Белла понятия не имела, почему так любила эту часть дня.

Ее салон находился в центре Фуллертона, Калифорния. Рядом с университетом штата Калифорнии он стоял, как на своем месте. На популярной улице располагались магазинчики, торговавшие разнообразными товарами, рестораны и бары, которые жутко привлекали студентов. Тату-салон Беллы не был единственным в радиусе шести кварталов, но дел хватало.

— Анжела, я буду на улице, — крикнула она своей правой руке.

— Поняла, босс, — Анжела даже не оторвалась от клиента, над которым работала.

Остановившись у своего рабочего места, Белла стянула перчатки и кинула взгляд на зеркало, чувствуя себя из-за этого нелепо. Ее волосы были собраны заколкой-крабом, чтобы не лезли в глаза. Ничего пафосного.

Не то чтобы она пыталась на кого-то произвести впечатление.

Закатив глаза на собственное отражение, Белла направилась к задней двери салона.

Все задние фасады на Фуллертон стрит выходили на парковку. В ресторанах их использовали для вторых входов. У Беллы же тут была простая задняя дверь с парой стульев снаружи, чтобы сотрудники могли выходить подышать свежим воздухом. В соседнем только открывшемся баре “Извилистая лоза” на этом месте сделали патио с навесом. Каждый вечер, когда сгущались сумерки, хозяин (во всяком случае, Белла так предполагала, потому что именно он осматривал место, бывшее еще свободным) выходил и зажигал свечи на столах.

Через минуту после того как села Белла, вышел он.

Белла совершенно не понимала, почему наблюдение за этим незнакомым красавцем так ее будоражило. Внешне он казался полной ее противоположностью: сдержанность против ее дикости, благородство против дерзости. Он носил накрахмаленные белые рубашки с длинными рукавами и черные брюки с выглаженными стрелками. Она же отдавала предпочтение футболкам, которые открывали как можно больше ее наколок, и в Южной Калифорнии это показывало достаточно кожи.

Сегодня, прежде чем приступить к привычному для него ритуалу зажигания свечей, он остановился у одного столика налить посетителям вина. Со своего удачного места Белла все отлично видела, но не могла расслышать слов. До нее доносилась лишь его богатая интонация. От низкого тембра смеха у нее по спине бежали мурашки. Это все было так нелепо – ее тайное удовольствие. Она наблюдала, как он болтал с клиентами и его губы приподнимались лишь с одной стороны.

А затем наступила любимая часть вечера Беллы. Он отставил бутылку вина в сторону и достал из кармана спички. Белла была зациклена на этой детали. Почему спички? Почему не одна из этих длинных тонких зажигалок, благодаря которой ему не пришлось бы поднимать со стола каждый подсвечник и засовывать в него руку?

Какая бы ни была причина, она была благодарна за нее. Ей нравился сам обряд, то, как он чиркал спичкой по столу, искра, которая пускала огонек. Как склонял голову, поджигая свечу, а еще ей нравилось, как всего на долю секунды его лицо и бронзовые волосы освещались пламенем.

Она обожала его волосы. Они шли вразрез с остальным его образом. На фоне аккуратных четких линий его прическа казалась катастрофой. Может, это и притягивало ее – идея, что где-то под этим консервативным фасадом скрывается что-то более свободолюбивое.

Одну за другой он поджег свечи на каждом столе. Белла задержала дыхание и прикусила щеку с внутренней стороны, когда он добрался до свободного столика, стоявшего ближе всего к ней. Зажег свечку, но, прежде чем поставить ее, он поднял голову. Его взгляд встретился с ее, губы приподнялись в ухмылке, и она почувствовала, как румянец заливает ее шею и щеки. Ну что же. Если ее поймали, то, пожалуй, ей стоило этим насладиться. Белла улыбнулась в ответ и поджала губы, бросая ему вызов, предлагая что-нибудь сказать.

Вместо этого, его взгляд стал опускаться по ее телу так медленно, что Белле показалось, будто он тянет за молнию по всей ее длине, обнажая и открывая. Это не было так страшно, как она могла бы подумать, хотя стеснялась и желала защититься. Что этот сноб мог подумать о такой девчонке, как она – с татуировками и пирсингом?

И главное – почему ее заботило его мнение? К тридцати двум годам она уже давно должна была миновать тот возраст, когда увлечения, как у школьницы, были допустимы. Это все простое притяжение, основанное на вспышке огня и великолепной улыбке. Может, Белла и выглядела беспечной, но на самом деле была разумной и здравомыслящей реалисткой.

Белла Свон и Анжела Вебер представляли собой чистоту во плоти в крохотном городке Вашингтона, где они росли. Будучи дочерями начальника полиции и священника, они были пай-девочками, пока не отправились в колледж Южной Калифорнии. Призвание они нашли в склонности украшать свои тела металлом и чернилами. Вместе и купили это место.

Благоразумная или нет, но когда глаза незнакомца наконец-то встретились с ее взглядом, она приподняла бровь. Одну, две, три мучительных секунды они смотрели друг на друга, а затем его голова дернулась в направлении гостей. Подмигнув Белле, он повернулся к столику, который позвал его.

Еще пару минут Белла наблюдала за ним, пока дверь не распахнулась и не появилась Анжела.

— Эй, босс, там к тебе клиент.

Бросив последний взгляд через плечо, Белла вернулась внутрь.



Белла не могла сказать, что на самом деле происходило между ней и соседом. Но понимала, что ей это нравилось, каким бы безумным ни было. Ей не было известно даже его имя, но, может, это и манило. Тайна, напряженное ожидание, когда же его взгляд оторвется от свечи.

Каждый раз ее пробирала дрожь. Восхитительно.

Ни один раз она раздумывала, а не сказать ли ей что-нибудь. Абсолютный незнакомец, он тем не менее занимал определенное место в ее жизни. Часто, когда она, будучи дома в одиночестве, расслаблялась в горячей ванне, ее мысли уплывали к кривоватой улыбке и искрящимся глазам. В течение дня она так ожидала сумерек, что раздражалась, если это время занимал клиент, шел редкий дождь, заставляя остаться внутри, или зажигать свечи выходил кто-то из его сотрудников. Как он смел брать выходной?

Учитывая то, сколько она о нем думала, казалось невежливым не представиться. Но опять же, мистер Правильный сам не покидал безопасности отгороженного патио. Она даже размышляла, а не пойти ли ей самой в винный бар. Клиенты с восторгом отзывались о еде и, конечно же, вине. Может, ей бы удалось узнать, обладал ли он таким же шармом, который она видела, когда он говорил с посетителями, наклонялся над ними через плечо, указывая что-то в меню.

Но недели переросли в месяцы, а их странные молчаливые отношения оставались прежними.



Будучи вечной одиночкой, Белла не очень любила День святого Валентина. За прошедшие годы она отмечала его, но никогда не верила в безумие, несмотря ни на что. Просто еще один день, когда хорошие рестораны забиты и раздают кучу конфет.

Как владелец своего дела Белла пребывала в восторге. Весь день у нее и ее мастеров был занят до самого закрытия. Многие пары решались сделать в этот день татуировку вместе. В основном Белла была рада. Большинство клиентов подходили к выбору татуировки скрупулезно, никаких банальностей, с которыми ненавидели работать мастера. Ей нравилось, что у ее заказчиков был уникальный вкус и они вкладывали смысл в свои дизайны. Особенно ей была по душе возможность оживить идею клиента благодаря собственной креативности.

Белла была так занята. Казалось, в один момент она подняла голову и увидела заходящее солнце, а в следующий – уже стало темно. Расстроено поджав губы, она решила, что оно и к лучшему. Скорее всего, незнакомец сейчас занят так же, если не больше, чем она. Винный бар наверняка популярное место четырнадцатого февраля.

Стрелки на часах шагнули далеко за полночь, когда ее последний клиент ушел, а мастера собрали вещи и направились на выход. Белла выскользнула через заднюю дверь. Разминая плечи, она заперла ее. Все ее мысли сосредоточились на доме и горячей ванне, но вдруг ее внимание привлек тихий свист. Не тот, который издают при встрече с красивой девушкой, а как бы говорящий: “Эй!”. Белла повернула голову и с удивлением обнаружила фигуру, наблюдающую за ней из пустого патио “Извилистой лозы”. Силуэт освещал лишь мерцающий огонь свечи и обогревающей лампы. Подняв руку, он беспечно помахал ей, и несмотря на тусклый свет она знала, что на его губах играла ленивая улыбка.

Когда она начала распределять по категориям его улыбки?

— Добрый вечер, Дикая.

Сердце Беллы пропустило удар, как и положено при обращении предмета увлечения школьницы к ней самой. К счастью, остальная часть ее сознания была куда лучше обучена сохранять спокойствие. Отмахнувшись от усталости, она подошла к забору, разделявшему их.

— Дикая? Название моего места? — она приложила все силы, чтобы прозвучать без особого восторга.

— Твое место? — в его голосе звучало восхищение. — Ну мне надо было как-то тебя называть мысленно.

— И это лучшее, что ты придумал? — она оперлась о металлическую сетку.

— А как ты меня зовешь? — вскинул он бровь.

И она покраснела. Его лицо озарила улыбка, и моментально сбитая с толку Белла выпалила правду:
— Таинственный незнакомец.

Он поджал губы в явной попытке не засмеяться.

— Ну что же. Это звучит куда более интригующее, не так ли?

У него был такой привлекательный голос. Белла закатила глаза то ли на себя, то ли на него, непонятно.

— Белла Свон.

— Что?

— Белла Свон. Мое настоящее имя. В отличие от Дикой.

Он встал, но к забору не подошел.

— Тебе надо куда-то идти, Белла Свон?

— В час ночи? Нет, никаких встреч не назначено.

— Ну что же, Белла. Не согласишься ли ты стать моей Валентиной?

Словно ток прошелся до самых пальцев ног Беллы, и она засмеялась. Но перед тем как заговорить, ей пришлось сглотнуть.

— Сейчас уже час ночи… Пятнадцатое февраля. Ты же это понимаешь, так?

Он равнодушно пожал плечами.

— На Гавайях до сих пор День святого Валентина. Ну же, Дикая Белла. Не стоит пропускать праздник из-за работы.

Он протянул к ней свою ладонь и поманил двумя пальцами.

— Иди сюда. Я приготовил, как по мне, восхитительный ужин на двоих. Зачем есть в одиночестве, когда есть красивая незнакомка, с которой можно познакомиться?

— Ты умеешь готовить? — желудок Беллы присоединился к остальным ее частям, которые недоумевали, почему она все еще по эту сторону забора.

— Понимаю, должно быть, ты не заметила, учитывая, что мне точно известно: тебя никогда тут не было, но я владелец этого заведения, которое известно как вином, так и едой.

— Откуда ты знаешь, что я никогда не заходила?

— Ну ты же не знаешь, что тут подают еду, — он подмигнул ей, когда она вновь закатила глаза. — Ничего не ожидаю. Уже поздно, но ты, должно быть, голодна.

Решение держаться спокойно осуществить было сложно, Белла подошла к калитке, которую он открыл для нее. Его улыбка стала шире, когда она оказалась на его территории, и он протянул ей руку. У него оказалась теплая кожа и крепкая хватка.

— Я Эдвард Каллен.

Вблизи она заметила кое-что еще. Теперь на нем вместо накрахмаленной рубашки была обычная футболка, показывающая рельеф груди, и пиджак. И пах он замечательно. Как специи и поднимающийся хлеб. У нее потекли слюнки, и ей пришлось откашляться, чтобы вспомнить, как говорить.

— Приятно наконец-то с тобой познакомиться.

— Да. Очень приятно, — еще разок сжав ее руку, он отпустил ее и выдвинул стул. — Мадам?

Несмотря на свое взбудораженное состояние, на нее накатило недовольство. Что она делала тут с этим парнем? Все в нем кричало, что они разные, но ее все равно тянуло к нему.

— Какое твое любимое вино? — поинтересовался он.

Белла поморщилась.

— Вообще-то, я не особая любительница. Все, что пробовала, казалось мне чересчур горьким.

Он притворно ахнул.

— Боже, никогда раньше такого не слышал. Значит, любишь сладкие напитки?

— Прямо как я.

— Я принесу тебе потрясающий мускат. Если тебе не понравится, что же… У меня также есть чай и безалкогольные напитки.

Он исчез внутри, оставив Беллу раздумывать над тем, что, черт возьми, она делает. Он отсутствовал недостаточно долго, чтобы она могла ответить на свой вопрос, но, погрузившись в размышления, она не услышала, как он подошел.

Его ладонь коснулась ее плеча, когда он наклонился и поставил перед ней бокал. Тихий голос над ухом рассказывал о Москато, но Белла не слышала практически ни слова. Она была полностью поглощена ощущением его руки на своей коже.

Она видела, как он делал это тысячи раз – наклонялся поговорить с клиентом – но сейчас было по-другому. Как правило, он опирался на спинку стула и не наклонялся так низко к посетителям поговорить. Он был достаточно близко, чтобы ощущать его дыхание на своих волосах.

В горле неожиданно пересохло, и, потянувшись за вином, она сделала глоток.

— Это восхитительно, — заметила она, и так оно и было.

У нее пошли слюнки, и она млела, пока он объяснял, какой сыр с чем сочетается. Его рука снова легла на ее плечо, и глаза непроизвольно закрылись. Иногда, когда она баловала себя сырной и мясной нарезкой из магазина деликатесов, то покупала мюнстер вместо проволоне или чеддера. Круче этого она не заходила, так что понятия не имела, с чем лучше его употреблять: с фруктами, орехами или же вкусным медом, украшавшим его блюдо.

Белла не имела с этим человеком ничего общего и удивлялась, почему эта мысль настолько ее расстраивала.

Эдвард сел напротив нее, чтобы поесть, легко рассказывая о сыре и откуда он. Все было безумно вкусно, и Белла наслаждалась его пылкостью. Он рассказывал о нюансах еды, как она бы говорила о своей работе.

— Еще один? — предложил он, когда она закончила свой первый бокал вина.

Несмотря на различия между ними, она отлично проводила время и наслаждалась этим.

— Конечно.

— То же самое или ты чувствуешь себя немного безрассудной?

Его улыбка и энтузиазм во взгляде… Перед ним было невозможно устоять. Он наверняка быстро получал прибыль.

— Удиви меня.

Вернулся он всего через минуту. Сел на стул, стоявший ближе к девушке, и поставил два новых бокала перед ней.

— Это мое любимое вино. Оно красное, но будь непредвзятой. Если тебе не понравится, я допью его, — он подмигнул, а уголки губ Беллы приподнялись. Эдвард налил немного в бокал перед собой и еще меньше в ее. Наклонился, делая те вещи, которые она видела в фильмах, где вращают вино, омывая стенки бокала. Когда он заговорил, его голос был низким урчанием, будто нашептывающим ей секрет. — Это Мальбек, который многим людям не нравится, потому что у него есть горьковатые нотки. Но как только ты это «перетерпишь», появляется островатый привкус дыма, окутывающий твой язык и оставляющий невероятно мягкое послевкусие.

Остановившись на его глазах, Белла почувствовала проходящую через нее дрожь. Его голос, когда он со страстью рассказывал, как напиток окутывает горло, звучал, как чистый секс. Она почувствовала головокружение и подалась поближе к нему.

Эдвард нахмурился, разрушая момент. Он поставил бокал на стол и коснулся ее руки кончиками пальцев, вновь обжигая ее.

— Мне жаль. Я совсем не подумал. Ты совсем замерзла.

Белла моргнула. Противоречивые чувства в атмосфере вокруг них оставили ее озадаченной, будто она выпила уже слишком много вина. Она посмотрела вниз, туда, где его пальцы коснулись ее руки, и заметила, что кожа там покрылась мурашками. Не холод их вызывал, но он был прав. Несмотря на обогревающую лампу, она замерзла в футболке без рукавов. Это был хороший выбор для работы в шумной мастерской весь день, но наряд совсем не подходил для середины февральской ночи, даже в Южной Калифорнии.

Его рука соскользнула с ее, и он встал, стаскивая свой пиджак. Протянул его ей, предложив надеть, но Белла отвлеклась. Встав, она коснулась его руки, а, что более важно, чернил, которые покрывали его кожу.

У него были татуировки. Много. И они были превосходно выполнены.

Когда она подняла глаза, то была удивлена, что он находился так близко. Она не понимала, что зашла прямо в его личное пространство. Ее ладони покоились на его руке, а их лица находились на расстоянии нескольких дюймов. Близость кружила голову, и, хотя она знала, что такие прикосновения неуместны, все равно не могла заставить себя сделать шаг назад.

— Ты татуирован, — выдохнула она.

Он ухмыльнулся и набросил пиджак ей на плечи. Его руки скользнули ей на талию.

— Удивлена?

— Ну да. Ты просто… я не знаю. Такой серьезный.

Он хмыкнул, и она заметила, что его глаза задержались на ее губах.

— Это бизнес-решение. Общественным деятелям округа Ориндж казалось, что винный бар должен быть более изысканным, чем любой другой из представленных здесь.

Подбодренная тем, что он не отстранился, Белла пробежалась пальцами по его рукам, радуясь тому, как он задрожал от ее прикосновений. Она потянула вверх рукава его футболки, чтобы посмотреть весь рисунок полностью.

Замысловатый узор, который обвивал его руку, явно переходил на грудь. Она почувствовала трепет предвкушения, будто знала, что там ее ждало больше подарков, чтобы их развернуть, и ей еще было куда посмотреть.

Она сглотнула массивный комок желания у нее в горле.

— И никакого пирсинга.

Его улыбка стала коварной. Он наклонил голову вниз и посмотрел на нее из-под ресниц.

— Ох, Белла. У меня есть пирсинг.

Электричество пробежало по ее спине. Ей больше не было холодно. Напротив, ее кожа вибрировала энергией. Белла встала на цыпочки, чтобы захватить его губы. Пиджак упал на пол, когда она подняла руки и обняла его за шею. Его руки сжались вокруг нее, и он ответил на ее поцелуй с таким же рвением. Она могла почувствовать сладкий вкус меда с сыром на его языке.

Когда они отстранились, никто из них, казалось, не хотел покидать объятий друг друга. Они задыхались, смешивая дыхание, и Эдвард причмокнул губами.

— Я, эм… — Белла была удовлетворена, что он казался дезориентированным, как и она. — Еда. Я приготовил. Поесть.

Вместо того, чтобы позволить ему идти, она снова поцеловала его. Это был максимум, который позволял ее самоконтроль, чтобы их поцелуи не зашли слишком далеко. Она действительно не была готова отпустить его, и, казалось, он тоже. Его руки поползли выше, усиливая свой захват, когда он прижал ее ближе.

Она снова задрожала, наконец стало слишком холодно, чтобы игнорировать это, несмотря на огонь в ее крови. Эдвард обхватил ладонями ее щеки, его глаза были расширены от желания.

— Зайдешь внутрь?

Они вошли в ресторан, и она отпустила его, давая достаточно времени, только чтобы принести приготовленные угощения. Он выглядел застенчивым.

— Я не знал, что тебе нравится, поэтому тут всего понемногу.

Все было вкусно. Они сидели бок о бок на одном из больших диванов в задней части зала. Он держал свою руку на спинке дивана, так что кончики его пальцев пробегались по ее шее и плечам. В промежутках между укусами они делились историями о себе. О его семье и о том, как он пришел к собственному винному бару в Калифорнии. Она рассказала ему о взрослении в приюте, своих взлетах и падениях, а также поисках себя начиная с двадцати лет.

Ее чернила рассказывали историю жизни у нее на коже.

— Тебе понравилось вино, — отметил Эдвард, наполняя ее третий бокал.

Белла хмыкнула, находясь немного навеселе, ей было жарко. Ее ноги покоились на его коленях.

— Я привыкаю к нему.

Он симулировал вздох, водя рукой вверх и вниз по нижней части ее икр.

— Ты его пьешь единолично. Я едва успел сделать один глоток, и это последняя бутылка, что у меня есть.

Дразня его, Белла сделала большой глоток. Она приподнялась и заговорила напротив его губ.

— Хочешь попробовать?

Его дыхание оборвалось, прежде чем он прижал свой рот к ее в томном поцелуе. Его язык поглаживал ее, ласкал, словно волны песок. Никогда раньше она не пробовала ничего похожего на его вкус. Еда и вино, и что-то еще, что она просто не могла определить.

Через минуту он застонал и отстранился. Вздохнув, он обрушил шквал поцелуев на ее лицо.

— Я должен отвезти тебя домой, — сказал он, хотя его слова были еле слышны, когда его губы прижались к ее щеке.

Она потерлась кончиком своего носа об него.

— Если это именно то, что ты хочешь.

Он поднял голову.

— Нет, — его рука пропутешествовала вверх и вниз по внутренней стороне ее бедра. Его губы потянулись к ее уху. — Я хочу тебя. Бог мой, ты и понятия не имеешь, как сильно. — Он потянул вверх подол ее рубашки, и его пальцы пробежались по чернилам, которые он там нашел. Он промурлыкал свое одобрение, будто всегда знал, что они там были. — Есть еще, не так ли?

— Да, — она хотела, чтобы он изведал их все. Эта мысль заставила ее ахнуть, и голос стал тоньше, когда она провела пальцами по его татуированной руке. — А у тебя?

— Да.

Она тяжело сглотнула.

— И у тебя есть пирсинг?

Он взял ее руку и прижал к своей груди, где она почувствовала кольцо.

— И не только этот.

Белла не стала сдерживать стон, и он растворился на его губах. Эдвард застонал, когда наклонился над ней, толкая ее к дивану на спину. Вес его тела на ней был таким желанным, и она провела руками по его волосам вниз по спине.

Он снова застонал.

— Белла. Уже поздно.

— Рано, — возразила она, снова целуя его.

— Мы совершенно незнакомы, — его пальцы впились в ее бок, когда он поцеловал ее в ответ.

— Уже нет.

Его бедра терлись об нее, толкая назад.

— Ты пьяна.

— Ты тоже.

— Вообще-то, я нет.

Белла отстранилась. Он обхватил ее щеку и провел большим пальцем по ее губам, с осторожностью глядя на нее.

— Ты… сама опьяняешь достаточно. Я хотел иметь ясную голову, так как совершенно не знаю, что делаю с тобой. Ты и понятия не имеешь, Белла, как часто я думал о тебе, пока мы были незнакомы.

Она тяжело дышала, не зная, что сказать, и он снова вздохнул. Он сел, утягивая ее за собой.

— Эм, — сказала она, пытаясь прийти в себя. Он был прав. Вино не помогало. — Хорошо. Но ты должен ответить на один вопрос.

— Все что угодно.

— Почему ты используешь спички для зажигания свечей? — это был такой глупый вопрос, но это единственное, что шло на ум и отвлекало от близости и желания надавить. В конце концов, он был прав. Они незнакомы, и она разумнее этого. Обычно. — Я имею в виду, кажется, что от этого только больше проблем, чем если бы ты использовал одну из тех зажигалок.

Он рассмеялся, проводя рукой по волосам. Через секунду он достал из кармана коробок спичек, отломал одну и поднял ее вверх.

— Мне нравится эта часть, — он чиркнул спичкой по столу и радостно улыбнулся, когда она воспламенилась. — Звук и блики.

Впервые так близко наблюдая, как огонь освещает его лицо, Белла усмехнулась.

— Мне тоже нравится.

Его глаза встретились с ее, и она с трудом сдержала себя, чтобы вновь не притянуть его на себя. Через минуту он наклонил голову, и Белла заметила, что ей стало легче дышать. Он откашлялся, на его лице появилось немного нервное выражение.

— Эй, Белла. Это не был День святого Валентина…

— Это не День святого Валентина.

— …без классической банальности, — чиркнув еще одной спичкой, Эдвард держал горящую палочку между ними. — Я думаю, мы горячая парочка.

Она застонала и прикрыла усмешку руками.

— Тебе повезло, что ты горячий. И хорошо готовишь. И хороший парень.

Улыбаясь, он наклонился и нежно поцеловал ее.

— Пошли. Я могу отвезти тебя домой.

---

Перевод: ButterCup и Limon_Fresh
Редактор: tatyana-gr
Ждем вас в комментариях и на форуме.