карлайл взял ручку с моего стола и начал легко крутить ее пальцами.

- Мне пить захотелось, - неуверенно ответил я.

- Для этого есть вода.

- Мне нужно было что-то… посильнее.

Он вздохнул.
- Мы с мамой беспокоимся о тебе.

Я закатил глаза.
- Это истинная причина, по которой ты здесь?

- Ты под кайфом, Эдвард.

Я ничего не сказал.

- Как ты можешь работать, находясь под кайфом?

- Я соберусь.

- Ты даже себя не слышишь, да? - Он покачал головой. - Я едва тебя понимаю.

- О чем ты говоришь? - усмехнулся я.

- Твоя речь, Эдвард, она невнятная. Под чем ты? - Он нагнулся вперед.

- Ни под чем. Я в порядке. - Я встал. - Что-нибудь еще?

- Что с тобой случилось? - Карлайл все еще сидел, что для меня в какой-то мере представлялось угрозой.

- Я сказал, что в порядке. Что-нибудь еще? - повторил я.

Он снова вздохнул и провел рукой по своим золотистым волосам.

- Тебе и твоим братьям нужно кое-что сделать.

- То есть?

- То есть, мне нужно, чтобы вы спустились в доки. Прибывает корабль с оружием. - Он встал и поправил пиджак.

Я проверил часы: десять вечера.

- Хорошо, - простонал я. - Они готовы?

- Не знаю. Я лишь зашел тебя проведать. Ты выглядишь ужасно. - Он одарил меня разочарованным взглядом и вышел из кабинета.

Я не стал говорить ему или кому-то другому, что произошло. Думаю, они знают, но мне не хотелось говорить об этом, поэтому никто не поднимал эту тему. Они сделают так, что я буду чувствовать себя только хуже.

Я выпил еще две таблетки викодина, поправил одежду и вышел из кабинета. Идя по коридору, я ощущал, как меня трясет от басов внизу. Меня это жутко бесило. Я подошел к двери Джаспера и постучал.

- Войдите, - позвал он с другой стороны.

Я зашел и увидел его, погрязшего в бумагах. Элис сидела на столе, скрестив ноги.

- Оу, я лишь хотел спросить, готов ли ты, - произнес я.

- Да, дай мне секунду. - Джаспер что-то лихорадочно писал.

Я простоял там около минуты и почувствовал на себя взгляд Элис, который прожигал во мне дырку. Я поднял голову и встретился с ее ожесточенным взглядом.

- Ты хочешь мне что-то сказать? - резко произнес я.

- Ты ублюдок, - отрезала она.

- Может, не надо здесь, а? - Джаспер даже взгляда не поднял от стола. - У меня нет времени вмешиваться в вашу ссору.

- Скажи своему брату, что он ублюдок. - Она ударила его по плечу.

- Эдвард, ты ублюдок, - произнес он.

- Ну, спасибо за констатацию факта.

- Как ты мог так с ней поступить? - Элис спрыгнула со стола.

- Я же сказал тебе, что не буду говорить об этом, - сквозь зубы ответил я.

- Я все еще не могу тебе поверить. - Он схватила свою сумочку и промчалась мимо меня, выходя из кабинета. Я немного заволновался, что она нападет на меня со своим электрошокером.
Джаспер покачал головой и тоже встал.

- Хорошо, я готов. - Он схватил пальто. - И ты ублюдок.

Я даже не стал отвечать.

Он хлопнул меня по плечу, и я вышел за ним из помещения. Мы прошли по клубу, где девушки-любительницы пофлиртовать разносили напитки, а бизнесмены всем этим наслаждались. Мы встретились с Эмметом и Алеком на холодной парковке. Я залез на переднее сидение Хаммера Эммета, и эта штука ожила.

- Каков план на сегодня? - Алек высунул вперед голову.

- Нам нужно проследить за перевозкой оружия, - ответил я. - Оно пребывает из Нью-Йорка.

- Почему его нужно прятать на корабле?

- Так проще. Там больше места, чтобы спрятать его, и из береговой охраны ужасный контроль, - хихикнул Эммет.

- Только надеюсь, что никто сегодня не оплошает. Я просто хочу домой, - пробормотал я.

- Что с тобой не так? Ты в последнее время такой нытик, - произнес Эммет.

- Ты знаешь, почему он в таком состоянии, - ответил Джаспер.

- В чем проблема? Ты напортачил, ты извинился, и она выслушала тебя. Просто дай ей время. Именно это тебе нужно сделать. Именно это пришлось сделать мне.

- Ты изменял Розали?

- Ну… да, это зашло дальше, чем твое маленькое приключение.

- Что ты делал? - Я сел немного прямее.

- Ну, Роуз подвергла меня пыткам. Она даже не разговаривала со мной. Я даже пытался покупать ей драгоценности и все такое. Нам понадобился почти год, чтобы вернуться к обычным отношениям.

- Я об этом не знал.

- Потому что мы никому не говорили. Она была слишком зла на меня, а мне было слишком стыдно.

- Это превращается в какой-то девичник с болтовней, - сказал Джаспер Алеку на заднем сидении.

- Просто подожди, - заверил меня Эммет.

За прошедшей месяц, похоже, Эммет проникся ко мне жалостью. Он не позабыл всю «переспал с Розали» проблему, но уже не был таким черствым как раньше. Мы пока не разговаривали как прежде, хотя он больше на меня не рычал, так что, наверное, это хороший знак.

Почему-то я не думал, что то, что сказал Эммет, когда-нибудь сбудется. С Беллой все не закончится так, как у него с Розали.

Через пятнадцать минут мы добрались до доков, и я выпрыгнул из машины, уже готовый взяться за работу. Мой наркотический кайф дарил экстра энергию, которую мне хотелось использовать, прежде чем она закончится.

Кажется, здесь присутствовали и обычные яхты, которые были пришвартованы в более уединенной части гавани.

- Пожалуйста, оставайтесь все сосредоточенными. - Я вытащил свою пушку и приготовил ее на всякий случай. В холодном воздухе я чувствовал, что что-то не так.
Эммет присвистнул так громко, что я подумал, что мои перепонки разорвутся. Мы стояли в доках и ждали. Спустя пару секунд над нами вспыхнул яркий свет.

- Привет, Каллены, - произнес грубоватый голос.

- Привет, Клин, - ответил Эммет.

Мужчина размером с Эммета спрыгнул с лодки, все мы знали его под именем Клин. Он был лысым и походил на игрока какой-нибудь футбольной команды. У него был сильный нью-йоркский акцент, который я с трудом понимал. Тонкость не его сильная сторона, поэтому нам всегда приходилось осторожничать во время работы с ним.

- Не видел вас, парни, уже пару месяцев. - Он пожал руку каждого. - И вижу, у нас новый паренек. - Он кивнул в сторону Алека.

- Он хорош. - Джаспер положил руку на его плечо.

- Можем мы поскорее со всем разобраться? Здесь холодно, и у меня полно дел, - произнес я, вероятно, более резко, чем необходимо.

- Старый добрый Эдвард, - вздохнул Клин. - Вижу, ты не сильно изменился.

- Что есть, то есть, - ответил я.

- Хорошо, давайте займемся делом. - Клин вынул свой телефон и начал быстро печатать. - Ваш отец заказал четыре Люгера (прим.перев.: пистолет, разработанный в 1900 году австрийцем Георгом Люгером; главное достоинство - высокая точность стрельбы, достигнутая за счёт удобной «анатомической» рукояти и легкого (почти спортивного) спуска), шесть Маузеров (прим.перев.: магазинная винтовка), четыре Беккерса и паруску впечатляющих наборов гранат.

- Почему мы получаем их такими маленькими партиями? - спросил у меня Алек.

- Мы не можем унести больше, потому что привлечем слишком много внимания, если будем перевозить что-то из доков.

- Он кивнул.

- Это все? - Клин убрал телефон.

- Вроде да. Давайте заберем все с лодки. - Эммет хлопнул в ладоши.

Мы провели добрых полчаса, осматривая оружие, прежде чем решили, хотим ли его брать. В мои обязанности входило считать груз достойным или нет. Клин никогда не одурачивал нас, поэтому проблемы в этом не было, и мы начали переносить оружие с судна в багажник Хаммера Эммета.

Кайф начал проходить, и я стал чувствовать себя не лучшим образом. Даже не мог вспомнить, когда в последний раз ел, и сон теперь перестал для меня существовать.

Я нес в руках большой затвор от охотничьего ружья, когда заметил Алека, неподвижно стоящего у причала.

- Эй, прекрати шататься, - велел я.

На его лбу появились задумчивые морщинки, и голова склонилась в сторону.

- Ты это слышишь?

- Нет, о чем ты говоришь?

- Послушай. - Он склонил голову еще сильнее.

Я повторил его движения и простоял пару секунд, а потом услышал жужжание мотора на расстоянии и понял, что это.

- Черт, - прошипел я и побежал к Хаммеру. - У нас гости.

- Что? Я думал, уже все, - произнес Джаспер.

К тому моменту, когда лодки оказались достаточно близко, звук разделился на три равных составляющих.

- О, - произнес он, понимая. - Глушители, - прокричал он.

Я схватил винтовку и надел на нее глушитель.

- Что происходит? - спросил Эммет.

- Просто продолжай смотреть. - Я схватил бинокль и бросил ему.

- Не понимаю, почему мы не можем провести мирную ночь. - Он поднес бинокль к глазам и осмотрел темный горизонт.

Я лег на скользкий асфальт доков, проклиная всех за порчу своего костюма от Армани. Это грязная работа, и мне придется взвалить всю эту грязь на себя.

Я установил штатив для оружия и опустил его на треногу, смотря в прицел. Убедившись, что излучение приобрело красный цвет, настроил все параметры под себя.

- Кто они? - спросил я у Эммета.

- Шинобу, - ответил он. - Мусор Якудзе.

Я услышал позади себя шорохи и понял, что они готовятся к битве. Все это может закончиться только так.

Я не слышал выстрела, но все же почувствовал, как воздух вокруг нас колыхнулся. В боку лодки Клина образовалась огромная пробоина.

- Суки, они стреляют первыми, - произнес Эммет. - Убирай их, Эд.

- Парни, будьте готовы, когда они сойдут на берег. - Я уставился в прицел и выстрелил. Три лодки все еще находились на приличном расстоянии, но я смог увидеть, как кровь брызжет из головы одного их мужчин.

- Они приближаются, - пробормотал я и снова выстрелил, убирая еще одного. Я отличный стрелок, знаю, но снайперская стрельба учит точности, а не скорости. У меня получится убивать лишь одного каждые пару секунд, но к тому времени, когда они подберутся достаточно близко, может быть слишком поздно, чтобы стрелять в ответ.

Я снова выстрелил и на этот раз промахнулся.

- Так, это все, что я могу сделать. - Я вскочил с земли, но до конца не выпрямился, и побежал за Хаммер, который стал для нас щитом.

- Что, черт возьми, они хотят? Разве не знают, что для них ничем хорошим это не закончится? - Джаспер закатил глаза.

- Эти ублюдки затопили мое судно, - прорычал Клин, вытаскивая Беккер. - Смотрите, чтобы они ко мне не приближались.

Я услышал, как замер мотор лодки и раздались громкие шаги мужчин, сходивших на берег.

Я юркнул под машину, чья высота позволяла видеть все, что происходило по другую сторону, направил свой Eagle в коленную чашечку мужчину, чья нижняя часть тела предстала перед моим взором, и выстрелил. На моем пистолете глушителя не было, поэтому раздался оглушающий звук, но его частично заглушила сирена.

Он издал вопль и упал на землю, а я, посмотрев ему в глаза, выстрелил снова, но в этот раз пуля попала ему прямо в лоб.

- Убери его, Эдвард. - Джаспер выхватил у меня из руки пистолет. - Ты привлечешь внимание.

- Ага, а трупы этого не делают. - Я забрался в машину и взял пистолет поменьше.

Как всегда мы разделились, чтобы заняться делом. Света практически не было, но его хватало, чтобы видеть, что происходит. Алек и Джаспер пошли дальше, и я увидел, как какой-то мужик следует за ним.

Прошло уже так много времени с тех пор, как мы оказывались в ситуации, подобной этой. Но навыки никуда не делись, поэтому я пошел на дело.

Я мысленно извинился перед Эмметом, прежде чем разбить заднее стекло его автомобиля, что оказалось не таким легким делом, как могло показаться, поэтому понадобилась пара ударов. Потом я просто сидел в машине и стал убирать каждого одного за другим.

На японском «Якудза» дословно означает «жестокая группа», и парни Шинобу исключением не были. Они всегда были нашими конкурентами, когда дело касалось оружия, даже несмотря на то, что мы работали более широкомасштабно. Это сильный удар по ним, и когда Карлайл узнал об их попытках сорвать наше дело, то был в ярости.

Я не обращал внимания, пока не стало слишком поздно, и почувствовал сильный удар в левый висок. Приклад пистолета врезался точно в мою голову, и мне повезло, что я не получил сотрясение. Пистолет выпал из моей руки, и я вывалился из открытой двери на мокрый асфальт.

Кто-то сидел на мне и наносил удары кулаками мне в лицо.

Я вытянул руки и схватил все, что только мог, сбрасывая урода вниз. Его голова ударилась об асфальт рядом со мной, и я перевернулся, чтобы оказаться сверху. Мужик что-то говорил по-японски, но его речь казалась неразличимой, потому что его череп, благодаря моим усилиям, ударялся о бетон. Я почувствовал его кровь на своих руках, но не остановился, пока он не замер подо мной.

У меня даже не было времени, чтобы вздохнуть, прежде чем на меня снова кто-то навалился. В этот раз я оказался уже готов, но у меня не было оружия, поэтому пришлось импровизировать. Я схватил первое, что попалось под руку, и махнул им вверх.

Звук соударяющихся цепей оказался необычно громким, когда они соприкоснулись с телом.

- Что за блядь? - прокричал мне мужик, кидаясь на меня с металлической трубой. Я не мог заблокировать удар, не получив повреждения, поэтому пришлось пожертвовать этим. Скорости движения трубки хватало, чтобы вызвать у меня какие-то серьезные повреждения, которые я почувствовал, услышав треск в боку.

Ничто не могло сравниться с болью сломанных ребер, и я могу точно сказать, что у меня их теперь сломано два.

Оставив неудачу позади, я решил, что пора заканчивать все это. Металлическая цепь так много раз обмотала мою руку, что я практически не мог ее почувствовать. Я бил, бил и бил, пока парень не оказался на полу, истекая кровью с необыкновенной силой, но все же это меня не остановило.

Я обмотал цепи вокруг его шеи, крепко держа, пока не почувствовал, что он начинает затихать, хотя в его голове уже была огромная дыра. Его глаза стали закатываться, и булькающие звуки из горла отдавались все громче и громче. Через пару секунд он замер и упал на землю.

Я запыхался, и боль в боку заставиласложиться вдвое около стены. Судя по шуму, все закончилось. Не знаю, что случилось, но, кажется, мы со всем разобрались.

- Ты в порядке? - Эммет подошел ко мне с кровью на одежде и грязью на коже.

- Да. А ты?

- Лишь сломана рука, - ответил он.

- Два сломанных ребра, - ответил я.

- Черт, - скривился он. - И что случилось с моим окном?

- Ах… сволочи Якудзе.

Когда мы снова все собрались, то выяснилось, что серьезно пострадал только Джаспер. На его правом бицепсе виднелась огнестрельная рана, и Эсми с Элис точно будут психовать.

- Просто не говорите им, - сквозь зубы прошипел он, когда я завязал жгут вокруг его руки.

- Да-да. Это такая потрясающая идея, - с сарказмом ответил я. - Отцу надо позвонить доктору.

- Мне не нужен доктор. - Он оттолкнул меня.

- У тебя не хватает огромного куска кожи. Надо наложить швы.

Джаспер выпрыгнул из машины.

- Давайте просто уберем этот беспорядок, чтобы поехать домой.

Уборка заняла больше времени, чем сама бойня. К счастью, у нас был Клин, оказавшийся экспертом в области избавления от улик.

Я даже не стал спрашивать откуда.

Меня всегда впечатляло, как же мы, Каллены, хороши. Мы уничтожили целую группировку Якудзе без предупреждения или подготовки. Я даже собой был крайне впечатлен, хотя в критический момент находился под кайфом, но это же не важно. Им надо про нас книгу написать или, по крайней мере, снять фильм, потому что мы крутые ребята.

Мы перетащили все трупы за склад, в укромный угол, облили бензином и подожгли. Алек продолжал следить за обстановкой, пока мы следили, чтобы огонь уничтожил все.

От асфальта кровь пришлось оттирать специальным средством, которое любезно предоставил Клин. Наверно, отсюда и его имя. (Прим.перев.: Clean «Клин» в переводе с английского - чистый). После пожара кости и все остальное превратилось в прах и пепел, нам пришлось собрать эту довольно большую кучу в мешки и выбросить в реку. Может, вмешалось чудо, и Бог смотрит на нас с неба, но, как только мы забрались в машину, пошел сильный дождь, стирая остатки доказательств криминала.

Я разговаривал по телефону с Карлайлом всю дорогу в «Плазму», и, как и предполагалось, он был в бешенстве. Она даже не мог составить внятно предложение, и я подумал, что лучше дать ему парочку дней, чтобы остыть. Он практически разорвал звонок, чтобы позвонить кому-то самому.

Вернувшись в клуб, мы разгрузили наш багаж и сложили все в подвал, откуда его заберут чуть позже. Наконец-то, моя ночь закончилась.

Поднявшись в свой кабинет, я схватил баночку с таблетками, чтобы облегчить боль в боку. Не знаю, заставят ли они меня чувствовать себя лучше, но мне все равно. Просто что-то необходимо.

- Куда ты? - Эммет зашел в мой кабинет, когда я надевал пальто.

- На улицу, - ответил я и похлопал себя по карманам, проверяя наличие бумажника.

- Куда на улицу?

- На улицу значит на улицу, - резко выдал я и направился к двери. Он остановил меня в проеме, дотрагиваясь своей большой рукой именно до того места, где мои ребра и были сломаны.

Он сжал, а я поморщился.
- Тебе нужно к врачу, - улыбнулся он.

- Мне ничего не нужно, только чтобы ты убрал от меня свои руки.

- Надеюсь, ты не собираешь сделать что-то… сомнительное после такой ночи. - Он еще раз сжал мой бок. - Куда ты?

- В «Янтарную комнату», - выдавил я.

- И что, по твоему мнению, Белла об этом подумает? - В этот раз он сжал с такой силой, что я почти услышал треск своих ребер, будто они снова сломаются.

- Мне плевать, что подумает Белла, - честно ответил я и оттолкнул его. Я выскользнул из кабинета прежде, чем он снова меня схватит.

Я протиснулся сквозь толпу, пока не оказался в объятиях леденящего воздуха. Добравшись до самого темного угла парковки, погрузился в свой Saleen. Мотор ожил, и все мое тело затряслось. Спустя пару секунды машина уже скользила по дороге.

Я приехал в клуб всего через пятнадцать минут, вероятно, потому, что превысил скоростной режим километров на сто, но меня никто не остановил.
Я прошел мимо охранников и сразу же направился в частные кабинки. Как только моя задница приземлилась за удобное кожаное кресло, рядом со мной с улыбкой на лице оказалась девушка.

- Привет, Эдвард. - Она нагнулась, чтобы поставить передо мной стакан с темно-желтой жидкостью.

- Привет… - я замолчал, потому что не мог вспомнить ее имени.

- Что я могу тебе сегодня преподнести? - На девушке был надет красный корсет, стринги и туфли на каблуках. И все.
Я пожал плечами.

- Все, что хочешь.

- Хорошо, - усмехнулась она и, подойдя ко мне, уселась мне на колени.
Мои руки поднялись на ее бедра, и я откинулся на спинку кресла, игнорируя боль в ребрах, и приготовился получить свое наказание.



Солнечный свет пробивался сквозь окно, и мои глаза медленно и болезненно открывались. В голове гудело, и мне даже думать не хотелось о том, сколько всего случилось прошлой ночью. Я не мог вспомнить, как добрался до постели, и большая часть ночи оставалась покрытой туманом.

Медленно принимая сидячее положение, я понял, что звонит телефон, и потянулся к нему.

- Алло. - Мой голос казался пьяным.

- Эдвард, что за черт? - проорал Эммет. - Мы собираемся в церковь, а я выгораживаю тебя. Мама готова мне шею свернуть.

Я взглянул на часы, показывающие семь часов.

- Оу, не думаю, что смогу прийти. - Я покачал головой, все еще пытаясь понять, что же, черт возьми, происходит.

- Тебе лучше собраться, мать твою. Отец собирается через секунду притащить сюда твою задницу. Я сказал им, что ты приедешь через десять минут. Тебе повезло, что я не пустил тебя в твой пентхаус со стриптезершей. Ты дебил. Шевелись давай! - скомандовал он, и звонок оборвался.

Я упал с кровати, запутавшись в куче простыней. Я был обнажен, казалось, что мое тело налито свинцом. Я не мог думать или видеть прямо.

- Вот блядь. - Я ударился головой об пол.

Наверно, никогда не узнаю, что случилось после того, как я попал в «Янтарную комнату».

Поднявшись с пола, я потянул мышцы. В боку чувствовалась неутихающая боль, но пришлось отодвинуть ее в сторону и запрыгнуть в душ. Мне даже не удалось провести свои обычные двадцать семь минут под потоками воды, что страшно раздражало, но времени не хватало.

Я быстро надел костюм, ярлык на котором гласил «Армани», но, кроме этого, большего о своей одежде я сказать не мог. Схватив ключи и бумажник, я с болью в голове направился к двери.
По пути в церковь, я опустошил гигантский стакан кофе и дополнил кофеин таблетками. Добравшись до церкви, я уже снова находился под кайфом.

Припарковавшись, я выскочил из машины, замечая, что двери уже закрыты. Служба должна была начаться пятнадцать минут назад. Я уверенно зашел в зал, и взгляды самых уважаемых посетителей сразу обратились ко мне, порицая меня, будто они знали, после какой грешной ночи я только что проснулся. Я сел на привычное место перед родителями. Хотя я и не мог их видеть, я чувствовал их хмурые взгляды.

Служба шла как обычно. Особого внимания я на нее не обращал. Все закончилось будто в мгновение ока.

- Эдвард, вставай, - приказала мама строгим голосом.

Я взглянул на нее и почувствовал, как мое лицо скривилось от непонимания.

- Ты под кайфом, у тебя глаза красные. Слава Богу, что принял душ иначе, уж поверь, от тебя пахло бы ужасно, - ответила она на мое замешательство. - Вставай. - Она потянула меня за воротник.

Я заметил, что все лавочки уже опустели, а моя семья стояла около входа в церковь, но мама тянула меня в другую сторону. По коридору мы свернули влево, наши туфли стучали о пол, и она взглядом указала на исповедальню.

- Нет, однозначно нет. - Я покачал головой.

- Эдвард, тебе нужна помощь. Я не собираюсь больше справляться с твоим дерьмом. Отец Романа ждет тебя.

- Ну, он может ждать и дальше. - Я сделал движение к побегу, но она остановила меня. Я увидел отца, стоящего рядом с выходом из коридора и смотрящего на нашу беседу строгим взглядом.

- Эдвард, я не собираюсь с тобой возиться. - Ее взгляд был таким пугающим, что по моей спине пробежал холодок.

- Черт, - произнес я и зашел в кабинку, резко перекрестившись.

Затворка отодвинулась, и я увидел седовласого мужчину, который учил меня Закону Божьему с тех пор, как мне было пять лет. Он знал меня как свои пять пальцев, а я не хотел даже смотреть на него. Несмотря на возраст, он относился к группе современных священников, осознававших связь с младшими патронами. Он всегда слушал и никогда не осуждал.

- Позволь Господу вторгнуться в твое сердце, чтобы помочь тебе исповедаться, - тихо произнес он.

Я не дал обязательного ответа.

- Здравствуй, Эдвард. - Его итальянский акцент казался и грубым, и заботливым. - Как ты сегодня?

- Отлично, - резко произнес я.

- Мне так не кажется.

- Мне не нужно, да я и не хочу быть здесь. - Я повернулся к нему.

- Твоя мама думает иначе.

- Она всегда думает, что мне необходима религия.

- Что происходит, Эдвард? Поговори со мной. Я не видел тебя несколько лет. Наш разговор не должен быть официальным, если ты не хочешь.

Я тяжело вздохнул, осознавая, что невозможно выбраться отсюда, и снова перекрестился.

- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Моя последняя исповедь была… - Я сосчитал. - …Двенадцать лет назад.

- Твоя последняя исповедь была, когда тебе было тринадцать? - медленно спросил он.

- Да, я пропускал все исповеди во время старшей школы. - Моя дьявольская улыбка стала больше, когда я подумал о том, как всегда уговаривал Эшли Мартинсон пойти со мной в подвал для быстрого перепиха. Ей было восемнадцать, и она более чем хотела захватить молодой разум вроде моего.

- Ты готов погрузиться в свои грехи? - Отец Романа издал тихий смешок.

Не знаю, что произошло, но больше сопротивляться я не мог.

И в первый раз за месяц я заговорил о Белле.

---