АКТ 2.

Grove

Репетиция Ромео & Джульетты

Я пришла на репетицию и сделала несколько разминочных упражнений, намереваясь расслабиться и хорошо провести день, несмотря на мою страдающую вагину.

Я делала растяжку, когда увидела вошедшего Каллена. Он бросил свой рюкзак на сиденье во втором ряду и плюхнулся рядом, положив ноги на сидение перед ним, откинув голову назад и закрыв глаза. Я видела, как шевелятся его губы, вероятно, повторяя реплики.

Я нагнулась и поставила руки на пол, наклонив бедра в соответствии с позой «собака мордой вниз», затем выпрямила ноги и выровняла позвоночник, пытаясь сделать моим телом идеальный треугольник. Я удерживала позу и дышала в течение нескольких секунд, перед тем как сделать одной ногой выпад вперед. Присев в выпаде и подняв голову, я почувствовала знакомое жжение от глаз Каллена. Я кинула на него взгляд. Он, нахмурившись, смотрел на меня.

Ну конечно.

Я сузила глаза и нахмурилась в ответ.

Боже, он ТАКОЙ кретин. Мы даже и слова не сказали друг другу, а он уже злится.

Мудак.

Он отвел взгляд и встал, быстро выйдя из зала и хлопнув дверью.

Кто-то заполз в его задницу и умер?

Я продолжила делать свои упражнения и только закончила, как Ирина влетела в зал в сопровождении всех остальных. Высокий симпатичный парень шел рядом с ней, и мне было интересно, что он здесь делал.

- Доброе утро всем, - сказала она, оглядывая нас. Именно тогда дверь открылась, и вошел Каллен. Он остановился, когда увидел Ирину на сцене, а затем заметил, что и все остальные смотрят на него.

- Доброе утро, мистер Каллен, - галантно проговорила Ирина. - Как вы сегодня? Могу я вам чего-нибудь предложить? Часы, например?

Каллен сжал челюсти, потом прошел к своему месту и сел, пробормотав:

- Я был в туалете.

Ирина понимающе кивнула.

- Надеюсь, вы там хорошо провели время.

Он горько рассмеялся, но ничего не ответил.

- Итак, дамы и господа, - продолжила Ирина. - Сегодня нам очень повезло, потому что специальный гость присоединился к нам. Это Гарретт Стайн. Гарретт недавний выпускник Grove и сейчас является постоянным членом труппы престижного Шекспировского театра «Lowbridge». Позднее в этом году он будет играть Гамлета в европейском туре театра, и он сегодня здесь, чтобы провести основательную работу с нашими главными героями над анализом шекспировского текста. После обеда мы разобьемся на группы, и в то время как я буду работать с м-ром Калленом и мисс Свон над альковной сценой, остальные будут работать с м-ром Стайном над сценой боя на шпагах.

Она вызвала Каллена, меня и других участников в первый ряд, и, конечно, я оказалась рядом с Сеньором Шизиком. Он закатил глаза и выглядел основательно разозленным.

- Эй, туалетный мальчик, - сказала я, только чтобы раздразнить его сильнее. - Спасибо, что сообщил нам, где ты был. Что, слишком много кофе утром? Ты не мог подождать до перерыва?

Он вздохнул и покачал головой.

- Заткнись. Пожалуйста.

- Ничего себе. Не слишком ли грубо, а?

- Я сказал «пожалуйста».

- Что ж, ты только что сказал мне заткнуться.

- Свон, серьезно... не трогай меня сегодня. Я не в настроении.

- Ты всегда не в настроении.

Почему меня это вообще беспокоит?

Он провел рукой по лицу, и я заметила, что костяшки его пальцев повреждены и разбиты.

- Что с твоей рукой?

И что более важно, какого умасленного черта мне это нужно?

Он посмотрел на свою поврежденную руку, прежде чем скрестить руки на груди, запихнув ее в подмышку.

- Ничего.

Что ты скрываешь, Каллен?

- Ну, очевидно, что-то произошло. Костяшки пальцев выглядят дерьмово. Ты что, ударил кого-то?

Он усмехнулся и повернулся ко мне.

- Нет, но хотел бы.

- О, это мило, большой парень, - съязвила я. - Полагаю, ты хотел бы ударить женщину? Класс.

- Не женщину, Свон, - поправил он. - Тебя. Большая разница.

- Так значит, ты не классифицируешь меня как женщину? - спросила я, пытаясь игнорировать то, насколько меня задели его слова. - Как бы ты тогда классифицировал меня?

- Гребаная раздражалка.

Говнюк.

- Что ж, не суди по себе.

- Остроумный ответ.

- Да пошел ты.

Он простонал в отчаянии.

- Честно... ради любви к Богу, Свон... закрой...нахрен... РОТ.

- Или что? Ты меня ударишь? Будешь меня игнорировать? Тупо поцелуешь меня, а потом не будешь со мной разговаривать три дня? О, нет. Справлюсь ли я?

Он выдохнул и повернулся ко мне, его глаза были холодными и злыми.

- Почему ты не можешь просто оставить меня в одиночестве, черт возьми? На этот раз? Ты что, не понимаешь? Я не хочу с тобой говорить. Не хочу смотреть на тебя. Я просто хочу сидеть здесь и заниматься своим делом, и тебе советую то же самое. Неужели я прошу о слишком многом?

Я покраснела, горячо, с обидой и гневом.

Мне было все равно, о чем он просил. Это было просто жестоко.

- Нет, не о слишком многом, - сказала я, пытаясь сдержать свой гнев и ненавидя, что он делал меня такой же ожесточенной, как и он сам. - Ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое? Ты это получишь, засранец. Отныне ты не существуешь.

Я отвернулась от него и спихнула его руку с подлокотника между нами, при этом сильно зарядив локтем.

- Иисус. Прекрасно. Похрен.

- Хватит болтать. Ты мертв для меня.

- Хорошо. Мы будем взаимодействовать только на сцене.

- Прекрасно. По крайней мере, я смогу переварить тебя, когда ты будешь играть кого-нибудь, кроме себя.

- Я так и думал.

- О чем это?

- Что я существую для тебя, только если притворяюсь патетичным кривоногим Ромео.

- И что это значит?

- Выясни сама.

- Почему ты все еще говоришь?

- А почему ты?

- Говнюк.

- Сука.

Я подняла глаза и увидела, что Ирина и Гарретт уставились на нас.

Дерьмо.

- Вы закончили? - спросила Ирина, подняв брови.

- Абсолютно, - решительно сказала я. - Полностью закончили. Полнее быть не может.

Гарретт наклонился к Ирине и прошептал:

- Это твои Ромео и Джульетта?

Она кивнула и вздохнула.

- Жаль, что вы не ставите «Укрощение строптивой», - проговорил он с улыбкой.

- Это точно.

Она вызвала меня на сцену, чтобы проиграть мой монолог из третьего акта. Гарретт сел на стул на авансцене и стал наблюдать за мной.

Я начала произносить мои слова, но знала, что не была связана с ними. Это были просто слова. Мои эмоции по-прежнему бушевали после моего противостояния с Калленом, и я не могла сосредоточиться. Кроме того, симпатичное лицо Гарретта и его красивые глаза заставляли меня нервничать. Я хотела произвести на него впечатление, понравиться ему. Моя потребность в одобрении отвлекала – отсоединяла меня от моей героини.

- Ладно, давай остановимся, - сказал он, поднимаясь и подходя ко мне.

- Ты не чувствуешь это, не так ли?

Я покачала головой.

- Я просто... нет.

- Итак, скажи мне, о чем этот монолог.

- Ну, - сказала я, сделав глубокий вдох. - Джульетта только что узнала, что ее муж, Ромео, убил ее двоюродного брата Тибальта.

- И? Что она чувствует?

- Она... Ну, очевидно, она расстроена. Чувствует себя преданной; будто Ромео обманул ее, влюбив в себя, а потом убил кого-то, о ком она действительно заботилась.

- И?..

- И… она злится.

- На кого?

- На него за это, и на себя за то, что все еще любит его.

- Совершенно верно.

Его одобрение так ободряло. Он коснулся моей руки и сказал:

- Хочешь попробовать еще раз?

- Да.

- Не возражаешь, если я кое-что попробую?

- Конечно.

- Эта речь предназначена ей и ее кормилице. Она никогда не рассказывала Ромео о своих переживаниях. Что, если она это сделает?

Я нахмурилась, не совсем уверенная, что он имеет в виду.

- Ты имеешь в виду, монолог превратить в диалог?

Он кивнул.

- Именно так. Просто в качестве эксперимента. Это может помочь тебе лучше подключиться к эмоциям.

- О... ну... да. Конечно.

- Тогда ладно, для пользы дела нам нужно подключить Ромео.

Дерьмо. Этого еще не хватало.

Он попросил Каллена присоединиться к нам.

Каллен поднялся на сцену и, когда встал рядом со мной, прошептал:

- Всегда рад помочь улучшить твою игру, Свон.

Я игнорировала его. Это потребовало некоторых усилий, но я это сделала.

Гарретт подошел к нам и проговорил:

- Итак, Ромео, ты только что убил ее двоюродного брата. Ты здесь, чтобы попросить прощения, но она слишком расстроена, чтобы выслушать тебя. Продолжай пытаться сказать ей об этом, но, Джульетта, ты каждый раз будешь обрывать его, ладно? И одну вещь вы оба должны помнить, что, несмотря на все обиды и гнев, вы по-прежнему любите друг друга. Страстно. Это то, к чему все всегда должно возвращаться.

Я почти слышала цинизм Каллена, но он только вежливо кивнул.

- Хорошо, вам несколько минут на подготовку, и посмотрим, что получится.

Я встала на середину сцены, а Каллен отошел в сторону, ожидая, когда я сосредоточусь. Я вдохнула, долго и медленно; нарочно выдыхая урывками, чтобы попытаться обмануть мое тело и прочувствовать чужие эмоции, перенаправив их моей героине.

Я посмотрела на Каллена и представила себе чувства Джульетты.

Это оказалось удивительно легко.

Каллен прочитал мой дневник = предательство.

Каллен превращает все мои внутренности в кашу, когда находится в десяти футах от меня = неудобное и интенсивное влечение.

Каллен существует = разочарование и гнев.

Вот что у меня было.

Я выдохнула и посмотрела на него. Он был готов и равномерно выдохнул, когда подошел ко мне. Я повернулась к нему, кипя от гнева. Его глаза были полны сожаления, но это не могло изменить того, что он сделал.

- Джульетта...

И с этим одним словом он – мой Ромео, и каждое слово, что произносила я, было абсолютной и полной правдой.

- Цветущее лицо с змеиным сердцем! - прошептала я, чувствуя как горечь потекла по моим венам. - Скрывался ли в таком прекрасном гроте когда-либо дракон?

- Пожалуйста... - умолял он, протягивая мне руку. Я шлепнула по ней.

- Злодей-красавец! Ты, ангелу подобный падший дух! О, ворон злой, но в перьях голубицы! Свирепый волк во образе ягненка!

Он сделал шаг вперед и попытался обнять меня, но не думал же он, что прикоснется ко мне. Я оттолкнула его руки и пихнула в грудь. Он не остановит меня. - Тварь гнусная с божественным челом! Контраст всему, чем кажешься ты с виду! Святой в грехах, в почете негодяй!

- Джульетта... пожалуйста.

Я посмотрела ему в глаза и не видела ничего, кроме сожаления.

Он сделал шаг вперед, предварительно потянувшись к моим рукам. Я оттолкнула его.

- Он убил Меркуцио, - прошептал он, и его голос был дрожащий и неуверенный. - Я не... Я не хотел этого. Пожалуйста... Ты... ты мне нужна.

Шар камнем упал в мой желудок.

Вот она. Единственная причина, в обход всех остальных.

Он нуждался во мне.

И как бы я не ненавидела признаваться в этом, я тоже нуждалась в нем.

Я подошла к нему, больше не в силах держаться подальше. Он смотрел на меня, и его глаза были полны раскаяния, умоляя о прощении.

- Джульетта...

Я медленно подняла и положила свои руки на его грудь.

Я не простила его, но также не могла ненавидеть.

Я думаю, он это понял, потому что вздохнул и, обернув вокруг меня свои руки, притянул меня к себе. Я обхватила его за шею и уткнулась головой в теплую кожу под его челюстью.

От него так хорошо пахло.

Он крепче обнял меня, носом прижавшись к моей ключице, когда все его тело сливалось с моим, каждая мышца расслаблялась, когда он прижимал меня к себе в безмолвном извинении.

Я прошептала:

- О, что ж тебе, природа, остается

Творить в аду, когда ты духу зла

Дала приют в раю столь нежной плоти?

Он отступил и обхватил мое лицо руками, бормоча слова сожаления, когда стал целовать меня в щеку, челюсть, шею. Я посмотрела на него, и у меня перехватило дыхание. Его глаза были полны печали и тоски. Я обхватила его за щеки, и он закрыл глаза, с трудом сглотнув.

- Видал ли кто столь чудный переплет

на книге с столь позорным содержаньем?

Я пробежала пальцами по его шее. Его кожа была такая теплая. Он наклонился, его рот был чуть выше моего. Он хотел поцеловать меня, чтобы удостовериться, что между нами все в порядке.

Он наклонился еще, но я держала свои губы вне его досягаемости, дыша с ним одним воздухом, в то время как его глаза стали затуманенными и темными.

Боже, посмотрите на него. Такой, такой красивый.

Он притянул мое взволновавшееся тело к себе вплотную, и вдруг больше ничего не имело значения, кроме него. Я застонала, моя слабость вызывала у меня отвращение.

- Как мог обман подобный

обитать в таком дворце роскошном?

Я услышала аплодисменты и оглянулась, чтобы увидеть, как Гарретт громко хлопал нам. Остальная часть курса последовала его примеру. Даже Ирина выглядела впечатленной. Я почувствовала, как напряглись руки Каллена, и осознала, что он все еще держит меня. Я сделала шаг в сторону и провела рукой по волосам. Мое сердце колотилось, и я ощущала небольшое головокружение. Я не знала, из-за него ли, или я испытывала эйфорию от того, что осознавала, что сделала все как надо.

- Отличная работа, Белла, - улыбаясь, сказал Гарретт. - Теперь, когда ты будешь играть в этой сцене без Ромео, удерживай ту же эмоциональную напряженность, хорошо? Я действительно мог ощутить ваш конфликт. Не потеряй это.

Я посмотрела на Каллена. Его руки были в карманах, и у него был страдальческий вид.

Мы вернулись в зал и заняли наши места.

- Что с тобой сегодня? - прошипела я, когда Ирина вызвала Райли на сцену, чтобы отработать его монолог о Царице Мэб.

Он фыркнул и закатил глаза.

- Куча всего, - пробормотал он, прежде чем развалиться на сидении и повернуться так, чтобы наблюдать за Райли.

В течение следующих двух часов мы успешно игнорировали друг друга, пока Гарретт работал с другими исполнителями.

Гарретт был хорош. Действительно хорош. Казалось, он точно знал, на какие кнопки нажимать, чтобы актеры подключились к тексту. Я могла понять, почему он работал в одном из самых престижных Шекспировских театров в мире.

Каллен поднялся и стал отрабатывать монолог, который произносит Ромео, когда он видит Джульетту на балконе, но он явно нервничал, и его слова не достигали цели.

Когда он закончил, Гарретт чуть помолчал, прежде чем сказать:

- Тебе не нравится играть Ромео, не так ли?

Каллен засмеялся и покачал головой.

- Нет. Совсем нет.

- Почему?

- Потому что... - Он вздохнул и потер шею. - ...Ну, честно говоря, это потому, что он гребаный идиот.

Гарретт улыбнулся, будто слышал этот ответ и раньше.

- Почему ты так думаешь?

Каллен выглядел так, будто ему было неудобно говорить о своих рассуждениях перед всеми, что странно, учитывая, что он обычно слишком готов был высказать всем свое мнение и показать средний палец, если они не согласны.

- Потому что однажды его задницу ему же в подарок преподнесла женщина, так он теперь гоняется за Джульеттой как гребаный щенок, делая цветастые признания в вечной любви. Что за тупица. (п.п.: думаю, тут имеется ввиду, что Розалина дала обет безбрачия, и тем самым, по мнению Каллена, спасла «зад» Ромео)

- Так ты думаешь, что он идиот, потому что после того, как ему причинили боль, он не только залез в усыпальницу, но и тем самым отрекся от других женщин навсегда? (п.п.: Ромео принял яд, лишив себя жизни, потому что думал, что Джульетта умерла)

Каллен фыркнул.

- Да. Что-то вроде этого.

- Что ж, тогда ладно, - сказал Гарретт. - Используй это в создании своего персонажа.

Каллен выглядел смущенным.

- Я имею в виду, - продолжил Гарретт, - что если ты думаешь, что Ромео такой кретин, что кинулся во что-то с Джульеттой сломя голову, то сделай его более осторожным, разочарованным тем, что он чувствует этот шквал эмоций к кому-то, с кем он только что познакомился, и все же ничего не может с этим поделать.

Каллен задумался на несколько секунд, прежде чем сказать:

- Да. Я могу это сделать.

Он занял свою позицию еще раз, и, сделав несколько глубоких вдохов, начал:

- Но, тише, что за свет в ее окне?

Оно – восток, и в нем Джульетта – солнце.

Он поежился и, кажется, мысленно отругал себя. Он оглянулся на балкон. Его язык тела был напряженным: челюсти сжаты, руки сжимались в кулаки, а затем разжимались. Он посмотрел в сторону и двинулся по авансцене, отходя на некоторое расстояние от балкона, но после нескольких глубоких вдохов, был не в силах не вернуться. Он выпустил стон разочарования, прежде чем бросить:

- Всходи, всходи, прекрасное светило,

И свет луны завистливой затми;

Она уже от скорби побледнела,

Завидуя, что ты, ее слуга,

Ее красой далеко превосходишь.

Он запустил пальцы в свои волосы и повысил голос, бормоча про себя свои слова с раздражительной энергией и горьким тоном:

- Не будь ее слугою; ведь она –

Завистница и девственная риза

Весталки – и бесцветна, и бледна, –

Безумным лишь носить ее прилично.

О, брось ее...

Он застонал и посмотрел вниз, затем перенес вес на одну ногу и опустил плечи. - Да... то моя любовь. О... - Он вздохнул, уступив. - То... - Он сделал паузу, прежде чем прошептать: - …моя владычица.

Гарретт и все остальные зааплодировали ему, и я к ним присоединилась, потому что, должна признать, это было чертовски удивительно. Он дал Ромео своего рода агрессивность, скрытую остроту, но и действительно покоряющую уязвимость, которая и была тем, что он всегда с трудом мог изобразить.

Каллен с неловкостью принял аплодисменты и вернулся на свое место. Он не посмотрел на меня, даже когда я наклонилась и прошептала:

- Надо же, Гаррет сотворил с тобой чудо. Это было менее отстойно, чем обычно.

...

...

...

После обеда, Каллен, Ирина и я перешли в небольшую репетиционную студию за сценой, чтобы отрепетировать вступление в супружеские отношения Ромео и Джульетты. Специально для нашей репетиции была предоставлена «кровать» – просто черная трибуна, покрытая простыней.

Так романтично.

- Ладно, - произнесла Ирина. - Итак, эта сцена отчасти спорна, потому что некоторые постановки ее исключают вовсе, в то время как другие делают ее совсем уж откровенной. Мы будем стремиться к чему-то реалистичному, но со вкусом, хорошо? Каллен и я кивнули, но, честно говоря, я не была уверена, что она имела в виду, не будучи хорошо знакомой с реальным сексом, не говоря уже о поддельном.

- Я не хочу никакой фактической наготы в нашем спектакле, но мы театральная школа, и поэтому должны быть готовы предпринять определенные рискованные действия в нашей постановке. По этой причине я хотел бы создать иллюзию наготы.

Я уверена, что выражение ужаса на лице Каллена полностью отзеркалилось на моем.

- Не паникуйте, - засмеялась Ирина. - Вы не будете голыми, вы будете просто выглядеть голыми.

Она взяла сумку, лежащую у ее ног, и достала что-то похожее на нижнее белье.

- Мисс Свон, это вы оденете под ваш костюм. - Она протянула мне телесного цвета трико. - И мистер Каллен, вы будете носить это. - Я ухмыльнулась, когда она показала телесного тона трусы-шорты. - Так же я понимаю, что вы можете немного сомневаться, одевать ли это, но, поверьте, они довольно скромные. Вы показываете гораздо больше, приходя на пляж.

- Обычно я ношу пляжные шорты, - пробормотал Каллен.

- А я джинсы и толстовку, - добавила я.

Ирина и Каллен обернулись ко мне.

- Я родом из Форкса. У нас на пляже холодно.

Ирина достала белую футболку и пару белых брюк на шнуровке для Каллена, и слоновой кости халат для меня.

- Это ваши костюмы для этой сцены. Мне нужно, чтобы вы отрепетировали в них, так как раздевание является частью репетиции и требует практики.

О, черт. Я должна попрактиковаться в раздевании Каллена? В моем нынешнем состоянии это хорошо не кончится.

Каллен и я взяли наши костюмы и нижнее белье у Ирины и молча разделились по раздевалкам. Когда мы снова появились, я готова была поклясться, что мы одинаково покраснели.

Он хорошо выглядел в своем костюме – высокий и худой – и из-за абсолютно белого цвета его глаза выглядели еще зеленее, чем обычно. И, если честно, его лицо тоже было чуть зеленым. Он хотел засунуть руки в карманы штанов, но их там не было. Он вздохнул в отчаянии. Я остановилась перед ним, и он уставился на глубокий V-вырез моего халата, прежде чем уронить голову и пробормотать под нос: «Дерьмо».

- Хорошо, давайте сделаем это, - сказала Ирина, хлопнув в ладоши. - Сначала пробежимся по последовательности событий. Мисс Свон, вы начнете сидя на кровати. Вы отчаянно ждете вашего новоиспеченного мужа, полная ожидания и тоски. Мистер Каллен, с помощью кормилицы вы сумеете прокрасться в комнату Джульетты, и у вас будет несколько коротких часов, чтобы осуществить вашу любовь, прежде чем вы будете изгнаны из города и не увидите ее снова Бог знает сколько времени. Вы хотите смаковать каждый сантиметр ее кожи, запомнить каждую часть ее тела. Мисс Свон, то же самое: прикасаясь к нему, раздевая его, открывая для себя его тело; это новый и удивительный опыт, наполненный волнением и толикой страха. Есть вопросы?

Я покачала головой и поморщилась, когда резинка моего трико врезалась в мою левую половинку попки. Каллен покачал головой, нервно похрустывая костяшками пальцев. Он посмотрел на меня, а потом опять на Ирину.

- Я хочу, что эта сцена имела реальную амплитуду. Начинайте медленно; используйте ваше время, чтобы узнать друг друга. Ромео, вы не обязательно девственник, но это первый раз, когда вы занимаетесь любовью с тем, в кого вы влюблены. И это совершенно другой опыт для вас. Джульетта, вы безусловно девственница, но ваши опасения, что надо отдаться мужчине, совершенно теряются на фоне страсти, которую вы испытываете к вашему мужу. В то время как нарастает ваша страсть, ваши движения становятся более неистовыми, но когда вы достигнете пика наслаждения, это будет откровением для вас обоих. Мне не нужно здесь порно. Только простая честная симуляция любовных ласк. Вам ясно?

- Ясно, - сказали мы в унисон.

- Я бы хотела, чтобы вы оба чувствовали себя настолько комфортно, насколько это возможно. В случае, если это будет слишком... наглядно... я всегда могу сказать вам отступить.

Мы кивнули. Мои ладони были потными, Каллен кусал внутреннюю сторону щеки. Студия внезапно стала такой тесной.

- Хорошо. Вам минута, чтобы договориться о том, что вы собираетесь делать, а затем, мистер Каллен, пожалуйста, отойдите за кулисы. Мисс Свон, на кровать.

Ирина отошла в дальний конец студии и стала устанавливать для себя маленький столик, в то время как Каллен и я смотрели друг на друга и нервно переминались.

- Итак... - сказала я, глядя на него.

Он кивнул и сделал выдох.

- Да. Итак...

- Мы будем имитировать секс.

- Аха.

- Ты и я.

- Видимо.

- Это странно.

- Да. Чертово преуменьшение.

- Я должна буду... раздеть тебя и... ну... прикасаться к тебе и все такое.

Его челюсть сжалась, и он попытался найти несуществующие карманы, прежде чем поставить руки в боки и простонать:

- Блядский черт.

Я улыбнулась.

- В чем дело, Каллен? Боишься, что могу заставить тебя кончить в твои штаны?

Его голова вскинулась, и он посмотрел на меня.

- Не смеши меня, Свон. Я просто волнуюсь, что сыграть, будто я хочу заняться с тобой сексом, будет слишком трудно даже для моего огромного таланта.

- Каллен, - прошептала я, игнорируя его глупое ухмыляющееся лицо. - Даже не делай вид, что не хочешь секса со мной, потому что мы оба знаем, что это не так. Мне просто любопытно, есть ли у тебя яйца, чтобы взять себя в руки и выполнить эту сцену должным образом.

Он наклонился и прошипел:

- О, у меня есть яйца, детка. Ты можешь почувствовать их, если хочешь. Возьми в руку всего меня, пока ты будешь там. Это то, что твоя героиня будет делать, в конце концов. Ну, давай же. Обхвати целиком, если у тебя есть мужество.

Я горько рассмеялась.

- Ты думаешь, я боюсь прикоснуться к тебе? Ты действительно хочешь дойти до такого, Каллен? Потому что я буду прикасаться к тебе. Я потрогаю тебя всего.

- Слишком большой треп, Свон.

- Мы увидим, кто «большой», когда я покончу со всеми прикосновениями.

- Еще как увидим.

- Спорю на реальные деньги, что ты слишком труслив, чтобы дотронуться до меня. Ты, вероятно, просто положишь руки мне на плечи, поцелуешь меня в щеку и остановишься на достигнутом.

- Размечталась, - прорычал он. - Ты не будешь знать, где небо и земля, когда я начну касаться тебя, женщина. Ты никогда не оправишься.

- Думаю, что справлюсь.

- Не делай ставки. Я собираюсь имитировать секс с тобой до беспамятства.

- Постараюсь не выглядеть скучающей.

Он наклонился так, что наши лица чуть не соприкоснулись.

- Не дай мне залезть к тебе в трусики, чтобы доказать, насколько не-скучающей ты будешь рядом со мной, детка, потому что сегодня я просто в охуенном настроении, чтобы, блядь, сделать это.

Я хотела мгновенно возразить ему, но слишком отвлеклась на мысленный образ его, засунувшего пальцы в мои трусики.

Он ухмыльнулся, зная, что на этот раз он выиграл.

- Ну что, готовы? - крикнула нам Ирина.

Мы секунду пялились друг на друга, пока Каллен не отошел в сторону.

Ладно... итак... мы на самом деле будем делать это. Секс-сцену между девственницей и мужчиной, который ненавидит то, что он хочет ее. Это должно быть весело.

Я должна перестать нервничать. Быть просто собой. Я села на край трибуны и стала болтать ногами.

- Как только будете готовы, - сказала Ирина, открывая свой ноутбук.

Я сделала несколько вдохов, а затем Каллен появился на сцене, с голыми ногами и красивым лицом, глазами, полными страха, нуждающийся и желающий.

Я встала и повернулась к нему, когда он приблизился, слабое порхание, которое началось в моем животе, переместилось ниже, когда его глаза нашли меня и спустились вниз по моему телу.

Ладно, Белла, просто дыши. Сконцентрируйся. Ощути свою героиню. Ты не Белла, ты Джульетта. Он не Каллен, он Ромео.

Дорогой Бог, как же он хорошо выглядел в этом костюме.

Дерьмо.

Сосредоточься.

Ромео, Ромео, Ромео.

Он остановился передо мной и, казалось, пробежал целую милю, а не прошел несколько шагов по сцене. Его дыхание было быстрым, грудь поднималась и опускалась, а глаза утонули в моих.

О, Боже.

Его глаза.

Он полностью отдался этой сцене. Никакой ерунды там не было на этот раз. Ни насмешки, ни утаивания. Просто честная, необузданная страсть, глубокая и беззастенчивая. Тень неуверенности мелькнула на его лице, и я знала, что он изо всех сил пытался быть открытым, но не мог избавиться от нее. Вместо этого, отчаяние становилось еще более неистовым и честным.

О, Каллен. Ты и понятия не имеешь, как я таю, когда ты так смотришь на меня. Этот взгляд будет моей смертью.

Я не могла найти в себе Джульетту. Он смотрел на меня так, будто он прошел по раскаленным углям, чтобы быть со мной, и я открыта настежь; без моей героини, чтобы спрятаться за ней.

Я не думала, что он тоже смог найти Ромео. Я видела только Каллена. Желающего меня. И все мое тело реагировало на это. Глубокая боль, зародившаяся где-то внизу, становилась глубже и требовала внимания.

Он протянул руку и прикоснулся к моему лицу, мягко потирая большим пальцем мою скулу. Каждую частичку моей кожи под его рукой нестерпимо покалывало. Сердце колотилось как бешеное, отбивая громкий и быстрый ритм, заставляя меня чувствовать головокружение, когда кровь стремительно промчалась по моим венам.

Я шагнула к нему, и теперь наши тела соприкоснулись. Я отзеркалила его руку и тоже прикоснулась к его лицу. У него была щетина на щеке и подбородке, и я провела пальцами по шершавой текстуре. Его губы приоткрылись, и я очертила их своим пальцем, очарованная мягкостью.

Такие красивые губы. Хочу попробовать их. Его. Хочу поцеловать его. Дать ему поцеловать меня.

Я встала на цыпочки, и моя рука обхватила его за затылок, потянув вниз. Он был в середине выдоха, но когда я прижалась губами к его губам, он быстро вдохнул, его рука с моего лица переместилась на затылок, в то время как другая обвилась вокруг моей талии.

Он простонал в мой рот, и мы оба громко вдохнули, втягивая воздух, когда наши тела отреагировали на поцелуй.

Как же мое тело отвечало ему – просто сумасшествие. Горячее, возбуждающее, всеобъемлющее сумасшествие.

Его губы двигались медленно, посасывая и дегустируя, наполненные сдержанной страстью и затаившим дыхание ожиданием.

- Очень хорошо, - прокомментировала Ирина.

Мои глаза распахнулись, и я отступила в удивлении.

- Не надо, - прошептал он. - Игнорируй ее.

Он поцеловал меня снова, притянув мое тело вплотную к себе, и я не услышала бы Ирину, даже если бы попыталась. Вокруг больше ничего не было, кроме него и его рта и рук, и тела, и аромата.

Я провела руками по его груди и когда дошла до его живота, он отступил и посмотрел на меня сверху вниз, тяжело дыша.

Я ухватилась за нижний край его футболки и потянула ее вверх, испытывая необходимость снять ее, чтобы увидеть его тело. Он помог мне, избавившись от нее и бросив на пол.

О... Боже.

Голый торс Каллена.

Я сделала глубокий вдох и по-настоящему рассмотрела его: широкие плечи, гладкие и упругие, его широкая грудь с редкой порослью волос, его плоский живот и узкая талия. Не чрезмерно мускулистый, но худощавый, гибкий, сексуальный.

Он наблюдал, как я смотрела на него и его дыхание участилось.

- Прикоснись ко мне, - тихо приказал он.

Я нежно прикоснулась тыльной стороны его рук и провела ладонями до его предплечий, затем по его трицепсам и плечам. Он судорожно вздохнул и закрыл глаза, когда я прошлась пальцами по его ключицам, груди, вниз по ребрам до его бедер.

Я выдохнула, дыша через все эмоции, что я чувствовала, пытаясь понять, почему он так сильно действовал на меня.

Я имею в виду, я знала, что он привлекательный, но это больше, чем это. Поскольку мои руки скользили по его коже, сильное ощущение близких отношений нахлынуло на меня. Шептало «да», хотя мой разум кричал «нет».

Мне должно было быть некомфортно по многим причинам, не последней из которых являлось то, что я никогда не касалась этого мужчины прежде так интимно, не говоря уже о ком-то еще, но и к тому же я ласкала мужчину, который делал меня злее, чем кто-либо другой на этой планете. Я чувствовала, что это должно было быть неловко и странно... но все это ощущалось... правильно.

Он открыл глаза и его взгляд пропутешествовал по моей груди, пока он не остановился на поясе вокруг моей талии. Он нахмурился, протянул руку и осторожно потянул за шелковистую ткань, освободив стянутую одежду. Халат упал с моих плеч, и я поняла, что единственное, что не дает Каллену увидеть меня совершенно голой, это скудное трико, которое не могло скрыть мои твердые соски.

Он громко вдохнул и посмотрел мне в глаза, когда сделал шаг вперед и наклонился к моей шее, оставляя теплые поцелуи на моей ключице, моей груди, затем ниже, между моими грудями. Тонкая ткань трико не могла защитить меня от воздействия его губ на мое тело. Продолжая целовать, он прошел обратно по тому пути, который уже проделал, пока его рот не оказался около моего уха.

Он облизал мочку, перед тем как втянуть ее в рот, и, не желая этого, мои руки схватили его за волосы, и я застонала.

- Уже скучно? - самодовольно прошептал он.

Я пробежала руками по его груди и прошлась ногтями по его брюшному прессу, останавливаясь на поясе его штанов. Я запустила мои пальцы под резинку, и он застонал и крепче обхватил меня, когда я поцеловала его в грудь.

- Скучно до беспамятства, - задыхалась я.

Каллен издал низкий грудной стон, и вдруг, борьба началась. Он обхватил мое лицо и яростно поцеловал меня, все претензии на мягкость и терпеливость вылетели в окно, когда наше учащенное дыхание и низкие стоны заполнили это тихое место.

- О, хорошо, - сказала Ирина. - Довольно сильное ощущение крайней необходимости. Продолжайте.

- Как будто я собирался, блядь, останавливаться, - пробормотал он в мой рот.

Он согнул колени и поднял меня с пола, и я, естественным образом, обернула ноги вокруг его талии и прижалась к нему.

Он проворчал и продолжил меня целовать, когда подошел к нашей временной кровати, положив меня вниз, а затем лег на меня сверху, обосновавшись между моих ног.

И он оказался... там. Прямо... там. Он был таким твердым и двигался: его руки и язык были повсюду, и ничего из того, что он делал, не было для меня достаточно. Я хотела гораздо большего. Всего и сразу.

Я потянулась и схватила его за задницу, решительно притягивая его к себе еще ближе. Он застонал и стал тереться об меня, его бедра делали круговые движения, заставляя меня вцепиться пальцами в его мышцы, в то время как напряжение внутри меня нарастало. Моя спина выгнулась, когда я почувствовала теплую руку на моей правой груди.

- Хорошо... Вы сейчас идете по тонкой грани, - крикнула Ирина. - Следите за тем, куда вы кладете свои руки.

Почему-то ее слова вызвали во мне непреодолимое желание прикоснуться к твердости, которой Каллен потирался об меня.

- Разве я не испытываю желание прикоснуться к моему мужу? - обратилась я к ней, лаская взглядом выражение ужаса на лице Каллена. - Я имею в виду, я никогда не ощущала эту... э-э... часть... мужчины прежде.

- Ну, - проговорила она, очевидно, размышляя об этом. - Полагаю, это правильно, но должно быть сделано таким образом, чтобы не выглядело слишком безвкусно. Прикоснитесь к его бедру, а я посмотрю, как это выглядит отсюда.

Я протянула между нами руку и коснулась его бедра, задев по пути его твердость внешней стороной моего запястья. Он замер и напрягся, его голова упала вниз, когда он издал тихий отчаянный стон.

- Ты нечестно играешь, - процедил он.

- Не знала, что должна была.

- Ладно, отсюда это выглядит хорошо, - проговорила Ирина. - Это показывает, что вы трогаете его, без явной очевидности. Хорошая реалистичная реакция, мистер Каллен.

- Спасибо, - сказал он сдавленным голосом, в то время как я повернула свою руку так, чтобы осторожно обхватить его.

Боже, он ощущался просто потрясающе. Если он так хорошо ощущался через одежду, то насколько хорошо он будет оголенным? Шелковистая кожа на мускулистой твердости.

Я пробежалась ладонью вдоль его длины.

- Свон, остановись, - тихо проговорил он.

- Почему?

- Потому что я так сказал, - проворчал он и попытался вырваться.

- Потому что ты кончишь в свои штаны? - спросила я, наблюдая в удивлении, как он набухал под моей рукой.

- Гребаный Иисус, - простонал он. - Свон, пожалуйста...

- Признай это.

- Что?

- Что я это делаю с тобой.

- Нихера подобного.

- Прекрасно. Надеюсь, тебе понравится быть липким.

Я стала целовать его по груди, быстрее двигая рукой, и он прошипел, громко выдохнув.

- Хорошо, мисс Свон, этого достаточно, - обратилась ко мне Ирина. - Сейчас это выглядит повторяющимся.

Черт возьми.

- Слава тебе Господи, - пробормотал Каллен, когда я убрала свою руку.

- Заткнись, - приказала я.

- Мечтай.

Я притянула его голову к себе, и мы опять слились в долгом глубоком поцелуе, который заставил углубляющуюся боль внутри меня усилиться.

Я хотела его внутри себя так чертовски сильно, что это становилось болезненным.

- В какой-то момент вы должны снять его штаны, мисс Свон, - немного нетерпеливо проговорила Ирина. - В противном случае, завершить ваш брак будет очень сложно.

Каллен посмотрел на меня, на его лице проступила паника.

- Она не может видеть тебя, - заверила его я, спуская штаны по его бедрам, открывая телесного тона трусы. Он поднял таз, чтобы я смогла приспустить штаны до колен, а затем он отбросил их.

- Это самая блядски смущающая вещь, которую я когда-либо делал, - пробормотал он, опять обосновавшись напротив меня.

- И я тоже.

- Ладно, - сказала Ирина. - Теперь мы должны видеть момент фактического завершения. Я знаю, что вы, по всей видимости, конфликтуете, и мне очень жаль. Это не должно выходить за рамки, но должно быть осуществлено.

Каллен осторожно опустил свой таз на мой, и вдруг его лицо смягчилось.

- Ты готова потерять свою девственность? - спросил он, и, хотя я знала, что он шутит, было что-то в его голосе, что заставляло мой живот покалывать.

- Абсолютно, - ответила я с убеждением.

- Если бы это было по-настоящему, то было бы больно.

Я кивнула.

- Я знаю.

Он подался бедрами назад и просунул руку между нами, как будто направляя себя в меня. Его пальцы задели меня, и я задохнулась.

- Боже, Свон, - пробормотал он. - Это было бы не так уж и больно, раз ты такая влажная.

И хотя его слова были поддразнивающими, его тон таким не был.

Он толкнулся в меня, и я задохнулась, мои пальцы впились в его плечи, в то время как тень удивления промелькнула по его лицу.

Так вот как он бы выглядел, если бы был внутри меня? О, сладкий Иисус.

Я играла свою роль, морщась от боли, когда он толкался в меня своей твердостью.

- Ты в порядке? - тихо спросил он, и я понятия не имела, кто это хотел знать – Эдвард или Ромео.

Я ответила им обоим небольшой улыбкой.

- Я в порядке.

Он улыбнулся в ответ, и это было невероятно красиво.

- Хорошо.

Вот почему он так раздражал меня. Он мог быть самой раздражающей задницей на планете, а затем, внезапно и без предупреждения, он делал это – превращался в милого и заботливого и чувствительного парня.

И больше всего расстраивало, что как только Хайд возвращался в Джекила, я полностью забывала обо всем остальном дерьме, что он позволял себе, и просто вот так же... таяла. Я видела, какой он, и хотела его. Все время.

Я так облажалась.

- Ты точно в порядке? - спросил он, приподнимаясь надо мной и посмотрев с беспокойством.

Черт бы тебя побрал, заботливый Каллен. Прекрати нравиться мне.

- Я же сказала, что в порядке, - огрызнулась я. - Продолжай.

Он нахмурился, но начал двигаться, медленно и осторожно, и мне не надо было изображать удовольствие и боль, потому что в то время как он скользил по мне, мое тело металось от криков о большем до стонов о том, что все это слишком много. Он внимательно посмотрел мне в лицо, и я уверена, мог чувствовать мое отчаяние.

- У тебя все еще не было оргазма, Свон? - спросил он, спустившись с поцелуями по моей шее до слабой отметки, что он поставил мне на прошлой неделе. Он лизнул ее, перед тем как накрыть ртом и сильно пососать.

- Не надо, - простонала я, запустив пальцы в его волосы и дернув.

Ты не позволил мне сделать это, а теперь делаешь вид, что ты меня не хочешь. Ты просто не можешь не хотеть.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, его бедра кружили... нажимали... шлифовались. Неуклонно.

- Не делать тебе отметку, или не делать так, чтобы ты кончила?

Он поцеловал меня, его губы и язык превращали любой ответ в практически невозможный.

Когда он отстранился, я сказала, еле дыша:

- И то и то?

Действительно становилось трудно дышать.

- Ты хочешь сказать, что не хочешь, чтобы я дал тебе кончить? - спросил он, дыша так же тяжело, как и я.

Я не ответила.

Я не могла.

Я чувствовала это – то неуловимое ощущение, которое искала на протяжении нескольких месяцев. Оно нарастало внутри меня, закручиваясь и сжимаясь все туже и туже. Я ненавидела то, что он мог заставить меня чувствовать это, и я не могла его не чувствовать. Это давало ему слишком много власти, и он знал об этом.

- Если не хочешь, только скажи, и я остановлюсь, - сказал он. Его собственный голос стал низким и грубым.

Я ничего не сказала. Я не могла говорить. Я цеплялась за него, пока он толкался, и задержала дыхание, зажмурив глаза и сосредоточившись на сильной, интенсивной пульсации, которая угрожала настигнуть меня.

- Скажи мне, что ты хочешь этого, Свон, - проговорил он так, будто требовал и просил в одно и то же время.

Он стал двигаться быстрее, толкаясь в меня затяжными непоколебимыми ударами.

- Да, я хочу.

О...

- Скажи «пожалуйста».

- Пожалуйста... Боже...

О... о...

- Нет, «пожалуйста, Эдвард».

- Я тебя ненавижу.

- Скажи это.

О... Боже... да... не останавливайся.

- Пожалуйста, Эдвард.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Эдвард.

Я могла чувствовать это. Так близко. Очень, очень близко.

- Пожалуйста, - снова простонала я. - Пожалуйста, Эдвард.

Он надавил сильнее, всей своей твердостью, вращая бедрами и толкаясь и шепча мое имя, его глаза были на мне, а его руки в моих волосах. И я не могла даже думать, потому что была переполнена чувствами и преследовала то, что было вне досягаемости.

- Белла... отпусти... позволь себе чувствовать это.

Он поцеловал меня и простонал, и, когда толкнулся еще раз, это произошло.

О... дорогой... Бог!

Я задохнулась и выгнула спину, когда мой оргазм поразил меня, потому что ничего из описываемых в книгах волн или импульсов или дрожи удовольствия не могло подготовить меня к абсолютно сбивающим с ног ощущениям, что бушевали во мне. У меня перехватило дыхание и скрутило мышцы, и я уверена, что мои глаза были такими же большими как блюдца, когда я испытывала то, что ускользало от меня всю мою жизнь.

- О... Боже... Свон, - благоговейно прошептал он. - Блядь. Посмотри на себя.

Я все еще цеплялась за него, когда он уронил голову в основание моей шеи и мягко проворчал. Затем он простонал, все мышцы его спины напряглись, и он толкнулся в меня последний раз.

- О... Иисус.

Он издал длинный жалобный звук, который идеально сочетался с моими собственными звуками, и удовольствие загустело в моих жилах, когда он учащенно дышал и издавал стоны.

- О... Боже... Каллен... о... да...

И когда реальность ворвалась обратно, небольшая дрожь внутри меня исчезла, а Каллен и я тяжело дышали, были потными и исчерпанными.

- Если говорить об актерской игре, - сказал он, запыхавшись, - то я нахожу ее удовлетворительной.

Я не могла удержаться от улыбки.

- Хорошо, - значимо сказала Ирина. - Что ж, это было определенно... ревностное исполнение. Но я думаю, мы либо должны поработать над оргазмами, либо постепенно все затемнить, прежде чем они произойдут. Все выглядело слишком шаблонно.

Мы оба засмеялись.

Очевидно петтинг со мной был ему по душе, потому что он пихнул меня локтем и посмотрел на меня сверху вниз, все еще тяжело дыша, но уже более спокойно.

- Ты слышишь? - спросил он с улыбкой. - Мы должны поработать над нашими оргазмами.

Я вздохнула.

- О. Проклятье.

...

...

...