ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

После приветствия матери, которого, Эдвард думал, никогда не испытает снова, он помог ей вернуться в кресло и заметил, что она смотрела на девушку, сопровождавшую его в оранжерее. Эсме бросила на своего сына испытующий взгляд, и тот понял, что ей хотелось объяснений.

Молодой человек представил матери Беллу в качестве своей невесты, а после того, как женщины обнялись и расцеловались, все, держась за руки, устроились для разговора. Эдвард рассказал, как они встретились, насколько любили друг друга и что планировали в ближайшее время пожениться. Он также представил Элис, которая кратко поздоровалась, но затем исчезла вместе с мужем, желая наверстать упущенное время. Они покинули дом прежде, чем у Эдварда появился шанс поблагодарить Джаспера за все сделанное. Уитлоки не вернулись в домик на пляже, а направлялись прямо в Сиэтл, чтобы присматривать за Молли и немного побыть наедине!

Эдвард понимал, что матери трудно принять сразу всю новую, касавшуюся его информацию, и через некоторое время оставил их вдвоем, когда Белла рассказывала о своих родителях.

Молодой человек хотел поговорить с отцом наедине и обнаружил его за изучением документов в кабинете Энтони, поэтому постучал в открытую дверь.

– Привет, Эдвард, входи, – сказал Карлайл. – Я просто хочу разобраться со столом Энтони и убедиться, что проработаны все правовые материалы.

– Можем поговорить, пап? – спросил Эдвард и подошел к стеклянным дверям, ведущим на окружающую дом веранду. Уже настал поздний вечер, осенний свет быстро исчезал, и даже при том, что температура значительно понизилась, мужчина больше не чувствовал холода. Отец последовал за ним, они сели на парусиновые стулья и с минуту молча наблюдали за сменой цвета моря, когда позади них за горизонтом скрывалось солнце.

– Расскажи, что случилось, и почему ты передумал, – попросил Эдвард. Он продолжил смотреть вперед, поскольку не смел глядеть отцу прямо в глаза.

Несмотря на то, что Эдвард был абсолютно счастлив, что родители стали вампирами, он расстроился, что его держали в неведении относительно превращения, и хотел выяснить последовательность событий после похорон Энтони, когда в последний раз видел своего отца. Во время церемонии Карлайл испытывал мучительную боль, потому что намеренно не принял рекомендуемую дозу паллиативного наркотика, который делал его сонливым. Мужчина был полон решимости принять полноценное участие в празднике жизни своего брата и проводить в последний путь. Несмотря на боль, в тот день он обладал живым умом и имел возможность встретить и приветствовать всех друзей и коллег Энтони, присутствовавших на похоронах.

Карлайл понимал, что сын недоволен, но в этом не было необходимости. Имелись причины не сообщать о своих намерениях, так что без извинения пустился в историю.

– Перед отъездом в Нью-Йорк Джаспер рассказал мне, что Элис была пациенткой психиатрической больницы, когда ее изменил вампир-кочевник, но это все, что ему известно. Она никогда особо не делилась с ним историей своей человеческой жизни и процессе трансформации. Ты об этом знал, Эдвард?

Тот покачал головой. Ни Элис, ни Джаспер не сообщали, как их обратили, так что это оказалось для него новостью.

– Джаспер попросил обдумать предложение, пока он находится в Нью-Йорке. Он предложил изменить твою мать, и если это окажется успешным, то есть она придет в себя достаточно, чтобы жить осмысленной и комфортной жизнью, то подвергнет трансформации и меня тоже. Если бы она осталась в вегетативном состоянии, то он убил бы твою мать так быстро и гуманно, как это возможно, или я покончил бы с жизнью твоей матери, не превратись она в вампира, а затем и с собой, как изначально планировал. На принятие решения у меня была неделя его отсутствия.

– Так мама изменилась первой? – недоверчиво спросил Эдвард.

– Да, когда Джаспер вернулся из Нью-Йорка, я уже устроил для нее переезд из центра сестринского ухода, сказав, что хотел перевезти ее сюда и привлечь частных медсестер для заботы о ней, пока не умрет. Машина скорой помощи забрала ее на следующий день после похорон Энтони, и она приехала домой вскоре после твоего отъезда в аэропорт.

– Почему ты не сказал мне? – Эдвард был подавлен, что отец не сообщил о своем плане.

– Мне не хотелось пробуждать твои надежды, Эдвард. Джаспер не знал, получится ли это или нет, так что мы договорились сохранить планируемое в тайне. Элис была лишь душевнобольной и не страдала от дегенеративного заболевания мозга, как твоя мать, и Джаспер не мог гарантировать результат.

Эдвард покачал головой, но начинал видеть логику в отцовском решении.

– Тем вечером Джаспер ввел свой яд твоей матери, а я сидел с ней и наблюдал, как в муках извивается ее тело. Вероятно, это был худший день в моей жизни, и я попросил Джаспера прекратить ее страдания, но тот заявил, что в ближайшее время она минует это, и стоит подождать. Не прошло и тридцати шести часов после введения яда, как она очнулась и сразу же меня узнала. Она также спрашивала и о тебе, Эдвард, так что я понял, что ее мозг до некоторой степени восстановлен.

– Что произошло потом? – поинтересовался Эдвард, ошеломленный тем, что случилось за его спиной. Он подозревал, что Элис, вероятно, был известен план Джаспера, и именно поэтому она не жаловалась на столь длительное отсутствие мужа. Он понял, что все признаки были налицо, и ему следовало догадаться о происходящем.

– Джаспер заботился о твоей матери, пока я проходил трансформацию. Моя заняла немного дольше времени: чуть более сорока восьми часов.

Эдвард задумался о сказанном отцом и неохотно признал, что тот был прав, скрывая это. В тот период он готовился к собственной трансформации, а также поддерживал Беллу, когда та временно прекращала свои связи с работой, семьей и друзьями. Если бы он знал, что существовала возможность никогда больше не увидеть своих родителей, когда прилетел обратно после похорон, уехать было бы очень трудно. Молодой человек не мог понять, как тем утром отцу удалось попрощаться с ним, не выдав своей игры.

Задал же Эдвард другой вопрос, нуждаясь в откровенном ответе:

– Неужели с мамой все в порядке? Я имею в виду, разве она поняла, кем является?

– Нет, она и понятия не имеет. Мы сказали, что ей нельзя больше принимать пищу, поскольку в течение многих лет была подключена к катетерам, и организм забыл, как нормально функционировать. Знает, что может принимать только красный напиток, который, как она думает, является тем, что вылечило ее, не осознавая, что это кровь животных. Она без сомнений принимает все, что я ей говорю.

Карлайл повернулся к Эдварду, крепко взял за руки, а когда заговорил, его голос слегка дрожал:

– Эдвард, она не похожа на нас с тобой, и даже вампирский яд не смог вылечить ото всех болезней. Она узнаёт нас, может прочитать книгу и вести беседу, но никогда не будет в состоянии охотиться или использовать все наши специфические способности незаметно. Лишь в последние несколько дней она начала разговаривать со мной, а не только отвечать на вопросы «да» или «нет». Ее восстановление будет медленным, и в тот момент, когда оно достигнет своего предела, я не смогу предсказать, насколько хорошо ей будет. Я никогда не позволю ей выйти самостоятельно, не возьму в магазин или в театр, ведь ее действия настолько непредсказуемы. В некоторых отношениях она как ребенок, но с прочностью и силой вампира.

Эдвард уже догадался об этом, видя, что мать еще хрупка и имела потерю краткосрочной памяти, поскольку просила Беллу повторять то, что только что слышала. Будущий уход за ней должен быть тщательно спланирован, и молодой человек испытывал облегчение, что Белла добровольно переезжала в Коннектикут, чтобы они могли быть рядом.

– Так какие у тебя планы, папа, собираешься остаться здесь?

– В данный момент да. Этот дом изолирован, поэтому идеально подходит. Джаспер договорился с нью-йоркским кланом на поставку крови животных, поэтому нам не нужно охотиться, и они также согласились предоставить нам все остальное, в чем мы нуждаемся для самостоятельной жизни.

Эдвард понял, что по гроб жизни обязан Джасперу за организацию этого, но последний не знал о его планах поселиться здесь, и что рано или поздно Элис готовилась последовать за ними.

Карлайл продолжил: – Я желаю намного больше лет с твоей матерью, Эдвард, рассказать ей о тебе и всем, что произошло за последние двадцать лет. Я хотел бы купить лодку и уйти в плавание, и, в зависимости от того, насколько Эсме станет прогрессировать, мы могли бы вместе путешествовать по миру и делать все то, чем занимаются нормальные пенсионеры.

Пожилой человек засмеялся, когда в голову пришла мысль, что он, вероятно, может выиграть Кубок Америки в одиночном плавании, теперь, когда стал сверхчеловеком.

– Хорошая идея, пап. Может быть, в один прекрасный день мы с Беллой могли бы сходить с вами под парусом.

Карлайл снова протянул руку, Эдвард вложил в нее свою, и их пальцы крепко сомкнулись.

– Это было бы хорошо, сынок, очень хорошо, – ответил Карлайл.

В конце концов, Эдвард, оставив Карлайла на веранде, встал, пошел обратно в дом и обнаружил, что Белла все еще разговаривает с его матерью. Молодая женщина рассказывала смешные истории о школьных временах, как попросила ее сына стать спутником на выпускной вечер, и какой катастрофой это оказалось. Эсме смеялась, когда Белла сообщила, что Чарли понял, что парочка целовалась и обнималась на диване, но признался в этом лишь недавно.

Эдвард наблюдал за беседой Беллы и своей мамы и рассказал о важности того вечера в две тысячи третьем году. То свидание повлияло на всю их жизнь. Если бы много лет назад Белла не набралась мужества в лаборатории естествознания и не попросила бы его пойти с ней на выпускной бал, они никогда не поцеловались бы, никогда не ощутили той связи, не влюбились бы и не стали вампирами. Теперь, в довершение всего, он заполучил своих родителей, хотя думал, что потеряет обоих. Дни рыданий миновали, но он все еще чувствовал затапливающую его эмоциональную волну, когда задумывался, как же ему повезло, и что ждет впереди.

Жизнь будет хорошей: другой, странной, но хорошей.



После того, как Эдвард вошел в дом, Карлайл смотрел на море и наблюдал, как ночь поглощала с поверхности воды остатки света. Над головой появлялись первые звезды, и по небу справа налево быстро двигались тонкие серебристые облака, гонимые ветром, который набирался сил и трепал длинную траву, обрамляющую край пляжа. Разглядывая вид перед собой, он был странно благодарен за те несколько недель, которые провел, живя с осознанием неизлечимой болезни, что позволило ему заметить и больше ценить красоту Земли. Теперь своими расширенными чувствами он видел великолепие окружающего мира через еще более резкий объектив, и это было поразительно.

Он помнил, что сказал Эдварду о желании в обмен на остаток жизни провести хотя бы еще один день с его матерью, какой она была прежде, до болезни. И даже при том, что Эсме не полностью излечилась, ему было предоставлено это желание и многое другое. Теперь этот подарок мог длиться столько, сколько он хотел. Сын также нашел свое счастье с Беллой, и Карлайл был доволен, зная, что у молодых впереди много веков любви и счастья вместе.

Единственное, о чем он сожалел, что Эсме не была в состоянии наблюдать, как ее сын вырос в человека, которым стал, как сам безмерно гордился достижениями Эдварда, его отношением к жизни, честностью, блиставшей и в работе, и в личной жизни. Он уверен, что теперь у Эдварда будет время выяснить, как лечить деменцию, имея в перспективе многие десятилетия или даже столетия исследований.

Он понимал, насколько повезло ему получить отсрочку от смертного приговора, но уже решил, что долголетие вампира не для него, и он не вернется домой, когда примет решение уплыть с Эсме. Он сказал своему брату, что жить вечно – неправильно, и настаивает на этом заявлении. На своей лодке он с Эсме увидит чудеса мира, а затем они покинут его после естественной продолжительности жизни, но покинут вместе.

Он вспомнил слова Аро перед тем, как тот вышел из дома в ночь, когда все они думали, что умрут:



Семьдесят лет достаточно для любого мужчины, ну, может быть, восемьдесят, но в любом случае до путешествия, на которое намекал Аро, еще много времени, и он проведет большую его часть с сыном.

Карлайл встал со стула, бросил последний взгляд на ночное море и вошел в помещение, в ту комнату, где Эдвард сидел с Беллой и Эсме.

– Выдающийся сын, – сказал он Эдварду. – Склонен ли ты сходить завтра в плавание?

***Конец***

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете в нашей КРИМИНАЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИИ.

Вот и закончилась история людей: криминалиста Беллы Свон и ученого Эдварда Мейсена. Но мы не прощаемся. Как обычно по пятницам, мы продолжим встречи теперь уже с вампирами в сиквеле "CSI: Коннектикут". Форум перевода останется неизменным. Приглашаю всех любителей загадок, приключений и просто любопытствующих.