Домой мы возвращались, держась за руки. Было так приятно идти медленно, мы оба молчали. Нам было о чем подумать. Мне казалось, что я рухну под этой лавиной информации, которая накрыла меня.
-Как думаешь, что значит моя невосприимчивость к крови?
Эдвард пожал плечами, он явно глубоко задумался. Мне нравилось, как он сосредоточенно хмурил брови. И конечно, это нисколько не портило его идеальное лицо. Да и это невозможно. Это только добавляло к его образу особый характер.
Но как бы я ни любила его молчаливость время от времени, сейчас это ни капли меня не радовало. Я не желала принимать его молчание, как ответ, сейчас мне нужна поддержка. Уверенность, что я не какой-то фрик. Я имею в виду, вампир, который не любит кровь.
Даже таким медленным шагом, мы быстро добрались до дома, даже слишком быстро. Я не хотела, чтобы в семье узнали о моей странности. Не хотела, чтобы они стали иначе относиться ко мне, как, будто я все еще оставалась хрупким человеком.
Эдвард заметил мое замешательство, мягко взял меня за руку и потянул внутрь.
-Где Карлайл? - спросил Эдвард Эсме, вытирающую несуществующую пыль.
-О, привет дорогие мои. Как прошла охота? – Эсме приветствовала нас приятной улыбкой и легким блеском в глазах. Я открыла было рот, чтобы ответить, но Эдвард прервал меня.
-Нам поэтому и нужно поговорить с Карлайлом. Ты знаешь, где он?
-Что-то не так? Никто не пострадал?
-Нет, нет, ничего в этом роде. Мы в порядке. Просто…немного в замешательстве. Мы поговорим с Карлайлом и сразу отыщем тебя.
-Он в кабинете, дорогой.
Я быстро улыбнулась, извиняясь, и Эдвард потащил меня к Карлайлу. Ему вовсе не следовала так резко говорить с Эсме и срывать на ней плохое настроение. Она просто волнуется.
Мы оказались перед тяжелой деревянной дверью, отделяющей нас от кабинета Карлайла, и я серьезно подумывала над тем, чтобы вырвать свою руку из хватки Эдварда и убежать. Я не могла смотреть в глаза членам семьи, даже одному Карлайлу. Не сейчас. Не теперь, когда я все еще не могла разобраться со всем, что со мной произошло.
Что если он во мне разочаруется, разочаруется, что я не стала настоящим вампиром, раз мне не нравится кровь.
Несуществующее сердцебиение участилось, и я стала хватать ртом ненужный мне воздух. Я потянула Эдварда за руку, пытаясь привлечь его внимание, прежде чем он сделает этот роковой шаг – постучит в дверь.
-Эдвард. Ты сам поговоришь с Карлайлом. А мне надо выйти на воздух. Мне нужен воздух. Мне нужно время подумать. Ладно?
Он повернулся ко мне, золотые омуты обеспокоено мерцают, лицо нахмурено.
-Ты уверена, любимая? Не хочешь быть здесь сейчас?
Я уже не находила себе места, у меня начинался приступ клаустрофобии.
-Я меньше всех знаю о такой жизни. Просто…просто, если понадоблюсь я на улице.
Я с легкостью вырвала свою ладонь из руки Эдварда. Я знала, что если обернуться, то можно увидеть, как он продолжает стоять перед закрытой дверью в кабинет отца, глядя мне вслед, возможно удивляясь моему поведению. Без сомнения, папа слышал весь разговор, но не стал открывать дверь, уважая нашу личную жизнь.

Эдвард

Я знал, что поток новой информации, нахлынувший на Беллу после ее обращения, был велик, но не думал, что будет такой результат. Она начинала паниковать, я видел это в ее взгляде, в ее движениях.
Я наблюдал с грустью и новым чувством боли, как Белла уходила, прячась за пределами дома. Почему она не могла поделиться со мной своими чувствами? Я же хотел помочь. Мы собирались остаток жизни провести вместе, если она захочет, но она даже теперь не могла довериться мне.
Глубоко внутри я понимал, что ей нужно время. Ей это всегда помогало. В конце концов, она придет ко мне. Как было всегда, и я должен быть на месте, когда она будет готова.
Я постучал в дверь Карлайла, все еще погруженный в беспокойный водоворот эмоций. Я молился, чтобы у Карлайла нашлись ответы. Белле было тяжело, и я не знал, что сделать, чтобы помочь ей. Нам обоим нужны ответы.
Карлайл кивком поманил меня, и я сел в одно из его больших кресел. Я смотрел ему в глаза, но не говорил ни слова. Я хотел, чтобы он сам сделал первый шаг.
-Не буду лгать, Эдвард. И уверен, ты это знаешь. Я услышал ваш разговор с Беллой, и я обеспокоен. Что происходит?
-Не знаю, Карлайл. Я надеялся, что ты знаешь ответы. Ты в курсе, что я брал Беллу на охоту. Она нашла оленя, и я велел ей следовать инстинктам.
Карлайл кивнул, чтобы я продолжал.
-Она легко повалила животное. Но она не знала, что делать дальше. Она сомневалась. Мне пришлось сказать ей, что надо укусить. Никакой безумной жажды крови. Она контролировала себя. Но больше всего меня смутило то, что она сказала после. Кровь не взывала к ней. Она ее не привлекала. Как вампир может не жаждать крови?!
Пока я пересказывал всю историю Карлайлу, во мне вновь поднимались волнение и беспокойство. Я вцепился в подлокотники настолько сильно, чтобы усидеть на месте, но в то же время не сломать его. Белла дала мне понять, что ей нужно побыть одной, и я вовсе не хотел мешать.
-Ты когда-нибудь видел подобное или слышал о таком, Карлайл?
Карлайл пробежал рукой по волосам, быстро перебирая в голове все имеющуюся информацию, которая могла бы нам помочь.
-Нет, Эдвард. Но с самого начала, еще до обращения, Белла испытывала крайнее неприятие крови. Думаю, это качество теперь уже обратилось в равнодушие к ней и малую необходимость утолять ею жажду.
Теперь все вставало на свои места, но вопросы остались.
-Значит ли это, что ей совсем не нужно утолять жажду?
-Нет, я вовсе не это имею в виду. Она все же вампир. Кровь к ней не взывает, но она остается главной пищей. Хотя ей, скорее всего не придется кормиться так часто, как нам.
Я с облегчением выдохнул. Мы так с Беллой боялись того, что же может значить это новое качество. И теперь постепенно выяснялось, что это хорошо. Очень хорошо. Она была, чуть ли не полной противоположностью новообращенному вампиру. Хотя, насколько я увидел, скоростью и силой она теперь, как и положено, обладала почти в полной мере. Я не знал, были ли они тем, что ей так хотелось, или роль играла оставшаяся в венах кровь.
-Ты только об этом беспокоился, Эдвард?
Я кивнул, чувствуя себя отчасти нелепо оттого, что предположил самое худшее. Но после всего того, через что мы прошли с Беллой, такие предположения никогда надолго не покидали мой разум.
-Как думаешь, у нее появится какой-нибудь дар?
-Я не уверен. Это невозможно предсказать. У некоторых вампиров он проявляется сразу, а другие так его и не обретают. Белла далеко не ординарная девушка, поэтому я не удивлюсь, но сказать заранее не могу.
Казалось, что Карлайлу ничуть не меньше, чем мне, хотелось, чтобы Белла обрела какой-нибудь дар. Это правда, что теперь она была вампиром, и далеко не беспомощным, но все же существуют вещи намного сильнее, могущественнее ее, и сила, желательно оборонительного характера, ей бы не помешала.
-Где Белла? Я знаю, Элис, когда они вернутся с охоты с Джаспером, будет искать ее. Я бы хотел поговорить с ней, прежде чем Элис засыплет ее вопросами.
Мы оба усмехнулись над теми картинками, которые пронесли в мозгу Карлайла.
-Она на улице во дворе. Она хотела побыть наедине с собой. Она начинала паниковать.
-Тогда, наверное, нам пора…
Пронзительный крик прервал Карлайла на полуслове. Я смотрел на него, широко раскрыв глаза. Мы оба узнали бы этот крик повсюду. Я выскочил из кабинета, Карлайл следовал за мной.

Белла

Я вышла на порог парадной двери и рухнула на первую ступеньку. Я закрыла глаза, позволяя легкому ветерку обдувать мое лицо, как, будто он был в состоянии унести все мои тревоги.
Почему я всегда должна быть не такой как все, единственной лишней в цепочке? Да, это хороший вопрос... почему? Почему моя мама умерла? Почему Чарли меня ненавидел? Почему он бил меня? Почему мне так повезло, что меня подобрал Миша? Почему именно я приглянулась Джеймсу?
Я могла задавать такие вопросы до скончания века. Но что мне от этого хорошего. Нельзя изменить то, что нам предначертано, и то, что уже прошло.
Я обдумывала первые несколько часов моей новой жизни. Только-только очнувшись, я попала в водоворот звуков, запахов, эмоций, цвета. Если бы я была человеком, то это непременно привело бы к срыву, но теперь я чувствовала себя сильнее не только физически, но и морально тоже.
Неподалеку от меня прошел некрупный волк, украдкой преследующий наивного детеныша оленя. Олененок напомнил мне Бэмби.
Я ясно помнила, как впервые смотрела этот мультфильм. Поначалу я была просто обезоружена видом детеныша и его матери. Это был веселый мультфильм, но к концу фильма я успела поплакать трижды. Можно и не говорить, что я больше никогда к нему не возвращалась.
И вот теперь все происходило наяву. Олененок, которого я с любовью окрестила Бэмби, должен был вот-вот стать звеном пищевой цепи.
Мои аплодисменты Диснею.
Но я не хотела, чтобы Бэмби погиб. Я с нездоровым притяжением наблюдала, как волк все ближе подбирается к своей добыче. Ну, почему он не охотится на кого-то, кто может бороться за свое спасение?
Я начинала злиться. Бэмби такой беззащитный. Перед глазами теперь стояла картина, как волк бросается на зверька, крепко впивается челюстями в мягкую теплую плоть. Бэмби кричит, кровь хлещет из зияющей раны. А волк рычит, совершенно потеряв разум в момент атаки.
Меня обжигала ярость. Я не позволю, чтобы картинки в моем воображении стали реальностью. Я встретилась взглядом с темными пустыми глазами волка, нас обоих как будто парализовало. Я не могла пошевелить ни единым мускулом, в отчаянии пытаясь понять, что происходит, но какая-то невидимая сила сковала меня.
Я видела, как в глазах волка растет паника, уверена, что в моих происходило то же самое. Но моя иступленная ярость стала моим спасением, она сдерживала панику и двигала моим разумом.
Волк рухнул на землю, все еще не отрывая от меня своих глаз. Я чувствовала, что в этом взгляде было сосредоточено все его существование, ярость бурлила в моей груди, выходя из под контроля. Волк, до этого грудой, лежавший на земле, теперь начал извиваться, как, будто кто-то разжег под ним огонь.
Я сморщилась, когда его крики достигли моих ушей, но я не могла отвести глаз от огромных неподвижных зрачков волка. Я лишь хотела зажмурить глаза, закрыть уши руками и оказаться в руках Эдварда. Но что-то не отпускало меня.
Я закричала. Закричала от злости на волка, за то что он выбрал добычей детеныша оленя. Закричала в отчаянии, страхе и отвращении к самой себе. Я что-то делала с животным, и не могла это контролировать. Я снова закричала, на глаза набежали слезы, но так их и не покинули.
Я различила звуки торопливых шагов и закричала снова. Одна надежда, что тот, кто идет все увидит, и поможет мне.
-Белла?
Мне хотелось разрыдаться от облегчения, которое принес голос Эдварда.
Я не могла разжать челюсти, но смогла процедить одно предложение:
-Пусть это прекратится.
Эдвард сел около меня, и кто-то еще оказался по другую сторону.
-Белла, можешь посмотреть на меня?
Я замычала, пытаясь что-нибудь сказать. Все тело сотрясалось от истощения, и я осознавала, что лишь моя связь с волком теперь соединяла меня с миром разума.
Краем глаза я видела, как Эдварда разглядывал развернувшуюся вокруг нас сцену.
-Белла, ты…
Его голос прервался, он не смог завершить предложение.
-М-м.
Слишком много энергии понадобилось бы, чтобы сформулировать нормальный ответ, но надеюсь, он принял это, как «да».
-Милая, ты можешь двигаться? - заговорил тот, другой человек, и я поняла, что это папа. Неужели он не видел, насколько напряжены мои мышцы, и как трясутся, вцепившиеся в колени руки.
Я снова замычала. Это будет отрицательный ответ.
-Тебе нужно снова собраться с мыслями, милая. Ты сильная. Попытайся снова контролировать свой разум. Представь, что запираешь в отдельную комнату все, что сейчас чувствуешь.
Я очень старалась укротить свой разум. Я мысленно начертила угол и стала загонять туда то, что чувствовала. Но я даже близко не придвинулась к конечному результату, когда все снова вырвалось на свободу, и оказалась в самом начале.
Я начала уставать, разочаровываться, казалось, в одно мгновение мой разум может расщепиться на части. Все: голова, конечности, грудь…все охватывала агония.
Напряжение между мной и волком все крепло. Он все еще был на земле, бился в конвульсиях, язык вывалился изо рта. Но я не чувствовала жалости.
Я слышала, как замедляется его сердцебиение, становясь все слабее и слабее, пока окончательно не затихло, даже с моим чрезмерно острым слухом я больше его не слышала. Я убила волка. Я буквально вытянула из него жизнь и убила, не прикоснувшись к нему и пальцем. И теперь мое тело за это расплачивалось.
В тот самый момент с резким приступом скручивающей боли мое тело разорвало невидимые путы, и я рухнула на руки к Эдварду, моя грудь расслабилась, а глаза заволокло туманом.
Я чувствовала себя слабой, как, будто я теперь не была связана и собственными силами могла передвигать онемевшие конечности. Я крепче вжалась в Эдварда, и веки начали опускаться, пока совсем не закрылись.
-Белла, любимая. Не закрывай глаза. Останься со мной, – он легонько потрепал меня по щеке, до ужаса раздражая меня этим. Я так устала. Не думаю, что, даже, будучи человеком, я когда-нибудь так уставала.
Я открыла глаза, жалея, что не могу заплакать, чтобы они знали, как на самом деле я себя сейчас чувствую.
-Милая, скажи, что случилось, - конечно же, отец, как настоящий ученый сразу заинтересовался механизмом того, что произошло. Я что-то промямлила и увидела, как папа смущенно нахмурил брови.
Я и правда настолько устала, что не могла составить полное, членораздельное предложение. Я снова позволила глазам закрыться, наплевав на то, что Эдвард и отец пытались держать меня в сознании.
Последней мыслью, перед тем как сознание медленно покинуло меня, было то, что если это и было моим новым даром, то пусть к черту забирают его обратно.

Форум