Глава 41. Измученные

Первый снегопад. Рождество. Они наступают нежданно для них обоих. Реальная жизнь размыта в их альтернативной реальности словно полураскрытая фотография. Значительно проще притворяться, что все нормально, когда они вдвоем.

Проще притворяться, что он не врет ей на каждом издыхании.

Эдвард просыпается в канун Рождества и смотрит на телефон. Его взгляд притягивает привычка, нежели интерес. Пропущенные звонки от Элис, родителей, нескольких коллег. Тонны непрочитанных сообщений. Он игнорирует их, натягивая одежду.

Белла стоит на кухне. Ноги обнажены, волосы забраны. В длинной футболке вместе ночной сороки. Но он замечает только улыбку на ее лице. Это был подарок, заработанный тяжким трудом, возможно, самый лучший в его жизни. Когда он притягивает ее к себе и целует в шею, это кажется почти нормальным.

Реальным.

— Я хотела сделать блинчики, но забыла купить яйца. — Ее голос смягчает смех, когда он щекочет ее.

— Я не голоден.

— Но я хочу блинчики. — Небольшой каприз. Напоминание о ее юности. — Сегодня канун Рождества.

Он не уверен, что понимает. Но раз она хочет яиц, тогда она их получит. Он хватает ключи, натягивает пальто.

— Нам нужно что-нибудь еще? — Еще одно «нам». Они как двое детей, играющие с домиком.

— Все остальное я купила вчера. — Ветчина. Вино. Пирог. Его кухня никогда не была такой домашней. Рождество никогда не заглядывало в его дом.

До этого дня.

На улице тихо падает снег, ложась на землю, крышу, мертвые розы. Чистый лист. Новый рассвет. Это придает ему надежду.

Около магазина парковка забита. Он десять минут ищет свободное место. Еще дольше пробирается внутрь. Он уворачивается от тележек, полных еды, измученных женщин, радостных малышей и замечает яйца на третьем прилавке, а затем сбегает.

Несмотря ни на это, он не чувствует раздражения. Внутри у него светло, будто он шарик, наполненный гелием. Возможно, слишком светло. Если бы не притяжение Земли, его могло бы просто унести.

Возможно, он еще спит.

Кто-то сжаливается над ним у кассы, пропуская вперед в очереди с одинокой упаковкой яиц. У всех сотрудников на кассе – шапочки Санты и шарф из мишуры. Радио издает рождественскую музыку. Она настолько громкая, что он не слышит свой телефон. Лишь чувствует, как тот вибрирует в кармане. Он думает, что же она забыла. Поскольку у него есть время до кассы, он разблокирует экран движением пальца.

Не имя Беллы высвечивается на экране – Элис. Он почти игнорирует крошечный электронный конверт, но что-то заставляет его посмотреть дважды. Шестое чувство, возможно.

Что бы это ни было, оно изменит все.

Глава 42. Труба

Происходящее кажется ошибкой, как только хлопает дверь. Кухонный прибор запускается, звук пропадает. Белла по-прежнему не двигается. Ее пальцы сжимают края миски, когда она чувствует первый холодок, пробегающий вдоль спины.

Что-то скрипит позади девушки. Она поворачивает голову, но ничего не видит. Затем отпускает миску, прижимая руку к груди. Там с огромной скоростью бьется сердце. Она впервые осталась одна в его доме, однако не чувствует себя в одиночестве.

Будто дом хранит слишком много воспоминаний. Насыщен ими. Они прорываются сквозь мембраны стен, летают вокруг нее, шепчут ей на ухо.

Но это не ее воспоминания. Представления Эдварда и Мэгги – целующихся, смеющихся, занимающихся любовью – они — продукт ее ревнивого разума. Так она говорит себе.

Несмотря на то, что они кажутся невероятно реальными по своему накалу.

Она смывает белую, пыльную муку со своих рук. Лопнувший пузырек воздуха заставляет старые трубы прогрохотать – в этот раз она действительно подпрыгивает. Смущенный смешок срывается с ее губ – прокатываясь по грани истерики. Взглянув на часы, Белла понимает, что Эдвард уехал всего десять минут назад.

Проходит еще пять минут, и она одевается: пара джинсов, красный свитер – непременный атрибут этого сезона. Напевая, она возвращается на кухню, в этот раз, когда грохочут трубы, она не подпрыгивает.

По крайней мере, она не бежит за пробкой.

Еще один громкий звук. Женский голос кричит сквозь дверь. Белла замирает, держась за стол, пребывая в шоке и не в силах двигаться. Она никогда не любила неожиданные визиты. Всегда опасалась незнакомцев. Всех тех незнакомцев за столом во время завтрака в детстве хватило, чтобы откинуть ее на обочину жизни.

Повернувшись к кухонной двери, девушка роняет тарелку. Фарфор разбивается о кафельный пол, белые осколки разлетаются у ее ног. Прямо перед домом стоит темноволосая женщина, смотря на девушку сквозь мутное окно: красные губы приоткрыты, образуя идеальную по форме «О»; глаза до боли округлены.

Белле кажется, что где-то из стен слышится тихий раскат смеха.

С третьей попытки девушке удается открыть заднюю дверь. Пальцы Беллы слишком трясутся, чтобы открыть замок. Они скользят по металлу. Женщина тихо наблюдает на ней с другой стороны стекла, отчего желудок Беллы сжимается от тревоги.

Наконец замок сбрасывает оковы, Белла поворачивает ручку. Петли скрипят, когда она тянет дверь на себя. Женщина стоит на пороге, неподвижна, напряжена. Ее короткие локоны хлещут по щекам из-за ветра, пряди прилипают к накрашенным блеском губам.

По-прежнему она не отводит взгляда. Ее шея дергается, когда она сглатывает, ладони сжаты в кулаки.
— Где Эдвард? — Ее голос глубок, звучит почти по-мужски. От этого Белле не становится спокойнее.

— Он в магазине. Скоро вернется. — Обещание? Угроза? Белла не знает.

— Тогда, черт возьми, кто ты такая?

Глава 43. Удар

Провокационный вопрос, который предполагает слишком много ответов. Девушка останавливается на простом.
— Белла.

— Почему ты в доме моего брата? — Его сестра? Элис? Ее голос приобретает самый недружелюбный из оттенков.

— Я… подруга.

— Тогда, возможно, впустишь меня, на улице холодно. — Элис по-прежнему не отводит взгляда, кажется, что просто не может этого сделать. Ее пристальное внимание напрягает Беллу. Но недостаточно, чтобы она забыла манеры. Девушка делает шаг назад, впуская в дом его сестру, даже забирая ее пальто, чтобы женщина могла ощутить тепло в полной мере. Элис стряхивает снег с волос, кладет сумочку на стол.

И смотрит.

— Желаете кофе? — Белла подходит к кофемашине, пытаясь создать необходимое расстояние между собой и Элис. — Я как раз делала его.

Элис кивает. На мгновение тишина прерывается звуком открывающего шкафа, наполнением кружек. Даже холодильник присоединяется, громко ворча, когда Белла открывает его. Присутствующая на протяжении всего времени во рту девушки горечь не сравнится ни с одним кофе. Передав его сестре кружку, она делает глоток, на вкус она ощущает только собственное предчувствие.

Потому что что-то здесь очень, очень неправильно.

— Посиди со мной. — Его сестра жестом указывает на кухонный стол, выдвигая стул. — Я не услышала твоей фамилии.

— Свон, — едва слышно бормочет девушка. — Белла Свон.

— Ты дружишь с Эдвардом? Ты знала Мэгги? — Ее улыбка кажется фальшивой, как маска. Будто нарисованная маска.

— Нет. Я никогда не встречалась с ней.

— Думаю, он говорит о ней все время. Должно быть, ты устала о ней слушать. Они были так влюблены, такая идеальная пара, это была ужасная трагедия.

Словесный эквивалент сильного удара.

Беллу мутит. Будто железный кулак сжимает все внутри, пульсирует, пока не остается ничего кроме боли. Мысль об этой красавице, женщине, которой принадлежало его сердце, почти невозможно вынести. Она не уверена, сколько еще сможет потерять.

Элис продолжает:
— Он был подавлен, как и все мы. Потеряна молодая жизнь. Жизни, можно сказать. Не думаю, что Эдвард когда-нибудь станет прежним.

«Дыши», — говорит себе Белла, но ее горло до боли сжато.
— Нет, наверное, нет.

— Но все же здорово, что у него есть… подруга. — Благодаря акценту, который Элис делает на этом слове, Белла думает, что женщина знает все. Она едва заставляет себя поднять взгляд.

Слыша, как машина Эдварда подъезжает к дому, она чувствует ощутимое облегчение.

Но оно быстро проходит.

Глава 44. Пойти по пути наименьшего сопротивления

Крошечный воробей, которого он выхаживал, исчез в один день, когда он вернулся домой из школы. Улетел на оживших крылышках. Несмотря на двенадцатилетний возраст — переходный возраст из детства в юность — он плакал как ребенок.

К радости Элис.

— Ты не можешь сохранить то, что никогда не было твоим, — сказала ему тогда мама. Хотя она была – потому что в то время она всегда была права, он с горечью оплакивал потерю.

Войдя в дом в нервном состоянии из-за сообщения Элис, он сразу замечает тишину. Если бы он не увидел ее машину на улице, не был бы убежден, что она здесь. Его ноги слегка дрожат, пока он идет по пустынному коридору и открывает кухонную дверь, но от представшей перед ним картины мужчина едва не падает.

Его сестра. С Беллой.

Пьет кофе за столом.

От этой картины ему становится плохо.

— Элис? — Тихий вопрос. Почему ты здесь? Что ты сказала?

— Эдвард. — Ее улыбка тошнотворно приторна. — Я всего лишь пила кофе с Беллой. Твоей… подругой.

Когда она оборачивается, чтобы взглянуть на него, лицо Беллы так же бело, как и свежевыпавший снег. Ее широко распахнутые глаза блестят, полны вопросов.

Его первая мысль? Она знает. Карточный домик, который он воздвиг вокруг них, уже упал, рухнул на землю. Оставляя после себя лишь осколки.

Мысли врываются в его разум словно удар молотка. Доставляя ему физическую боль. Все эти недели вместе, тихие моменты, нежные поцелуи, все это было напрасно.

Потому что она знает.

— Я рассказывала Белле о Мэгги… — Элис склоняет голову в сторону, ее взгляд не колеблется. — Какой красивой она была, как сильно ты по ней скучаешь.

Господи, она знает все. Ясно по тому, как дрожат губы Беллы.

— Белла… — Он пытается найти слова. — Прости, я должен был тебе сказать.

Белла качает головой. Одинокая слеза сказывается из уголка ее глаза. Ему хочется лишь упасть на колени у ее ног, молить о прощении, сгрести ее в свои объятия.

Конечно, если она позволит ему, он костьми ляжет, чтобы все исправить.

— Это ничего не значит, обещаю. Лишь потому что ты похожа на нее…

— Похожа на кого?

Он качает головой. Не понимая.
— Милая…

— Она не твоя милая. Мэгги была твоей милой. — Слова Элис звучат так же безжизненно, как и его жена. Навязчивая идея сквозит в каждом слове. Она смотрит на него. Он смотрит в ответ. Годы, проведенные братом и сестрой в неприятельских отношениях, нагнетают между ними обстановку.

Нет, нет. Мэгги никогда не была его милой.
— Белла, пожалуйста, лишь то, что ты похожа на нее, ничего не значит. Обещаю, — он повторяет слова, будто они могут что-то изменить.

— Я похожа на нее? На Мэгги? — Она качает головой. Складка между ее бровями становится заметнее.

— Ты не просто «похожа на нее». Ты ее клон. Ты в точности выглядишь как она. — Голос Элис прорывается сквозь толстый слой воздуха. Пробивая его как кинжал. — Он больной ублюдок.

Он тоже это чувствует. Монстр. Жестокий и злобный. Мужчина наблюдает, как Белла падает духом перед ним. Свет в ее глазах угасает под действием слов Элис.

— Я похожа на Мэгги? — вновь произносит она, ее голос теряет задор, но одновременно тон сохраняет уверенность.

Он может солгать. Пойти по пути наименьшего сопротивления. Уйти отсюда с Беллой, оставить здесь Элис. Сказать девушке, что его сестра-близнец больна, она – сумасшедшая. Не знает, о чем говорит.

Но он покончил с ложью, притворством. Устал пытаться игнорировать то, что испытывает чувства к девушке с лицом Мэгги. Она заслуживает большего, намного большего.

Заслуживает правды.

Клон Мэгги.

— Да, милая, похожа.

Глава 45. Обвести вокруг пальца

Просто держи себя в руках.

Сломанные кости, испорченные визиты. Отсутствие материнской любви. Белла пережила все это, чувствовала боль, терпела ее. Но ничто не смогло подготовить ее к тому, что она только что услышала.

Держи себя в руках.

Когда она наконец выдыхает, звук скорее походит на всхлип: резкий, скорбящий крик о пощаде. Эдвард врывается в ее мысли: он смеется, улыбается, целует свою жену. Белла пытается избавиться от картинки в мысли, но она упрямится. Обводит девушку вокруг пальца. Цепляется за мысли как навязчивый звук плачущего ребенка.

Держись.

Девушка едва замечает катящиеся слезы. Но все равно их не видит. Она ослеплена им, его обманом, пониманием того, что она лишь замена и ничего более. Нелепая подделка его единственной настоящей любви.

И от этого становится больно, очень больно.

Глубокие раны в душе.

Все те взгляды, нежности, тихие слова, прошептанные на ухо, - они были предназначены не ей. Она была всего лишь заменой, дублером, выходящим на сцену в самую последнюю минуту. Посредственная, просто альтернатива, последняя надежда.

Ей приходится бороться за то, чтобы сделать вдох. Будто ее тело уже сдалось. Перекрыло дыхательные пути.

— Я похожа на твою жену, — вновь произносит она, пытаясь заставить себя понять, поверить в это. — Твою покойную жену.

— Ты могла бы быть ее точной копией. — Голос Элис. Она говорит так, словно злорадствует.

— Белла, пожалуйста, выслушай меня. — Наконец он делает шаг вперед. Протягивает к ней руку. Но уже слишком поздно. Она видит лишь правду.

Угнетающую, болезненную правду.

Эта жизнь никогда не была для нее.

— Мне нужно идти. — Она не знает куда, не знает как. Но ей необходимо выбраться из этого дома. Дома Мэгги. Дома Эдварда и Мэгги. Подальше от надвигающихся стен. Белла встает и делает движение назад, оставляя Эдварда стоять на месте с протянутой рукой и выражением мольбы на лице.

Потому что она похожа на Мэгги.

— Не прикасайся ко мне. — Она продолжает отступать. — Мне невыносима мысль об этом.

— Не буду, я не прикоснусь к тебе. Пожалуйста, останься.

— Это всегда была она? Именно поэтому ты попросил меня быть с тобой? Потому что ты скучаешь по ней? — Девушка вытирает поток слез. Сейчас для них не время. – Ее ты видел, когда мы?..

Хотя она и не может заставить себя произнести эти слова, он понимает. Она видит это в его взгляде.

— Я никогда не представлял ее, когда прикасался к тебе. Была только ты.

Ложь, все ложь. Он кормил ее ложью как ребенка. Позволял ей поглощать ее, проглатывать, верить, что между ними все хорошо. Вся ложь трепещет у нее в желудке, напоминая, как низко она пала. Как страшна на вкус ложь.

— Ты ублюдок.

Ей приходится закусить губу, чтобы остановить вырывающийся крик. Она больше не может смотреть на него. Поворачивается, бежит по коридору, на крыльцо.

Холод ударяет ее прежде, чем она успевает спуститься по лестнице. Окутывает ее как злой любовник, покалывая кожу, заставляя дрожать. Ее тонкий шерстяной свитер не предназначен для снега. Хлопья цепляются за волокна, смачивая ткань.

Только бы дурак остался здесь, когда прямо перед тобой есть теплый дом. Только бы сумасшедший человек убежал от тепла. Но именно так поступает она, пробегая по дорожке, ее обувь оставляет узоры на белоснежном покрывале.

Добравшись до тротуара, она видит, что дверь его машины открыта. Ключи по-прежнему вставлены в зажигание. Эдвард зовет ее по имени, бежит за ней, и девушка понимает, что есть только один путь.

Один путь для побега.

Она садится в его машину, колеса шумят по дороге, прежде чем Эдвард может ее остановить.

---

Когда-то Белла должна была узнать правду. И получилось все не самым приятным способом. Вот такой праздник у ребят получился...
А пока будем рады видеть вас и ваши отзывы на форуме!
За помощь с главой большое спасибо Варюше!