Мои сны были как всегда прекрасны, потому что они были об Эдварде. Как такие сны могут быть плохими? Мы были одни, возможно на берегу озера, которое располагалось недалеко от Финикса. Он держал меня за руки. Была ночь, но лунный свет был очень ярким, делая его кожу еще более привлекательной. Даже учитывая, что мы просто сидели где-то, держась за руки, а меня не покидало ощущение, что это реально.
За исключением того, что его губы, не отрываясь, вели дорожку из обжигающих поцелуев по моей шее и он…говорил. Шептал всякие милые глупости. И я почувствовала себя виноватой, за то, что пытаюсь идеализировать Эдварда таким образом, когда его состояние полностью устраивало меня и в реальности. Но к сожалению, я не отвечаю за свое подсознание во время сна.
А вот настоящей проблемой был этот противный пищащий звук, который никак не прекращался. Громче комариного писка, и раз в десять раздражительнее. Обычно когда он начинается, я ударяю по его источнику, и он прекращается на некоторое время, но потом обязательно начнется вновь.
Да заткнись ты! Хотелось кричать, но не хотелось отвлекать Эдварда от его занятия.
Но это было до тех пор, пока кто-то не сдернул с меня одеяло, благодаря чему я упала.
- Ааах! – закричала я, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Но сильная пара рук поймала меня до того, как мое лицо успело познакомиться с ковром. Я взглянула на своего спасителя и будильник в одном лице, потому что прекрасно знала кто это, он приходил сюда каждое утро, чтобы убедиться, что я проснулась во время для школы.
Я улыбнулась ему, когда он поставил меня на ноги.
Как ты думаешь в один прекрасный день ты, наконец, проснешься под звук своего будильника, вместо того, чтобы ждать меня?
Я рассмеялась и посмотрела на свои часы-будильник, которые снова начали вопить. Так вот что это был за звук в моем сне. Я дотянулась до них и выключила, воздерживаясь от желания хорошенько долбануть этими часами об стенку.
Я улыбнулась Эдварду. А зачем, когда я знаю что ты в любом случае зайдешь сюда и скинешь меня с кровати? Я бы не променяла эту возможность и на все богатства мира!
Эдвард рассмеялся, запрокидывая голову назад. А я наслаждалась видом его сильной, худой шеи, как натянулись его мускулы, от этого его движения головы. Солнце пробивалось сквозь тонкую оранжевые занавески на моем окне, заставляя его кожу мерцать, но отлично от того, как это было в моем сне при лунном свете. Я мягко улыбнулась его божественной красоте.
Он остановился, и несколько мгновений просто смотрел на меня, все еще улыбаясь.
Собирайся. Ты знаешь где меня найти.
Да уж. В моем холодильнике, как и всегда. Из-за того, что у меня не было машины, а позаимствовать машину Рене я могла далеко не всегда, куда бы то ни было меня возил Эдвард на своем сверкающем серебристом Вольво и за это я кормила его завтраком.
Я быстро приняла душ, и надела темно-синие джинсы и длинную черную кофточку с V-образным вырезом. Она была с длинным рукавом и к тому же отлично облегала мой зад, а еще она была очень тонкой, так что мне не будет жарко. Это была одна из моих самых любимых вещичек в гардеробе, помимо рубашек Эдварда, которые я у него иногда беру и не возвращаю, и особенно его черный пиджак, который он мне отдал. Он носил его, несколько лет назад, так что он мне в какой-то степени (ну не совсем конечно) идет. Но мне редко предоставлялась возможность надеть его, погода Аризоны была слишком жаркой для такого элемента одежды. Но вот в стенах моей комнаты, это совсем другая история.
Я расчесывала волосы, спускаясь по лестнице, на ходу цепляя их заколкой на затылке. Войдя в кухню, я увидела Эдварда, жующего яблоко.
Всегда здоровое питание, показала я ему, улыбаясь. Я же собираюсь наесться абсолютно вредными для моего здоровья и с огромным содержание сахара Лаки Чармс*.
Я не всегда питаюсь здоровой пищей, ответил он мне. Но когда все-таки питаюсь, просто помни, что это твоя вина. Ты приучила меня к этому.
Я закатила глаза. Я же не заставляла тебя. Это был твой выбор.
Оставшееся время пока мы ели, он просто благодарно мне улыбался. Я медленно жевала хлопья, вспоминая то время, когда нам обоим приходилось есть здоровую пищу, ну точнее приходилось только мне, а Эдвард согласился за компанию.
__________________________________________________________

Двенадцатилетняя девочка угрюмо сидела в стоматологическом кабинете, корчась от боли каждый раз, задевая тот или иной зуб. Рядом с ней сидел мальчик, который находился в комнате ожидания все 2 часа, которые заняла процедура, он пододвинулся еще ближе, так близко насколько это было вообще возможно, и ободряюще сжал её руку и начал нежно поглаживать её большим пальцем. Она перевела свой грустный взгляд на него, её новые брекеты были ужасно неудобными и некрасивыми. Он улыбнулся ей, и пододвинулся чтобы обнять. Её мама тоже нагнулась, чтобы обнять её.
- Все хорошо, зайка, - прошептала Рене, - сейчас только подождем еще чуть-чуть доктора, чтобы получить больше информации, и пойдем домой.
Маленькая девочка тут же повернулась к своему другу, который хмурил брови от того, что не понимает что сказала мама подруги. Она отодвинула свою руку от него, чтобы объяснить ему все то, что только что сказала ей мама.
Рене вздохнула, радуясь и поражаясь этим отношениям, что длятся уже почти семь лет.
Затем вошел стоматолог, и маленькая девочка прижалась к своему другу, сильнее сжимая его руку. Он сжал её руку в ответ, и прижал к себе.
- Привет, Белла, - сказал врач, улыбаясь ей. Девочка с опаской посмотрела на него. Он хихикнул и продолжил,- Я уверен, что тебе хочется выбраться отсюда как можно скорее, всем пациентам этого хочется… - он не сдержал еще один смешок, но остановился и с удивлением взглянул на руки девочки, которые очень быстро двигались, объясняя каждое сказанное доктором слово мальчику рядом с ней.
Он перевел взгляд на него, потом снова на нее, и так несколько раз, пока она не закончила.
- Твой брат? – спросил доктор Агала.
Девочка покачала головой.
- Мой лучший друг, сказала она просто, в то же время когда Рене сказала: - Её лучший друг.
Девочка снова посмотрела на слегка озадаченного мальчика. Просто сказала, что ты мой самый лучший друг, приятель, а не мой брат, она улыбнулась ему. Он счастливо улыбнулся ей в ответ. Сколько раз до этого она мечтала, чтобы он был её родным братом? Но сейчас она была благодарна, что он им не был. Потому что влюбиться в собственного брата было бы неправильно.
- Да, что ж, хмм, - доктор Агала прочистил горло и снова заговорил, - еще несколько вещей, которые ты должна знать, Белла. Пока ты будешь носить брекеты, тебе придется тщательнее следить за тем, что ты ешь. Я уверен, что ты не захочешь слышать об этом, но запрет в основном налагается на сладости, ни вафель, ни карамелек… вообще-то лучше полностью исключить сладкое из рациона. Не забудь тщательно чистить зубы, сразу после еды. Ничего твердого, ни жвачки, ни попкорна, и если ты любишь мороженое, о нем придется тоже забыть. Не вгрызайся в целое яблоко, или какой-либо другой фрукт такого размера, будь уверена, что откусываешь маленькими кусочками. Иначе… - он взял небольшой буклет со стола и показал нам фотографии того, что может быть в противном случае.
Ужаснувшаяся от полученной информации, она обреченно рассказала все своему лучшему другу и затем встретилась с его взглядом. Он был полон ужаса, как и её собственный.
Тебе нельзя кушать сладости?! - он тоже обреченно вздохнул. Беспомощность отразилась на их лицах.
Рене поджала губы, разглядывая фотографии последствий несоблюдения правил.
- Не беспокойтесь, - сказал она доктору, - Она не будет есть ничего из того, что ей не положено.
Девочка сглотнула, и двое друзей еще крепче схватились за руки, как будто пытаясь ухватить последний лучик надежды в этом несправедливом мире.
- Но МАМ! – взорвалась девочка, как только они вышли из поликлиники, все что говорилось, она параллельно показывала все своему лучшему другу языком жестов, это просто вошло в привычку, а вот говорить с этими скобами теперь стало ужасно обременительно, - Все мои друзья которые носят брекеты, едят сладости и еще ничего ни с кем не случилось! Все просто слишком беспокоятся!
- Белла, - предупреждающе сказала Рене, - Мня не волнует, что делают твои друзья. Это проблемы их родителей. Ты – моя дочь, и уже заплатила 4000 долларов за эти брекеты. И не собираюсь платить еще, только потому, что ты не сможешь 2 года прожить без жвачки.
- И всего остального самого вкусного и прекрасного в этом мире, - хныкала девочка, а мальчик с бронзовыми волосами шел рядом и кивал, соглашаясь с её словами.
- Белла, - повторила Рене в своем так редко используемом строгом тоне, и девочка тяжко вздохнула, зная, что эту битву она проиграла.
Позже, когда они уже были в доме девочки, мальчик немного задержался у нее, и пока Рене пошла принять душ, взял девочку за руки, отвел на кухню и усадил на стул, как будто собирался сообщить ей что-то жизненно важное. Девочка неуверенно подняла на него взгляд, ожидая того, что он решил её сообщить.
- Белла, - начал он, медленно произнося её имя. Я просто хотел, чтобы ты знала… что если тебе нельзя кушать сладости ближайшие 2 года... тогда я тоже не буду. Мы вытерпим это вместе.
Девочка с темными волосами ахнула, а её большие карие глаза расширились. О, Эдвард. Ты не обязан этого делать. Тем более ради меня.
Он улыбнулся ей. Очень жаль. Потому что именно это я и собираюсь делать.
Снова вздохнув, девочка встала и крепко обняла своего лучшего друга. В этом действии было высказано достаточно, её благодарность, её любовь. И никакие слова или знаки не могли бы выразить этого лучше.
__________________________________________________________

Я почувствовала, что кто-то похлопал меня по плечу. Я огляделась и поняла, что сижу в машине Эдварда на школьной стоянке. Я посмотрела на его красивое, улыбающееся, ангельское лицо.
Ты тут, соня?
Я пожала плечами. Не совсем. Я кажется задремала. Просто вспоминала то время, когда у меня были брекеты… Меня передернуло. Угх, не понимаю, как ты выдерживал мое общество. Я выглядела так тупо, еще тупее, чем обычно, если такое вообще возможно.
Я почувствовала как Эдвард приподнимает мой подбородок. Я подняла голову и встретилась с его прекрасными, сверкающими зелеными глазами, смотревшими на меня с такой нежностью.
Он слегка улыбнулся, стараясь выглядеть абсолютно серьезным, и убрал руку, чтобы сказать мне, Ты что шутишь? Ты выглядела такой миленькой с этими скобами.. Он остановился на секунду в нерешительности, но потом продолжил. [bТы всегда выглядишь мило. Или великолепно. Или красиво. Это варьируется. Но никогда плохо. Это просто невозможно для тебя.[/b]
Я тут же стала красной как помидор, но продолжала смотреть ему в глаза. Его взгляд еще сильнее впился в меня, и краем глаза я видела, что его рука потянулась к моему лицу. Но затем он резко развернулся, открыл дверь, вышел из машины и обошел её, чтобы открыть мою. Я вздохнула.
День пролетел незаметно. Большинство уроков были скучными, особенно сейчас, когда мы занимались только повторением. Единственные веселые уроки были те, что были совместно с Элис, это были история, английский и математика. Совместных уроков с Эдвардом у меня не было, потому что, ему приходилось брать специальные уроки с учителем, который знал язык глухонемых. Это не был уровень как у отстающих учеников, ничего в таком роде… он был такой же как и у меня – высший. Ему просто нужен был учитель, которого он бы мог хотя бы понимать. В нашей школе был только еще один глухонемой и они сделали отдельный класс, из двоих.
Единственное время, когда я могла увидеть Эдварда было во время свободных уроков, когда он провожал меня в класс на переменах и конечно за ленчем, мы сидели втроем. В прошлом году было веселее, потому что старший брат Эдварда и Элис – Эммет - был здесь. Но сейчас он учится в колледже со своей девушкой Розали Хейл, и её братом, который является парнем Элис – Джаспером Хейлом. Они тоже в прошлом году сидели за нашим столиком. Элис редко ездит в школу с нами, её обычно подвозит Джаспер, который в это время как раз едет на учебу. Их колледж находится неподалеку. Это было довольно удобно для них, проводить время вместе перед уроками, после них и еще и на свидания частенько ходить. Так что мы редко видели Эмметта или Элис, ну кроме школы. Летом будет проще, а осенью мы опять сможем все вместе ходить в одно учебное заведение.
Как прошел твой день? спросил Эдвард, помогая мне садиться в машину, а затем сел сам. Все важные вопросы должны были быть заданы до того, как мы отъедем, ведь во время езды так общаться довольно опасно. А такой вопрос типа, 'как прошел твой день' не был простым способом начать разговор для Эдварда. Он спрашивал искренне, так как действительно беспокоился.
Скучно. ответила я. Как обычно. Ничего нового. У тебя как? Что-нибудь случилось после ленча?
Он покачал головой, улыбаясь. По крайней мере, мне об этом ничего неизвестно.
Хорошо.
По дороге к моему дому я включила радио. Он наверно был единственным, кто когда-либо разрешал мне даже просто подумать о том, чтобы притрагиваться к его радио. Но так как он не мог слышать, было бы неразумно с его стороны не разрешать мне выбирать радиостанцию. Я не подпевала к знакомым песням, потому что я была прекрасно знакома с этим грустным задумчивым выражением лица Эдварда, когда он видел что я пою. Он постоянно мне говорил о том, как мечтает услышать мой голос.
Когда мы вошли, я помахала ему в направлении кухни, как разрешение пойти и съесть чего он захочет, и затем махнула на свой зал для тренировок, давая ему знать что буду там. Я не знаю зачем делала это, ведь он все равно всегда просто шел за мной.
Сначала мне нужно было переодеться в свои спортивные штаны, а верх можно оставить, в нем будет удобно заниматься. Я оставила Эдварда в комнате для гостей, которую мы с Рене переделали в мой тренажерный зал, и ускакала в свою комнату сменить одежду.
После всех этих лет тренировок, когда я защитила право обладания черного пояса, Рене сказала, что я должна тренироваться почти каждый день, чтобы доказать ей, что эти деньги были потрачены не впустую. А я была только рада, я должна была оставаться в тонусе, не утратить мастерства, чтобы в любой момент я могла постоять за Эдварда.
В секрете от него, конечно.
Я зашла обратно в комнату, где Рене сделала «деревянные» полы (ну или имитацию, что дешевле), и повесила тренировочную грушу. Я была очень тронута, когда моя обычно легкомысленная мама проявила такую заботу, и я до сих пор ценю это больше, чем могу выразить ей, ну не учитывая тог, что я занимаюсь тут каждый день.
Эдвард сидел, облокотившись на стену, и читал учебник по математике. Он поднял голову и улыбнулся, когда увидел меня. Я не знаю, почему ему нравилось смотреть как я тренируюсь, так как он четко дал мне понять, что считает мои занятия пустой тратой времени, но он никогда не отвечал на этот мой вопрос.
Я вздохнула, разомнула шею, и начала свою тренировку, пытаясь игнорировать свою публику, как обычно.
Также как обычно, было легко влиться в знакомые движения и забыть, что кто-то наблюдает за мной.
Я начала с растягивающих упражнений, сначала растяжка ног, я подняла одну ногу над головой. И была вознаграждена знакомым натяжением всех мышц от моих рук, по моей спине, и икрам. Я вытянулась, увеличивая это натяжение, и потом переключилась на другую ногу.
Затем руки. Я завела одну руку за голову, а вторую снизу и скрепила их в замок. Затем поменяла. Чтобы немного размять спину, я сделала «мостик» и встала обратно.
И сейчас упражнение на мышцы ног. Поставив ноги на ширину плеч, я нагнулась вперед, не сгибая колен, держа ноги прямыми, я достала ладонями до пола. И стояла так.
В реальность меня вернул, еле слышимый стон, который издал Эдвард, и затем я увидела его ноги выходящие за дверь. Я вздохнула. Иногда он так делает, и наверно это потому, что ему было просто скучно смотреть, как я растягиваюсь. Но все же мне стало грустно от того, что он ушел, особенно, учитывая то, что это моя вина. Ну я имею ввиду… я же его не заставляла здесь сидеть…но чувство вины меня все равно не покидало.
После растяжки, я потренировалась со своей грушей, работая над ударами руками и ударами ногами из поворота.
Наконец, спустя час, я закончила. Я зашла на кухню, покрытая потом и тяжело дыша. Эдвард смотрел, как я достаю воду из холодильника. Когда я обернулась, он все еще смотрел на меня, с чуть приоткрытым ртом. Встретив мой взгляд, он быстро отвел глаза, обратно на свой учебник.
Я вздохнула. Я могла бы обмануть себя, притворяясь, что выгляжу хорошо сейчас, но я не могла отрицать правду. Я знала, что выгляжу ужасно. Это было приятной частью нашей дружбы, он никогда не делал комментариев по поводу моего состояния после тренировки.
Я села напротив него, глотая воду, вытерла со лба пот и убрала прилипшие волосы.
Когда я посмотрела обратно, Эдварда снова, не отрываясь, разглядывал меня. Я делала тоже самое с ним, про себя мечтая чтобы он ‘сломался’ первым. Вдруг, его лицо озарила улыбка.
Тебе лучше пойти принять душ. Сегодня вечером мы кое-куда сходим.
Мы сходим? То есть это не как обычно «Белла, куда ты хочешь сходить? А то скучно»? Только мы?
Он закатил глаза на мои слова. Уйми свой сарказм. Не хочешь идти, можешь остаться.
Я скорчила ему рожицу. Ой, да заткнись, как будто ты не знаешь, что я все равно пойду. Куда мы собираемся?
В ответ он только улыбнулся моей любимой, захватывающей дух кривоватой улыбкой. Увидишь.

* Lucky Charms – популярные американские хлопья