Название: Птенчик

Автор: Mashunya

Заявка 13: Академия вампиров. Все люди. Дмитрий/Роза. Запретная любовь. Разница в возрасте (Дмитрий старше). Остальное на усмотрения автор.

От автора: Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance
Саундтрек: Lifehouse – Broken
Саммари: Сколько может жить любовь, у которой нет будущего? Несколько дней, месяцев, лет? Порой им казалось, что будет легче и проще поставить точку в этом чувстве.


___________________


Существует миллионы мест, где люди встречаются и расстаются, знакомятся и прощаются, находят и теряют. Миллионы мест, которые признаются родными, по которым тоскуют и всегда стремятся вернуться. Но лишь одно из них стало таким для темноволосой девушки, что, присев на низкий подоконник у огромного окна, вглядывалась в огни взлетного поля.
Аэропорт.
- А ты научишь меня летать, когда я вырасту? – однажды спросила она отца, который пусть изредка, но проводил с ней время.
Летать. Это все, о чем она мечтала с тех пор, как ей исполнилось три. Отец во второй раз взял ее в рейс, чтобы отвезти к родным в Будапешт. И она до сих пор помнит, какое впечатление на нее произвел этот длительный перелет через океан. Казалось, прошла целая неделя. Вечность между взлетом и посадкой. Сказка, в которой она успела полюбить небо так сильно, что на многие годы ее игрушками стали самолетики, пилоты и стюардессы. И после этого маленькая Роза часто бегала по лужайке на заднем дворе дома, воображая себя лайнером и запрашивая разрешение на посадку.
Небо. Она могла смотреть на него часами. Неделями, которые проносились одна за другой в ожидании самых радостных моментов – очередных полетов. И пусть мама, измученная постоянным отсутствием мужа, вовсе не одобряла этой увлеченности, уже с юных лет девочка была уверена, что навсегда связана с полетами. Станет ли она пилотом, как ее отец, будет ли бортпроводником или стюардессой не важно. Ясно было лишь одно: она никогда уже не сможет связать свою жизнь с чем-то другим. С чем-то, что обрежет ее крылья и навсегда привяжет к земле.
Родители развелись, когда ей исполнилось двенадцать. И к тому времени она вряд ли могла бы сосчитать, сколько раз получала посадочный талон и сколько миль успела накрутить в постоянных перелетах. Аэропорты, гостиницы, небольшие кафе и все новые, и новые впечатления. Из каждой такой поездки она привозила ворох буклетов, магнитиков и стеклянных шаров. В один прекрасный день обе ее комнаты по разные стороны океана стали похожи на красочные полотна с изображением главных достопримечательностей мира в рамках из бесчисленных фотографий, – яркая карта ее путешествий.
Полеты, страны и города - все это стало частью ее и чем-то настолько необходимым, что, не смотря на свое упрямство, неусидчивость и активность, Роза обуздала свой характер и сумела получить образование. В свои двадцать девять она была стюардессой с хорошим послужным списком и приличным количеством полетных часов. Вот только теперь небо было не единственным смыслом ее жизни. Однажды случилось так, что она оборвала свой список полетов, чтобы начать новый. Тот, который, как когда-то она полагала, никогда не будет ее волновать. Тот, который она продолжала вести по сей день, уже не надеясь на изменения.
Впервые она начала его в четырнадцать: усердно подула на стекло в здании международного аэропорта Джона Кеннеди и вывела пальцем цифру один, отметив этим первый раз, когда встретила его.
Ох, она тысячу раз прокручивала в памяти тот день, пытаясь осознать, как могло получиться, чтобы кто-то столь неразговорчивый и столь неприветливый так взбудоражил ее воображение.
Высокий, статный, темноволосый, он вошел в ее грезы с первой же встречи. Карие, такие глубокие и выразительные глаза. Разве могла она устоять или перестать мечтать о нем, каждый раз любоваться, запоминать сказанное им, разгадывать его и восхищаться им?
Они виделись раз или два в месяц, никогда чаще. Со временем он стал напарником ее отца и еще одним важным человеком в ее жизни. Правда, если небесные высоты ей удалось покорить, то сердце мужчины на столько лет старше ее – нет, как бы ни пыталась.
- Дима.., - выдохнула девушка на запотевшее от горячего дыхания стекло. После чего, прислонившись к его прохладе лбом, провела пальцем по поверхности, рисуя очередное число: цифру семь, потом девять и еще одну девятку. Семьсот девяносто девятая встреча с человеком, об ответных чувствах которого она могла лишь тайно мечтать.
Они всегда сидели у этого оконного пролета и болтали часами напролет обо всем на свете в ожидании очередного рейса. Множество раз она порывалась перейти черту дружески дозволенного, но натыкалась на предостережение в его глазах. Словно он заранее предвидел ее намерения и умело отшучивался или уводил разговор.
На мгновение прикрыв глаза, девушка заставила себя абстрагироваться от гула аэропорта, чтобы выцепить из воспоминаний столь родной голос, который с теплотой называл ее «птенчиком». И пусть она никогда не принадлежала ему физически, ее сердце, вероятно, всегда было разделено на две половинки. И если одна половинка обрела свое счастье, то вторая постоянно томилась в ожидании, которому, к сожалению, не дано было сбыться. Именно эта последняя их встреча, состоявшаяся сегодня, расставила многие точки над «i». Сейчас ей остается лишь окончить свой список, навсегда смирившись с неудачей.

***

- Ты серьезно? – скептически переспросила Роза.
- Абсолютно, птичка, - без тени сомнений ответил Дмитрий.
Напротив них, на спаренных креслах, расположились молодые родители с маленькой дочкой. Взгляд мужчины то и дело обращался к ним, вернее, внимание его привлекали неуклюжие, но такие очаровательные движения маленькой крошки. И каждый жест, движение ребенка вновь возвращали его в то время, которое, как только что выяснилось, с трудом могла вспомнить его спутница, как бы отчаянно ни пыталась.
- Поверить не могу, - сказанное им шокировало девушку. – Почему ты никогда мне не рассказывал? Мы ведь столько раз разговаривали… Ну, то есть… не об этом, конечно. Но все же…
- Ты просто никогда не спрашивала, - с ухмылкой ответил Беликов и пожал плечами, встретившись со взглядом изумленных глаз. И не смог не добавить: - Видела бы ты сейчас свое лицо.
- Расскажи! - едва сдерживая улыбку, потребовала она.
-Ого! - откровенно издеваясь и подшучивая над девушкой, произнес Дмитрий. – Какие повелительные нотки, Роза Хэзевей! Никогда бы не подумал, что вы способны на такое.
- Да-да, товарищ Беликов, - подыграла она, - вы себе даже представить не можете, на что я способна.
И где-то в глубине души он был бы рад узнать. Но разве мог себе это позволить? Казалось, с самой первой встречи, в чем-то такой нелепой, несерьезной и ничего не предвещающей, сама судьба сводила его с этой девушкой вновь и вновь. С девушкой, которая никогда бы не могла принадлежать ему. Бывало, он полагал, что свыкся, и эта невидимая связь ослабевала. Истончалась настолько, чтобы позволить ему жить полноценной жизнью. Однако, в конце концов, он снова оказывался у этого оконного проема, снова проводил несколько часов с той, кто, к его огромному сожалению, не родилась на несколько лет раньше, и снова чувствовал, насколько крепко и надежно это единение между ними.
Но реальность невозможно изменить. И девушка была так дорога ему, что он обязан был скрывать свои чувства, уходить от объяснений и дать его «птенчику» возможность расправить крылья, навсегда покинуть его. Забыть о нем, об их встречах. Найти свое настоящее счастье.
- Пожалуйста, - с теплотой в голосе добавила она.
Как можно и дальше отшучиваться, когда она так просит? И он рассказал ей про самую первую их встречу, которая ей не запомнилась.
- Тебе было чуть больше годика, - взгляд мужчины вновь устремился к крошечной девочке напротив, сидящей на коленях своей мамы и усердно разбиравшейся в механизме магнитной застежки ее сумки. – Твой первый полет, птенчик …
Тот день запомнился ему слишком отчетливо. Ему, семнадцатилетнему мальчишке, посчастливилось попасть в руки опытного и умелого пилота, который взял шефство над сыном своего друга по колледжу. В суматохе и волнениях этого дня он поначалу не заметил, как темноволосая маленькая девочка, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, неуверенными шажочками подошла к оконному проему и упрямо начала вскарабкиваться на высокий для нее подоконник, одна неудача за другой не останавливали ее.
- Пришлось помочь, - Дмитрий улыбнулся, ведь такое упрямство стало чем-то вроде ее визитной карточки. Упрямство и умение находить неприятности.
- Почему ты улыбаешься? – несмело спросила девушка.
- Просто ты совсем не изменилась, - с хрипотцой ответил он и перевел взгляд на ее лицо.
- Неправда, - возразила она, и они улыбнулись друг другу.
– Птенчик вырос. Теперь я навсегда останусь птичкой, - пояснила Роза, охваченная волнением из-за его рассказа и того внимательного и теплого взгляда, которым он смотрел на нее.
«Навсегда останется моей птичкой» - пронеслось в голове мужчины.
Их глаза встретились всего лишь на мгновение, но даже его было достаточно, чтобы ощутить в полной мере ту силу близости и понимания, которая всегда была между ними.
В этом месте, как и в любом другом аэропорту мира, они всегда непременно находили немного времени на общение. Вот так вот: то присаживаясь на низкие подоконники огромных оконных проемов, то устраиваясь за небольшим столиком уютного кафе. Каждый рассказывал обо всем, что произошло с их последней встречи, они разделяли воспоминания, мысли, идеи, бывало, спорили, но чаще были единодушны.
Традиция длилась уже пятнадцать лет, с тех самых пор, когда Роза впервые осталась на попечение второго пилота и коллеги отца. Очередной рейс с пересадкой, и ничего не предвещало беды, но отцу вдруг стало плохо в полете. Его отправили на обследование, а Дмитрию было дано указание проследить, чтобы девушка добралась в Будапешт и попала прямо в руки своей тетки.
Перерыв длился около трех часов, и все это время Роза ловила себя на том, что испытывает непривычные, незнакомые для себя эмоции по отношению к этому молодому мужчине.
После она часто задавалась вопросом, почему раньше не пересекалась с Дмитрием? Он говорил, что их первые встречи она просто не помнит, но тот полет через океан, который он впервые провел в качестве полноправного члена летной команды ее отца, она отметила как самый первый, совершенный с ним.
Во время их бесед Розу интересовало все, девушка не уставала спрашивать и спрашивать. В то время как Дмитрий почти никогда не расспрашивал, но при этом умудрялся знать о ней больше, чем она хотела бы рассказать. И все же самый главный вопрос, мучавший ее много лет, задать не хватило смелости до сих пор.
Сама эта мечта, это желание и влюбленность уже начинали казаться какой-то детской прихотью, дорогой сердцу, но бессмысленной. Как то безответное чувство, которое многие женщины проносят через всю жизнь: ожидание принца на белом коне, идеал крошечной девочки, неистребимый и сказочно наивный.
Жизнь шла свои чередом, принося совершенно обычные тревоги и заботы, в ней не было места грезам и необычным чувствам. Она успела ни раз разочароваться в мужчинах, он -жениться и понять, что не пригоден для семейной жизни. Два таких одиноких, но в то же время ежедневно окруженных сотнями людей человека, они в очередной раз оказались в аэропорту, том самом, где когда-то на самом деле впервые увидели друг друга.
- Спасибо, что полетел вместе со мной, - еле слышно прошептала Роза, с завистью наблюдая, как маленькая девочка напротив них ластится к своему отцу, дергая воротник его рубахи.
Дмитрий проследил за взглядом девушки, понимая, какая тоска сейчас у нее на сердце.
- Мне тоже его будет не хватать, - с грустью в голосе произнес он. – Он был мне как отец.
- Он и любил тебя как сына, - усмехнулась Роза. – Знаешь, - она взглянула в глаза мужчины, находя в них понимание и нежность. - Он мне однажды сказал, что будь я чуть старше, то он мечтал бы о наших внуках. Представляешь?
Ответная улыбка Беликова заставила сердце девушки забиться в два раза быстрее, Но в его взгляде улыбка не отразилась, только тоска и какая-то обреченность. Возможно, это из-за ее отца, которого не стало несколько дней тому назад. А может быть, причина совсем в другом. Ох, как бы ей хотелось узнать ее. Но еще больше – стереть эти тяжелые эмоции, излечить его раны своей любовью.
Отец. Именно он подарил ей небо, открыл его, как открывают книжку с самой любимой сказкой. В любой ситуации, чтобы ни происходило, она знала: стоит подняться на борт, и все, что терзало и мучило ее, отступало на задний план, оставалось внизу и не касалось ее. На расстоянии многих тысяч миль над землей Роза справлялась со всем, что других ранило и угнетало.
Теперь она потеряла отца. Потеряла неотъемлемую часть своей жизни. Самолеты продолжали летать, аэропорты принимать, миллионы людей ежечасно поднимались в воздух или совершали посадку, но ее отец уже никогда не взойдет на трап самолета и не совершит очередной рейс.
Конечно, все не вечны, и девушка осознавала, что рано или поздно ее родители уйдут. Но знать и быть готовым к этому - две абсолютно разные вещи. Но … Она не одна, у нее все еще есть Дмитрий. И пусть откровенность пугает, желание справиться с щемящим чувством одиночества, пустоты, тоски и скорби сильнее.
Настало время открыться, решить все раз и навсегда.
- И я бы тоже мечтала. Я и мечтала.., - дрожащим голосом сумела произнести девушка, и, совершив над собой усилие, взглянула прямо в глаза Дмитрия.
К ее удивлению, мужчина тут же опустил взгляд и всего лишь покачал головой. Она множество раз проектировала этот разговор. Моделировала ситуации, течение диалога, но каждый раз перед ней возникало лишь два пути развития событий: резкий отказ или снисходительный диалог с разъяснением. Подобной реакции она никак не ожидала. Как, впрочем, и не догадывалась, как трактовать этот ответ.
- Прости, птенчик, – виновато произнес Беликов.
Подавшись вперед, мужчина уперся ладонями в колени и устремил свой взгляд куда-то вдаль. Казалось, он собирался встать и уйти, но не решался.
- Простить?
- А знаешь, - он резко выпрямился и, прислонившись спиной к стеклу, смело поймал взгляд Розы. - Я никогда не говорил тебе, но зеленый идет тебе ничуть не меньше голубого.
Увидев непонимание и удивление на ее лице, мужчина добавил:
– Твое платье на выпускном в колледже.
- Что?! Но… То есть как? – Роза была сбита с толку таким признанием и никак не могла прийти в себя от неожиданного заявления.
- Я был там.
Улыбнувшись одними глазами, так, как умел только он, Дмитрий продолжил:
– Не удержался. Хотел взглянуть на тебя, – и чуть слышно спросил:
- Понимаешь?
И из глаз Розы скатилась первая слезинка. Она сама не понимала до конца, что он имел в виду, но сердце уже колотилось от надежды, что за этими произнесенными словами кроются те самые заветные объяснения.
Молчание затянулось. И каждая секунда, пока мужчина и девушка пристально вглядывались в глаза друг друга, была полна эмоций и беззвучных признаний.
Это был пятничный день в одном из самых крупных аэропортов Америки. Сотни людей, пассажиров, встречающих, провожающих, суетились, разговаривали, выглядывали кого-то в толпе, – суета человеческого муравейника. И только двое, в западном крыле здания, сидели на подоконнике у окна и не слышали, не видели ничего вокруг них, полностью погруженные в своей бессловесный диалог.
«Люблю с тобой молчать», - в последнюю их встречу признался Дмитрий. В тот период он как раз пытался справиться с последствиями бракоразводного процесса. А потом пропал на долгие два года. За все это время Роза ни разу не встретила его, зная только, что он перешел работать в другую компанию и летал на внутренних рейсах в Европе.
Смерть отца девушки стала поводом вернуться, вновь ворваться в жизнь Розы. И прежние чувства всколыхнулись вновь, стали еще сильнее и требовательнее.
Он придерживал ее за плечи во время похорон, прижимал к груди, давая выплакаться и выразить свое горе. Все это было так необходимо, но и так тягостно, что Роза не могла до конца определиться, рада ли этому возвращению.
Со времени похорон прошло три дня, и он вновь как когда-то вызвался сопроводить ее домой. Через несколько часов после прилета в Нью-Йорк ей надо выходить в рейс, но вместо положенного отдыха и сна девушка продолжала сидеть рядом с Димой на их месте и с затаенным дыханием и гулко бьющимся сердцем улавливать его полунамеки.
В тот момент, когда он упомянул о ее платье на выпускном, мир вокруг нее, казалось, засиял ярчайшим блеском, а то тягостное ощущения безнадежного одиночества, что не отпускало ее в течение последней недели, не давая вздохнуть полной грудью, внезапно начало исчезать.
- Будь ты чуть старше …, - Дмитрий многозначительно умолк, любуясь, как солнечные лучи, на миг пробившись сквозь плотный облачный занавес, обрамляют фигурку Розы, освещают ее своим светом, создавая вокруг девушки золотистую ауру.
- Почему? – вопрос вырвался прежде, чем Роза поняла, что именно собиралась спросить. – Почему сейчас?
Дмитрий закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями для того, что должен был сделать еще много лет тому назад, когда впервые стал подозревать симпатию со стороны слишком юной дочери своего наставника.
Открыв их вновь, он встретился с глазами, полными отчаяния, сверкающими слезами боли. Всего неделю тому назад девушка навсегда попрощалась с отцом, а теперь он вынужден причинить ей новое страдание. Мысль об этом разрывала его сердце. Он ненавидел себя за то, что сейчас произнесет, искал причины, чтобы не говорить этих слов, но в итоге признал свое поражение.
- Пока не поздно, - на выдохе вырвалось у него, и, сделав паузу, жалея о том, чему так и не суждено было осуществиться, Дмитрий продолжил:
– Ты … ты безумно привлекательная, харизматичная, добрая, веселая и поразительная девушка, Роза. У тебя все впереди, перед тобой открыто столько дверей и столько возможностей. И если есть еще что-то, чем я могу тебе помочь, так это отпустить тебя, - мужчина опустил взгляд, не в силах больше смотреть в глаза, в которых уже дрожали скапливающиеся слезы. - Так будет лучше.
Последние его слова едва ли были восприняты девушкой. В тот момент единственная мысль, которая сформировалась в ее голове и осела на сердце свинцовой тяжестью, - это абсурдность всего происходящего. Как могло произойти так, что предмет ее мечтаний на протяжении стольких лет одновременно признается в своей симпатии и отталкивает ее. Что она может сделать, чтобы переубедить его? Объяснить, как он не прав? Кричать, что он жесток к ним обоим? Множество мыслей, чувств и переживаний мгновенно захлестнули ее, заставив оцепенеть, лишиться слов.
Роза Хэзэвей действительно всегда была жизнерадостной, позитивной, энергичной и улыбчивой девушкой, которую редко кто видел в слезах. Для Дмитрия это было в третий раз. И если в первых двух случаях она плакала не по его вине, а он был счастлив ее успокоить, то сейчас ее слезы были и его мукой. Но, что хуже: он не посмел утешить ее, не мог рисковать, убирая влагу с ее щек и прижимая заплаканное личико к своей груди. И оставить ее в таком состоянии – невозможно, невероятно тяжело.
На одно короткое мгновение мужчина заколебался, но потом протянул руку к «своему птенчику», и, пригладив слегка растрепавшиеся кудри, едва коснувшись щеки, навсегда отпустил ее.
Он ушел. А она так и продолжала сидеть там, где он оставил ее, застряв в вакууме только что произнесенных им слов. И для нее уже не существовало ничего вокруг: ни забарабанившего в стекло ливня, ни гула людской толпы, ни перестука колесиков дорожных сумок и чемоданов, ни даже такого знакомого ей голоса диспетчера, чьи объявления время от времени звоном доносились из динамиков. Потом девушка непонимающе выдохнула то последнее, что навсегда остановило ее сердце, лишив всякой надежды:
- Так будет лучше…
Но для кого именно? Ответа не находилось.
Проходили минуты, из них складывались часы, а Роза все продолжала сидеть на прежнем месте и с тоской смотреть на опустевший подоконник. После все же не удержалась и пересела на ту сторону, которую занимал Дмитрий, откинулась спиной на стекло точно так, как, казалось бы, совсем недавно он. Мыслями целиком завладели картинки прошлого: их встреч, их шуток, их легких прикосновений.
Дождь продолжал стучать по прозрачной поверхности окна, отбивая свой четкий ритм и разрисовывая гладкую поверхность множеством сбегающих тропками капель, неумолимо стремившимися вниз. Рассеянно проследовав пальцем по одной из тропок, Роза тяжело вздохнула и нехотя перевела взгляд на часы в зале ожидания. Без четверти пять. Пора лететь домой. Жизнь должна продолжаться.

***

Поднявшись на ноги, девушка бросила взгляд на цифры, что она запечатлела на поверхности окна. Отсчет закончен. Тонкая рука поднялась, чтобы стереть это горькое напоминание о человеке, решившего ее судьбу за секунду. Но она не сумела.
Роза отвернулась, гордо подняла голову и уверенным шагом пошла в сторону эскалаторов. Ей хотелось верить, что эти шаги приведут ее к чему-то новому, тому, что будет способно излечить ее истомившееся и безнадежно влюбленное сердце.
Едва девушка скрылась из виду и звук ее высоких каблучков смешался с привычным шумом аэропорта, к месту, покинутому ею, медленно подошел мужчина.
Дмитрий долго вглядывался в крючки цифр, призрачно видневшиеся на испещренном каплями стекле, и решительно зачеркнул последнюю, чтобы сверху написать другую. Затем обернулся в ту сторону, куда ушла Роза. В сторону удаляющейся и, как ему всегда казалось, несбыточной мечты…

To be continued…