Это был прекрасный летний день.

Любимое время года у Гермионы. Она сидела на одной из парковых скамеек, слегка опираясь на всегда готового защитить мужа, находившегося рядом. Вместе они присматривали за сыном, Цефеем, резвившимся вместе с друзьями.

Их пара смотрелась прелестно, и даже это было большим преуменьшением.

Расположившись на одной из скамеек, вместе они выглядели великолепно, даже не подозревая о вспышках колдокамер скрывающихся папарацци из волшебного мира, которые фотографировали их, чтобы потом опубликовать снимки в «Ведьме», «Ежедневном пророке» и в других газетах. Их называли «Звездной парой». Вторая сыгранная ими свадьба на берегу заколдованного озера во французском замке Эсклимонт заняла все заголовки и была названа свадьбой века.

В магловской одежде Драко выглядел как модель: солнцезащитные очки и клетчатая рубашка пастельных тонов. Образ дополняли шорты на шнуровке и мокасины. Магловские девушки, прогуливающиеся по парку, не могли оторвать от него глаз, гадая, был ли он знаменитостью или воплощением фотографий из их журналов. Нельзя было не заметить, каким разочарованием и ревностью наполнялись их глаза, когда они замечали красивую женщину, с которой он обнимался.

Гермиона была одета в классическое, женственное летнее платье в цветочек, с перекрещенными лямками, аккуратным декольте и кокетливой, расклешенной юбкой. Ее длинные волосы красиво заплели на бок. Она выглядела настолько юной и хорошенькой, что ее с трудом можно было назвать матерью, но, глядя на свое дитя, светилась счастьем. Она не замечала, но парни были полностью очарованы ее красотой, хотя и не могли приблизиться к ней: она явно безумно любила мужа.

Гермиона вздохнула, посмотрев на Драко, и удовлетворенно улыбнулась, когда он поцеловал ее в висок и погладил все еще плоский живот. Шел всего первый месяц беременности их вторым малышом, но Драко относился к ней как к самому чистому, самому хрупкому стеклу во всем мире.

Драко по-прежнему невероятно и смехотворно сильно ревновал жену, особенно когда другие мужчины бросали взгляд ей вслед. Люди часто удивлялись, когда она рассказывала им, что воспитывала одиннадцатилетнего сына, хотя выглядела такой юной, но Цефей все-таки был зачат, когда ей только исполнилось семнадцать.

Однажды Драко пришел в бешенство, увидев на одной из обложек известного волшебного журнала Гермиону в очень откровенном бикини. Колдо было незаметно снято репортером во время их отпуска на пляже Копакабана в Рио-де-Жанейро. В статье говорилось о Малфоях и об их отдыхе. Это был довольно хороший репортаж об их семье, с отличными фотографиями, на которых они вместе наслаждались замечательным пляжем. Драко раздражало то, что они посмели поставить фотографию Гермионы в бикини на обложку, а также тот факт, что его сотрудникам она слишком понравилась. Указанному журналу был предъявлен иск, и Малфоям принесли публичные извинения.

Прошло одиннадцать лет, прежде чем она снова забеременела. Она часто говорила мужу о другом ребенке, но он был слишком упрям и каждую ночь проверял, наложены ли противозачаточные чары. Он до сих пор не мог забыть ее страданий во время родов Цефея и не желал повторения.

Он пытался отвлечь ее, обращая внимание на другое, например, совместные путешествия с Цефеем в разные прекрасные страны, и даже позволил ей продолжить карьеру в качестве ведущего работника Департамента Международного магического сотрудничества в Международном совете по выработке торговых стандартов. Это также принесло свои плоды в компании Малфоя, где он был главой и управляющим директором: компания стала больше заниматься импортом и торговой практикой в разных странах, в том числе и за пределами Европы.

Гермиона также была занята переводом «Сказок Барда Бидля» с оригинала, написанного рунами. Когда она выразила к этому интерес, Драко оказал полную поддержку. Он стал благотворителем и заплатил за все: начиная с публикации и заканчивая издательством.

Гермиона была постоянно занята карьерой и семьей, но на одиннадцатый день рождения Цефея в феврале прошлого года она выразила желание родить еще одного ребенка от Драко. Цефей собирался в Хогвартс в сентябре этого года, и Гермиона все еще была воодушевлена этой идеей.

После долгих уговоров и просьб он, наконец, согласился, но не раньше, чем они обратились бы к семейному акушеру, чтобы обеспечить ее безопасность в предстоящей беременности. Целитель заверил их, что при надлежащем уходе и отсутствии стрессов у Гермионы сможет все пройти без каких-либо осложнений, принимая во внимание тот факт, что она зачала Цефея во время войны и была не совсем в хорошем состоянии на тот момент.

Через месяц она была здоровой женщиной, успешно ждущей ребенка.

И сейчас Драко слишком остро на все реагировал.

Он просто не спускал с нее глаз. Ей даже пришлось временно приостановить свою работу в Министерстве, просто чтобы успокоить его. Хорошо, что у нее по-прежнему была карьера писателя, которая продвигалась еще успешней после выхода перевода переработанной детской классики – «Сказок Барда Бидля».

– Осторожно, Цеф! – ласково напомнила Гермиона сыну, когда увидела, как он без опаски носится вокруг декоративных кустарников и бордюров по всему парку с магловскими друзьями. Цефей остановился и усмехнулся, показывая зубки, прежде чем снова убежать. Он все больше и больше напоминал непослушного Драко, когда тот был моложе.

Маленькому Цефею очень сильно нравился парк.

Родители часто водили его туда на выходных. Он уже завел много друзей, которые также постоянно приходили в выходные дни со своими семьями. Они часто забавлялись на детской площадке и фотографировались у озера парка Святого Джеймса вместе с пеликанами. В Малфой-Мэноре тоже было много этих птиц, но Цефею нравилось фотографироваться с ними вместе с друзьями. К тому же, в парке были гуси, утки и певчие птицы.

Каждый год в июне они ходили на парад, устраивавшийся с восемнадцатого века, на котором проводились традиционные церемонии, такие как «Парад конной гвардии и военных оркестров.» и «Вынос знамени.». Это был самый любимый праздник Цефея, за исключением Рождества, конечно.

Иногда они всей семьей, держась за руки, ходили на Синий мост и смотрели на Букингемский дворец с его красивой зеленью и фонтанами. Большую часть времени они проводили время в прохладных помещениях или просто ели мороженое на берегу озера.

– Это мое секретное место, сюда я раньше ходила на выходных с Андрианом и отцом, – улыбнулась Гермиона, наклоняясь ближе к мужу, чьи обнимающие руки дарили тепло. – Это кажется таким нереальным, что сейчас я здесь.

– Ну, теперь это не так секретно? – улыбнулся Драко. – Это место особенное и для меня, – он поцеловал краешек ее губ, прежде чем снова улыбнуться, – здесь твои родители познакомились с Пьюси, помнишь? Причина, по которой мы в детстве встретились в мэноре Пьюси.

Гермиона засмеялась.

– Да, ты был таким надоедливым ребенком.

– Зато очаровательным, – ухмыльнулся Драко, заставляя ее еще больше захихикать.

Раньше эта тема вызвала бы много болезненных воспоминаний. Но сейчас все было иначе.

Все стало идти на лад, когда Гермиона заговорила с леди Петровой. Это случилось через несколько месяцев после трагической битвы за Хогвартс. Во время войны при поддержке Драко Пьюси, вместе с няней Демельзой и тетей Женевьевой, уехали, убегая от приказов Темного Лорда, адресованных всем чистокровным семьям Европы. Их перевезли и разместили в одном из дальних поместьев Блэков в Санкт-Петербурге, российском городе федерального значения. Особняк принадлежал матери Драко, которая происходила из этого благородного и древнейшего рода.

Гермиона все-таки поговорила со своей псевдоматерью, которая заплакала от стыда, как только молодая брюнетка обняла ее. Леди Петрова просила прощения, объясняя, что без девушки в ее семье не осталось бы сейчас живых.

– Ты – ангел-хранитель этой семьи, Гермиона. Я всегда это знала, но никогда не могла понять. Ты была послана нам, чтобы спасти. Ты спасла нас. Ты всегда будешь моей дочерью, несмотря ни на что. Я никогда не говорила тебе этого, но знай... я любила тебя. Я люблю тебя и всегда буду. Я так сожалею о своем поступке, о том, что забрала тебя из настоящей семьи. И я, наверное, буду эгоисткой, если скажу это, но, знаешь, забрать тебя у них и вырастить как родную дочь было лучшим решением за всю мою жизнь. Ты лучшее, что когда-либо случалось в нашей семье.

Пожилая женщина держала Гермиону в своих руках, девушка мечтала об этом с самого детства, и наконец, после всех этих лет, ее мать сказала ей, что любит ее... Эта встреча была очень эмоциональной, но после все изменилось в лучшую сторону. Гермиона снова стала называть ее «мамой». Она любила ее, и, что бы ни случилось, та всегда будет играть большую роль в ее жизни.

Пьюси теперь спокойно жили в их старом особняке, единственном, что уцелело во время их падения в чистокровной иерархии. Они знали, что их анонимным благодетелем была Гермиона, отдавшая деньги, которые она получила от продажи через Снейпа за спиной мужа драгоценностей и безделушек, в чем потом призналась Драко. Он не возражал. Они по-прежнему были ее семьей, и он не винил ее за заботу об их благополучии.

Драко знал, что мистер Пьюси был очень мирным человеком, любящим музыку, поэтому он купил музыкальный магазин в Хогсмиде, который принадлежал старому Доминику Маэстро. Мистер Маэстро хотел отойти от дел, но у него не было детей, чтобы передать бизнес, поэтому он решил продать свой музыкальный магазин, чтобы жить спокойной жизнью в стране. Драко дал ему больше денег, чем было нужно, и купил магазин для мистера Пьюси на день рождения.

Гермиона плакала от счастья. Она очень любила своего приемного отца и знала, как сильно старик обожал музыку. В детстве она всегда играла на пианино для него, когда он приходил с работы уставшим. Музыкальный магазин теперь был очень дорог пожилой паре и служил для них источником дохода. Время от времени Гермиона и Цефей заходили туда. Мистеру Пьюси нравилось учить Цефея играть на различных инструментах, как это было с Гермионой.

Тетя Женевьева все также мирно жила во Франции со своим новым мужем, целителем Гильотом Вужем, который был вдовцом, как и она. Было невероятным увидеть, как его присутствие заставило ее снова поверить в любовь. Драко, Гермиона и Цефей ездили к ней в гости пару раз. Она по-прежнему была непростой, аристократической тетушкой Женевьевой, какой ее знала Гермиона, но сейчас стала намного счастливее, чем раньше. Гермиона понимала, что может сделать любовь с людьми.

Андриан строил успешную квиддичную карьеру. После пребывания в запасе «Летучих мышей», второй самой успешной команды Британской и Ирландской Лиги, он, наконец, завоевал их уважение и после нескольких лет упорного труда заслужил место капитана. Сейчас он встречался с милой спортивной журналисткой из Ирландии, которую встретил на родине своей команды. Она была одним из пресс-секретарей. Они были вместе уже три года, и он планировал сделать ей предложение на Рождество, которое они будут проводить в Северной Ирландии вместе с ее семьей.

После войны Грейнджеров, чьи воспоминания были изменены, и которые жили в Австралии, привезли обратно после того, как Драко и Гермиона нашли их и развеяли чары. Они простили Драко за все и приняли его как зятя. Драко, Гермиона и Цефей часто проводили время у Грейнджеров по выходным после похода в парк. Они обожали своего единственного внука, и Цефей любил их не меньше, особенно дедушку, который часто смотрел с ним магловские фильмы и играл в те магловские аркады, которые он так любил.

Отец Драко, Люциус Малфой, погиб во время финальной битвы. Он изо всех сил пытался спасти свою жену, Нарциссу Малфой. Ее разместили на четвертом этаже Святого Мунго, где она провела почти три года, залечивая раны и переживая депрессию после смерти мужа. Драко помог ей избежать попадания в Азкабан, ведь сама она никогда не была Пожирателем смерти.

Через годы, с помощью фотографии маленького Цефея, Нарцисса обрела определенную близость с Гермионой, и обе дамы разговаривали за чашкой чая в мэноре всякий раз, когда Драко был на работе. Иногда женщины проходили по магазинам за одеждой для Цефея в «Twilfit и Tattings» и в магазин мадам Малкин в Косом переулке. Их крепко связала любовь к Драко и Цефею. И, когда Драко и Гермиона объявили ей, что ждут еще одного ребенка, Нарцисса расплакалась от счастья, обнимая обоих своих детей с материнской любовью.

Няня Демельза теперь жила в Малфой-Мэноре, будучи няней Цефея. Маленький мальчик очень сильно ее любил. Она также стала для Нарциссы хорошим другом и вечным собеседником всякий раз, когда Драко забирал Гермиону и Цефея на отдых. Он любил устраивать семье поездки по всему миру, особенно круизные.

Рон сошелся с Кэти Белл, его бывшим товарищем в гриффиндорской команде по квиддичу. Кэти была на год старше, но из-за того, что она провела около шести месяцев в больнице, чтобы оправиться после проклятого ожерелья, что Драко случайно подсунул ей в попытке убить Дамблдора, она была вынуждена повторить седьмой год обучения. И, таким образом, оказалась на одном потоке с Роном, когда вернулась в Хогвартс для сдачи ТРИТОНОВ. Они оба играли охотниками в команде Гриффиндора и затем снова встретились, играя за «Пушки Педдл». Эта команда была не такой популярной или лидирующей, как команда Андриана, но она хорошо сыграла свою службу, когда между этими двумя начали летать искры.

Гарри теперь считался легендарным героем. Он был уважаемой главой Аврората, его имя и лицо теперь появлялось почти на всех карточках от шоколадных лягушек. Он был знаменитостью в волшебном мире. Его имя и репутация привлекали много известных, красивых женщин, но, тем не менее, он оставался одиноким. Его сердце так и осталось с Джинни, и он продолжал часто навещать ее родителей в Норе, когда появлялось свободное время в его нелегкой жизни. Гермиона надеялась, что когда-нибудь он, наконец, поймет, что Джинни очень хотела, чтобы, прежде всего, он был счастлив. Но она знала, что, несмотря на то, что он решит в будущем, она останется его другом.

Профессор Снейп теперь был новым директором Хогвартса, после того как профессор МакГонагалл вышла на пенсию. Он также был одним из легендарных героев войны, а его лицо, к его огромному сожалению, выскакивало на карточках от шоколадных лягушек не менее часто, чем лица Гарри и Драко.

Трейси Дэвис, в конце концов, вышла замуж за своего бойфренда, Полякова, студента Дурмстранга, с которым она познакомилась во время Турнира трех волшебников в Хогвартсе. Дафна и Панси никогда не верили, что их отношения продлятся больше недели, а теперь у них было двое прекрасных детей. Панси дважды разводилась, но сейчас была счастливо замужем за третьим мужем, итальянской моделью по имени Массимо. Она выглядела самой счастливой рядом с ним. Когда люди спрашивали ее о прошлых разводах, она просто небрежно пожимала плечами и говорила: «Ну, Бог любит троицу».

Гермиона вместе с Нишей иногда обедала с Трейси, Дафной и Панси. Невероятно, как люди, неважно, насколько стервозными они были, взрослеют и не понимают, как могли раньше так поступать. Возраст взял свое, и девушки теперь часто смеялись над тем, какими глупыми они были. Они попросили прощения за все, что сделали, и Гермиона простила их. Она знала, что Джинни, наблюдающая за ними, была счастлива, где бы она не находилась. Гермиона приходила к Тео и говорила с ним время от времени. Каждый год, в годовщину его смерти, они ходили в Годрикову впадину, чтобы побыть на его могиле. Он тоже был одним из героев войны. О его имени и подвиге было рассказано в последнем переизданном издании «Истории Хогвартса».

– Вижу, вы, ребята, как всегда, пришли самыми первыми.

Гермиона и Драко повернулись и улыбнулись, увидев Блейза и Дафну Забини с их маленьким сыном Раньери. Он был на год младше Цефея, но горячо предан Цефею, как и Блейз Драко. Гермионе это казалось забавным, ведь имя Цефей происходило от слова «король», а итальянское имя Раньери происходило от слова «райнер» и переводилось как «советник».

Во всем, что они делали, Цефей, как старший, всегда командовал, в то время как его лучший друг Раньери с радостью следовал за ним повсюду. Цефей, несмотря на невероятную независимость и проницательность, также прислушивался к тому, что говорил Раньери. Они были хорошей командой, как король с советником.

– Раньери! – воскликнул радостно Цефей и побежал навстречу лучшему другу. Оба поздоровались их секретным рукопожатием, которое состояло из хлопка и глупых громких звуков, прежде чем громко рассмеялись.

– Вы опоздали! Мы уже трижды сыграли, и я везде выиграл, потому что я лучший! – хвастался Цефей, делая грудь колесом.

– Я видела, что ты делал в кустах, Цеф. Пожалуйста, будь внимательней в следующий раз, ладно? – сказала сыну Гермиона, потянув его к себе, чтобы вытереть ему спину.

– Прости, мамочка, – улыбнулся ей Цефей, прежде чем обнять ее за талию. Цефей не очень хорошо общался с взрослыми, но своих родителей он любил, особенно маму.

– Слушайся маму, Цеф. Я же говорил, что сейчас она в особом положении. Нельзя ее так волновать, – напомнил Драко сыну. Маленький мальчик выпрямился и кивнул. Он очень уважал отца и хотел быть похожим на него, когда вырастет.

– Да, сэр! – усмехнулся Цефей, салютуя папе.

Драко улыбнулся, взъерошив сыну светлые волосы.

– Мой мальчик.

– Драко, я только на первом месяце. Я не больна, – немного пожурила мужа Гермиона перед тем, как с любовью прижаться к его губам. Драко ухмыльнулся и ответил глубоким обжигающим поцелуем.

– Фуу! – скривился Цефей, а за ним и Раньери, который не любил смотреть на целующихся перед ним взрослых. Его мама и папа тоже всегда так делали.

Цефей и Раньери были как братья, но при этом очень непохожими. У Цефея была изысканность и величественность, как у греческих богов. Он был красивым одиннадцатилетним мальчиком. От отца он получил светлые волосы и бледный цвет лица. У него также были эти прекрасные, гипнотические серо-голубые глаза, но их мягкая и красивая форма досталась ему от матери. У него был отцовский, прекрасно вылепленный нос и вишневые, приятные губы мамы. Он был гордым, уверенным в себе и хитрым, как Драко, но и невероятно умным и проницательным, как Гермиона. Никто реально не мог ему противостоять. Он легко мог манипулировать людьми и получать то, что хотел.

Раньери смешал в себе красоту обоих родителей. Он был стройный и гибкий, с черными бархатистыми волосами Блейза, отличающимися от светлых волос Дафны. У него были высокие скулы, длинные раскосые глаза и слегка загорелая кожа. Он выглядел безупречно, как все итальянцы. Люди были уверены, что, когда он подрастет, он разобьет немало сердец. Он любил соперничать, как и Цефей, но все же чаще был спокойнее, чем его светловолосый друг.

Для своих родителей они были идеальными.

– Когда сюда придет Беа? – спросил вдруг Цефей.

Как по команде, они заметили другую семью, идущую им навстречу. Это был Грэхэм Монтегю и его жена Ниша. Их ребенок, милая маленькая Беатрис, изящно шла позади матери. Она всегда была застенчивой маленькой девочкой и всегда пряталась за юбку мамы.

– Беа! – оба – Цефей и Раньери – побежали к девочке, лицо которой словно просветлело, когда она увидела своих друзей. Беатрис была на три года младше Цефея и на два года младше Раньери, но их трио любило компанию друг друга, и всегда было так трудно разделить их в конце дня.

– Мы как раз говорили о тебе. Ты чего так долго? Нам нужно поиграть. Я уже сыграл в три игры и победил их всех! – ликующе произнес Цефей Беатрис, пересказывая то, о чем хвастался ранее Раньери.

– Ну ничего себе! Ты победил каждого из них? – громко воскликнула Беа. На людях она было очень тихой, но с лучшими друзьями ей было всегда комфортно.

– Конечно! – кивнул Цефей с гордостью, покраснев, когда глаза Беи загорелись восхищением от его успеха.

– Ну, если бы я был здесь, то тоже смог бы их победить, – пробормотал вдруг Раньери, заметив реакцию Беи по отношению к Цефею.

– Конечно бы смог, Раньери. Вы с Цефеем всегда лучшие во всем, – Беа кивнула другому другу.

– Ну, вы оба! Пойдем играть! – закричал Цефей, хватая девочку, чтобы побежать вместе к другим детям в парке.

– Эй! Подожди! – прокричал Раньери, рванув за ними и стараясь схватить Бею с другой стороны.

Драко, смеясь, покачал головой. Если кто-то и мог заставить Цефея соперничать с Раньери, то это маленькая Беатрис. Она была довольно очаровательной маленькой девочкой, не такой красивой, как его маленькая Гермиона в детстве, но симпатичной. У нее были длинные волосы кофейного цвета, которые свисали, как магические волны, вдоль ее плеч и спины. Она была капризной, маленькой, с милыми маленькими веснушками на носу, которые дополняли ее поцелованное солнцем лицо. Неудивительно, что Монтегю очень заботились о ней.

Он наблюдал, как эти трое побежали вокруг парка с их магловскими друзьями: Раньери и Цеф смеялись, держа руки маленькой Беа каждый со своей стороны.

Он улыбнулся, посмотрев на светлые волосы Цефея и коричневые кудряшки Беа, которые пружинились, когда она бежала. Они выглядели так, словно это он с Гермионой в детстве. Забавное зрелище.

– Драко? – нахмурилась в любопытстве Гермиона, посмотрев на него и проследив за его взглядом.

– Мм? – спросил он, целуя и с любовью вдыхая запах ее волос.

– Почему ты так улыбаешься?

– Потому что я люблю тебя, – усмехнулся он, смотря на нее сверху вниз, когда она поцеловала его в подбородок. Гермиона хмыкнула на это заявление, но, вздохнув, подвинулась ближе к нему.

Они молчали некоторое время, наблюдая за детьми. Блейз и Дафна устроились на одной из скамеек рядом с ними, в то время как Грэхэм и Ниша сидели на мягком маленьком пледе для пикника, который принесли с собой.

– Драко? – снова спросила Гермиона после долгого уютного молчания.

– Да, моя принцесса?

– Как ты думаешь... как ты думаешь, мы бы влюбились в друг друга, если бы Пьюси не похищали меня у моих настоящих родителей? Ты бы думал, что я родилась у маглов, и никогда не подружился бы со мной, – сказала она вопросительно.

Драко нахмурился и снова поцеловал ее, притягивая ее ближе в свои объятия в тот же миг, словно боясь, что кто-то отнимет ее у него.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом, принцесса?

– Мне просто любопытно, – пожала плечами Гермиона, играя с его пальцами.

– Ну, я был таким ужасным в детстве, – скривился Драко. – Думаю, что не понравился бы тебе ни капельки, и мы бы постоянно ссорились. Но я действительно считаю, что до сих пор бы прятал свою влюбленность в тебя. А кто бы этого не делал? Ты была такой миленькой.

– И ты бы признался в своей маленькой влюбленности? – улыбнулась Гермиона, наблюдая, как он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал ее пальцы.

– Может, да, может, нет, – пожал он плечами. – Но думаю, что в итоге я бы отдал все, чтобы сделать тебя своей, – прошептал он прежде, чем поцеловать ее в висок.

– Почему? – прошептала Гермиона, повернув немного голову, чтобы увидеть его.

– Потому что ты моя принцесса, – прошептал он ей на ухо. – И, как я уже сказал, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Драко, – улыбнулась она и немного подвинулась, чтобы найти что-то в сумочке.

Драко нахмурился в любопытстве и посмотрел на знакомую вещь, что держала в руках Гермиона. Он ахнул, когда, наконец, признал ее.

– Это... мистер Медведь?

– Я нашла его в твоем шкафу, пока жила в мэноре во время войны. Он был порван и весь потертый, так что я решила его подшить, – мягко рассмеялась Гермиона над пораженным видом Драко и его слегка приоткрытым ртом.

– Я… я даже не знаю, что сказать... Отец выбросил все мои игрушки, когда мне исполнилось шестнадцать, и я должен был выбрать себе невесту. Он сказал, что в моем возрасте смешно хранить детские вещи типа игрушек. Я не возражал, но не мог потерять мистера Медведя. Как бы глупо это ни звучало, он был моим талисманом с тех пор… я даже не могу вспомнить с каких. Я не хотел отпускать его, поэтому тайно спрятал в одном из моих шкафов. Много чего потом произошло, и я забыл о нем, – сказал Драко своей жене.

– Ну, вот он, – прошептала Гермиона, нежно перекидывая волосы мужа назад. Ей нравилось то, как они скользят между ее пальцами. Она надула губы и игриво изменила тон голоса на детский.

– Здравствуйте, мистер Драко. Я вернулся, и у меня появились глаза. Миссис Гермиона купила их в Косом переулке и пришила к моему лицу. Она удостоверилась, что мне не больно, не волнуйтесь. И теперь они такие же голубые, как у вас. Видите?

Драко хмыкнул, потирая виновато шею.

– Я со злостью проткнул его глаза в то время, когда Андриан выиграл в квиддич, а ты рассердилась на меня за то, что я назвал его идиотом. Ты оставила меня у озера, моя самооценка была на нуле. Я мистера Медведя еще в стену бросил. Бедняжка, я был ужасен, – покачал головой Драко, удерживая и слегка сжимая старую мягкую игрушку. Сейчас мистер Медведь казался меньше в его руках, чем в детстве, может, дело в том, что маленький Драко вырос во взрослого мужчину.

Гермиона улыбнулась и медленно подняла на него глаза.

– Я помню. Я была так зла на тебя, но не думала, что мистер Медведь тоже будет страдать. Но, как видишь, сейчас с ним все в порядке. Его вылечили.

– Благодаря тебе он в порядке и счастлив, – кивнул Драко. – Ты починила его, как и меня... – прошептал он, прежде чем с любовью поцеловать ее.

– Ты был всем для меня, даже в детстве, – прошептала Гермиона, прикрыв глаза. – Те две недели... ни на что в этом мире я бы не променяла их.

– Это были лучшие две недели в моей жизни, – улыбнулся Драко.

Гермиона мечтательно улыбнулась в ответ.

– Помнишь время, когда я брала блюдо на тех официальных обедах, а ты брал то же самое, только в двойном размере, и я могла тайком смеяться над твоей забавной выходкой? Или как ты пробирался в мою комнату, чтобы принести мне печенье, потому что мама запрещала эльфам давать их? Или как мы играли в прятки, когда луна ярко светила? Как ты сажал меня себе на спину и бегал по саду, чтобы я могла представить, будто я летаю, потому что всегда боялась садиться на метлу Андриана?

– И как мы тогда улизнули, чтобы играть под дождем, – добавил Драко, задумчиво улыбаясь. – Мы бегали по лесу и питались лесными ягодами, черникой и нектаром цветов. Ты научила меня этому. В те ветреные вечера мы дули на противные одуванчики только потому, что ты сказала, будто они похожи на маленьких пикси. Ты случайно рвала свои платья, те, из бархата, когда мы взбирались на деревья и прыгали вокруг диких кустов.

– Мать так рассердилась на меня, когда впервые увидела в порванном платье, – засмеялась, вспоминая, Гермиона. – Но так или иначе, нам всегда все сходило с рук.

–Мы читали и рисовали вместе. Ты любила истории со счастливым концом, и я обещал, что подарю тебе такую, – добавил Драко, тоскливо улыбаясь.

– Ты это сделал, Драко. Каждый день сейчас – для меня это счастливый конец, – просияла от радости Гермиона, положив голову ему на грудь.

Драко улыбнулся и придвинул ее еще ближе.

– Тогда все было так просто, но для меня это было целым миром. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, Гермиона.

– Ты тоже лучшее, что когда-либо со мной случалось, – прошептала Гермиона, целуя его нежно в подбородок. – Мне было так плохо, когда ты ушел. Я так сильно плакала, – шутливо надула губы она.

– Терпеть не мог, когда ты плакала... я должен был поцеловать тебя, – усмехнулся Драко, целуя ее с любовью в лоб. – Господи, я был таким нервным ребенком.

– Это был наш первый поцелуй, – хихикнула Гермиона. – И он был прекрасен.

– Потому что ты идеальна, – прошептал с улыбкой Драко.

– Никто не идеален, Драко, – напомнила ему Гермиона.

Он наклонился, чтобы пристально посмотреть на нее. Он поднял руку и медленно провел кончиком пальца по ее виску, спускаясь к щеке и, наконец, к губам.

– Насколько мне известно, ты идеальная и ты моя, – прошептал он, сжимая ладонями ее щеки. Ее большие карие глаза смотрели на него с такой невинностью и красотой, что он вдруг не удержался, наклонился вперед и прижал свои губы к ее, как тогда в детстве у озера. – И будет несправедливым назвать тебя почти идеальной.

А затем они поцеловались как в первый раз.

Перевод Кристи♥
Редактура amberit



Увидимся в новом переводе команды сайта "Семь апрельских дней".