Но, несмотря на приятную атмосферу, несмотря на платье с длинными рукавами, покрывающее, казалось, каждый дюйм моего тела, я чувствовала леденящий холод.

Как это возможно? Как я могу загадать желание на моем дне рождении, и в следующий момент оказаться в центре Чикаго, примерно на столетие в прошлом?

Загадать желание… этого не может быть… может? Я пожелала дать Эдварду весь человеческий опыт, не так ли?

- Я не имела в виду так буквально – пробормотала я себе, закрывая лицо руками. Это невозможно. Конечно, я видела много невозможных вещей с тех пор, как я встретила Эдварда, но путешествие во времени? Еще и от загаданного на дне рождении желания!

И все же я могла использовать эту странность. Это отчасти было даже… действительно круто. Я получила шанс увидеть Эдарда человеком, обычным подростком, которым он когда-то был. Но я должна была задуматься о цене, которую мне предстояло заплатить. Увижу ли я когда-нибудь моего Эдвард снова? Что если нет способа вернуться обратно в свое время? Я попыталась представить мою жизнь здесь, старение, смерть… и потерю возможности провести вечность с Эдвардом. Боль, пронзившая мою грудь, была невыносима и слезы, которые покалывали мои глаза, с тех пор как Миссис Мейсон оставила меня одну, наконец, вырвались на свободу.

Было ли это реально? Могло ли это быть реально? Конечно, я просто только что упала, и это все – галлюцинации в результате сотрясения. Возможно, я законченная шизофреничка и все время воображала все это… хотя эта мысль была такой же плохой, как и реальность.

Если я действительно была в прошлом, как это могло отразиться на будущем? Если бы я каким-либо образом изменила положение вещей, если бы Эдвард никогда не заболел и не стал вампиром, тогда я никогда не встретила бы его в будущем и соответственно не вернулась в прошлое, но тогда я не смогла бы изменить здесь что-нибудь…

От этих мыслей у меня заболела голова, и я сдалась. Было ясно, что не в моей власти изменить что-либо, так что мне ничего не оставалось, как просто плыть по течению.

Если бы только мой вампир был здесь, чтобы защитить меня…

Мягкий стук в дверь прервал мои мысли, и я инстинктивно поняла, что это Эдвард. Нерешительность и мягкость не исчезли даже за 80 лет. Я хотела сказать, чтобы он зашел, но не была уверена как сказать это надлежащим образом в этом времени - и почему я не потрудилась узнать больше о мире, в котором рос Эдвард? – поэтому пошла и сама открыла дверь.

Он стоял там, немного ссутулившись, с легким румянцем на лице. Его взгляд был полон решимости, когда он встретился с моим.

- Я пришел проверить тебя – ты плакала? – спросил он, и я торопливо смахнула слезы со щек.

- О, да, но это ерунда. Я в порядке.
Я лгала. Он прищурил глаза, и я поняла, что он видит меня насквозь.

- Я могу что-нибудь сделать? – спросил он, и я облегченно вздохнула, что он не попросил объяснений.

- Спасибо, но нет – сказала я, посмотрев в его глаза. Они были все теми же глазами, которые, казалось, всегда видели меня насквозь, но они были такими другими… – Ничего нельзя сделать.

- Мне жаль слышать это – сказал Эдвард, неловко стоя в дверном проеме – Твое настроение может улучшиться, если ты составишь мне компанию в выполнении поручения? Моя мать, кажется, забыла главный компонент сегодняшнего ужина.

Отказаться было невозможно.
- Звучит мило. Дай мне минутку.

- Я буду ждать внизу – сказал он, оставив меня беспомощно смотреть на мое отражение в зеркале. Я была правильно одета теперь, но никто из женщин здесь, казалось, не носил распущенные волосы, а я же не имела никакой возможности собрать мои. Я подняла руку и покрутила свободный локон, но вспышка света на моем пальце остановила меня.

Кольцо его матери, которое он подарил мне вместе с обручальным, которое я не хотела снимать, искрились на моем безымянном пальце. Меня охватила паника. Кольцо принадлежало матери Эдварда – женщине, которая только что приняла меня. Видела ли она кольцо? Видел ли Эдвард? Конечно, они бы решили что я воровка, если бы увидели его на моем пальце. Я торопливо сдернула оба кольца с руки, чувствуя острую боль печали от этой потери. Эдвард надел оба эти кольца на мой палец и связал нас навечно. И мне было ненавистно сломать эту связь даже фигурально.

После этого, состояние моих волос, казалось. Не имеет значения. Я оставила их в покое и спустилась вниз, чтобы встретиться с Эдвардом в гостиной.

Он немедленно встал и встретил меня улыбкой, очень знакомой кривоватой улыбкой, которая заставила мое сердце вздрогнуть. Я заставила себя улыбнуться в ответ.

- Куда мы направляемся? – спросила я. Он предложил мне его руку, и я нерешительно взяла ее.

- На рынок, естественно – сказал он, направляя меня к двери и дальше вниз по улочке в направлении, откуда мы пришли утром – Нам нужен сельдерей.

- Сельдерей – повторила я, внезапно пораженная фактом, что этот Эдвард ел. Я мысленно отругала себя. Конечно, он ел – он был человеком. – Ты любишь сельдерей?

- Не особенно – сказал он, смутившись. Я могла сказать, что он пытался понять, что думаю я. Очевидно, некоторые вещи не изменились – А ты?

- Нет – сказала я, краснея от нелепости нашей беседы. Молодец, Белла.

- Что тогда, ты думаешь о брокколи? Я нахожу их ужасно неприятными – его тон был серьезен, но его глаза были веселыми, дразнящими.

- Я к ним равнодушна – сказала я, пытаясь убрать румянец, как будто бы это когда-то удавалось – Что тогда тебе нравится есть?

Эдвард усмехнулся
- Честно, я ужасный сластена. Я люблю все сладкое.

Я засмеялась и задумалась над тем, как это связано с моим Эдвардом. Он говорил, что я пахну цветами…сладко. Я задалась вопросом, какой ему на вкус кажется пума, и действительно ли все так сильно изменилось. Пока, мне казалось, что этот Эдвард был во многом таким же, за исключением диеты и функций тела. И это испугало меня, возможно, больше чем должно было… вероятно потому, что я уже начала влюбляться в этого Эдварда. Я чувствовала что так или иначе это неправильно, что это обман моего Эдварда… и все же это был один и тот же человек…

- А что насчет тебя? – спросил он, когда мы пересекали место, где он нашел меня раньше.

Я изо всех сил пыталась вспомнить, что мы обсуждали.
- Паста – сказала я – Любой вид пасты.

Он приподнял одну бровь – Интересно.

- Почему это интересно? – мы достигли более переполненной площади теперь, и люди открыто смотрели на меня. Я знала, что моя внешность должна выделяться… Интересно, подозревал ли кто-то из них.

- Честно? Моя мама настояла на изменении меню для сегодняшнего ужина, как только ты приехала. Она поклялась, что ты захочешь пасту. Иногда я задумываюсь об этом…

Я моргнула. Она походила на Элис
- Твоя мать очень проницательна.

Эдвард улыбнулся
- Иногда, даже пугающе. Кажется, она всегда знает, что творится в моей голове, как бы я ни пытался скрыть это от нее.

- Например? – спросила я, нетерпеливо поддерживая разговор. Он повернулся ко мне, его кожа сияла на солнце – но как у человека. Его губы изогнулись, и я невольно задумалась, какими мягкими они были на ощупь.

- Она узнала сразу, как только я начал думать об этом, что я хочу сражаться на войне. С тех пор он делает все что может, чтобы удержать меня здесь. Но мне скоро 18, меня скорее всего призовут, и у нее не останется никакого выбора.

Я прикусила губу, думая об иронии судьбы, потому что война кончится раньше, чем ему исполнится 18, и если вещи будут идти своим чередом, то он станет вампиром до того, как ему стукнет 18…

- Почему ты хочешь сражаться? – спросила я, подавив страх. Не страх за его безопасность – я знала, он не пойдет на войну. Я боялась что я могу потерять его, не имея возможности вернутся назад в будущее.

- Когда война закончится – сказал он серьезно, останавливаясь и вынуждая меня обернуться – мужчины, которые сражались будут самыми почитаемыми людьми страны. Я не хочу остаться в стороне и прослыть трусом, или дать кому-либо право сказать, что я не использовал эту возможность.

Это не был Эдвард, которого я знаю. Или был? Возможно, это просто другая сторона того, что я считала, было комплексом великого мученика. Я задумалась над тем, что он сказал мне однажды, как его голову заполнили мысли о военной службе…

Я всегда был тем парнем… Я думал только об идеализированной славе войны, которую они предлагали призывникам… но если бы я нашел тебя, я не сомневаюсь как бы я поступил. Я был тем парнем, который, сообразив, что ты именно та, кого он искал, опустился бы на одно колено и приложил бы все усилия, чтобы добиться твоей руки. И я хотел бы быть с тобой вечно, даже если бы тогда у этого слова и не было бы такого подтекста.

- Но что если ты не вернешься? – спросила я, скучая по моему Эдварду больше, чем обычно. – Миллионы мужчин умирают там. Ты лучше умрешь, чем покажешься слабым? Неужели нет ничего, что ты действительно бы хотел сделать?

Он любопытно поднял голову
- Ты всегда задаешь так много вопросов?

Я вспомнила ночь давным-давно, поездку в темноте и бесконечный поток вопросов
- Да – сказала я, на этот раз без румянца – Я любопытная.

Он пожал плечами.
- Я никогда не знал, чего я на самом деле хочу. Но я хочу сделать что-нибудь в моей жизни.

- Я думаю, ты сделаешь – сказала я, сжимая руку, которую он снова предложил мне.

- Я надеюсь, ты права – сказал он с улыбкой – Хорошо, мы пришли.
Я поняла, что мы были в более переполненном месте, и глядевшись вокруг, поняла что это и был «рынок». Это был огромный открытый рынок с, кажется, бесконечными лавками, продающими овощи, фрукты, зерно, и непродовольственные продукты также - киоск плотника, продающего различное оборудование, старухи, продающей предметы для вязания…

- Все эти люди здесь каждый день? – со страхом спросила я, потянувшись за Эдвардом, который маневрировал между лавками.

- Некоторые из них – сказал он, останавливаясь и рассматривая ларек, состоящий из немного большего, чем несколько баррелей овощей на фургоне. Он покачал головой и двинулся дальше – Другие только приезжают сюда иногда, чтобы зазвать покупателей. У большинства ремесленников есть свои магазины.

- Оу – Это все было так… старомодно – Ничего похожего на Вашингтон.

Эдвард засмеялся – Я уверен, ты упустила все самое интересное, потерявшись в центре.

В конечном счете, мы нашли неуловимый сельдерей и принялись за просмотр менее съедобных вещей. Я внезапно поняла, что стою у стола с драгоценностями. Ряды и ряды колец лежали передо мной, но одно попалось на глаза – топаз в серебряной, вопреки обычаям, оправе. В моем сознании этот топаз стал глазами Эдварда на утро после нашей свадьбы, светящимися счастьем, когда он смотрел на меня. Солнце вышло в тот день, словно предзнаменование, и свет из окна заставил его обнаженное тело мерцать рядом со мной. Мои руки вцепились в край стола передо мной, и я закрыла глаза, сдерживая слезы. Больше всего на свете я хотела, чтобы его сильные, холодные руки обняли меня и его голос прошептал, что это все только сон…

Вместо этого, теплая рука мягко сжала мое плечо, и я снова открыла глаза на реальность.

- Белла? В чем дело? – спросил он, переводя взгляд от моего отчаянного выражения лица на стол, за который я все еще держалась для поддержки. Его взгляд наткнулся на кольца и вернулся ко мне. – Ты… Оставила кого-то, да? В Вашингтоне?

Я тяжело сглотнула
- В..вроде того. Это было не в моей власти. Я ничего не могла сделать…

- Ты любила его? – спросил он мягко, разрешая мне отвести взгляд

- Да – вздохнула я

Он сжал мое плечо
- Мне жаль. Я бы хотел… Я бы хотел, чтобы я мог что-то сделать…

- Спасибо – сказала я, положив свою ладонь поверх его – Пойдем домой?

- Конечно – согласился он, беря меня за руку. К этой теме мы больше не возвращались.