В пятый раз за десять минут Эдвард смотрел на дверь своего кабинета. Этим утром ему требовалось выйти из него, но он страшился того, куда ему нужно было идти. Для начала он намеревался миновать две двери по коридору, чтобы поговорить с Беллой и хоть немного устранить недоразумения. Лучше по-быстрому объяснить, почему днем ранее на нее набросился, и пускай это поскорее завершится.

Двинувшись, чтобы запустить пальцы в шевелюру, он остановился. Естественная волнистость волос вызывала необходимость использования геля для укладки. Принимая каждый день душ, Эдвард приезжал на работу с уложенными и укрощенными волосами, приведенными в порядок щедрым количеством липкой массы. До тех пор, пока не сказывалось напряжение, после чего принимался за привычку их взъерошивать, хотя и делал это совершенно неосознанно. Да, когда начинался этот процесс, растрепанная буйная копна к концу дня являлась барометром его эмоциональной перегрузки. Он снова посмотрел на дверь и усилием воли удерживал руку на бедре, подальше от волос.

Однако сверление двери взглядом просто продлевало агонию. Да, покупка хорошего геля для волос стала бы поводом для долгой поездки в бакалейный магазин. Потом последовала бы продолжительная и созерцательная прогулка по проходу с медикаментами... Эдвард тяжело вздохнул. Инцидент с Беллой произошел слишком рано. Вытянув ящик с бутылочками, он осмотрел все различные по цвету пластиковые колпачки. Отвернувшись, закрыл глаза и толчком снова закрыл ящик. Траволечение – лучшая альтернатива, чем то, что в него желали запихать врачи, но это трудно объяснить, не выкладывая всей его истории. Мейсен громко застонал и встал. Направившись к двери, он вознамерился пойти и покончить с этим.



Агент вышел в коридор, в котором теперь размеренно раздавался звук его шагов, но вскоре до него донесся отголосок беседы.

– Я не знаю, как об этом сказать... – Голос Элис был едва различим с того места, где остановился Эдвард, в чьих ушах звучал стук сердца. – Это покажется совершенно неприемлемым… – говорила девушка, но затем на полуслове замолчала.

– Просто скажите это в точности так, как думаете. Все, что мне сообщите, конфиденциально и останется в этой комнате. – Голос у Беллы был ободряющим. Мейсен представлял доброе выражение ее лица за тенью вертикальных стекол, граничащих с обеими сторонами двери ее кабинета. Створка была чуть-чуть приоткрыта, голоса – приглушены. Эдвард молча стоял и ждал окончания, однако обнаружил, что бессовестно подслушивал.



Элис сидела с Беллой и явно испытывала неудобство.

– Ну… есть один сотрудник, который, хм, кажется очень... хорошим? – Как правило, бодрый голос Элис был сдавленным из-за нерешительности. – И с моей стороны отвратительно основывать мнение о ком-то только по увиденным документам, я имею в виду, вроде как знаю всех, потому что работаю с возмещением расходов и... – По мере рассказа она, сжимая ладони, медленно двигалась вперед к самому краю дивана. – Всегда можно составить представление о человеке на основе его расходов… Боже, это звучит ужасно. – Она закрыла лицо обеими руками и облокотилась на лежавшую на коленях папку, переполненную желтыми счетами.

Последовало спокойное молчание, которое нарушил нежный голос психолога.

– Позвольте высказать предположение. Вы лично заинтересованы в разговоре с этим сотрудником, но в счете заметили нечто, что вас встревожило? – быстро подытожила Белла.

Элис оторвала от ладоней лицо: выражение не вызывало сомнений.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, вы говорите о, хм, нём? – с ласковой улыбкой спросила хозяйка кабинета. Ее гостью безвольно кивнула, подтверждая догадку. – Мы обсуждаем ваши чувства по отношению к другому человеку, так что нет никакой необходимости стесняться. А теперь, если не возражаете против моего вопроса: что именно вас так встревожило?

Элис тяжело вздохнула.

– Ну… Хм, он – что-то вроде врача. Типа того... но не хирург... – Ее голос прозвучал высоко, но затем снова затих, и девушка поморщилась.

– Вы сказали «типа того», имея в виду, что он работает в патологии? – Психолог вылавливала подробности. Элис с нетерпеливым выражением лица снова кивнула.

– Хорошо, – великодушно подыграла Белла. – Если он работает здесь, в области патологии, возможно, является экспертом по телам, таким как трупы.

– Да. – К голосу администратора вернулась полная сила, и она заговорила со скоростью распространения лесного пожара. Белла откинулась на спинку кресла, вслушиваясь и пытаясь уловить все то, что прорвалось сквозь плотину. – Этически – это не мое дело, просто не знаю, что думать. Я имею в виду, это был заказ на поставку фрезерной пилы. Мол, типичная ручная пила – для наружного использования. Вроде той, которую приобретают для вырубки деревьев, а не та, что используют на операциях. Она же не может предназначаться для человеческого вскрытия, ведь так? Я имею в виду, что никогда не видела ни одного такого заказа ранее – это может быть нормальным... Это нормально? – спросила Элис, в голосе снова появилось беспокойство. Затем поток слов ускорился, полившись из нее наподобие фильма, поставленного на быструю перемотку вперед. – Зачем ему нужна наружная пила для стандартного вскрытия трупа? – громко поинтересовалась она, задав мучавший вопрос. Девушка расстроенно всплеснула руками. – Я не должна рассматривать… ну, должна, потому что моя работа одобрять или отклонять запрос, но...

Хозяйка кабинета, казалось, терпеливо ждала, внимательно наблюдая за собеседницей, пока та не выдохлась, сжимая в дрожавших руках папку, а ее глаза начали наполняться слезами.

– Элис, можно звать тебя по имени? – Белла протянула руку, словно находилась на расстоянии и старалась коснуться, чтобы успокоить. Собеседница посмотрела на картонку, согнула ее и отвернулась. – Позволь начать с того, что твои чувства нормальны.

Девушка подняла голову и быстро заморгала.

– Неужели? – удивленным голоском спросила она.

– Да, – авторитетно ответила психолог. – Ты умная, привлекательная одинокая девушка. И готова к тому, что в твоем окружении доступна перспектива знакомства... с соблюдением рекомендаций, установленных твоими работодателями, – быстро добавила она, видимо, позаботившись оправдать раскрытие ФБР информации о тесной дружбе между сотрудниками. – Вы работаете в разных отделах, и ты, кажется, находишь его привлекательным. – Белла помолчала. Элис покраснела и опустила взгляд на свою потрепанную папку. – Тогда естественно желать узнать о нем больше, – закончила мисс Свон, пытаясь встретиться глазами с девушкой.

Прошла минута, а затем Белла продолжила:
– А теперь, если никогда раньше не видела подобного заказа, ты, возможно, не уверена: действительно ли счет предназначен для особого случая, или же указывает на нечто неправильное с психологической точки зрения. Те медицинские эксперты, которых я встречала здесь, в бюро, очень сосредоточены на выявлении причины смерти. Большинство их них особенно тщательно выполняет свою работу, и, как я понимаю, с мертвой тканью труднее работать, чем с тем, что каждый день видит традиционный врач.

Элис начала кивать, к ней присоединилась и Белла, женщины двигались в медленном тандеме друг с другом. Психолог продолжила: – И вполне рационально было бы обратить пристальное внимание, если бы он приобретал не относящееся к делу оборудование. Судя по моему опыту, некто, пытавшийся скрыть проявление расстройства, стал более сдержанным, но это диагностировали при пси-тестировании, когда его принимали на работу.

Лицо администратора быстро сменило выражение, ее сомнения, казалось, рассеялись. Она усмехнулась, словно почувствовав себя глупой, от облегчения морщинки на лбу разгладились.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, с моей стороны было неправильно судить о нем в таком духе, – шепотом добавила она.

– Что ж, – заметила Белла, – полезно проявить немного осторожности, но я бы посоветовала: складывать суждение после того, как обоснованно проведешь с ним время. Нет ничего плохого в объективном восприятии по фактам, подобных счетам, но ты же хочешь узнать его как человека, а этого не получится из листка бумаги. Согласна?

Собеседница пожала плечами и улыбнулась, еще одна волна облегчения прокатилась по ее лицу.

– Ты права. Большое спасибо за понимание. Постараюсь получить возможность узнать о нем больше: может быть, я просто смогу спросить его об этом прямо. – Определив цель, девушка встала с дивана.

– Это похоже на хороший план, – с сопереживающим выражением сказала Белла, тоже поднимаясь. – И, пожалуйста, возвращайся, если пожелаешь еще немного об этом поговорить. Приятно сопоставить лицо с именем, Эдвард тебя упоминал... – Две женщины поравнялись и направились к двери.

Элис хохотнула.

– Ох, уверена, тогда ты обо мне слышала, – снова рассмеялась она. – Потому что я обрабатываю все распорядительные документы и вроде как самый надежный помощник в здании по всем вопросам, а Эдварда знаю с первого своего дня здесь. Он хороший парень. Но не позволяй его зацикленности тебя одурачить, под всеми этими наслоениями скверного характера таится чистое золото. – Образовалась еще один неловкая пауза. – Пожалуйста, не говори ему, что я тебе это сказала, – заявила девушка, а в ее голосе вдруг появился оттенок осторожности.

– Почему? – мягко спросила Белла. Элис заметила, что из-за глубокого беспокойства выражение лица психолога вдруг стало странным.

– Эдвард – закрытый тип. Существует всего несколько человек, кому он действительно открылся, но именно это и делает его таким замечательным агентом. Он практичен – никогда не позволяет своим эмоциям возобладать над работой, – голос администратора посерьезнел. Переложив свои бумаги, она остановилась у двери и замолчала, опустив ладонь на дверную ручку.

– Я это в нем вижу, – просто сказала агент, спокойный звук ее голоса производил впечатление исходящего откуда-то из глубины груди. – Что ж, было очень приятно с тобой познакомиться, Элис.

– И с тобой тоже, еще раз спасибо. Увидимся, – ответила Элис, глубоко вдохнула и припустила по коридору.



Белла не делала заметок во время разговора с Элис. Беседа была быстрой и не похожей на традиционный сеанс с пациентом, больше походила на дружеский разговор.

Внимание психолога привлекли громкие шаркающие тяжелые шаги, она подняла взгляд и увидела вставшего в дверях Эдварда. Обе руки он держал в карманах, а на лице прочно установилось выражение школьника, бредущего к кабинету директора. Его глаза несколько секунд изучали берберский ковер на полу, после чего поднялись на нее. Она едва заметно покачала головой. Его радужки были насыщенного изумрудно-зеленого цвета: глубокими, как ледяное стекло, которое, казалось, скрывало от всех эмоции Эдварда, оставляя их вне досягаемости.

Этот взгляд приковал внимание Беллы. За свою карьеру она видела множество различных видов боли и преуспевала в области психологии, потому что обладала естественной склонностью помогать людям. Независимо от того, насколько эмоционально поврежденным оказывался пациент, молодая женщина была полна решимости провести его по ухабистому пути психологического исцеления.

Начав в качестве консультанта по горю в больнице, она продемонстрировала способности, обучая семьи пациентов справляться с тяжелыми фазами болезни: многие испытывали трудные времена. Ее деятельность была далеко не легкой, но, в конце концов, прогресс достигался. Если пациенту становилось лучше, чем накануне, то завтрашний день ожидался с нетерпением. Иногда работа оказывалась изнурительной, но это бросало ей вызов.

Через несколько лет мисс Свон предоставили больше полномочий в больничном отделении, где она трудилась, давая возможность перед началом взаимодействия с пациентами находиться с врачами и наблюдать за постановкой диагноза. Именно тогда, в дополнение к помощи пациентам до и во время последствий болезни, она хорошо зарекомендовала себя в работе с ранними стадиями горя, и именно в тот период ей потребовалось на некоторое время отойти от скорбных дел. В то время как многие из случаев, которые она вела, касались пожилых пациентов, всякий раз встречались и дела с ребенком... Этим переход в ФБР предоставил Белле определенную свободу.

И после нескольких лет работы с пациентами в различных ситуациях опыт дал Белле силы, чтобы принять любой вызов. Независимо от того, насколько страдал пациент, девушка помогала людям преодолевать боль, гнев и страх потери. Эдвард Мейсен, однако, оказался совершенно другим случаем.

– Эдвард, доброе утро, – первой заговорила Белла, разрушая неловкое молчание.

– Доброе утро. – Его голос был тихим, а руки глубже зарылись в карманы. – Можно? – Он кивнул на пространство комнаты, без дальнейших слов спрашивая разрешение на вход.

– Конечно.

Агент, шагнув внутрь, закрыл за собой дверь. Белла оглядела комнату, чтобы предложить ему стул, предполагая, что кушетка – не то место, где он хочет оказаться. Достав из шкафа металлический складной стул, развернула и поставила в тридцати сантиметрах от дивана, где несколькими минутами ранее сидела Элис.

От взгляда на нее у мужчины смягчилось лицо.

– Э-э, спасибо, – пробормотал он и, слегка поморщившись, сел. – Это не займет много времени. Я хотел поговорить о том, что случилось вчера.

– Эдвард, тебе не нужно… – начала хозяйка кабинета, но тот быстро ее прервал.

– Нет, я хочу объяснить. И должен извиниться. – Последнее слово будто висело в воздухе в течение минуты, и Белла не могла сдержать пристального взгляда на напарника. Он абсолютно бесстрастно и с идеальной осанкой сидел на металлическом стуле: сдержанный, словно планировал, что собирался сказать. Она закрыла рот и приготовилась слушать. – Произошла спонтанная реакция, когда ты увидела бутылочки, – заявил Мейсен, его лодыжка неожиданно оказалась на противоположном колене, мужчина пытался растянуться на узком кресле, но это вовсе не выглядело удобным.

– Ты не сказал мне ничего неуместного, Эдвард, – быстро вмешалась Белла. – Нет необходимости испытывать чувство вины, я не обиделась.

Глаза мужчины во второй раз впились в нее, демонстрируя подавленные эмоции, как уже бывало ранее, зеленый цвет стал интенсивным. Стойкие, но не холодные. Психолог сидела ошеломленная силой его контроля, его непоколебимой дисциплиной. Жесткое выражение лица давало понять, что без желания агент не предоставит ей никакой информации и живо защитится, если почувствует угрозу. Прищурившись, Белла сосредоточилась на коллеге.

Эдвард опустил взгляд.

– Я не должен был повышать на тебя голос, – искренне сказал он.

Девушка откинулась на спинку кресла, меняя положение тела, ранее наклоненного по направлении к нему.

– Это не проблема, ты меня не обидел, – повторила она, принимая извинения с использованием тщательно выбранных простых слов.

Мейсен поднял голову и снова без предупреждения заговорил: – Это витамины.

Психолог озадаченно нахмурилась, словно едва услышала сказанное, но не попросила повторить.

Видя ее реакцию и очевидное замешательство, Эдвард монотонно разъяснил.

– Б-комплекс, омега-три, Б-двенадцать и тысяча международных единиц¹ витамина Д. – Обе его ступни снова оказались на полу, локти упирались в колени, кончики пальцев собраны домиком и направлены вниз. Он неотрывно наблюдал, пока Белла осмысливала значимость. – И покажу, что в моей кофейной кружке, если желаешь знать, – продолжил он. – Уверяю тебя, это не алкоголь, большую часть времени там даже нет кофеина. – В тот же миг локти покинули положение на коленях, руки скрестились на груди, когда он одновременно стрельнул осторожным взглядом на дверь. Напарница наблюдала, как вернулся оборонительный язык его тела. Агент действовал так, словно стоял на страже, убеждаясь, что никто не скрывался в коридоре и не подслушивал.

– Эдвард, хочешь… – Белла пыталась закончить, но он уже качал головой.

– Мне предлагали множество подобных вариантов, бесполезно. Мне это не нужно. Химические препараты не помогают.

Хозяйка кабинета оценивала язык его тела, пока он совершал такое неожиданное заявление. Агент не был громким или властным, он излагал факты и определял. Чётко. В памяти всплыли слова Элис невысказанным: Он практичен – никогда не позволяет своим эмоциям возобладать над работой... Именно это и делает его таким замечательным агентом.

– Беседа помогает, – быстро вставила пару слов Белла, а затем ждала ответа. Мейсен поморщился, выражение его лица оказалось противоположным, чем в тот день, когда он был настолько с ней лаконичен. Предложение было рациональным, но он явно рассматривал вариант прихода к ней. Эдвард опустил голову, пряча лицо, и медленно ею покачал.

– Хорошо, – ни к чему не обязывающим тоном сказала Белла. – Это лишь выбор. Все зависит только от тебя.

– Я это ценю. – Агент поднялся и повернулся к двери, казалось бы, стремясь уйти. – Что ж, прости, что набросился на тебя.

Мисс Свон вежливо кивнула, избегая вынуждать его остаться из-за ненужного чувства признательности.

– Хорошо, – сказал он, обратив к ней лицо, но телом развернувшись к двери. – Я иду вниз, чтобы получить информацию от Джаспера. Через час вернусь в свой кабинет.

Девушка снова кивнула, и Мейсен собрался покинуть кабинет.

– Эдвард? – Остановил его оклик.

– Да?

– Если передумаешь. – Взгляд Беллы проникал глубоко в его глаза, пронизывающий, теряющий фокус от интенсивности их зрительного контакта.

Зеленое свечение отражалось к ней, глаза казались старше его биологического возраста. Эдвард ничего не сказал. Он только опустил чуть голову, а затем исчез, закрыв за собой дверь так тихо, как и в тот момент, когда вошел.



Джаспер ткнул зондом во внутреннюю поверхность живота, после чего, на мгновение остановившись, повращал плечами назад и вытянул вверх шею. Все еще не выпуская из рук оборудования, извлек его, приложил ухо к плечу и услышал хруст от потягивания.

Движения давали перерыв, и он посмотрел на конец своего рабочего стола. В отдалении стоял Эммет, раздув щеки от задерживаемого воздуха и глядя вниз на зиявшее отверстие в груди жертвы. Кожа здоровяка имела странный зеленоватый оттенок.

– Если собираешься блевануть, мусорка прямо за тобой, – сказал эксперт, указывая зондом на большой оранжевый резервуар, расположенный в полутора метрах позади Маккарти.

Бурундучьи щеки агента немедленно сдулись, и он выстрелил в Джаспера испепеляющим взглядом.

– Для этого мне потребуется гораздо больше.

– Вчера ты лучше с этим справился, – отметил блондин, возвращаясь к внутреннему осмотру желудка жертвы.

– Вчера наш парень был приятным и закрытым, – ответил Эммет, обыскивая взглядом комнату для какой-нибудь другой точки фокусировки. – Тогда ты не занимался подледной рыбалкой в его кишках.

– Хм-м, – пробормотал Уитлок, наполовину соглашаясь, наполовину концентрируясь на том, куда смотрел.

– Что ты там нашел? – поинтересовался агент, безразлично пялясь на деревянные волокна соседнего шкафчика.

– Ничего необычного, – сказал Джаспер, его голос заглушался лицевой маской. Промучившись несколько часов, эксперт наконец-то вскрыл грудь трупа при помощи мощного лазера, но окаменение тела препятствовало изгибу кожи. Как с гипсокартонной плитой, ему приходилось проникать по кускам, что случилось в его практике впервые. Он не мог выполнить традиционный игрек-образный разрез, так что вынужден был согласиться на квадрат в центре груди парня. Несмотря на то, что это неизбежно означало изъятие нескольких ребер, по крайней мере, остальные внутренние органы остались неповрежденными и доступными.

Сквозь защиту прозрачных пластиковых очков Джей не наблюдал ничего отличающегося во внутренностях этой жертвы, что резко противоречило наружности мужчины. До сих пор внутренние ткани выглядели идеальными и работоспособными; сердце, легкие, нижние отделы кишечника. Это, если уж на то пошло, сделало причиной смерти удушье. В любом случае, парня лишили доступа кислорода к клеткам кожи. В подобных ситуациях лучше никогда не приходить к каким-либо выводам, даже если прогноз вкатили на усиленной каталке.

– Вообще ничего отличающегося? – разрезал тишину голос Маккарти.

– Неа, – эксперт навис над длинной стороной диагностического стола, наклонившись, чтобы более четко увидеть содержимое желудка. – Незадолго до смерти он поел – непереваренные индейка, ветчина, салат, сыр... хм, похожий на багет ролл. Сэндвич... о, это звучит очень вкусно. – Именно в этот момент из живота Джаспера донеслось бурчание.

– Как ты можешь смотреть на это… – с того места, где стоял, Эммет ткнул и повращал указательным пальцем, – и еще не потерять аппетит? – К его лицу вернулось тошнотворное выражение, несмотря на то, что здоровяк находился в добрых трех метрах от стола.

Джаспер вскинул голову:
– Я не особо ел за последние сорок восемь часов.

– Джей, сейчас половина девятого. Ты не завтракаешь? – Агент теперь выглядел озабоченным.

– Обычно завтракаю. Но вчера я ушел поздно вечером и предпочел начать работу с утра пораньше, – пояснил Уитлок, не прерывая работы. – Мне просто не хочется уходить от этого тела. Приходится закругляться и запирать его в одной из камер на любое время, когда я беру перерыв. Я только вскрывал его в течение семи часов, и с тех пор гипотеза за гипотезой. Считаешь, что вы с Эдвардом – единственные объекты для слухов? Дерьмо, здесь как в больничном тематическом чате. Все остальные эксперты только и сплетничают друг с другом. Я не участвую, потому что единственный антисоциопат. Он отчётливо произнес последние слова и улыбнулся со скрытым вызовом.

Эммет тоже улыбнулся и кивнул, по-видимому, стараясь не обращать внимания на мягкие части, торчавшие из разверстой перед ним большой прорехи в теле.

– Тебе вернулись результаты соскобов кожи? – вдруг прогрохотал голос Маккарти, нашедшего приятным занятием чтение, а не наблюдение.

– Вообще-то, да. Они вернулись сегодня утром, вон в той папке, – Джаспер выпрямился и снова указал агенту зондом на столик напротив. Двумя широкими шагами тот оказался у папки и вернулся с ней на свое место в дальнем углу комнаты.

– Итак, тебе вообще нельзя здесь есть? – спросил Эммет, склонившись над бумагами и изучая содержимое.

Джаспер на минуту задумался.

– Можно попить кофе... с крышкой на стакане, – заявил он, понимая, как банально это звучало. – Они не желают перекрестного загрязнения.

– Беспокоятся, что на доказательствах окажется пища? – уточнил Маккарти.

– Ничто не говорит так о профессионализме, как покрытый кетчупом труп, – пошутил Джаспер. Желудок снова забурчал, и эксперт прижал его свободной рукой. – Стоит оставить эту тему: у меня начинается гипогликемия², потому что хочу перекусить сэндвичем.

От двери раздастся шум, затем ручка повернулась, и появился Мейсен.

– Доброе утро, Эдвард, – приветствовали его мужчины.

– Доброе утро, – глухо ответил тот. Джаспер наблюдал, как вновь прибывший, засунув руки глубоко в карманы брюк, медленно вошел в комнату. Чем-то расстроенный, он походил на призрака, и Эммет не отрывал от него взгляда. Уитлок с подозрением посмотрел на Эдварда. Здоровяк нарочно отвернулся, но агент молчал как камень, и патологоанатом, последовав его примеру, вернулся к телу.

Мейсен подошел к трупу и взял заметки, которые эксперт вел по аутопсии. Агент часто так поступал: держался отстраненно, пока не был готов выпалить комментарий. Привыкший к его повадкам, Джей действовал так, словно Эдвард изображал студента, продолжая работать, как будто рядом никого не было.

– Я не очень знаком с химическим составом, – пояснил Джаспер Эммету. – Могу сказать, что последствие выглядит, как будто его сублимировали³...

Эммет, держа открытую папку на одной ладони, другую мягко прижал к губам. Он читал о посмертном распаде уровней кислотностей кожи. На одно короткое мгновение его глаза неимоверно расширились, и затем взгляд потускнел: что-то в отчете по токсикологии, видимо, его удивило.

– Эм, что там? – заинтересовался Эдвард, возвращая лицу бесстрастное выражение.

– Используя эти данные, я могу пойти только от обратного, – начал здоровяк, демонстрируя глубокую задумчивость. – Этого парня заморозили с помощью химического соединения, раньше мною не виденного. Остатки азота, вероятно, вариация его жидкого состояния... Господь милосердный. – Лицо Маккарти исказилось, пока он продолжал читать. – Это странно... действительно, чертовски странно.

Взгляд Эдварда, обозревая различия внешней оболочки и нормально выглядящей внутренней анатомии тела, вернулся туда, где двигались руки Джаспера.

– Это химическое вещество, каким бы ни было, опасно. – Эммет, наконец, поднял голову. – Какая-то жидкость стремительно разрушает молекулы, с которыми соприкасается. Если их целью является сжатие мусора, это, вероятно, сработает: подобное сделало бы элементы, природные или искусственные, хрупкими, а после применения их можно уничтожить. Наподобие уплотнителя снега, химическое вещество прикосновением изменяет природные молекулы, и нет никакой разницы между живой тканью и мусором.

Джаспер остановился и слушал. Хотя Эммет и разыгрывал из себя не самого интеллектуального, был парнем умным. И когда серьезно относился к теме, казался профессором колледжа. Верный своей без обиняков откровенной личности, Маккарти всем поведением излучал осторожность.

– Хорошо, – сказал Эдвард, подходя к приятелю. – Нам нужен образец этого материала. Мы должны выяснить, с чем имеем здесь дело. – Последний серьезно кивнул, но внезапный звонок сотового телефона привлек всеобщее внимание. Мейсен вытащил аппарат из кармана и ответил. Из маленького динамика донесся женский голос, и агент отошел к дальней стене комнаты.

– Черт, это плохо, – сказал он, когда звонившая замолчала. – У нас есть анализ на использованные химические вещества, но мы должны увидеть этот образец. Палец – наша главная версия… – Абонент прервал его, быстро заговорив, казалось, взволнованным тоном. – Да, что ж не принимай это на свой счет, ты проделала хорошую работу. – Эдвард вздохнул, и голос в трубке стал немного тише. – Хорошая идея, встретимся, когда доберешься сюда. Спасибо, до свидания.

– Что случилось? – сразу же спросил Эммет.

– Это Роуз, парень с поврежденным большим пальцем освободил дом и, похоже, пытается покинуть город. Она разослала ориентировку полиции и во все туристические агентства, но весьма разозлилась, упустив его.

Маккарти скривился:
– Ньютону лучше чертовски хорошо вести себя с ней...

Эдвард натянуто помолчал, а затем медленно покачал головой.

– Она пошла в дом парня в одиночку? – Теперь у Эммета стали хорошо видны склеры, его обычный низкий тембр голоса возрос. – Вообще без гребаного прикрытия? Это идет вразрез с протоколом, о чем, блядь, она думает?

Тон Мейсена стал успокаивающим.

– По-моему, она оставила Ньютона в совершенном неведении, так что он не догадывается, что в работу включились мы, но ты прав. Я дал ей свой контактный номер, но не знал, что она планировала отправиться туда сегодня. Должно быть, в последнюю минуту выяснила, что подозреваемый пытался бежать, – оправдывался он.

Эммет на это не купился. Он стоял, как скала, скрестив руки на груди, с читавшимся на лице грандиозным «черт возьми, нет», а затем глянул на агента.

– Когда увидишь ее, дай мой номер. Она никуда не пойдет без прикрытия, и этому человеку лучше быть агентом с гребаной боевой подготовкой. Если не сможет найти кого-то достаточно быстро, лучше звонить на мой сотовый.

Эдвард слегка ухмыльнулся на это заявление, но остался спокойным, просто приподнял одну бровь и кивнул в ответ.

– Я ей скажу, – он помолчал и пробормотал себе под нос нечто, звучавшее как: – Черт, вы идеально друг другу подходите.

По какой-то причине эта тема вернула внимание Эдварда к Джасперу, который все время их беседы не прекращал работать. Сейчас Мейсен чуть нахмурился, а в выражении лица не осталось ничего хорошего.

– Что происходит, Эдвард? – поинтересовался Джаспер, не отводя взгляда от объекта аутопсии.

– Как ты узнал?..

– Ты варишься в том, что должен мне сказать, и я это чувствую. Просто выплюнь уже.

Агент снова ухмыльнулся и глубоко вдохнул.

– Сегодня утром я вроде как подслушал разговор.

Джаспер продолжал управляться со своими инструментами.

– Между кем и о чем? – спокойно спросил он.

– Между Беллой и Элис... о тебе.

На этот раз Уитлок остановился и замер на месте.

– Она увидела счет на пилу, – быстро выпалил Эдвард.

– Черт побери… – фыркнул Джаспер. – Почему она пошла к Белле? – через минуту спросил он. Мейсен молча безучастно на него смотрел. Эксперт сжал в кулаке рукоятку зонда и уперся костяшками пальцев по бокам трупа. – Она думает, что я ненормальный, да? Заткнись, Эммет. – Мужчина выстрелил в здоровяка недоброжелательным взглядом, пока тот изо всех сил старался сдержать позабавленное выражение лица. – Блядь. – Он сдался, положил инструмент и зашагал по узкому кругу, запуская в шевелюру руку в чистой перчатке.

– Белла ее успокоила, – сказал Мейсен с необычной интонацией в голосе: то была признательность. – Это не так плохо, как звучит, я просто хотел дать тебе знать.

– Потрясающе, – проворчал Джей, снова взялся за инструменты, выглядя так, словно собирался на несколько часов погрузиться в работу.

Маккарти еще раз взглянул на тело, заставляя сосредоточиться на твердой коже жертвы.

– Должен же существовать какой-то способ получить образец этого материала, – тихо сказал он.

Мейсен кивнул.

– Я знаю, он берет начало в лаборатории «Затмение». Существует одна комната, которую они охраняют больше, чем другие, и считаю, что именно там они тестировали формулу для этого.

– Ты не можешь выписать повестку?

– Мы могли бы, но это будет длиться вечность. У них не появится желание позволить нам там осмотреться, – запыхтел Эдвард и, скрестив руки на груди, прислонился к одному из рядом стоявших столов.

– Я слышал, что в эти выходные они устраивают какое-то мероприятие по сбору денег, – заявил Джаспер. – Помню какое-то объявление в газете… Полагаю, оно будет проводиться в корпусе лаборатории. – Его предложение осталось недосказанным. Если лаборатория «Затмение» не предоставит доступ к тому, что требовалось ФБР, существовали и другие, более законспирированные способы получения.

Эдварда закивал, услышав эту идею.

– Могу позвонить Элис и получить билеты. – Эксперт поморщился, услышав имя. – Но владелец и служба безопасности знают, как выглядим мы с Беллой, они выхватят нас из толпы. – Внезапно Мейсен проницательно осмотрел друзей. Джаспер проделал то же самое, оценивая свою внешность.

– Выбирай его, – заявил Уитлок, указав головой на Эммета. – Он может обыграть Джеймса Бонда.

– Эм? – Мейсен обратил внимание на Маккарти.

– Конечно. Достань билеты, и я это сделаю.

– Тебе нужно будет пойти со спутницей, и потребуется прикрытие, – игриво напомнил ему Эдвард, с шутливой отсылкой на недавнюю речь.

– Хорошо. Кто же эта счастливица?

Эдвард, по-прежнему со скрещенными руками, улыбнулся Джасперу не хуже Чеширского кота. Эммет быстро сообразил.

– Роуз?

Мейсен кивнул, снова широко улыбаясь. Здоровяк покачал головой в притворном отрицании, но тоже улыбнулся.

Оглядев комнату, Маккарти снова остановился на трупе, периферическим зрением эксперт уловил его неприязненный взгляд.

– Эм, если тебе некомфортно, может быть, стоит попытаться думать о чем-то смешном?

– Да, единственное, что я в этом вижу – сцену из Чужого, когда выскакивала та штука.

Джаспер помолчал, оценивая тело.

– По бледной коже можно подумать, что он вампир.

Легкая улыбка дернула губы Эммета, когда признал попытку Джаспера помочь. Агент наклонился, вгляделся на лицо трупа, челюсть парня была приоткрыта для осмотра.

– У него нет клыков, – пошутил Маккарти. – Как можно быть вампиром без клыков?

– Он мог быть одним из тех романтических вампиров из серии книг, которые так сильно любит моя маленькая сестренка. – Джаспер поднял голову и обозрел пару озадаченных лиц. – Знаете, эти вампирские книги, из-за которых все девушки тю-тю... по ним еще сняли фильмы.

Эдвард моргнул, как, впрочем, и Эммет. Эксперт пожал плечами.

– Ой, да ладно. И вы, парни, твердите, что мне нужно больше тусоваться...

– Единственный ребенок, – пробормотал Мейсен.

– Старший брат, – добавил Маккарти. – Я вырос с захватом за шею и щелбанами. Ты серьезно? Клыки – лучшая часть. Их нет в этих вампирских книгах?

– Нет, но вампиры все еще кусаются, – ответил Джаспер, заканчивая вскрытие и стягивая перчатки. – Главный вампир – парень, никогда даже не занимался сексом до конца сериала.

Эдвард приподнял бровь.

– Каков жулик, – усмехнулся Эммет и повернулся к бывшему напарнику. – Звони Эл и дай знать, если нам дадут зеленый свет на эту операцию. – Его взгляд в последний раз порхнул над телом, после чего агент повернулся, дабы уйти. – И мне не меньше тебя хочется выяснить, что же это за химическое вещество.

---

¹ Международная единица (МЕ, иногда – единица действия, ЕД) – в фармакологии это единица измерения дозы вещества, основанная на его биологической активности. Используется для витаминов, гормонов, некоторых лекарств, вакцин, компонентов крови и подобных биологически активных веществ. Несмотря на название, МЕ не является частью международной системы измерения. Количества вещества в 1 МЕ для разных классов веществ – совершенно разные. Единицы действия чаще всего совпадают с МЕ. 1 МЕ витамина Д: биологический эквивалент 0,025 мкг холе- или эргокальциферола. Эдварду рекомендована достаточно большая доза данного витамина. Для обычного человека от 17 до 70 лет суточная доза составляет 600 МЕ.
² Гипогликемия – патологическое состояние, которое характеризуется низким уровнем содержания глюкозы в крови. Одной из многочисленных причин является недостаточный или поздний прием пищи, а также необычная физическая нагрузка.
³ Сублимация – (от латин. Sublimo – возношу) (хим.) переход вещества при нагревании из твердого прямо в газообразное состояние, без превращения в жидкость.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.