Драко выписали из лазарета на следующий день, поэтому, когда Гермиона осторожно вошла в больничное крыло, она увидела его постель пустой. Зато на соседней кровати полулежал заметно поправившийся Гарри и, завидев ее, улыбнулся.
- Привет, - проговорил он.
- Привет, - улыбнулась Гермиона и, подойдя к нему, села на высокий стул, - как ты?
- Сейчас уже нормально, - произнес Поттер, - ты лучше расскажи мне, что произошло?
- А ты разве сам не помнишь? – подозрительно посмотрела на него Гермиона.
- Смутно, - покачал он головой, - только, как взорвался адской болью шрам, потом видения и пустота.
- А у Дамблдора ты не спрашивал? – поинтересовалась гриффиндорка.
- Спрашивал. Только он мне почти ничего не сказал, зато все интересовался, что мне удалось увидеть в разуме Волан-де-Морта, - скривился Гарри.
- И что же? – спросила Гермиона и даже подалась вперед.
- Какую-то пещеру, большое черное озеро, огромные скалы и красивый золотой медальон, - перечислил Поттер, - когда я рассказал об этом Дамблдору, у него была какая-то странная реакция. Представляешь, он обнял меня и сказал, что я молодец.
- Значит, это важно, Гарри, - произнесла Гермиона задумчиво, - кстати, переигровка матча назначена на пятнадцатое декабря, - сменила она тему.
- Я знаю, - протянул Поттер, - скажи, Малфой, правда, не стал ловить снитч?
- Ну, да, - пролепетала она.
- Это почему же?
- Ну, он… в общем, когда ты упал с метлы, он кинулся за тобой и поймал тебя у самой земли, - промямлила Гермиона.
- Малфой? – удивился Гарри, - с чего бы это? И этот хорек тоже был здесь? – спросил он.
- Да, - ответила Гермиона, - Гарри, он, можно сказать, спас тебя, может, ты прекратишь эту бессмысленную детскую вражду?
- Что? – изумился он, - хочет показаться благородным и добреньким мальчиком? Я не такой наивный дурак, Гермиона, чтобы поверить в это показательное выступление. И это не детская вражда, это война, и каждый пожиратель смерти получит по заслугам! – распинался Поттер.
- Ты что видел у него метку, Гарри? – воскликнула Гермиона.
- Нет, но уверен, что она есть, и вообще, ты, что защищаешь его? – подозрительно спросил он.
- Нет, - поспешно ответила Гермиона, - просто мне, кажется, что твои подозрения беспочвенны.
- Давай не будем об этом, все равно каждый из нас останется при своем мнении, - Гари разумно подвел итог их спору.
- Ладно, ты поправляйся, мне пора, - проговорила гриффиндорка и встала со стула.
- Спасибо, что зашла, - улыбнулся Поттер, - пока.
- Пока, - ответила Гермиона и покинула лазарет, кинув быстрый взгляд на пустующую кровать слизеринца.

* * *
Гермиона осторожно постучала в дверь старосты мальчиков факультета слизерин и, теперь оглядываясь по сторонам, ждала, когда ей откроют. Через пару минут дверь распахнулась, и на пороге предстал хозяин комнаты. Мимолетное удивление в его глазах сменилось улыбкой, и он отстранился, пропуская Гермиону внутрь.
- Привет, - проговорила она, оглядывая его жилище, сегодня здесь царил полный беспорядок, - у тебя, что был обыск? – улыбнулась она.
- Нет, - ответил Малфой, - просто искал одну вещь.
- Не знала, что тебя выпишут сегодня, - сказала гриффиндорка.
- Да, я и сам узнал об этом за пять минут до выписки, - пожал плечами слизеринец. Он подошел к шкафу и достал оттуда темно-синюю теплую мантию и бросил ее на кровать.
- Ты куда-то собираешься? – встревожено спросила Гермиона.
- Да. Я еду домой, - ответил Драко и скрылся в ванной.
- Домой? Но зачем? – вслед ему прокричала гриффиндорка, но ответа не последовало. Гермиона вздохнула и опустилась на постель, она вспомнила, как впервые попала в комнату Драко, и как они спали здесь – на этой кровати, обнявшись. Спустя десять минут, Малфой вышел из ванной, его волосы были собраны в тугой низкий хвост, и одет он был в костюм-тройку.
- Зачем ты едешь домой? – повторила свой вопрос Гермиона. Но Малфой как будто не услышал ее. Он остановился посреди комнаты и, кажется, избегал смотреть на гриффиндорку.
- Драко? – позвала она и, встав с постели, подошла к нему совсем близко, - что случилось?
- У нас праздник, - скептически ответил слизеринец и, наконец, перевел свой взгляд на нее.
- Какой праздник? – удивилась гриффиндорка.
- Отец вернулся из Азкабана.
- Что? Но как? – пролепетала Гермиона, - сбежал?
- Да, ну прям, - хмыкнул слизеринец, - добрый хозяин помог. Зачем-то Люциус ему понадобился, не иначе. Причем, вместе с Беллой, - произнес Драко, и глаза его недобро блеснули.
- То есть, министерство находится во власти Волан-де-Морта? – с ужасом спросила гриффиндорка.
- Не думаю. Азкабан никогда не подчинялся министерству. - Протянул Малфой, - Но все это вопрос времени, и скоро министерство падет, вот тогда и начнется открытая война, - жестко сказал он.
- Но тогда почему об этом не написали в газетах? Ведь «Пророк» - это министерская газета!
- Да это и не важно, - покачал головой слизеринец, - важно то, что с освобождением верных Лорду пожирателей в волшебном мире начнется настоящий ужас.
- А твой отец? – прошептала Гермиона.
- А что отец? – грустно усмехнулся Малфой, - Темный Лорд просто выставит его посмешищем перед своими прихлебателями, поручив ему какую-нибудь грязную вшивую работенку, - нескрываемые нотки ненависти и злости скользили в ледяном голосе Драко, и глаза его сузились в узкие щелочки.
- За что ты так ненавидишь его? – спросила Гермиона.
- А за что мне его любить? За то, что я всегда был для него лишь поводом и средством оправдать и исправить его глупые ошибки? Чтобы я ни делал, ему все не нравилось, все было не так и не эдак. Ни одного слова похвалы я не слышал от него за всю свою жизнь, только упреки и насмешки! За это мне его любить? Или может, за выбор, которого никогда не было? За мать, что все время находиться под угрозой смерти? За метку в пятнадцать лет? – Драко кричал, но, кажется, не замечал этого. Он резко отвернулся от Гермионы и отошел к окну, вцепившись пальцами в подоконник. Гриффиндорка тихо подошла сзади и осторожно обняла за плечи, прислонившись щекой к его широкой спине. Он вздохнул и повернулся в кольце ее рук.
- Извини, - прошептал он и обнял ее за талию.
- Ты ни в чем не виноват, - проговорила она, - я уже говорила тебе об этом, помнишь?
- Помню, - ответил он.
- Тебе нужно время, - произнесла она.
- Вся беда в том, Гермиона, что у меня его нет, - грустно улыбнулся он, - совсем нет.
- Почему ты так говоришь? – спросила она.
- Потому что, когда Вы победите, для меня место останется только в очереди к дементорам, - глухо произнес он.
- С чего ты взял, что мы победим? – с ужасом спросила Гермиона.
- Потому что добро всегда побеждает зло, - ответил он, - ну, а если и нет, то…, - он не договорил, заметив мимолетный испуг в ее глазах.
- Все будет хорошо, - прошептала она, и спрятала лицо у него на груди, - скажи, ты можешь не идти? – спросила она, впрочем, без всякой надежды в голосе.
- Конечно, нет, - ответил он, - это будет важное собрание, и если я не приду, Темный Лорд обязательно заметит.
- Тебе страшно? – вдруг спросила она, отстраняясь и заглядывая в его серебряные глаза.
- Сейчас уже нет, а по началу коленки тряслись, - усмехнулся слизеринец, - особенно, когда Темный Лорд проникал ко мне в голову, пытаясь найти там что-нибудь интересное.
- Какой ужас, - прошептала Гермиона, - но если он увидит нас, то…, - Драко не дал ей договорить, прижав палец к ее губам.
- Не увидит, - уверенно произнес он, - моим учителем был Снейп, - какая-то даже гордость послышалась Гермионе в его голосе, - кстати, как у тебя с оклюменцией? Ты тренируешься? – спросил он.
- Нет, - ответила гриффиндорка, и опустила глаза.
- Почему? – удивился Малфой, - ты же так хотела научиться защищать свой разум. Или ты все придумала? И про то, что кто-то рылся в твоей голове тоже? – подозрительно спросил он.
- Нет, - воскликнула Гермиона, немного обидевшись на такие обвинения, - просто времени совсем нет.
- Ладно, мы еще продолжим наши уроки, - пообещал Драко и, наклонившись к самому лицу гриффиндорки, проговорил, - будь осторожна, пока меня не будет в школе. Прошу, не ходи одна по замку поздними вечерами.
- Хорошо, - прошептала она, счастливая оттого, что он за нее волнуется, - ты тоже будь осторожен там, - произнесла Гермиона, выделяя последнее слово.
Он кивнул и легко коснулся ее губ своими. Они постояли, обнявшись, еще пять минут, после чего, Драко отстранился и, подхватив недавнюю мантию с кровати, быстро вышел из комнаты. Гермиона проводила его глазами и стала смотреть в окно, она видела, как три фигуры в темных плащах быстро обогнули квиддичное поле и скрылись в редких деревьях запретного леса. Она знала, что как только они выйдут за пределы антиаппарационного барьера, все трое растворяться в морозном воздухе с легкими хлопками. Гермиона вздохнула и уже хотела покинуть комнату Драко, когда ее взгляд зацепился за что-то блестящее на прикроватной тумбочке. Это был красивый серебряный медальон, инкрустированный изумрудами. Гриффиндорка потянула тонкую серебряную цепочку и взяла массивное украшение в руки. Она открыла его, внутри была маленькая колдография красивой совсем молоденькой девушки лет семнадцати. На Гермиону смотрела истинная аристократка – высокий лоб, прямой нос, идеальные скулы. Все говорило о высоком происхождении белокурой нимфы, что искренне улыбалась, открывая ряд белоснежных зубов. И только глаза, сияющие, живые счастливые глаза потрясающе голубого цвета так пронзительно смотрели, что замирало сердце. Гермиона смотрела и не могла отвести глаз, она как будто впала в какое-то оцепенение. Неимоверным усилием воли она заставила себя отвести взгляд и, захлопнув медальон, вернула его на место. После чего, она быстрым шагом покинула комнату Малфоя, сразу же войдя в свою. Гриффиндорка села в кресло у камина и взяла со стола первую попавшуюся книгу, она открыла ее и начала читать. Гермиона пробегала глазами одну и ту же строчку, наверное, уже в десятый раз, но не могла понять ни слова. Она со злостью захлопнула книгу и вернула ее на стол.
Пронзительные голубые глаза стояли перед взором Гермионы и никак не хотели уходить. Конечно, гриффиндорка сразу же узнала ее, хотя и видела всего пару раз в своей жизни. О красоте Нарциссы Малфой ходили легенды даже сейчас, по прошествии двадцати лет, как юная красавица окончила школу и вышла замуж. Некоторые поговаривали, что хитрые Блэки наложили на свою младшую дочь какие-то темные чары, чтобы сделать из нее неописуемую красавицу. Но это были лишь слухи и сплетни завистников, на самом же деле давным-давно в их роду просто были вейлы, и сей дар отразился на Нарциссе. Это было благословлением и проклятием одновременно для молодой наивной девочки. Гермиона задумчиво смотрела на огонь и накручивала прядь каштановых волос на палец. Что же могло произойти с такой беззаботной и счастливой девушкой с колдографии в медальоне Драко? Ведь ничего не отличало нынешнюю Нарциссу от Нарциссы двадцатилетней давности, лишь возраст, глаза, ставшие абсолютно безжизненными и потускневшими, да и фамилии – громкие, звучные, говорящие сами за себя, чистокровные, неприкасаемые фамилии.

* * *
Гарри, Рон, Джинни и Гермиона сидели в гостиной гриффиндора и в полголоса обсуждали тему крестражей.
- Дамблдор сказал, что в эту субботу мы отправимся в ту пещеру, что я видел в разуме Волан-де-Морта, - шепотом проговорил Гарри, косясь на группу девчонок в дальнем конце гостиной. Кроме них и этих щебечущих четверокурсниц здесь никого не было. – Он считает, что там находится этот медальон.
- Кто еще об этом знает, кроме нас? – спросила Джинни.
- Никто, - ответил Поттер, - это дело строжайшей секретности.
- Да, какая уж тут секретность? – полувопросительно усмехнулся Рон, - когда обычные ученики знают об этом.
- Мы – не обычные ученики, Рон, - повысил голос Гарри, - мы – без пяти минут члены Ордена – это, во-первых, а, во-вторых, ни министерство, ни Аврорат об этой особенности Волан-де-Морта не знают.
- И что, вы пойдете туда вдвоем? – с сомнением спросила Уизли.
- Ну, да, - ответил Гарри.
- Но это же безумие, Гарри! – воскликнула она, - а если с вами там что-нибудь случиться! Чем Дамблдор думает вообще?
- У него есть план, Джинни!
- Какой план? – не отставала рыжая гриффиндорка.
- Пока не знаю, - буркнул Гарри.
- Блеск! – восхитилась Джинни, - Гермиона, ну что ты молчишь!? – повернулась она к подруге, - скажи же, ведь это опасно и не разумно!
- А? Что? – встрепенулась Грейнджер.
- В каких облаках ты витаешь, Гермиона? – строго спросила Уизли.
- Ни в каких облаках я не витаю, Джинни, - неожиданно жестко ответила Гермиона, - а что насчет похода за крестражем, - понизила она голос, - не всей же толпой нам туда идти. И я думаю, что Дамблдор не такой самонадеянный дурак, и в Ордене обязательно кто-нибудь будет в курсе, - сказала Гермиона и перевела взгляд на Гарри.
- Думаю, ты права, - благодарно кивнул ей Гарри. Джинни насупилась, но ничего не сказала.
Гермиона посмотрела на огонь в камине, что самозабвенно уничтожал деревянные поленья и уютно трещал, согревая гостиную своим теплом. Прошло уже четыре дня, как Драко покинул школу. Гермиона все время думала, где он и что с ним. Она все чаще стала задумываться о том, что будет с ней в будущем, что будет с ними обоими. Она прекрасно понимала, кто он, и кто она. Он был на другой стороне, он был пожирателем смерти, убийцей и приспешником Волан-де-Морта. Но все это было для нее неважно, ведь теперь она знала его другим, она знала его настоящим. И она не хотела его терять, она не хотела жить без него. Гермиона знала, что скоро настанет тот момент, когда ей придется выбирать – между ним и своими лучшими друзьями. Она не питала иллюзий на этот счет, и знала, что они не примут такого ее выбора. Но отказаться от Драко она уже не могла.
- … опять нет в Хогвартсе, - услышала она голос Гарри, - и Снейпа с Забини тоже нет. Неспроста все это, - произнес Поттер задумчиво.
- Не пора ли тебе рассказать об этом Дамблдору, Гарри? – поинтересовался Рон.
- Я тоже думаю об этом, - кивнул Гарри и снова стал вглядываться в карту Мародеров, что лежала у него на коленях.
- А что ты думаешь по поводу исчезновений Малфоя из школы, Гермиона? – вдруг спросила Джинни и внимательно посмотрела на подругу.
- Ничего, - спокойно ответила та, - а почему я должна что-то об этом думать? Мне абсолютно все равно, - пожала она плечами, - мне, кажется, Малфой не настолько важная персона, чтобы уделять ему столько внимания.
Джинни посмотрела на нее подозрительным взглядом, сощурив голубые глаза, во взгляде Рона промелькнула непонятная грусть, и он поспешно отвернулся, а вот Гарри смотрел заинтересованно и взволнованно одновременно.
Гермиона поднялась с кресла и, окинув друзей задумчивым взглядом, проговорила:
- Поздно уже, я пойду. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - хором ответили ей три удивленных голоса и проводили ее не менее удивленными взглядами.
- Что-то странное происходит с ней в последнее время, - проговорила Джинни.
- Да, ладно вам, - пожал плечами Рон, - вы же знаете Гермиону – захочет сама расскажет, а не захочет – ничего вы от нее не добьетесь, - сказал он и тоже поднялся с дивана.
- Ты прав, Рон, - поддержал его Гарри.
- Я тоже спать, - кивнул Уизли и уже, поднимаясь по лестнице мальчиков, проговорил, махнув рукой, - пока!
- Пока, - сказала Джинни, провожая брата, глазами.
- Ну что, тоже по кроваткам? – спросил Гарри, потягиваясь.
- Гарри, подожди, - попросила Джинни и, встав с кресла напротив, подошла к Поттеру и опустилась рядом с ним на диван, - я хочу тебе кое-что сказать.
- Не надо, Джинни. Только не сейчас, - произнес Гарри тихо. Он знал все, что она хотела ему сказать, и не хотел этого слышать.
- Но почему? – спросила Уизли, - почему ты так упорно отталкиваешь меня?
- Потому что тебе опасно быть рядом со мной, - ответил Поттер, - идет война, и я не знаю, что будет со мной завтра, - он затравлено посмотрел на нее и увидел боль и какое-то необъяснимое облегчение в ее глазах.
- Какие глупости, Гарри, - проговорила Джинни, - я так боюсь за тебя, когда тебя нет в школе, я не сплю ночами, понимаешь? Я люблю тебя и я не хочу без тебя, - прошептала она и неуловимым движением обняла его за шею, и спрятала лицо у него на груди, - я нужна тебе, - глухо проговорила она.
- Ты нужна мне, - эхом откликнулся Гарри и обнял ее в ответ. Он посмотрел на настенные часы над камином – двадцать три десять показывали резные медные стрелки. Факультет гриффиндор спал, и только двое учеников не сомкнули глаз в эту ночь. Они просидели в общей гостиной почти до самого утра, разговаривая обо всем на свете. Впервые за долгое время, Гарри почувствовал себя по-настоящему счастливым, обнимая и целуя самого дорогого теперь для себя человека. Они настолько были заняты друг другом, что Поттер и не заметил появившейся посреди ночи на желтом потрепанном пергаменте, что лежал раскрытым на столе, маленькой черной точки, подписанной именем Драко Малфоя.