- Я прошу всех покинуть холл. Мне нужен только кто-нибудь из взрослых, желательно директор или декан факультета, как свидетель посвящения. Остальных мы просим уйти, - объяснив мне суть визита, проговорила Великая Валькирия.
Интересно, других мест для моего посвящения совсем нет?
- А я не хочу! – хмыкнул Драко Малфой, на что я только вздохнула – церемониться с ним никто из Совета не будет. Самоуверенный идиот!
- Я советую. Ты же не хочешь себе хвост на нос, верно? Я еще раз прошу всех выйти. Мы не шутим.
Ученики ушли добровольно, а Малфоя выгнала валькирия, одна из Совета. Остались лишь мы и Северус Снейп, но его могут попросить остаться свидетелем.
- Вы преподаватель?
Ну точно! Нет, я не имела ничего против. Меня больше злило место посвящения, а не его свидетельство.
- Да. Я декан факультета Кэтрин.
- Отлично. Запомните, что вы лишь свидетель. Чтобы мы ни делали – не вмешивайтесь. Мисс Реддл пройдет посвящение, дабы стать полноправной валькирией. Раньше чем положено, на год.
Я должна была пройти через это первого ноября следующего года. Да, ровно год.
- Но это необходимо прежде всего ей самой. Начинаем!
Я сняла мантию и отдала ее самой милой на вид валькирии. Мантия мне будет мешать. Историю я учила хорошо, в том числе и валькирий, отсюда и знала, что магическая одежда будет меня душить.
- Итак, Кэтрин Реддл, начнем. Ты должна будешь ответить честно на три вопроса. И ответить быстро. После этого ты сама знаешь, что пройдешь непосредственно посвящение. Может быть неприятно.
И даже больно. Но это еще ничего в сравнении с дальнейшими испытаниями.
- Но придется потерпеть. Вопрос первый: кого или что ты любишь больше всего на свете, кроме себя?
- Я могу сказать два имени? И можно тихо?
Я не могла сделать выбор между Гарри и Северусом, но и не могла при нем сказать его имя…
- Ты можешь даже написать. Можно два. Отвечай!
Я ответила, едва слышно:
- Гарри Поттер и Северус Снейп.
- Вопрос второй: что ты сделаешь ради спасения своего брата? На какой поступок пойдешь максимально?
- Я отдам за Гарри жизнь, если потребуется. Я поступлю так, как поступила бы моя мама.
Это было чистейшей правдой. Я готова даже умереть ради жизни брата. Я ради Гарри прохожу через все трудности – ради того, чтобы помочь ему остаться в живых. За эту цель отдал жизнь не один человек. И отнять у меня Гарри я не позволю.
- Третий вопрос: хотя бы раз в жизни ты серьезно думала о том, чтобы сделать зло?
Я вспомнила о Долохове, после чего решилась:
- Я думала о том, чтобы сделать зло. Я хотела отомстить человеку, убившему мою маму на моих глазах. Я считаю, что это желание не нарушало долга валькирии нести добро.
Валькирии удовлетворено кивнули, после чего встали в круг, о чём-то советуясь. Валькирия из Италии посмотрела мне в глаза, проверяя мою готовность к испытанию и правдивость моих слов.
- Встань на колени и закрой глаза. Будет больно. Но если ты выдержишь, то уже станешь валькирией.
Я послушалась, почувствовав удар по щеке. Похоже, было на то, что ее порезали раскаленным железом. Было больно, мучительно больно. Но бывает еще больнее, ведь валькирия должна быть готова принять на себя любой удар.
Больно, хочется плакать. Но я должна вытерпеть.
В ушах звенела клятва, и я стала мысленно повторять ее, с трудом сдерживая слезы боли. Мне может быть больнее, еще больнее. А щеку продолжало жечь огнем.
- Не откажусь, - вырвалось из моих уст.
Не откажусь от миссии, ради которой готова стать валькирией – нести жизнь. Даже перед лицом смерти. Это часть клятвы, это образ жизни. Иногда к жжению щеки прибавлялись легкие уколы в ладони рук – битый хрусталь, он растворяется в наших руках. Но, тем не менее, лицо горело, хотелось нырнуть в ледяную воду, а вместо этого я знала, что вокруг десять женщин, которые не дадут мне даже открыть глаза. Если бы я была здесь без свидетеля – я могла бы сойти с ума от этого ощущения. Такое уже случалось.
Наконец, все закончилось.
- Проверишь свои способности?
Издеваются? Моя единственная мысль – охладить порез на щеке. Проверю позже. Я помотала головой в знак отрицания.
- Хорошо. Тогда держи и помни – с этого дня ты валькирия, тебе подвластно само время. Но ты хранишь его во имя добра. И бережешь жизни тех, кого в силах спасти. Любой ценой.
Я знала значение этих слов. Если есть выбор – жизнь валькирии или жизнь человека, не являющегося валькирией? – мы должны спасти человека, отдать дар. И потом умереть. Не передав дар, уйти из жизни нельзя.
- Разбив маховик, ты вернешь время к последнему моменту, о котором думала. Разобьет не валькирия – мир ждет катастрофа. Отныне и до конца своих дней ты не вправе отказаться от своей миссии. Мы навестим тебя, когда наступит время. А сейчас нам пора.
Надев мне на шею маховик, они улетели. Я села на пол, думая о том, что делать со щекой. Мантия исчезла, но я знала, что она будет лежать в дормитории. Поэтому о ней не волновалась.
- Больно? – проговорил Северус, присаживаясь рядом со мной.
Нет, ему я не должна показывать свою слабость. Не надо ему знать, что я сейчас чувствую, я не люблю, когда меня жалеют.
- Нет. Нормально. Они просто садистки, хорошо хоть при свидетеле, - все же вырвалось у меня. - Без свидетеля валькирия на испытании может… скажем так, тронуться умом. Самое противное, что сама себе рану я исцелить не могу, а кровь-то идет.
Это было правдой. Рану от удара той Валькирии я себе не вылечу. Надо идти к мадам Помфри.
- У меня наверняка есть кое-что, что поможет. Идем.
Снейп помог мне подняться, я уже хотела поблагодарить и отстраниться. Но почувствовала на губах легкий поцелуй. Первый поцелуй в моей жизни. И неважно, что это с его стороны. С моей было то, что я люблю его, действительно люблю. Поэтому ответила на поцелуй, не думая о последствиях.
- Так-так, опять застаю вас в обнимку и наедине, - Насмешливым, но ласковым голосом произнес в дверях холла Альбус Дамблдор.
Северус отстранился от меня, и я отступила на шаг, принимая невозмутимый вид. И странно – после поцелуя щека то ли прошла, то ли я ее не чувствовала.
- Не иначе как у вас роман? А отработка – прикрытие, так, Северус?
- Нет. - Выдержке Северуса можно было лишь завидовать.– Мисс Реддл прошла посвящение в валькирии, я был свидетелем и сейчас собираюсь оказать первую помощь.
- А мне сдается, что это любовь. Уединяетесь все вечера вместе. Скрываете от всех, а от всех-то и не получится!
Я улыбнулась, кивнув головой.
- А как же! Мы ведь, можно сказать, друг от друга едва отлиплись перед тем, как вы зашли!
Дамблдор рассмеялся. Я сказала правду, обратив ее в шутку и избежав, таким образом, скандала с моим отцом.
- Кэтрин, может тебе на завтра дать выходной? – внезапно спросил директор.
- Нет, не надо. Я могу посещать занятия завтра в мантии белого цвета? Так нужно. Это только на завтра.
Получив разрешение, я вздохнула с облегчением. Значит, пропускать не придется, мне нельзя снимать завтра белую мантию.
- А теперь расскажи, что значит это посвящение для тебя? – выразительно посмотрел на меня Дамблдор. И я рассказала, стараясь не думать о поцелуе Снейпа. Опьянение прошло, и я уже стала задумываться о том, что он значил.
- Раньше я считалась не полноценной валькирией, а лишь ученицей. Фактически я обладала способностями наиболее простыми – восстановление физических разрушений «песней валькирии» и врождённой окклюменцией, поскольку ни один маг не мог прочесть мои мысли, если я того не хотела. За счет того, что я валькирия, поддерживается временное равновесие при повороте маховика времени Грейнджер. Но на мне это сказывалось тем, что мне постоянно было плохо. Теперь такие скачки времени я буду переносить легче.
Дамблдор внимательно слушал, Снейп не сводил с меня пристального взгляда. Но мысли его оставались для меня загадкой.
- То есть ты стала полноценной валькирией и твои способности увеличились?
- Да. Теперь я могу исцелять раны – физические и душевные. Колдовать без палочки и превращаться в сову, и полностью управляю временем в Англии. Могу остановить время, замедлить или ускорить его бег. Но теперь я несу ответственность за жизнь всех, кого в силах спасти. И в первую очередь за жизнь Гарри.
- Я слышал от твоей матери про «поцелуй валькирии». Что это такое? Я тогда не очень понял.
Я вздохнула. Нет, наказывать меня не будут, это не самая секретная тайна. Рассказать можно.
- «Поцелуем валькирии» называется наша уникальная и самая спорная способность. Раз в жизни мы можем воскресить умершего с помощью поцелуя. В щеку, в лоб – это неважно. Хоть в руку. Но лишь раз в жизни. Поэтому обычно она остается неиспользованной. Трудно решить, кто должен жить – вдруг нужно будет потом, а возможности не останется.
- Воскресить? Совсем или временно? – подал голос Снейп. – Как это действует?
- Совсем. Мы дарим этому человеку вторую жизнь.
- А Розалина использовала эту способность?
Я понимала, куда он клонит. Я знала правду. Но сказать её не могла.
- Не знаю. Но думаю, не успела. Ее убили сразу после Лили. Извините.
Мой взгляд упал на часы. Пять вечера. Пора надевать белую мантию и делать уроки, а в восемь ещё надо идти на отработку.
- Мне нужно уйти.
Я спустилась вниз, в подземелья Слизерина. Готовиться к учебному дню.
Через несколько лет я действительно предстала перед тем выбором, о котором сказала Дамблдору – я разрывалась между двумя близкими мне людьми, поскольку оба они погибли. И я все же сделала выбор. Но вот правилен ли он был или нет. Кто может судить?
Мама пожертвовала собой ради меня, а я ради счастья других пожертвовала собственным счастьем. Мое имя навсегда вошло в историю валькирий. И единственная в истории я получила право на второй «поцелуй валькирии». Единственная за все поколения валькирий.



Кэтрин уже скрылась внизу, и я лишь покачал головой ей вслед.
Вылитая мать, даже не смотря на то, что она дочь Тома Реддла. В ней его упорство и тяга к знаниям. Но эта же ученица и одна из самых смелых студенток Хогвартса. Все чаще я задаю себе вопрос, права ли шляпа, выбирая факультеты для некоторых студентов. Северус на редкость смелый человек, не лишенный благородства. И я, возможно, отправил бы его на Гриффиндор, узнав лучше. Но окончил он Слизерин. Отчасти тоже можно было бы сказать и про Кэтти, но было бы странно, если бы пра-пра-пра-правнучка Слизерина училась на другом факультете. Хотя кто знает?
- Она создана, чтобы шокировать других людей и исчезать. Я все больше поражаюсь этой девушке, - хмыкнул Северус позади меня, и я повернулся к своему помощнику в борьбе с Лестрейндж.
- Северус, пройдемте к вам. Мне нужно с вами поговорить.
В его кабинете я продолжил:
- А теперь расскажи мне правду. Что связывает тебя и Реддл? Для простой помощи при вставании вы стояли слишком близко друг к другу.
Я не поверил ни одному слову Кэтти и Северуса. Не просто так они обнялись, далеко не просто так.
- Нас связывает то, что я ее преподаватель и декан факультета, на котором она учится, - сухо и коротко ответил Северус. Но все равно рано или поздно он себя выдаст. Однако лучше все же рано.
- Хорошо, допустим. А что насчет того, что она тебя поражает. Ты не помнишь Розалину? Она была удивительной женщиной. Кэтрин похожа на свою мать.
- Я не слишком хорошо знал миссис Реддл. Она окончила Хогвартс, когда я окончил первый курс. А когда я завершил обучение на третьем курсе, она уже вышла замуж.
Северус сел напротив меня, как и всегда. Но на этот раз в его глазах не было привычного холода, они стали чуточку теплее. Все-таки он меняется.
- Но, тем не менее, ты был с ней знаком. Я лично вас познакомил.
- Розалина была одной из двух людей, кто верил в меня, помимо вас, профессор. Я плохо знал ее, но очень уважал. И да, она была необычной, очень проницательной и доброй женщиной.
Снейп кивнул. Отлично, теперь можно задавать наводящие вопросы.
- А разве Кэтрин не верит? Или она не видела Метку? Вам было бы полезно сотрудничать.
- Она видела её, вчера. Я объяснил, но очень коротко, и, кажется, она мне поверила.
- Почему бы не рассказать ей всю историю, Северус? Почему надо скрывать лучшее, что в вас есть – способность любить? И рисковать собой ради того, чем или кем дорожил любимый вами человек?
- Потому что я и сам не уверен, что продолжаю спасать Поттера из чувства вины перед Лили. Я стараюсь сохранить верность ее памяти и любил ее все те годы, что ее нет в живых. Но, думаю, Гарри я помогаю из чувства вины - а возможно даже и не вины, - перед другим человеком.
Замечание номер один: он первый раз назвал Гарри по имени, а не далее как недели две назад говорил, что «Поттер – исчадье ада», что он слишком похож на Джеймса и он, Северус, мальчика терпеть не может. Хм, о многом это говорит, но версии противоречат друг другу.
- А перед кем же? – отправляя в рот дольку засахаренного лимона, спросил я, внимательно наблюдая за Снейпом. Не нравится он мне что-то в последнее время.
- Перед Кэтрин. Ее мама погибла там же и тогда же, что и Поттеры.
Обычно он говорил «Лили и Поттер». Он что, и впрямь влюбился в Реддл?
- Северус, я хочу задать вам вопрос, хоть он и немного не по теме. Знаете ли вы, что валькирия влюбляется только раз в жизни? И это у них, как правило, на всю жизнь. О так называемом «выборе»?
- Прекрасно знаю. И я понимаю, что вы хотите узнать, профессор. За почти десяток лет я научился предугадывать ваши вопросы в процессе разговора, - неожиданно серьезно, но спокойно заговорил Снейп, поднявшись с кресла. – И более того – я знаю выбор, сделанный ради нее.
- И кто же это?
Может, все не так страшно и это какой-нибудь студент. Снейп бывший Упивающийся смертью, Реддл его прибьет, если узнает, в кого влюблена его дочь. А смерть Северуса нам сейчас не нужна.
- Ну а как вы сами думаете?
Выждав с минуту, Северус понял, что отвечать я не буду, хоть уже и догадался. Догадался еще раньше, просто надеялся на лучшее.
- Ее выбор – я, - прозвучали в тишине кабинета слова Снейпа.
Худшие мои опасения оправдались, хотя еще не все.
- В таком случае мне жаль её. Любить того, кто заведомо любит другого. Это больно, я думаю. – После этих слов я направился к выходу.
Реддлу я, разумеется, ничего не скажу, Кэтрин сама сообщит об этом, когда сочтет нужным.
- Дело в том, профессор Дамблдор, что я и сам не уверен в безответности ее чувств, - услышал я на выходе.
По крайней мере, я теперь знаю правду. И, думаю, если будет надо, то непременно пойму, что с этой правдой делать. А пока… Пусть разбираются сами. Но, разумеется, присмотр им не помешает. Мой небольшой присмотр. На всякий случай.

Повествование от третьего лица

В то самое время, когда Дамблдор поднимался к себе в башню, Снейп вспоминал те события, что были связаны для него с Реддл. Ее распределение, когда она попала на Слизерин, ее блестящие успехи по всем предметам. Кэтти хвалили все учителя, да и он сам гордился такой способной ученицей. Ни разу за вот уже больше чем пять лет он не поставил ей отметку ниже «Превосходно», поскольку придраться ни в ответе, ни в работе, ни в зелье просто не к чему. Но ведь Грейнджер тоже учится вполне неплохо, однако ее он так не ценил никогда.
Вряд ли валькирии ошибаются, скорее они будут делать все для того, чтобы выбранный человек тоже любил валькирию. До пятого курса он считал ее умной, талантливой, но сама она производила впечатление робкой, нерешительной и уж чрезмерно послушной студентки. А в этом году проявилась та черта её характера, что так зацепила его внимание и влекла мужчину к ней все сильнее – ее дерзость, импульсивность, эмоциональность.
Отчасти этим вниманием и была вызвана ее столь долгая отработка за не такую уж и страшную вину. Ему нравилось ее дразнить, вызывая на дерзость и изредка язвить в ответ. Кэтти внесла в его жизнь то, чего ему не хватало когда-то в детстве, да и теперь – огонь, эмоции. Она внесла ему саму жизнь.
Новая Кэтрин не могла не понравиться ему, но теперь, после поцелуя… Он начинал отдавать себе отчет в том, как именно она ему нравится. Но чувство вины и привязанности к Лили Эванс мешало признать этот отчет правильным.

Автор: Астрюша
Бета: Проня