Я ненавидела это утро. В нем было слишком много радости. Это совершенно не соответствовало моему настроению. После разговора с Томом я чувствовала себя отвратительно. Мы помирились, но у меня складывалось впечатление, что Риддл пошел на этот шаг отнюдь не из лучших побуждений. Зачем он привел меня вчера на чердак? Зачем пугал Змейкой? Что бы испытать? Или же… Нет! Бредовая идея.

Откинув одеяло, я встала с кровати. Нужно было идти на завтрак, наверняка ребята уже заждались меня.

* * *
— Привет, Хелена! — сказала я, подойдя к девочке.

Хаггер оглянулась и, приветливо улыбнувшись, поздоровалась:

— Привет! Представляешь, у нас сегодня на ужин овощное рагу. У миссис Коул день рождение. Сорок лет. Наверное, она сжалилась и решила немножко побаловать нас в этот день. Интересно, будет ли…

Я не верила своим ушам. Хелена выглядела и вела себя совершенно нормально, словно и не было вчерашней ссоры. Это ошеломило меня до такой степени, что я никак не могла собраться с мыслями и словами. Неправильно, совершенно неправильно и дико.

Тем временем девочка взяла меня за руку и потянула в сторону столовой. Я послушно направилась следом за ней. В голову начали закрадываться нехорошие подозрения. Кажется, я знала, кто мог объяснить, что происходит с моей соседкой.

Весь завтрак я наблюдала за Томом. Он вел себя как обычно: сидел один в конце стола и вяло ковырял ложкой в тарелке. С моего места была видна лишь часть его лица. Взгляд опущен вниз, губы сжаты в тонкую линию, левая рука прижата к груди в защитном жесте. Он вновь пытался абстрагироваться от окружающих его людей. Было заметно, что ему неприятно находиться здесь. Я отвернулась, сжав в руке ложку. Мог ли Том вчера повлиять как-то на Хелену? Я попыталась вспомнить, что он мне рассказывал о своих способностях. «Много чего… Например, могу управлять животными без дрессировки», — зазвучал в моей голове его тихий голос. Умел ли Риддл воздействовать на людей? Я не знала ответа на этот вопрос. Нужно спросить у него. Возможно, он скажет мне правду. Вновь повернув голову влево, я встретилась взглядом с насмешливыми синими глазами. Том тоже наблюдал за мной.

* * *
— Доброе утро, Гермиона, — поздоровался Риддл, сев рядом со мной на лавочку. Повернув голову в мою сторону, он, сгримасничав, предположил:

— Ты что-то хотела меня спросить?

— Да, — я не стала отрицать очевидного факта. Мне нужно было задать Тому много вопросов, очень много.

— Спрашивай.

— Надо же, мне разрешил обратиться к себе сам Том Риддл, — съязвила я.

— Ты сердишься? — полюбопытствовал мальчик, чуть наклонив голову вправо.

— А как ты думаешь? — ответила я вопросом на вопрос.

— Я не думаю. Я знаю, — пожал плечами Том.

— Такой самоуверенный, — прищурив глаза, я посмотрела на него.

Риддл, самодовольно улыбнувшись, ответил:

— Ага.

Такое впечатление, что он не пробиваем, как камень, но, в тоже время, очень гибок. Я засомневалась, стоило ли продолжать этот разговор. Никто не дал бы гарантии, что Том честно ответит на все мои вопросы. Он мог в любую минуту встать и уйти, поддавшись вспышке гнева. За то недолгое время, что я его знала, с ним такое часто случалось. Риддл вспыльчив, но это было почти незаметно, ведь он виртуозно маскировал свой гнев за вежливой улыбкой и заинтересованным взглядом. Лжец! А может, просто талантливый актер. Я вновь ловила себя на мысли, что совершенно не понимаю его.

— Ты так и будешь молчать? — прозвучал голос Тома. В нем скользнули чуть заметные нотки нетерпения. Я спросила, глядя прямо перед собой:

— Это ты вчера заколдовал Хелену?

— Да.

— Но зачем? — я с изумлением посмотрела на него. Не ожидала, что Том так легко признается.

— Хм, это было весело.

— Что?

— Весело, — повторил он. — Я так развлекаюсь.

Резко встав на ноги, я, нависнув над Томом, произнесла:

— Весело? Ты считаешь «веселым» подавлять волю людей, управлять ими как… как марионетками?

Подняв голову, Риддл с интересом посмотрел на меня. Было видно, что мое негодование забавляло его. У меня сложилось впечатление, что чем больше эмоций я проявляла, тем больше удовольствия получал Том. И тем увлекательней была игра, которую он затеял. По лицу Риддла скользнула легкая улыбка, словно он догадывался, о чем я думаю.

— Сядь, — мальчик указал рукой на место рядом с собой. — Так и быть, я отвечу на твои вопросы.

— Ответишь? — недоверчиво переспросила я.

— Да. Но сначала ты сядешь.

Качнувшись с носка на пятку, я все же присела на противоположный край лавочки. Так нелепо смотрелась вежливая улыбка на его губах. Она больше походила на стандартную маску Пьеро, за которой прятали настоящие лицо, настоящие чувства. Интересно, Том хоть раз в жизни был самим собой?

— Так зачем ты это сделал? — спросила, глядя в упор на Риддла.

— Я экспериментирую с сознанием людей, — ответил он, жмуря глаза от яркого солнца. Ласковые тёплые лучи скользили по лицу Тома, причудливым образом искажая его. Сейчас красивая, безупречно-холодная маска, которую он носил вместо лица, выглядела по-детски милой.

— Только с людьми?

— Разумеется, нет! Сначала это были мелкие животные: пауки, бабочки, иногда змеи. Ими легче всего управлять. Но уже через год я смог перейти к более интересным объектам — вороны, воробьи, позже собаки и кошки. С последними было труднее всего, но я справился! — чуть вздернув нос, сообщил Том.

— А как же кролики? — поинтересовалась я, внимательно наблюдая за реакцией Риддла. Я узнаю, почувствую, если он солжет. Мне нужно было знать правду, что бы понять, что делать дальше.

— И кролики, — подтвердил мои опасения Том. — Я не буду оправдываться и говорить, что это произошло случайно. Билли заслужил наказание. В следующий раз будет думать, что и кому говорить.

Отвернувшись, я посмотрела на серую кирпичную стену приюта. Глупо все это, глупо. Тяжело слушать правду, но иначе нельзя. Я не смогу доверять человеку, если не буду знать, какой он.

— Хелена тоже было экспериментом? — скосив глаза в сторону Риддла, я увидела, что он больше не улыбался. Сидел, сложив руки на коленях, и мрачно смотрел на меня.

— Да, но опыт не удался.

— Неужели?

— Я хотел, что бы она всего лишь говорила то, что хочу я. А она вышла из-под контроля! Гермиона, я не приказывал ей толкать тебя. Ты веришь мне? — прикоснувшись к моему локтю, спросил Том.

— Я не знаю, чему верить. Зачем тебе понадобилось это делать?

— Она говорила тебе гадости обо мне. Думаешь, что если я всегда один, то ничего не замечаю?

— Я так не думаю, — отрицательно покачав головой, ответила я. — Мне иногда кажется, что ты знаешь даже больше, чем нужно.

Хмыкнув, он задумчиво посмотрел на меня.

— А я ведь и тобой пытался управлять, — признался Том.

Резко повернув голову, я недоверчиво посмотрела него. Риддл, увидев выражение моего лица, пояснил:

— Пытался. Но у меня не получилось. Ты сильнее остальных. Гораздо сильнее, чем я думал. Я считаю, что это из-за того, что ты — волшебница.

— Поэтому ты согласился ответить на мои вопросы? — полюбопытствовала я.

— Отчасти, — ответил он.

Я вновь отвернулась, переведя взгляд на свои босоножки. Хорошее же оправдание нашел Риддл своим поступкам. Права была Хелена: злой он. Верно — всего лишь злой, обиженный мальчишка, которому чертовски не повезло в жизни. На мгновенье мне стало жаль его, но я отогнала возникшее чувство. Вряд ли Том будет в восторге, если узнает, что я его жалею.

— Гермиона, я хочу попро… Помоги мне, пожалуйста! — прервав молчание, сказал он.

— Чем же я могу тебе помочь? — заинтересовалась я. Наверное, это действительно что-то важное, раз Том сказал «пожалуйста».

— Мне нужно проникнуть в кабинет миссис Коул.

— Что? Зачем? Том, это же… — я хотела отчитать его, сказать, что так поступать нельзя. Но он не позволил мне даже открыть рта.

— Гермиона, — перебил он меня, — я не собираюсь делать там ничего плохого. Мне нужно взглянуть на свое личное дело, а оно храниться в архиве, который находится в кабинете миссис Коул.

— А ты не можешь просто попросить ее дать его тебе?

— Нет, не могу. — Том поспешно отвернулся, избегая моего пытливого взгляда. — Она спросит, зачем оно мне.

— Я бы тоже не отказалась узнать об этом. Том, пойми, мы хотим нарушить правила. Вот только не надо ухмыляться! Я хочу знать, зачем я буду это делать. Ради чего?

— Так ты поможешь? — в свою очередь задал он мне вопрос.

— Да, — нехотя ответила, чувствуя, что эта затея ничем хорошим не закончится.

— Мне нужна вся имеющаяся информацию в архиве о моих родителях. Дамблдор сказал, что, возможно, кто-то из них был волшебником.

— Так ты хочешь попытаться найти кого-то из родственников? — осенило меня.

Он не ответил, лишь неопределенно пожал плечами. А я не настаивала. Том и так слишком много рассказал мне.

* * *
Затаившись за углом, я и Том наблюдали за тем, как миссис Эжбот и миссис Коул неспеша приближались к кабинету. Тихий, неторопливый разговор, иногда прерываемый смехом женщин, наталкивал на мысль, что он затянется. Все же день рождения у миссис Коул раз в году и, мне казалось, воспитательницы направлялись в комнату отнюдь не для обсуждения текущих дел в приюте. Свои мысли я озвучила Тому. Нахмурившись, мальчик спросил:

— А для чего же тогда они туда идут?

— Выпить вина или коньяка. Мама и тетя Эллен иногда брали бутылку вина и, сидя на диване в гостиной, могли часами разговаривать о жизни. По крайней мере, они это так называли, — пожав плечами, предположила я.

Том нахмурился, обдумывая мои слова. Женщины тем временем приблизились к двери. Миссис Коул, вынув из кармана связку с ключами, стала отпирать замок.

— Гермиона, ты можешь отвлечь их внимание?

— Как?

— Не знаю. Придумай что-то! Скажи, что у тебя очень болит живот, и ты не можешь найти медсестру. Соври что-нибудь! Мне нужно, чтобы они ушли из этого коридора минут на десять, — быстро зашептал он, внимательно наблюдая за воспитательницами. Том волновался, и его бледные щеки покрылись большими красными пятнами. Не очень приятное зрелище.

Я, с сомнением посмотрев на Риддла, сказала:

— Том, я не умею врать.

— Это не сложно. Достаточно сделать лицо понесчастней и жалобно произнести: «Мне плохо».

— Неужели? Почему тогда ты сам не отвлечешь их внимание? — я скептически посмотрела на него. Казалось, он опять чего-то не договаривал.

— Они не поверят мне, — нехотя ответил Том.

— Плохо врешь?

— Плохо веду себя, — лицо мальчика было мрачным и сосредоточенным. — Кролик не единственная моя шалость.

— Вот как? — хмыкнула я. Тем временем миссис Коул открыла дверь и сделала приглашающий жест рукой. Миссис Эжбот кивнула головой, соглашаясь с чем-то, и зашла в кабинет.

— Иди же, — подтолкнул меня Том. Я, недовольно поджав губы, вышла из-за угла и замерла, в нерешительности глядя на чуть сгорбленную спину миссис Коул.

— Миссис я… — голос оказался неожиданно хриплым. Все же мне никогда не доводилось раньше попадать в такие нелепые ситуации. Смешно, но я совершенно не знала, что сказать женщине, стоящей на расстоянии пары метров от меня.

Это во всем Том виноват! А еще говорил, что не может управлять мною. Все он может! Я, закусив губу, скривилась. Наверняка мое лицо выглядит сейчас глупо. Ничего, переживу. Так, как там говорил Том? Жалостливый голос?

— Миссис… — на мой взгляд, получилось пискляво, зато не наигранно. Возможно, она мне поверит.

— Гермиона, что случилось? — обеспокоенно спросила женщина.

— Я… у меня, — запнувшись, я обхватила себя руками. В голову упорно не приходило ни одной разумной мысли. Плохая из меня актриса, плохая.

Миссис Коул истолковала мое молчание по-своему. Подойдя ко мне, она спросила:

— У тебя болит живот?

Я кивнула головой в знак согласия. Правду говорили люди, что молчание — золото. Сейчас все очень удачно складывалось. Теперь нужно было выманить миссис Эжбот из кабинета.

— Миссис Коул, я искала медсестру, но не нашла ее. А мне больно, очень больно, — в подтверждение своих слов я «всхлипнула» и опустила голову, чтобы женщина не заметила моих лихорадочно блестящих глаз.

— Ох, бедная девочка, — воспитательница ласково погладила меня по волосам. — Кэролайн, иди сюда!

Скосив глаза, я увидела, как женщина выходит из кабинета. Вот он — шанс! Теперь нужно было не упустить его. Тихонько застонав, я присела на корточки, продолжая обнимать себя руками. Я представила себя маленькой и незаметной иголочкой в стоге сена. Удобно быть несчастной, представляя себя чем-то малосущественным и жалким. Еще чуть-чуть — и этот фарс прекратиться. Нужно было только немного потерпеть. Надеюсь, мои усилия не пройдут даром…

Не знаю, выглядел ли мой спектакль правдоподобно для Тома, но воспитательниц он убедил. Подхватив меня под руки, они быстро повели меня к лестнице, ведущей на первый этаж. Путь туда и обратно как раз занимал десять минут. Интересно, хватит ли Тому времени осуществить свою маленькую аферу? Ведь двери в кабинет остались открыты, а это существенно облегчало задачу. Впрочем, я скоро узнаю об этом. А сейчас необходимо пить горькую микстуру и добросовестно изображать страдание на лице. Спектакль еще не окончен…

* * *
— Как ты себя сегодня чувствуешь? — поинтересовалась Хелена. Она пришла ко мне вместе с Бэном сразу после обеда, как только узнала, что я оказалась в больничном крыле. Теплая улыбка и искренняя обеспокоенность, звучавшая в ее голосе, приятно согревали меня. Сейчас мне с трудом верилось, что та ссора была реальной.

— Отлично! Живот почти не болит, — весело улыбнувшись, сказала я.

— Не понимаю, почему тебе стало плохо, — задумчиво протянула девочка. — Мы же ничего жирного или острого на завтрак не ели. Может, ты вчера что-то не то съела? Ты куда-то вечером пропала. Я хотела с тобой поговорить, но не дождалась и уснула.

— Где ты была? — поинтересовался Бен, сжимая в руках яблоко. Второе лежало на тумбочке возле моей кровати. Вручая его мне, Бен сказал, что микстуры, конечно, полезны, но фрукты, все же, лучше. Я улыбнулась, вспомнив, как он мило покраснел при этом.

— На чердаке, — я решила сказать им правду. В последнее время я и так слишком много обманывала окружающих меня людей.

— Но там живет привидение! — воскликнул мальчик.

— Бен, там нет никого, кроме пыли и пауков. Меня заинтересовали твои слова, и я решила сходить туда, чтобы убедиться в том, что нет никакого привидения.

— Ты мне не поверила? — обиженно спросил Бен.

— Конечно, поверила! — заверила я его. — Понимаешь, я — реалист, и привыкла доверять своим глазам. И логике.

— Тогда почему тебя так долго не было? — пытливо посмотрела на меня Хелена.

— Я залюбовалась открывшимся видом из окна, — ответила я, улыбнувшись. Надеюсь, мои слова убедят их, и они прекратят свой допрос. Ведь я не могла рассказать им о Змейке. Меня что-то останавливало, что-то шептало в голове: «Замолчи, это не твоя тайна». Верно. Не моя.

Мне на выручку пришла медсестра, выставив моих друзей за дверь, обосновывая свое решение тем, что мне нужно отдохнуть. Ребята не спорили, зная сварливый характер женщины. Когда за ними закрылась дверь, я облегченно вздохнула. Похоже, неприятный разговор откладывался на неопределенное время.

* * *
Вечером меня отпустили из больничного крыла. Разумеется, только после того, как медсестра убедилась в моем относительно хорошем самочувствии. Так же она потребовала, что бы я утром пришла за микстурой, иначе «боли могут повториться». Интересно, что бы она сказала, если б узнала, что я банально симулировала недомогание? Вряд ли она погладила бы меня по головке.

Поднимаясь по лестнице, я размышляла над тем, где мог находиться Том. Честно говоря, мне было любопытно, кто его родители. Именно поэтому я согласилась помочь ему. Том так много знал обо мне и о моем прошлом, а я о нем почти ничего. Несправедливо.

На лестничном пролете, ведущем на третий этаж, я столкнулась с Риддлом. Он сжимал в руках пакет, в котором что-то шевелилось. Заметив меня, мальчик махнул рукой, словно говоря «иди за мной». Я молча последовала за ним.

Поднявшись на четвертый этаж, Том, оглянувшись, требовательно спросил:

— Где ты была?

— В больничном крыле, — ответила я, удивленно глядя на него.

— Это я знаю! — он нетерпеливо махнул рукой. — Но почему так долго?

— Ну, знаешь ли, — возмутилась я, — спектакль надо было доиграть до конца. Иначе б мне не поверили.

— А! Так ты играла? — в голосе Риддла прозвучало неприкрытое ехидство.

— Да. Чему ты ухмыляешься?

— Тому, как ты раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь показать, как тебе «больно». Ты б еще попрыгала для убедительности, тогда бы точно поверили, что тебе нездоровиться, и отправили бы в палату с мягкими стенами, — припечатал он.

— Дурак, я же тебе помогала! — я почувствовала, как к моим щекам прилила кровь. Не стоило ему этого говорить, ох, не стоило!

— Знаешь, Гермиона, ты такая смешная, когда злишься, — заметил он, улыбаясь. — Так ты хочешь узнать, что я нашел в кабинете старой кошки?

— Том! — возмущенно воскликнула я. — Не называй так миссис Коул!

Риддл досадливо поморщился и, развернувшись, пошел вперед по коридору. Он знал, что любопытство сильнее, нежели праведное негодование. Знал и бессовестно этим пользовался.

Поравнявшись с Томом, я коснулась рукой его локтя. Он повернул голову в мою сторону и сказал:

— Пошли на чердак, нужно покормить Змейку. Я там тебе все расскажу.

— А чем мы будем ее кормить? — полюбопытствовала я.

— Мышами, — мальчик указал на пакет, который он сжимал в руках. Я поежилась, заметив, что содержимое пакета шевелиться. Видимо, змея любила свежее мясо.

От размышлений по поводу гастрономических предпочтений Змейки меня отвлек шум. Я услышала, как кто-то громко закричал, а потом раздался звук, который бывает при падении тяжелого предмета. У меня появилось плохое предчувствие. Оставшееся расстояние до лестницы я пробежала и замерла возле дверей, за которыми она скрывалась. Двери были распахнуты, а у подножья лестницы сломанной куклой лежала Линда. Шея была повернута под неестественным углом, а в распахнутых глазах застыло удивление. Всхлипнув, я опустилась на колени возле еще теплого тела. Сзади послышался шум. Повернув голову, я увидела Тома, удивленно рассматривающего Линду. Опустившись рядом со мной на корточки, он коснулся рукой ноги девочки. На белой коже ярко проступали две аккуратные дырочки с воспаленной вокруг кожей. Повернув ко мне голову, Риддл прошептал:

— Змейка…