Теплая южная ночь обнимала за плечи, ласкала, успокаивала. Легкий бриз играл прядями, шептал милые нежности и уносился вдаль, забирая с собой тень моей улыбки. Луна пряталась в летних облаках, но звездный свет иногда пробивался, и я любовалась его отблесками на воде. Под ногами – еще не остывший после жаркого дня мелкий песок, по которому я шла навстречу плеску волн, ориентируясь больше на звук, чем на зрение. И замерла в ожидании, когда жадные волны коснулись пальцев ног: я пришла вовремя, надеясь, что он не проигнорирует мое приглашение.

На плечи легли большие горячие ладони, а я, от нежности закрыв глаза, прижалась спиной к широкой мужской груди и втянула носом запах, за прошедший месяц ставший почти родным. Его пальцы скользнули по моим рукам вниз, до самых кистей, затем перебрались на бедра и поднялись вверх к талии, утягивая вслед за собой тонкую ткань легкого сарафана. Я подняла руки, помогая избавить себя от одежды, но не опустила их, а забросила ему за шею, слегка касаясь пальцами волос на затылке.

— Джулия, — выдохнул он мне в шею, целуя, посылая рой огненных искр, распаливших мою кровь.

Я нарочито медленно повернулась, он одним стремительным движением моментально переместился, разворачивая нас так, чтобы даже остатки звездного света не коснулись его лица, оставаясь для меня темным силуэтом. Наклонился, чтобы поцеловать, но я шепнула ему в губы, борясь с пуговками на рубашке:
— Давай представим, что эта встреча не последняя.

Он резким движением снова развернул меня спиной к себе, и я охнула не то от неожиданности, не то от ощущений, когда легкая щетина на его подбородке скользнула по моему позвоночнику, заставляя выгнуться от этой ласки. Вверх поднялась уже дорожка поцелуев, а меня пронзила острая боль желания, взорвавшаяся внизу живота, заполнившая каждую клеточку тела. Я уже забыла о своей просьбе, когда след от поцелуев остановился на мочке левого уха, перерастая в легкое покусывание и вопрос:
— Ты этого хочешь?

— Очень! – выдохнула я и, встав на носочки и слегка качнув бедрами, ощутила его возбуждение.

Нежные пальцы принялись ласкать грудь, губы терзали рот, тело вжалось в мое, даря предвкушение близости. Мы опустились на влажный песок, и нас накрыли теплые волны. Волны возбуждения, страсти, наслаждения. Он медленно вошел в меня, как море, накатывавшее на берег, и так же неспешно отступил, постепенно увеличивая темп, а затем снова замедляясь. Из моей груди вырвался стон, я крепче обняла ногами, требуя, подаваясь навстречу движениям, умоляя. Его руки скользнули по моей коже, помогая получить желанную разрядку. Когда спазм сжал и разошелся волнами по телу, я не смогла сдержать крик восторга. Мужчина замер, давая моему телу очнуться от нахлынувших ощущений, а затем снова начал двигаться, приподнимая меня, наращивая темп, целуя, замедляясь и снова ускоряя наши движения. Этими перепадами он доводил до безумия, я задыхалась от страстного танца наших тел, от ощущений, от его рук, губ, ласк. Я извивалась, кусалась, наши поцелуи стали солеными от морской воды или моих слез. Он почти вбивал меня в песок мощными, ровными импульсами, вновь погружая в исступленный восторг оргазма, и в этот раз последовал за мной по пути наслаждения.

Рухнув рядом, он привлек меня к себе, и я слушала, как под моим ухом успокаивался бешеный темп биения его сердца, выравнивалось дыхание. Теплые волны омывали нам ноги, а легкий ветерок освежал разгоряченные страстью тела. Сейчас мне было очень хорошо, но я знала, что это ненадолго. И как бы ни убеждала себя, как бы ни претворялась, знала, эта ночь – последняя. Вдохнув полной грудью запах его тела, впитывала, запоминала, а затем с сожалением поднялась и, не оборачиваясь, произнесла:
— Прощай, Арес!

Я по пояс вошла в теплую воду, потом нырнула. Море подхватило, унося на глубину, приняло в объятия. Я долго плыла под водой и появилась на поверхности только потеряв последние остатки воздуха. Легла на спину и замерла, постепенно погружаясь в темноту, покачиваемая волнами. Ничего не слышала, ничего не чувствовала, а капли, стекавшие по моему лицу – это морская вода, только морская вода. Завтра я улечу домой, обниму родных, встречусь с подругами и забуду все. А через месяц начнется учеба в университете, и времени не останется даже на воспоминания. Сегодняшнее станет прошлым и никогда не повторится. Вода сомкнулась над моим лицом, я пришла в движение, перевернулась под водой и медленно погребла к пляжу.

На берегу не осталось ни следа от произошедшего, лишь белела моя отброшенная одежда. Подняла сарафан и натянула прямо на мокрое тело, подхватила босоножки и побрела в сторону набережной, скрывавшей бледные огоньки за поворотом бухты. Через полчаса белый песок сменился асфальтом, но я, не обуваясь, шла дальше. Не хотелось сейчас возвращаться на виллу. Мои вещи собраны, чемодан стоял в холле, такси приедет только через два часа, и я уже попрощалась. От несбывшихся надежд кожа покрылась мурашками. Я до последнего верила, что он окликнет меня, остановит, дождется. Нет! Теперь мы чужие, безразличные друг другу люди. Необходимо оставить прошлое в прошлом и думать только о будущем. Как там мама? Перестала ли сердиться или будет немного бурчать в воспитательных целях? Я жутко соскучилась по ней и по маленькой непоседе сестренке. Они встретят в аэропорту и дружно затискают в объятиях, а папа будет стоять в стороне и снисходительно улыбаться. Мои губы непроизвольно растянулись, я кивнула. Да, семья поможет мне, обязательно.

Из мечтаний вырвал резкий визг шин, а дальнейшее происходило, словно в замедленной съемке, все больше и больше походившей на мучительный кошмар. Из остановившегося джипа вывалились трое громил в масках и помчались ко мне. Оглянувшись по сторонам и никого рядом не увидев, поняла, что они спешили за мной. Из груди вырвался пронзительный крик, я сорвалась на бег, но успела сделать лишь несколько шагов, когда чужая лапища схватила меня за волосы. Я резко остановилась, и от боли голос почти перешел в ультразвук. Вторая рука бандита закрыла мне рот, я попыталась ее укусить, одновременно отбиваясь босоножками от второго верзилы, подскочившего ближе и пытавшегося обхватить меня поперек тела. Неистово дергаясь, попыталась вырваться из лап напавших громил, но ничего не вышло. И спустя мгновение джип стартовал с оглушительным ревом, унося на заднем сидении меня, зажатую меж двух огромных, страшных, злых мордоворотов.

Машина петляла по городу, затем выехала на трассу и помчалась на бешеной скорости куда-то на восток. Я больше не вырывалась, вообще не шевелилась, лишь смотрела округлившимися от ужаса глазами на пролетавший асфальт впереди. Что происходит? Зачем меня похитили? Это какая-то ошибка! Зачем я нужна? Я никто! Может, им нужна не я конкретно, а любая девушка или вообще любой человек? Но зачем? Меня продадут на органы? Или просто продадут? Но много ли можно получить за такую, как я? О небо! Что же мне делать? Папа говорил, в таких ситуациях нужно сохранять спокойствие и попытаться расположить похитителей к себе. Но как это сделать, если у тебя даже поджилки от страха трясутся. Я тихо выдохнула пару раз и произнесла, пытаясь выровнять голос:
— Мальчики, вы говорите по-испански?

В ответ лишь молчание. Подождав несколько минут, попробовала другой язык.

— Может, на английском?

Еще немного помедлив, продолжила:
— Русский?

Водитель повернулся к сидевшему слева от меня верзиле и приказал на испанском:
— Заткни ей рот!

Тот беспрекословно подчинился, тут же вынул из кармана куртки кусок черной плотной ткани и завязал его у меня на лице. Я даже не пыталась вырываться – это бесполезно, только больше разозлю похитителей. Ткань так сильно впилась в уголки губ, что из глаз покатились слезы. Что происходит? Мне очень страшно.

Мы остановились перед высокими железными воротами спустя полтора часа, в течение которых я перебрала массу вариантов, но отмела все, так и не поняв, кому и зачем понадобилась моя ничем не примечательная личность. Водитель ввел код на панели возле въезда, и створки медленно поползли в стороны. За воротами находился едва различимый в темноте двухэтажный дом, а перед ним – широкий забетонированный двор. Из-за облаков выглянула луна, и поверхность заблестела, будто влажная. Водитель, припарковавшись возле двери, скомандовал сидевшим рядом со мной типам, обозначив свое главенство в этой шайке:
— Тащите ее на кухню.

Левый схватил меня за руку и быстро выволок из салона. Я, не ожидая такой прыти, не успела правильно скоординировать затекшие от долгого сидения в одной позе ноги и выпала из машины коленками прямо на жесткую поверхность двора. Новая боль вызвала крик, но жесткая ткань кляпа его заглушила, сильнее впившись в щеки.

— Шевелитесь, мы опаздываем, — оглянулся главный.

Амбалы подхватили меня с двух сторон и потащили в дом. Пройдя по темному коридору, мы свернули направо и вошли в просторную кухню-столовую. Она освещалась только софитом, висевшим прямо над кухонным островком, и лунным светом, неестественно ярко бившим через стекла. Меня кулем сгрузили на массивный стул с высокой спинкой, стоявший лицом к большим открытым окнам. Затем скотчем связали руки за спинкой, что вынудило неестественно выпрямиться. Стул развернули, и я почти уткнулась носом в экран ноутбука с раскрытым мессенджером. В списке контактов не было ни одного имени в обычном понимании, только никнеймы или клички типа Главарь Сизый, Тень, Чернобород и так далее, все на разных языках. Увидев мой случайно проявленный интерес, водитель схватил меня за волосы, заставив поднять лицо и поглядеть в его глаза. Он ничего не сказал, но я и так поняла – еще раз сделаю что-нибудь не то, и мне несдобровать. Головорез отпустил меня, забрал ноутбук, перенес на островок и установил так, чтобы глазок веб-камеры глядел прямо на меня, затем позвал одного из громил и приказал держать софит так, чтобы, ослепляя, заставляя опустить глаза, освещал стул, на котором сидела я.

— Пора! – скомандовал главный, стуча по клавишам ноутбука. – Говорить буду только я, остальным молчать!

Под гудки вызова старший отошел ко мне за спину. После шестого установилось соединение, но молчание не нарушилось ни звуком. Аватарка в чате светилась серым – неизвестный собеседник моих мучителей не включил видео. Водитель начал разговор первым:
— Ола, Аррасандо*! – тихо произнес он.

Ответа не последовало.

— Ты бы включил видео, у меня сюрприз. — В его интонациях отсутствовали угроза или издевательство, обычное предложение.

Спустя минуту я с ужасом услышала измененный шифратором голос и слегка вздрогнула, узнав его.

— Кто это? – Безразличный, безликий, механический звук, будто говорил робот, а не человек.

— Не нужно играть со мной! – голос водителя чуть повысился. — Я точно знаю, что это твоя девка!

— Я купил ее на месяц, больше она мне не нужна. — От того, что он сказал правду этим ужасным голосом, который мне так не нравился, еще больнее.

— Значит, я могу делать с ней все, что хочу? – Злодей запустил руку в лиф моего сарафана и принялся шарить там, облапывая.

Меня передернуло от отвращения, я зажмурилась, пытаясь не думать ни о чем: ни о безразличии слушавшего, ни об угрозах говорившего. Но мои глаза в ужасе распахнулись от следующих слов похитителя.

— Например, прислать ее тебе по кусочкам. – Он больно схватил меня за левую грудь. — Тебе какая больше нравится: левая, — его рука переместилась, — или правая?

В его свободной руке появился массивный черный клинок с зазубринами, я же попыталась вырваться. Не хочу! Пожалуйста, не надо! По моим щекам покатились слезы.

— Чего ты хочешь, Испанец? – все тем же безжизненным голосом спросил тот, кого я называла Аресом.

— Так ее целостность для тебя все-таки важна? – ухмыльнулся злодей, убирая нож от моей кожи.

— Не люблю лишнюю жестокость.

Тут водитель джипа разразился хохотом. Громко, наслаждаясь каждым звуком, похлопывая себя по бокам.

— Ты… — он тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание, — не любишь! Жестокость?

— Да, — подтвердил шифратор.

— Ты? Наемный убийца! И не любишь жестокость?

Мои глаза снова округлились. Так вот какая опасная работа у Ареса. Вот почему он так скрывался. Наемный убийца. Рискованный и опасный. Разрушитель! В голове не укладывалось, что занимательный собеседник, образованный ценитель классики, умелый любовник, нежный и обходительный мужчина, с которым я провела последнее время, – наемный убийца. А я сама кто? Студентка-отличница филологического университета или продажная девка, позарившаяся на круглую сумму за отлично проведенное время? Так, может, я заслужила все то, что сейчас происходило?

— Я не люблю лишнюю жестокость, — повторил все тем же безразличным тоном механический голос, слегка выделив предпоследнее слово. – Так что тебе нужно?

— Хочу отдать тебе девку из рук в руки при личной встрече. Я укажу время и место. И если ты не придешь или заявишься с оружием, или еще какой фокус выкинешь, твоя девка пойдет на шнурки для обуви, а перед этим мы хорошо с ней позабавимся. А до той поры не тронем, обещаю!

Стоя позади моего стула, он пару раз пребольно ударил меня по лицу, будто желая потрепать по щеке, как нашкодившего ребенка, но сделал это с такой силой, что моя голова дернулась, а во рту появился железный привкус крови.

— Лучше не делай таких резких движений, Испанец, я же сказал, что не люблю лишнюю жестокость. Я много чего не люблю. И, кстати, повторять тоже. — Даже теперь в голосе наемника не появилось ни намека на эмоции.

— Сегодня в полдень в Аликанте возле северного входа в парк Педро Гайтия, ты должен сидеть на второй лавке справа. Понял, наемник?

Аликанте? Но ведь это совсем в другую сторону от виллы, чем та, в которую меня отвезли. Я едва заметно покачала головой, глядя прямо в камеру. Арес хмыкнул.

— Понял? – повысил голос стоявший за моей спиной амбал.

Резко включилось видео, и на экране появилась одна из привычных для меня масок, в прорезях которой сверкало серое пламя глаз.

— Развяжи ее, и если хоть один волос… — произнес тот же спокойный голос, и разговор прерывался.

Злодей расхохотался.

— Я же говорил, что он клюнет. Он точно будет на месте. Дело за малым. В полдень его шлепнут на той лавке, и мы получим свои бабки. А потом можно будет и позабавиться с этой сладкой попкой.

Он рывком поднял меня со стула, обдодрав кожу на руках о его спинку, и шлепнул по заду так, что я отлетела головой вперед и едва не врезалась в стоявшего возле кухонного островка громилу.

— А почему не сейчас? – тот подобным же образом отфутболил меня третьему похитителю.

— Потому что, во-первых, я никогда не нарушаю данного слова.

— А во-вторых? – с сожалением поинтересовался державший меня сейчас.

— Достаточно и первого! – как отрезал главный. — Отведи ее в подвал и развяжи руки. Пусть слегка разомнется, отдохнет, сил наберется. Вечер обещает быть длинным и приятным.

Он снова заржал, а меня начало трясти. Приятным вечер будет явно не для меня. Во время разговора с Аресом глава похитителей вел себя очень развязно и уверенно, значит, нисколько не сомневался в том, что победил. А вот я… Я была уверена, что наемник никуда не придет, даже не подумает об этом. Ведь я действительно никто для него, продажная девица, срок оплаты услуг которой уже истек, а она сама стала неинтересной. Да, Арес против лишней жестокости, но ее проявлять будет не он и не на его глазах. Так зачем рисковать, идя на сомнительные встречи? И почему мне настолько больно об этом думать? И что больше ранит – то, что он не придет, или то, что если бы пришел, его бы убили?

Меня втолкнули в темное, сырое помещение и, разрезав путы на руках, заперли. Я тихонько сползла по стенке на пол, сдирая противную тряпку с лица. Непроизвольно покатились слезы. Я не хотела! Я боялась! И не было надежды, и больно… физически и морально! И будет еще больнее! Не хочу! НЕ ХОЧУ!!! Это расплата! Жестокая расплата за месяц роскоши и опустошающего счастья. В жизни все должно находиться в равновесии, нужны контрасты. Не хотела думать о том, что меня ждало! Не могла! Пытаясь укрыться от жестокого будущего, я погружалась в воспоминания о последнем месяце своей жизни. Самом лучшем месяце.



— Юлька! Ну, пожалуйста! – стонала Света в трубку. – Выручай, будь другом!

— Свет! Ты сама-то хоть понимаешь, о чем просишь? Ты фактически толкаешь меня на проституцию!

— Да какая там проституция, тут даже консумацией не пахнет! Послушай, Юль, если бы я не сломала ногу, даже и не заикнулась бы. Но ты единственная из моих знакомых, кто подходит под описание. Хотя бы примерно! Если тебя в порядок привести, будешь почти такой же красивой, как я!

Хм-м… я должна радоваться от таких слов? Сомнительные комплименты Светы, моей сокурсницы и подруги, раздражали еще больше нелепого предложения.

— Ты пойми, главное в этом всем – ты ничего никому не должна! – продолжала тем временем девушка. – Он не платит за секс. Он платит за игру. Понимаешь, он глубоко несчастный мужик. У него бизнес там, бабла куры не клюют, а на семью нет времени. Совсем! Вот он и придумал себе играть раз в году в серьезные отношения. Притворяется на целый месяц, что у него все отлично, а потом снова пашет без продыху.

— Светочка, но семья подразумевает и супружеский долг! – перебила ее монолог.

— Ничего подобного! Я три года к нему ездила. И ни разу ничего не было! Мало того! Я его тоже по наследству, так сказать, получила. И девочка, которая была до меня, рассказала, что ее он брал два года подряд. В первый – ничего не было, во второй – она сама его в койку затащила, мужик-то знатный, а на третий он ее не взял, сказал: «не интересно». Понимаешь? Он не берет тех, с кем спит! Ему это не интересно! Ему нужны эмоции, забота, общение! А ты взамен получаешь кучу плюшек – ездишь по всему миру, концерты, шопинг, лучшие рестораны. Однажды мы на яхте проплыли всю Италию от Венеции и до Генуи, заплывая в каждый приморский городок. Это было так весело!

При упоминании о яхте и море на душе заскребли кошки. Я так любила воду, обожала плавать, умела делать это и никогда не упускала шанс поплескаться в воде. А тем более в соленой морской, когда нужно еще меньше усилий, чтобы удержаться на поверхности. Море всегда уносило мои печали и плохое настроение, смывало грусть, оставляя лишь покой и умиротворение. А я вот уже третий год не ездила на побережье. Может, ну их, эти моральные принципы? Впереди еще целых два месяца каникул. Света же говорит… Подруга тем временем, словно чувствуя мои сомнения, продолжала вещать:
— И он исполняет все твои желания. Даже больше! Помимо заработка по контракту я всегда привозила кучу шмоток и кое-что из украшений. И не какой-то ширпотреб, а реально брендовую одежду.

Это совершенно не интересовало, для меня в одежде главное – удобство. Я продолжала сомневаться, думая о море.

— Юля, Юлечка, Юленька! Ты же всегда можешь вернуться! В любой момент! Ты сразу, еще до вылета, получаешь билет со свободной датой и местом и сотню евро на такси. Можешь вписать любой город. Конечно, в таком случае оплату не получишь, но ты и не рискуешь! А если я никого не найду, то в следующем году он меня не позовет! Еще и неустойку придется платить. А где я такие деньги найду? А так ты поедешь, отдохнешь! В языках, кстати, попрактикуешься! Там же вся Европа, весь мир в твоем распоряжении. Все музеи и выставки!

Знает же, зараза, куда бить! Практика с носителями для меня, отличницы филологического вуза, изучавшей романскую группу языков, была розовой мечтой. А уж побывать в лучших мировых музеях – это даже не мечта, а нечто большее. Несбыточная мечта! Вот! Да и Светку жалко. Ведь действительно заставят же платить.

— Ты лучше мне сразу про подводные камни расскажи, — попросила я.

— Нууу, — замялась девушка, – такое дело…

— Говори уже, Светик! А-то точно не соглашусь!

— Понимаешь, — сокурсница решилась и выпалила на одном дыхании: — он все время в маске. Совсем ее не снимает. Говорит, у него опасная работа, он не хочет никого подвергать риску, поэтому всегда и ото всех прячет лицо. Это поначалу очень странно, но потом привыкаешь.

— Это все? – поинтересовалась я.

— Да, да! – радостно возвестила она. – Так ты согласна, Юлька? Правда-правда? Ох, ты меня так выручила, так выручила! Я тебе очень обязана! Ты сейчас свободна? Я через полчаса буду!

— Ты же ногу сломала! – рассмеялась я, понимая, что только что подписалась на что-то, чего сама не поняла, но на том конце провода трубку уже положили.

Контракт я подписала почти не читая, доверяясь подруге. В следующие два дня Светик таскала меня по разным бутикам-салонам, подгоняя костылем, подбирая идеальный гардероб, приводя в порядок мои волосы, кожу. Меня все и так устраивало, но случайно натолкнувшись на свое отражение в зеркале одного из бутиков, я сначала восхитилась красотой незнакомки и только после узнала в ней себя. Потом было быстрое объяснение с мамой, для которой мы со Светой придумали историю про экотуризм и большую компанию детишек в Европе, просто жаждавших общения с русскоязычными вожатыми. Мама начала бурчать про то, что я обещала помочь на даче, но все же на третий день отвезла меня в аэропорт и строго-настрого приказала выходить на связь хотя бы раз в день. По правде говоря, я шла в самолет с трясущимися коленками от своей наглости и непонимания, чего ожидать.

В аэропорту Коста-Брава меня встретил молчаливый водитель с табличкой. Молча забрав багаж, усадил меня на заднее сиденье, предложил вина и долго вез на побережье. Я попросила разрешения открыть окно и высунулась почти по пояс, разглядывая испанское взморье. Маленькие городки со старинной архитектурой белоснежных домиков резко вырастали из прибрежных скал и снова сменялись пустынными пейзажами. Бескрайнее синее небо плавно перетекало в сиявшую розовыми оттенками от заходившего солнца невероятную поверхность моря. Когда за очередным поворотом я вдруг увидела белую красавицу виллу, словно парившую на утесе над очередным маленьким городком, восхищенно затаила дыхание. Она казалась сплетенной из кружевных облаков, обласканных вечерней зарей, будто сказочный замок неизвестной принцессы. Подъезжая ближе, я замечала все больше деталей – вон высокая стройная сосна возвышалась слева над черепичной крышей, вот балкон на втором этаже, выступавший над обрывом довольно далеко, а это — кованные ворота, выплетенные с таким мастерством, что казались сделанными не их металла, а из ажурной ткани. Я так засмотрелась на красоту виллы, что не сразу поняла, что мы въехали на ее территорию.

Водитель провел меня внутрь и жестом указал на расставленные в гостиной кожаные кресла. Затем занес мой чемодан и, слегка поклонившись, удалился. Я присела на краешек, настороженно вслушиваясь в звуки дома. Просидела минуту, пять, десять, но ничего не происходило. Я немного расслабилась. Невозможно сидеть в напряжении долгое время, рано или поздно контроль ослабевает. Так и вышло. Стоило мне расслабиться, как…

— Дйобрыы дьен! – рядом произнес по-русски ужасный неестественный голос с очень сильным акцентом.

Я едва не подпрыгнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки и вежливо ответила, поднимаясь:
— Здравствуйте!

И повернулась к говорившему. Передо мной стоял мужчина в черном тонком лонгсливе, джинсах и бейсболке. Подтянутый, даже сухощавый, и довольно высокий, хотя при моем росте в метр шестьдесят почти любой кажется высоким, он стоял в двух шагах от меня, широко расставив ноги и расслабленно расправив плечи. И самое главное, внимательно рассматривал меня сквозь узкие прорези скрывавшей лицо черной пластиковой маски. Это было очень странно. Смотреть на человека и совершенно не понимать, о чем он сейчас думает. Моя скудная фантазия даже представить не могла его лицо. Мужчина слегка наклонил голову, затем кивнул в сторону кресел и предложил, проходя вперед.

— С`адис.

И сам устроился напротив.

— Мы можем перейти на более удобный для вас язык, — предложила я.

Мужчина поднес тонкую, чуть толще обычного карандаша, трубку к горлу и произнес все тем же кошмарным электронным голосом: видимо, это она так сильно коверкала его настоящий голос, делая звучание похожим на скрип проржавевшего робота из мультфильмов про Алису Селезневу. Ужасно!

— Какийе йасыкы ты снайешь?

— Я изучаю романскую группу. Поэтому довольно сносно говорю на испанском, португальском, итальянском языках. Чуть хуже на французском. И, конечно, на английском.

— Тогда давай на испанском, — тут же переходя на выбранный язык, согласился он. – Как тебя зовут?

— Юлия, можно Юля.

— Йульяа, — попытался произнести он, снова поднося трубку к горлу.

Так, йотированные гласные нам не поддаются, значит придется перейти на более лояльное для европейцев произношение.

— Может, Джулия? – спросила я.

Он согласно кивнул.

— Называй меня Арес и давай на «ты», – он поставил акцент на первый слог.

— На «ты» с богом войны, только с другим ударением? – удивилась я.

Мужчина подался вперед, переплетая пальцы рук, опиравшихся локтями о колени, но ничего не ответил. Я поняла, что он снова внимательно рассматривал меня, будто изучал. Молчание продолжалось довольно долго, и я начала нервничать.

— Ты голодна?

Я кивнула. Действительно, утром мне кусок в горло не лез, потом нервотрепка с перелетом и неизвестностью, так что теперь хотелось есть. Но войдя в столовую вслед за Аресом, я поняла, что стол сервирован на одного человека, и аппетит как-то резко пропал. Я вяло поковыряла превосходно пахнувшую паэлью с морепродуктами, но под внимательным, изучающим взглядом не смогла съесть больше пары кусочков. Выпив глоток услужливо налитого белого сухого вина, я отставила приборы и вежливо поблагодарила.

— Устала, хочешь отдохнуть? – участливо поинтересовался мужчина.

Я снова кивнула. Устала не очень, но мне хотелось побыть одной, обдумать и понять, как относиться к происходившему. Я была благодарна Аресу за то, что отпустил меня сейчас.

— Я проведу, — он галантно отодвинул мой стул, помогая подняться, и повел вверх по широкой лестнице на второй этаж, держась на полшага позади.

Дойдя до широкой двустворчатой двери, открыл одну половину.

— Проходи, чувствуй себя как дома. Отдыхай. Побеседуем о серьезных вещах завтра, — он повернулся ко мне, пропуская в комнату, и я с удивлением отметила, что глаза, внимательно глядевшие сквозь прорези маски, серого цвета. Почему-то мне казалось, что они должны быть карими или даже черными. Может, это всё его темный облик?

— Спасибо, Арес! – улыбнулась я.

— Пожалуйста, Джулия, — произнес неожиданно глубокий, бархатный голос с легкой хрипотцой, слегка растягивая «у».

Я вздрогнула и замерла. Голос мужчины протанцевал по коже, заставляя подниматься волоски. Теперь уже я удивленно всматривалась в незнакомца с таким приятным тембром. Зачем он портил впечатление этой ужасной трубкой? Я моргнула и разрушила наш контакт. Слегка кивнув, вошла в комнату и, затворив за собой тяжелую дверь, привалилась к ней. Вот это да! Ну и начало! Странно всё! Странно, но захватывающе! И почему-то не страшно. От этого человека совершенно не чувствовалось эманаций опасности. Я осмотрелась. Комната была просторной и, наверное, светлой. Сейчас, когда за окном уже темно, трудно было утверждать, но большие окна и раздвижная дверь на балкон давали надежду. Теплые оттенки бежевого и коричневого приятно гармонировали в интерьере. Слева от входа, в нише, располагалась огромная кровать с легким балдахином и прикроватными тумбами. Она была поистине невероятных размеров. Хм-м.. Я потом это обдумаю. Справа имелся туалетный столик на гнутых ножках и открытая дверь в гардеробную, в недрах которой я различила силуэт своего чемодана. Чуть дальше была еще одна дверь. Видимо, в санузел. Я подошла ближе, отворила и поняла, что не ошиблась. И тут же осознала, что очень хочу принять душ, освежиться.

В гардеробной я увидела множество нарядов: как мужских, так и женских, развешанных, разложенных, расставленных по полкам. От вечерних платьев до пеньюаров, от строгих костюмов до банных халатов. Казалось, здесь было все, что душеньке угодно. И ладно! Я увидела в одном из рядов свободную полку и решила временно расположиться здесь. Потом спрошу, можно ли было так делать, а сейчас – в душ. Я распаковала чемодан и достала легкий пижамный костюмчик, состоявший из шелковых коротеньких шортиков и топика на лямочках. Как раз не жарко будет спать.

Прошла в ванную комнату, разбрасывая по дороге вещи, и с удовольствием встала под упругие струи. Вода смывала дорожную пыль, а вместе с ней и тревоги. Арес оказался таким… волнующим что ли. Учитывая его голос… Может, мне удастся уговорить его не портить свое звучание этой ненужной… не знаю, как называлась та штуковина. И тогда он вообще будет милым. А там, глядишь, и маску снимет. Или месяц закончится. Интересно, что у него под маской. Может там шрам? Или гигантская родинка? Ох, чего гадать. А глаза какие? Серые, светлые, будто осеннее утро. Я тщательно вытерлась, натянула пижаму и вернулась в спальню. Душ явно меня взбодрил. Посмотрим, что у нас тут.

Я распахнула дверь на балкон и пораженно ахнула. Это был тот самый балкон, что выдавался с утеса, зависая над городом. Я подбежала к самому краю и остановилась у перил, раскинув руки. Ветер обнял меня и принялся играть с волосами и одеждой. Я закрыла глаза и улыбнулась. Я лечу! Лечу над этим городом, над морем, над Испанией, над Землей! Выше и выше! В бесконечность. Я стала крутиться на месте, высоко запрокинув голову и смеясь. Круг, еще, снова и снова, быстрее, еще! Вестибулярный аппарат слегка подвел, меня шатнуло в сторону. Я бы шлепнулась на пол или наткнулась на окно или стену, больно ударившись, но меня поймали сильные руки, помогая удержаться на ногах. Арес стоял в одних шелковых брюках и неизменной маске, помогая мне обрести равновесие. Что он тут делал? И какой он… уххх! Его тело казалось скрученным из мышц, хотя в одежде и не скажешь. Я попыталась не сильно разглядывать полуобнаженного мужчину, но глазу было за что зацепиться, и я отвлеклась только когда он поднял руку с тонкой черной трубочкой, поднося ее к горлу, намереваясь что-то сказать. Я перебила его.

— Ты можешь не использовать это? – спросила я, указывая голосом на предмет в его руке.

— Шифратор? – уточнил Арес своим глубоким, волнующим голосом.

— Не знаю, как называется эта штука, но да, его, — я кивнула.

— Почему? Это для безопасности.

— У тебя очень красивый голос, — улыбнулась я. – Но я никому не расскажу этот твой секрет, а кроме меня здесь никого нет. – Я чуть смутилась. Здесь никого нет, кроме полуодетых нас. И попробовала перевести тему. – Что ты здесь делаешь?

— Собираюсь лечь спать, — сказал он, слегка пожав плечами. – Услышал твой смех и вышел на балкон, а ты хохочешь и кружишься. А потом попыталась упасть.

— Я летала, — пояснила я. – Это весело.

Мужчина хмыкнул. Потом протянул мне руку.

— Ты идешь?

Я опешила. Куда иду? Спать? А он куда? Или он собрался со мной спать? Я на такое не подписывалась! Когда он говорил, что собираясь спать, услышал мой смех, я подумала, что на балкон ведет дверь из его комнаты тоже, но, оглядевшись, поняла, что других дверей нет, значит, он точно вошел через мою комнату. Мы так не договаривались! Я спрятала руки за спиной.

— Я… — я замялась, не зная как правильно выразить свои мысли. – Мы не… Я не… хочу.

— Не хочешь спать?

— С тобой, — смущенно потупилась я.

— Послушай, — он обернулся и, все же взяв меня за руку, повел в комнату. – Я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо. Не знаю, как внимательно ты читала контракт, но там четко описано, что сексуальные отношения меня интересуют в последнюю очередь.

Он усадил меня на край кровати, а потом пошел к окнам. Опуская жалюзи и тяжелые портьеры, закрыл балкон.

— Но я не…

— В том же контракте четко написано, что мы будем спать в одной кровати. Или ты его не читала?

По правде говоря, у меня было не так много времени. Я пробежалась по строчкам, но не сильно вчитывалась, больше полагаясь на слова подруги. Ох, Света, вот это ты мне удружила!

— Посмотри, она достаточно широкая, чтобы с комфортом разместить и пятерых человек, посему не думаю, что буду тебе мешать. К тому же я отпустил обслугу и не знаю, где лежат дополнительные комплекты белья, чтобы постелить в гостевой. А спать на диванах я тебе не позволю – ты гостья, а сам не хочу, — тем временем продолжил мужчина. – И вообще, день был длинным, давай обсудим это завтра.

Он подошел к противоположному от меня краю и потушил свет. Я осталась сидеть в почти абсолютной темноте. Арес был в чем-то прав, кровать большая, но мысль о том, что придется провести ночь в одной постели с незнакомым мужчиной, совершенно не радовала. Нет, я не была ханжой или девственницей, и все же это выходило за рамки моих моральных и этических норм. С другого конца послышался легкий стук, видимо мой собеседник все же снял маску и положил ее на прикроватный столик.

— Ложись, — тихо сказал он. – И спокойной ночи, Джулия!

И почему от звуков его голоса в темноте у меня будто завибрировало что-то внутри? Может, лучше пусть он действительно говорит через этот, как его, шифратор? Я осталась сидеть, размышляя. Нет, все же мы так не договаривались. Я не намерена спать, пусть в прямом смысле этого слова, с незнакомцем в одной постели. Тем более с незнакомцем, который мне платил. Не хотелось же чувствовать себя продажной. Вот дождусь, когда он уснет, потом тихонько заберу чемодан, спущусь вниз, вызову такси и уеду домой. Хватит, напутешествовалась. А Свету я предупреждала, что из ее затеи может ничего не выйти. Сейчас нужно сделать вид, что я со всем согласна, чтобы Арес скорее заснул. Прилегла на самый краешек, свернулась клубочком и закрыла глаза, вслушиваясь в ровное дыхание рядом.

Когда я их открыла, то обнаружила, что уже светло, а под моей щекой что-то теплое, твердое и приятно пахнущее хвоей и морем, с легкой ноткой мускуса. Я вначале не поняла, где находилась, но, проморгавшись, чуть не подскочила от ужаса — я лежала на плече наблюдавшего сквозь прорези маски за моим пробуждением Ареса, перебросив руку через его грудь. Попыталась отползти, но сильная мужская рука удержала на месте.

— Подожди, — начал он тихо, слегка хриплым после сна голосом. – Я не заставлял тебя делать этого. Ты сама подвинулась ко мне ночью, сама обняла. Так, может, я не такой страшный, как тебе показалось вчера, может, тебе не стоит сегодня убегать? – Он словно читал мои вчерашние мысли, а серые внимательные глаза всматривались в мое лицо. – Я буду рад, если ты останешься. Пойми, меня действительно не интересует твое тело как таковое, меня интересует то, что у тебя здесь, — он легонько провел кончиком пальца по моему лбу, затем по виску и остановился, заправив локон за ухо. – У меня опасная и тяжелая работа, которой я загружен большую часть года. Она отнимает все время, не оставляя свободной ни минуты. А сейчас я хочу покоя, хочу хотя бы видимости нормальных человеческих отношений, хочу элементарного тепла. Пытаюсь хотя бы представить, что у меня есть близкий человек. Не отказывай мне, пожалуйста!

Он заглянул мне в глаза. Я молча смотрела в ответ.

— Обдумай то, что я сказал, — он отпустил мои плечи, поднимаясь, – и дай мне шанс, прошу!

Тихо поднявшись, он вышел, а я осталась лежать, размышляя над его словами. Может быть, все не так уж плохо, и мне нужно хотя бы дать время, чтобы проверить правильность своих ощущений? Я поднялась и побрела в ванную, на ходу набирая маму.

После завтрака Арес сообщил, что сегодня день шопинга, и мы выезжаем через полчаса. Черную маску он снял, и теперь на нем было что-то похожее на эктопротез. Синтетическая маска, сливавшаяся по цвету с кожей, закрывавшая все ниже глаз, но губы, похоже, оставались настоящими, потому как шевелились, когда он разговаривал. Верхняя часть лица была скрыта большими солнцезащитными очками и кепкой. Лицо выглядело странным, каким-то неживым, но если не всматриваться, то внимания не привлекало.

Шопинг с Аресом ничуть не походил на пробежку по бутикам со Светой. Та летала из одного в другой, четко зная, что и где хотела приобрести. Сейчас же мы без какой-либо цели ходили из магазина в магазин. Я что-то примеряла, Арес почти все время одобрительно кивал, но в итоге мы приобрели только одно милое коктейльное платье и шелковый платок, который я решила подарить потом маме. И я безбожно устала. Не думала, что это настолько тяжело. Мои бедные ноги буквально гудели. Доехав в полном молчании, мы прошли в дом, и я рухнула в ближайшее кресло, сбрасывая каблуки. Уф-ф! Арес поставил пакеты и скрылся за дверью, ведущей в столовую. Вернувшись буквально через минуту, принес поднос с чаем и бутербродами. Я благодарно кивнула и налила ароматный напиток в две чашки, подавая одну из них мужчине, опустившемуся в кресло напротив.

— Устала? – спросил он, и моя кожа снова покрылась мурашками.

Дело в том, что сегодня в городе Арес снова разговаривал при помощи шифратора, приглушив его громкость до минимума, утверждая, что это необходимая мера безопасности. Безжизненный и безэмоциональный голос сопровождал целый день, а сейчас спросил своим нормальным тембром, и его звук был наполнен такой заботой, словно обнял меня, надежно укрывая от всех мирских бед.

— Просто шопинг – это не мое, — я пожала плечами, грустно улыбаясь.

— Расскажи мне, что твое? Что тебе нравится? Чем бы ты хотела заняться?

Расслабляясь, я откинулась в кресле и, мечтательно закрыв глаза, сказала:
— Хочу на море.

— Мы уже на море, — тихо рассмеялся Арес.

— Мы возле моря, а я хочу в него. Очень люблю воду, плавать, — я потянула носом воздух, будто ощущая соль.

— Здесь есть бассейн и…

— Правда? – я не дала ему закончить, резво выпрямившись, распахнула полные надежды глаза. — А можно прямо сейчас?

Арес улыбнулся:
— Если хочешь.

— Я мигом, я быстро, только купальник надену! – И куда делась моя усталость.

Ворвавшись в комнату, я бросилась в гардеробную, прыгая на одной ноге, раздеваясь на ходу. Скомканные вещи сунула в чемодан, влетела в купальник и, забежав в ванную и захватив большое пушистое полотенце, скатилась вниз, где Арес даже позы не изменил за мое отсутствие. Глядя на мою нетерпеливость, он пожал плечами и указал на дверь, ведущую во внутренний двор из гостиной. Там, в окружении пышных кустов, цветущих крупными белыми цветами, сверкал в вечерних солнечных лучах небольшой бассейн. Поначалу он показался мне маленьким и неглубоким, но это был бассейн, а что может быть лучше после жаркого, утомительного дня? Я бросила полотенце на один из стоявших рядом шезлонгов и рыбкой вошла в воду, почти не оставив брызг. Под водой доплыла до противоположного бортика и, оттолкнувшись, вернулась.

— Спасибо! – расплылась я в улыбке, глядя на стоявшего в задумчивости Ареса.

— Хочешь поплавать? Могу включить противоток, — предложил он.

Противоток? Это такое течение в бассейне, да? Ой, я только слышала о подобном. Интересно же! Я закивала.

— Ставлю среднюю скорость на пять минут. Если что, силу и время можно корректировать. Плавай! – произнес он, усаживаясь на шезлонг и закидывая ногу на ногу.

Это было здорово и очень необычно. Мозг понимал, что тело не стоит на месте, совершает движения, которые должны перемещать его в пространстве, а глаза фиксировали отсутствие этого самого перемещения. Маленький когнитивный диссонанс. После первой пятиминутки я попросила еще, попутно предложив Аресу присоединиться. Не сказать, что я этого хотела, но правила приличия же. Он, отрицательно мотнув головой, заявил, что для двоих там места не хватит. Я не настаивала. После второго заплыва я немножко адаптировалась и попросила увеличить скорость. Затем потребовала максимум. И меня снесло течением. Я весело рассмеялась, отплевываясь от накатившей воды и отплывая от струи. Когда течение прекратилось, легла на воду в самом глубоком месте и позволила воде сомкнуться над лицом. После этого с сожалением выбралась из бассейна. Арес услужливо подал мне полотенце. Вытершись, я улеглась на соседний шезлонг, повторив расслабленную позу мужчины.

— Все? – спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

— Будь моя воля, я бы стала русалкой и никогда не покидала бы воду.

— Так в чем же дело? – он кивнул на освежающую гладь.

— Мне показалось, ты заскучал… — шутливо отмахнулась я.

Мне действительно было немного неловко. Я же у него в гостях, а он вынужден сидеть и караулить мое веселье.

— Тебя волнует, что я чувствую? – над дужкой очков удивленно вскинулась бровь.

Я неопределенно пожала плечами.

— Пожалуй, да.

Арес снова хмыкнул и отвернулся, вглядываясь куда-то вдаль.

— А хочешь, завтра поедем кататься на яхте? – предложил он, переводя тему.

— Очень! – улыбнулась я. – Очень-очень хочу!

Мужчина улыбнулся.

— Пойдем ужинать? Думаю, все готово. А за едой расскажешь, чего бы тебе еще хотелось.



Прошло больше недели. Я все больше привыкала к Аресу, чувствовала себя в его компании комфортно. И разве могло быть по-другому, если он делал все, чего мне хотелось. Исполнял любые желания. Мы чередовали прогулки на яхте и поездки по Испании. Скатались в Барселону и Валенсию, побывав в местных музеях и поглядев на достопримечательности. Во время посещения людных мест Арес надевал эктопротез, и я почти полностью привыкла к нему и научилась улавливать оттенки эмоций по тем незначительным чертам лица, что оставались открытыми. На пляже и яхте он просто завязывал бандану по типу бандитов из вестернов и надевал большие очки и бейсболку. Даже плавал и нырял так. Я часто интересовалась, удобно ли ему. Он лишь кивал, а я пожимала плечами.

Я почти привыкла засыпать рядом с ним. И, хотя ложилась, отодвигаясь подальше, просыпалась неизменно на его плече. Меня тянуло и влекло к этому мужчине. Оказалось, что он довольно умен, хорошо разбирался в живописи и архитектуре, ценил классику, знал множество занимательных фактов и историй. Мне было интересно и весело. Я уже совсем не помнила то время, когда собиралась уезжать домой. Мне казалось, что знала этого человека давно. А еще мне очень нравился его запах. Свежий и летний, древесный и в то же время морской. Мужской запах. Каждое утро, прежде чем открыть глаза, я могла наслаждаться им в полной мере. Но иногда мне удавалось ощутить его и днем. Бывало, он полушутя обнимал меня на пляже, помогая согреться после воды, да и во время плаванья нередко касался, играя, плавая наперегонки, ныряя. На людях мы вели себя сдержаннее и все же, бродя по Барселоне, держались за руки словно пара, а шоу волшебных фонтанов Монжуика я смотрела, опираясь о его надежную грудь спиной, а он обнимал, положив подбородок мне на голову. Я, в свою очередь, касалась Ареса, порой невзначай, иногда и намеренно, играла свою роль, все больше сживаясь с ней. И меня это немножко пугало.

Сегодня мы были на пляже, когда внезапно разыгравшаяся стихия прервала наш отдых. Обычно мы отдыхали в бухте, расположенной чуть в стороне от городка, набережная которого начиналась прямо за поворотом огораживавшей залив скалы. Ее преимущество было в том, что пляж оставался безлюдным, кроме нас с Аресом здесь не было никого. А недостатком – чтобы добраться до машины, приходилось идти минут пятнадцать по песку. Ливень начался внезапно. Только что светило солнышко, и вдруг, как из волшебного ведра окатило. Причем вода, лившаяся с неба нескончаемым потоком, казалась ледяной. Мы мгновенно собрали вещи и помчались к авто. Вернее, Арес схватил собранную мной сумку и потащил меня за руку через пляж. На полдороге я выдохлась и затормозила, останавливая мужчину. Тот повернулся, с удивлением глядя на запыхавшуюся меня. А что делать, если в таком темпе передвигаться я не умела? Капли стекали по лицу, волосы висели сосульками, из груди вырывалось хриплое дыхание. Арес убрал непослушную прядь, лезшую мне в глаза, затем снял свою кепку и надел на меня. Дождь тут же перестал заливать лицо, зато его бандана и очки тут же намокли. Сквозь темно-коричневые стекла рейбанов смотрели внимательные глаза. Внезапно я задрожала. Арес рассмеялся.

— Мокрый маленький котенок! – констатировал он. – Замерзла?

Он подошел и, опустив сумку на мокрый песок, стал растирать плечи. Вот как ему объяснить, что дрожала я не от холода?

— Так лучше? – спросил он, участливо заглядывая мне в лицо.

Я утвердительно кивнула. Он поднял сумку и, обняв меня за плечи, повел к машине уже не спеша.

Приехав домой и приняв обжигающе горячий душ, я натянула топик и шорты и направилась на кухню. Позавчера пообещала Аресу приготовить ужин. Я была на «ты» с кулинарией и любила экспериментировать с едой. А сегодня, кажется, самое время выполнять обещание. Сейчас середина дня, и в доме никого, кроме нас, не было, так как никто не рассчитывал на наше быстрое возвращение. Я заглянула в холодильник и кладовую, просмотрела запасы и решила, что начинать нужно с простого – макарон с мясом, по-модному обозванных пастой. А к мясу — коронный соус, приготовленный по старинному рецепту, перенятому по наследству от бабушки. Можно было придумать и что-то более вычурное и замысловатое, но мне нравилось украшать самые легкие и простые рецепты.

— Тебе помочь? – спросил Арес, неожиданно появляясь у меня за спиной.

Видимо, он тоже принимал душ, потому как переоделся и сменил бейсболку и бандану, закрывавшую лицо, повязав ее так, чтобы она не мешала ему есть, если придется. А еще он впервые не надел очки, и я могла видеть его глаза, пусть и скрытые в тени кепки. Я решила не акцентировать на этом внимание. Глядишь, там и еще что-то снимет.

— А давай, — кивнула я, соглашаясь.

— Предупреждаю, готовить не умею совершенно!

— У тебя просто не было грамотного командира на кухне, — рассмеялась я.

— Точно, не было, — поддержал он.

Весело болтая, шутя и обсуждая всякие мелочи, мы готовили обед. Арес успешно справлялся со всеми поставленными перед ним задачами, и я была довольна такой помощью. Мясо приготовилось, паста доходила в горячей воде, осталось только довести соус. Добавив очередную приправу, я помешала булькающую в сотейнике жидкость деревянной ложкой, и, вытащив, по-домашнему провела по ложке пальцем и облизнула его. И тут же виновато взглянула на Ареса, застыв с пальцем во рту. Вот, черт! Привыкла я так, никогда для чужих людей не готовила. Могла вообще и ложку облизать, но эта оказалась очень большой. Арес внимательно наблюдал за мной, стоя рядом и сложив руки на груди. В его серых глазах словно плескалось море в шторм. Я медленно вытащила палец и, виновато улыбнувшись, закусила губу.

— Что, вкусно? – спросил он хриплым голосом.

Я кивнула.

— Да, но совершенство еще не достигнуто.

— А мне дашь попробовать? – хитро сощурился он.

Я хотела тут же протянуть ему ложку, но поняла, что он имеет в виду иное. Я слегка покраснела, но решилась. Ведь мне тоже этого хотелось. Провела пальцем по обмазанной соусом ложке и сделала шаг к Аресу, поднимая руку. Он сам наклонился и обхватил мой палец губами. Медленно, глядя мне в самую душу, он облизал соус, слегка проведя языком. Я заворожено смотрела в его глаза, чувствуя, как горячая волна желания разливается от низа живота по всему телу. Я облизнула губы.

— Не делай так, если не хочешь, чтобы я и их попробовал прямо сейчас, — серьезно проговорил мужчина, не разрывая наш зрительный контакт.

— Хочу! – тихо произнесла я.

Его глаза вспыхнули жадным блеском. Он тут же притянул меня к себя, нависнув, как хищник над жертвой.

— У тебя последний шанс на отступление, Джулия, — прошептал он, по-особенному растягивая звуки моего имени. – Не нужно меня дразнить.

Платок мешал мне впиться в его губы вместо ответа. Мне всё было ясно. Я хотела этого мужчину. И если он желал меня так же сильно, почему нет? Мы не дети. А то, что нас связывал контракт… Я решила, что просто не возьму оплату. Достаточно и того внимания, что он уделял мне. Буду считать, что это курортный роман.

Я потянулась и выключила плиту, затем сняла с него бейсболку, предварительно спросив глазами разрешения. Потом потянулась к узлу банданы, но он чуть отстранился. Я грустно улыбнулась и попросила:
— Смотри внимательно, я не буду подглядывать.

Я снова потянулась к узлу на его затылке, провела пальцами по волосам, а затем крепко зажмурилась и, развязав платок, приложила его к своим глазам. Арес понял без слов и тут же затянул узел на моем затылке. Я стояла в темноте и тяжело дышала в ожидании его действий. Но как только бандана была закреплена, его губы накрыли мои. Жесткий, требовательный поцелуй не скрывал намерений мужчины. Это был не флирт, не первое знакомство, не робкое узнавание, а желание в чистом виде. Неукротимая, всепоглощающая страсть. Он подхватил меня на руки, поддерживая под ягодицы, я обвила его ногами, крепче прижимаясь и цепляясь за плечи. Он пронес меня несколько широких быстрых шагов, не разрывая поцелуя, и опустил, видимо, на обеденный стол. Оторвавшись буквально на мгновение, сорвал с нас одежду. Его губы и руки скользили по моему телу, жадно исследуя каждый сантиметр. Я стонала от нетерпения, все крепче прижимаясь к его обнаженному телу и нетерпеливо ерзая. Мне сейчас не хотелось нежностей, и он это чувствовал. Для медленных ласк еще будет время, а сейчас существовало лишь желание насытиться, вобрать в себя, получить, впитать, утолить нестерпимый голод и отдать себя всю. Немедленно! Я закричала от удовольствия, когда он наполнил меня собой, и впилась ногтями в его плечи. Мы двигались вместе, звенела сбрасываемая от наших движений посуда, я чувствовала его горячее дыхание на своей шее, щеке, губах. В порыве охватившей страсти я, кажется, укусила его. Он рычал, ускоряясь, и шептал мое имя. Я выкрикивала его и стонала от ощущений. Казалось, что внутри меня бушевал шторм – неистовый и всепоглощающий. Он смывал меня в пучину, накатывая огромными волнами, идущими одна за другой, и каждая следующая была все сильнее, все выше, затягивала все глубже. И последняя волна обрушилась, накрыла меня с головой, переворачивая, кружа в водовороте ощущений. Я снова закричала, чувствуя сокращения мышц, и тут же услышала его хриплый стон, оповестивший, что Арес тоже достиг наивысшей точки.

Немного отдышавшись, он поднял меня на руки и перенес в гостиную в мягкое кресло, уютно умостив в кольце своих рук. Бандана все так же закрывала мне глаза. И ощущения от того, что я ничего не видела, обострялись стократ.

— Даже не надейся, что я с тобой закончил, — произнес он, снова целуя меня в губы, на этот раз нежно, почти робко.

— Может, тогда пойдем в спальню? – спросила я между поцелуями, становившимися все более страстными.

— Может быть, — в голосе чувствовалась улыбка.

В спальню мы добрались, когда совсем стемнело. Арес задернул портьеры, и кровать погрузилась в кромешную тьму. Он освободил меня от платка, но я все равно ничего не видела. И до самого рассвета мы продолжали исследовать тела друг друга, делая лишь небольшие перерывы. Когда небо начало сереть, Арес встал. Я уже могла различить его силуэт в темноте.

— Прости, — произнес он. — Скоро станет светло. Мне пора надевать маску.

— Ты уверен в этом? – спросила я.

— Это для твоей же безопасности, котенок, — мягко коснувшись кончиками пальцев моей щеки, сказал он.

— Хорошо, — со вздохом согласилась я. – Только как ты будешь меня целовать, если наденешь маску?

— Что-нибудь придумаю. Я скоро!

Он вышел из комнаты. Я откинулась на подушки, тело сладко ныло, губы непроизвольно расползались в улыбке. Пусть придумывает! Я закрыла веки и тут же уснула.

Он действительно придумал. Когда я проснулась, как обычно обнимая Ареса, на нем была полумаска, так же надежно скрывавшая лицо, но оставлявшая губы мужчины в свободном доступе для меня. Теперь он все время носил ее, когда мы не выезжали в город. Кажется, мы пару дней провели в спальне, выходя только в ванную да на кухню за бутербродами. Потом, когда немного насытились друг другом, все как-то вернулось на свои места. Мы снова выезжали на пляж, плавали на яхте, путешествовали по Испании, наслаждаясь компанией друг друга. А ночью, в уютном мраке нашей спальни, продолжали дарить удовольствие, получая стократ взамен.

Но чем ближе становилось время расставания, тем отчетливее я понимала, что будет трудно проститься с этим человеком. Я откладывала разговор на потом. И вчера, когда чемодан уже был собран, а такси заказано, мы сидели на парящем балконе и умиротворенно наблюдали за закатом. Я уютно устроилась на руках Ареса и вдыхала его запах, а он нежно поглаживал меня по волосам. Отодвигать беседу дальше было некуда, и я нерешительно начала.

— Арес, — я подняла взгляд и заглянула в серые омуты его глаз, следившие за мной сквозь прорези маски, — скажи, ты… — я замялась, хотя продумывала этот разговор тысячи раз, — ты пригласишь меня в свой следующий отпуск?

— Нет, — ровно ответил он, его рука застыла, а в глазах появилась сталь.

Дыхание прервалось. Как больно! Казалось, в груди что-то оборвалось, лопнуло и расползалось в стороны, оголяя незащищенную душу. Я знала, что так и будет. Понимала, что стану ему неинтересной, но надеялась, глупо надеялась, что он чувствует что-то большее, что-то похожее на мои чувства. С трудом сдержала слезы.

— Почему? – выдавила я.

— Это опасно, котенок, — он склонился и поцеловал меня в висок.

— Опасно? – взвилась я, вырываясь из кольца его рук и вскакивая на ноги. – Опасно? Но ведь других девушек ты приглашал несколько лет подряд!

Я уже корила себя за последние слова. Продумывая наш разговор, я неоднократно говорила себе, что не буду вспоминать о его прошлых приглашенных. И все же боль, разрушавшая меня изнутри сейчас, требовала выхода.

— То был лишь контракт, — он протянул руки, приглашая меня вернуться на прежнее место.

— Контракт? – я проигнорировала жест и осталась стоять перед мужчиной. – Знаешь что, Арес, я разрываю наш контракт. Мне не нужны твои деньги!

— Джулия, — он привычно протянул мое имя. – Я…

— Нет, — не дала ему договорить я. – Прости, Арес, я так не могу. Мне нужно пройтись. Проветриться. Давай встретимся в полночь на пляже.

Я выбежала из спальни, спустилась по лестнице и бросилась к выходу. Слезы стекали по щекам. Это был всего лишь контракт, а мы чужие друг другу люди.



Отвлекшись на воспоминания, я не заметила наступивший рассвет. Сквозь два расположенных почти под самым потолком узеньких окошка пробивался серый призрачный свет, рассеивая темноту помещения, в котором меня заперли, становясь все ярче с каждой минутой. Тело ныло, болели израненные колени, руки, лицо, я дрожала. Совсем скоро наступит полдень и со мной все будет кончено. Со мной одной, или со мной и Аресом? Надеялась, что все же только со мной. Он не заслуживал гибели из-за меня. Ведь это я во всем виновата! Только я! Я поднялась, прошлась по совершенно пустой комнате, затем снова уселась у стены, обняв колени. Ужасно хотелось пить, но я боялась привлекать к себе внимание, чтобы запланированное бандитами действо не началось раньше времени. Закрыла глаза. Нервное потрясение предыдущего дня и беспокойная бессонная ночь, наконец, взяли свое, и я погрузилась в тяжелый тревожный сон.

Разбудили меня непонятные звуки за дверью. В окошки пробивался тусклый свет. Неужели я отключилась на короткое время? Или уже вечер, и я проспала весь день? За дверью снова послышались шорохи. За мной пришли? Меня начало колотить мелкой дрожью. Я встала и на негнущихся ногах отошла к дальней стене. В дверь что-то бухнуло. Вместе с этим мое сердце куда-то упало . Я бы закричала, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука. Дверь со стуком распахнулась настежь, сильно ударившись о стену. Вместе с ней в комнату ворвалась поджарая темная фигура в камуфляже и балаклаве, со стиснутым в руке ножом. Я вжалась в стену, пытаясь слиться с ней. Фигура обвела взглядом комнату и остановилась на мне. По лезвию зазубренного ножа медленно стекала бордовая капля, я неотрывно смотрела на нее. Они передрались, решая, кто будет забавляться со мной первым. С этим была связана заминка? Бандит проследил за моим взглядом и засунул за пояс нож, предварительно вытерев его о штанину. Затем поднял руки вверх, показывая, что безоружен, и медленно двинулся в мою сторону. Да мне все равно, с каким оружием приближался ко мне насильник – с пистолетом, ножом или без оружия, мне все равно его не одолеть. Я с трудом сглотнула и приготовилась к самому худшему. Может, мне удастся выхватить этот нож и воткнуть его в себя, чтобы не мучиться перед смертью? Ведь эти нелюди вряд ли оставят меня в живых после своих жестоких игр. Я перевела взгляд с ножа на лицо преступника, приблизившегося уже почти вплотную. Сквозь прорези маски за мной следили внимательные серые глаза. И в них не было жестокости или злости. Они полны нежности и сожаления. Я распахнула глаза, а сердце снова ухнуло куда-то в пропасть.

— Арес? – из горла вырывался осипший стон.

Мужчина едва заметно кивнул. Арес! Он здесь! Он жив! Он пришел за мной! Мой незнакомец! Чужак! Он спас меня! Значит, я ему небезразлична! Эмоции настолько сильны, что закружилась голова, а сознание переместилось куда-то в другую реальность, и я медленно сползла по стенке, но ощутила, как меня подхватили сильные, надежные и такие знакомые руки.



Два дня спустя в зале ожидания в аэропорту Коста-Брава в очереди на регистрацию стоял мужчина в черной одежде с эктопротезом на лице и худенькая русоволосая девушка, опиравшаяся спиной о широкую мужскую грудь. Пройдя к стойке, она протянула билет, потом обернулась к спутнику и что-то тихо сказала с легкой улыбкой на губах. Мужчина кивнул и почти невесомо поцеловал ее. Девушка взяла из его рук сумочку и пошла к воротам. Проследив взглядом за закрывшимися за ее спиной дверьми, мужчина постоял еще минуту, а затем растворился в толпе.

*arrasando (исп.) – разрушающий, разрушитель.

---

Обсуждаем в Омуте

---

Обязательно скажите спасибо бете - Lelishna

---