ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ. Эпилог

– Вампиры. Вы с Эдвардом вампиры. До сих пор не могу к этому привыкнуть, Белла.

Чарли рассмеялся и в недоумении покачал головой, бросая последний взгляд на свою дочь в свадебном платье, перед выходом на лужайку Каллен-Хауз, где уже сидели более ста гостей, ожидая музыки, означающей начало церемонии.

– И мы с Эмметом, – откликнулась Розали с другой стороны комнаты, где Анджела поправляла бант на спине ее подвенечного наряда.

– И я, – добавила Элис, кружась перед зеркалом, как балерина, в платье из розового шелка и шифона, которое выбрала для подружки невесты.

– Так что, вокруг меня будут сплошь «вампирообразные», когда я поведу вас обеих к алтарю навстречу будущим мужьям-вампирам?

– Да, – взволнованно ответила Розали. – К счастью, никто из нас не голоден!

– Боже, – усмехнулся Чарли, – я живу в сказке.

– И в ней, конечно же, существует «счастье на веки вечные», – с широкой улыбкой добавила Белла.

Невеста встала на цыпочки и поцеловала отца в щеку. Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как в гостиной дома в Форксе она вывалила на него новости, и вот теперь в эти сумеречные часы летнего дня выходит замуж за Эдварда. Свадьба стала совместной: вместе с ними венчались и Розали с Эмметом, так что семья и друзья с надеждой ждали на лужайке, где собрались родные и близкие обеих пар, но лишь немногие знали их секрет.

Пока Белла ждала сигнала выйти наружу, где до их встречи Эдвард считал минуты, она вспоминала тот снежный декабрьский день, когда в конце рассказа о руке Питера и экспериментов Энтони обрушила на Чарли и Сью новость, почему они с Эдвардом должны были стать вампирами.



– Вампиры? Вы с Эдвардом вампиры? Я в это не верю. Это шутка, да?

– Нет, пап, это правда. Мы – вампиры.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду и почему, черт возьми, вы стали вампирами? – выплюнул Чарли, злобно глядя на парня дочери, словно ответственность за подобное лежала на нем.

Это первый раз, когда отец Беллы прервал молодых людей, рассказывавших свою историю, начиная с момента, когда Чарли позвонил в CSI Сиэтла, чтобы те взглянули на руку Питера, и до того, как Аро настоял, чтобы они стали вампирами или же умерли. Он почти перебил их, когда Эдвард излагал часть, где Джаспер с Элис сообщили, кем являлись, и что серийным убийцей Сиэтла был Питер, но позволил продолжить, пока не упомянули разговор с Аро, произошедший в доме на пляже.

– Папа, у нас не было выбора. Иначе Аро убил бы и нас, и родителей Эдварда, а, возможно, и Элис с Джаспером, которые жили в Каллен-Хауз.

– Я понял эту часть истории, но вампиры – монстры, они живут за счет человеческой крови. Разве не так? Не говори, что тебе приходится убивать людей, чтобы выжить. Я ни в коем случае не собираюсь принимать этого.

– Не паникуйте, Чарли, – вмешался Эдвард. – Мы живем исключительно на крови животных. Мы либо охотимся на них в лесу, либо пьем донорскую кровь: путь, к которому мы с Беллой постоянно склоняемся: завести животных, а не убивать их.

– Донорская кровь? У кого-то, черт возьми, есть ферма, просто производящая кровь?

– У нас появились друзья-вампиры, которые управляют фермой в штате Нью-Йорк. Они держат животных только для этой цели, а у человеческих племен Масаи в Африке научились извлекать кровь, не причиняя вреда. Масаи пьют коровью кровь, поскольку считают, что это делает их сильнее, так что подобное не столь уж необычно.

– Таким образом, вы не убиваете людей?

– Нет. Джаспер – прежде, но не сейчас.

Чарли нахмурился, поскольку полицейская подготовка заставляла думать о последствиях этого заявления, но на данный момент он отказался от подобных мыслей, поскольку существовали более насущные вопросы, с которыми предстояло иметь дело. Например: рассказ дочери, что она являлась вампиром, но на самом деле эти существа в реальном мире не водились. Ведь так?

Однако совершенно непохоже, что молодые люди его разыгрывали, и, если задуматься, отсутствовали какие-либо сомнения, что Белла, которая сидела перед ним, не была той Беллой, что поцеловала его на прощание, когда покидала Форкс, дабы уехать в Коннектикут. Ее глаза – золотисто-коричневого цвета, а не зеленого, кожа стала безупречной, волосы – гуще и толще, а кожа – холодной. Отметины от прыщей Эдварда исчезли, его глаза стали такого же цвета, что и у Беллы, он, к раздражению, выглядел даже лучше, чем при последней встрече, и тоже был слишком холодным. Присутствовали и другие тонкие различия, так что вампиры они или нет, но с момента, когда в прошлый раз видел их, что-то случилось, и мужчине требовалось узнать больше.

– Хорошо. Предположим, я вам верю. Что еще мне нужно знать о вампирах? Я думал, что они могут выходить только ночью, иначе превратятся в камень, и их можно убить, вогнав в сердце кол. Так это правда, или просто голливудские сказки?

Белла закатила глаза и засмеялась.

– Очевидно, что мы можем выходить в дневное время, но если встанем под прямыми солнечными лучами, наша кожа начнет переливаться, выглядя немного странно, поэтому мы должны проявлять осторожность, чтобы не привлекать к себе внимания и выходить, только если снаружи пасмурно.

– Хм. Что-нибудь еще?

– Мы можем очень быстро бегать, – добавил Эдвард, – и вроде как бессмертны.

– Что?!

Мужчина вскочил и, вытаращив глаза, попятился от них. Сью встала с кресла и взяла мужа за руку, который смотрел на дочь и ее бойфренда, словно у тех выросли еще головы.

– Успокойся, Чарли, – нежно и заботливо сказала Сью. – Просто выслушай то, что они должны сказать.

Эдвард уловил мысли женщины: она вообще не испытывала потрясения. Сью являлась представительницей коренных американцев, и все сказанное не стало для нее неожиданностью. Она знала множество передаваемых старейшинами племени историй о кровососущих бессмертных, преследовавших по ночам резервации, но даже если бы ее удивила рассказанная падчерицей история, Сью признала трансформацию в вампира, что подобное случилось, и с этим придется иметь дело.

Тоном врача Эдвард авторитетно заговорил:
– Наши тела в корне изменились, так что клетки не разрушаются, как у обычного человеческого существа. Нас все еще можно убить огнем или если насильно расчленить, но помимо этого мы можем смотреть в будущее с бесконечной жизнью, если именно этого желаем. Мой отец все еще примиряется с подобным, но теперь склоняется к идее, раз мать снова стала почти нормальной.

– Твоя мать?! Мне казалось, она страдает от слабоумия?

– Так и было, но трансформация в вампира ее исцелила. Это долгий процесс, но в настоящее время она на девяносто пять процентов пришла в норму. У нее до сих пор случаются моменты, когда чувствует неуверенность в себе, но во всех смыслах походит на любую другую пожилую женщину. Превращение в вампира вылечило и рак у отца, так что нам с Беллой очень жаль, что мы изначально говорили о его неправильном диагнозе.

Чарли вернулся к креслу и тяжело в него опустился, словно не держали ноги. Сью кинулась на кухню и достала из холодильника бутылку «Витамина Р»¹, потому что именно в этом напитке он в данный момент и нуждался.

Мужчина залпом выпил почти половину, затем молча посидел, укладывая в перегруженном мозге всю информацию, которую вывалили на него Белла с Эдвардом, включая вампира, являвшегося серийным убийцей Сиэтла. Он выпил остальное содержимое бутылки другим долгим глотком, так что Сью вернулась к холодильнику за очередной порцией.

– Что еще вы мне не сообщили?

– Только одно главное и на самом деле очень грустное, – тихо ответила Белла. – Мы с Эдвардом никогда не будем иметь детей.

У Чарли округлились глаза, он снова встал, подошел к дочери, поднял ее с дивана и обнял, впервые заметив, как отличалось ее тело, что стало окончательным подтверждением правдивости ее слов.

– Беллз, мне очень жаль, – сказал он. – Ты была бы великолепной мамой.

– Знаю, пап. Я вроде смирилась с этим, ведь у меня все еще есть Эдвард, а он в глубине души большой ребенок.

Мейсен усмехнулся на подобное заявление, но вспомнил их беседы о невозможности стать родителями, и это единственное, о чем оба глубоко сожалели, но ничего не могли поделать.

Чарли вернулся к Сью и снова сел, а Белла прижалась к Эдварду на диване.

Отец девушки явно начинал признавать, что мир не такой, как он думал, но не мог не задать следующие вопросы, пусть и не уверенный в ответах.

– Так, вы оба, мне бы хотелось знать, с чем придется иметь дело. Существуют ли другие сверхъестественные создания, о которых следует знать, например, феи в глубине сада, или скрывающиеся под мостами тролли? Если я сегодня отправлюсь в лес, что меня там еще сильно удивит?

– Нет, Чарли, – перестав смеяться, ответил Эдвард. – В Северной Америке больше нет ничего сверхъестественного, о чем бы мы знали, но Джаспер рассказывал, что раньше слышал об оборотнях на Аляске и в Канаде, а также в некоторых районах Северной Европы, но о них в течение многих столетий ни слуху, ни духу, так что, вероятно, они к настоящему моменту уже вымерли.

– Оборотни, боже, не хотелось бы встретиться с одним из них. Кстати, о цифрах: сколько всего вампиров в Соединенных Штатах, и все питаются животными?

– Численность нам не известна. Около ста живут Нью-Йорке, и очень немного на Аляске и в южных штатах, но про остальную часть страны ничего не знаем. Вероятно, в общей сложности – пятьсот или около того. Существует немало общин в Европе и несколько в Южной Америке. Большинство вампиров Нью-Йорка и Аляски питаются животными, но как живут остальные – без понятия.

– Пятьсот, говоришь? Это чертовски много, если даже половина питается людьми. – Полицейская натура Чарли вернулась, и он заинтересовался, как двести пятьдесят вампиров столь длительно жили, не будучи замеченными за лишение жизней.

– Если вампиры бессмертны, то, к примеру, сколько лет Джасперу и Элис? – следом спросил он.

– Элис более ста, а Джасперу – мы считаем, около ста семидесяти пяти, но это всего лишь предположение.

– Они, конечно, хорошо выглядят для этого. А что с тем мудаком – Аро? Сколько ему лет?

– Якобы более двух тысяч, и его братья примерно того же возраста.

– Боже мой, он мог знать Иисуса! Спрашивали его?

– Нет, не спрашивали. В любом случае, немного поздновато.

– Почему?

– Он мертв. Это долгая история, Чарли, но однажды мы расскажем вам все. В настоящее время мы поделились только одной историей нашего изменения, но существуют и еще. За последние несколько месяцев с нами многое произошло. Именно поэтому до сих пор мы с Беллой не могли вас навестить.

Чарли в недоумении покачал головой. Вся его концепция о реальном мире стала с ног на голову. Вампиры имели отношение к историческим книжкам или фильмам ужасов, а не к гостиной дома в Форксе штата Вашингтон.

– Почему ты не сказала нам раньше, Белла? Мы со Сью могли бы помогать вам в течение последних нескольких месяцев.

– Я говорила тебе, пап, это было правилом Аро: ни один человек не должен знать о нашем существовании, но его, слава Богу, уже нет, и вся иерархия мира вампиров изменилась. Мы можем, не страшась возмездия, сообщить тем, кому доверяем. Но даже если и не существует никакой опасности в том, чтобы сказать вам, что мы вампиры, были бы признательны, если бы вы держали это в тайне, иначе мы закончим на шоу уродцев, если подобное станет достоянием гласности.

– Не беспокойся, Белла. Мы со Сью ни единой душе не скажем ни слова, можете на это рассчитывать. Это не то, что упоминается в вежливой беседе: «Эй, Билли, в пятницу можешь отправляться на рыбалку и представь себе, Белла стала вампиром».

Все расхохотались над этим сценарием, но девушка знала, что на самом деле отец не озвучивал истинные мысли, что вполне понятно. Требовалось поговорить с ним наедине, и она надеялась, что эта возможность наступит раньше, а не позже.

Но Эдвард знал, о чем думал Чарли, и, кроме сильнейшего беспокойства за дочь, в голове у него крутилась единственная мысль...

«Какого черта теперь сказать Рене?»



Белла с Эдвардом лежали на кровати в ее комнате. Снаружи завывал ветер, и мимо окна почти горизонтально летели пухлые снежинки. Вероятно, снегопад продлится и завтра, а, возможно, и еще несколько дней, но это не имело значения. На самом деле это помешало бы приезду любых посетителей, пока в доме находились вампиры, чтобы не могло не радовать.

С момента отъезда Беллы в университет Сиэтла более десяти лет назад Чарли едва ли что-то менял в ее комнате, и к лежащей на кровати молодой женщине вернулись и хорошие, и плохие воспоминания, особенно о ночи после выпускного бала, когда она плакала после ухода не попрощавшегося должным образом Эдварда. Теперь он лежал рядом, а завтра собирался просить у ее отца разрешения на ней жениться.

Они еще не говорили Чарли, что им не требовался сон: ему и так предстояло слишком многое осмыслить, а еще одна крупица взорвала бы его мозги. Посему после первоначального потрясения они повременили сообщать ему что-нибудь еще о своей новой жизни, пока мужчина не привыкнет к идее.

– Он на удивление хорошо воспринял, да? – прошептала Белла в грудь Эдварду.

– Да, но думаю, здесь помогло присутствие Сью. Она определенно на одной с нами волне, так что после нашего отъезда сможет с ним об этом поговорить. Сейчас для него все в новинку: у него на самом деле не было времени подумать о последствиях.

Сотовый Эдварда пиликнул, предупреждая о полученном сообщении. Включив телефон, вампир увидел улыбающееся лицо Джаспера. В сообщении говорилось: «Чарли уже пытался тебя убить?»

Эдвард ответил: «Нет, после первоначального потрясения он удивительно спокоен по поводу вампирской сущности Беллы. Однако худшее еще впереди».

Пришло новое сообщение: «Что хуже превращения твоей дочери в кровососущего демона?»

Мейсен отправил свое: «Завтра я буду просить ее руки».

Тут же прилетел ответ от Джаспера: «Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Приятно было знать тебя!»

Эдвард выключил мобильник и притянул к себе Беллу. Ему хотелось заняться с ней любовью, но это дом Чарли, и молодой человек не собирался проявлять неуважение. Достаточно с того потрясений и без нечаянного подслушивания, как дочь занимается сексом с бойфрендом.

Мейсен был уверен, что Чарли счастлив приветствовать его в семье, особенно сейчас, когда у Беллы несколько сократилась возможность для выбора женихов. Однако мистер Свон достаточно благовоспитанно вел себя при дочери, когда ему сообщили о случившемся. Совсем другая история может получиться, раз у Чарли появилось время подумать о последствиях, и мужчины останутся наедине. Вероятно, именно поэтому отец Беллы и пригласил на завтрашнюю рыбалку, и используемые слова подразумевали, что будущий родственник не примет отказа.



На следующее утро…

– Итак, ты хочешь жениться на моей Белле, а?!

– Да, сэр. Я очень сильно ее люблю, и она говорит, что любит меня, поэтому мы хотели это узаконить. Я обещаю заботиться о ней и быть верным.

– Вечность?

– Да, сэр.

Чарли с Эдвардом сидели на скале у кромки бежавшего через лес ручья совсем недалеко от дома Свонов. Из-за снега дороги оказались непроездными, так что мужчины плелись по лесу, где снег был не таким глубоким, чтобы добраться до одного из любимых мест рыбалки Чарли.

Живописный поток был тем же самым, что вился через лес и земли Каллен-Хауза, до которого по прямой было всего несколько километров. Эдвард вспомнил свои мальчишеские игры в ручье и очарование дикой природой, которое приходит, когда ты купаешься, пьешь или играешь в первозданной воде. Сегодня ледяные струи были настолько ясными, что легко виднелось гравийное ложе, но рыбная популяция либо пряталась в водорослях, либо нашла убежище за камнями, потому что на поверхности видела тени хищников. Чарли отправился сюда с намерением порыбачить, но удочки все еще лежали на берегу неиспользованными, поскольку Эдвард не стал тянуть, и как только они прибыли на место, задал вопрос.

– «Вечность» обычно означает пятьдесят-шестьдесят лет, если повезет, Эдвард. Но в настоящее время это слово имеет совершенно другой смысл. Понимаешь, о чем я?

Эдвард кивнул, ожидая этого вопроса.

– Да, Чарли. Сейчас для меня «вечность» означает именно это. Не могу представить свою жизнь без вашей дочери, но не могу и поклясться, что буду чувствовать через тысячу лет, если вы намекаете именно на это. Я не в силах обещать, что Белла не будет сыта мной по горло. Все, что могу сказать: в данный момент она – моя жизнь. Я хочу на ней жениться и так и сделаю, но предпочел бы получить ваше благословение.

Мужчина сидел и размышлял над просьбой Эдварда. Он не собирался отказывать. Эдвард был всем, чего он желал от зятя, кроме вампирской сущности, и без всяких сомнений – Белла его любила, а он любил ее, но Чарли не мог представить, что в настоящее время означало «вечность». Когда он женился на Рене, то думал, что это навсегда, а через несколько лет их любовь умерла. Ему не хотелось, чтобы это произошло и с Беллой, поскольку не представлял себе мира страшнее для одинокой вампирши, особенно после того, как умрет остальная часть ее настоящей семьи.

– У тебя есть мое благословение, Эдвард, но пока я хожу по этой земле, лучше бы тебе заботиться о ней. Вампиром или нет, я буду в сто раз ужаснее Аро, если ты каким-либо образом причинишь боль моей девочке.

– Не сомневаюсь в этом, Чарли. Даю слово, что буду любить ее до конца мира.

Чарли пожал Мейсену руку, а затем взял удочку и бросил молодому человеку.

– Ладно, Эдвард. Первый урок о том, как собственно быть зятем: научиться ловить рыбу. А теперь вот, что ты делаешь...



Эдвард стоял в конце прохода, глядя на выстроившихся друзей и семью, которые собрались, чтобы стать свидетелями свадьбы, которая состоится, как только будут готовы девушки. Он нервничал, но стоявший рядом Эммет выглядел как в воду опущенным.

– Я не могу даже гребано выпить, – прошептал Эммет, но, к сожалению, его все-таки услышал священник, который будет вести церемонию, и кинувший на парня суровый взгляд.

Мейсен смотрел на улыбавшиеся лица, которые выжидающе повернулись в их сторону. Он различил небольшое количество тех человеческих гостей, которые осведомлены, что четверо вступающих сегодня в брак были вампирами. Конечно же, Сью, сидевшая рядом с Рене, которой практически пришлось делать искусственное дыхание рот в рот после того, как Белла сказала ей, что была вампиром. Мать, не задумываясь, поклялась хранить тайну даже от мужа: прежде всего она вполне эгоистично волновалась, что пострадает ее социальный статус в привилегированных кругах, в которых она теперь вращалась, если пойдет молва, что ее дочь являлась сверхъестественным существом! Однако она была счастлива раструбить на весь свет, что Белла выходила замуж за чрезвычайно богатого Эдварда Мейсена, и это также стало компенсацией за относительно скромную свадьбу дочери.

Родители Эммета были в курсе. Некоторое время они не желали признавать факты, но теперь примирились с ситуацией, даже если счастья и не испытывали. Младший брат, Этан, отчаянно желал измениться, что явилось небольшой проблемой, поскольку он был весьма незрелым и безответственным, так что, в конце концов, Эммету с неохотой пришлось пригрозить, что монстры из Трансильвании оторвут ему конечность за конечностью, если он раскроет секрет. Парнишка поверил и с тех пор держал язык за зубами.

Единственным другим знающим «человеком» была Анджела, испытавшая потрясение, когда Белла все рассказала, но главной ее заботой стало благополучие подруги: умственное и физическое. Она заверила, что их дружба не изменится, на самом деле даже окрепла, поскольку у Беллы остался только один «человеческий» друг. Анджела пришла в восторг, когда приятельница попросила ее быть подружкой невесты наравне с Элис, и с нетерпением ожидала встречи с увеличившейся семьей и друзьями-вампирами Беллы.

Места во втором и третьем рядах слева занимала группа вампиров, в том числе и Эйс, выглядевший весьма щеголевато в безупречном темно-синем итальянском костюме. Это всего лишь второй раз, когда Эдвард видел его без рубашки с футбольной тематикой, первый – на собеседовании. Мадонну и Молли перевезли в Форкс, но на время празднования обеих заперли в отдельных комнатах.

Рядом с Эйсом сидел прибывший в самый последний момент Гаррет. Он был одет в черные кожаные штаны и подходящий пиджак в форме смокинга и белую шелковую рубашку с расстегнутым воротом. При мрачной красоте и пронзительном взгляде ему, возможно, оставалось вытатуировать на лбу слово «вампир», чтобы он выглядел, словно только что пришел со съемочной площадки фильма ужасов после соблазнения бесчисленных, не особо возражавших жертв. Джаспер, являвшийся шафером и для Эдварда, и Эммета, заметил, как у Эйса глаза почти выкатились из орбит, когда тот увидел занимавшего место Гаррета, но Уитлок без всякого сомнения знал, что глава нью-йоркского клана был исключительно дамским угодником и все еще искал «единственную», так что следовало тонко намекнуть Каспари, что любые его усилия по части Гаррета окажутся пустой тратой сил.

С Гарретом прибыли и двое из его клана, которые управляли фермой: Лиам и Шивон. Они были супругами и за последние несколько месяцев стали хорошими друзьями для Беллы и Эдварда. Рядом с ними сидели Деметрий и его потрясающе красивая жена Клаудиа, которая выглядела так, словно только что сошла с древнегреческой фрески. Наконец, присутствовали несколько членов клана Денали, которые поддержали Гаррета, когда Алек пытался похитить Элис.

На противоположной стороне прохода располагалась небольшая группа из CSI Сиэтла, в том числе Виктория и Лия. Белла планировала рассказывать бывшей начальнице, что являлась вампиром, но передумала, потому что серийного убийцу до сих пор не поймали (да и никогда не смогут), и девушка не была полностью уверена, что Виктория не свалит все на них, как только сложит два и два. Кроме того, Виктория еще немного злилась, что Эдвард переманил к себе Маккарти, даже если и была счастлива, что Эммет и Розали обручились.

За ними располагались приглашенные из «Научных исследований Мейсена», в том числе Джейн с Джоном, которые сами недавно вступили в брак, и Бен с новой подругой Бет. Вулфу потребовалось некоторое время, чтобы смириться со смертью брата, и в качестве отвлечения от случившегося он с головой погрузился в работу. Бет совсем недавно начала трудиться в лаборатории, и молодые люди сразу же поладили, особенно, когда выяснилось, что девушка была истовой католичкой, как и Бен. После свадьбы Вулф планировал вернуться в лабораторию и продолжить эксперименты для лечения симптомов слабоумия, недавно начатые Эдвардом с использованием разбавленного яда. Первые результаты оказались весьма обнадеживающими, но еще слишком рано говорить, стало ли это определенно началом нового метода.

Эдвард заметил выходящих из дома родителей и понял, что пора начинать церемонию. Эммет снова сел, опустив голову на руки, так что Мейсену пришлось пнуть его по лодыжке и прошипеть: – Встань, идиот, Розали порвет тебя на части, если ты не будешь ее ждать.

Маккарти поднялся, как только заиграла музыка, и когда молодые люди одернули смокинги, в дальней части прохода появились подружки невест, а затем сами девушки, одетые в невероятно красивые белые кружевные свадебные платья, и Чарли, которого просто распирало от гордости.

Все лица повернулись к свадебному шествию, которое медленно продвигалось к ожидавшим женихам. Подружки невесты шли первыми, по мере движения усыпая проход лепестками роз. Когда Элис с Анджелой миновали ряд, где сидели гости-вампиры, произошло внезапное беспокойство: Гаррет издал странный звук, а затем упал на землю и свернулся в позу эмбриона.

На помощь к нему бросилась Таня Денали и наклонилась, дабы узнать, что случилось.

– Забери меня отсюда, – прошипел Гаррет. – Уведи от этой девушки.

– Какой девушки? – прошептала Таня так тихо, что только вампиры могли ее услышать.

– Человеческой подружки невесты. Ее кровь сводит с ума, она манит меня. Забери меня отсюда, пока я ее не убил.

Таня быстро выпрямилась, улыбнулась и сказала так, чтобы могли услышать люди.

– Простите за беспокойство. Гаррет плохо себя почувствовал, и мы сейчас отведем его в дом. Пожалуйста, продолжайте.

Анджела не слышала разговора между Таней и Гарретом, но, повернувшись к Элис, увидела обеспокоенное выражение ее лица. Провидица слышала слова Гаррета и была готова защищать, если бы он бросился на девушку, но того уже утаскивали прочь.

– Что происходит?

– Точно не знаю, Анджела. Уверена, достаточно скоро мы выясним, – солгала она.

– Кто был этот парень? Он великолепен!

Глаза Элис расширились, видение ближайшего будущего мелькнуло в сознании, после чего вампирша наклонилась и прошептала той на ухо: – Это Гаррет. Он вампир из Нью-Йорка. У меня сложилось ощущение, что к концу сегодняшнего дня вы с ним станете очень дружны.

Девушка тихонько откликнулась: – Не возражаю, но я думала, что вампиры не болеют.

– Не болеют, за исключением любовной горячки, поэтому не могу дождаться и посмотреть, что из этого получится.



Лиам с Шивон схватили Гаррета под руки, подняли с земли и в человеческом темпе проводили до дому, миновали переднюю дверь и молниеносно рванули вглубь леса, чтобы оказаться от церемонии как можно дальше. За ними следовала Таня, и как только Гаррет подтвердил, что больше не чувствовал запаха Анджелы, они остановились, чтобы поговорить.

– Господи ты, боже мой! – воскликнул он, вытирая яд вокруг рта. – Кто она?

– Подруга Беллы, Анджела. Ей известно, что Белла вампир, так что не все потеряно, Гаррет.

– Я не могу туда вернуться, ее аромат сводит с ума.

– Ты можешь вернуться туда и вернешься. Просто пока побудь здесь и возьми себя в руки, а затем медленно двигайся ближе к дому. Привыкай к ее аромату и контролируй себя. Ты сможешь это сделать, Гаррет. Просто испытал потрясение.

– Ничто и никогда ранее на меня так не влияло, Таня. А что делать, если она не пожелает меня знать?

– Тогда, Гаррет, тебе придется приложить величайшие усилия и постараться, чтобы она пожелала.



Чарли знал, что произошел какой-то инцидент с участием вампиров. Ему было известно, где сидели сверхъестественные гости, и хотя он привык к мысли, что те находились поблизости, по понятным причинам весьма нервничал из-за себя, Сью и даже Рене. Белла с Розали продолжали улыбаться, так что очевидно, произошедшее оказалось не столь уж важным, посему он снова двинулся к Эдварду с Эмметом, которые, на его взгляд, смотрели на своих будущих жен, вероятно, немного слишком похотливо.

Мужчина протянул руку Розали Эммету, который трясся, как желе, но прежде чем передать руку Беллы Эдварду, поднес ее к губам и поцеловал.

– Изабелла, знаю, что Эдвард любит тебя так же, как и я, и доверяю ему заботиться о тебе вечность, но, пока ты еще моя, обними своего старика.

Белла вручила цветы Элис и обняла отца.

– Я люблю тебя, папа, – прошептала она.

– Я тоже люблю тебя, Беллз. Всегда любил и всегда буду любить.

Чарли накрыл ладонь дочери своей, осторожно протянул и вложил в руку Эдварда.

– Запомни, сынуля, – деланно зловеще прошипел он, – Озлобленный и страдавший манией величия тип по имени Аро – ничто по сравнению к обозленным тестем по имени Чарли.

Священник закатил глаза, а затем откашлялся. Пришла пора приступить к делу, так что раскрыл книгу и заявил собравшимся...

– Дорогие возлюбленные. Мы собрались перед Богом...



Между тем в лесу...

– Святое дерьмо, да что же со мной происходит?

Гаррет полз по земле, пытаясь приблизиться к дому и ослабить чувствительность к аромату Анджелы. В воздухе витали индивидуальные запахи сотни людей, но теперь он испытывал объемный эффект изысканного благоухания Анджелы, с легкостью его улавливая. Яд еще накапливался во рту, но уже не так, как вначале, когда стекал по подбородку. Помогло то, что девушка находилась в доме всю ночь, а утром ходила по округе, готовясь к свадьбе. Ее запах был везде, так что он втягивал его как человек, который тонул, а теперь, задыхаясь, вынырнул над волнами. В лесу он остался один, отправив Таню и друзей обратно в дом, чтобы понаблюдать за остальной частью церемонии, предварительно убедив, что контролировал себя, хотя это и не соответствовало действительности. Он должен справиться сам, но еще и ненавидел их за то, что наблюдали его в подобном состоянии.

Вампир забрался на деревянный мостик через ручей, где, по предположениям, сегодня утром стояла Анджела, и, впитывая ее запах, вспомнил, как Джаспер рассказывал о том, как много лет тому назад впервые узнал о присутствии Элис в Нью-Йорке. Уитлок говорил, что ее аромат ударил, как товарняк, и требовалось найти ее до окончания дня, поскольку это доводило его почти до безумия. Гаррет всегда считал, что друг преувеличивал, но теперь сам испытывал аналогичное подавляющее ощущение.

Джаспер обладал преимуществом: Элис уже была вампиром, так что никакой опасности не существовало, когда они обнаружили друг друга, но Гаррет вынужден или выпить всю до последней капли кровь Анджелы, или изменить ее в вампира, чтобы заниматься с ней любовью и обмениваться ядом. Однако он знал: если укусит ее сейчас, то не сможет остановиться от ее убийства, ежели хоть капелька этой мучительно сладостной крови коснется его рта. В этом случае он полностью потерял бы контроль, Анджела погибла бы, а ему придется либо существовать всю оставшуюся вечную жизнь, зная, что убил свою половинку, либо убедить друзей-вампиров прервать его дни.

Не стоило и надеяться, что Анджела пожелала бы иметь с ним что-то общее. Он – пятисотлетний вампир, тогда как она – юная, красивая девушка, вероятно, с ожидающей в будущем хорошей карьерой и, без сомнения, счастливой жизнью. Она также уже могла иметь любовника или мужа: это следовало выяснить. Ему требовалось самому вернуться на вечеринку и узнать: действительно ли у него существует или же отсутствует шанс быть с ней.

Гаррет с трудом встал и сделал несколько шагов в сторону дома, заставляя себя вдыхать столько ее запаха, сколько возможно. Кружилась голова, и он чувствовал, словно вот-вот рухнет ничком, так что вцепился в дерево, пока зрение не прояснилось. Мужчина прошел еще несколько метров вперед, сделал несколько глотков воздуха и ощутил, что самоконтроль дается легче. Он оставался рядом с домом, пока не услышал, что церемония закончилась, и все принялись поздравлять и аплодировать. Когда приблизился еще на пару-тройку шагов, рядом появилась Таня и взяла его под руку.

– Давай, Гаррет. Ты справишься. Возвращайся на вечеринку. Мы будем присматривать: если почувствуешь, что теряешь контроль, мы выведем тебя оттуда.

– Ладно, Таня. Веди. Я перестану дышать и постараюсь молчать, так что пока не заговаривай со мной.

Они медленно шли у внешней стороны дома к заднему двору. Пару раз Гаррет заставлял спутницу останавливаться, пока сам сосредотачивался на чем-то другом, но как только миновали последний поворот, перед ними предстали сад и гости: все приглашенные вампиры стояли в ряд, в том числе и обе новобрачные пары. В середине этой линии находился единственный человек – Анджела, по-прежнему державшая букет.

Джаспер с Эйсом в мгновение ока рванули и схватили Гаррета за руки, чтобы заметить, если он потеряет контроль.

– Что вы со мной делаете? – прошипел Гаррет, оглядывая группу, словно все его предали.

Анджела на мгновение смутилась, но затем шагнула из ряда. Гаррет увидел, как Элис с Эсме удерживали ее за руки, готовые унести подальше, если бы он к ней рванулся. Мужчина отвернулся, не в силах смотреть на нее, но еще и не желая, чтобы друзья-вампиры видели его в таком расстроенном состоянии.

– Гаррет, – прошептала Анджела. – Посмотри на меня, Гаррет.

Тот повернул голову, и они в первый раз встретились взглядом. Он увидел, что нежные карие глаза Анджелы наполнены озабоченностью и состраданием, а также чем-то еще. Может быть, желанием? Он не мог сказать, поскольку мозг испытывал перегрузку.

– Элис сообщила, что с тобой случилось. Моя кровь поет для тебя, и ты веришь, что я могла бы быть твоей родственной душой. В настоящее время твое тело жаждет моей крови, но ум – любви и дружеского общения. Я права?

Гаррет кивнул, боясь открыть рот и вдохнуть ее аромат.

– Я не знаю тебя, Гаррет, но, едва увидев, меня к тебе потянуло. Если ты – мой мужчина, я серьезно задумаюсь над вопросом трансформации, чтобы быть с тобой, поскольку знаю от Беллы, что здесь нечего опасаться. У Элис было видение о нас в будущем, но не скажу, в каком качестве. Мы сами должны создавать нашу судьбу. Тебя это устраивает?

Гаррет снова кивнул и улыбнулся.

– Джаспер, Эйс, вы крепко держите Гаррета?

Оба качнули головами и казались немного озадаченными, но потом поняли, почему она это спросила.

Анджела в одиночку прошла вперед и кончиками пальцев осторожно коснулась лица вампира.

– Ты красивый, – сказала она, а затем быстро и деликатно поцеловала его в губы, резко развернулась и пошла прочь.

Колени Гаррета подкосились, и он оказался на полу вместе с Джаспером и Эйсом, и все трое остались там до тех пор, пока Анджела не исчезла из виду.

– О боже, дай мне силы, – пробормотал Гаррет, а затем закрыл лицо руками.

Эдвард повернулся к Белле и поцеловал свою новоявленную жену в макушку.

– Ну какая же свадьба без драмы, да?

– Да, Эдвард. Но только если произойдет эта драма, я буду счастлива. По-моему, сейчас нам лучше вернуться к свадьбе и притвориться, что съели всю эту прекрасно приготовленную еду.

Новобрачный рассмеялся, подхватил жену на руки и понес туда, где собрались все гости, оставив Джаспера и Эйса разобраться с трепетной развалиной, которую являл собой Гаррет, влюбленный вампир.



Торжество почти закончилось. Белла находилась в бывшей спальне Эдварда, переодеваясь в «дорожный» костюм. Элис помогала ей упаковать последние вещи, затем проверила в комнату, выясняя, не забыла ли чего.

Новобрачная смотрела в сад через высокое окно, где гости медленно двигались под «Давай начнем» Марвина Гэя, ту самую песню, под которую она была вынуждена танцевать с Майком Ньютоном на выпускном балу, а затем вмешался Эдвард, когда одноклассник принялся к ней приставать. Тот момент, когда защитные инстинкты парня взяли над ним верх, он впервые в жизни ощутил в себе страстного мужчину, что впоследствии и сформировало ее будущее. Тем вечером, впервые поцеловав, он возродил ее к жизни. Затем, после его отъезда, она искала кого-то, кто мог бы снова заставить ее реагировать подобным образом. Она почти вышла замуж за Джейкоба, но в итоге осознала, что никогда не будет с ним счастлива. Этот день был почти год назад, а с тех пор с ней уже так многое случилось.

– О мой бог! – воскликнула она, посмотрев вниз в сад.

Элис бросилась к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гаррет взял Анджелу за руку и повел ее на танцпол. Он притянул девушку к себе, зарылся лицом в ее волосы, а затем закружил в такт музыке. Джаспер, Эйс и Эдвард внимательно наблюдали за ним, готовые прыгнуть, если тот потеряет контроль, но все шло хорошо, танец закончился, и пара под руку покинула площадку.

– Что с ними случится, Элис? – задумчиво спросила Белла.

– Анджела в него влюбится, станет вампиром, и они будут жить долго и счастливо.

– В самом деле?

– Не знаю. Я не вижу так далеко в будущем, просто предполагаю. Хотя не удивлюсь, – со знанием дела ответила Элис. – Однажды Гаррет сказал, что желал бы и половину того, что есть у нас с Джаспером, что весьма мило. Пятьсот лет – долгий срок, чтобы быть одиночкой, так что надеюсь, Анджела в него влюбится. Ну а пока, Белла, нет времени для мечтаний, пора отправляться в свадебное путешествие. Эдвард говорил тебе, куда увозит?

– Нет, но сказал собрать вещи для солнечной погоды.

– Надеюсь, это что-то уединенное.

– Уверена, так и будет. Пойдем.

Белла вышла в сад, где ее ждал Эдвард. Все гости собрались перед домом, чтобы понаблюдать, как они, взявшись за руки, шли к ожидавшему автомобилю. Едва только пара повернула за угол дома, их принялись осыпать рисом, конфетти, лепестками роз и другими странными предметами: детскими пустышками, виагрой и презервативами. Когда они, в конце концов, добрались до машины, там переминался Чарли, чтобы напоследок обнять дочь. Эдвард пожал ему руку, затем отошел, чтобы попрощаться со своими родителями.

– Иди сюда, Беллз, – сказал Чарли, пытаясь скрыть в голосе эмоции.

Белла прижалась к его груди. От него по-прежнему пахло отцом, хотя Сью с ног до головы опрыскала одеколоном, чтобы избавиться от запаха рыбы, который, казалось, все время витал вокруг мужчины.

– Спасибо за все, папа, и за понимание.

– Ты мой ребенок, Белла. Я всегда буду здесь для тебя, и ты это знаешь.

– Знаю. Ты лучший папа в мире.

– Желаю замечательного медового месяца с Эд... твоим мужем, и позвоните, когда вернетесь домой. Но, пока не уехала, у меня для тебя кое-что есть.

Чарли сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил конверт.

– Что это, пап?

– Твой свадебный подарок, но я не хочу, чтобы ты открывала его, пока не окажешься вдали отсюда. Это сюрприз. Надеюсь, тебе понравится содержимое.

– Уверена, так и будет. Спасибо.

Эдвард подошел к Белле и обнял.

– Пора, молодая жена. Попрощайся со всеми.

Девушка помахала гостям, пара села в машину и продолжила махать, медленно отъезжая от дома. Розали с Эмметом отправлялись примерно через полчаса в свое свадебное путешествие, которое также являлось секретом, так что Мейсены послали им воздушный поцелуй, проезжая мимо, а затем, наконец, остались наедине.

Белла махнула конвертом.

– Папа только что дал мне это. Ты знаешь, что в нем?

– Да.

– Можно открыть сейчас?

– Нет, он сказал ждать, пока мы не добрались туда, куда едем.

– Обломщик.

Эдвард рассмеялся, забрал у нее конверт, положил во внутренний карман и похлопал по нему.

– Останется здесь, пока я не скажу.

– Боже, иногда ты такой властный. Там то, чего я должна ждать с нетерпением, Эдвард?

– Ага! – с усмешкой ответил он.



Эдвард умело пришвартовал катер в конце пристани, обслуживавшей частный остров в Карибском море. Он принадлежал вампиру-растафари² по имени Лоран, члену нью-йоркского клана и старому другу Гаррета. Он жил на острове с ноября по март, не в силах больше терпеть мрачные нью-йоркские зимы, даже если и не чувствовал холода.

Мужчина подхватил Беллу и понес в дом, как и положено поступать с новоявленной женой, но, когда у него оказались занятыми руки, плутовка выкрала конверт из пиджака и помахала им.

– Теперь-то можно его открыть? – жалобно спросила она.

– Да, но давай выйдем наружу и присядем на великолепной террасе, а я полюбуюсь местом, где мы остановились.

Он поставил Беллу на пол, и она бросилась через дом и двери напротив, где находился высокий балкон с панорамой на великолепнейший вид на залив. Планы для романтического момента с ней сразу по прибытию оказались отложенными, поскольку Эдвард знал: супруга ни за что не успокоится, пока не выяснит содержимое конверта.

Белла села в один из шезлонгов. Солнце озаряло открытые участки кожи, и она сверкала под лучами, но Эдвард догадался, что будет сиять и изнутри, когда прочитает письмо.

Скользнув пальцем под клапан, девушка вытащила один листок бумаги. Она молча читала написанное паучьим почерком Чарли и, когда добралась до конца, закрыла рот ладошкой, а затем закричала.

– Боже мой, Эдвард! Неужели ты об этом знал?!

– Да, моя дорогая. Уже довольно давно.

Белла кинулась в объятия к мужу.

– Сейчас все мои мечты сбылись. Не могу сказать, как я счастлива.

Она уронила письмо, которое опустилось на землю. Когда страстно поцеловала Эдварда, в разуме всплыли написаны Чарли слова.

Дорогая Белла,
Надеюсь, у вас с Эдвардом поистине незабываемый медовый месяц. После того, через что оба прошли, вы заслуживаете приятно провести время вместе, наедине ради разнообразия.
После того, как Эдвард попросил моего благословения, я задумался над тем, что представляет для вас двоих «вечность». Бессмертие означает, что вы испытаете больше счастливых времен, чем сможет человек в обычной жизни, но это также значит, что тебе придется вытерпеть еще и множество печальных.
Жизнь иногда нелегка, так что тебе придется страдать от боли и горя потери людей, которых ты будешь снова и снова любить. Достаточно сложно при нормальной продолжительности жизни, когда теряешь друзей и семью, а повторение этого будет суровым испытанием. Знаю, есть Эдвард и ваши друзья-вампиры, но когда Сью, я и твоя мать умрем, у тебя не останется семьи, так что ты будешь одна.
Тебе нужно больше стабильности в жизни, поэтому мы со Сью пришли к решению. Когда я выйду на пенсию, от силы через несколько лет, мы станем вампирами, так что всегда будем рядом, если у тебя возникнет в нас нужда.
Эдвард – хороший человек, и я ему доверяю, но решил держаться поблизости, чтобы убедиться, что он будет приглядывать за тобой ВЕЧНОСТЬ! Если по какой-то причине этого не случится, все еще останется твой старик, который будет тебя любить.
Можешь поблагодарить меня по возвращению домой. Кстати, когда в последний раз ты меня обняла, треснуло одно ребро!
Желаю замечательного медового месяца,
Люблю тебя, Белла,
Папа хх

Белла подняла с пола записку и еще раз прочитала, просто чтобы убедиться, что ей это не показалось, а затем громко рассмеялась.

– Теперь счастлива? – спросил Эдвард.

– Блаженно, спасибо. Не могу ничего придумать, что сделало бы меня счастливее, чем в данный момент.

Эдвард погладил ее по голове, поцеловал в макушку, посмотрел на солнце и на Карибское море, после чего улыбнулся, думая кое о чем еще, что было вишенкой на вершине покрытого глазурью торта.

«А я могу, – подумал он. – Мне просто нужно найти способ, чтобы сделать Молли бессмертной кошкой, тогда жизнь будет просто идеальной».

Он усмехнулся, и Белла глянула на него.

– Чему улыбаешься, муж.

– Ничему важному, жена, но там есть большая удобная кровать с белоснежными простынями и хорошей спинкой, которую я не прочь разломать. Что скажешь об этом?

– Чего же ты тогда ждешь, муж? У нас впереди всего лишь несколько тысяч лет, давай не тратить из них ни секунды.

---

¹ «Витамин Р» – сорт пива. Любимый напиток Чарли Свона (здесь и далее – примечание переводчика).
² Растафари (растаманы, растафарианцы) – религиозное движение, субкультура, которая зародилась в среде афроамериканцев, потомков чернокожих рабов, включающая в себя систему взглядов, тип поведения и музыкальное направление. Это движение приобрело популярность благодаря музыке «рэгги», что исполняли Боб Марли и Альфа Блонди.

---

Вот и закончилось наше расследование, начатое людьми, а законченное вампирами. Больше года мы вместе следили на приключениями героев: волновались, переживали, злились, смеялись, но очень надеюсь, что не оставались равнодушными. Спасибо вам, преданным читателям, за то, что были со мной эти 60 недель, за ваш интерес, комментарии, яблочки и благодарности. Спасибо моей неизменной бете Ниночке amberit, которая вылавливала ошибки, опечатки и корявости. Работа с тобой, Нина, для меня истинное наслаждение. Спасибо моему преданному голубку Флави KotЯ за помощь с маячками, за постоянную готовность помочь, за дружбу, что согревает и поддерживает меня все это время. Спасибо Ирочке twinkle за шикарные обложки и баннеры, они стали настоящем украшением шапки форума.
Жду вас всех на форуме, очень хочется прочитать мнение ВСЕХ читателей. Пара слов от вас будут мне очень и очень приятны.