Танцевали ослепительные огоньки. Они кружились в небольшом хороводе, как во время Рождественских колядок. Маленькая Гермиона, сосредоточившись на них, изо всех сил загадала желание и уставилась на хорошо освещенный небосвод над садами ее матери.

Но затем это произошло снова.

Бум!

Сразу же она вскочила с кровати и в отчаяньи побежала к шкафу. Распихав пышные платья, изящно свисавшие внутри, она спряталась за ними и сглотнула, вспомнив, что забыла свою малышку, принцессу Веронику, любимую фарфоровую куклу, приобретенную в изысканном бутике модных кукол отцом на ее седьмой день рождения. Она выползла, побежала обратно к постели, забрала свою малютку и рванула обратно в огромный шкаф, почти споткнувшись из-за спешки.

Гермиона ненавидела грозу. Казалось, словно маленькие бомбы взрывались над ее крышей. Она боялась даже выбежать наружу и найти свою няню Демельзу: слишком много зеркал. Она слышала, что молния и гром любили зеркала, так что закрыла своей крошке уши и тихо запела песенку.

Баю-бай, засыпай,
Спи-усни, моя родная.
К нам вошла, сняв вуаль,
Тьма, брильянтами сияя.

Это ее любимый детский стишок. Демельза пела ее, укладывая девочку спать. Какая досада: няня подумала, что ребенок уже уснул. Она посмотрела на карманные часы с тонкой инкрустацией серебра и золота и убедилась, что уже за полночь. Ее няня ушла несколько часов назад.

Дарит цветы весенний рай,
Заливаются цикады.
Глазки свои ты закрывай,
Ни о чем грустить не надо.

Она, поцеловав свою малышку, наклонила ее в лежачее положение, чтобы фарфоровые глазки автоматически закрылись, как им и положено.

– Я люблю тебя и никому не позволю причинить боль, – прошептала она кукле.

Снова мелькнула вспышка, и девочка приготовилась к предстоящему взрыву.

Бум!

Больше она не в силах терпеть подобное. На этот раз звук оказался громче, чем в предыдущий!

Она попыталась остановить горькие слезы, когда смело толкнула дверь шкафа и выбежала босой. Открыла огромную дверь своей комнаты и рванулась наружу. Она стремительно неслась в развевающейся ночнушке по огромному залу, по холодному и жуткому особняку.

Ей хотелось побежать в людскую, чтобы найти свою няню Демельзу, но знала, что нельзя. Мать серьезно наказала бы ее за подобное. Это было запрещено. Она не могла пойти и в комнату Адриана, потому что та располагалась вблизи от родительской.

Так что побежала в привычное место.

Она привстала на цыпочки и потянула за дверную ручку его комнаты.

Бум!

Ахнув, подошла прямо к кровати маленького спящего блондина. Как можно беспробудно спать в такой обстановке? Он лежал на животе, раскинув руки по огромной кровати, словно летел. Его здоровенное одеяло оказалось совершенно бесполезным, валяясь перекрученным в ногах. Во сне он устраивал полнейший беспорядок.

– Драко? – осторожно прошептала она, прижимая к груди принцессу Веронику.

Мальчик что-то пробормотал во сне, заворочался, его серебристые, по-детски тонкие волосы торчали во все стороны. Какое-то время она хихикала над этим, до тех пор, пока не раздался еще один раскат.

Она закричала и подобралась ближе к нему.

– Что?.. – пробормотал мальчик и, открыв глаза, увидел испуганную девчушку, которая медленно двигалась к его подушке. – Миона? Что ты здесь делаешь? – садясь и в замешательстве протирая глаза, спросил он.

Однако не успела она ответить, как неожиданно вновь раздался раскат. Девочка приглушенно вскрикнула и уткнулась лицом в покрытую перекрученной пижамой грудь мальчика.

Теперь он ничего не видел, кроме крупных, мягких локонов, подрагивающих огромной волной, когда она крепко обнимала, не отрываясь от его груди, как раненый щенок.

– Ээмм... Миона? Уже все прошло, – смущаясь, произнес Драко, нерешительно поглаживая ее мягкие кудри. Как-то раз он выяснил, какие они на самом деле мягкие, и был слишком очарован, чтобы не касаться их.

– Ты не боишься грома? Я ненавижу его. Говорят, он может попасть в зеркало и взорвать тебя. Ты должен закрыть свои зеркала, Драко, – серьезно пробормотала она в грудь, подняла голову и невинно посмотрела на него округлившимися, повлажневшими глазами. Как ей всегда удавалось заставить его чувствовать себя немного теплее?

Затем он встал, взял одно из своих одеял, чтобы закрыть огромное зеркало в своей комнате. Мальчик изо всех сил старался дотянуться до верха, потом подтащил стул и забрался на него.

Он заявлял, что не боялся грома, и люди в это верили. Его мать говорила, что подобное поведение странно для мальчика, но отец гордился им за это. Ребенку очень льстило одобрение родителя, так что никто не знал, как сильно он втайне дрожал из-за этих звуков. Пока не наступил день, когда... ну, больше он не боялся, предположив, что на самом деле все сразу же проходит, когда однажды это игнорируешь.

В очень нежном возрасте ему вообще запретили бояться.

– Так, все закрыто, – объявил он, спрыгнул со стула и заносчиво прошагал к испуганной девчушке, действуя все смелее и сильней. Той ночью Гермиона могла поклясться, что он стал ее героем.

– Можно, мы с принцессой Вероникой останемся здесь? – тихо спросила она.

– С кем? С твоей куклой? – прямо спросил он, опуская взгляд на все еще прижатую к груди девочки игрушку, чьи мягкие кудри замечательно перемешались с локонами хозяйки.

– Она мой ребенок, – широко улыбнулась гостья.

– Ох, – только и сказал Драко. Однако следующие его слова стали неожиданностью: – А кто папа?

– Никто, – покачала головой Гермиона. – Но Адриан говорит, что будет он, если я любезно его попрошу.

– Нет! – неожиданно закричал Драко одновременно с раскатом грома.

Это вынудило Гермиону вскрикнуть и зарыться головой в подушки.

– Все нормально, Миона. Я уже закрыл зеркало, – заверил он, поглаживая ее по спине.

– Почему ты не хочешь, чтобы Адриан был папой?

– Потому что он твой брат, и так нельзя, – безапелляционно заявил он.

И мальчик был прав. Гермиона ненадолго наморщила нос, глубоко задумавшись, а затем подняла голову и улыбнулась ему: – Может, ты будешь папой, Драко?

– Ох, вот и она, – перед затуманенным взором Гермионы возникла ласковая улыбка старухи. Девушка все еще немного бредила, толком не придя в себя. Сначала она видела только женскую улыбку и подумала, что находилась дома с няней Демельзой. И только позже поняла, что перед ней стояла семейная целительница Малфоев.

– Принцесса? Как ты себя чувствуешь? – в поле ее зрения появилась фигура обеспокоенного Драко. Он выглядел утомленным, судя по мелким морщинкам, выступившим на его лице, подобно незаконченному эскизу живописца.

На самом ли деле это тот мальчик, с которым она некоторое время назад разговаривала в своих воспоминаниях?

Он вырос.

Было удивительно, что она чувствовала себя гораздо больше защищенной с тем маленьким мальчиком, чем с его взрослой версией.

Она не ответила и лишь отвернулась: не разговаривала с ним более недели и, безусловно, не собиралась и сегодня.

– С ней все будет в порядке? – услышала она тихо заданный целительнице вопрос. Мужчина казался немного обиженным, но он порядком это заслужил.

– Конечно, милорд. Но в большинстве случаев невозможно так рано определить симптомы беременности. Женскому телу может потребоваться около двух недель, чтобы произвести необходимый для этого гормон, но все женщины разные, и тем более отличаются от них волшебницы, обычно более развитые во всем, – объяснила она, помешивая небольшое количество жидкого зелья.

– Или это, возможно, вызвано физическим или эмоциональным стрессом, – продолжила она. – Но тем не менее для нас настоящее преимущество так рано узнать о ее беременности из-за полного обследования, которое мы провели некоторое время назад. Так что вы уже знаете, что ждете ребенка. Тело женщины – очень хрупкое. Оно легко поддается эмоциям. Лучше бы, чтобы с леди Гермионой хорошо обращались и защищали от всего, что может навредить ей физически или эмоционально. Подобная потеря сознания, когда срок всего неделя, может быть связана со слишком большим стрессом. Это весьма маловероятно.

Драко выглядел очень серьезным, когда кивнул, прислушиваясь к целительнице. Правой рукой он гладил Гермиону по голове, а левой нежно сжимал ее ладонь. Он казался таким взволнованным и оберегающим. В нормальных условиях мог бы выглядеть идеальным мужем, о котором только могла мечтать будущая мама.

Но в этих отношениях не было ничего нормального.

– Вот, миледи. Выпейте это. – Гермиона приподнялась, чтобы принять зелье. Она была еще очень слаба, болела голова, а также верхняя часть тела. Девушка поняла, что на левом виске имелась небольшая ранка. Может быть, она возникла из-за жесткого падения ранее.

Ниши больше не было. Девушка не знала, как долго спала, но ей хотелось снова увидеть подругу.

Она слегка вздрогнула, что привлекло внимание Драко.

– Что случилось, детка? Где болит? А? Скажи, – очень обеспокоенно почти молил он, поддерживая ее за спину вместе с подушкой и нежно целуя в висок.

Гермиона не ответила.

– Пожалуйста, скажи мне, Гермиона. Я твой муж. Скажи, где болит.

Его упрямая ведьма просто отвернулась, все еще немного морщась, когда изо всех сил старалась сесть самой.

Приблизилась целительница, чтобы попытаться помочь, но ее жестко остановила рука Драко. Бедная старуха ничего не могла поделать и нервно отошла.

– Принцесса, пожалуйста... Позволь тебе помочь, – ласково ворковал он. – Я хочу узнать, где болит, чтобы смог…

Это удалось.

Гермиона наконец-то смогла сесть: после стойкой, упорной борьбы. Она с облегчением прислонилась к подушкам и без его помощи.

Он не выдержал.

– Черт возьми! – яростно выругался он, пнув журнальный столик, который рухнул, в результате чего разбились и несколько стоящих на нем стаканов. Он выглядел чертовски страшным. Вены на руках вздулись сильнее, чем когда-либо. Дыхание стало прерывистым, он закричал и ударил в стеклянную стену бара, от осколков которой закровоточили костяшки его пальцев.

Он просто потерял над собой контроль.

Целительница подбежала к Гермионе, которая расплакалась от страха, слишком потрясенная враждебной реакцией мужа.

– Миледи, все нормально. Успокойтесь, просто…

– Убирайся на хрен! – яростно заорал на старуху Драко. Той не нужно было повторять дважды, и она, трясясь, выбежала из комнаты, оставив в постели плачущую и съежившуюся Гермиону.

Мужчина смотрел на жену почти целую минуту, осознавая ее испуганную и жалкую позицию, и раздраженно провел рукой по волосам.

В результате этого движения кровь окрасила его щеки и шею. Гермиона могла поклясться, что за всю жизнь не видела человека страшнее, чем он в этот момент.

Драко отвернулся, почти испытав стыд, увидев, какой натворил беспорядок. Казалось, что даже он был ошеломлен только что произошедшим. Мужчина все еще тяжело дышал, слегка вздрагивая от своей недавней ярости. Его руки плотно прижались к бокам, а челюсть болезненно сжалась. Он выглядел так, словно собирался взорваться.

Но секунду спустя ушел, оставив Гермиону беспомощно рыдать на кровати, глядя на валяющиеся на полу осколки.



Вдоль озера вокруг своего оазиса плавали лебеди, вызывая на поверхности прозрачных вод мягкую рябь. Такое милое отвлечение. Медленное, спокойное, меланхоличное...

Гермиона глубоко вздохнула, находя утешение в спокойной обстановке за пределами ее великолепной, изысканной, но уединенной комнаты. Мягкие, белые занавески танцевали на ветру, как призрачные балерины в восхитительных солнечных лучах.

Она понятия не имела, как долго спала. Даже не знала, какой сейчас день или час. Но это было мирное оцепенение без сновидений. Голове стало легче, и девушка хорошо отдохнула. Какое бы зелье целительница ни дала, к ней вернулось абсолютно нормальное состояние.

Единственное – она была очень голодна. Медленно сползя с постели, встала, чтобы выйти наружу. Она с легкостью могла бы вызвать и служанок, но ей захотелось выйти из комнаты. Девушка не знала, как долго пробыла здесь и, кроме того, ее ноги походили на желе. Предположительно, не ходила она в течение длительного времени.

В комнате было чисто и великолепно, как и всегда. Старый бар заменили еще большим, с позолотой более красивой и сложной, чем когда-либо. Отсутствовали любые свидетельства произошедшего в этом месте. Может, ей все просто приснилось? Больше ей ничего неизвестно. Эта тюрьма сжирала ее способность к мышлению.

Гермиона дважды успокаивающе вздохнула и наконец-то подошла к большой двери. Она была одета в длинную белую полупрозрачную и тонкую ночную рубашку из нежнейшего шелка, и почувствовала себя крадущимся призраком, плывущим наружу. Так или иначе, она по-прежнему чувствовала себя слегка опьяневшей из-за слишком долгого сна. Ее длинные растрепанные вьющиеся волосы струились по спине. Драко запретил ей снова их обстригать, и они выросли очень длинными, почти до ягодиц.

Она была босой, но чувствовала, что так лучше, поскольку не хотела, чтобы муж узнал, что она не спала, встала и бродит по всему особняку. Он ненавидел оставлять ее без сопровождения. Но ей просто хотелось прогуляться... походить и подумать обо всем. И в любом случае, она сделала бы что угодно, только лишь бы не повиноваться ему. Ненавидела монстра.

Однако к тому моменту, как она добралась до парадной лестницы усадьбы, ведущей в главное фойе, ее сердце пропустило удар. Прямо перед ее глазами у подножия невероятно вычурной и длинной лестницы находился Теодор Нотт.

Он сидел на одном из диванчиков приемного зала Малфоев и спокойно потягивал напиток. Мужчина не знал о ней, глядя в другую сторону. Гермиона не видела других посетителей, поэтому предположила, что тот был один, и ее откровенно не волновало, если это не так. Тот факт, что Тео, единственный ее сторонник, находился здесь, вызвал чувство облегчения и восторга. Он был ее единственным спасением, ее избавителем и освободителем из этой золотой клетки.

– Тео! – закричала она и радостно поскакала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, позади развевался подол длинной ночной рубашки. Мужчина вскинул взгляд и увидел ее, но не двинулся с места.

Почему он не двигался, черт возьми! Она так сильно по нему скучала. Хорошо, что была босиком: так легче бежать.

И очень быстро побежала, чтобы добраться до него. Ей просто необходимо это. Она не заметила пару быстрых рук, внезапно обхвативших за талию сзади: ее тело с силой прижали к похитителю, почти ударив спиной о его грудь.

Она ахнула, поняв, что ее так крепко и властно держал муж.

И вдруг осознала, что в огромном фойе находился не один Тео. Там были еще и профессор Снейп, Блейз Забини, Грэм Монтегю, Винсент Крэбб, Гойл Грегори, Маркус Флинт, Перегрин Деррик, Люциан Боул и даже Майлз Блетчли.

Тео сидел на диване прямо напротив лестницы и единственный, кто находился в поле ее зрения, не скрытый большой балюстрадой.

Она сглотнула, когда поняла, что на самом деле у них проходило что-то вроде встречи, и она только ворвалась, как балующийся ребенок.

– Ц-ц-ц, Малфой. Здесь у тебя один смелый эльф, да? – ухмыльнулся Майлз Блетчли, с вожделением разглядывая ее формы.

Гермиона смутилась. Даже Снейп слегка покачал головой на ее выходку, давая понять, что она действительно поступила очень неправильно. Тео впился в нее взглядом, но до сих пор не сменил своей позиции.

– Что я тебе говорил о беготне? – Драко цыкнул и поцеловал ее в висок, все еще властно обнимая за талию. – Ты же знаешь: это вредно для твоего здоровья и для ребенка.

После этих слов Тео вскинул голову, по очереди глядя на Драко с Гермионой.

– Ребенок? – наконец произнес он, в голосе слышалась ярость, даже немного обвинения, когда пришло осмысление.

Гермиона не понимала, почему чувствовала себя немного виноватой.

Но она ему кое-что пообещала, прежде чем все зашло столь далеко, не так ли?

– Ох, я и забыл сообщить вам хорошие новости. Моя жена в положении. В ближайшее время я стану отцом. Верно, Гермиона? Давай, скажи им, любимая, – торжествующе усмехнулся Драко, усиливая хватку на талии, чтобы побудить ее заговорить.

– Э-это не то, что ты думаешь, – она смотрела только на Тео. Если Драко и заметил, то ничуть не возражал. Если это было возможно, он, кажется, словно наслаждался ситуацией. – Я-я не... – ее голос дрогнул, когда Тео холодно отвернулся, как будто она вдруг перестала существовать.

– Поздравляю, Малфой, – Тео ухмыльнулся, наконец встав. Миновав пару, налил себе выпить. – Это заслуживает празднования, – объявил он, поднял бокал и одним глотком осушил содержимое.

– Спасибо, – Драко улыбнулся и вновь поцеловал жену в макушку. Ей хотелось заплакать. Его руки слишком крепко обнимали ее, и она не могла уйти.

Несколько часов она оставалась в его объятиях, пока все омерзительно обсуждали свои завоевания, поздравляя друг друга с убийством того и этого. Ее почти тошнило от их извращенности. Ей просто очень хотелось убежать оттуда.

– Твоя маленькая куколка выглядит не очень хорошо, Малфой, – заметил Маркус Флинт, казалось, его развлекало потрясенное выражение лица Гермионы.

– Она ничего не говорит. Если бы она чувствовала себя нехорошо, то сказала бы это мне, – отрезал Драко. Гермионе хотелось ударить его. Она знала, что он пытался наказать ее за слишком долгое игнорирование. Муж всегда и во всем был нетерпеливым, и она могла сказать, что он очень расстроился и теперь отыгрывается на ней.

– Что случилось, малышка? Скажи, – подмигнул ей Майлз Блетчли. Если бы ее не удерживал Драко, она бы уже пнула мудака.

– Она на самом деле все еще лакомый кусочек, – прокомментировал Люциан Боул, глазея на нее, даже осмелившись в процессе облизать губы.

– Да, а сколько раз ты ее каждый день трахаешь, Малфой? – смело спросил Майлз Блетчли.

– Так часто, как она этого хочет, – самодовольно ухмыльнулся Драко, – она неисправима.

Все, кроме Тео и Снейпа, рассмеялись и засвистели.

Блейз Забини хохотал громче всех. Ублюдок. Гермиона знала, что на самом деле он ненавидел ее. А когда-то они делили хорошую, легкую дружбу. В Хогвартсе он был близким другом Драко, и они с Гермионой даже пару раз перешучивались. Сейчас он считал ее предательницей. С тех давних пор всегда поддерживал своего лучшего друга, и, зная, что она предала того, более чем когда-либо наслаждался маленькой победой: наблюдать за ее смертью.

Ну, знаете ли. К черту его. К черту их всех.

Если у нее появился бы шанс, она бросила бы их гнить в Азкабан. Если ей не удастся это, возможно, смогла бы их убить. Мерлин знал, что это сделало бы мир намного лучше.

– Так она крикунья, Малфой?

– О да. Умоляет каждый раз.

И снова неистовый хохот.

Ну хватит.

Она изо всех сил пихнула локтем мужа, что даже вырвало у него болезненное бормотание. Едва он мимолетно отпустил жену, костяшки ее пальцев быстро врезались в его челюсть. Рука чертовски сильно заболела, но девушка была счастлива, что ему пришлось гораздо больнее.

Она неясно слышала треск, но не стала задержаться, чтобы увидеть сотворенный ею шедевр, так что побежала прямо к лестнице, прежде чем он снова схватил ее.

Драко кричал ее имя, и она смутно слышала позади хохот его друзей, словно являла собой не что иное, как краткое развлечение.

Девушка чувствовала катящиеся из глаз слезы, когда наконец вошла в убежище своей комнаты. Она позволила телу опуститься на пол, медленно скользнув по двери, отделявшей ее от жестоких, мерзких существ за пределами.

Она ощутила, как рука гладила крошечный живот. Он все еще был плоским, но она знала, что это создание, казалось, даже не существовавшее до сих пор, в настоящее время уже там обитало.

– Мы выберемся отсюда, дитя мое. Я обещаю тебе. Ладно? Мамочка сильно постарается, чтобы ничего подобного никогда с тобой не случилось. Мамочка так сильно тебя любит и защитит.

После этого, несмотря на слезы, ей все-таки удалось улыбнуться.

По крайней мере, сейчас кто-то был на ее стороне. По крайней мере, она была не одна.

Перевод Lelishna
Редактура amberit