Эдвард

Белла была просто ошеломляющей.

Она говорила мне, что была брюнеткой – не ввела в заблуждение, – но если брать ее красоту в целом, тут она определенно была слишком скромна в оценке. Она была прекрасна в своей простоте; женщина, которая не нуждается в макияже, чтобы выглядеть хотя бы наполовину достойно.

Ее карие глаза были немного уставшими, но это просто было признаком того, что она – человек. Я не имею в виду, что думал, что она не человек. Скорее, напомнил себе, что она – реальна и обладает естественной красотой, а не как фифа с Park Avenue, которая делает инъекции ботокса два раза в неделю.

В своей необычной пижаме, усеянной большими красными губами, Белла напоминала именно ту женщину, которую я всегда хотел встретить.

Я знал, однако, что забегаю вперед. Несмотря на то, что я познакомился с ней, так сказать, в интернете, я был здесь не для того, чтобы встретиться с ней. Я был здесь, чтобы проверить, что с ней все в порядке, иона не лежит без сознания на полу в своей квартире.

Она смотрела на меня с тревогой. Я понял, что мой кулак все еще поднят в воздух, застывший в таком положении, когда я перестал стучать. Я опустил руки, не желая выглядеть человеком, который бьет женщин, или хиппи, который ходит вокруг, выкрикивая «Борьба за власть», что бы это ни значило.

- Вы кто? – спросила она озабоченным тоном, обхватывая себя руками и глядя на меня с подозрением.

Ее голос. То, как он звучал, очень подходил Белле.

- Я - Эдвард Мейсен, финансовый директор Cullen, Inc., – я достал свой пропуск из кармана, держа так, чтобы она могла проверить мою личность.

Глаза Беллы расширились, когда она перевела взгляд с бейджа на мое лицо и обратно. Она в изумлении уставилась на меня на несколько секунд, потом кивнула головой, и ее лицо вновь приобрело подозрительный взгляд.

- Что вы здесь делаете?– спросила она.

- Извините, они выглядят как бейджи ФБР, – я принес извинения, спрятав пропуск обратно в карман пиджака. – Я послал письмо на вашу почту в качестве предупреждения. Вы не ответили ни на одно мое письмо, и, согласно данным из отдела кадров, вы не были на работе уже четыре дня. Я волновался, вдруг вас похитили или что-то еще. Мы пытались вам дозвониться. Мы – это наша компания. Не ФБР или любая другая организация, которая расследует похищения людей.

Она стояла, все еще моргая и глядя на меня так, словно я был призраком. Ну, или своего рода голограммой, как в «Star Wars».Несомненно, кто-то из IТ должен был просветить ее по этому вопросу. Так или иначе, она, казалось, была удивлена, что я появился у ее двери. Терпеливо ожидая, когда она что-нибудь скажет, я опустил глаза, разглядывая ее пижаму. Та действительно была довольно смешная.

Губы напомнили мне, как она целовалась с онанистом, и тот поцелуй, по-видимому, был настолько замечательным, что он не смог сдержать свое возбуждение. Затем мне пришло в голову, что я стою в коридоре, в том же самом месте, где стоял он, когда это событие произошло.

- Я не хочу быть навязчивым, но мы можем поговорить внутри? – предложил я. – Я просто понял, что стою на том же месте, где стоял онанист, когда он... ммм, разрядился у вашей двери, – я сделал паузу, прежде чем продолжить, – думаю, эти слова должны доказать, что я – это я, а не кто-то еще. Так, я могу войти?

- На мне нет нижнего белья, – объявила она внезапно.

Я не был на сто процентов уверен, как реагировать, но сделал все возможное, чтобы принять это замечание как должное. Честно говоря, я шокировал ее, заявившись к ней. И она, несомненно, так выразилась под влиянием шока. Я просто надеялся, что это не уловка, чтобы заставить меня уйти.

- Это... интересно, но, конечно, это твое право комфортно чувствовать себя дома, – сказал я спокойно. – Мне постоять здесь, пока ты... наденешь нижнее белье? Или это спровоцирует появление у твоих дверей еще одного слишком возбужденного мужчины? – я быстро покачал головой, – извини, это было неуместно. Я просто нервничаю, что встретился с тобой. Мне стало легче, что ты не мертва или что-то еще. Я не принес с собой мел, поэтому, в любом случае, не смог бы обвести контур вокруг твоего тела на полу. Я ведь говорил тебе в моих письмах, что я, как правило, слишком много говорю, когда взволнован, ведь так?

- Э, да... ты это упоминал.

Сообразив, что мой портфель валяется на полу, я нагнулся и поднял его.

- Я уронил его. И не поднимал, потому что существуют всякие там криминалистические процедуры или что-то еще. Но теперь вижу, что ты не умерла.

- О, гм... Нет, я не умерла,– ответила она, – входи. Прошу прощения.

Белла распахнула дверь и посторонилась, чтобы я мог зайти. Затем, она закрыла дверь и прислонилась к ней.

- Я просто удивилась, увидев тебя, – добавила она, проскальзывая мимо меня. – Я была больна. И я думала... ну, неважно. Я не проверяла почту, извини. Я была слишком занята: меня рвало, и я смотрела испанские мыльные оперы. Рвало, потому что болела, а не потому, что смотрела теленовеллы.

Я кивнул, следуя за ней в гостиную. Она была очень просто обставлена: диван, кресло, телевизор и шкаф. У нее был скромный дом по сравнению с моим, но довольно комфортный. Вы могли бы сказать, что кто-то здесь действительно жил; вон там зачитанные книги в книжном шкафу, хлебные крошки и одеяло в дальнем конце дивана, фотографии в рамках на стенах и на различных поверхностях, и что-то очень похожее на пятно от кофе на полу.

У многих моих соседей были квартиры, в которых было настолько чисто и стерильно, что посещение их было похоже на визит в какую-то клинику. По крайней мере, с Беллой я почувствовал себя ее коллегой,– хотя и навязчивым– а не пациентом. Некоторые из моих соседей приглашали меня только в том случае, когда они устраивали сбор средств, поэтому посещение было как дополнительный бонус – можно было не платить за визит.

Я кивнул на маленький телевизор, который сейчас не был включен.

- Ну, теленовеллы, вероятно, на шаг впереди всех других передач на дневном телевидении. Я слышал, даже у Рэйчел Рэй есть свое ток-шоу.

- Надеюсь, что она говорит лучше, чем готовит или что это не продлится долго.

- Да, я согласен, – я сел в кресло, не обращая внимания на то, что обивка была немного потертой.

– А «Судья Джуди» идет в те же дни? Мой друг-адвокат подарил мне ее автобиографию на Рождество. Она называется «Не Мочись На Мою Ногу И Не Говори Мне, Что Это Дождь». Хм, это, надеюсь, не окажется той реакцией, которую Карлайл вызовет у тебя, если ты когда-либо столкнешься с ним.

Я пытался облегчить вещи долей юмора. Надеюсь, я не сделал ее еще более нервной. Обсуждение вопроса о потребности в туалете, вероятно, не помогает уменьшить неловкость.
Конечно же, она сидела на краю дивана, покраснев при упоминании Карлайла.

- Действительно? Неужели судья Джуди ведет шоу?– спросила она невинно. – Никогда не слышала о ней.

- О, может быть, это шоу не так актуально сейчас, – я откашлялся. – Так... Ты была больна? Я имею в виду, что теперь знаю об этом. Мне было интересно, все ли с тобой хорошо, или, знаешь, вдруг ты заразилась вирусом эбола.

- Хм, да, я болела. Но это не эбола. Наверно, я должна была сказать тебе, что не на работе? Но я не хотела беспокоить тебя. Ведь ты – финансовый директор, и я не думала, что ты будешь интересоваться каким-то там отсутствующим больным из IT-отдела.

- Ну, я бы не стал беспокоиться, болен ли, скажем, Смраднодышащий. Я волновался по поводу тебя, потому что ты не отвечала на мои письма. Я принес извинения несколько раз за то, что был таким резким. Я не злился на тебя.

- О, а я думала, что злился, – пояснила она, кусая ноготь. – Я иногда говорю глупости, поэтому не была бы удивлена. Я не проверяла электронную почту с понедельника. Мне не хотелось, чтобы меня вырвало на клавиатуру, тогда пришлось бы покупать новую.

Я кивнул.

- Да, полагаю, рвота была бы весьма агрессивной средой, ведь там содержатся некоторые кислоты,

– я сделал паузу, прежде чем продолжить, – хм... да, я очень беспокоился о тебе. Я раздобыл твой адрес в отделе кадров, чтобы прийти сюда и убедиться, что с тобой все в порядке, – я огляделся еще раз, тщательно выискивая тему для разговора, чтобы сгладить неловкость. – Красивая квартира.

- Не совсем, но спасибо, – она встала. – Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Я должна предупредить тебя, что если прикоснусь к стакану, там будет вирус той опасной болезни, которой я инфицирована. Правда, я могу показать тебе, где они находятся… – она указала в сторону кухни, так что я встал и последовал за ней.

- Я привился от гриппа в этом сезоне, – сказал я ей, стараясь показать, что меня не беспокоит прикосновение к вещам, которые она трогала.

Я надеялся, что убедил ее своей искренностью. Эдвард, каким я представлялся в моих письмах, действительно был для нее реальнее меня, и я хотел еще раз подчеркнуть, что никогда не сердился на нее. Кроме того, меня беспокоило, что она говорила о себе, как о скромной подчиненной.

Знаю, я – финансовый директор, и, следовательно, далек от повседневных дел отделов, не связанных с финансами, но я не был похож на короля из детского стишка «Пой песню за шесть пенсов», который занимался в конторе подсчетом всех денег. Меня бы очень расстроило, если бы Белла думала, что недостойна быть, по крайней мере, моим другом по переписке.

Белла, вероятно, не одобрила бы этот детский стишок. Большинство шеф-поваров не справились бы с приготовлением пирога с начинкой из двадцати четырех черных дроздов. Такой рецепт, вероятно, потребует много приправ.
Во всяком случае, она привела меня к застекленному шкафу, чтобы я знал, где можно взять стаканы. Когда я протянул руку, она прошептала:

- Спасибо, что пришел проведать меня.

Я был тронут, что она оценила мое присутствие, и тот факт, что я был обеспокоен ее состоянием. Она все еще, казалось, была несколько смущена моим вниманием, но мягкий голос, которым она говорила со мной, почти разбил мое сердце.

Я задавался вопросом, сколько людей она знала в Нью-Йорке, и скучал ли кто-нибудь по ней в IT? Я определенно скучал по переписке с ней в течение нескольких последних дней. Как можно не заметить эту женщину? Она не была «vanilla» (обыкновенной) в том смысле, что она имела ввиду, вообще. Я «знал» ее совсем немного, но уже понял, что она привнесла в мою жизнь намного больше юмора и общения.

Забудьте инъекции ботокса, чтобы сделать морщины менее заметными. Почему на самом деле не быть немного счастливее?

Я улыбнулся ей:

- Всегда пожалуйста, Белла.

Она покраснела немного, но не так, как я, когда заметил один особенный стакан, выделявшийся среди остальных. Я… просто я должен был выбрать его. Это было стакан с мэром МакЧиз (п.п.: бывший символ Макдональдс, человечек с биг-маком вместо головы), коллекционного издания, который McDonald's имел обыкновение предлагать с определенными предложениями и только на ограниченный срок. У мэра вместо головы был чизбургер. Я не мог не взять его в руки.

- А, я возьму этот, – сказал я весело. – Меня всегда забавляло то, как этот парень умудряется не падать при ходьбе. Я знаю многих людей с большими головами, но не такими.

- Я уверена, что маринованные огурцы и кетчуп так равномерно распределены, чтобы уменьшить наклонный фактор, – пошутила Белла, казалось, счастливая тем, что я не высмеял ее за владение этим особенным экземпляром стеклянной посуды.

- Возможно, огурцы должны идти как дополнение, например, в его кармане, – размышлял я. –
Наверно, он испытывает ужасную боль в области шеи.

Белла рассмеялась, и я был счастлив, что смог вернуть ей немного радости, которую она принесла в мою жизнь.

- Возможно, у них есть мануальный терапевт специально для символов фаст-фуда. Если он и Гамбурглер (п.п.: один из не очень популярных героев рекламной кампании McDonalds, воришка, крадущий гамбургеры) придут вместе, держу пари, они получат скидку,– пошутила она.

- Да, правда. Гамбурглер мог бы украсть голову мэра, тем самым устраняя боли в шее и спине в целом. Правда, мэр был бы мертв.

- Это хорошо. Я думаю, все-таки Гримаса был одним из тех, кто на самом деле всем управлял, так или иначе. (п.п.: персонаж Макдоналдслэнда фиолетового цвета, в невероятных количествах поглощающий молочные коктейли)

Я кивнул:

- Никогда не доверяй аморфному фиолетовому парню.

- Как и не доверяй мужчине с кольцом на мизинце. Правило жизни. (п.п.: кольцо на мизинце сообщает, что владелец не хочет жениться)

- Заметано. Я добавлю это в свод правил «Как Иметь Дело с Талисманами Фаст-фуда». Это походит на десять заповедей, но с гарниром из картошки-фри, – сказал я, улыбаясь ей. Она вернула мою улыбку, и после неловкой паузы я поднял стакан. – Итак, что у тебя в холодильнике?

- Ах, да. Извини, – сказала Белла, подойдя к холодильнику и открывая его. Оттуда, где я стоял у нее за спиной, я увидел, что полки в основном были пусты. Белла быстро закрыла дверь и повернулась ко мне.

- Как насчет водопроводной воды? - предложила она.

- Да, конечно, – сказал я рассеянно, встревоженный пустотой ее холодильника. – Гм, ты уверена, что ты шеф-повар? Я не видел там много продуктов. На самом деле, с приправами, луком, помидорами и сыром, я подумал, что ты собиралась съесть мэра МакЧиза этим вечером.

- Я ничего не ела какое-то время, если хочешь знать. Включая большеголовых политиков, – пояснила она.

Я поморщился, когда наполнил стакан водой из-под крана.

- Ты не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы поесть? Или была слишком больна, чтобы идти в магазин за продуктами?

- Я не могла удержать что-либо в себе несколько часов назад, и я действительно не испытывала никакого желания выходить. Мне очень удобно здесь, в моей пижаме, – тихо сказала она, протягивая мне свой стакан.

- Я могу пойти и купить для тебя продукты, – предложил я, и это был не вопрос.

- Ты не должен этого делать, – она выглядела смущенной. – Я могу сама это сделать завтра или на следующий день.

- Нет, я настаиваю. Я явился без приглашения и мог бы сделать что-то полезное для тебя. И, наконец, это повод посетить ваш местный D&D. Мэр проживет еще один день, – я выпил воды, прежде чем продолжить. – Мне нужно будет зайти в аптеку?

- Я действительно не могу просить тебя сделать это, – сказала она в раздумье, глядя вниз.

Я понимал, что она чувствовала себя неловко, но хотел сделать что-то приятное для нее.

- По правде говоря, мне это только в удовольствие. И не приму никаких отговорок, – мягко сказал я.
– У меня голова гораздо больше, чем ты думаешь. Волосы просто отвлекают внимание. Я, эээ... Я действительно хочу сделать это для тебя.

Я говорил нерешительно, потому что не был уверен, не говорю ли я опять слишком много, а не потому, что сомневался, помочь ей или нет.

Белла неуверенно улыбнулась мне.

- Мне правда хочется немного имбирного эля. Ты мог бы мне его купить? У меня есть яйца и крекеры, если я проголодаюсь, но мне хочется пить, и думаю, что теплая вода из-под крана будет препятствовать выздоровлению.

- Имбирный эль, понял, – я собирался купить намного больше, чем имбирный эль, но знал, что если скажу об этом, она, конечно, будет против. – Так, а в аптеке?

- Может, какое-нибудь лекарство от кашля, если ты непротив. У меня проблемы из-за него со сном. Позволь, я дам тебе немного денег.

Она направилась через гостиную к своей сумочке.

- Нет, нет, это не по мне, – сказал я, махнув рукой. – Позволь незваному джентльмену-визитеру купить тебе несколько вещей.
- Я не могу позволить тебе сделать это. Я даже не знаю тебя, – взмолилась она.

Она протянула мне двадцать долларов. Я уступил и принял их, намереваясь возместить ей это позже. Каждый хороший финансовый директор знает, как работают незаконные операции, такие же сомнительные, как и их название. Белле все будет полностью компенсировано.

Если она не имела право на отгулы, то я беспокоился, что она и не могла взять дни по болезни, если таковые в компании имеются. Нельзя сказать, что я пожалел ее и занимаюсь тут благотворительностью. Я не собирался приглашать Джорджа Клуни и организовать телемарафон или что-то подобное. Я просто хотел заботиться о ней.

Я улыбнулся ей.

- Надо признать, мы не совсем незнакомые.

К счастью, она улыбнулась в ответ.

- Я всегда говорю слишком много. Извини за это.

- Все хорошо, мне нравится узнавать тебя. Я скоро вернусь.

Белла

Я была близка к падению, когда Эдвард вышел из моей квартиры, не понимая, как напряжена была, пока он не ушел.

Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя под контроль, но это закончилось сильным приступом кашля. Как только прекратилось выделение отвратительной мокроты, я тяжело опустилась на диван, размышляя над этим волнующим, но не таким уж нежелательным поворотом событий.

Милосердный Боже, он такой красивый. Я не думала, что такие красивые мужчины существовали в реальной жизни. И эта улыбка. Она имела больше влияния на мою промежность, чем поцелуй онаниста. Хотя, очевидно, у онаниста было другое представление о нашем воздействии друг на друга.

Мне, однако, нужно взять себя в руки. Так мило, что Эдвард приехал сюда, чтобы убедиться, что я еще жива, и пошел купить мне сироп от кашля и имбирный эль. Мы не тратили бы время, валяясь на моей кровати, хотя, лениво думала я, может быть, его язык обладает волшебными целебными свойствами. И я могла бы использовать эти свойства. Часто.

Размышления о языке Эдварда заставили меня подумать о своем собственном, и я вдруг в ужасе вспомнила, что спала, когда он приехал, и зубы еще не чистила. Как я могла быть рядом с ним с таким дыханием? Я порыскала в моей памяти, но так и не нашла моментов, когда бы он с отвращением отшатнулся, поэтому, возможно, все было не так плохо, как я думала. Тем не менее, я побежала в ванную и тщательно почистила зубы, глядя в зеркало и оценивая свой внешний вид.

Я застонала, живот скрутило в узел, но не от того, что болезнь так влияла на мое тело. Я уснула с мокрыми волосами, поэтому они были в полном беспорядке. Так же я была смертельно бледна, за исключением огромных темных кругов под глазами, а мой нос был таким красным, что я спокойно могла играть главную роль в постановке «Рудольф, красноносый северный олень». Что я и делала, в третьем классе школы. Я была Снежинкой номер два. Даже не Снежинкой номер один. А номер два.

История моей жизни.

Я хотела привести себя в порядок, но на самом деле, что толку? Я все еще не чувствовала себя так уж хорошо, и он был здесь не для того, чтобы вскружить мне голову. Он просто проявил доброту и приехал, чтобы проверить меня. Что-то наподобие благотворительности.

Или, может быть, он вообще не оставлял свою последнюю работу в связи с сексуальными домогательствами. Может быть, он присвоил часть средств и теперь должен выполнять назначенные судом общественные работы в рамках его приговора.

Интересно, м-р Каллен знал, кого принимал на работу? Возможно, я должна отправить анонимную записку. Я всегда хотела быть осведомителем. Тогда бы я предстала перед Конгрессом и сослалась бы на Пятую поправку (п.п.: нельзя свидетельствовать против себя).

Подобно тому, как Анита Хилл сделала кока-колу безопасной от лобковых волос для женщин во всем мире, я бы защитила Карлайл Каллена от хватки Эдварда Мейсена.(п.п.: судебное разбирательство между профессором университета Анитой Хилл и Кларенсом Томасом, кандидатом в члены Верховного суда. Она жаловалась на то, что однажды Томас, якобы, спросил ее, не ее ли лобковый волос лежит у него в открытой баночке с кока-колой. Суд она проиграла, но сделалась национальным героем у феминисток, либералов и сексуальных меньшинств – как пример мужественного борца за правду).

Так как Кларенс Томас теперь в Верховном суде, я мало надеюсь, что мои слушания в Конгрессе будут справедливыми. Кроме того, мысль о м-ре Каллене в, так сказать, объятьях Эдварда вызывала отвращение.

Я побрызгала холодной водой на свое лицо, выпила пару таблеток адвила и решила, что останусь в пижаме, но все же нижнее белье не помешало бы. Я вздохнула, осознав, что ляпнула ему об этом, когда он стоял в моем коридоре. По какой-то причине после моего замечания он не пустился наутек. Должно быть, ему действительно необходимо отработать общественные часы. Я не была уверена, что быть около меня предпочтительнее, чем собирать мусор на обочине дороги, но рада, что он, казалось, думал, что это так.

Я проигнорировала кружевное белье и решила остановиться на простом хлопке. Я хотела, чтобы было удобно, и чтобы никто его не видел.

Переодевшись, я немного прибралась в квартире. Сложила одеяло, которое валялось на диване, смела крошки из-под журнального столика, а затем села, нервно ожидая его возвращения. Он ушел уже давно, и я задумалась, почему его нет так долго. Мне всего-то нужен был имбирный эль и сироп от кашля. Хотя я знала, что люди, живущие в Верхнем Ист-Сайде, иногда терялись здесь, в Нижнем Манхэттене, так как он не располагался в виде сетки как более элитная часть города.

Когда Эдвард, наконец, позвонил в дверь, чтобы я впустила его обратно, мой желудок подпрыгнул. Я приказала себе остановиться. Он был невероятно красив, умен, могущественен, богат и совершенно не из моего мира.

Несмотря на все мои предостережения, бабочки начали порхать вовсю. Я открыла дверь, и он был там, с сумкой CVS в руках и улыбкой на лице.

- Ты чувствуешь себя лучше?– спросил он, входя в мою квартиру.

- Я ссылаюсь на Пятую поправку! – воскликнула я.

- Хм, ладно,– сказал он, слегка улыбаясь, его глаза блестели в развлечении. – Вот, одна бутылка имбирного эля и одна бутылка сиропа от кашля. Конечно, пить надо эль, а не сироп, в противном случае мне придется вернуться и промыть твой желудок.

Я улыбнулась в ответ и взяла сумку, в нетерпении попробовать имбирный эль, и благодарная, что он взял на себя труд сходить для меня в магазин, даже если он был преступником.

- А мы не хотим заставлять тебя возвращаться, не так ли?

Он прошел и сел на кресло, а я открыла бутылку имбирного эля и сделала большой глоток.

- Я, наверное, залезу в электронную почту и просто объявлюсь снова, – сказал он, смеясь. – Я хитрый.

- Бьюсь об заклад, так и есть, – ответила я, застенчиво улыбаясь. – Спасибо, что сходил для меня.

- Никаких проблем, – проговорил он.

- Ты заблудился? – спросила я, присаживаясь напротив него на диване. – Тебя долго не было.

- Ну, центр сбивает с толку. Но нет. Была длинная очередь в CVS (п.п.: магазин элитных товаров для красоты). Видимо, у них была распродажа косметики. Я бы купил тебе помаду или две, но мне не хотелось, чтобы кто-нибудь в магазине думал, что это для меня.

- Я могу понять, почему они так думают. Все из-за цвета твоих волос. Он настоящий? – выпалила я.
И мысленно пнула себя, проклиная за отсутствие фильтра между мозгом и языком. Почему я никогда не думаю, прежде чем сказать? Я была не лучше глупой Джессики из арт-отдела.

Удивительно, что он не нахмурился и не убежал. Он засмеялся.

- О, да, настоящая причина моего долгого отсутствия в том, что я потратил огромное количество времени, присматривая себе краску для волос... Только посмотреть, почему все думают, что я их крашу.

- Извини. Просто это странный цвет. Как у пенса. Он соответствует твоей должности финансового директора, – сказала я с напускной серьезностью.

- Да, и смотри, с моими зелеными глазами, я охватил весь спектр валют. Новая двадцатидолларовая банкнота выглядит веселее, чем обычно, и я очень надеюсь, что это не персиковый цвет. Интересно, насколько успешней я был бы, если бы окрашивал волосы в зеленый?

- Если бы ты был не таким бледным, то твоя кожа вполне бы подходила под персиковый цвет. Тогда все твои корни не были бы видны. Цвет мудрецов, кстати.

- Я? Бледный? – спросил он невинно. – Нет, это я просто опробовал«Vanilla»-make-up. По-видимому, весьма популярный.

- Нравится ваниль? – спросила я, улыбаясь нашей шутке. Это было настолько нереальным, что он сидел здесь, в моей квартире, беседуя со мной, как будто мы знали друг друга много лет, вместо нескольких дней.

- Да, до сих пор.

Я открыла рот, чтобы ответить, но быстро закрыла, когда раздался звонок домофона. Я нахмурила брови и посмотрела на Эдварда, но он только пожал плечами и нажал кнопку для звонившего визитера, даже не спрашивая, кто это был.

- Ты, возможно, впустил убийцу с топором в мой дом! Почему ты не спросил, кто это был? – потребовала я ответа, следуя за ним в холл.

- Я очень доверчивый. И люблю нажимать на кнопки. Это что-то типа ОКР, временами. Знающая ухмылка на его лице навела меня на мысль, что происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд, но я не могла понять что.

У меня, в моей квартире, находился мужчина, которого я едва знала, и который, может быть, действительно планирует похитить меня. В моей усыпанной помадными поцелуйчиками пижаме. И в то время, когда у меня грипп.

Это не было бы хорошо. Вообще. Я была не такой уж нервной, так как не видела «угрозы» в нем, но моя осторожность была начеку.

- Бьюсь об заклад, тебе нравится нажимать на кнопки, – сказала я, пытаясь поддержать разговор, чтобы он не заскучал и не решил порубить меня на куски. – И именно это привело тебя к тому, чего ты достиг к своим годам?

- Только одна кнопка: ускоренная перемотка. У меня не хватало терпения подниматься по лестнице. Это – медленная задача, особенно когда ты носишь дорогой костюм.

Он улыбался, это хороший знак. Значит, он не будет пытаться убить меня в ближайшее время.

- Подъем по лестнице еще хуже, когда ты в юбке. Каждый может видеть то, что у тебя под ней, – брякнула я, удивляясь своей глупости. Я была наедине с мужчиной, который, может быть, хочет, а может и нет, убить меня, а я треплюсь о том, что у меня под юбкой.

Блестяще, Белла.

Последовало три быстрых удара в дверь моей квартиры и, прежде чем я смогла крикнуть: «Не впускайте убийцу с топором!», Эдвард протянул руку и открыл дверь.

- Если он убьет меня, отомстите за мою смерть! – воскликнул он.

Затем, как ни странно, он впустил внутрь четырех мужчин, которые несли пакеты и ящики с надписью Dean&DeLuca. Я осталась там и наблюдала, как Эдвард сказал им отнести все в кухню, а потом безучастно смотрела, как он вручил им деньги и поблагодарил за доставку своего заказа. Я зашла на кухню и осмотрела то, что было доставлено, все еще слишком потрясенная, чтобы разобраться в том, что только что произошло.

- Ты планируешь остаться у меня жить? – спросила я насмешливо, поворачиваясь вокруг, чтобы найти Эдварда, стоящего у меня за спиной с широкой улыбкой на лице.

- Я думал, что смогу подбодрить тебя некоторыми необходимыми вещами. И чтобы сделать это, организовал доставку.

- А?

Отлично, Белла.

- Ну, так как я уже вышел и был рядом, так что я подумал, что было бы неплохо сделать запасы для твоего холодильника.

Я моргнула несколько раз, пытаясь сообразить, что он говорил мне. Мой идиот-мозг, наконец, догнал, что происходит, и я сложила три и семь вместе. Эдвард увидел мой пустой холодильник и пошел купить мне еды. Как будто я была неплатежеспособной.

- Знаешь, я могу себе позволить купить продукты, – сердито сказала я. – Не нужно было.

Его улыбка стала нерешительной, и я сразу почувствовала, как мой желудок скрутило от осознания того, что делаю его несчастным. У него была такая милая улыбка.

- Извини, я благодарна тебе за заботу. Но я не могу позволить тебе тратить на меня деньги, и тут слишком много всего.

- Я действительно хотел это сделать для тебя. Я понимаю, что ты можешь купить себе продукты, но ты слишком больна, чтобы выходить, а у тебя должна быть еда в доме. – Он растерянно потер затылок и посмотрел вниз. – Я сожалею, что был настолько самонадеянным. Мне не нравилась мысль о тебе без еды и только с водой из-под крана.

Черт возьми, он выглядел настолько искренним и милым, что я захотела стиснуть его в крепких объятьях и сказать спасибо. Но я сдерживала себя, потому что мой организм был полон опасных микробов, а мой рот совсем недавно превосходно тошнило. А еще потому, что это было бы странно.

- Спасибо, – тихо сказала я, глядя вниз, не доверяя себе, чтобы прямо взглянуть на него. Это было бы так же опасно, как смотреть на солнечное затмение.

- Для тебя – всегда пожалуйста, – сказал он так же тихо.

Я почувствовала, как мое сердце забилось в груди. В этот момент между нами было слишком много для меня, чтобы справиться. Я подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня с неразличимым выражением на лице, похоже на смущение, смешанное с любопытством.

- Почему бы тебе не помочь мне распаковать этот беспорядок, так как это твоя вина, что они намусорили на моей чистейшей кухне, – сказала я слишком громко, пытаясь сломать напряженность.

Он улыбнулся мне, чары разрушились, за что я была благодарна. Может быть.

Мы распаковывали в тишине, двигаясь по моей маленькой кухне с привычной непринужденностью, которая удивила меня. Но не больше, чем объем продуктов, что он купил мне: хот-доги из японской мраморной говядины, лобстеры с макаронами и сыром, готовые супы, сыр, масло, яйца, приправы, вино, чай и многое другое. Это было смешно и слишком.

- Каре ягненка, Эдвард? Ты же понимаешь, что я не могу все это съесть сама?

- Ну, хорошо... Ты могла бы принести его на работу на обед. Может быть, поделишься со Смраднодышащим, чтобы добиться его расположения.

- Последнее, что я хочу, так это его расположения. Хотя, я могла бы приготовить карри из восемнадцати фунтов курятины, что ты купил мне, – я закатила глаза. (п.п.: игра слов curry favor – заискивать, выслуживаться, curry – острое блюдо от названия применяемой приправы.)

- Я люблю карри, – пробормотал он себе под нос.

- Почему-то, мистер Мейсен, если бы я не знала лучше, мне показалось бы, что вы купили всю эту еду, чтобы я готовила для вас.

- На самом деле, мне действительно просто необходимо было использовать мою AmEx. Она не использовалась в течение нескольких дней, а если не будет тренировок, это приведет к ожирению и лени.

Я захихикала, а затем схватилась за прилавок – у меня неожиданно закружилась голова.

- Стоп, – сказал он, протягивая руку, но не касаясь меня, – ты в порядке?
- Да, просто я все еще не очень хорошо себя чувствую, и мне, вероятно, следует сесть, – проговорила я, подходя к дивану и присаживаясь. – Я мало двигалась в последние несколько дней.

Эдвард последовал за мной и опустился на колени, его лицо выражало такую тревогу, что слезы чуть не выступили на моих глазах. Почему он так беспокоится?

- Я закончу раскладывать продукты, чтобы они не испортились, а затем уйду, чтобы ты могла немного отдохнуть.

- О, – сказал я спокойно, зная, что мне нужен отдых, но все равно разочарованная тем, что он уходит. Мне нравилось, когда он был рядом. Так комфортно и легко, будто мы были старыми друзьями.

- Если только... – начал он, волнуясь, – может, я сделаю тебе что-нибудь поесть? Я не шеф-повар, но смогу разогреть куриный суп.

Он смотрел на меня этими большими зелеными глазами, столь стремящимися сделать что-то хорошее для меня, будто купить для меня столько еды, что вполне можно было накормить небольшую страну, недостаточно.

- Мне бы хотелось этого, – сказала я, улыбаясь, чтобы попытаться успокоить его. – Я только прилягу здесь на минуту.

Я потянула к себе одеяло с конца дивана и легла, абсолютно измотанная.

- Я дам тебе знать, когда суп будет готов, – сказал он, вставая и направляясь на кухню.

Не каждый день корпоративный преступник делает мне куриный суп. Я должна буду сообщить его полицейскому надзирателю, что он хорошо выполняет свою работу.

- Это круто, – сказала я, – феминистка во мне любит бездельничать, в то время как ее обслуживает мужчина.

Последнее, что я услышала перед тем, как заснуть, был тихий смех Эдварда, раздавшийся из моей кухни.