Эдвард проснулся утром в день похорон Джейкоба уже истощенный, несмотря на тот факт, что он проспал всю ночь впервые с тех пор, как началось все это испытание.
Прошла неделя.
Неделя с тех пор, как он слышал голос Беллы и видел ее милую улыбку. Неделя с тех пор, как его жизнь была утянута в закрученный водоворот смятения и разочарования. Статистически говоря, Белле становилось лучше. Отек вокруг ее мозга спал, она дышала самостоятельно. Тем не менее, она так и не очнулась, и, несмотря на то, как горячо он пытался удержать их, самые худшие сценарии атаковали мозг Эдварда с каждой мыслью.
Эдвард не был готов вынести даже просто мысль о мире, где Беллы не существует. Сама эта идея посылала мурашки по его коже с бессловесной тревогой. Смотреть на ее бесстрастное лицо день за днем было уже достаточно плохо… пыткой. Сможет ли он выжить, если ее не будет?
Сможет. Если случится худшее, он выживет, но только ради их ребенка. Белла не ожидала бы чего-то меньшего от него, он должен позаботиться об их ребенка, одарить его любовью.
Со стоном Эдвард быстро сел, выбираясь из постели. Каким бы измученным он не был, он знал, что должен продолжать двигаться – пытаться обогнать все эти невозможные мысли.
Когда он оделся и был готов, насколько это возможно, к выходу, Эдвард спустился по лестнице. Он был удивлен, что не слышал своих родителей, пока не вошел на кухню и не увидел там Джаспера с Элис. Его родители принадлежали к тому типу людей, которые скорее пропустят завтрак, нежели побеспокоят уединение парочки.
- Простите, - пробормотал он. – Позвольте мне налить себе кофе, и я исчезну с ваших глаз.
- Нет, ты можешь остаться. Это твой дом, - запротестовала Элис. – Просто, учитывая мое и Джаспера расписания, у нас остается не так уж много времени. Так что мы импровизируем.
- Я сделал яичницу, - гордо произнес Джаспер.
Элис фыркнула. – Он имеет в виду, что сжег яичницу.
- Эй! Просто потому, что ты не можешь оценить мое кулинарное виденье… - запротестовал Джаспер, но он улыбался.
Элис усмехнулась, бессознательно наклоняясь через стол. – Тебе повезло, что ты хороший агент ФБР.
Несмотря на плохое настроение, Эдвард почувствовал, как уголки его губ поднимаются вверх. Он видел своего напарника с женщинами и раньше. Но с Элис все было по-другому – очень… мило.
Он был рад, что нечто хорошее смогло получиться из этой чертовой ситуации.
- Я не лучшая компания на это утро, – он налил себе чашку кофе, ненавидя его, но сегодня он нуждался в толчке.
- Ты надел черное вместо серого… Похороны сегодня, да? – спросил Джаспер.
Не поворачиваясь, Эдвард кивнул.
- Ты не должен идти, - прямо заявил его напарник.
Эдвард повернулся.
- Я должен пойти, Джаспер. Билли Блэк и Джейкоб заслуживают моего уважения. – Билли так помог с делом, что Эдвард чувствовал себя бесконечно плохо, ведь ребенок, которого носила Белла, не был его внуком. Из всей лжи, которую он вынужден был говорить, эта была хуже всех.
- Блэки заслуживают уважения Бюро, - согласился Джаспер. – Тебе нет нужды справляться с еще одним стрессом. Позволь мне пойти. Я могу представлять Бюро так же, как и ты.
Эдвард медленно выдохнул. Было ужасное ощущение, будто он уклоняется от ответственности. Среди всего прочего, он знал, у Беллы будет разбито сердце из-за того, что она пропустила похороны Джейкоба. Его потеря будет ужасным ударом для нее. По крайней мере, Эдвард сможет поприсутствовать вместо нее
Затем он посчитал, что Джаспер понял ход его мыслей. Они никоим образом не были связаны с официальным посещением похорон от лица ФБР. На самом деле Эдвард был уверен, что если бы Баннер знал о его намерениях, у него было бы что сказать по этому поводу. Среди прочего было много шансов, что Сэм, Пол и Джаред будут там.
- Кроме того, - добавил Джаспер, небольшая улыбка играла на его губах. – Я должен провести целый день прослушивания записи, которые мы сделали. Ты можешь освободить меня от этой радостной задачи.
Это было утомительной необходимостью, каждая запись должна была быть помечена и связана с физическими доказательствами, что были у них. Возможно, это было жалко, но Эдвард почувствовал проблеск ожидания, ведь он услышит голос Беллы, хотя бы на мгновение.
- Хорошо, - признал он неохотно. – Но надень черный костюм.
- Я никогда не ношу черное на похороны, - сказала Элис, откидываясь на спинку своего кресла и смотря на них. Выражение ее лица было задумчивым. – Я думаю, похороны должны быть праздником жизни. – Она посмотрела на Джаспера, улыбаясь. – Но спорю, ты выглядишь очень красивым в черном.
- Сладкая, я выгляжу красивым в чем угодно.
Качая слегка головой, Эдвард схватил ключи от машины Джаспера со стола рядом с ним. Его напарник едва ли заметил, так как смотрел на Элис с глуповатым выражением на своем лице. Радуясь их счастью, Эдвард отправился к машине, где нашел оборудование, которое было нужно ему для его работы этим утром.
Как только Джаспер и Элис ушли – Элис решила, что она будет сопровождать его на похороны – большой дом оказался в полном распоряжении Эдварда. Он нашел, что это место стало приветливым. С момента инцидента, каждый час его жизни казался слишком хаотичным, проводил он это время в шумном командном центре отельного номера Баннера или говоря с все более и более трудными свидетелями.
Конечно, Эдвард должен был знать, что длиться это будет недолго. Он увидел, как засветился его телефон и снял наушники, чтобы ответить.
- Каллен.
- Где, черт возьми, Уитлок? – потребовал его босс.
- Нездоровиться в данный момент, сэр, - ответил Эдвард и быстро продолжил, прежде чем Баннер начал орать. – Что вам нужно?
Баннер тяжело вздохнул.
- Хорошо, слушай Каллен. Эмили Улей очнулась и подняла тревогу. Нам нужно допросить ее и все разузнать; Улей собирается посетить похороны, так что сейчас как раз хорошее время. Могу я доверить тебе справиться с этим?
Эдвард почувствовал укол раздражения. Он всегда был профессионалом, и у Баннера не было причин беспокоиться, хотя он и беспокоился, судя по их разговору.
- Да, сэр.
- Хорошо. Сделай это. Сейчас же.



Благодарен за коллекцию машин своего отца, Эдвард прибыл в больницу менее чем через пятнадцать минут.
Он плохо все обдумал, когда пообещал Элис, что оплатит одну из личных палат для Беллы, когда ее переведут из реанимации. Это бы не было проблемой, но в больнице Форкса было всего лишь четыре подобных палаты, и все в одном крыле.
Конечно же, это значило, что палата Беллы находилась неподалеку от палаты Эмили Улей. Эдвард вздохнул, зная, что это сделает его посещения еще более трудными. Сэм очень редко покидал палату Эмили.
Эдвард заставил себя не останавливаться снаружи палаты Беллы, хотя он отметил, что она была одна. Конечно, Чарли и Рене оба отправились на похороны.
Хотя его тело трясло, Эдвард повернулся к двери Эмили, постучав в открытую дверь.
- Миссис Улей?



Эдварду не нужно было время, чтобы понять, Эмили Улей совершенно не знала обо всех темных делишках своего мужа. Он извинился, ненавидя, что вынуждает ее говорить, когда ее раны еще болят. Эмили просто покачала головой, настаивая, что они должны покончить с этим, чтобы дело против ее мужа было наконец-то завершено.
Эдвард взял у нее показания о том дне, радуясь, что не должен говорить в те минуты, когда она собиралась с мыслями. Иначе ему было бы сложно сдерживать свою ярость.
Они с Беллой повскакивали со своих мест, когда услышали крики. Когда Сэм набросился на Джейкоба, схватил молодого человека за рубашку, Эмили бросилась вперед, хватая его руку и пытаясь оттащить его. В ярости, Сэм, не видя ничего, толкнул Джейкоба и Эмили, отчего они вывалились из окна.
- Это была случайность! – настаивает Эмили. – Я не должна была хватать его вот так. Это был рефлекс.
Рассказав Эдварду о некоторых их самых крупных покупках, она подробно поведала о разнообразных благотворительных организациях, которые поддерживал Сэм, некоторые из которых он даже основал. Эдвард пристально следил за своим лицом, чтобы на нем не появилось никаких эмоций. Он хорошо знал, что у Сэма был определенный комплекс Робин Гуда, он верил, что то, что он делает морально правильно, поскольку он отдает так много обратно обществу, которое обирает.
Наконец-то, у Эдварда исчерпались вопросы. Он сжал ее руку, предлагая свои искренние извинения из-за ее ран и желая ей поправляться. Он был благодарен, что Эмили, похоже, не держала зла на него, ведь он собирался засадить ее мужа за решетку.
Когда он вышел в коридор, заметил, что Белла все еще была одна. Он вошел в ее палату, быстро отправляя своему напарнику сообщение, спрашивая, все ли по-прежнему на похоронах.
Джаспер быстро ответил, говоря, что они были на поминках, еда вкусная, но напряжение высоко. Немногие из провожающих Джейкоба чувствовали себя в мире с тем фактом, что Сэм появился на похоронах, хотя и продолжал держать уважительную дистанцию.
Это грустно. Действительно грустно. Все это сообщество настолько разделено, писал Джаспер. Все злятся друг на друга – веря или не веря. Я остаюсь, поскольку клянусь, все это закончится дракой, учитывая присутствие здесь Пола и Джареда.
Вздохнув, Эдвард взял руку Беллы в свою, гладя ее кожу своим большим пальцем. Он рассказал ей о том, что Джаспер отправился на похороны, и что служба была прекрасной. Квил и Эмбри отдали дань уважения своему лучшему другу и не позволили службе пройти слишком мрачно, напоминая собравшимся скорбящим, что, прежде всего, Джейкоб хотел бы, чтобы они улыбались.
Он не рассказал о рознях жителей, надеясь, что там, где находится ее душа, она не может видеть всего, что происходит здесь.



Дни проходили как в тумане. Дело было шатким, но работало. С теми доказательствами, что были у них, шанс убедить присяжных стал больше. Но осталось еще много работы, которую нужно было выполнить.
Учитывая их замороженные активы, а двое их людей ожидали назначение даты суда, управление «Imprint Inc» было не таким уж радостным в данный момент – уже плюс. В дополнение, в ту минуту, как Эмили выписали из больницы, Сэм, поджав хвост, убрался из Ла Пуш, и сейчас проводил свои дни, порхая между работой и домом. Эдвард наслаждался теми победами, которых смог достичь.
Чарли предложил воспользоваться комнатами для допросов департамента полиции Форкса, и именно там Эдвард провел полторы недели после того случая. Они с Джаспером проводили здесь целые дни напролет, допрашивая жителей Ла Пуш. Это был изматывающий процесс, некоторые из допрашиваемых совсем не хотели сотрудничать.
Как назло допрос Джаспером Леа Клирвотер задерживался, отчего Эдварду самому пришлось разбираться с Рэйчел Блэк.
Первоначально Эдвард считал, что Рэйчел не сможет предложить им никакой информации. Но чем дольше шел допрос – поскольку она не желала сотрудничать – тем больше Эдвард начинал подозревать, что она знала намного больше, нежели говорила. Она оборонялась до последнего, отчего Эдвард стал подозревать – он ведь все же пытался засадить ее парня – что ее злость сочеталась с чем-то еще: виной.
Эдвард задал ей вопрос об отношение Пола к Джейкобу, и на этот раз выражение лица Рэйчел было спокойным, хотя намек на злорадство появился в ее темных глазах.
- Оно было дерьмовым, понимаешь? После смерти мамы, мы оставили Джейкоба – Господи, он был просто ребенком – под опекой отца. Так что здесь этот мальчишка делал все для отца. Кто знает, рассказывал ли ему вообще кто-то о маме; он был единственным, кто был здесь, чтобы утешить отца. Затем отец заболел и Джейк принялся заботиться о нем и физически.
Рэйчел усмехнулась, вытирая слезы из уголка глаза.
- Так что Джейк, он практически делал все, что скажет отец. И так он прожил большую часть своей жизни: делая то, чего ожидал он, а не то, чего ему бы хотелось.
Ее глаза, горевшие презрением, переместились к Эдварду на мгновение.
- Отец подталкивал его встречаться с этой девушкой. Какая отличная идея, - язвительно произнесла она. – Они с шерифом Своном были двумя отцами-одиночками, которые не знали какого черта им делать. Разве было бы не легче, когда ударят гормоны, чтобы их детки начали встречаться друг с другом? И именно так и случилось.
Эдвард сдвинулся в кресле, его волосы поднялась на тон ее слов, то, как она говорила о Белле.
- Мисс Блэк, - начал он, намереваясь направить разговор в другое русло, но она прервала его.
- Я говорила с ним очень часто последние несколько месяцев, знаешь. Я могу сказать что-то было не так, что-то важное. – Снова она вытерла слезы, которые собрались в уголках ее глаз. – Мой брат… он всегда улыбался. Последние несколько месяцев он испытывал стресс. Джейк никогда не испытывал стресс, - она закусила губу. Рэйчел нахмурилась, снова смотря на Эдварда. – И, ты можешь не знать этого, единственный человек, который должен был быть рядом с ним – не важно, когда бы я ни звонила или ни приезжала – ее не было. Что ты думаешь, агентишка? Не находишь это подозрительным?
Напомним себе, что Рэйчел не оправилась еще от потери брата, Эдвард взывал к каждой унции сострадания, чтобы успокоить свой тон.
– Я ничего не знаю об этом, - мягко солгал он. – Мисс Свон ни в чем не подозревается ФБР. Я понимаю, что для вас и вашей семьи время плохое. Если вы сможете ответить на наши вопросы, вы сможете уйти.
- Ты понимаешь, - горько повторила Рэйчел. – Давай будет честными здесь, агент. Я здесь потому что мой отец попросил меня сотрудничать. Он попросил меня сотрудничать, потому что ты спас Беллу Гребанную Свон, а не моего брата, и я должна быть благодарна, потому что ты спас вместе с ней мою племянницу или племянника. Но дело в том, что нет ни единой части во мне, которая бы верила, что этот ребенок моей крови. – К концу ее небольшой речи голос Рэйчел заполнил всю комнату. Она поднялась, смотря на него. – Так что пошла эта Белла Свон и пошел ты. Будь я проклята, если помогу тебе забрать еще больше у моего племени, нежели ты уже отнял.
Она начала идти к двери, когда Эдвард окликнул ее, его голос был жестким.
- Мисс Блэк. Вы можете быть арестованы за отказ сотрудничать с федеральным расследованием. Я попрошу вас не заставлять меня делать этого. – Рэйчел застыла на полушаге. – Если вы вернетесь на свое место.
Неистово сопя, Рэйчел сделала, как ее попросили. Потребовался значительный контроль, но Эдвард справился со своим голосом, чтобы вернуть его к цивилизованному тону.
- Между прочим, мисс Блэк, вашему брату уже нельзя было помочь, когда я появился на месте преступления, - мягко произнес он, надеясь, что это немного успокоит ее.
Если бы он был честным, если бы выбор стоял между помощью Джейкобу и помощью Белле, он не стал бы колебаться. Он бы выбрал Беллу, каждый раз.

~За три недели до несчастья~

За мгновение до того, как он открыл дверь, все о чем мог думать Эдвард – как он не может дождаться того момента, когда Белла вновь будет здесь. В тот момент, когда он открывал дверь, он мог сказать, что-то было не так, и он забыл о том, что намеривался пригвоздить ее к двери и заняться любовью.
- Что случилось?
Она начала говорить сразу, входя в его объятия. Она подняла голову, и Эдвард оставил мягкий, обожающий поцелуй на ее губах. Положив голову на его плечо, она вздохнула, прислоняясь к нему.
- Это был просто тяжелый день, - пожаловалась она.
Он держал ее несколько долгих мгновений, потирая спину легкими кругами, прежде чем отошел.
- Пошли, - сказал он мягко, беря ее за руку и ведя к креслу, а не к дивану. Он сел и усадил ее в свои объятия, прижимая к себе. – Рассказывай.
Она вздохнула, ее дыхание жаром обдавало его шею, когда она выдохнула.
- Я поссорилась с Джейкобом.
Тело Эдварда напряглось, прежде чем он смог справится, и он сделал несколько вдохов, чтобы успокоить свою первоначальную реакцию. Логически, он знал, что это было нелегко для Джейкоба или Беллы – им приходилось поддерживать фасад их отношений, когда все было кончено. Технически, он сочувствовал им обоим.
Эмоционально, однако, он ненавидел, что его девушка делит дом со своим бывшим, и мысль о том, что он расстроил ее, заставила Эдварда захотеть отреагировать на это кулаками.
Он поцеловал ее лоб, напоминая себе, что именно он хотел, чтобы она жила с ним.
- Почему? – спокойно спросил он.
Снова она вздохнула и повернулась свое лицо, бормоча в его кожу.
- Его сестра и несколько наших друзей заметили, что я не настолько часто встречаюсь с ними, как вероятно должна была бы. – Она положила голову на его плечо, ее пальцы обвились вокруг его шеи. – Он ненавидит, что должен оправдываться за меня. – Она посмотрела на Эдварда, ее глаза умоляли его понять. – Это несправедливо по отношению к нему. Его вины здесь не больше, чем твоей или моей.
Эдвард положил голову на спинку кресла, ища ее взгляд. Он знал, что она пыталась сказать. Если они продолжат делать вид, что они обычная счастливая пара, Белла и Джейкоб вероятно должны будут проводить немного больше времени со своими друзьями, обрезая к минимуму время, что Эдвард проводил с ней.
Эдвард первый признал, что он ревновал. Белла была дорога ему и теперь, когда он нашел ее, он шел против каждого своего импульса, отпуская ее. Джейкоб уже проводил с ней больше времени, нежели Эдварду хотелось бы; мысль о том, чтобы этого времени стало еще больше, заставила Эдварда ощетиниться.
Смотря в ее глаза, Эдвард смог увидеть, что Белла понимала это. Неудивительно, что она была так напряжена. Она ненавидела, что причиняла боль им обоим. Эдвард ворчливо выдохнул, ненавидя, что именно он был тем, кто с самого начала втянул ее в такую ситуацию. Последствия были у каждого действия. Это было справедливо, учитывая, что раз он попросил Беллу и Джейкоба пожертвовать частью их личной жизни, то и он пожертвует частью своей.
- Что ты делаешь? – спросила она, ее дыхание перехватило, когда она погрузила руку в его волосы.
Он не ответил ей словами, хотя посмотрел на нее, выгнув бровь, когда его пальцы расстегнули пуговицу на ее джинсах. Он медленно расстегнул молнию, дразня ее, смотря на нее с дьявольской улыбкой.
- Ох… Эдвард, - выдохнула она, понимая его намерения, когда его пальцы проскользнули в ее трусики. – Это не… Я имею в виду, тебе не надо… - Она тяжело сглотнула. – Я никогда…
На этих словах Эдвард действительно поднял глаза.
- Он никогда не делал этого для тебя?
Белла посмотрела на него, закусывая губу. Это был весь ответ, в котором нуждался Эдвард.
В то же время он разозлился, что Джейкоб никогда не делал этого для нее – по оценке Эдварда это было необходимым – он был также рад, что мог сделать это для нее впервые. Он прошел долгий путь, успокаивая свою гордость. Джейкоб никогда не сделает этого для нее, тогда как Эдварда намеревался сделать так, чтобы ей понравилось – и любыми другими способами, которые только возможны – и так часто, как возможно.
Проскальзывая своими пальцами в ее джинсы, он потянул их вниз по ее длинным ногам, так и не разрывая их взглядов. Он позволил ребру своей ладони потереть ее через тонкую ткань ее трусиков, наблюдая, как румянец ее щек превращается в ярко красный, пока она извивалась под его рукой.
Переместив руки так, чтобы обхватить ее за талию, он потянул ее так, что ее задница балансировала на краю кресла. Белла слегка взвизгнула, ее руки сжались на его плечах, когда он стянул ее трусики.
Он позволил своей руке отдохнуть мгновение на задней части ее лодыжки, нежно щекоча кожу, пока она не отпустила свою нижнюю губу из яростного захвата своих зубов. Как только он заставил ее улыбнуться, он поднял ее ногу и согнул в колене. Целуя его, он поддерживал ее ногу своей ладонью, поднимая ее и опуская на свое плечо. Белла ахнула, захныкав у него в руках.
Медленно Эдвард прошелся подушечками своих пальцев по внутренней стороне ее бедер, дразня, подбираясь все ближе и ближе к тому месту, где мог почувствовать невероятное тепло, исходящее от ее плоти. Он уткнулся носом в кожу вокруг ее пупка, иногда случайно облизывая ее кожу.
Он позволил подушечке своего большого пальца скользнуть по ее щели, чувствуя влагу, которая начала собираться в ней. Его рот был сухой, уже жаждущий попробовать ее, но он не собирался торопить этот опыт. Ее крошечные стоны и вздохи сводили его с ума.
Когда его пальцы скользнули внутрь нее, она прокричала его имя, ее руки вцепились в его волосы.
Когда он сменил свои пальцы языком, она зарыдала, ее бедра резко поднялись, прежде чем она вновь опустила их.
Он не мог решить, что ему нравится больше: ее горячий вкус, что он ощущал своим языком, или звуки, которые она издавала, пока он использовал свой рот, чтобы доставить ей удовольствие. Он держал одну руку распластанной на ее животе, не давая ей двигаться и позволяя своим пальцам щекотать ее кожу, добавляя к уже тем ощущениям, что, как он знал, она уже испытывала.
- Эдвард. Черт. Эдвард! – пролепетала она, почти бессвязно, корчась под его руками.
Он хотел бы, чтобы у него были глаза на макушке, чтобы он мог видеть, как она кончала. В эти моменты она была потрясающая.
Но для этого еще придет время.
Когда она вернулась обратно, Эдвард поднял голову, целуя внутреннюю сторону ее бедер, опуская ее ногу. Он целовал ее живот, проводя носом по ее рубашке, пока не добрался до ее шеи. Он остановился на мгновение, целуя и облизывая ее солоноватую кожу, прежде чем завладеть ее губами. Хотя она все еще едва дышала, жадно ответила на ласку, целуя его лихорадочно, пока совершенно не исчерпала дыхание.
Они поменялись местами, так что теперь она вновь сидела у него на коленях, одеяло было наброшено на ее обнаженные ноги, пока они говорили. Эдвард неохотно согласился, что она должна проводить больше времени с Джейкобом – их друзья пригласили их в поход на следующей неделе. Это было необходимо, если они хотели поддерживать видимость отношений еще немного дольше.
- Я должен предупредить тебя однако, - сказал он, целуя ее шею.
- Хмм?
- Когда все закончится, я планирую объявить всему миру, что ты моя и только моя, - прорычал он, его губы вибрировали напротив ее горла.
Она бездыханно засмеялась.
- Я думаю, что смогу справится с этим.
Она переместилась, потираясь об его бедра. Они провели следующий час не беседуя, а занимаясь любовью – вновь подтверждая свою связь и совершенную преданность друг другу.