— Я туда не пойду.

Джинни даже не двинулась из-за руля желтой машинки, на которой мы добрались из Флоренции на мощеную улочку, где сейчас стояли. Окна запотели, и звучал постоянный стук, словно камешки били по кастрюле. Шел ливень, и Белла слышала вдалеке раскаты грома.

— Ты зашла так далеко, но чуть дальше не зайдешь? Твой дед заставил меня поверить, что от тебя будет толк.

Джинни крепче сжала руль.

— Я… Я же… Я помогла тебе добраться. Знаю, что уже век прошел с последнего раза, как ты обращала внимание, но в мире многое произошло, если ты не заметила. Или ты думала, что просто подойдешь к стойке без денег, без ничего, и скажешь: “Привет, я бы хотела отправиться на вашей летающей машине на землю Цезаря?” Да ради бога, Изабелла! Нет толка? Я тебя умоляю!

— Сюда меня мог проводить кто угодно. Теперь мне нужно то, на что способна только ты.

— И я снова слышу ложь.

— Твой дар слишком буквален, — сказала Белла. — Очевидно, не ты одна можешь помочь мне узнать намерения Вольтури, но со мной ты, — она открыла дверь, капли дождя влетели в салон и намочили ее джинсы. — Ты тянешь время. Или ждешь, желая узнать, заставлю ли я тебя идти.

— А заставишь? — голос Джинни был едва ли громче шепота.

— Нет.

Джинни наклонилась и уперлась лбом о руль, выдохнув так, словно рыдала.

— Почему ты так боишься этого места? — спросила Белла.

— А почему мне не бояться? Это же чертовы Вольтури.

Белла пожала плечами.

— А перед ними были румыны, а до них правила группка египтян, которые называли себя Дочерьми Сета (п.п.: в древнеегипетской мифологии Сет – бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти, входящий в гелиопольскую Эннеаду). В итоге придет кто-то еще.

— Ты просто не понимаешь, — возразила Джинни. — За исключением деда, все мои близкие мертвы из-за них. Николай, Джозеф, Сэл, Анко… — она остановилась отдышаться. — Николай, — имя сорвалось с губ молитвой. — Он должен был жить вечность, но все они погибли и ничто не отмечает места, где их сожгли. Убиты в одну ночь, и все потому, что Вольтури решили, будто мы перегнули палку, слишком сильно раскрыли себя в Санта-Фе.

— Вы должны были знать о приходе Вольтури, — заметила Белла. — Они тогда остановили битву в Техасе.

— Представители моего народа были воинами. Умереть в поле – подарок. А Николай… он был чертовски решительным, великолепной боевой машиной, ничто не могло его остановить, когда он считал себя правым. В равном бою мы бы победили Вольтури. Но с ними пришли эти выродки, которые всех делают беспомощными, и они убили Николая и остальных за то, что даже не было их ошибкой. Это другая сторона вела себя беспечно и позволяла своим новорожденным нападать на город, словно тот снек-бар. Но это не имело значения. Когда Вольтури решают, что тебе пришел конец, ты умираешь.

— Что же, хочешь знать, чего я так боюсь? Я боюсь, они узнают, что я была в Нью-Мексико, и решат, будто я слишком долго жила, не расплачиваясь за это. Я боюсь, они будут негодовать из-за помощи, которую я оказываю тебе. Но больше всего я боюсь, что они заставят меня вступить в стражу и вытаскивать правду из заключенных, — она откинулась назад и пару раз ударилась головой о подголовник, после чего закрыла глаза. — Не заставляй меня идти туда.

— Джинни, — нет ответа. Девчонка находилась на грани гипервентиляции. — Гинлих, посмотри на меня.

Та открыла глаза, но головы не повернула, смотря перед собой, пока ее дыхание замедлялось.

— Я пойду внутрь. Постарайся успокоиться. Я вернусь с ищейкой, и мы уедем.

Белла вышла под ливень. Воздух пах мхом и камнем, окна светились ровным светом, а не мерцали от огня, как она помнила. Она шла на восток к Rocca Vecchia, “Старой крепости”. На самом деле крепость не была старше западной стороны, но ее, возведенную первой, считали более важной. Карлайл говорил, что туристов загоняют через большие деревянные двери в восточной части, где они поднимаются на второй этаж.

Она постучала чугунным кольцом, прикрученным к центру красной двери, но кроме глухого вибрирующего звука ничего не происходило. Подождав немного, вампирша снова постучала.

Девушка, которая в итоге открыла ей, оказалась человеком. Глянув на Беллу, она распахнула дверь, открывая вид на хорошо освещенную комнату с бежевым ковром и обоими.

— Buonasera. Posso prendere il cappotto? (п.п.: с итал. — Добрый вечер. Могу ли я взять ваше пальто?)

— Buonasera. Вы говорите по-английски? — спросила Белла.

— Конечно. Простите за задержку, — девушка быстро прошла за огромный стол, используя его в качестве барьера между ними. — Я пыталась вас впустить, — продолжила она, — но, видно, что-то сломалось. Вам назначено?

— Нет. Пожалуйста, скажите им, что приехала Изабелла из Соединенных Штатов Америки.

Девушка кусала кончик ручки, сомневаясь, но в итоге позвонила. Через несколько минут за Беллой пришла высокая женщина в одеянии Вольтури и повела ее к лифту. У нее были прилизанные в шиньон красно-коричневые волосы почти такого же оттенка, как глаза.

— Простите за задержку в холле, — извинилась она. — Аро вас не ждал.

— Вообще-то, я пришла поговорить с Кайусом.

Женщина выглядела напуганной, но, возможно, это было лишь эффектом от нахождения с Беллой в закрытом пространстве лифта. Опять-таки, по опыту Беллы, любой, кто пил человеческую кровь, не был склонен к устойчивости. Вполне вероятно, что ее поведение никак не было связано с даром Беллы.

— Они оба в главном зале, так что вы получите аудиенцию и с Кайусом.

— Ладно.

Беллу утомляла сама мысль о разбирательстве с Аро. Кайус, если такое было возможно, представлял собой мерзавца похуже, но он хотя бы не пытался притворяться кем-то еще.

После того как они проскользнули через боковую панель в одном из убогих коридоров, показался истинный замок – каменный и холодный, с намеком на сырость. Главный зал располагался именно там, где помнила Белла. Стояли троны: три основательных лакированных кресла, призванных внушать, будто у Вольтури всегда имелось какое-то право на власть. Влага проникала через узкие окна под потолком и стекала по камню темными следами, смачивая высохшую кровь на полу. Белле ужасно хотелось перестать дышать не столько от жажды крови, сколько от несвежего запаха оной, слои которой покрывали все вокруг. От места разило страхом и смертью.

— Приветствую, Изабелла, — произнес Аро, выходя вперед. Он кинул короткий взгляд на женщину, приведшую ее сюда, и Белла тут же почувствовала не действующий на нее дух товарищества.

— Прекрати, что бы ты ни делал, — велела она, чуть отпуская свой гнев, достаточно для изменения настроения в помещении.

Аро уже не выглядел таким довольным, как секунду назад.

— На этом все, Челси, — сказал он ей, и женщина с коротким кивком удалилась.

— Прошу прощения, — заговорил Аро. — Челси еще не до конца овладела своим даром. Иногда она подталкивает других к дружбе, сама того не желая.

Зайди Джинни с ней внутрь, та бы сейчас закатывала глаза от такой лжи. Но попытки Аро манипулировать были столь очевидны и ожидаемы, что Беллу скорее удивило бы их отсутствие.

— Ты далек от своих корней, виллановец, — напомнила она.

Ничто не затыкало Аро рот быстрее, чем упоминание его простого происхождения. Вольтури нравилось величать себя императорами, но из того, что ей доводилось слышать, Аро был родом из железного века, где жил в деревне на берегу реки к северу отсюда в свайных жилищах. Он видел, как его культура Виллановы сменилась этрусками задолго до того, как Ромул и Рем должны были основать великий город, впоследствии ставший Римом, на мистических семи холмах.

Она посмотрела через его плечо на Кайуса, угрюмо сидевшего на троне, таким ссутулившимся она его и помнила. Гибкое тело юноши скрывалось под мантией взрослого мужчины, но ничего в его облике не указывало на невинность.

— Я бы желала поговорить с Кайусом, — попросила она.

— Конечно, — Аро протянул руку, словно намереваясь взять ее за локоть.

— Тронешь меня – и Сульпиция останется вдовой.

— Я лишь собирался проводить тебя к нему.

— Я бы предпочла говорить с Кайусом наедине.

— Все, что тебе надо сказать…

— Наедине, — повторила она, даже не имея необходимости проявлять враждебность. Знала, что он чувствовал ее как страх, пронизывающий до самых костей.

Его нелепая улыбка исчезла, Аро развернулся к Маркусу, которому, казалось, пришлось выйти, несмотря на невозможность такого, из глубокого сна. Белла знала, почему он спотыкался, безжизненно и мучительно плетясь за Аро: его супругу убили, предположительно сам Аро, хотя она сомневалась, что Маркусу это известно. Но опять же, кто, как не Аро, убил бы сестру, чьим единственным талантом было дарить людям вокруг нее блаженство? Большинство, по-видимому, жаждало ее общества как наркотика. Вампирша жалела, что не познакомилась с женщиной, чье влияние на окружающих было противоположным ее.

Наконец-то Аро коснулся рук Кайуса и покинул комнату.

Светловолосый Вольтури мог быть братом Джинни, такой же белокурый и беспокойный, но в отличие от Джинни он мог удерживать на лице маску равнодушия в большинстве случаев, если это скрывало его мотивы. Неважно. Его мотивы, как правило, всегда были связаны с жестокостью. Это делало его предсказуемым.

— Где Эдвард? — спросила Белла.

— Кто? — он выпрямился на троне и поправил мантию.

— Новорожденный, которого забрали из моего дома. Забрали через четыре дня после того, как я сказала Деметрию, что не поеду в Индию.

— Мальчишка, за которым никто не мог присмотреть в твое отсутствие? Он сбежал из-под твоего присмотра?

— Его забрали. Мне показалось, что ты к этому имеешь отношение.

— Может, это был Энкиду.

— Или, может, это был ты.

— Ты думаешь, я забрал его, чтобы ты мне помогла, — закачал он головой. — Я не дурак. Лучше ты будешь на нашей стороне, а не станешь злиться на нас. Энкиду прислушается только к тебе, и я все еще надеюсь, что ты согласишься вмешаться.

— Давно я не могла убедить Энкиду в чем-то.

— Но ты важна ему. Намного важнее, чем хочешь признавать, могу поспорить, и ты сама не так давно приходила в его поисках.

— У меня нет никакого желания видеть его мертвым, и тут наши с тобой желания расходятся, — произнесла Белла. — Он не проявлял ко мне доброты, но я существую, поскольку он решил, что я должна жить.

Кайус сильнее сжал подлокотник трона.

— Теперь он вышел из-под контроля, и он сильнее.

— В каком смысле сильнее?

— Он не просто закрывается, теперь он может отражать урон, обращая его на атакующего. Джейн довелось с ним повидаться, и он поставил ее на колени.

— Она мертва? — Белла подумала, что это не будет таким уж неприятным известием.

— Он ее не убил. Вероятно, оставил в живых, чтобы она могла рассказать нам, каким могущественным он становится. И теперь у него небольшая армия оборотней.

— Дюжину едва ли можно назвать армией.

— Именно так, когда они оборотни.

— Это твоя проблема. Я пришла за Эдвардом. Если у тебя его здесь нет, тогда я беру Деметрия с собой.

Тут Кайус оскалился, не желая или не в силах сдержаться.

— Оборотни проблема для всех нас. Если это выйдет из-под контроля…

Но закончить ему не дала Челси, которая откашлялась, стоя у дальней двери и ожидая, когда кто-нибудь обратит на нее внимание.

— Что такое? — спросил Кайус.

— Просто… Простите, что прерываю, но внизу женщина. Она говорит, что пришла с Изабеллой.

— Приведи ее, — велела Белла.

Челси посмотрела на Кайуса и после его кивка, развернувшись, вышла.

Белла подошла ближе, пока не нависла над вампиром.

— Продолжай терять мое время со своими проблемами. Гарантирую, тебе будет куда неприятнее меня.

Ему не удалось сдержать дрожи, пробравшей все тело, но он взял себя в руки, даже если пришлось встать с кресла и отойти, ставя трон в качестве преграды между собой и Беллой.

— Пожалуй, имейся у меня больше информации о пропаже Эдварда, я бы смог тебе помочь.

Небольшая вероятность, что Кайус непричастен, имелась, поэтому она рассказала ему о случившемся, не упоминая запаха, который мог принадлежать оборотню, в лесу.

Джинни как раз впустили в зал, и она подошла к Белле, дрожа и странно недовольно смотря на нее. Это, вероятно, должно было что-то значить, только Белла не понимала что.

— Ты знаешь, где Эдвард? — допрашивала она Кайуса, пользуясь преимуществом присутствия рядом Джинни.

— Я уже ответил, что нет.

К несчастью, само заявление было правдой, и буквальный дар Джинни тоже так посчитает, несмотря на то, что известно Кайусу. Интересно, знали ли Вольтури о таланте Джинни? Учитывая манию Аро собирать могущественные дарования и неспособность Джинни оставаться в стороне от проблем, это было вполне вероятно.

— Ты послал кого-то за ним? — спросила Белла.

— Я такого приказа не отдавал, — отвечая, он смотрел на Джинни, словно бросая ей вызов возразить.

Приказ мог отдать Аро, а, может, Деметрию велели заполучить помощь Беллы любым возможным способом. Она могла бы надавить, но каждая секунда тут лишь удерживала ее вдали от Эдварда. Одно его имя распаляло ее гнев, и Джинни отодвинулась.

— Я ухожу с Деметрием, — заключила Белла и развернулась к двери. — Отправь его вниз.

— Я не уверен, что мы можем предоставить тебе его…

— Я его верну, когда получу Эдварда, — Белла направилась к коридору, слыша за спиной поступь Джинни. — Если я узнаю, что вы его забрали, то вернусь, — бросила она.

Кайус не ответил, но она и не ждала.

Вампирша пронеслась через холл и выскочила из двери. Дождь прекратился, но вместо того, чтобы отправиться к машине, она остановилась у крепости в ожидании появления Деметрия. Джинни все еще выглядела огорченной, и Белла держалась поодаль, уделяя внимание камешкам под ногами. Носить обувь постоянно казалось странным, ей не хватало близости с землей. Но, должно быть, Белле удалось успокоиться достаточно, чтобы Джинни расслабилась и перестала трястись.

— Из-за чего ты передумала и решила зайти? — поинтересовалась Белла.

— Не из-за чего, — Джинни вздрогнула, словно собственная ложь ее задела, и девушка вздохнула. — Я позвонила деду справиться об обстановке. Никто не звонил и не приходил в дом. Так вот, я, возможно, упомянула, как жду тебя в машине, и он сделал мне предложение, очень соблазнительное для меня, в обмен на то, что я буду рядом с тобой, пока не вернем Эдварда.

— Должно быть, отличное предложение.

— Так и есть, — она отвернулась. — Почему он до сих пор столько тебе должен? Наверняка ты не только вытащила меня из Санта-Фе, было что-то еще.

— Ничего больше.

— Но ты даже не… а, забей. Он уже отплатил тебе за то, что ты сохранила мне жизнь.

— Если ты так считаешь, то не знаешь себе цену. Для меня это была простая услуга, сделала и забыла, но для Бэта это нескончаемый долг. Ничего, что он делает для меня, и близко не сравнится с ценой, в которую он ставит твою жизнь.

— Ты пользуешься этим.

— Пользуйся я этим, ты бы узнала, — сказала Белла. Ее самообладание дало сбой на мгновение, но этого хватило, чтобы Джинни с шипением припала к земле, готовая защищаться. Это так не походило на современную цивилизованную личность, над имиджем которой она работала, что Белла на секунду испугалась. Глубоко вздохнув, она отключилась от всего, что не было ощущением ветра и влаги.

— Не позволь я твоему деду помочь мне, его гордость была бы задета. Ты это знаешь и я тоже. Давай остановимся на этом.

Дверь распахнула, выпуская Деметрия с кожаной сумкой в руке. Он выглядел удивленным и не в своей тарелке, но Белла не находила в себе сил переживать.

— Ты помнишь Эдварда, — перешла она к делу. — Куда идти?

Деметрий застыл, хотя его взгляд несколько раз метнулся с Джинни на Беллу и обратно. Его руки скрывали перчатки, а мантия была застегнута до самого подбородка. Может, он находил чувство уверенности в официальном виде. Джинни, стоявшая на каблуках в джинсовой юбке и блузке с запахом, разглядывала его, как музейный экспонат.

— Кайус попросил меня убедиться, что ты понимаешь…

— Мне без разницы, что сказал Кайус, — перебила его Белла.

Деметрий выпрямился во весь рост и открыл было рот, словно собираясь возразить, но она не собиралась давать ему такой возможности.

— Ты ищейка, — напомнила она. — Так ищи. Мне бы хотелось вернуть своего новорожденного за сутки.

— Он где-то на юго-востоке. Далеко. Я не могу сказать точнее, пока мы не окажемся ближе, но, кажется, он так далеко, что нам следует сесть на самолет.

Белла глянула на Джинни, которая едва заметно склонила голову. Значит, правда. Она следила за дыханием, стараясь сопоставить его со скоростью ветра, задувавшего в деревьях рядом. Вампирша не собиралась показывать своего облегчения, что Деметрий вообще смог его почувствовать. Если Эдварда можно выследить, значит, он жив, где-то далеко, но живой и ждал ее. Я уже иду. Скоро, Эдвард.

— Куда мы летим? — поинтересовалась Джинни.

Деметрию хватило мозгов не смотреть Белле в глаза.

— Точно не знаю. Вероятно, он где-то в Азии. Я могу сказать, что на большом расстоянии. Нам стоит отправиться в Китай, Индию или Пакистан для начала, а оттуда я уже смогу сказать больше.

— Думаю, мы оба знаем, куда направляемся, — заметила Белла.

— Я правда не узнаю, пока мы не будем ближе к новорожденному, — он оглянулся на замок. — У меня уже есть виза на въезд в Индию для тебя, но мне надо организовать визу для твоей спутницы. Можете подождать внутри, это не займет много времени. У нас есть свой человек, который этим занимается.

— Мы будем ждать в желтой машине к западу отсюда, — сообщила Белла.

Джинни прошла за ней и долгое время они неподвижно сидели на местах. Несмотря на нарастающее нетерпение, Белла старалась держать себя в руках, чтобы Джинни смогла расслабиться и довезти их до аэропорта. Блондинка стучала ногтями по рулю.

— Что такого предложил тебе дед, перевесившее твой страх перед Вольтури? — спросила Белла.

Впервые с их отъезда из хижины Джинни улыбнулась.

— Он сказал, что если я это сделаю, то он больше никогда не попросит меня к тебе приближаться.

— Отличная сделка, — согласилась Белла. Очередное напоминание ей, почему она изначально ушла в леса.

В окно она увидела Деметрия, еле передвигавшего ноги в сторону машины. Он был похож на осужденного, идущего на казнь. Он втиснулся на заднее сидение, и Джинни выехала на шоссе, оставив позади узкие улочки. Белла лишь смотрела в окно на выходящую из берегов реку и темные облака, гонимые ветром.

“Все ближе, Эдвард”, — подумала она. Он не мог ее слышать, но слова были скорее для ее утешения.

---

Переводчик: ButterCup
Редактор: tatyana-gr
Форум