Глава 17

Глубоко вздохнув, Гермиона стиснула в руке рекомендательное письмо от доктора Фредерика Шабаля – талантливого колдомедика, профессора кафедры колдомедицины университета Ромундж, ведущего специалиста отдела по разработке и применению лекарственных зелий, а также заведующего отделением клиники с очень длинным и трудным для понимая рядовым магом названием, вкратце смысл которого можно было свести к одному слову, известному любому маглу: психоневрологическое.

Сколько бы витков ни совершила история, эволюционировав человечество от первобытных особей, бегающих с каменными топорами в руках за ещё такими далёкими от вымирания мамонтами, до сегодняшних франтов за рулём собственных автомобилей в начищенных до блеска лаковых штиблетах, одно оставалось неизменных всегда: если вы знаете определенных людей – это может открыть перед вами даже закрытые не на одно заклинание двери.

Гермиона же, в силу своей профессии, таких людей не просто знала, а знала очень хорошо. Другое дело, что она предпочитала не кичиться своим положением налево и направо, используя его в личных целях. Но осознав, что в данном случае не удастся сохранить целыми овец и насытить волков, Грейнджер, скрепя сердце, таки перешагнула через свои моральные принципы и, подёргав за нужные ниточки с ловкостью, которой бы позавидовал сам Карабас Барабас, добилась своего.

После долгих разговоров с месье Шабалем о погоде, вреде настоя из терновника и его больной спине, девушка без особых усилий раздобыла пропуск на посещение Дориана Томаса. Который, к её большому удивлению, оказался пациентом частной психологической больницы, уютно расположившейся на юге Парижа недалеко от собора Сан-Гатьен.

Изобразив на лице доброжелательную улыбку, мисс Грейнджер направилась к регистрационной стойке приёмного покоя. Молоденькая девушка-колдомедик в беленьком чепчике и коричневом трикотажном платье с идеально накрахмаленным воротником, услышав приближающие шаги, оторвала взгляд от изучаемых ею бумаг и без интереса уставилась на посетителя.

– Добрый день, – произнесла Гермиона. – Я бы хотела навестить одного из ваших пациентов. Его имя Дориан Томас.

– Какова цель вашего визита и являетесь ли вы его родственником? – произнесла медсестра шаблонную фразу скрипучим, не соответствующим её внешности, будто записанным на затертую магнитофонную пленку голосом.

– Я его друг, – с готовностью соврала Грейнджер, уже прокручивая в голове ответы на предполагаемые вопросы, которые могли бы заинтересовать колдомедика.

– Мадмуазель, все посещения месье Томаса строго ограничены в связи с его нестабильным психическим состоянием, а контакты с посторонними разрешены только с личного разрешения его лечащего врача, – произнесла неприветливая девушка, на столе которой стояла табличка с именем: «Дафна Рорр».

Гермиона глубоко вздохнула, стараясь привести в порядок готовое выпрыгнуть из груди сердце. События последних дней явно расшатали её и без того напряженные как струны нервы. Того и гляди, в пору надо будет ей самой бронировать уютную палату с видом на сад в заведении с мягкими стенами и регулярной поклейкой коробочек в качестве развлечения.

– Вот! – Гермиона протянула медсестре конверт из плотного желтого пергамента. – Лично от месье Шабаля, пожалуйста, ознакомьтесь. Полагаю, это снимет все вопросы.

Грейнджер выжидающе уставилась на колдомедика пока та недоверчиво, с осторожностью, открывала конверт, будто опасаясь, что при вскрытии оного на неё обрушится не один десяток мощных защитных заклятий. Изучив содержимое пергамента, мисс Рорр нахмурилась и отложила письмо в сторону.

– Минутку, – произнесла медсестра, капитулируя. Открыв тяжелый выдвижной стальной ящик с документами, – по размеру ничуть не уступающий одному из отсеков не самого скромного бельевого шкафа – погрузилась в поиски медицинской карты пациента. Гермиона, наблюдавшая за этой картиной, лишь слегка улыбнулась уголками губ.

Положив на регистрационную стойку увесистую историю болезни, медсестра строго посмотрела на застывшую в предвкушении Грейнджер.

– Перед тем как проводить вас к месье Томасу, я обязана попросить вас, оставить здесь все колюще-режущие предметы, которые прямо или косвенно могли бы стать причиной нанесения вреда здоровью… И ещё – вашу волшебную палочку так же придётся оставить.

– Это что, так необходимо? – не веря своим ушам, поинтересовалась девушка. Перспектива отправиться в палату к психически неуравновешенному мужчине абсолютно безоружной вселяла в Гермиону весьма нешуточные опасения.

Видя замешательство посетителя, колдомедик, позволив себе слегка улыбнуться, добавила:

– Прошу вас, не волнуйтесь, это стандартная процедура, применяемая, дабы обезопасить и без того расшатанное душевное состояние наших, кхм… клиентов. Они очень чутко реагируют на любое изменение их микроклимата. Вы своим появлением и так внесете диссонанс в его личное пространство, а если же при вас ещё и волшебная палочка будет, то месье Томас может расценить это, как проявление агрессии с вашей стороны.

От подобного заявления брови Гермионы удивлённо поползли вверх. Даже в самых смелых своих фантазиях она не могла представить, что её появление может быть рассмотрено в подобном ключе. Конечно же, последнее время она прибывала в небольшом стрессе, но дела её были не настолько плохи, чтобы она ни с того, ни с сего начала кидаться на людей. Хотя… с чем чёрт не шутит. После аферы с «женихом на прокат» Гермиона уже перестала себе удивляться.

Так как колюще-режущих предметов в сумочке у девушки не оказалось, Гермиона извлекла из неё свою боевую подругу – волшебную палочку – и, положив её на стойку приёмного покоя, покорно улыбнулась.

– Не могли бы вы также оставить здесь зеркала и предметы с отражающей поверхностью, если такие имеются, – произнесла колдомедик, аккуратно складывая волшебную палочку в чехол и убирая её в небольшую коробочку, закрываемую заклинанием. – У месье Томаса после инцидента развилась боязнь зеркал. В связи с этим доктор Шабаль посоветовал ему избегать контакта с отражающими поверхностями.

Если раньше Грейнджер думала, что её уже сложно удивить, то после этих слов медсестры она уже была готова поменять своё мнение. На языке же так и вертелся вопрос, что за инцидент та имеет в виду. Но, в свете крайней несговорчивости мисс Рорр, вопрос так и остался незаданным.



Палата, в которой располагался Дориан Томас, находилась в конце коридора, больше походившего не на больничное крыло, а на холл многоквартирного жилого дома – наподобие того, в котором жила сама мисс Грейнджер. Поблагодарив колдомедика, проводившего её до нужной двери, Гермиона попросила мужчину остаться снаружи, заверив, что, если что-то пойдёт не так, она тут же даст ему об этом знать. Дождавшись его сдержанного кивка, девушка взялась за ручку и толкнула от себя предварительно отпёртую заклинанием дверь.

Грейнджер никогда ранее не приходилось бывать в подобных местах, но картина, которая открылась её взгляду, мало походила на то, как она представляла себе палату в лечебном заведении для людей с неуравновешенной психикой. Либо с Томасом действительно всё было не настолько плохо, как она поначалу думала, либо психам в этой стране правительство уделяло куда больше заботы и внимания, нежели здоровым гражданам.

Отойдя на пару шагов от двери, девушка погрузилась в приятный полумрак комнаты с плотно зашторенными окнами. Гермионе потребовалось несколько минут, что бы её глаза привыкли к темноте помещения. Стараясь быть как можно ближе к двери, гриффиндорка опасливо огляделась по сторонам. Заверения мисс Рорр в том, что месье Томас ничуть не опасен, а нахождение в клинике – исключительно его собственная инициатива, связанная с депрессивными состояниями мужчины, из-за причин, ведомых только ему одному, конечно, вселили в Грейнджер толику спокойствия, но от здоровой осторожности так и не избавили.

Оглядевшись по сторонам, девушка отметила весьма уютную – даже можно сказать, по-домашнему милую – обстановку комнаты: небольшая кровать, письменный стол, пара кресел, камин – вот уж действительно, для магов, чьи карманы были отяжелены парой сотен галеонов, не было ничего невозможного. Хочешь здоровьице душевное поправить – получите – распишитесь, только щедрые чаевые оставить не забудьте. И, как показалось Грейнджер, жигало был не из скупых.

– Доброе утро месье Томас. Прошу простить меня за столь неожиданный визит, меня зовут Гермиона Грейнджер, я знакомая доктора Шабаля. Вы позволите мне войти? – осторожно поинтересовалась Гермиона, заметив в одном из кресел укутанную в одеяло, словно в кокон, мужскую фигуру.

После слов незваной гостьи «кокон» встрепенулся и из него показалась макушка со светлыми растрёпанными волосами. Заспанные глаза мужчины проворно забегали по застывшей в нерешительности фигуре девушки. Заметив, что Томас наконец-то обратил на неё внимание, Гермиона доброжелательно улыбнулась.

Пару раз смачно кашлянув, прочищая осипшее после сна горла, Томас шмыгнул носом и, пристальнее вглядываясь в фигуру девушки, скрытую в полумраке комнаты, произнёс немного картавя:

– Так вас прислал месье Шабаль? Вы его помощница?

– Да, именно так! – без зазрения совести соврала Грейнджер. Про себя отметив довольно милый акцент Томаса, и уже более уверенно сделала несколько шагов по направлению к мужчине.

Конечно, ложь никогда не являлась одной из сильных сторон гриффиндорки, но в данной ситуации выбирать ей не приходилось: вряд ли Дориан Томас по доброте душевной взял бы да разоткровенничался с совершенно незнакомой, хоть и очень милой девушкой. А тут – квалифицированный колдомедик. Колдомедицинская тайна и всё такое.

– Дориан, вы позволите мне присесть? – улыбаясь в тридцать два зуба, поинтересовалась Гермиона, решившая сразу взять быка за рога, установив между ними доверительные отношения.

– Конечно, присаживайтесь, – произнёс мужчина и, указав рукой на противоположенное кресло, ещё раз негромко кашлянул. – Прошу простить меня за мой внешней вид, мне немного нездоровится. Знаете ли, эти июльские сквозняки сведут меня в могилу…

Гермиона одобрительно кивнула, всем видом показывая, что полностью с ним согласна (с психами ведь спорить не рекомендуется). Хотя на кого, на кого, а на психа Дориан Томас походил меньше всего – в этом Гермиона смогла убедиться, когда мужчина наконец-то соизволил избавиться от нелепого кокона-одеяла. Даже с помятым после сна лицом Томас выглядел по меньшей мере мило: светлые, немного вьющиеся волосы, голубые глаза в ореоле из пушистых ресниц, курносый нос. Черты его лица предавали ему сходство с херувимчиками с картин Боттичелли, объясняя высокую популярность этого неземного создания у женщин – такого пупса хотелось обнять и прижать к себе как можно крепче. Несомненно, прелестен, но… не Малфой.

От невольных мыслей о бывшем «женихе» на душе Гермионы стало так скверно, что на глаза были готовы навернуться слёзы. Конечно, после бессонной ночи, проведенной в душевных метаниях с выстраиванием логических цепочек «кто виноват и что делать», девушка поняла точно одно: Малфой, подлый слизеринский хорек, решив срубить на наивности грифиндорки побольше деньжат, представился ей Дорианом Томасом и, воспользовавшись моментом, пока один из лучших работников «Вондерленда» нервишки в больничке подлечивает, занял его место. Так-то оно так, но и она не лыком шита: если он думал, что она после всего, что между ними было, просто всё забудет и пустит на самотёк, то он явно принимал её за кого-то другого. Тем более, главной целью её импровизированного крестового похода было разобраться в своих чувствах к нему. Девушка надеялась, что стоит ей увидеть его вновь, и всё встанет на свои места: любит она Малфоя или нет – план покажет. Должен показать…

Гермиона попыталась поудобнее устроиться в кресле и принять расслабленное положение, но то ли кресло было с дефектом, то ли нервы, натянутые до предела, с противным трыньканьем, знаменующим конец их недолгой жизни, всё-таки лопнули, отчего Грейнджер, немного поёрзав на сиденье, но так и найдя удобного положения, оставила эти бесплотные попытки и заговорила:

– Дориан, не буду скрывать: меня к вам привело крайне важное дело… – как можно спокойней начала девушка.

– Да? Доктор Шабаль что-то обнаружил? Я что, смертельно болен? – побелев, как недавно отштукатуренная стена, воскликнул мужчина, готовый в лучших традициях кисейных барышень, заметивших жука, сидящего у них на рукаве, лишиться чувств.

– О нет! Что вы! – поспешно воскликнула Грейнджер и сжала в своих ладонях руку Томаса, мысленно ругая себя последними словами за необдуманные слова. – Пожалуйста, успокойтесь, я пришла к вам вовсе не обсуждать вопросы медицины. Понимаете, у меня к вам дело личного характера. Очень личного.

В подтверждении своих слов Гермиона смущенно улыбнулась, ожидая от мужчины нужной реакции, чтобы продолжить.

– Понимаете, мне кажется, я влюблена…

– В меня? – округлив глаза, поинтересовался Томас. – Понимаю, милочка, мне очень часто приходится это слышать, вы конечно, прекрасны, но…

– Да нет же, – Гермиона резким жестом руки оборвала монолог недоделанного Казановы, – дослушайте. Я влюблена – ну, или мне кажется, что влюблена – в человека, которого в «Вондерленде» знают, как Дориана Томаса. Вы же понимаете, о чем я говорю?

– Ну да, вы сейчас говорите, что влюблены в меня…

– Нет! Не в вас! – Гермиона собралась с мыслями, размышляя, как же лучше донести до этого самовлюблённого блондина суть её слов. – Не в вас, – повторила она, делая ударение на последнем слове.

Озадаченное лицо Дориана не сулило Грейнджер ничего хорошего.

– Кхм…Давайте я начну сначала. Около недели назад я обратилась в вашу контору…

– Организацию, – вежливо поправил её мужчина.

– Да, конечно, организацию, прошу прощения. Так вот, я обратилась вашу организацию в поисках эскорта на вечер.

– Это наш основной профиль! – заметил блондин.

– Я знаю. Не могли бы вы дослушать меня, не перебивая? – пытаясь сохранить остатки самоконтроля, процедила сквозь стиснутые зубы Грейнджер.

– Пожалуйста! – откинувши на спинку кресла, разрешил мужчина.

Гермиона фальшиво улыбнулась и продолжила:

– Спасибо. Я обратилась…

– В организацию, я помню!

– Именно! В организацию! И моя потребность в услугах была удовлетворена. Некий Дориан Томас, согласно подписанному контракту обязался сопроводить меня на мероприятие, за что должен был получить тысячу галеонов.

– Хм, хорошая цена…

– Действительно, неплохая. Так вот, в назначенный день я встретилась с месье Томасом, но как потом выяснилось: Томас оказался вовсе не Томасом.

– Я оказался не я? – казалось, удивлению блондина не было предела. – Но как такое возможно? Меня что, два?! – понизив голос до полушепота, будто бы боясь, что его могут подслушать, произнес он.

– Нет, это вряд ли. Думаю, Дориан Томас только один, – заверила его девушка.

– Хм, тогда не могли бы вы пояснить, я что-то не улавливаю сути. Если я один, то почему тогда я оказался не я?

Гермионе хотелось закричать, и только благодаря неимоверному волевому усилию ей удалось этого не сделать, и одному Мерлину известно, чего ей стоило сохранить видимость спокойствия. Гриффиндорка поняла, что, разговаривая с мужчиной в подобном ключе, она ничего от него не добьется. Следовало немедленно менять тактику: ибо девушка опасалась, что ещё несколько минут подобной беседы, и врач потребуется уже ей самой.

– Давайте попробуем немного иначе, – открыв сумочку, Грейнджер извлекла из неё старую газетную вырезку с известием о разорении Малфоев и продажей Малфой-Менора с молотка. В данный момент от статьи, предварительно удалённой Гермионой, не осталось и следа, лишь только черно-белая колдография Драко Малфоя, с презрением на лице отбивающегося от назойливых репортеров, напоминала о произошедших событиях.

– Посмотрите, пожалуйста, внимательно: вам не знаком этот человек? – с надеждой в голосе поинтересовалась Гермиона, протягивая Дориану вырезку.

Блондин настороженно принял из рук девушки газету и, поднеся её поближе к глазам, стал пристально вглядываться в изображение.

– Ну что? – не унималась Гермиона. – Вам знаком этот мужчина?

– Естественно, – уверенность в голосе блондина обнадеживала Грейнджер. – Я познакомился с ним, когда устраивался на работу в организацию. Собственно, он лично одобрил мою кандидатуру. Это Драко Малфой – владелец компании «Вондерленд». А откуда, позвольте поинтересоваться, вам знакома его персона? Ведь, месье Малфой предпочитает оставаться в тени, не афишируя свою деятельность. Хотя, видит Мерлин, мне бы такие доходы – я бы землю перевернул, а не в тени отсиживался!

– Неужели? А я всегда думал, что ты их на тряпки спустишь да на перекройку собственной мордашки… – донёсся до Гермионы ленивый, чуть растягивающий слова голос.

Резко вскочив на ноги, Грейнджер повернулась к двери в палату, где в полумраке, облокотившись об косяк уже некоторое время стоял никем не замеченный Драко Малфой.
– До меня дошли слухи, что ты меня разыскиваешь, милая. Соскучилась? – в свойственной ему ехидной манере поинтересовался Малфой.

Дорогие читатели!
На этом, увы, фанфик "встал" и уже довольно давно не двигается дальше. Мы будем искренне надеяться, что автор все-таки закончит так интригующе оборвавшуюся историю, и как только новая глава увидит свет, мы тут же порадуем вас продолжением.