Предательство в подарок.

Через несколько дней Рождество, а за окном снова дождь. Хотя дождем назвать этот морох язык не поворачивается. Мелкий, противный, похож на липкий туман. Осень никак не хочет сдавать свои позиции, и если на севере Англии уже лежит снег, то здесь – в Лондоне – снова дождь. Самое удивительное, что такая мерзкая погода, словно зеркало, отражает мое настроение.
После окончания войны прошло шесть лет. О, за это время многое изменилось, даже слишком много! С чего начать? Хм, наверно, с родственников. Что ж, моих родителей убили Пожиратели Лорда. Как бы хорошо Орден их не прятал (хотя у меня закрадывается подозрение, что этот треклятый Орден ничего не делал), Пожиратели их нашли. Две Авады. Их даже пытать не стали, что странно. Но они мертвы, а кроме них у меня никого не было.
Их смерть я просто пережила, как какое-нибудь не очень приятное событие вроде стычки с Малфоем в школе, убив какие-либо чувства, связывавшие меня с родителями.
Друзья? С ними вообще интересная история. Гарри и Рон, мои лучшие друзья. Бывшие. К сожалению, а может, к счастью. Мы остались просто очень хорошими знакомыми. По окончании войны нам присудили Ордена Мерлина первой степени. Мы были известны. Но жизнь продолжается, а цели в жизни не стало. Выход был один – найти новую цель. И мы ее нашли! Нам разрешили сдать Ж.А.Б.А. экстерном, и, учитывая наши заслуги в войне и Ордена, разрешили выбрать любое место работы. Аврорат – наша мечта. Но… Почти все мечты разбиваются злой реальностью. Гарри стал аврором, так как он – Гарри Поттер, Мальчик – Который – Выжил – И – Грохнул – Волдеморта. Рон – его друг, но, что важнее, - чистокровный друг. А я… Да, я подруга Гарри Поттера. Да, я герой войны. Да, я лучшая в своем выпуске. Но я – маглорожденная. Грязнокровка. Как Малфой любил это слово, и он, в общем-то, был прав: грязнокровкам не место в мире волшебников. Общество магов столь консервативно и безмозгло (на правду не обижаются), что даже две крупных войны и тысячи мертвых их ничему не научили.
Все зациклилось на моей крови, точнее грязнокровности. Мне тонко намекнули, что в аврорате таким, как я не место, и предложили выбрать другое место работы. Я, дура, надеялась, что Гарри и Рон вступятся и помогут. Но надежда – та еще дрянь. Гарри тогда вздохнул, похлопал меня по плечу и предложил последовать этому совету. Рон, заикаясь и глядя в пол, почти слово в слово повторил Гарри: «Гермиона, возможно, так будет лучше. И потом, не женское это дело». На что, кажется, я им тогда холодно ответила, пытаясь не сорваться и не разнести к чертям все вокруг, что Тонкс, между делом, ее пол никак не помешал стать аврором, а вот чистокровность вполне помогла, так как с ее-то неуклюжестью только в Авроры было идти. Я знаю, что это было грубо и что я перегнула палку, но это была наша первая настолько крупная ссора. Парни считали, что виновата я. Я считала, что виноваты все. Мы помирились только через полгода, но прежние отношения так и не восстановились. Мы исправно поздравляли друг друга с праздниками, писали письма, иногда встречались. В общем, создавали иллюзию идеальной дружбы идеальных друзей. Даже скулы сводит.
Вы спросите, а как же Рон, с которым я встречалась? Ну, знаете, это была скорее детская влюбленность, подогретая безысходностью и безнадежностью войны и отсутствием уверенности в завтрашнем дне. Если не уверен в будущем – живи настоящим и бери от жизни все. Мы все так и жили, пытаясь захлебнуться в чувствах и эмоциях, пока живы. Опять же, все изменила война, точнее ее окончание. Появилась какая-никакая уверенность, что завтра все будет, по крайней мере, не хуже, чем сегодня, и надобность в наших отношениях отпала. Как результат – мы расстались.
Последнее время у меня появляется крамольная мысль, что лучше бы война не заканчивалась, тогда не закончилась бы наша, как оказалось, хрупкая дружба. Кстати, Гарри с Джинни расстались по той же причине, что и мы с Роном. Правда, теперь Гарри стал главой Аврората, Рон – его заместителем, и ни один не вспомнил, что я когда-то хотела работать аврором. Такова цена дружбы.
Сам Гарри до сих пор ходит холостяком, хотя газеты утверждают, что он перестал интересоваться девушками и переключил свое внимание на парней. Может, это и правда (после войны я перестала доверять газетам). Мы давно не рассказываем друг другу о себе. Рон женился на Луне Лавгуд. Помню, меня эта новость рассмешила: в бытность нашей «горячей» дружбы он отзывался о ней не очень лестно. Но, вроде бы, они счастливы. Забавно, но я рада за них.
Последней каплей стал отказ при поступлении в Высшую Магическую Академию по той же причине, даже с «Превосходно» по всем предметам в аттестате и Орденом Мерлина. После этого я покинула магический мир. Я вспомнила, что я все-таки девушка, а не солдат, и привела себя в порядок. После смерти родителей у меня были деньги, но не достаточно, чтобы открыть свое собственное дело. Значит, деньги нужно заработать. Просить помощи у «друзей» не позволяла гордость, да и самой не очень хотелось.
Я окончила курсы бармена и устроилась на работу в маленькое уютное кафе – бар. Параллельно училась на психолога. Деньги потихоньку копились, а работа начала меня затягивать. Люди – они такие разные и такие одинаковые. За те несколько лет, что я работаю, я выслушала сотни историй, рассказанных по-разному, но примерно одинаковых по сути: жизнь бьет мордой об стену, не жалея сил.
А скоро Рождество. Дождь в Рождество – это так неестественно.
Я приглашала парней отметить Рождество вместе, или еще лучше – собрать весь курс. Но получила в ответ пару виноватых взглядов: «Гермиона, ты извини… Нас уже пригласили… Меня ждет друг…» В итоге, это Рождество я встречаю в гордом одиночестве. Может, на работу выйти? Заменю на полночи Алана – он хотел Рождество с семьей встретить.

***
Рождество. Дома стоит наряженная елка. С утра начали приходить подарки: мелкие безделушки от Гарри и Рона (хорошо, хоть не забыли), отдельно от Луны, Невилла, близнецов, четы Уизли, Джинни. Потом был странный подарок от МакГоногал: учебники по вышей арифмантике и туманное письмо, из которого можно сделать вывод, что через год-два мне предложат занять должность профессора арифмантики в Хогвартсе. Я тогда задумалась: а оно мне надо? Я почти достроила свое кафе, уладила проблемы с документами, набрала персонал. Открытие кафе намечалось на середину января. Так зачем мне возвращаться в тот мир – все равно меня никто не ждет?
Потом прилетела неизвестная мне сова. К лапе привязана записка и коробочка, в которой оказалась подвеска в виде змейке на цепочке. Подарок оказался от Блейза Забини. Я когда имя увидела, минуты две в ступоре была, но потом решила письмо все-таки дочитать. Блейз меня благодарил за какой-то совет. Я никак не могла вспомнить, когда успела дать ему какой бы то ни было совет вообще. Последние пять лет я не общаюсь с волшебниками, а со слизеринцами после войны и словом не перекинулась, хоть и весь их курс помогал нам в борьбе. Но письмо от Забини?
Оказалось, что это было лишь начало. В течение дня я получила письма – благодарности с подарками от Паркинсон, Нотта, Бутлстоуд, и даже Гойла и Кребба, а потом чуть ли не от всего седьмого курса. Честно, я была мало, что удивлена, - я была в шоке и все никак не могла вспомнить, когда успела надавать столько советов?
Но время шло, а мне надо было идти на работу. Вечер не обещал быть особо интересным – люди просто отмечали Рождество. Обычно есть те, кому хочется выговориться, а сегодня таких не было.
Я на автомате смешивала коктейли, сама же думала о безумном дне. Все как-то неправильно. Наверно, кто-то из старых знакомых пошутил, скорее всего, даже близнецы.
Внезапно звякнул колокольчик, дверь открылась, и вошел молодой человек. Видимо, за время работы барменом я выработала в себе способности эмпата или просто стала хорошим психологом. Но от него распространялись волны безнадеги. Молодой человек подошел к стойке, снял пальто и шляпу. Вроде и симпатичный, но словно не запоминающийся. Он сел, подумал пару секунд и заказал виски. Около десяти раз подряд. Обычно так пытаются напиться.
- Девушка, а вот почему вы Рождество на работе встречаете? – внезапно спросил он, поднимая голову от бокала.
- Надо же кому-то работать, - пожала я плечами, выполняя очередной заказ на несколько коктейлей одновременно. Парень же удивленно наблюдал, как в моих руках летают бутылки, шейкер, бокалы, фрукты. Вуа ля, и через пару минут передо мной стояли пять бокалов. Подошла Мэри и отнесла заказ за дальний шумный столик.
- А разве вам не с кем встречать праздник? – снова спросил он.
- Нет, - просто ответила я. Позволите встречный вопрос?
Парень кивнул, а я продолжила:
- А почему тогда вы напиваетесь в этот праздник?
Он устало взглянул на меня, вздохнул и заговорил:
- Видите ли, мои родители умерли. Друзья… Они встречают Рождество кто где. Меня тоже приглашали, но я отказался.
- Была причина? – поинтересовалась я, когда пауза стала определенно затягиваться.
- Как вам сказать, - замялся он. – У нас с друзьями была общая знакомая. Мы не то, чтобы с ней разругались, просто мы ее очень крупно обидели. Теперь она с нами не общается, - сокрушенно закончил он.
- А вы не пробовали с ней поговорить?
- Я не уверен, что это верно, - покачал он головой. – Она может обидеться еще больше.
- Но ведь вы не узнаете, верен совет или нет, пока не поговорите с ней, – резонно заметила я. – В любом случае вы ничего не теряете: помиритесь – замечательно, не помиритесь – так хоть расставите все точки над «i».
- Да, наверное, вы правы. Стоит хотя бы попробовать.
Он попросил счет и ушел.
Я проработала еще до двух часов и, дождавшись Алана, отправилась домой пешком, благо мой дом был недалеко. На середине пути я остановилась и подумала, Рождество сегодня или нет? И просто пошла бродить по улицам Лондона. Дождь давно прекратился, и, к моему удивлению, начал идти снег. Такой белый, пушистый, мягкий, огромными хлопьями. Он словно пытался укрыть всю ту грязь, что навела осень. Спустя два часа моей прогулки снег ровным слоем покрыл землю: так красиво, но так недолговечно. Я устала и повернула в сторону дома.
Тихо дома, очень тихо. А еще темно: светает поздно, а времени всего лишь начало пятого утра. Я переоделась в домашний костюм, включила музыку, налила в бокал вина и села на широкий подоконник, свесив одну ногу. Опять одна, но я давно уже привыкла, что кроме меня здесь квартирует одиночество. Друзей я поздравила, до следующего праздника мы не увидимся – спишемся.
Все как обычно. Я уже собралась ложиться, как в дверь позвонили. Пришлось плестись открывать дверь, проклиная того придурка, которому приспичило ходить в гости так поздно. Или рано? За дверью стоял Малфой собственной персоной.
- С Рождеством! – возвестил он.
- Тебе того же, - хмуро ответила я.
- Можно войти? – спросил он, оттесняя меня плечом и заходя в квартиру. Я возмущенно фыркнула, но пропустила его, закрывая дверь.
- Зачем пришел? – я оперлась спиной об косяк. Малфой уже расселся в моем кресле, как у себя дома.
- Поговорить! – игнорируя мое недовольство и грубость, просветил меня блондин.
- О чем?
- О тебе, - радостно возвестил он.
- Прости? – я даже от косяка отлипла.
- Прощаю, - махнул он рукой. – О тебе. И о нас.
- О ком «о нас»? – переспросила я.
- О твоих бывших однокурсниках, - пояснил он. Я вновь нашла опору в косяке и удивленно подняла бровь.
- Тебе идет копировать Снейпа, - мимоходом заметил он, оглядывая комнату. – А у тебя уютно.
- Ты хотел поговорить, - вернула я его к изначальной теме.
- Ах, да, - Малфой уже почти повернулся ко мне, когда заметил гору подарков. – Я смотрю, тебя поздравили все наши.
- И что? – недовольно спросила я.
- Они правы. Тебя стоит поблагодарить.
- За что? – искренне удивилась я, скрещивая руки на груди.
- Ты дала множество правильных советов, - серьезно произнес он.
- Еще бы помнить кому и когда, и было бы совсем замечательно, - с сарказмом заметила я.
- Наверно, стоит рассказать. Хотя почему наверно? – спросил он и сам себе ответил. – Точно, я ведь за этим и пришел.
Я молчала, ожидая продолжения.
- Первым был Блейз. Знаешь, мы часто используем оборотное зелье, когда выходим в магловский мир. И каково же было его удивление, когда за барной стойкой одной из мелких кафе он увидел тебя.
Малфой помолчал пару секунд, вздохнул и продолжил:
- Сначала он решил просто понаблюдать – в конце концов, о тебе уже давно почти ничего не известно. Несколько вечеров подряд он приходил в ваше кафе. Он заметил, что с тобой часто общаются люди. Ты извини, - он виновато посмотрел на меня, - но он подслушивал ваши разговоры. Каждому ты давала кокой-то совет или просто утешала. Он потом следил за теми людьми. Те советы… они помогали. Блейз решил с тобой поговорить. Ему как раз нужна была помощь, - добавил Малфой. – Он спрашивал тебя о… - блондин замялся, - о Гарри. С тех пор они вместе.
Почему-то я не удивлена. Я даже, кажется, вспомнила того парня, который меня спрашивал о том, как рассказать парню о своих чувствах.
- А остальные? – я взмахнула рукой в сторону подарков.
- М… ты только не обижайся… но Блейз рассказал о тебе паре человек. Те решили попытать счастья. Потом пошло-поехало, и у тебя побывал весь наш бывший седьмой курс. Вот.
- И? – холодно спросила я. Ощущение, что мной попользовались и выкинули. Если бы они пришли в истинном облике, я бы с ними поговорила. А так… с оборотным зельем. Даже обиды нет. Только глухое раздражение и разочарование. А подарки, получается, на откуп?
- Ты извини нас…
- Ты приходил? – перебила я. Малфой замолчал и опустил голову. – Значит, приходил, - констатировала я. – Когда?
- Сегодня, - тихо ответил он. Молодец, правильную тактику выбрал – зачем усугублять положение?
- Поговорить с подругой, значит, - протянула я. – А где же вы были, «друзья», когда мне нужна была помощь? – ядовито поинтересовалась я. – Ладно вы, слизеринцы, но Гарри с Роном… Да, мы общаемся, - заметив удивление в глазах экс-слизеринца, добавила я. – Но дружбой это назвать довольно сложно, знаешь ли. Так, хорошие знакомые. Они-то где были? А я за пять лет уже привыкла к этой жизни. У меня меньше, чем через месяц свое кафе открывается, между прочим. Я вам стала нужна только тогда, когда потребовалось решить ваши проблемы, - холодно закончила я. – Так о чем ты хотел поговорить?
- Гермиона, прости нас, пожалуйста, - выдавил Малфой.
- Зачем?
- Что «зачем»? – удивился он.
- Зачем мне вас прощать? – уточнила я.
- Ну… - задумался парень.
- Когда найдете достойную причину, тогда и поговорим.
Малфой намек понял и ушел. Глупо получилось, но это ж надо? Противные ощущения. И без того невеселое Рождество было испорчено окончательно.
Я отправилась в ванную и погрузилась в горячую воду. Как же это… раздражает. Когда о тебе вспоминают не как о друге, а когда надо решить проблемы. И МакГоногал от этих однокурсничков ничем не отличается. Правда, я надеюсь, что не услышу о них как можно дольше, иначе тройное предательство я не выдержу.

***
Год спустя.

Все замечательно! С того злополучного Рождества прошел год. Об однокурсниках я ничего не слышала на их счастье, кафе процветает, магов в нем не замечается никаких (кроме меня) – на кафе наложены специальные чары, не позволяющие видеть мое детище волшебникам кроме тех, кто посвящен в его тайну.
В этом годе снег выпал за месяц до Рождества. Хоть зима на зиму походит. Кафе заказала на всю ночь на праздник какая-то компания. Они поставили ряд условий: чтобы на улице их встречали, чтобы барменом была я. Мне, в принципе, все равно, где встречать Рождество, и я согласилась.
Все готово, кафе украшено. Первые гости должна появиться через полчаса. Я приготовила ребятам, работающим сегодня, по коктейлю. Работники у меня замечательные – такие же одиночки, как я. Поэтому и согласились встречать праздник на работе. Я им, правда, подарки приготовила.
Время шло, я отправила Макса встречать первых гостей на улицу, сама встала за стойку. Прибывала компания отдельными группками, в костюмах и масках. За сорок минут собрались все. Потихоньку посыпались заказы, я готовила коктейли, повар заканчивал блюда, до полуночи оставалось около двух часов. Ничто не предвещало беды. Компания, как компания. Внезапно они замолчали, потом быстро повернулись в мою сторону и хором закричали, снимая маски:
- С Рождеством тебя, Гермиона!
Однокурсники, члены Армии Дамблдора, несколько незнакомых мне лиц (жены или мужья). И все такие счастливые, радостные, довольные. Я даже шейкер подбрасывать перестала.
- И что все это значит? – холодно осведомилась я. Ребята, работающие сегодня, удивленно переводили взгляды с меня на компанию и обратно, благоразумно помалкивая.
- Гермиона, мы поздравляем тебя с Рождеством… - начал Гарри.
- И просим у тебя прощения! – закончил за него Рон. Прямо в лучших традиция близнецов договаривать фразы друг за друга!
- А с чего вы взяли, что я вас прощу! – осадила я. Наивные, они думали, что я все забыла?
- Ну, мы думали… - осторожно начал Невилл, но сник под моим взглядом. Им думать вредно!
- Но Гермиона… - предпринял еще одну попытку Гарри.
- Что? Вам опять от меня что-то нужно? – хмыкнула я. – И судя по всему, что-то очень крупное?
- Нет, но… - попытался вставить слово Блейз.
- Лив, заменишь меня? – обратилась я к подруге, не обращая внимания на старых знакомых.
- Да, конечно, - без слов согласилась она – знает, что если захочу, расскажу все позже.
Я быстро собралась и ушла из кафе, не слушая протестов. Вот это наглость! Мне интересно, как они обманули мои чары? А, черт! Я же сама ставила условие, что если волшебника проводит кто-то из маглов или из персонала, чары не срабатывают. Черт! Испорчено очередное Рождество. Неужели Малфой не передал им разговор годичной давности? Ни за что не поверю.
Я бежала домой в надежде, что хоть там меня оставят в покое. Спустя десять минут, после того как я закрыла дверь, в окно постучалась сова. С письмом от Малфоя. Весело, и что же он нам пишет? О, извинения за то, что его вряд ли послушали и решили передо мной извиниться! Мило! И поздравление с Рождеством.
Что ж, из всех них Малфой оказался единственным здравомыслящим человеком? Не верится! А это что? Постскриптум? Интересно, предложение поговорить? Что ж, ответить согласием? Я вырвала из записной книжки чистый листок и быстро черкнула пару строк. Через час в дверь позвонили. Я, как и год назад, открыла дверь и увидела мнущегося на пороге блондина.
- Проходи, - я открыла дверь шире, впуская Малфоя и оглядывая лестничную площадку.
- Гермиона, я…
Я фыркнула и предложила ему пройти в гостиную, а не стоять на пороге. Малфой неуверенно кивнул и проследовал вслед за мной в комнату.
- Присаживайся, - взмахнула я рукой. – Выпьешь?
- Если можно.
Я налила в два бокала красного вина и, повернувшись, подала один из бокалов гостю.
- Ну, что ж, - вздохнула я, присаживаясь в кресло напротив Малфоя. – Что это было?
- Ты извини, я их предупреждал, - поспешил заверить меня Драко. – Они не стали меня слушать, решив, что ты простишь их, как только увидишь.
- Глупо, - заметила я.
- Я им это тоже говорил, но они… - блондин покачал головой. – Я и сегодня-то писал, боясь, что сделаю только еще хуже.
- Можешь считать себя избранным, - хмыкнула я, зажмурившись. – Но ты единственный, с кем бы я стала говорить.
- Почему? – удивился он.
- Наверно, потому что в прошлом году ты спрашивал не о себе. В этом году тебя не было на этой вечеринке. И извиняешься ты искренне, в отличие от наших знакомых, - перечислила я.
Малфой неуверенно улыбнулся.
- Кстати, не желаешь отпраздновать Рождество у меня? – спросила я, поддаваясь неясному порыву.
- Тогда давай лучше ко мне, - предложил Драко.
- А знакомых наших у тебя не будет? – нахмурилась я.
- Нет, - заверил он меня, улыбнувшись.
Я улыбнулась в ответ и подала Драко руку.