Глава 14

Белла

– Мамочка? – прямо мне в ухо прозвучал тихий голос. Я открыла глаза. Было темно, и часы показывали четыре двадцать четыре утра. В темноте я заметила только очертания крошечной фигурки и почувствовала, как рядом перевернулся Эдвард и выглянул из-за меня, чтобы увидеть Адель.

– Плохой сон? – заспанным голосом спросил он. Малышка кивнула, и я услышала всхлип.

Я села, взяла ее на руки и посадила к себе на колени. Это разочаровывало: было слишком темно, и она слишком устала, чтобы я могла общаться с ней на языке жестов. Я сильно закусила губу. Еще одна причина, по которой я должна попытаться снова заговорить. К счастью, у меня был Эдвард.

– Хочешь спать здесь остаток ночи? – спросил он успокаивающим голосом, тоже садясь. Адель еще раз кивнула и вывернулась из моих рук, чтобы лечь между мной и Эдвардом. Я улыбнулась и услышала его очень тихий смешок, когда мы оба легли. Девочка начала играть с его волосами и вскорости задышала медленно и равномерно, давая понять, что уснула.

– Я хочу, чтобы так было всегда, – снова подумала я, лежа без сна и прислушиваясь к дыханию дочери. Я почувствовала, что начинаю засыпать, и погрузилась в сон.

Эдвард

Спустя какое-то время Белла тоже заснула. Я улыбался, наблюдая, как они спят. Мои девочки... Я хотел, чтобы Адель была моей дочерью, однако все еще понятия не имел, как выяснить у Беллы: позволит ли она мне это; опасаясь, что ей не понравится подобная идея; или же она не рассматривает наши отношения так же, как и я. Я... Я знал, что она была единственной. Мне всегда был ненавистен этот термин: банальный и избитый, но теперь, когда я встретил Беллу... Я понял.

– Так... Эммет рассказал мне о... ну, ты понимаешь, – сказал я, когда Белла доела мороженое. Та моргнула, на секунду ее лицо приняло испуганное выражение, пока она не скрыла свои эмоции, действуя так, словно сказанное мной никак не повлияло на нее. Девушка кивнула, давая понять, что слышала. Я подумал о том, что сказать ей прямо сейчас, барабаня пальцами по столу, наигрывая гамму ре. – Я не думаю о тебе хуже, если ты беспокоишься об этом, – наконец заявил я, задаваясь вопросом, а было ли это именно тем, что нужно сказать.

Она посмотрела на меня своими большими карими глазами. Они настолько удивили меня, что я должен был сделать шаг назад, чтобы не упасть. Мне казалось, что я уже видел степень ее боли и насколько концентрированной она была. Никогда в жизни я так не ошибался.

Сейчас же в этих глазах, зеркале ее души, не было больше защиты. Я заметил в них болезненные эмоции, настолько сильные, что просто видеть их было мучительно.

– В самом деле? – недоверчиво спросила она.

– В самом деле. Я все еще люблю тебя... даже больше, чем раньше, – искренне и серьезно сказал я.

Белла лишь улыбнулась, да ей больше и не нужно было ничего делать. Она еще немного волновалась, что я мог бы и солгать, но я докажу ей обратное. Это займет какое-то время, но... с толикой везения у меня будет столько времени, сколько для этого нужно.

Медленно и маленькими кусочками боль исчезала из ее глаз. Кажется, Белла начинала мне верить. На этой радостной ноте я закрыл глаза, пытаясь еще немного поспать.

***

– Мамочка, Эдди, просыпайтесь! – звенел тоненький голосок, а его владелица прыгала на кровати. Я открыл глаза и увидел скачущую Адель в ночнушке с фрагментом из мультфильма «Красавица и чудовище», с развевающимися каштановыми волосами, старающуюся не слишком приближаться к краю постели. Засмеявшись, я сел. Если бы кто-то еще назвал меня «Эдди», я разозлился бы. Но Адель не могла произнести «Эдвард», и в ее устах это звучало очень мило.

А затем она случайно наступила на ногу и упала на меня. Белла засмеялась, когда я прикусил язык. Адель, может быть, и крошечная, но это все равно больно. Я поймал ее, прежде чем та могла скатиться с моих колен и упасть на пол.

– Вижу, ты вся в маму, – поддразнил я, когда она выпрямилась... и прыгнула на Беллу.

– Ух ты! – удивленно воскликнула та, чуть не падая с кровати. Я усмехнулся. Она заговорила, снова. Мне никогда не надоест слушать ее голос. Я встал с постели.

– Почему бы вам, девочки, не одеться, а я пойду и приготовлю завтрак? – предложил я, копаясь в своих ящиках с беспорядочно набросанной одеждой в поисках того, во что можно переодеться. Белла, зевая, кивнула. – Ой, я позвоню Роуз и попрошу ее принести тебе что-нибудь. Ладно, Беллз? – спросил я, когда та встала и взяла Адель.

Девушка кивнула и повела малышку в ее комнату, чтобы переодеться. Я быстро переоблачился, миновал коридор и постучал.

– Эй, я ухожу. Скоро вернусь, – сказал я через дверь.

Спустя мгновение я услышал очень-очень тихий голос Беллы:

– Хорошо.

Я снова широко улыбнулся. Она говорила. Не много, но тем не менее.

Белла

Я помогла Адели надеть джинсы с вышитыми бабочками на левой штанине, простую белую рубашку с длинными рукавами и заплела ее волосы в две маленькие косички.

– Чем хочешь заняться? – спросила я, не собираясь переодеваться, пока кто-нибудь не принесет мне мои вещи, и все еще находясь в одежде, в которой спала.

Адель переминалась с ноги на ногу, в раздумье покусывая палец. Я улыбнулась: малышка выглядела такой серьезной, а затем ее лицо засияло, она подняла с пола маленькую коробку и начала копаться в ней.

– Посмотрим кино? – спросила она, доставая DVD. «Король Лев – два». Я с улыбкой кивнула. Меня немного беспокоили ближайшие дни: не уверена, смогу ли быть хорошей матерью, но, кажется, с фильмом я справлюсь.

Через пятнадцать минут просмотра кто-то постучал. Я оставила дочь на диване смотреть мультфильм, а сама отправилась открывать дверь. Эммет и Роуз. Розали, одетая в красное платье и десятисантиметровые шпильки, несла через плечо мою огромную сумку.

– Поблагодаришь позже. А сейчас: где Адель? – заявила Роуз, прежде чем я даже подняла руку, чтобы сказать ей «спасибо». Тихо засмеявшись, я повела их в гостиную. Адель, услышав наши шаги, взглянула, вскочила и протянула руки.

– Дядя Эмми! – широко улыбаясь, закричала она.

Мой большой плюшевый мишка-брат улыбнулся во все тридцать два зуба и двинулся быстрее, чем вы ожидали бы от человека его размера, подхватил ее на руки и закружил, а она хохотала, вцепившись в его руки. Я любила ее смех: красивый звук, похожий на маленькие золотые колокольчики. Эммет плюхнулся с ней на диван, щекоча ее животик и заставляя смеяться сильнее. Мы с Роуз, ухмыляясь, смотрели друг на друга. Я думала продемонстрировать Роуз и Эммету свои реальные попытки говорить снова, но не захотела. Не знаю, почему... просто не пожелала. Понимаю, что это глупое извинение, но не могла объяснить, почему не хотела, чтобы они знали. Роуз положила у стены сумку.

Я заметила слабый блеск и опустила взгляд. Там, на левом безымянном пальце Розали, было кольцо с бриллиантом. Я почувствовала, как мой рот распахнулся, а ладонь схватила ее, подняв так, чтобы я могла рассмотреть украшение получше. Девушка хихикнула, что происходило нечасто, и мы обе снова посмотрели на Эммета. Теперь Адель сидела у него на коленях, и они оба смотрели мультфильм.

– Когда? – спросила я левой рукой, и, к удивлению, мои губы беззвучно продублировали слово, хотя изо рта не донеслось ни звука.

– Вчера, на моем шоу, – сияя, сказала Роуз. – Держу пари, что в нескольких газетах есть фотографии этого момента. Не могу поверить, что он сделал это перед таким количеством народа!

Помолвка знаменитой модели Розали Уитлок? Я не сомневалась, что это будет в большинстве газет, и, вероятно, краткое упоминание в развлекательном разделе телевизионных новостей. Вспоминая, какой была карьера Роуз, я почувствовала себя немного виноватой. Они с Эмметом могли позволить себе жить в том же доме, что и Эдвард. Единственная причина, по которой они оставались в своей нынешней квартире, – желание присматривать за мной. В ближайшее время я должна была что-то с этим сделать.

– Я очень счастлива за тебя! – сказала я Роуз, крепко обнимая ее: мою в скором будущем невестку.

Она подошла и села на диван рядом с Эмметом и Аделью. Малышка забралась на колени к «тете Рози», а парень взял невесту за руку. Я улыбалась, с минуту наблюдая за ними, после чего схватила за ремень свою армейскую зеленую сумку и подняла с пола. Розали оказалась намного сильнее, чем выглядела, эта штука была тяжеленной. Я потащила ее вверх по лестнице, задаваясь вопросом, что же девушка туда упаковала и как ей удалось сделать сумку настолько тяжелой. Я отказалась останавливаться на середине лестницы, чтобы перевести дух: Розали смогла нести ее, а она шла на каблуках, я же была босиком, мне должно быть легче!

Наконец я добралась до вершины лестницы и потащила штуку по полу в комнату Эдварда.

– Раз... Два.... Три! – думала я, поднимая сумку на кровать. Я покопалась в ней и наконец нашла красные тренировочные штаны и белую хлопковую футболку. Подойдет. Переоделась в ванной, почистила зубы запасной щеткой, которая теперь стала моей, и причесалась. Когда я начала умываться, раздался стук в дверь.

– Беллз?

Это был Эдвард. Я задумалась, а потом свистнула, сообщая ему, что находилась внутри.

– Эй... можно войти? – спросил он.

Я немного удивилась: по его тону я почти могла сказать, что он покраснел. Озадаченная, я отперла дверь и принялась смывать с лица мыло. Бросив на парня краткий взгляд, я тут же посмотрела во второй раз и почувствовала, что от увиденного мой рот открывается.

– Меня уронила одна из тех глупых маленьких крыс, которых люди называют «чихуахуа», – объяснил он, стоя в натекающей с него луже грязи и талого снега. Посмотрев на него пару мгновений, я расхохоталась. Он выглядел таким... смущенным, и это было настолько неожиданно для Эдварда: идеального, изящного, впечатляющего, ни в малейшей степени не являющегося неуклюжим человеком. Он бросил на меня притворно разгневанный взгляд, потянулся к душу, взял шампунь и начал мыть волосы над другой раковиной. Закончив умываться, я похлопала его по руке и указала на пол. Эдвард кивнул.

– Спущусь через несколько минут. Завтрак на кухне, – сказал он, вытирая волосы полотенцем. Я кивнула и вернулась вниз.

На завтрак были мои любимые пончики. Эдвард купил их на всех, включая Роуз и Эммета. Адель уже съела три штуки, и я подумала, что сахар и без того гиперактивная малышка – не очень хорошая комбинация...

Эдвард

Белла дала мне записку, когда я начал готовиться к своему следующему уроку. Роуз с Эмметом ушли, Адель собирала пазлы за моим столом, который я для нее очистил. Она уже совсем успокоилась по сравнению с ее сахароиндуцированной эйфорией, после почти двухчасовой игры в прятки, заставляя нас с Беллой скрываться в укромных местечках.



Написала Белла, и я взглянул на свой стол. Наверное, нескольких часов я смогу справиться с ней. Не было ничего особенного, что она могла бы повредить в квартире, единственное, о чем я подумал, было заперто здесь, в моем столе.

– Она может остаться. Но... подожди тут, – сказал я, выбегая в нашу комнату и роясь в ящиках комода, где спрятал это. Вот он. Я отнес предмет туда, где находились девочки. Будем надеяться, что Белла не взорвется, когда рядом Адель. – Вот. Не отпущу тебя без него. Я уже внес в память мой номер, Эммета, Роуз, Джаспера, Элис и твоих родителей, – сказал я, протягивай его девушке.

Она перевела взгляд с телефона в моей руке на лицо и снова на мобильник. Я с надеждой улыбнулся и посмотрел на Адель.

Белла

Конечно же, он должен был купить мне айфон взамен моего старого телефона. Я подумывала просто уйти из квартиры, не принимая его, но это было бы нехорошо и причинило бы боль чувствам Эдварда. Я не могла так поступить. И он ради меня привез сюда Адель. Я была ему обязана, так что закатила глаза, положила аппарат в сумку и перекинула ее через плечо.

– Только потому, что я люблю тебя, – подумала я, но ничего не сказала и подошла к Адели. – Я скоро вернусь. Веди себя хорошо с Эдди, – сказала я той на языке жестов.

Она кивнула, вытаскивая карандаш из лежащей рядом с ней коробки и рисуя в книжке-раскраске «Hello Kitty». Я снова приблизилась к Эдварду, поцеловала его в щеку и ушла.

Пока я спускалась на лифте, меня поразила одна мысль. Эдвард был учителем музыки. Конечно, в основном он преподавал для очень обеспеченных родителей, чьи дети имели репетиторов, но все же. Как он мог позволить себе жить здесь и дарить мне такие дорогие подарки? А предложение оплатить перелет моей маме и отчиму до Нью-Йорка, только чтобы привезти мою дочь? Мне хотелось спросить его об этом. Такое просто не имело смысла.

Эдвард

– Кто это? – спросила моя очередная ученица, Дора.

Ей шестнадцать, и я занимался с ней в течение года. Мне она нравилась: всегда такая... радостная. Это заразительно. У нее также был пунктик на окрашивании волос во всякие странные цвета. До сих пор я видел ее платиновой блондинкой, морковно-оранжевой, фиолетовой, синей, почти черной... список можно продолжать бесконечно. Но ее любимым был цвет розовой жевательной резинки, как сегодня. А еще Дора любила болтать во время игры, одна из немногих, кому я позволял это, потому что она была достаточно хороша, чтобы играть и говорить одновременно.

– Это Адель, дочь моей подруги. Адель, это мой друг, Дора, – сказал я, переводя взгляд с одной на другую. Адель глянула, быстро махнула и с застенчивым выражением личика вернулась к своему раскрашиванию. Дора улыбнулась и начала фрагмент, над которым работала последнюю неделю.

– Так. Я познакомилась с парнем, – начала она.

– Это аккорд ре, а не ми, – исправил я. – Хорошо... и что? Как его зовут? – поинтересовался я, когда она вернулась и сыграла правильно, а потом ответила.

– Лукас. – Я улыбнулся.

– Как ты с ним познакомилась? – подтолкнул ее я.

– Его семья переехала в квартиру этажом ниже, – рассказывала она. – Он на два года старше меня. А теперь расскажи мне о своей подруге! Ты не говорил, что начал с кем-то встречаться, – поменяла она тему. Дора любила поговорить, но только очень долго, по крайней мере, о себе.

***

В половине четвертого ученица ушла, и остаток дня у меня был свободен.

– Я голодная, – сказал Адель, хотя это больше получилось как «я гоодная». Это было очаровательно. Я поднял ее со стула, поставил на ноги, взял за руку и повел на кухню.

– Ну... У меня есть печенье в виде зверюшек? – предложил я, взяв в руки одну из коробок с ними. Она покачала головой, от чего ее косички взлетели.

– Йогурт? – с надеждой спросила она. С этим я мог справиться.

– Хорошо. Иди садись за стол, – сказал я, открывая холодильник и доставая упаковку клубничного йогурта.

Позволить двухлетнему ребенку, даже чрезвычайно умному, самому есть йогурт – в высшей степени плохая идея, поверьте мне.

– Э-э... – сказал я, запуская пальцы в свои волосы. Адель посмотрела на себя и снова на меня.

– Грязно, – всхлипнула она, держа руки подальше от тела. Кажется, это на самом деле помогло бы, но все ее лицо и одежда тоже были испачканы. Я встал, взял со стойки камеру и сфотографировал ее. Это будет висеть на моем холодильнике рядом с первой фотографией Беллы.

– Ванна, – сказала она с видом, словно вот-вот расплачется. Ее лицо выглядело так же, как и у Беллы, когда та расстраивалась.

– Хорошо. Ладно, давай отведем тебя наверх, – согласился я, помогая ей слезть со стула и уводя вверх по лестнице. Я начал заполнять водой ванну. Малышка наблюдала за этим, пока я снимал с нее рубашку.

– Пузырики, – скомандовала она. Расхохотавшись, я выжал под краном шампунь и позволил ей играть в воде, пока сам пытался выяснить, во что ее переодеть, а затем услышал, как хлопнула дверь. Я высунул голову из ванной и крикнул:

– Мы здесь, Беллз!

Через минуту Белла вошла в ванную.

– Мамочка! – закричала Адель, плескаясь. Белла посмотрела на меня, приподняв брови и посылая взгляд, который говорил: «что ты натворил?»

– Йогурт, – объяснил я. – Поможешь? – и протянул ей чемодан. Белла засмеялась и закатила глаза, забирая его и помещая на столешницу.

– Хорошо, – прошептала она, вытаскивая голубое платье с длинными рукавами. Я ухмыльнулся, любя звук ее голоса.

– Я люблю тебя, – сказал я, целуя ее в лоб и выходя из ванной.

Белла

– Я тоже тебя люблю, – подумала я, но ничего не сказала, когда он вышел.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.