— Мисс Грейнджер, вы в порядке? — обеспокоенно спросил меня профессор Дамблдор.

— Да, — ровным голосом ответила я, стараясь не выдать возникших эмоций.

Убрав руку с артефакта и извинившись, я покинула кабинет. Как? Когда? Зачем? Сотни вопросов роились в моей голове, но не на один из них я не знала ответ. Тому удалось прибрать к рукам «паучка». Каким-то непостижимым образом он сумел проникнуть в кабинет и украсть предмет, заменив его искусно сделанной иллюзией.

Нужно найти Риддла. Уж я ему не спущу с рук эту выходку! Помня наш недавний разговор, я направилась к стене напротив кабинета профессора и стала ощупывать камни. Где-то здесь должен быть рычаг или секрет, открывающий скрытую дверь. Нажатие на каменные блоки по отдельности не дало никакого результата. Я решила сменить методику и надавливать сразу на два камня в шахматном порядке. Удалось! Щелчок и последовавший за ним тихий скрежет двигающейся кладки стал вознаграждением моим усилиям.

Отойдя на шаг назад, я окинула взглядом сплошную стену, которая даже не думала смещаться и открывать скрытый проход. Странно, ведь я слышала, как сработал пусковой механизм. Нахмурившись, я вновь подошла к стене и протянула руку вперед с намерением еще раз прощупать камни. Под ладонью вместо прохладной и шероховатой поверхности оказалась гладкая желеобразная субстанция. Любопытно.

Тот, кто построил этот ход, позаботился обо всех мелочах, вплоть до внешнего проявления. Это объясняло, почему о нем знало ограниченное число волшебников. Случайно тайный коридор невозможно обнаружить, если не знаешь, где искать.

Смело пройдя сквозь вязкую преграду, я очутилась на крохотном пятачке у подножья лестницы. Подняв палочку вверх, я прошептала: «Люмос!». Узкие каменные ступеньки серпантином вились вверх, скрываясь за причудливым изгибом стены. Вздохнув, я начала подниматься по ним, обдумывая, что скажу Риддлу.

Там, в кабинете профессора Дамблдора, я доверилась своей интуиции. Внешний вид «паучка» мне не понравился. Он был идеальным, безупречным и оттого подозрительным. Сломанные артефакты так не выглядят, по моему скромному мнению. Да еще и заклинание иллюзии, которое мы разучивали сегодня на Трансфигурации…

Том, сколько я его помню, никогда не утруждал себя использованием сложных и запутанных комбинаций, в которых легко допустить ошибку. О, нет! Гораздо проще действовать простыми и доступными средствами. Заклинание Дезепториус отлично вписывалось в схему его безумного плана.

С каждым шагом вверх моя решительность таяла, словно мороженое на солнце. Немного успокоившись, я трезво рассудила, что истерика и разговор на повышенных тонах не возымеют на Тома никакого эффекта. Попытка убедить вернуть его артефакт на место может вызвать у Риддла непредсказуемую реакцию.

Я никогда не могу до конца предугадать действия друга. Он может в равной степени как окатить провинившегося человека презрением и едкими насмешками, так и наградить весьма неприятным проклятием. Не смертельным, но обидным, что бы заставить почувствовать свою беспомощность. Риддл! Иногда я его побаивалась. Те сплетни, что я слышала краем уха о нем, вызывали у меня недоверие и смешанные чувства. Я не верила им, предпочитала игнорировать и делать вид, что ничего серьезного не происходит. Только вот с каждым учебным годом глаза у Тома становятся все холоднее и жестче. Страшно наблюдать за этими метаморфозами. Страшно.

Наконец-то я взобралась по этой лестнице на вершину. Здесь меня ожидал еще один сюрприз в виде маленькой деревянной двери. Внизу пробивалась полоска тусклого желтого света. Дверь оказалась незапертой, словно тот, кто находился внутри, ожидал гостя. «Или гостей», — добавила я про себя, толкая дверь. Она с тихим скрипом открылась, и я оказалась в невзрачной пыльной комнате, единственным украшением которой было большое витражное окно. Возле него стоял стол, на котором был размещен старый канделябр с зажженными свечами. Рядом уютно примостился печально известный «паучок», наполовину скрытый темной тканью.

Милую, почти уютную картину дополняла самодовольная улыбка Тома. Он не скрывал своего торжества и, как ни странно, хотел разделить его со мной. Лестно, но я была не в том настроении, чтобы оценить по достоинству этот жест.

— Как ты это сделал? — задала я мучавший меня вопрос. Любопытство временно оттеснило досаду и справедливое негодование, вызванное поступком Тома.

Он снисходительно улыбнулся и, немного подавшись вперед, протянул ко мне руку, словно разрешая подойти ближе, чтобы рассмотреть его трофей. Наверняка в этот момент Риддл испытывал ни с чем несравнимое удовольствие, видя, как я растерянно перевожу взгляд с протянутой руки на его лицо и обратно. Все мои эмоции и чувства были открыты для него. Том легко их читал, упиваясь своей победой. Слизеринец справился с заданием сам, без чьей-либо помощи. Это опьяняло, дарило ощущение уверенности в собственных силах. Он смог обхитрить самого сильного и подозрительного волшебника в Хогвартсе!

В то же время я понимала, что, если хочу получить ответы на свои вопросы, должна принять его руку. Обычный, ничего не значащий жест по отношению к Риддлу мог толковаться по-разному. Превосходство, желание подчинить или же просто почувствовать рядом живого человека. Самое неприятное, что я не знала, чего он хочет в данный момент. Я решила принять его руку. Это ведь Том. Он меня не обидит.

Почувствовав, как его холодные пальцы сжали мое запястье, я вздрогнула. Нет, сейчас я его не боялась. Там, возле озера, Риддл выглядел гораздо внушительней. Но как же непривычно вновь чувствовать прикосновение его рук. Друг. Он мой друг. Я должна прекратить вести себя как мышь в объятиях удава. Мне нечего бояться.

— А как ты думаешь? — ответил Том вопросом на вопрос, не отпуская мою руку.

Когда я волнуюсь, я начинаю очень быстро говорить, а мои пальцы немного подрагивают. Со стороны это не заметно, но вот если держать меня за руку, то можно почувствовать. Том знал об этой особенности. Сейчас он хотел контролировать мои эмоции.

— Ты использовал заклинание Дезепториус, чтобы скрыть пропажу «паучка».

Риддл одобрительно кивнул, соглашаясь с моими словами. Его пальцы чуть сжались на моем запястье, словно он хотел определить частоту моего пульса. Но передумал. Высокий лоб парня прорезала глубокая складка.

— Почему ты решила, что я использовал именно это заклинание?

Вопрос прозвучал требовательно, а темные глаза прищурились в ожидании моего ответа.

— Я была в кабинете профессора Дамблдора, — произнесла я, стараясь не встречаться взглядом с другом.

Помолчав и не услышав никаких вопросов, я рассказала Риддлу о том, как пришла к преподавателю с намерением помешать краже паучка. Как задавала вопросы о заклинании иллюзии, как украдкой рассматривала артефакт. Том внимательно слушал, не перебивая меня. Осмелев, я взглянула ему в глаза и увидела, что он задумался. Его пальцы время от времени сжимали мою руку, а потом и вовсе отпустили ее. Я почувствовала облегчение, сменившееся легкой досадой.

— Ты рассказала Дамблдору о моей затее? — любопытство, не более. Слизеринец был уверен во мне и задал вопрос, чтобы еще раз подтвердить то, что я его никогда не предам.

— Нет! Ты же мой друг, — мой голос прозвучал не так твердо, как хотелось бы.

Том одобрительно кивнул. Разумеется, друг. Так и должно быть.

— На глаз невозможно определить, заколдован предмет или нет. Как тебе это удалось?

Напряжение и насмешка исчезли уже вначале нашего разговора. Сейчас у Тома проснулась жажда к знаниям. Что-то новое, необычное, недоступное всем. Он как коллекционер собирал эти жемчужины, чтобы потом использовать в своих корыстных целях. Я никогда не заблуждалась на этот счет. Риддл никогда ничего не делал просто так. Вот и сейчас он удовлетворял мое любопытство, рассчитывая, что я помогу ему в починке артефакта.

— Я к нему прикоснулась. Профессор Дамблдор рассказывал, что, если знать о том, что предмет заколдован, можно определить это, сравнивая свои ощущения. Настоящий «паучок» был теплым, — улыбнувшись, пояснила я.

Артефакт заманчиво поблескивал в неровном свете свечей. Я протянула руку и положила ее сверху на разноцветные камни. Тепло. Все так же, как я помню.

Сверху на мою ладонь легла еще одна. Изящная, холодная, сильная. Замерев на некоторое время, она скользнула вниз, касаясь моей руки и корпуса «паучка». Это неожиданно ласковое прикосновение было приятным. Я улыбнулась, чуть повернув голову в сторону. Том стоял рядом со мной, склонив голову вниз. То, как драгоценные камни переливались, завораживало. Я отлично понимала восторг друга.

— Я выманил Дамблдора из кабинета, когда он уже снял охранные чары. С Пивзом можно договориться. Разумеется, если знать, что предложить, — улыбнувшись кончиками губ, признался Том. — Все дальнейшее заняло не более пяти минут. Судя по твоим словам, профессор даже не заметил, что в его кабинете был незваный гость.

— А проход?

— Он был все время открыт.

— Так просто. Зачем же ты просил меня о помощи?

Я запуталась. Совершенно не понимаю поступков Тома.

— Вдвоем веселее, — произнес он, повернув ко мне голову.

Темные глаза внимательно смотрели на меня. Но в них не было холода. Это убаюкивало, так же, как и размеренное дыхание, касающееся моего лица. Его рука по-прежнему лежала на моей ладони. Так близко, невыносимо близко. Я зачарованно смотрела на друга, чувствуя, как краснеют мои щеки. Стало жарко, я сглотнула, почувствовав, что еще немного — и желание обнять Тома перерастет в острую необходимость. Но вот он оставался спокойным, отрешенным, холодным. Риддл прекрасно контролировал свои эмоции. И мои. Я поняла это, заметив надменность, появляющуюся на красивом лице, почувствовав, как властно сжимаются его пальцы на моей ладони. Мне стало обидно. Резко отвернувшись, я высвободила свою руку и отошла от Тома на несколько шагов. Лицо все еще пылало, но не от смущения, а от досады. Манипулятор! Как же я в такие моменты ненавижу его.

— Я помогу тебе подчинить артефакт, если ты скажешь, зачем он тебе понадобился, — мой голос звучал резко, в нем слышалась плохо скрытая обида.

— Я хочу найти выручай-комнату.

— Я никогда не слышала, что бы в замке существовало такое место.

Удивление пересилило обиду. Повернувшись, я наткнулась на насмешливый взгляд.

— Она появляется тогда, когда нужна. Помогает, укрывает, учит. Идеальное место для тайных встреч.

— С кем? — невольно вырвался вопрос.

— Я расскажу тебе о них. Позже.

Произнеся это, Том отвернулся и вновь положил руку на артефакт. Что ж, Риддл ясно дал понять, что разговор закончен. Подавив желание съязвить, я развернулась и направилась к выходу из комнаты. Уже спускаясь по лестнице, мне в голову пришла мысль, что слизеринец сказал мне не всю правду. Укрыл маленький кусочек. Возможно, он будет искать не только выручай-комнату, скрытую от посторонних глаз.

* * *
Ремонт артефакта занимал большую часть моего с Томом свободного времени. Мы никак не могли найти сломанную деталь. Чары поиска и диагностики, преображения и выявления тайного — все было бесполезно. Но Риддл не сдавался. Несмотря на то, что с каждым днем его настроение все ухудшалось, слизеринец упорно искал решение этой задачи. Выпросив у профессора Слагхорна доступ в закрытую секцию, он изучал строение и принцип работы доступных артефактов. Я помогала ему, поддерживала, уверяла. Через неделю после похищения мы сумели открыть «паучка», а в начале октября — найти сломанную деталь. Маленький цилиндр с рунами был разбит. Несколько глубоких трещин пересекали его наискось. Он выглядел настолько хрупким, что, казалось, мог рассыпаться от малейшего неосторожного движения.

К сожалению, мы больше ничего не смогли сделать. Я раз за разом пыталась трансфигурировать предмет, склеить его, подчинить с помощью чар. Но в конечном результате мы пришли к выводу, что наших знаний в этой области недостаточно.

Приближался Хэллоуин. Дожди и небо, затянутое тучами, не поднимали настроение. Ученики в школе были медлительными, сонными. Все ждали праздника, чтобы немного отвлечься от однообразия серых будней. Арчи пропадал на тренировках по квиддичу. Недавно стало известно, что нашим противником в предстоящем матче будет Слизерин. Заполучить победу стало делом чести.

Минерва занялась изучением анимагии. Изнурительные занятия выматывали подругу, но ей нравилось. Гильберт шутил, что Мини сможет превратиться в огромную сову, чтобы в следующем году находить нарушителей порядка с высоты птичьего полета. Девушка надеялась, что сможет получить значок старосты на пятом курсе.

За несколько дней до Хэллоуина я предложила Тому попросить помощи еще в одного человека. Познания Арчибальда в Чарах были выдающимися. Я не сомневалась, что он сможет найти способ отремонтировать деталь. Риддл хмурился, качал головой и на все мои доводы отвечал, что не сможет ему доверять.

— Почему?

— Он гриффиндорец, — любезно пояснил мне Том.

Я почувствовала недоумение. И что с того? Риддл раньше никогда не делил учеников по принадлежности к разным факультетам. Его лишь интересовало, насколько талантливым был тот или иной волшебник.

— Я тоже! — обиженно воскликнула я. — Что же, теперь и мне нельзя доверять?

Слизеринец поморщился.

— Не придирайся к словам. Ты другая, Гермиона. Я думал, что ты это понимаешь.

— Это глупо. Из-за своих принципов ты отказываешься от шанса решить проблему в ближай…

— Нет! — перебил он меня. — Хватит, Гермиона. Ты уже один раз доверилась Хелене. И что из этого вышло?

— Это была случайность! Никто не виноват. Никто!

Я сморгнула, чувствуя, как по моим щекам текут слезы. Те воспоминания до сих пор причиняют мне боль. Том знал об этом, но все равно продолжает напоминать. Это ведь так просто — сделать мне больно, что бы я чувствовала себя…

* * *
— … виноватой, — тихо произнесла я.

— И что с того? Это все Риддл. Из-за его змеи Линда сломала шею! — Хелена почти кричала, обиженно глядя на меня.

Прошел год с того дня, но она по-прежнему продолжает обвинять Тома. Девочка капризничала, плакала и говорила, что мне на все наплевать. Это не так. Я чувствовала вину, вспоминая произошедшее прошлым летом. И мне до сих пор снились кошмары. Но я затеяла этот разговор не просто так. Я должна была найти недостающий кусочек мозаики, чтобы увидеть всю картину. Том не виноват, и я это докажу.

— Хелена, помнишь, ты тогда в тот день вместе с Беном приходила навестить меня?

— Да, — кивнула девочка, удивляясь столь резкой смене темы.

— И я рассказала тебе, что накануне провела несколько часов на чердаке, — я продолжала развивать свою догадку.

— Рассказала, и что с того?

— Ничего. Только… это ведь ты пересказала часть нашего разговора Линде. И она после этого одна пошла на чердак, — я не спрашивала, а утверждала.

Хелена растерянно смотрела на меня. Обведя взглядом комнату, девочка медленно села на кровать и закрыла лицо руками.

— Я не хотела, что бы она пострадала. Мы договорились, что пойдем на чердак вместе.

— Зачем?

— Что бы найти то, что он прячет. Я хотела доказать, что Риддл плохой, хотела, что бы его выгнали из приюта, — последние слова Хелена прошептала едва слышно.

В ее голосе не было раскаяния, лишь обида, что ее «замечательная» затея провалилась.

— Хелена, за что ты так ненавидишь Тома? — грустно спросила я.

Она не ответила. Выбежала с комнаты, громко хлопнув дверью. А на следующий день Хелену пересилили в другую комнату, и я осталась одна. В приюте появился еще один изгой, которого все сторонились и не замечали. Но мне было все равно. Ведь рядом был Том, которому можно было...

* * *
— … доверять? Почему ты молчишь? — устало спросил Риддл. Этот разговор не приносил никакого удовольствия, и нам обоим хотелось быстрее закончить его.

— Арчи необязательно знать, кому он помогает, — сказала я.

В моей голове сам собой складывался предстоящий диалог. Реплики, жесты и даже выражение лица — я обязательно все продумаю. «Манипулировать людьми просто» — как-то сказал мне Том. Вскоре мне предстояла возможность проверить это на деле. Ведь я училась у самого талантливого кукловода. Он же сейчас стоял рядом посреди комнаты, бездумно разглядывая витражное окно. Такой спокойный, безобидный. Обманчивое впечатление. Я не могла отрицать, что этот образ был привлекательным. С каждым днем меня все глубже затягивало в опасный колодец интриг. Я понимала, что надо остановиться. Но это было выше моих сил. Опасная и увлекательная игра дарила ощущение свободы и безнаказанности. Я не хотела отказываться от этого.

— Попробуй, — разрешил он мне.

Наверняка Том придумал запасной план. Так же слизеринец не хотел лишаться моей добровольной помощи. Энтузиазм надо поощрять.

Довольно улыбнувшись, я встала с кресла и подошла к Риддлу. До отбоя осталось полчаса, и нужно было возвращаться в башню факультета Гриффиндор. Парень повернулся ко мне и вопросительно поднял бровь.

Меня разозлил этот жест. Почему он всегда решал когда разговор окончен? Это несправедливо! Я всего лишь хотела понять, являлась ли я чем-то большим, нежели игрушкой в руках кукловода.

— Ты что-то хотела спросить? — поинтересовался он, мягко улыбаясь.

— Да. Мне интересно, почему я до сих пор занимаюсь ремонтом паучка? Мои знания бесполезны, а возможности ограничены. Ты уже давно мог найти себе нового помощника.

— Тебе не нравиться то, чем ты занимаешься? — ответил вопросом на вопрос Риддл.

— Не увиливай, Том. Я хочу получить честный ответ на свой вопрос.

Наверное, на моем лице отобразилось что-то, что не понравилось парню. Он нахмурился, сделал шаг вперед и обнял меня, уткнувшись лицом в мои волосы. Именно таким способом Риддл чаще всего выражал свои настоящие эмоции. «Останься! Не уходи», — вот что он хотел сказать этими объятиями. Место на пьедестале не делят. Но о любой победе, даже о самой маленькой, должны узнать. Это необходимо, чтобы получить удовлетворение от проделанной работы. Я знала о многих победах Тома, и ему до сих пор было важно, чтобы я находилась рядом с ним. Видела успех, славу, признание. Я тешила себя мыслю, что являюсь не только волшебницей, которую можно использовать в достижении поставленной цели. Я — друг и неотъемлемая часть его жизни. И я надеялась, что это правда