Когда я спустился вниз, то увидел Беллу, сидящую на кожаном диванчике. Она надела пижамные штаны в зелёно-голубую полоску и голубую футболку. Её волосы мягкими волнами струились по спине, и она выглядела невероятно прелестно.
– Где остальные? – спросил я, входя в комнату.
Белла пожала плечами.
– Вообще-то, мне не хочется этого знать, – она улыбнулась.
Я подумал об этом и кивнул.
– Мне тоже, - я сел рядом с ней и улыбнулся, когда она наклонилась ко мне. Я протянул руку и обнял её за плечи, – хорошо провела время?
Она кивнула.
– Было похоже, что ты тоже весело провёл время с парнями?
– Я люблю футбол и любой другой спорт.
– Это точно, – произнесла она и, повернувшись лицом ко мне, улыбнулась. – У тебя была самая прекрасная улыбка на свете, когда я вышла во двор. Надеюсь, что буду видеть её как можно чаще.
Я слегка улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб.
– Это легко делать, когда ты рядом.
Белла взяла меня за руку и переплела наши пальцы.
– Я очень рада, что ты переехал сюда, – тихо сказала она.
– Да, я тоже, – я вновь поцеловал её в лоб, стараясь не думать о причинах своего переезда.
Элис и Розали вошли в комнату в сопровождении Эммета и Джаспера. Белла хихикнула, увидев парней, ввалившихся в комнату и спотыкающихся под грузом нескольких спальных мешков и подушек. Я подбежал, чтобы помочь им. Взяв пару мешков из рук Эммета, я положил их на середину комнаты. К тому времени, когда шесть спальных мешков разных цветов были разложены в гостиной, она стала напоминать одну большую разноцветную подушку.
– Что вы хотите делать, ребята, посмотреть фильм или сыграть в игру? – спросила Элис.
– У вас ещё есть «Мексиканское домино»? – спросил Джаспер.
– Конечно! –просияла Элис и, повернувшись, исчезла в кладовке. Неожиданно она появилась, держа в руках прямоугольную коробку, – обожаю эту игру!
– Никогда о ней не слышал, – произнёс я, когда мы сели в круг на кремовом плюшевом ковре.
– Это весело, – заверила меня Белла. – Не беспокойся, ты быстро поймёшь в чем суть. Это легко.
– Так, выбирайте себе цвет вашего будущего ряда.
Розали выбрала зелёный, Эммет - красный, Элис – жёлтый, Джаспер – белый, а Белла – зелёный. Мне достался цвет чем-то смахивающий на рвоту. Я взял фишку домино в руки.
– И что это за цвет?
– Смесь зелёного и жёлтого, – ответила Розали.
– Кажется, это цвет груши, – объяснила Элис.
– Груши?
– Не спрашивай, приятель, – произнёс Джаспер, обвивая рукой Элис за талию. – Просто поверь ей.
Я пожал плечами и положил пластиковую фишку перед собой.
– Хорошо, – продолжила Элис, – теперь, когда у нас всех есть цвет ряда, можем начинать собирать домино. Эдвард, у тебя на фишке число пятнадцать, – я наблюдал, как она положила фишку с цифрой двенадцать в центр чёрного картонного круга. Я поднял свою фишку и посмотрел на других, наблюдая, что они будут делать. Все они словно погрузились в свои мысли. Я практически рассмеялся, увидев, как сосредоточенно нахмурился Эммет.
– Ты можешь построить свой ряд, если хочешь, – тихо объяснила мне Белла. – Если у тебя есть фишка с числом двенадцать, то можешь продолжить ряд Элис, положив свою фишку рядом с её. Понятно? – пробормотала она, раскладывая свои фишки.
– Да, – тихо ответил я. Я посмотрел на свои фишки. У меня была одна с числом двенадцать на одной стороне и с тройкой на другой. Взяв фишку с тройкой, я начал новый ряд. Другие по очереди положили свои домино, и я продолжил игру.
–Теперь, – Элис повернулась ко мне, продолжая инструктировать, – ты можешь закончить свой ряд или, если у тебя есть фишка с цифрой двенадцать, то ты можешь начать свой «Мексиканский поезд», то есть новый ряд. Любой может играть на «Мексиканском поезде». Если у тебя нет ходов или ты не можешь играть, то твой грушевый ряд прекращает быть твоим. И другие могут играть на нём. Понятно?
Я кивнул и посмотрел на свои фишки, увидев одну с цифрой двенадцать. Я поместил его в круг и начал «Мексиканский поезд». Я вышел из круга и посмотрел, как другие сделали свой ход. Это была достаточно простая игра, и вскоре я играл без каких-либо инструкций.
– Итак, Эдвард, – произнесла Розали, продолжая игру, – а как ты веселился в Чикаго?
– О-о. Эм. Ну, мы играли в бейсбол, – неловко сказал я, - я. Эм... Вообще-то, я не развлекался много, – наконец, заключил я.
Элис и Эммет обменялись взглядами, а Белла положила руку мне на колено.
– Мне много приходилось заботиться о матери, – тихо добавил я.
– Она болела? – спросил Джаспер.
– Джаспер… – пробормотала Элис.
– Всё в порядке, – я пожал плечами. – Моя мама была не в себе после того, как отец умер, – сказал я, глядя на Джаспера и Розали. – После этого она замкнулась в себе, и мне надо было защищать её, чтобы она была в безопасности.
– О, – Розали опустила голову, – я не знала.
– Да, приятель, прости, – добавил Джаспер.
– Не волнуйтесь, – сказал я, слабо улыбаясь. – Моя жизнь в Чикаго была совершенно другим миром по сравнению с этим, – я положил руку поверх руки Беллы и сжал её.
– Я слышал, ты отлично играешь на пианино, – кашлянул Джаспер, меняя тему.
– О, Боже, да! – Элис восторженно взвизгнула. – Вы должны послушать, как он играет, это невероятно красиво!
Я почувствовал, как к щекам прилила кровь.
– Я этого не знала, – произнесла Белла.
– Эм, ну да. Я люблю играть.
– Я бы хотела когда-нибудь услышать, как ты играешь.
– О да! – Элис захлопала в ладоши. – Это будет невероятно! Думаю, мы закончили с игрой, не возражаете, ребята? – с этими словами Элис собрала фишки, не дожидаясь ответа. Джаспер рассмеялся и помог девушке.
– Как насчёт импровизированного концерта? – спросил Джаспер, глаза которого искрились от смеха.
Я застонал.
– Сейчас?
– Пожалуйста, Эдвард, – умоляюще произнесла Белла. – Я хочу услышать, как ты играешь.
– Да, Эдвард, пожалуйста, – Эммет по-детски замахал ресницами.
– Хорошо, – сказал я, чувствуя, как быстро стучит моё сердце. Я никогда прежде не играл кому-то и, хотя это были мои друзья, это всё равно была опасная затея.
К Элис присоединились остальные, помогая ей собрать домино.
Когда игра была убрана, мы прошли в гостиную. Я подошёл к сияющему чёрному пианино и поднял крышку, освобождая клавиши из слоновой кости. Глубоко вздохнув, я сел и легонько пробежал по ним пальцами. Оглянувшись через плечо, я увидел, что все расположились в комнате. Элис и Джаспер, Розали и Эммет сели на диван, а Белла в отдельное кресло. Я встретился с ней взглядом, и она кивнула. Я сделал ещё один вздох и закрыл глаза. Пальцы заняли своё место на клавишах. Как и обычно, я сидел за пианино, а мои руки действовали совершенно отдельно от тела. Музыка Шопена – моего любимого исполнителя – наполнила комнату. Я держал глаза закрытыми, когда музыка стала постепенно окутывать комнату и захватывать контроль над ней. Я даже забыл об окружающих меня людях, полностью отдавшись музыке.
Когда последние ноты прозвучали по комнате, открыл глаза и вспомнил о слушателях. Я оглянулся и увидел, что они замерли и сидят без движения. Тут Розали потянулась и промокнула глаза.
– Это было прекрасно, Эдвард, – прошептала она, разрушая тишину. – Я даже не представляла.
– Говорила же вам, что он великолепен, – хрипло произнесла Элис, её собственные глаза подозрительно блестели.
– Класс, приятель, – сказал Эммет, – футбольный игрок, который играет на пианино, кто бы мог подумать?
Комментарий Эммета разрушил неловкость, и они вчетвером рассмеялись. Но я не мог, пока не мог. Я закусил губу и отыскал взглядом ту, которая значила для меня больше всех. Она сидела, не двигаясь и всё ещё смотря на меня.
– Белла? – позвал я её. Её неподвижность заставляла меня нервничать.
Её лицо разгладилось, когда я назвал её по имени, и она встала. Пока она шла ко мне, я увидел, что остальные обменялись взглядами и потом, тихо встав, покинули комнату. Белла подошла ко мне и села рядом. Очень медленно и мягко, она обхватила руками моё лицо. Её глаза всматривались в мои, словно пытаясь там что-то найти, а пальцы мягко поглаживали моё лицо.
Продолжая смотреть ей в глаза, я продолжил играть, углубляясь в мелодию, которая целый день формировалась и играла в моей голове. Я смотрел в её прекрасные глубокие глаза, когда изысканно мягкая и нежная музыка полилась из-под моих пальцев.
– На эту мелодию меня вдохновила ты, – прошептал я, когда постепенно звуки собрались и слились в гармонию.
Её глаза расширились, и она повернулась, чтобы посмотреть, как я играю. Музыка была сладкой, чувственной и прекрасной, совсем как она. Я смотрел на неё всё время, пока играл; смотрел, как её глаза скользят по моему лицу, и ниже, к пальцам. Я играл, вкладывая все свои чувства в эту тихую мелодию. Когда её глаза начали сверкать от слёз, я смягчил тон музыки, и постепенно она утихла, пока мы не оказались в полной тишине. Я неловко пошевелился.
– Белла…
– Нет, – выдохнула она, прижимая палец к моему рту, – Эдвард, – прошептала она. Её слова были едва слышны. – Ты самый прекрасный, самый бесценный человек на земле, – её руки пробежали по моему лицу и вдруг резко сжались у меня в волосах. – И никогда не спорь с этим, – неистово, и даже с яростью, прошептала она. И потом она поцеловала меня со всей силой, на которую была способна. Её губы скользили по моим, и я крепко сжал её, тихо застонав перед её напором.
Она оторвалась от моих губ, только чтобы оставить дорожку поцелуев на моей шее.
– Эдвард, – вновь произнесла она моё имя, – Эдвард, я…
– Нет, – я задохнулся. Я знал, какие слова были готовы сорваться с ее губ, но я не был готов к ним, не смог бы выдержать этого. Не сейчас. Нет ещё. Даже если они и были бы правдой, я был не готов. Эти три слова я не слышал слишком долго. – Нет, – повторил я, взглядом умоляя её понять меня.
Она вновь внимательно посмотрела на меня, изучая мои глаза. Я не знал, что она искала в них, но, видимо, всё-таки нашла, потому что она медленно кивнула.
– Хорошо, – мягко сказала она. – Хорошо, – и потом она крепко обняла меня, запустив пальцы в мои волосы.
Я не знал, как долго мы так сидели: Белла на моих коленях, моё лицо, уткнувшееся в её волосы, её руки, обхватившие меня за шею, её ладони мягко перебирающие мои волосы. Достаточно долго, чтобы в соседней комнате начался фильм, и запах попкорна распространился в воздухе.
– Мы должны пойти к остальным, – наконец, прошептала Белла.
Я кивнул. Ещё раз глубоко вдохнув запах свежести и клубники, исходящий от её волос, я отстранился и взглянул на неё.
– Прости, – произнёс я, мягко заправляя ей за ухо выбившуюся прядку.
Она покачала головой.
– Тебе не за что просить прощения. Поэтому не извиняйся, – она встала и протянула мне руку. Я взял её и встал, следуя за ней в соседнюю комнату.
Элис, Джаспер, Розали и Эммет сидели на разных диванчиках. Я посмотрел на Беллу и улыбнулся. Очевидно, фильм был прикрытием, потому что ни одна из парочек его даже не смотрела. Потянув Беллу к спальным мешкам, мы легли рядом. Я притянул её ближе к себе и запустил ладонь в её волосы. Наши губы соприкоснулись и мягко задвигались, в нежной ласке. Мы лежали так довольно долгое время, наслаждаясь ощущением друг друга и тем, что не нужно было никуда торопиться. Я обхватил её голову ладонью и прижал её к себе сильнее, углубляя поцелуй.
Когда закончился фильм, тишина ворвалась в наш мир. Мы отстранились друг от друга впервые за долгие часы.
– Темно, – тихо произнесла Белла.
– И тихо, – добавил я.
Белла приподнялась на локтях, прищурившись в слабом свете.
– Я думаю, Элис и Джаспер уже заснули, – она огляделась вокруг. – А где Розали и Эммет я не знаю.
Я поднёс руку ко рту и сдержал смешок.
– Попробуй догадаться, – тихо сказал я.
– Да уж, – Белла встряхнула головой. Забравшись в свой спальный мешок и придвинув его к моему, она опустила голову мне на грудь. Я наблюдал за тем, как она обвилась вокруг меня, и улыбнулся. Это было так прекрасно. Я обнял её и крепче прижал к себе.
– Спокойной ночи, Эдвард, – вздохнула она.
– Спокойно ночи, Белла, – я пробежал пальцами по её руке, прислушиваясь к её дыханию, пока оно не выровнялось, и она не заснула. Я улыбнулся в темноту, когда её тело расслабилось и приникло к моему. – Сладких снов, милая, - прошептал я, когда понял, что она уже далеко, чтобы услышать меня.
Я лежал на спине, обнимая Беллу и держа глаза открытыми, рассматривая потолок. Я слышал, как спокойно дышат во сне Джаспер и Элис. Прошло какое-то время. Спустя пару минут я увидел две фигуры, крадущиеся в комнату. Лёгкая улыбка тронула мои губы, когда я наблюдал, как Эммет и Розали забираются в свои мешки. Они вновь поцеловались, но вскоре их ровное дыхание наполнило комнату, как и у остальных вокруг меня.
Я и забыл, как прекрасно лежать в темноте и слушать, как остальные спят. Мои глаза медленно закрывались, и мне приходилось бороться, чтобы держать их открытыми. Ночь продолжалась, и становилось всё труднее не давать глазам закрыться. «Не спать», –прошептал я себе. Я повернул голову и посмотрел на часы на телевизоре. Было всего два часа ночи. Всего пять часов, и наступит рассвет. Я вернулся к рассматриванию потолка, пытаясь думать о чём-то, что поможет мне не заснуть. «О завтрашнем дне», – подумал я. Что будет завтра? В конце концов, думать о завтрашнем дне легче, чем о своём прошлом. «Завтра», – снова подумал я. Возможно, мы с Беллой сможем провести время наедине. Может, мы съездим в Порт -Анджелес, и я смогу отвести ее, наконец, на настоящее свидание. Я улыбнулся от этой мысли. Я могу отвести её в кино, а потом мы можем где-нибудь поужинать. А потом я отвезу её домой и поцелую у неё на крыльце под звёздами. Или, может, мы просто прокатимся и поговорим. Или, может, мы…

Я спешил домой, напуганный тем, что произошло. Мне пришлось задержаться после школы, помогая Хавьеру – ученику по обмену из Мексики – с его домашней работой по английскому. И теперь я опаздывал. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – прошептал я себе, что было сил налегая на педали велосипеда. Я взглянул на часы. Было уже полпятого. Если он не пришёл раньше, то всё будет нормально. Подъехав к дому и вбежав через переднюю дверь, выдохнул с облегчением, когда увидел мать, сидящую на диване и не подающую ни каких признаков беспокойства.
– Мам, – я подошёл и поцеловал её в щёку. – Ты в порядке?
– Да, милый. Всё хорошо. Но он скоро будет дома. Ты должен начинать готовить ужин.
– Да, – я выпрямился и встал с дивана. Войдя в кухню, я открыл холодильник, чтобы вытащить курицу, которую я замариновал утром перед школой. Я нахмурился, не увидев её, – Эй, мам? – я вернулся в гостиную. – Ты не видела курицу, которую я положил в холодильник?
– Да, я съела её на обед. Всё нормально?
Мои кулаки сжались, когда страх прошёл через меня.
– Да, всё хорошо. Не беспокойся.
«Нет, нет, нет», – я повторял это слово снова и снова. Что мне теперь делать? Я вошёл в кухню, молясь, найти что-нибудь, что можно было приготовить. Осмотрев все шкафчики, нашёл пакетик со специями и банку с бобами.
– Хорошо, – прошептал я себе, – хорошо, - я подошёл к холодильнику и вздохнул с облегчением, увидев рисовые лепёшки, перец, помидоры, сыр и сметану. – Хорошо.
Я вытащил ещё курицы из морозилки, положил её на тарелку и поставил в микроволновку на разморозку. Нарезая помидоры и перец, услышал, что дверь гаража открывается.
– О, Боже, – прошептал я. Ужин даже приблизительно не был готов. Я посмотрел на часы. Пять минут шестого. Я закрыл глаза и судорожно вздохнул.
– Эй, мам, – я вошёл в гостиную. – Можешь сделать мне одолжение? Пойти ненадолго к себе в комнату?
Она вопросительно посмотрела на меня.
– Он дома, а ужин ещё не готов.
- О, ты уверен? – спросила она, встав, чтобы покинуть комнату.
Я услышал, что дверь гаража открывается, и кивнул.
– Да, всё будет в порядке. Просто побудь у себя в комнате недолго.
Она сделала, как я просил, и я вернулся в кухню. Взяв нож дрожащей рукой, я продолжил нарезать перец. Положив их в дуршлаг, я дал им стечь.
– Где ужин? – спросил резкий голос.
– Практически готов, – сказал я, не поворачиваясь.
– Не похоже, маленькое отродье, – он схватил меня за руку и повернул к себе. – Что я тебе говорил?
– Я знаю, – прошептал. – Мне пришлось задержаться после школы, но я сделаю его, обещаю, просто дайте мне немного времени, – он поднял руку и я понял, что сейчас будет. Я сжался, приготовившись к боли.
– Эдвард.
Мы оба повернулись на мягкий голос, зовущий меня по имени. Я зажмурился от яркого света, льющегося из коридора.
– Эдвард, идём со мной, – мягко сказал голос.
Я сделал шаг вперёд, следуя за голосом, звучавшим так знакомо. Я шёл, смотря только на яркий свет. Когда я приблизился, свет угас, и я увидел её.
– Что ты здесь делаешь?
– Я уберегу тебя, – прошептала она. – Останься со мной, – она взяла меня за руку и потянула за собой. – Останься со мной.
Я позволил ей вести себя, оставив маленький домик в Чикаго позади. На минуту всё оказалось в тумане, а потом мы вышли из него. На нашу поляну. Белла улыбнулась мне.
– Я уберегу тебя, – вновь прошептала она. Мы легли среди цветов, и Белла положила мне голову на грудь, мягко выводя круги у меня по животу. – Спи, Эдвард. Я буду здесь.

Я открыл глаза и зажмурился от яркого света, бьющего из окон. Сбитый с толку, повернул голову в сторону, чтобы понять, где нахожусь. Я увидел кожаные диваны и телевизор и вспомнил. Совместная ночёвка. Я оглянулся вокруг, но не увидел ни одного спального мешка. Потом я почувствовал вес тёплого тела рядом со мной и руку, выводящую круги у меня на животе. Я посмотрел вниз и увидел Беллу, ликующе улыбающуюся мне.
– Привет, спящая красавица, – тихо прошептала она.
Я уснул. Думал о разных вариантах отвести Беллу на свидание и уснул. Потом вспомнил свой сон. Он начался так же, как и все остальные. Я вернулся домой в Чикаго, воскрешая одну из тех ночей, когда он меня избил. Но в этот раз всё изменилось. Белла была там.
– Как? – прошептал я.
Белла печально улыбнулась и потянулась, чтобы убрать прядь с моего лба.
– Я проснулась, когда моя «подушка» стала твёрдой и холодной. Но ты спал, и я вспомнила, как ты говорил, что у тебя начинаются кошмары каждый раз, когда ты засыпаешь, – тихо сказала она. Она пробежала пальцами у меня по щеке, – Я знала, что произойдёт. Я просто хотела, чтобы ты смог поспать. Ты так устал, – с грустью продолжила она. – Потом ты стал очень сильно дрожать.
Моя рука сжала её. Это было то, чего я боялся.
– Прости.
Белла покачала головой.
– После того, как ты начал дрожать, ты начал кричать, говоря, что что-то практически готово. Я не могла этого вынести. Хотела помочь тебе. Попросила тебя остаться со мной, и сказала, что уберегу тебя. Я продолжала повторять эти слова, пока ты не начал успокаиваться, – теперь Белла улыбнулась той же торжествующей улыбкой. – И ты расслабился. И уснул спокойно, – она повернулась к часам. - На десять часов.
Поражённый, я тоже посмотрел на часы. Был практически полдень.
– Вот почему никого здесь нет. Они пошли прогуляться.
– Спасибо, – тихо сказал я, – ты была там, в моём сне. Ты забрала меня из него.
– В любое время, Эдвард, – она откинула мои волосы с лица. – В любое время.

Перевод: Синара
Бета: Иришечка