Первое сентября, утро, вокзал Кингс-Кросс. Платформа 9 и ¾. На перроне огромные чемоданы, два свертка с метлами и клетка с совой, а рядом я, Гарри и Римус. Сириус остался дома, ведь день и полно людей вокруг. Папа запретил ему даже в облике собаки покидать дом без него, а сам он в тот день был на работе.
- Удачи в учебном году! – Римус обнял нас по очереди, помог с багажом, Гарри отдал Хэдвига в отсек для сов, Пушистик сидел у меня на руках, я не отдавала его никогда.
- Жалко, что ты с нами не едешь, из всех моих шести преподавателей ЗОТИ ты был лучшим! Правда!
- Нет, Кэтти, после мая – нет, уж извини! Пиши, да и ты знаешь, где я обитаю – если трансгрессируешь домой – вот он и я.
- Я все равно буду скучать. До встречи на Рождество, Рем! Удачи тебе, в… Да во всем… И да, если Тонкс к нам зайдет, ты ей…
- Знаю, знаю, все я знаю, мисс Тревога! Иди, скоро едете. Пиши обязательно, я буду волноваться, не просто так ведь Метка появилась на Чемпионате. Береги себя и Гарри, и приезжай на каникулы. Очень тебя жду! – поезд загудел. – Все, иди! – я залетела в вагон, помахала Римусу и поезд тронулся, унося нас из Лондона, прочь от крестного.
Ехали мы обычным составом – я, трио Гарри и его друзей, Джинни и Фред с Джорджем. В соседнем купе ехала Мэри с братом и дружками Криса. Мэри, увидев меня в коридоре, отвернулась.
"Ну и плевать!"
Тем более у меня была новая, собственная комната. Это решил отец, после моего лечения, когда я рассказала о бойкоте группы. Он уладил все и с Советом Попечителей. И даже Чемпионат Мира не изменил его планы отделить меня от одногруппниц. Отчасти папа был прав, как оказалось позже. Тем более для меня она умерла как подруга.
Ехали весело, время пролетело незаметно, меня грела мысль о том, что там ждет Северус, уехавший еще в середине августа, потому что у него кончился отпуск. Я скучала, почти две недели без него. И даже письма через день – день мое ему, день его мне – не слишком уменьшали тоску - я привыкла быть рядом с ним, быть отдельно стало дико.
Уже доехав до школы, я вдруг осознала, что это мое последнее первое сентября здесь. В конце года я получу диплом и все, я окончу Хогвартс, с которым неразрывно были связаны уже шесть лет моей жизни. Стало немного тоскливо.
- Кэтти, ты чего? – я посмотрела на Гарри. Он это испытает, но пока ему не понять, что значит последний год здесь, где изо дня в день живешь вот уже несколько лет. Уезжая домой, да… Но Хогвартс для меня стал почти вторым домом. Даже не почти, а действительно!
Лил дождь, можно было даже радоваться тому, что мы в закрытой карете будем ехать. Бедный первый курс!
- Первокурсники, все сюда! - голос Хагрида перекрывал голоса учеников. Я вгляделась в лица девочек и мальчиков одиннадцати лет от роду, испуганно оглядывавшихся. Первый приезд в Хогвартс… Я помню его до сих пор, это волнение и страх нельзя забыть.
- Привет, Хагрид! Рада видеть! – проходя мимо него, я улыбнулась. Если и был тот преподаватель, по кому я могла бы сильно скучать, кроме Северуса, конечно, то это Рубеус Хагрид, преподаватель Ухода за магическими существами и лесничий. А еще приятель папы.
- Привет, Кэтти. Гарри! Как подрос! Заходите в гости, буду рад! Только без это… без мантии… А то… ну, не надо в ней разгуливать…
- Я староста школы, мне можно. Так что зайдем, жди! – мы сели в карету и тронулись в путь вновь. Фестралы. Гарри их не видит, он не помнит смерти родителей. А я вижу. Я плохо помню смерть Поттеров, но на моих руках не стало мамы, и с девяти лет я вижу фестралов.
В школе мы, старосты, получили пароли и прошли в Зал. Распределение – самая интересная, пожалуй, часть этого вечера. Всегда интересно увидеть новеньких. Непривычно, что нет Памелы и остальных семикурсников прошлого года. Все как-то подросли. Первый курс жмется в кучку, боятся еще.
Распределение, пир. Когда мы наконец доели, Дамблдор по своему обыкновению поднялся.
- Итак, — заговорил, улыбаясь, Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. – Было даже немного интересно, найдется ли такой мазохист? Лично я бы к Филчу не пошла ни за что. — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. – Вот тут уже ахнули многие.
«Не будет? Но почему мне никто ничего не сказал, я же… Я должна была стать капитаном команды, сама отказалась, а теперь выясняется, что играть мы вообще не будем.»
— Что? — ахнул Гарри. Фред с Джорджем молча уставились на директора, я пыталась справиться с шоком.
— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… - я ждала объяснений.
Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись.
На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Глухой лязг ноги, наверно железной, сопровождал его все время, пока он шел к Дамблдору.
Вспышка осветила его лицо. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой.
Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.
Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Они о чем-то говорили вполголоса, зал притих.
- Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине, в то время как гость сел за преподавательский стол на свободное место, и начал есть, не сводя с учеников голубого глаза.
"По-моему, я его видела в Министерстве… Он, должно быть, мракоборец."
— Профессор Грюм. – Точно… Аластор Грюм, Грозный Глаз, папа о нем рассказывал.
"И он будет вести у нас ЗОТИ? Мракоборец? Это же замечательно!"
После Дамблдор объявил о том, что состоится Турнир Трех Волшебников. За такую весть можно было простить такие тайны, мне всегда хотелось увидеть событие такого масштаба в Хоге.
Я подняла глаза на преподавательский стол. Грюм ел, о чем-то говоря с Дамблдором. Северус заметно побледнел, напряженно оглядываясь на Грюма. И при этом старательно опускал левое предплечье вниз, к столу. Точно. Грюм видит через ткани и материалы этим жутким глазом. Метка.
На миг новый преподаватель посмотрел на меня нормальным глазом, внезапно резко закружилась голова, поднялась тошнота. Мне стало плохо. Настолько плохо, что пришлось убежать из-за стола в дамскую комнату.
Умывшись, я посмотрелась в зеркало. Бледность, а на руке, тыльной стороне правой кисти, проступил шрам. Кроваво-багряный, от проклятья Петтигрю. Но он давно прошел! Как мог взгляд мракоборца вызвать такую реакцию?
Я вернулась, ужин как раз подходил к концу. Грюм вновь посмотрел на меня, руку прожгло острой болью. И я почувствовала какую-то фальшь. Что-то в нем было не то. Я не знала что, но этот человек определенно мне не нравился, кем бы он ни был. И шрамы таких проклятий не выступают просто так.
- Слизерин, первый курс, подойдите ко мне! – я отвела учеников в гостиную факультета и прошла к Северусу. Шрам начинал кровоточить.
- Как тебе новый преподаватель ЗОТИ? Мракоборец, это хорошо, конечно, но Дамблдор нанимает все более странных людей на эту должность, - сквозь зубы заметил Северус, пропустив меня в комнату, – да и этот его глаз… Интересно, он о моей Метке помнил, когда вот этого человека приглашал? Грюм же помешался, он знаменит тем, что охраняет себя от всего, вплоть до мусорных баков! Не удивлюсь, если завтра он будет учить вас защищаться от Непростительных. Хотя применять их в школе категорически запрещено… Кэтти, что с рукой? – Северус взял меня за руку, которую я пыталась спрятать от него.
- Не знаю. Грюм на меня посмотрел и мне стало плохо, затошнило и вот рука… Знаешь, какой-то он не такой, как кажется, фальшь какая-то от него идет.
- Держи – перевязывая кисть, Северус выдал мне баночку со снадобьем, – мажешь дважды в день. Ну ты помнишь, в принципе… То есть тошнота началась при его взгляде на тебя?
- Да.
- Хм, может это просто страх? Дамблдор давно его знает, не может же он его не распознать, правда? И не думаю, что Альбус хотел зла школе, хотя мне Грюм тоже не нравится.
- Тебе – это понятно. Не волнуйся, тебя же не посадили тогда, а сейчас он такой же преподаватель, как и ты, ты еще и подольше ведешь. Тут тебя уж точно совсем он не достанет. Но аккуратнее с ним, а то мало ли.
- Ладно, время покажет. Иди ложись спать!
- Не хочу, я хочу побыть с тобой, я соскучилась, - я прижалась к нему, Северус с легкой улыбкой обнял меня.
- Я тоже. Но представь что будет, если нас застанут тут…
- Ничего не будет. Папа знает, папа одобрил, Дамблдор знает. Какие претензии могут быть? Мы никому не мешаем!
- Ладно, хорошо. Пусть так. И на всякий случай, - он наложил на дверь заклятие, делавшее ее абсолютно непроницаемой для посторонних глаз, даже таких как у Грозного Глаза, - вот теперь можно вздыхать спокойно. Кстати, что там с твоей спальней?
- Отдельная, так что я могу ночевать там, а могу и не там, перепланировали дормиторию нашего курса, отделили мой угол и сделали свою дверь. Это так странно!
- Ну раз не там, то ночуешь тут, твоя рука мне не нравится что-то. Ничего, рано или поздно наступит финал, думаю, хороший.
- Я тоже так считаю, - улыбнулась я в ответ. – Завтра у меня Нумерология, Прорицания и ЗОТИ. После обеда Зелья. Вот и посмотрим, что Грюм за учитель!
- Конечно. Кстати, напиши домой. Отец просил.
- Хорошо, сейчас, - я села за письмо, но кроме "Дорогой папа, доехали нормально…" - далее описание пути и ужина, короткое – перечень фактов, у меня ничего не получалось написать. Усталость взяла свое и я очень быстро уснула.



Ранним утром я разбудил Кэтти и отправил ее в дормиторию за сумкой. После завтрака начались пары, третий курс, пятый курс. Потом четвертый курс Гриффиндора и Слизерина. При виде Гарри я мысленно вздохнул. Общение с ним на протяжении почти всего лета сказалось на наших взаимоотношениях причудливо – вдали от него я готов был признать, что симпатизирую мальчику – он подобрее и как-то поумнее своего отца. Но рядом с ним до безумия хотелось его убрать подальше. Молча сосуществовать как-то лучше.
Проходили Зелье Увеличения. Поттер и Уизли что-то обсуждали, их заставила замолчать Грейнджер после снятия мной тридцати пяти баллов в общей сложности с факультета. Примерно в середине процесса варки я проверял котлы.
- Отлично, мисс Патил, полагаю, Ваше зелье прибавит наперстку миллиметров десять длины. - усмехнулся я при взгляде на зелье девушки. Оно сварено неплохо будет. Но неэффективно! – Мистер Уизли, внимательнее читайте инструкцию. – Теперь молча эта пара переписывалась на листе пергамента. И вид зелий был соответствующим, меня, не слишком радующегося пребыванию в замке Грюма, это злило. Перемены поговорить им потом не хватало? - Там написано десять помешиваний куда?
- Эм… в… по… стрелке… - выдал не ожидавший моего вопроса Рональд. Гермиона вздохнула.
- По какой стрелке, мистер Уизли? – а я дважды сказал и на доске все написано. Десять помешиваний из глубины котла наружу. Никакой стрелки в помине не было!
"Еще кто-нибудь так ответит при тексте на доске – выгоню, сниму кучу баллов и больше не пущу на урок…"
- По часовой, ой, нет, изнутри наружу, ну вот так… - он показал как примерно это выглядело в его глазах. Хоть что-то делает правильно.
"Лонгботтом еще далек от средней стадии, пока он не опасен…"
Внезапно дверь распахнулась и вбежала девушка в черной мантии, Кэтти. Остановилась у котла Гарри, тяжело дыша. Через минуту наконец заговорила, под взглядами учеников четвертого курса:
- Профессор, мне нужно остановить кровь, - она показала правую кисть. Бинт промокал от крови, уже становился красным, – мадам Помфри отправила к Вам.
- Хорошо, сейчас. Продолжаем, в конце урока на стол экземпляры. И да, если мисс Грейнджер поможет мистеру Лонгботтому, неприятности будут у обоих. А я узнаю о помощи, - усмехнулся я.
"Пусть учится сам. Плохо делает, но сам, умение работать самостоятельно еще никому не помешало!"
Перевязав ранку, я поинтересовался, почему шрам так кровит. Кэтти объяснила, что кровь пошла на Защите, когда она повздорила с Грюмом.
- А что не поделили? – завязывая бантиком веревочки бинта, спросил я.
- Он применяет Непростительные заклинания к ученикам! Я сказала, что это нельзя делать, а он посмотрел на меня, сказал не лезть куда не надо и еще что-то, и пошла кровь.
- Непростительные?! – он ополоумел совсем? Они практически дети! Даже седьмой курс.
- Империус. А еще он показал Круциатус и Аваду на пауках. Это ужасно!
- Кэтти, я тебя прошу, не лезь на рожон, мы не знаем, что у него на уме. Он тебя отпустил?
- Ага, конечно, я сама ушла. Показала руку и ушла, сказала, что в Больничное Крыло. Но ты сам знаешь, что это за шрам. Поэтому прибежала сюда. До конца урока еще долго?
- Нет, минут двадцать. Сумка твоя там? – она вбежала с пустыми руками, так что не взяла наверное, оставила на Защите.
- Нет, со мной была, - Кэтти огляделась, – я ее забрала точно!
- Ко мне ты вошла без сумки, вспоминай. И я выйду, меня ждут студенты, - я вернулся к ученикам. Поттер что-то сварил достаточно неплохое. Грейнджер можно ставить «Превосходно», Малфою тоже.
- Сдаем работу и приступаем к конспектированию параграфа номер два. В конце урока я соберу пергаменты с основными тезисами параграфа. Приступаем, - после урока, собрав пергаменты, я встретил вышедшую из лаборатории Кэтти.
- Я, наверное, все же забыла сумку, я мигом! – она вернулась через пять минут, мы пошли на обед, потом на пару ее Зелий. А после уроков я еще раз осмотрел шрам.
Налитый кровью, пугающий… Но все же не так сильно, как летом. Кэтти осталась у меня, писала домашние задания, в то время как я размышлял о причине проявления шрама. Грюм мракоборец, он не может быть злым волшебником. Если бы он был Пожирателем, реакция на Метку проявилась бы давно – рядом с Кэтти часто был я, а я Пожиратель. Но если бы это была реакция на мракоборцев, то проявлялось бы при Тонкс.
"Так в чем причина? Кровь идет, когда он смотрит на нее нормальным глазом. А может, это все же реакция на мракоборца? Проклятье могло оставить свой след, вполне…"
Обсудив все, мы решили, что так и есть. Потом оказалось, что все было с точностью до наоборот, но тогда объяснение нас удовлетворило.



С началом учебного года нам прибавилось проблем, одной из самых крупных стала подготовка к Турниру. Кроме того, весь преподавательский состав, включая меня, был обеспокоен событиями Чемпионата Мира по квиддичу, в целях повышения безопасности я и пригласил Аластора на пост преподавателя Защиты. Конечно, это был рискованный шаг, но Аластор хороший специалист, главное, удержать его в рамках школьных правил.
Он был совершенно обычным – замкнутым, молчаливым, угрюмым. Внимательно наблюдал за всеми, привез с собой кучу вредноскопов, каких-то систем сигнализации и еще что-то там для своей безопасности. Но он такой всегда. После некоторых неудачных рейдов Аластор действительно "помешался" на своей безопасности…
Однако когда через две недели ко мне после уроков пришел рассерженный Северус, я слегка пожалел о назначении Аластора. Было от чего.
- Он мне покоя не дает, но это еще полбеды. – Северус говорил тихо, но в голосе звучала явная злость. - У Кэтти при его взгляде шрам от проклятья кровит, причем весьма сильно. Вы зачем его наняли? Других мракоборцев нет? Я который год прошу этот пост, а Вы приглашаете помешанного параноика. Вы в курсе, чему он учит детей?
- Чему? – программа будет особенной, я об этом был предупрежден. Но не детально.
- Непростительным Заклинаниям. Он учит защищаться от Империуса, уворачиваться от Круциатуса. Причем не только старший курс, но и младшие. Это полезно, я не спорю. Но не в четырнадцать лет!
- У Грюма своеобразный взгляд на то, что действительно опасно. Но Аластор хороший специалист. И это всего на год, Северус. Ни один преподаватель Защиты у нас вот уже много лет больше года не работает.
- На год? – зашипел мальчик. Точнее, мужчина, но для меня – мальчик, я знал его еще одиннацдатилетним ребенком, трудно отказаться от привычки считать его мальчиком. – На год?! И как Вы мне прикажете год решать проблему вот с этим, - он закатал левый рукав. – Прятать? Честно показать?! Простите, но я еще пожить намерен!
- Он знает о том, что над тобой был суд. И знает про Метку.
- Тем хуже. Не далее как утром он мне сказал, что глаз с меня не спустит, а она между прочим горит! И не думаю, что просто так. Лестрейндж приближается… Видите четкость? – Метка действительно была очень четкой, слишком хорошо виден был рисунок. И ему ведь лучше знать, что это может значить.
- Но ты сам стал таким, так что тебя смущает? Это плата за грехи, вот и все. Тебя никто не заставлял становиться Пожирателем, ты свой путь выбирал сам! – я не знал, что толкнуло его на это. Я видел его воспоминания о Лили, о пророчестве, когда он уже осознал ошибочность своего поступка. А вот зачем… Он никогда не говорил и не показывал это мне. Но вряд ли его заставили.
- А Вы знаете зачем я пошел к ним, знаете почему и когда, да? Чтобы вот так судить. Хотите знать? – я кивнул. Мне всегда было его жаль, и я всегда ему симпатизировал, сочувствовал, понимал. Я долгие годы единственный верил ему. До появления в его жизни Кэтти Реддл. Теперь ему безоглядно верит и эта девочка… Может, и пора открыть сию тайну. - Хорошо, смотрите! – серебристая нить протянулась от виска к палочке. Через несколько мгновений вместе с Северусом я погрузился в Омут Памяти.

Кладбище для бедных. Над свежей могилой стоят женщина в черном и юноша лет шестнацдати на вид. Болезненной наружности, бледный, длинные черные волосы обрамляют худое лицо - молодой Северус. Женщина рыдает, в глазах мальчика нет ни капли слез. В них просто пусто. Я перевожу взгляд на надгробье – простая грубая каменная плита. «Тобиас Снейп», умерший в 1976 году. Зима, значит, Северусу либо уже шестнадцать… Либо еще шестнадцать, близко к семнадцати.
- Это конец января, мне шестнадцать. Я на шестом курсе, - отвечает на мои размышления Северус взрослый, со стороны наблюдающий за всем этим. Он хороший Легилимент, Окклюмент, и каким неплохим волшебником он мог бы стать. Мог бы и, пожалуй, стал. Никто из знакомых мне мужчин его поколения не стал бы вести двойную игру, каждую секунду рискуя быть разоблаченным, во имя всего лишь сына любимой девушки. Ее сына от другого мужчины.
"Что ни говори он сам, он привязался к Гарри, это несомненно. Потому как в последнее время это его инициативы по охране Гарри, это он, уже без просьбы, помогает мальчику. Отчасти из-за Кэтти конечно. Но отчасти и из-за самого Гарри."
- Тобиас… Тобиас… - как мантру, шепчет Эйлин. Северус уводит ее.
- Его больше нет, мам. Даже не верится. Сейчас зайду в дом, и никто не станет орать, чтобы я убрался прочь. Так пусто. Но, значит, так будет лучше, если так вышло, для тебя. - в голосе неподдельная горечь, в глазах пустота. - Мамуль, тебе не надо сейчас быть одной. Может поедешь к своему кузену?
- Нет. Тут все… Тут он… - переступив порог дома, женщина вновь разрыдалась.
- Она его безумно любила, все терпела. И я после его смерти понял, что и я его все же любил в глубине души, а потом… - Взрослый Северус тяжело вздохнул. Сцена изменилась. Его задирали Поттер и Блэк, примерно в середине апреля.
Попытки Северуса увильнуть от разговора приводят к издевательствам. Гриффиндорцы смеются. Среди них – Лили.
- Левикорпус! – зло выкрикивает Северус, с трудом удержав палочку в руке после заклятия Сириуса. Тот повисает в воздухе вверх ногами, Джеймс открывает рот, доставая палочку. – Еще слово, Поттер, и я применю чары куда хуже. И плевать, что исключат. Мне даже лучше быть дома с матерью.
- К мамочке захотелось, Нюниус? Даже противно как-то. - усмехается Сириус. Взгляды Северуса и Лили встретились. Девушка фыркнула и отвернулась.
- Да иди ты, придурок! – Черные глаза полыхнули ненавистью. – Лезешь куда не просят, школьная знаменитость! Без своих крутых штучек и дружка-ловца ты был бы ничем… Наглый и самоуверенный тип ничтожества!
- Ты погляди… Как мы заговорили… Экспеллиармус! – палочка Северуса у Поттера, Блэк приземлился на пол. На счастье Сева мимо шел кто-то из преподавателей. Конфликт был сглажен.
- А мама к тому моменту дважды пыталась покончить с собой и тяжело заболела, - прокомментировал Северус из настоящего. Мне стало тоскливо. А если бы хоть раз Джеймс выслушал, почему Северус вел себя так, кто знает, как все вышло бы? Но все вышло как вышло. И это получилось ужасно.
Сцена изменилась. Северус на летних каникулах лечит мать. Эйлин мечтает лишь дожить до его окончания школы. Сцена изменилась вновь. Выпускной, Эйлин. Потом год работы помощником продавца в лавке товаров для животных, сцены сменялись быстро, а потом.
Вновь то же кладбище. Только Северус один. Стоит у нового надгробья на коленях. Лето, дождь, и ни звука.
«Эйлин Снейп. 17 декабря 1938 – 12 июня 1978» - гласит надпись на плите. Северус поднимает лицо. По щекам катятся капли. И невозможно понять, дождь это или слезы.
- Мама, почему? За что? – вменяемость мальчика внушает опасения. К нему бесшумно подходит молодой мужчина, уводит от могилы. Люциус Малфой.
Сцена меняется. Но лето, жарко, предположительно июнь еще не кончился. Люциус расписывает Северусу прелести их движения. За равенство, за то, чтобы не было деления на маглов и магов. Чтобы каждый магл мог стать магом. Если есть хоть крупица способностей. За то, чтобы смешанные браки и дети из семей маглов не подвергались гонениям со стороны сверстников и так далее, за то, чтобы учить даже сквибов. За справедливость.
- Мы будем помогать маглам, лечить их и так далее, просто все хорошее не перечислишь... - Ну да, потому что этих планов не существует. - Да, путь тернист, придется пролить кровь и нашу, и противника, но ведь цель высокая. Если ты посвятишь себя служению светлому идеалу. Твоя мама будет гордиться тобой, где бы она сейчас ни была, - вот в этом весь Малфой. Воспользоваться смертью матери, чтобы увлечь в движение. Как грязно!
- Хватит! – мы вынырнули обратно в мой кабинет, во мне смешались презрение к Малфою, жалость к Северусу, понимание и ужас, ведь сколько таких вот парнишек вот так во имя идеала заманил Малфой? Наверное, уже не сосчитаешь.
- Вот теперь подумайте, зачем я это сделал тогда, Вы единственный кроме меня, кто видел все это. Я даже Кэтти не показывал. Рассказал вкратце и все. Но мне пора, простите, - он ушел.
Я понимал его. Смерть единственного родного человека, нет друзей, а тут тепло, кажущееся сопереживание, дружба, понимание и сожаление. Светлый идеал (а все обстояло как раз наоборот). Конечно, он пошел к тем, кто дарил ему человеческое тепло. А потом жестоко растоптал последнее светлое пятно в его жизни – убили Лили Эванс, которую мальчик любил с детства и ради которой хотел жить.
"А сейчас он любит Кэтти и это взаимно. Так, может, ему дан второй шанс, шанс доказать, что он не злой, просто допустил ужасную ошибку? Он стал Пожирателем не для того, чтобы делать зло, а просто от боли, тоски и одиночества, а теперь полжизни исправляет ошибку. Ужасная участь!"
Но вот рассказ о том, что шрам Реддл кровит от взгляда Аластора, меня настораживал. Не может быть такой реакции на взгляд мракоборца.
"Может поговорить с другими директорами и Министерством… Хотя… Кто знает, может ли такое быть?"
Через час письмо в Университет Магии Денбридж было уже готово. Оно было адресовано кафедре ТИСЗОН - Темных Искусств и Способов Защиты от Них. В нем был лишь один вопрос. Что такое проклятье «Баильядос». Если не знают ответа, они шлют так называемую комиссию, все равно можно было надеяться, что узнаем.
"Ну а насчет Аластора - попрошу его не смотреть на Кэтти, будем надеяться, что ошибаюсь я, но ждать худшего. Ответ покажет время!"

Автор и бета: Астрюша