– Тупик, – прочитал Эдвард.

Когда я открыла глаза, мне в лицо бил яркий белый свет. Я была в незнакомой комнате, тоже белой. Стена передо мной была закрыта длинными вертикальными жалюзи, над изголовьем кровати были включены яркие лампы. Я полулежала на жесткой и неудобной постели, по бокам которой были специальные ручки. Подушки были плоскими. Где-то вблизи слышалось неприятное пиканье. Я надеялась, что это значит, что я все еще жива. Смерть не должна быть такой некомфортной.

– Конечно, она жива. Она в больнице, – сказал Карлайл.

Мои руки были опутаны прозрачными трубками, кроме того какая-то штука, закрепленная у меня под носом, касалась моего лица. Я подняла руку, чтобы ее сорвать.
- Даже не думай! – и холодные пальцы поймали мою ладонь.
- Эдвард? – я слегка повернула голову, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего – его подбородок опирался на краешек моей подушки. Я снова поняла, что жива, на сей раз ощущая благодарность и ликование. – О, Эдвард, мне так жаль!

– Все хорошо, – сказал Эдвард.
– Час назад ничего не было «хорошо», – заметила Элис.
– Теперь я знаю, что она в безопасности, – пожал плечами Эдвард. – Хотя я был бы намного счастливее, если бы она не пострадала так … а лучше не пострадала совсем.

- Ш-ш-ш, - успокоил он меня. – Теперь все хорошо.
- Что случилось? – я не помнила все точно, и мой рассудок боролся с моими усилиями вспомнить.

– Просто ее рассудок пытается защитить ее, не дает впасть в шок, – сказал Карлайл.
– И она, конечно же, попытается проигнорировать это, – усмехнулся Эдвард.

- Я чуть не опоздал. Я почти опоздал, - прошептал он, и в его голосе слышалась боль.
- Я была так глупа, Эдвард. Я думала, моя мама у него.
- Он обманул нас всех.
- Мне нужно позвонить Чарли и маме, - вспомнила я сквозь туман в голове.
- Элис уже позвонила им. Рене здесь – в смысле, в больнице. Она сейчас пошла пообедать.

– Должно быть, она какое-то время была без сознания, – сказал Эдвард.
– И ты наверняка ни на секунду от нее не отошел, – улыбнулась Эсме.
– Ага, и сводил всех с ума своим нытьем и волнением за нее, – поддразнила брата Элис; было приятно снова шутить.

- Она здесь? – я попыталась сесть, но головокружение усилилось, и Эдвард мягко толкнул меня обратно на подушку.
- Она скоро вернется, - пообещал он. – И тебе нужно лежать.
- Но что ты ей сказал? – запаниковала я. Меня незачем успокаивать. Моя мама здесь, и это я поправляюсь после атаки вампиров.

– Сколько человек могут этим похвастаться? – захихикал Эммет, а Эдвард гневно на него посмотрел.

– Как ты объяснил ей, почему я здесь?
- Ты упала с лестницы, пролетела два пролета и выпала из окна, - он помолчал. – Признай, такое могло случиться.

– Такое без сомнения могло случиться, – сказал Эммет, в тот же момент когда Эдвард заметил: – Очень правдоподобное оправдание.
Все рассмеялись.

Я выдохнула и почувствовала резкую боль. Посмотрев вниз, на свое тело, прикрытое простыней, я заметила гигантский валик, которым стала моя нога.
- Насколько у меня все плохо? – поинтересовалась я.
- Ты сломала ногу, четыре ребра, несколько трещин в черепе, синяки покрывают каждый дюйм твоей кожи, и ты потеряла много крови. Они сделали тебе несколько переливаний. Мне это не понравилось – из-за этого некоторое время ты пахла совсем неправильно.

– Разве это плохо? – спросил Джаспер.
– Наверное, мне нравится ее запах, – ухмыльнулся Эдвард. – Я все-таки лев-мазохист.

- Но это же должно быть хорошо для тебя.
- Нет, мне нравится, как пахнешь ты.
- Как ты это сделал? – тихо спросила я. Он сразу понял, что я имею в виду.
- Я не знаю, - он отвел взгляд от моих любопытных глаз, и осторожно взял мою перевязанную руку в свои ладони, стараясь не касаться трубок, соединяющих меня с мониторами.
Я терпеливо ждала.
Он вздохнул, не отвечая на мой взгляд.
- Было невозможно… остановиться, - прошептал он.

– Как это может быть невозможным, если ты смог? – спросил Эммет.
– Не спрашивай меня… теперь я сам едва что понимаю, – рассмеялся Эдвард.
– Невозможно. Но я смог, - наконец он снова посмотрел на меня, неуверенно улыбаясь. – Должно быть, я все же люблю тебя.

- На вкус я так же хороша, как и на запах? – улыбнулась я, и тут же почувствовала боль.

– Она даже улыбнуться не может, – сказал Эдвард. Его хорошее настроение тут же улетучилось.

- Даже лучше – лучше, чем я себе представлял.

– Великолепно, – подавленно пробормотал Эдвард.

- Прости, - извинилась я.

– О, Белла, – Эдвард не смог не рассмеяться.
– О боги, вампир-хамелеон вернулся, – пошутил Джаспер.
– Она извиняется за то, что вкусная, – рассмеялся Эммет.

Он картинно поднял глаза к потолку:
- Нашла, за что извиняться.
- Ладно, тогда за что мне нужно извиниться?
- За то, что я почти потерял тебя навсегда.
- Прости, - снова извинилась я.
- Я понимаю, почему ты это сделала, - его голос звучал утешительно. – И все же, это было неразумно. Ты должна была дождаться меня, ты должна была сказать мне.
- Ты бы меня не отпустил.

– Конечно, нет, – сказал Эдвард. – В этом-то все дело.
– Она говорит о том же, – сказал Карлайл.

- Да, - мрачно согласился он. – Не отпустил бы.
Какие-то очень неприятные воспоминания начали возвращаться ко мне. Я задрожала, затем вздрогнула.
- Что случилось, Белла? – обеспокоено спросил он.
- Что случилось с Джеймсом?
- После того, как я оттащил его от тебя, Эммет и Джаспер о нем позаботились, -

– У него не было шансов, – улыбнулся Эммет.
– Я даже не смог его убить, – сжал челюсти Эдвард.
– Ты должен был помочь Белле, – напомнил ему Карлайл.
– Точно, – сказал Эдвард — если выбор стоит между местью (или чем угодно) и Беллой, он всегда выберет Беллу.
– В чем дело? – спросила Элис, потому что Джаспер выглядел задумчивым.
– Мне просто интересно, как я смог быть неподалеку от нее… в тех условиях, – сказал Джаспер.
– Должно быть, ты задержал дыхание… – ответил Карлайл. – Это бы сдержало инстинкты.
– Но не все… – нахмурился Джаспер.
– Нет, но это бы помогло отчасти твоему сознанию контролировать себя, – возразил Карлайл. – Ты сильнее, чем думаешь.
– Да, – улыбнулся Джаспер.

в его голосе слышалось явное сожаление, что он не смог к ним присоединиться.
Это сбило меня с толку.
- Я не видела там Эммета и Джаспера.
- Им пришлось выйти из комнаты – там было слишком много крови.

– И очевидно надолго мы в комнате не задержались, – сказал Эммет.
– Это бы тоже помогло, – улыбнулся Джаспер.

- Но ты остался.
- Да.
- И Элис, и Карлайл, - удивленно сказала я.
- Они тоже любят тебя, ты знаешь.

– Я так и знала, – улыбнулась Элис.

Вспышка болезненных воспоминаний о том, когда я в последний раз видела Элис, напомнила мне еще кое о чем.
- Элис видела кассету?
- Да, - его голос снова помрачнел, в нем слышалась ненависть.

– К Джеймсу или моим родителям? – спросила Элис; внезапно серьезная (что на нее совсем не похоже). Она пыталась не думать о том, что сказал Джеймс, и у нее почти получалось, так как она очень переживала за Беллу, но она все же подумала об этом (иногда она ненавидела тот факт, что вампиры могут думать о нескольких вещах одновременно). Она представляла, что случилось с ней. Как она попала в психиатрическую больницу… темную комнату, а самое главное, что ее родители скрыли это ото всех. Должно быть, ее просто отвели на второй план… спрятали. Ей совсем не нравилось это чувство…
– Обоим, – ответил Эдвард, заставляя ее посмотреть на него. Что-то таилось в его глазах, глазах ее любимого брата, который знает ее лучше всех… (ах да, брата, который знал, куда ведут ее мысли, но все же). Что-то в его глазах заставило ее почувствовать себя лучше. – Теперь мы твоя семья, и ты застряла с нами навечно.
– Вау, – саркастически заметила Элис, закатив глаза.

- Она всегда была в темноте, именно поэтому ничего не помнит.
- Я знаю. Теперь она это понимает, - он говорил спокойно, но его лицо было полно гнева.
Я хотела коснуться его лица своей свободной рукой, но что-то мне помешало. Я посмотрела вниз и увидела капельницу в своей руке.
- Ой, - я поморщилась.
- Что? – заботливо спросил он, все еще не до конца отвлекаясь от своих мыслей.
- Иголки, - объяснила я,

Эммет и Эдвард рассмеялись.

отводя взгляд от руки. Перевела глаза на потолок и принялась старательно изучать его, одновременно стараясь дышать ровно и глубоко, несмотря на боль в ребрах.
- Иголок она боится, - тихо пробормотал он самому себе. – Вампир-садист, который собрался пытать ее до смерти – конечно, нет проблем, она вприпрыжку бежит к нему на встречу. А вот капельница…

– Ты шутишь об этом? – не веря своим ушам, повторил Джаспер, пока Эммет смеялся на заднем плане, а Эдвард выглядел таким же шокированным. – Я думал, ты будешь мрачным.

Я закатила глаза. По крайней мере, меня радовало то, что боли в его голосе больше не было. Я постаралась сменить тему.
- Так почему ты здесь? – спросила я.

– Она хочет, чтобы я ушел, – сказал Эдвард, выглядя так, как будто он только что получил… ну пусть и не самую худшую новость в мире, но примерно на том же уровне.

Он смотрел на меня, сначала смущенно, затем в его глазах появилась мука. Он нахмурился.
- Ты хочешь, чтобы я ушел?
- Нет! – запротестовала я, боясь только одной мыслью об этом. – Нет, я имела в виду, как ты объяснил это моей маме?

– А-а, – облегченно протянул Эдвард.

Мне нужно узнать, что ты ей рассказал, прежде чем она вернется.
- А-а, - протянул он, успокаиваясь. – Я приехал в Феникс, чтобы поговорить с тобой и убедить тебя вернуться обратно в Форкс, - его глаза были настолько серьезными и искренними, что я сама чуть ему не поверила. – Ты согласилась встретиться со мной, и приехала в отель, где я остановился вместе с Карлайлом и Элис – конечно, я был здесь под родительским надзором, -

– Что в действительности значит, я заставил Карлайла остаться на случай, если с тобой что случится, – пояснил Эдвард.

виртуозно вставил он, - но ты споткнулась по пути в мой номер и… ну, остальное ты знаешь. Хотя, некоторые детали ты можешь и не помнить. У тебя есть хорошее извинение для небольших провалов в памяти.
Я подумала над этим пару секунд.
- В этой истории есть несколько изъянов. Вроде окон, которые не разбиты.

– Как будто мы не позаботимся об алиби, – сказала Элис с издевкой, закатив глаза. – Она нас что, совсем за новичков считает?
– Она еще не очень нас знает с этой стороны, – заметил Эдвард.

- Вообще-то, нет, - сказал он. – Элис даже немного чересчур повеселилась, подделывая доказательства. Обо всем позаботились, и все выглядит очень убедительно – ты можешь даже подать в суд на гостиницу, если захочешь. Тебе не о чем волноваться, - пообещал он, слегка касаясь моей щеки. – Единственное, о чем тебе следует думать, так это о том, чтобы поправляться.
Боль и лекарства не настолько затуманивали мое сознание, чтобы я не смогла отреагировать на его прикосновение. Пикающий монитор тут же начал пиликать почти не переставая – отлично, теперь он не единственный, кто может слышать, когда мое сердце начинает себя плохо вести.
- Просто замечательно, - буркнула я про себя.
Он захихикал, а затем в его глазах появилось нечто подозрительное.
- Хм-м-м, интересно…
Он медленно наклонился. Пиликающий монитор сходил с ума, прежде чем он прикоснулся ко мне, но когда он это сделал – легчайшее и нежное прикосновение – пиканье прекратилось разом.

– Эдвард, не думаю, что тебе следует это делать, пока ей нужно восстанавливать здоровье, - сурово заметил Карлайл; конечно, Эммет неистово смеялся на заднем плане.
– Прости, – улыбнулся Эдвард. – Наверное, я не мог сдержаться.

Он тут же отдернулся назад, обеспокоенное выражение его лица сменилось облегчением, когда монитор снова начал фиксировать удары моего сердца.
- Похоже, теперь мне придется быть с тобой еще более осторожным, чем обычно, - он нахмурился.
- Я тебя еще не поцеловала, - потребовала я капризным тоном. – Не заставляй меня вставать.
Он ухмыльнулся и вновь прикоснулся своими губами к моим губам. Монитор сходил с ума.
Но затем он напрягся и отстранился.
- Думаю, я слышу твою маму, - сказал он, снова улыбаясь.
- Не оставляй меня, - взмолилась я,

– Как будто это случится, – закатил глаза Эдвард. – Я не в состоянии оставить ее.

безотчетная волна паники нахлынула на меня. Я не могла отпустить его – он может снова исчезнуть.
Он прочел ужас в моих глазах.
- Не оставлю, - торжественно пообещал он, а затем улыбнулся. – Я пока вздремну.
Он пересел с жесткого пластикового стула на бирюзовое кресло, обитое искусственной кожей, стоявшее в ногах моей кровати, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он был абсолютно неподвижен.
- Только дышать не забывай, - саркастически прошептала я. Он глубоко вздохнул, не открывая глаз.
Теперь и я услышала маму. Она с кем-то разговаривала, возможно с медсестрой, и ее голос звучал устало и расстроено. Я хотела подскочить с кровати и побежать к ней, чтобы успокоить ее, пообещать, что все будет в порядке. Но сейчас я была не в форме для какого-либо рода перемещений, и поэтому просто ждала в нетерпении.
Дверь со скрипом приоткрылась, и она заглянула внутрь.
- Мам! – прошептала я с любовью и облегчением.
Она взглянула на застывшую фигуру Эдварда в кресле и на цыпочках подошла к моей кровати.
- Он от тебя ни на шаг не отходит, - тихо пробормотала она.

– Я ей, похоже, не очень нравлюсь, – сказал Эдвард. – После того, что я сделал с ее дочерью.
– Ты ей ничего не сделал, – возразила Эсме, она может быть очень упрямой, когда дело касается защиты ее детей — даже если защищать их нужно от самих себя.
– По ее мнению, я причина того, что ее дочь выпала в окно — а это заметь намного лучше правды, – сказал Эдвард. – Я не должен был подвергать Беллу такой опасности…
– Белла в порядке, и ты не заставлял ее бежать к Джеймсу, – продолжала спор Эсме.
– Ты права, – сказал Эдвард, оставив эту тему и снова начал читать.

- Мам, я так рада тебя видеть!
Она нежно обняла меня, и я почувствовала, как теплые слезы побежали по моим щекам.
- Белла, я так расстроилась!
- Прости, мам. Но теперь все в порядке, - успокоила я ее.
- Я просто рада, что ты наконец-то открыла глаза, - она присела на краешек моей кровати.
Неожиданно до меня дошло, что я понятия не имею, когда это случилось.
- И как давно я так лежала?
- Сегодня пятница, милая.
- Пятница? – в ужасе повторила я. Попыталась вспомнить, какой был день тогда… но сейчас думать об этом не хотелось.
- Какое-то время им придется продолжать давать тебе лекарства, милая - у тебя много травм.
- Я знаю.
- Тебе повезло, что доктор Каллен был здесь. Он такой замечательный человек… хотя и очень молод. И он скорее похож модель, чем на врача…

– Что ж, Карлайл ей, кажется, понравился, – улыбнулась Элис.
– А кому Карлайл не нравится? – тоже улыбнулся Эдвард.

- Ты познакомилась с Карлайлом?
- Да, и с сестрой Эдварда, Элис. Прелестная девочка.

– Я ей тоже понравилась, – просияла Элис.
– А вот этому поверить сложнее, – поддразнил сестру Эдвард.
– Эй! – Элис впилась в него взглядом.

- Да, она такая, - я была согласна целиком и полностью.
Она обернулась через плечо, чтобы посмотреть на Эдварда, лежавшего в кресле.
- Ты не говорила мне, что в Форксе у тебя такие хорошие друзья.
Я поежилась и застонала.
- Что болит? – обеспокоено спросила она, снова поворачиваясь ко мне. Эдвард бросил быстрый взгляд на мое лицо.
- Все нормально, - успокоила я их обоих. – Мне просто нужно помнить, что мне нельзя двигаться, - он снова погрузился в свой фальшивый сон.
Я воспользовалась преимуществом, чтобы уйти от темы моего неприглядного поведения.
- Где Фил? – быстро спросила я.
- Во Флориде – о, Белла! Ты никогда не догадаешься! Мы уже почти собирались уезжать, как появились новости – замечательные новости!
- Фил подписал контракт? – догадалась я.
- Да! Как ты догадалась?

– Это было очевидно, ну, по крайней мере, для Беллы, – сказала Элис.

С «Санс», можешь в это поверить?
- Великолепно, мам, - сказала я со всем энтузиазмом, который только могла изобразить, хотя у меня появилась идея о том, что это может значить.
- И тебе так понравится Джексонвилль, - изливала она, пока я рассеянно на нее смотрела.

– Как будто ей хочется ехать в Джексонвилль, – закатила глаза Элис.
– Ей следует поехать, – угрюмо пробормотал Эдвард. – Для нее так будет лучше…
– Она никогда на это не согласится, – сказал Элис. – И ты не сможешь ее заставить.
– Я знаю, – вздохнул Эдвард, его глаза наполнились облегчением.

– Я немного забеспокоилась, когда Фил начал говорить об Экроне, со всем этим снегом и все такое – ты же знаешь, как я ненавижу холод – но теперь есть Джексонвилль! Там всегда солнечно, и влажность действительно не такая уж сильная. Мы нашли очень милый дом, желтый, с белой отделкой, и верандой, как в старых фильмах, и там есть такой громадный дуб, и это всего в нескольких минутах ходьбы от океана, и у тебя будет твоя собственная ванная, и....
- Подожди, мам! – перебила я ее. Глаза Эдварда были все еще прикрыты, но он выглядел слишком напряженным, чтобы сойти за спящего. – О чем ты говоришь? Я не поеду во Флориду. Я живу в Форксе.

– Видите, – улыбнулась Элис.

- Но в этом больше нет необходимости, глупышка, - засмеялась она. – Фил сможет быть дома намного чаще…. Мы много об этом говорили, теперь я смогу пропускать некоторые из его игр вне дома, проводя половину времени с тобой, а половину – с ним.
- Мам, - я колебалась, думая о том, как более дипломатично это сказать. – Я хочу жить в Форксе. Я уже освоилась в школе, и у меня появилось несколько подруг…, - она снова посмотрела на Эдварда, когда я это говорила, так что пришлось перевести разговор в другую сторону, - и Чарли нуждается во мне. Он все время один, и он вообще не умеет готовить.
- Ты хочешь остаться в Форксе? – в замешательстве спросила она. Для нее эта идея казалась невообразимой.

– О, она знает причину, – сказал Элис. – И ей она не нравится.

А затем ее взгляд снова метнулся в сторону Эдварда. – Почему?
- Я же говорила тебе – Чарли, школа… Ой! – я вздрогнула. Не нужно было дергаться.

Эммет усмехнулся.

Она хотела прикоснуться ко мне, но колебалась, не зная, где можно дотрагиваться. Наконец она положила руку мне на лоб – там пластырей не было.
- Белла, милая, ты ненавидишь Форкс, - напомнила она мне.
- Так не так уж плохо.
Она нахмурилась и перевела взгляд с меня на Эдварда, на этот раз очень тщательно все обдумывая.
- Это из-за этого мальчика? – прошептала она.
Я открыла рот, чтобы солгать, но ее глаза пристально изучали мое лицо, и я знала, что она догадается.
- Да, частично, - подтвердила я. Признаваться насчет того, насколько много это «частично» не следует. – Значит, ты говорила с Эдвардом? – спросила я.
- Да, - она колебалась, глядя на его неподвижную фигуру. – И я хотела с тобой об этом поговорить.
Ой-ой-ой.
- О чем именно?
- Я думаю, что этот мальчик в тебя влюблен, - осуждающе сказала она, продолжая говорить тихо.

– Да неужели? – рассмеялся Эммет.

- Я тоже так думаю, - согласилась я.
- А что ты чувствуешь по отношению к нему? – она с трудом пыталась скрыть свое невероятное любопытство.
Я вздохнула, отводя глаза. Несмотря на то, как сильно я люблю свою маму, это не тот разговор, который я бы хотела с ней вести. – Я немного схожу по нему с ума, - замечательно, звучит так, как должна говорить девушка о своем первом парне.
- Ну, он кажется очень милым, и, боже мой, он невероятно красив, но ты так молода, Белла…, - ее голос звучал неуверенно. Насколько я помнила, это первый раз с того времени, когда мне было восемь, когда она постаралась говорить с родительским авторитетом. Я узнала этот «благоразумный, но твердый» тон ее голоса, каким она говорила со мной о парнях.

– Она говорила с Беллой о парнях в восемь лет? – переспросила Эсме. – Не слишком ли рано?

- Я знаю, мам. Не волнуйся насчет этого. Это всего лишь влюбленность, увлечение, - успокоила я ее.

– Если это всего лишь увлечение… не хотелось бы мне увидеть ее влюбленной. – Рассмеялся Эммет. – Она же одержима тобой.

- Да, верно, - согласилась она, смирившись.
Затем она вздохнула и виновато посмотрела через плечо на большие круглые часы на стене.
- Тебе нужно идти?
Она прикусила губу.
- Фил должен скоро позвонить… Я не знала, что ты проснешься…
- Без проблем, мам, - я попыталась не выказать своего облегчения, чтобы она не обиделась. – Я не буду одна.
- Я скоро вернусь. Знаешь, я даже спала здесь, - сказала она, гордясь собой.
- Мам, тебе не нужно этого делать! Ты можешь спать дома – я все равно не замечу, - обезболивающие действовали на мой мозг, сосредоточиться было трудно даже сейчас. Похоже, потом я буду спать целыми днями.
- Я волновалась, - робко призналась она. – Было совершено несколько преступлений по соседству, и мне не хотелось быть одной.
- Преступления? – с тревогой переспросила я.
- Кто-то вломился в танцевальную студию за углом и сжег ее дотла – там ничего не осталось. И они оставили угнанную машину и обочины. Помнишь, как ты ходила туда на танцы, милая?

– Она должна помнить место, – усмехнулся Эммет, но все напряглись при упоминании о танцевальной студии.