Роуз пристально смотрела в расположенное на уровне глаз квадратное окошко в верхней части толстой двери больничной палаты. Мать Алекса Хенсона не сдвинулась ни на сантиметр, чтобы сменить склоненную над телом сына позу с тех самых пор, как прошлым вечером парня перевели из Военно-морского госпиталя на базу. По другую сторону койки, на которой лежал долговязый ребенок, сидел отец. Сенатор близко наклонился к своему мальчику, как если бы все еще постоянно охранял, чтобы сын снова не исчез. Сцена выглядела естественной, хотя Алексу было чуть за двадцать, и он больше походил на молодого человека, чем на ребенка, чтобы с ним нянчились, но, учитывая, через что он прошел, агент инстинктивно понимала, что следует сохранять дистанцию, предоставив воссоединенной семье некоторое время и пространство.

В то время как существовала процедура ФБР, согласно которой предписывалось немедленно принять у жертвы заявление, пока факты еще свежи в памяти, было очевидно, что Алекс не скоро забудет детали пережитого за шесть недель похищения. Опустив взгляд на планшет с бумагами, содержавшими первоначальные заметки о расследовании, Роуз захлопнула кожаную обложку на пружинном переплете, развернулась и направилась по коридору к выходу.

Дойдя до принадлежавшей Бюро «импале», агент устроилась на водительском сиденье и на мгновение замерла. Глянув поверх приборной панели на яркое солнце над головой, она заморгала из-за ярких лучей, отражавшихся от соседних автомобилей и окон. Легким ударом открыв бардачок, она потянулась, вытащила и надела солнцезащитные очки-авиаторы, из-за чего внешность мгновенно изменилась от милой девушки-соседки до гламурной модели.

Заведя автомобиль и медленно выехав со стоянки, Роуз аккуратно придерживалась скорости в пятьдесят пять километров в час, проезжая по мостовой морской бузы Куантико, постепенно минуя выстроившихся в два ряда новобранцев, одетых в камуфляжные штаны и плотные оливково-зеленые футболки; двойные линии накачанных, с темными пятнами пота на груди тел, которые послушно выполняли ежедневную пробежку – полтора километра за шесть минут, – их ноги двигались на пике человеческой точности. Миновав их, она продолжала ехать по дороге и свернула на обрамленную дубами улицу, время от времени поглядывая на листок блокнота, лежавшего на пассажирском сиденье лицевой стороной вверх.

Переводя взгляд с входа показавшегося впереди здания на указания, торопливо написанные синими чернилами на бумаге в клетку, она быстро въехала на шумную стоянку. Только что оставленная позади тихая дорога казалась безопасной по сравнению с плотной толпой, с которой агент столкнулась, пока избегала разгуливавших фигур, и медленно подкатилась на первое свободное место. Припарковав машину, Роуз снова обратила внимание на ресторан, к которому подъехала, и то, каким заметно популярным он был. Средоточие активности – главный вход представлял собой вращающуюся дверь, которую заполонили постоянные клиенты, несшие бумажные пакеты, на коих читалось Charlie’s Subs₁.

Кивнув листку бумаги, подтверждая, что правильное место найдено, Роуз отстегнула ремень, вышла из машины и направилась к магазину. Уверенно проходя мимо, она привлекала массовое внимание симпатичных рекрутов: одетая в светлые слаксы, синюю рубашку-поло с эмблемой ФБР и на каблуках, забранные в высокий хвостик волосы покачивались, взгляд – повседневно-деловой, и в то же время весь облик говорил о женственности. Когда висевший на входной двери колокольчик веселым перезвоном объявил о ее прибытии, Роуз на секунду ошеломленно замерла, вынужденно наблюдая за океаном тел, заполнившим крошечный магазинчик. По помещению бродило примерно человек тридцать, все в разных стилях военной одежды: некоторые – в повседневном, иные – в форме, все они были коротко подстриженными, чисто выбритыми и, несомненно, более привлекательными из-за подобной щеголеватости.

Роуз оглядывалась, когда позади оказался человек, входивший в здание и сразу же остановившийся из-за ее мешавшей фигуры, ограничивавшей движение.

– Простите, – пробормотала агент, освобождая дорогу тому, в ком быстро признала еще одного морского офицера, он был одет в темно-синий плотный китель.

– Прошу прощения, мэм, – вежливо ответил военный, снимая идеально выгнутую фуражку и почтительно убирая ее под руку. Мельком глянув на ее лицо, парень кинул взгляд на очередь клиентов, обслуживаемых эффективно и с непрерывной последовательностью. Удерживая головной убор, офицер широким движением руки с чашкой молчаливо и по-рыцарски предложил Роуз встать в очередь перед ним. Немедленно кивнув, агент поняла систему, быстро поблагодарив моряка, приняла его предложение и заняла свое место.

Ожидание оказалось недолгим: время прошло за просмотром подсвеченных панелей меню над столом заказа. Когда настала ее очередь, она заторопилась и сняла очки. Молодая женщина затребовала сэндвичи, немного задержавшись с ингредиентами второго, словно уделяла особое внимание наполнению. Наконец, заплатив кассиру, Роуз плавно шагнула в сторону прилавка, чтобы получить заказанное.

Через три минуты с пакетом в руке мисс Хейл надела очки, начала поворачиваться, но остановилась на середине движения, увидев в очереди самые неописуемые ряды мужского совершенства. В ожидании военные не сутулились и не горбились. Независимо от того, что носили, их нельзя было классифицировать по официальным и неформальным одеяниям. Вместо этого они демонстрировали одинаковое поведение и уверенность схожими осанками, упорядоченностью и повадками. Они выглядели прекрасно организованными, словно не выстроились в шеренгу, чтобы получить обед, но, скорее, действовали как постоянно внимательная, точная единица, не теряя сосредоточенности, даже когда выполняли обыденные задачи.

Лицо дрогнуло, будто Роуз не могла не улыбнуться, кратко блеснули зубы, а затем она тщетно попыталась скрыть их явно натянутой усмешкой. В ответ несколько мужских глаз устремилось на нее, словно их влекло, но пытались не нарушать строя.

Прижимая большой пакет с едой одной рукой, агент шла параллельно движущейся навстречу линии военнослужащих, дьявольская ухмылка снова растянула ее губы. Добравшись до двери, она повернулась к полной комнате, низом спины уперлась в стальной стержень рамы, придерживая дверь открытой, что во второй раз вызвало беззаботный перезвон колокольчика.

Глубоко вдохнув, Роуз воскликнула: – УРА!

Одновременно повернулось голов пятнадцать, и она увидела удивленные лица, на которых быстро появились ослепительные улыбки, море разнообразных граней, служивших одной совместной цели. Агент наблюдала, как с той же синхронностью мужчины ответили с оглушительным и быстро нарастающим энтузиазмом: – У-РА!

Невозмутимо улыбаясь, Розали повернулась и с преотличным настроением всем телом толкнула дверь. Перед тем, как совсем освободить выход, она твердо сказала себе, шагая обратно к машине: – Боже, благослови Америку.



Эммет стоял над лабораторным столом, его руки упирались в края, как если бы они остались единственными, что поддерживало и тело, и дух. Под направленным холодным светом многочисленных ламп за небьющимся стеклом механическая рука держала пузырек с химическим веществом. Маккарти в сотый раз смотрел на установку, с лица не сходило саркастическое выражение, словно он знал, что все меры предосторожности бесполезны. Оторвав усталые серо-голубые глаза от экспериментальной площадки, заглянул в открытую папку, содержавшую составленные им новые заметки о субстанции. От листаемых одна за другой страниц взгляд Эммета потускнел, и аккуратное перелистывание стало стремительно ускоряться.

Швырнув закрытую папку, Маккарти выпрямился у стола, где лежала небольшая кучка мусора, вносившая свой вклад в беспорядок из бытовых контейнеров. Ранее тем же днем при содействии других лаборантов и используя управляемый метод, мужчина добавил минимальное количество химиката, в результате чего, как и ожидалось, появилась сожженная куча с опаленным отверстием в центре мусорной насыпи. Ни одна из их попыток не вызвала морозного ожога, подобного тому, что воздействовал на окаменевшие тела. После нескольких часов изучения состава новых результатов не появилось, ничего, что указывало, почему химическое вещество выступает в качестве замораживающего агента. После первых двух экспериментов здоровяк снял защитную экипировку, поскольку толстый материал не мог гарантировать безопасности и только вызывал риск ненадежного обхождения с материалом.

Согнувшись над грудой химически сожженного мусора, Эммет наклонился ближе, еще раз визуально оценивая эффект. Затаив дыхание, он навис над результатом, прищурившись в попытке заметить хоть что-то, что-нибудь, чего у него не проявлялось ранее. Неожиданно по лбу покатилась струйка пота и капнула в черную дыру в центре опаленной кучки. Отскочив назад, химик ахнул, словно ожидая, что отвратительная масса загорится или взорвется. Грудь вздымалась от участившегося дыхания, он отступил и нерешительно наблюдал за испытательной областью.

Прошла минута, а затем пять. Он не шевелился и ждал.

Ничего двигавшегося или парившего. Не было никакой реакции.

Осторожно зашевелившись, шагнул вперед, для начала негодующе вытерев ладонью лоб, а затем вернувшись к склоненной над мусором позе. Все оставалось прежним. Его пристальному взгляду открылась все та же мини-горка с почерневшим центром. Он вдохнул и поморщился, как будто говоря, что тут по-прежнему воняло отбросами.

Его усталые глаза сместили фокус и глянули на пузырек, установленный в футляре из стекла, словно какой-то экзотический художественный экспонат.

– Что ж ты за хрень? – раздраженно бормоча, спросил агент-химик, глядя на, казалось бы, безобидный контейнер. Именно в этот момент его сосредоточенность нарушило тихое постукивание. Вскинув голову, он увидел лицо Роуз в окне смотровой площадки, которая находилась в закрытой области второго яруса испытательной комнаты. Встретившись с глазами за стеклянной перегородкой, Эммет искренне улыбнулся и, кинув последний взгляд, выключил свет над исследовательским столом и направился к выходу. Пройдя через примыкающую зону нейтрализации токсичных веществ, Маккарти ненадолго остановился у раковины, чтобы вымыть руки обжигающе горячей водой с высококачественным экстра-очищающим мылом, после чего высушил их и толкнул дверь на лестницу.

Ворвавшись в комнату наблюдения, агент резко остановился, увидев Розали. Она стояла перед дверью и будто ждала его, ее тело выпрямилось, хотя ранее склонялось над соседним столиком. Опустив взгляд на столешницу, мужчина воссиял, узнав маркировку на большом коричневом пакете.

– Я так тебя люблю… – не задумываясь, сказал он, прежде чем смог остановить вылетевшие слова.

Улыбка женщины озарила тускло освещенную комнату, и конец хвостика лизнул ее плечо, когда она склонила голову на бок.

– Я имею в виду, ты вовсе не должна... – пока Эммет смотрел на Розали, по его лицу пробегала череда выражений, начиная от нерешительности, к признательности и обожанию, а затем между ними на столе оказался коричневый бумажный пакет. Глубоко вдохнув, он выдал: – К хренам, не буду врать, я действительно люблю тебя за то, что заехала в «Charlie». Они лучшие на базе. Ты только что сделала дерьмовую неделю терпимой.

– Да, я заехала к ним, – беспечно сказала женщина, запуская одну руку в сумку и копаясь там, через секунду вытащив ее с плотно завернутым белым бумажным рулоном. – Прошу, – скромно продолжила она, передавая сверток.

Изящно приняв еду, Маккарти улыбнулся, и их глаза на мгновение встретились: не проронив ни слова, пара наблюдала друг за другом. Эммет с беззастенчивым интересом смотрел на Розали, его стального цвета глаза отслеживали тончайшие нюансы ее лица, а затем перешли к более крупным очертаниям тела и волос. Он просто стоял, сосредоточенно услаждая взор, впитывая ее образ.

Будто чувствуя тяжесть его взгляда, Роуз нарушила концентрацию, выпалив: – Эммет, у тебя течет кровь.

Осмотрев себя, агент глянул на женщину, которая взглядом указала на левый бок. Отведя в сторону сэндвич, агент опустил голову, следуя за направлением, и поморщился, словно не успел оценить нанесенный его внешности ущерб, и не одобряя увиденного теперь, когда обеспокоился достаточно, чтобы разглядеть.

Его руки были обнажены, не считая наручных часов, и, подняв свободную к голове, он коснулся толстыми пальцами волос, наводя еще больший беспорядок в прядях, которые блестели и говорили об отсутствии душа в течение уже нескольких дней. Спереди его вьющиеся локоны из-за прикосновения стали торчать в разные стороны, как будто гель для волос наконец-то исчерпал свои свойства. Мускулистая грудь агента наметилась под белой хлопковой майкой, которая больше походила на одежду для сна и в настоящее время оказалась наполовину заправленной за пояс брюк. В мягком свете комнаты поблескивал золотистый значок ФБР, располагаясь в кожаном чехле, продетом на одной стороне пояса. Эмблема резко контрастировала с брюками: они были настолько испачканы грязью и пылью, что казалось, будто прошло десять лет с тех пор, как они в последний раз надевались с соответствующим пиджаком.

Роуз вытащила кресло-качалку, пока Эммет продолжал бесцельно выяснять тайну того, что облачало его собственное тело, тяжеловесная фигура двинулась лишь тогда, когда спутница, уговаривая, положила руку на его плечо, убеждая опуститься на подставленное сиденье. Именно тогда агент заметил полоску ржавого, красно-коричневого цвета, спускавшуюся по ребрам и изгибавшуюся по низу импровизированной рубашки.

Роуз развернулась и бросилась в угол комнаты, пока Эммет оценивал ущерб, подняв левую руку вверх и поворачивая ее, чтобы выявить источник кровотечения – большой мазок красного обнаружился на внутренней стороне предплечья, отмечая место.

– Должно быть, зацепился за что-то, когда поднимал Эдварда, ничего серьезного... – Голос затих, едва Маккарти поднял глаза и увидел стоявшую перед ним на коленях женщину, в руках которой находилась раскрытая красная с белым аптечка. Он откашлялся. – Я даже не почувствовал этого, – попытался еще раз сказать он, но слова все еще выходили хрипло.

Розали отстраненно слушала, занимаясь работой: вскрыла проспиртованный тампон, приподнялась на коленях и визуально оценила рану с проницательностью медсестры неотложной помощи.

– Мы должны были проверить тебя еще до отъезда из больницы... – тон агента был серьезен, когда она осторожно подняла руку и бережно притронулась к порезу, вытирая засохшую кровь, закрывавшую небольшой разрыв в его продубленной солнцем коже.

– Это просто царапина, не о чем беспокоиться, – хрипло ответил Эммет, и блондинка вскинула голову, поняв, что сильный резонанс вызвали не только его серьезные слова, но и близкое расположение самой пары. Из-за ее полусидящего положения их головы находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

Глубоко вдохнув, Роуз открыла рот, словно собиралась поспорить, но последовало ошеломленное молчание. Оба агента сидели, не отрывая друг от друга глаз, их устойчивые вдохи – единственные звуки, раздававшиеся в неподвижном воздухе. Изучая лицо, глаза Розали задержались на губах, а затем глянули вверх, как в зеркале отражая его пронзительный взгляд.

От этого выражение женщины мгновенно смягчилось, ее губы раздвинулись в безвольном упоении, после чего она мысленно собралась, глаза вернулись к поврежденной руке.

– Ты спасал его на свалке, и только бог знает, чем порезался. Это могло оказаться ржавым или покрытым каким-нибудь неорганическим дерьмом... А ты участвовал в перестрелке, – с отчаянием прошептала она, уверенно перевязывая рану.

Эммет разглядывал профиль Роуз, пока она отслаивала пластиковую подложку от большой квадратной повязки и старательно приклеивала пластырь к коже.

– Это было в запале, я делал то, чему меня обучали, – ответил он, наблюдая за каждым ее движением.

Светлые глаза Розали, в которых мерцало выражение тепла и заботы, снова нашли его. Ни слова не говоря, она изучала его лицо, залегшие между бровями две маленькие складочки. Агент стал серьезным, наблюдая за безмолвной озабоченностью, появившейся на ее ангельских чертах. Роуз быстро встала.

Мужчина, не колеблясь, взял ее за руку, не позволяя уйти, приподнялся со стула, сохраняя близкое расстояние: взявшуюся за руки пару окутала связь между ними.

– Эй, – проговорил он, решив преодолеть хрипотцу в голосе.

Розали ничего не ответила, и тело ее не двигалось, а взгляд просто метался по комнате, как будто она хотела отвести его, не дать увидеть, какую физическую реакцию вызывал этот человек. Склонив голову на бок, Маккарти вытянул шею, чтобы его лицо осталось в поле ее зрения.

– Я сказал что-то неправильное, да?

Не соглашаясь, женщина принялась трясти головой, не давая закончить.

– Нет… Ничего, я просто… – Она слегка потянула руку, проверяя, отпустит ли он, но Эммет продолжал удерживать.

– Роуз, поговори со мной. – Тон его был мягким, почти умоляющим, и она утратила хладнокровие.

– Просто… я знаю, что это работа – подставить себя под удар. Я это знаю. Просто, когда получила телефонный звонок, что там «пострадал агент», и они не сказали, кто... – голос превратился в шепот.

У Эммета распахнулись глаза. По-прежнему удерживая руку, он напряженно сказал: – Я не хотел тебя пугать… имею в виду, если ты хочешь быть первым человеком, кому я позвоню, так и будет. Я просто не думал, что... – на его лице отразилось недоверие. – Я ведь не знал, что ты испытываешь подобные чувства.

Роуз прикусила нижнюю губу, а затем отпустила ее. Отвернувшись, она высвободилась из захвата.

– Я купила тебе курицу Филли. Не хотелось бы, чтобы она остыла. – Говоря, женщина склонила голову над открытым пакетом, став у стола спиной к Эммету. Последовали приглушенные шаги, и позади нее оказалось массивное тело.

Низкий голос Маккарти раздался рядом с ухом, и Розали закрыла глаза, слушая и словно нежась в звуке.

– Я не хочу слишком забегать вперед с тобой, так что просто скажу, что если ты заинтересована, я здесь. Если нет – забудь, я ничего не говорил.

Агент развернулась, а Эммет стоял совершенно неподвижно. Окинув контуры его лица, Роуз закончила визуальное изучение прямым взглядом в глаза.

– По-моему, это очевидно, – твердо заявила она, ее тон окреп от какого-то внутреннего резерва.

– Ты сказала, что хотела бы бывать в обществе, и если это твое желание, так и будет. В любое время, как пожелаешь, – ответил гигант, приближаясь.

– Хочу, просто не думала, что ты... – голос Роуз дрогнул.

– Что я что? – Эммет медленно двигался вперед, на этот раз его остановило прикосновение ладони к груди.

Женщина покачала головой, словно пыталась оставаться в ясном сознании и потерпеть неудачу.

– Ты привлекательный мужчина, – как ни в чем не бывало заявила она.

Уголки рта Маккарти приподнялись в ехидной усмешке, показались ямочки.

– А ты – самый сексуальный агент в Бюро. На что ты намекаешь?

Розали помрачнела, затем ее рука оказала твердое сопротивление, а голова расстроенно склонилась набок. Довольное выражение лица Эммета угасло.

– Что? – нахмурившись, мягко спросил он.

Роуз посерьезнела.

– Меня всегда приглашают из-за того, как я выгляжу, и никогда из-за меня самой. И мы работаем вместе, в ФБР... Я не хочу, чтобы обстановка на работе стала неловкой, если ничего не выйдет.

Маккарти расслабился и, двигаясь медленно, положил свою большую ладонь поверх той, что лежала на его груди. У женщины слегка перехватило дыхание.

– Слушай, я не собираюсь на тебя давить. Это полностью зависит от тебя. В том смысле, со многими ли я встречался? Да. Но никогда ранее не бывал в обществе с другим агентом, и я заметил тебя в первый день твоего появления в Гувере.

Глаза Роуз вспыхнули и уставились на него, а он продолжил: – Если тебе хоть чуть-чуть интересно... Я не хочу показаться слащавым, говоря это, но желаю быть тем, кто относится к тебе правильно, вот и все. Я бы никогда не подумал, что ты глупа только потому, что прекрасна.

Эти двое снова стояли друг против друга, их разделяла пара сантиметров, как будто они обладали гравитацией, их ладони лежали над сердцем Эммета. Спустя минуту пристального разглядывания взгляд Роуз сфокусировался на губах Маккарти. Снова дьявольски улыбаясь, он по-прежнему оставался неподвижным, нарочно стараясь не шелохнуться. Заметив язык его тела, женщина отступила, а на лице появился застенчивый взгляд.

Здоровяк несколько смущенно наблюдал за ней, а она, запрыгнув, уселась на стол и наклонилась, чтобы выкопать из мешка свой бутерброд.

Пока она доставала булку, глаза мужчины следили за каждым ее шагом. Отвернув обертку сэндвича, Розали откусила уголок, а затем подняла голову и посмотрела на спутника, который все еще не отрывался от нее. Подняв ломоть хлеба с мясом, она покачала им.

– Хочешь попробовать кусочек моего?

– Разве я что-то пропустил? – озадаченно спросил он, слегка отведя взгляд.

– Нет, – не кривя душой, покачала она головой и, склонив, откусила еще кусочек.

Приподняв одну бровь, Эммет опустил руки на бедра, словно признавая капитуляцию.

Растянув в улыбке плотно сжатые губы, Роуз тщательно прожевала, а затем заговорила:
– Я не пытаюсь дразнить тебя, Эммет. Я интересуюсь, – ответила она почти застенчиво.

Лицо агента на мгновение засияло, а затем немного потускнело.

– Итак, что здесь происходит? Пару секунд назад я бы поклялся, что ты хотела меня поцеловать, – выпалил он.

Женщина поджала губы и принялась покачивать ногами, совсем как маленький ребенок над краем стола.

– Хм, как бы это сказать? – спросила она себя.

– Просто скажи это, – подтолкнул Эммет.

Роуз отложила в сторонку свой бутерброд и посмотрела прямо на агента:
– Я тебя уже дважды целовала.

– Да. – Лицо собеседника расплылось в еще одной неконтролируемой улыбке.

– Ну… – поерзала женщина. – … Мне это понравилось, если ты... – Она резко вдохнула, когда Маккарти уловил ее намерение и сразу же продемонстрировал решительность. Шагнул к ней, но она снова выставила руку, и он мгновенно остановился, повинуясь команде. – Эммет, теперь ты делаешь это потому, что я тебе сказала... Я всего лишь хочу, чтобы все шло естественно. А это просто кажется таким импульсивным. В конечном итоге я совершу какую-нибудь глупость, – на этом слове ее голос сорвался.

Внимательно за ней наблюдая, Маккарти неторопливо положил ладони на плечи и провел по всей длине рук, взял ее ладони. Поднеся их ко рту, поцеловал каждую, а затем осторожно положил обратно на колени. Его грудь и руки стали своеобразной рамой, когда он уперся руками по обе стороны ее ног.

Дыхание Роуз стало тяжелым, когда мужчина наклонился ближе, его нос почти касался ее. Двигаясь мучительно медленно, он, по мере приближения, быстро переводил взгляд с ее глаз на губы. Женщина закрыла глаза, когда остановился в миллиметре.

– Все нормально? – Его слова были просто дыханием, и Роуз безвольно кивнула. Он секунду помедлил. Опершись на стол, прижался губами и крепко поцеловал, балансируя телом так, что стол протестующе застонал. Розали ответила, ее ноги разошлись, давая пространство для его торса. Они вкушали друг друга, женщина ухватилась за его плечи и чтобы сохранить равновесие, и чтобы получить возможность поцеловать в ответ.

Время тянулось медленно, неторопливые звуки ускорились, а затем ослабели, поцелуи стали нежными. Оцепенев от вожделения, Роуз распахнула глаза и уронила отяжелевшую голову на плечо Эммета, поглядывая на него снизу вверх с выражением хорошо удовлетворенной женщины.

На его же лице мелькнуло лукавое выражение, а затем он кивнул на ее еду:
– Итак, я могу воспользоваться этим предложением?

Улыбнувшись, Роуз протянула руку, взяла кусок бутерброда и поднесла к его рту. Наклонившись, Эммет сделал большой, тщательно выверенный укус, заставляя женщину засмеяться и игриво отдернуть пальцы, пока он не зажал их между зубами.

– Ты медведь... – хихикнула она, пока он жевал, с развлечением и удовольствием округляя щеки.

С трудом сглотнув, Эммет шаловливо облизнул губы и посмотрел на Розали, словно ее похожий на колокольчики смех заставил его остановиться, как будто был непобедимым.



Примерно тридцать минут спустя Розали скомкала обертки от их с Эмметом перекуса и выкинула всю бумагу в мусорную корзину. Выключив свет на смотровой площадке, она проводила агента до лаборатории, чтобы тот закрыл ее на ночь. Войдя в комнату дезинфекции, Роуз прижала руки к телу, когда оглядывала помещение. Там были места для промывания глаз, душевая кабина для дезинфекции тела и различные поглотители, которые вы найдете в химической лаборатории в разных местах по всей комнате в комплекте с ламинированными плакатами, иллюстрировавшими процедуры безопасности, и хотя все они сделаны для обеспечения защиты лаборантов, ни один ни в коей мере не казался дружелюбным. Более общей темой стало предвестие несчастья.

Словно ощутив ее нерешительность, Эммет позвал спутницу. Когда она вскинула голову, агент, стоявший в проеме ведущей в лабораторию двери, быстро и успокаивающе заговорил: – Я просто хочу все запереть, а затем мы уйдем.

– Хорошо. – Она кивнула и обхватила себя руками, а он исчез за створкой. Роуз осторожно бродила по помещению, все еще не опуская рук и выглядя нервной. Через несколько мгновений взглянула на часы, а затем подошла к двери, за которой исчез Маккарти, и приоткрыла, чтобы посмотреть, в чем задержка. Через щель она увидела спутника, стоявшего над столом из нержавеющей стали и оживленно разговаривавшего по мобильному телефону, его глаза изучали нечто, лежавшее перед ним.

Шагнув в проем, Розали привлекла этим его внимание, и агент удивленно вскинул голову. Вытянув одну руку, он показал, чтобы она осталась там, где стояла, а затем вернулся в беседе.

– Да, именно это я и говорю. Я прождал добрых пять минут, и никакой немедленной реакции не последовало... – он помолчал, пока из динамика что-то говорил приглушенный голос. Задумчиво посмотрел на стол и кивнул. – Да, это имеет смысл... Да, может быть столь же просто, как мочевина, или нечто, основывающееся на чем-то вроде крезола₂. – Эммет вскинул брови, и его лицо расслабилось. Голос в телефоне поговорил еще немного.

– Хорошо, парень. Постарайтесь завтра прийти сюда пораньше. – Маккарти взглянул на Роуз и широко улыбнулся. – Черт, да, мы это сделали. До завтра.

Эммет с усмешкой выключил одной рукой телефон.

– Что происходит? – поинтересовалась Розали, вытягивая шею, чтобы попытаться увидеть, все ли волнения закончились.

Поманив ее к себе ладонью, Маккарти пояснил: – Я не хочу, чтобы кто-то слишком приближался без защитного снаряжения, но подойди ко мне.

Женщина последовал его указаниям и осмотрелась. На столе лежала гигантская куча, вроде бы липкая снизу и заснеженная наверху, толстый слой чего-то, походившего на морозный ожог, расходился от центра, казалось бы, груды мусора.

– Что это, черт возьми? – выпалила Роуз.

– Это мусор, который мы используем, чтобы изучать химикат и расшифровать то, из чего он состоит, – блаженным тоном ответил агент.

– Но я думала, что препарат сжигает все, с чем контактирует... – прошептала спутница.

– Он превращает в пепел все, что к нему прикасается, за исключением тех тел. До сих пор мы не могли понять, как это стало орудием убийства или как его удалось удерживать в этих пузырьках, – пояснил Эммет.

– Что изменилось? – Роуз повернула голову и оценивающе на него глянула.

– До того, как прийти к тебе, я стоял над испытательным образцом. И уронил на него каплю пота.

Спутница приподняла обе брови.

Эммет снова широко ухмыльнулся.

– Думаю, эта счастливая маленькая случайность только что взломала дело.



Резкое жужжание будильника вырвало Беллу из сна. Спрыгнув с кровати, она быстро хлопнула по будильнику и перевела его еще на пятнадцать минут. Кинув мутноватый взор на королевского размера кровать напротив того места, где лежала сама, расслабилась, заметив, что громкий шум не разбудил Эдварда. Его голова мирно покоилась в углублении теплой подушки, тело скрывалось под несколькими слоями толстых одеял. Окинув долгим взглядом помещение, женщина встала и потянулась.

На цыпочках подобравшись ближе к Эдварду, чтобы проверить, отметила его ровное дыхание и чистую поверхность покрывавшей плечо марли. Вдохнув, чтобы успокоиться, она пошла в ванную, поплескала водой на лицо и посмотрела в зеркало. Ее одежда была неопрятной, но не сильно, и быстрая инвентаризация раковины выявила, что Розали забрала гигиенические принадлежности, за которыми накануне бегала в магазин военно-торговой службы морского корпуса.

Подняв взгляд и разглядев отражение, Белла на мгновение разинула рот, после чего быстро вернулась в спальню. Схватив с комода ключ-карту от комнаты, она босиком вышла из гостиничного номера базы и надежно заперла за собой дверь. Преодолев по плюшевому ковровому покрытию две комнаты, поспешно постучала.

Услышав басовитый голос Эммета с другой стороны двери, Белла опустила руку. Через секунду створка приоткрылась, и появилось лицо агента вместе с частью обнаженной груди и белым махровым полотенцем, обмотанным вокруг бедер.

– Прости, я знаю, что рано, – быстро заговорила психолог. – Вчера Эдвард настаивал на выписке, и поэтому я привела его в нашу с Роуз комнату.

Маккарти внимательно слушал, понимающе кивая и дверью прикрывая от Беллы вид на свой номер.

Когда женщина наконец замолчала, он ответил: – Да, вернувшись, Роуз увидела вас в постели, вы, ребята, оба спали, и она не пожелала беспокоить.

На лице Беллы отразилось облегчение.

– О, хорошо. Так она арендовала другой?

Агент нахмурился.

– До поздней ночи мы с ней находились в лаборатории, так что вернулись около часа, я вообще-то обнаружил кое-что и позвонил Джею...

– Неужели? – выдохнула Белла.

– Да, – тихо сказал Эммет, его плечо толкнуло дверь, сильнее прикрывая. – Джей будет здесь через час, так что насчет…

– Эй, медведик, ты видел мои штаны? – перебил агента женский голос. Белла распахнула рот, когда постепенно выглядывала из-за створки, бессознательно следуя за знакомым звуком.

Словно отказавшись от защиты, Эммет позволил двери приоткрыться, давая психологу наклониться. В коридоре номера стояла Роуз и выглядела ланью, застигнутой на середине дороги. Волосы ее были мокрыми и прилипли к хлопку мужской футболки, доходившей до середины бедра. На черной ткани виднелись большие буквы: «ФБР: Инспектор женского тела». Позади нее одна из двуспальных кроватей была девственно нетронута, зато на другой простыни выглядели так, будто кто-то всю ночь напролет на них боролся.

Губы Беллы изобразили небольшую «о», а глаза Роуз панически распахнулись.

Вмешавшись, пока обе женщины молчали, Эммет пробормотал:
– Эй, Би. Клянусь, это не так плохо, как выглядит.

Психолог несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь сформировать слова, и повернулась к здоровяку.

– Все нормально. Действительно. Это останется конфиденциальным...

– Белла, – просипела Роуз, ее лицо побагровело, она держала резинку штанов у своего живота так, чтобы свисающие штанины обеспечивали некоторую форму прикрытия ее обнаженной нижней половине.

– Ничего не произошло, – снова начал Эммет.

– Все прекрасно, – повторила Белла, выглядя совершенно ошарашенной и начиная краснеть. – Я боялась, что Роуз спит в машине, потому что мы с Эдвардом заняли номер... Честно говоря, если кто-нибудь спросит, я ничего не скажу. Это было смягчающим обстоятельством... – она указала за спину, откуда пришла, как если бы отчаянно желала уйти. – Я просто оставлю вас наедине, – пробормотала она, а затем резко повернулась, чтобы вернуться к себе в комнату.

Перед тем, как Белла окончательно умчалась, в коридоре раздался голос Розали:
– Дерьмо.

---

₁ Charlie’s Subs – сеть американских ресторанов быстрого питания (здесь и далее – примечание переводчика).
₂ Крезолы (метилфенолы, гидрокситолуолы) – слабые кислоты, используются как растворители и в качестве промежуточных веществ при органическом синтезе. Применяются при производстве или лабораторном получении ароматических соединений, антисептиков, красителей, синтетических резин, горюче-смазочных материалов и т.д. Также являются сильнодействующим антисептиком широкого действия. В малых концентрациях иногда применяется как консервант растворов для инъекций. Входят в состав препарата «Ферезол», который применяется как местнонекротизирующее и мумифицирующее средство при удалении папиллом и некоторых других новообразований кожи.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями и принять участие в викторине вы можете на ФОРУМЕ.