Гермиона Грейнджер сидела в удобном кожаном кресле, и, пожевывая кончик пера, размышляла о перечне новых законов, которые нужно было разработать для Отдела магического правопорядка. Темные резные узоры большого письменного стола едва проглядывали из-под завалов множества бумаг и нетронутых писем, и такой беспорядок был совершенно не свойственен Гермионе. Однако все ее внимание было сосредоточено на злополучном задании Министерства.

Сколько времени она потратила, продумывая каждую мелочь, каждый пункт, каждую сноску закона о защите прав магических существ, надеясь, что добьется его вынесения на повестку дня. И когда пробил ее звездный час, все идеи словно испарились. Гермионе казалось, что в ее голове, вместо привычного роя мыслей, сидит глупо улыбающаяся косоглазая обезьяна и оглушительно гремит тарелками, ударяя их друг о друга.

Ее весьма удручающие размышления прервал стук в дверь.

— Войдите! — крикнула Гермиона, втайне надеясь, что это какой-нибудь новичок ошибся дверью.

— М-мисс Грейнджер, — несмело произнес полноватый помощник начальника Отдела магического правопорядка Джонас Уэст. — Мистер Куингли хочет вас видеть.

Прекрасно.

Гермиона не так уж и часто пересекалась с Адольфусом Куингли, но заметила весьма печальную закономерность: стоило ему вызвать ее к себе, как на ее кудрявую голову тут же сваливалась целая гора неприятностей.

И она была более чем уверена: новая встреча не сулит ничего хорошего.

Гермионе отчаянно захотелось запустить в несчастного Джонаса Обливиэйтом, чтобы он забыл, зачем сюда пришел, а заодно, кто он, и что вообще делает в этом здании.

К несчастью для Гермионы, Уэст частенько заглядывал в ее кабинет, находя для этого какую-нибудь очень вескую причину. То перепутает двери, то забудет забрать для босса некие ценные бумаги, то вообще принесет ей крепкий и чересчур сладкий кофе, который Гермиона ненавидит. И это сбивало ее с толку: то ли она нравится Джонасу до такой степени, что у него плавятся мозги от смущения, то ли он просто ненормальный маньяк.

— Мисс Грейнджер, — снова услышала она его робкий голос. — Простите, что отвлекаю, но вам стоит пойти со мной.

— Вот еще, — буркнула Гермиона, но все-таки поднялась. В этот миг ее кабинет показался настолько уютным, что она свернулась бы калачиком на кресле в углу и мирно проспала до следующей встречи с Куингли.

— Мисс Гермиона, не хотели бы вы сходить со мной в столовую в обеденный перерыв…

Но она лишь пулей вылетела из кабинета, не удостоив Уэста даже взглядом. На ходу запечатав дверь заклинанием, она быстрым чеканным шагом поспешила к главе Отдела магического правопорядка, возмущенная таким отвратительным стечением обстоятельств.

Гермиона постучала в дверь и, услышав приглушенное «Войдите!», отворила ее.

— Мистер Куингли, — учтиво поприветствовала она пожилого мужчину в темно-синей мантии. — Чем обязана?

— Мисс Грейнджер, — улыбнулся он. — Присядьте.

— Что-то произошло?

— Я решил приставить к вам помощника, — спокойно произнес мистер Куингли, внимательно смотря на Гермиону светло-голубыми глазами, усыпанными лучиками морщин.

— Помощника? Ко мне? Неужели вы считаете, что я не справляюсь со своей работой? — возмутилась Гермиона.

— Отнюдь, — убедительно ответил он. — Вашему трудолюбию и кропотливости в работе стоит поучиться многим нашим сотрудникам.

— Так в чем же тогда дело?

— А дело в том, мисс Грейнджер, — начал мистер Куингли, — что этот человек получил условное наказание. И чтобы не попасть в Азкабан, ему нужно выполнить трудовую повинность. У него ограничение на использование магии, и думаю, что вы, как никто иной поможете ему овладеть необходимыми навыками. И послужить примером для подражания.

— То есть, вы предлагаете мне стать нянькой? Для неизвестного преступника? — прищурившись, с вызовом спросила Гермиона.

— Ну что вы, мисс Грейнджер. Визенгамот счел, что он является преступником едва ли более, нежели мы с вами.

— Могу ли я отказаться? — обреченно спросила она.

— Увы нет. Но если хотите вылететь из Министерства как пробка, то пожалуйста, — Адольфус развел руками, откинувшись на спинку кресла. — А вот помощник вам не помешает: личную жизнь с папками и бумагами не построить.

Рвано выдохнув, Гермиона проглотила задевшую ее фразу, не желая нарываться на неприятности.

— Могу я дать вам совет, мисс Грейнджер?

— Я слушаю, мистер Куингли, — сквозь зубы процедила она, моля Мерлина, чтоб этот старый индюк, так и норовивший сунуть свой нос в ее личную жизнь, подавился собственной слюной, лишь бы никакая обидная фраза не выскользнула из его рта.

— Примите наконец тот факт, что Джонас к вам неравнодушен.

Гермиона опешила.

— Но он же совсем не сексуален... — пробубнила она себе под нос.

Неужели она вообще сказала это вслух?

— Что, простите? — брови Адольфуса удивленно взметнулись вверх.

— Он же совсем не состоятелен… э-э-э… — попыталась исправиться она, но заметив, как удивленное выражение лица мистера Куингли сменяется откровенным шоком, Гермиона поспешила добавить. — Как человек.

И едва не хлопнула себя по лбу. Ох уж эта гремящая тарелками обезьяна в голове!

— Ступайте, мисс Грейнджер, — мистер Куингли решил не заострять внимание на ее нелепом ответе.

— Всего доброго, мистер Куингли, — бросила Гермиона и поспешила удалиться.



Драко Малфой уныло брел по широкому мрачному коридору Министерства магии, лелея мысль о том, как бы поскорее оказаться дома и смыть с себя груз и усталость от прошедших двух недель. Его разрывало от желания прихлопнуть надоедливые мысли и буйствующие воспоминания, что создавали кашу в голове и мешали адекватно оценить нынешнее положение дел.

После падения Темного Лорда Малфоям пришлось несладко. Их причастность к преступным деяниям была очевидной, и многочисленные допросы, как и тянущиеся судебные заседания, наряду с бесконечными днями в мрачной сырой камере, отрицательно повлияли на авторитет и материальное состояние семьи. Если мать Драко присяжные единогласно признали невиновной, то самому Малфою-младшему, как и его отцу, не слишком уж повезло. Люциусу не удалось смягчить присяжных, которые приговорили его к пяти годам лишения свободы в одиночной камере Азкабана, а Драко, благодаря стараниям лучшего в Магической Британии адвоката, удалось убедить Визенгамот, что прямого отношения к преступлениям, совершенным Пожирателями смерти он не имеет. Однако, отрицать очевидного пособничества террористическому режиму Темного Лорда Драко не стал, за что и получил условное наказание сроком на год, трудовую повинность перед Министерством магии и ограничение на использование магии в течение того же года.

Сегодняшнее заседание суда являлось последним, и Драко больше не придется выслушивать оскорбительные вопросы и терпеть насмешливые взгляды. Естественно, в любой другой ситуации он бросался бы угрозами, а заодно и Ступефаем на пару с Силенцио в тех, кто смеет разговаривать с ним в подобном духе. Но, увы, не в том случае, когда тебе вот-вот вынесут приговор за участие в вакханалиях Темного Лорда и его приспешников.

Теперь его судьба зависит от мистера Адольфуса Куингли, начальника Отдела магического правопорядка. Этот пренеприятнейший старик с дряблой морщинистой кожей, сутулой спиной и худощавым телосложением напоминал Драко индюка. И его выворачивало от отчаяния и беспомощности, потому что этот индюк — теперь его начальник. Но «начальник» — не совсем уместное слово, поскольку Драко скорее чувствовал себя домовым эльфом, нежели подчиненным. Трудовая повинность в качестве приговора — не слишком приятная перспектива для привыкшего к роскоши и безделью человека благородных кровей. От злости на ситуацию и жизнь в целом хотелось заплакать, но Драко Малфой взял себя в руки и постучал в узорчатую темную дверь. Услышав негромкое приглашение, он тихонько вошел, неслышно прикрыв за собой дверь.

— Мистер Малфой, — поприветствовал его Куингли. — Проходите, пожалуйста.

Драко молча подошел ближе и встал, отведя руки за спину. Его до предела натянутые нервы готовы были со звоном лопнуть, и он напрягся так, что заболела спина. Паника горячим ядом растекалась по внутренностям. В это самое мгновение решалась его судьба на ближайший год, и ему совершенно не хотелось обслуживать Министерский буфет вместе с домовыми эльфами. Согласно приговору, вся его работа в Министерстве должна быть выполнена исключительно маггловским способом — любые заклинания, облегчающие труд, были запрещены. Также, запрет распространялся на боевые или любые потенциалеьно опасные заклятия и целый перечень зелий. Конечно, бросаться Петрификусом в каждого встречного Драко итак не собирался, и такое наказание было ему не по душе. Хотя перспектива оказаться в Азкабане пугала гораздо больше. А Драко все-таки предпочитал выбирать из двух зол меньшее.

— Что ж, буду с вами откровенен, Драко, — начал Адольфус, — я не в восторге от решения Визенгамота и считаю, что полученное вами наказание уж слишком мягкое. Я не вправе оспаривать или осуждать их решение, но поверьте, если бы у меня была возможность, я добавил бы пару пунктов к вашему приговору.

Драко сглотнул.

— Но судьба благоволит вам, мистер Малфой. Вам не придется делать грязную работу. Ничего такого, чем лично мне очень хотелось бы вас занять.

— Что же мне тогда придется делать? — тихо спросил Драко.

— Помогать заместителю начальника Отдела волшебных законов. Выполнять любые поручения. Любые. Беспрекословно.

— Я бесконечно… — не успел Драко даже попытаться рассыпаться в благодарностях, как его перебили.

— Упаси Мерлин, если на вас поступит хоть одна, хоть самая пустяковая жалоба. Вы будете гнить в Азкабане до тех пор, пока не перестанете быть способны продолжать род.

Драко снова сглотнул, испуганно таращась на Адольфуса Куингли. Жуткие картины одна драматичнее другой всплывали в его голове, и он всерьез начал задумываться, а так ли благосклонны к нему были судьи, раз приговорили его к каторжной службе этому мерзкому индюку.

— Вы меня поняли, мистер Малфой? — предупреждающим тоном спросил мистер Куингли.

— Да, — ответил Драко.

— Отдел волшебных законов находится на седьмом этаже. Ступайте.

— Всего доброго, — бросил Драко и, поняв, что его не удостоят даже взглядом на прощание, вышел из кабинета. На негнущихся ногах он отправился на поиски еще одного начальника.



Гермиона сидела за рабочим столом, облокотившись на столешницу и излучая тоску и уныние. Сегодня был явно не ее день, и внеочередной вызов на ковер мистеру Куингли прямое тому доказательство.

Какого дракла старик решил назначить ее нянькой?

И самым возмутительным было то, что Гермиону просто поставили перед фактом. Не посоветовались с ней, не попросили, а чудовищным образом заставили.

Обостренное чувство справедливости и ответственности, равно как и необъяснимая тяга помогать оступившимся не позволили бы ей отказать, будь новость о помощнике хотя бы просьбой.

Но, увы и ах, с мнением ее, самой умной и усердной ведьмы за последние сто лет, никто не посчитался.

Как никогда не считался Рон, так некстати вспомнившийся в этот злополучный момент.

Рон Уизли не был плохим парнем. Наоборот, как настоящий мужчина, он заботился о Гермионе, хорошо зарабатывал, баловал подарками и был чутким любовником. Однако, стоило им начать жить вместе, Рона словно подменили: он стал чересчур требовательным и упрямым, как дромарог¹. Внимательность и понимание канули в Лету, будто хищник, забивший свою добычу, Рон, расслабившись, довольно урчал, наблюдая сонную Гермиону в своей постели по утрам. Он все чаще пропадал, не желая проводить уютные вечера за тихой беседой или комфортным молчанием. Предпочитал компании выпивающих коллег, зрелищные квиддичные матчи, досуг с Гарри, да что угодно, только не времяпровождение с Гермионой. И все бы ничего, но разница интересов все расширяла и расширяла пропасть непонимания между ними, пока в один прекрасный день не разразился жуткий скандал. Рон, пятиног его задери, посмел назвать ее скучной, неинтересной, убогой занудой, после чего, закинув все свои вещи в сумку, зачарованную заклятием Незримого расширения, Гермиона убралась из квартиры Рона восвояси.

Нельзя сказать, что слова бывшего возлюбленного слишком обидели или задели ее. Взяв за принцип не удостаивать своим вниманием тех, кто ее не ценит, она скорее восприняла эти слова, как вызов. Как побуждение к действию. Гермиона Грейнджер не была бы собой, если бы мысленно не пообещала себе и Рону, что сделает что-то, изменит себя так, что никто и никогда больше не посмеет назвать ее убогой занудой.

Так же, как она заставила окружающих не говорить о ней, как о грязнокровке.

Подушечки пальцев невольно коснулись тонких шрамов на предплечье.

Даже если кто-то все еще видит в ней, прежде всего, маглорожденную, ей плевать.

Она знает, чего она стоит.

Она может все.

Но окончательно утонуть в пучине мыслей ей не позволил тихий стук в дверь.

— Войдите, — громко сказала Гермиона, бросившись создавать видимость усердной работы.

— Здравст… Грейнджер? — неуверенный голос заставил ее поднять голову.

Перед глазами предстал побледневший Малфой.

Однако в следующую секунду в его взгляде скользнуло облегчение, а затем и тень превосходства.

— Малфой, — безразлично поприветствовала его Гермиона. — Я полагаю, ты и есть тот самый преступник, то есть, мой новый помощник?

— Да, — ответил Драко, несколько удивленный ее апатией.

Чтобы чем-то занять руки, Гермиона принялась копошиться в беспорядочной куче документов. Пытаясь унять непонятное волнение от пристального взгляда Малфоя, она судорожно пыталась придумать, чем бы занять его так, чтобы он как можно меньше мозолил ей глаза. Вероятно, он был настолько шокирован происходящим, что ругательства, кружащие в его голове, эхом долетали до ее раздраженного сознания. Гермиона закрыла глаза и шумно выдохнула.

— Малфой, — рыкнула она, — скажи мне, тебе понравилось в Азкабане?

— Ты рехнулась, Грейнджер? — вопрошающе уставился на нее Малфой.

— Тогда предупреждаю тебя в первый и последний раз: не дай Мерлин хоть одна грязная мыслишка насчет меня вылетит из твоей головы. Упаси Моргана, я услышу хоть одно плохое слово в мой адрес. И вместо удобного офисного кресла ты будешь восседать в сырой камере на прогнившем холодном матрасе. Искренне надеюсь, что ты меня понял.

— Более, чем. — Отрезал Драко.

Внезапно раздался довольно громкий стук в окно. Увидев обезумевшее от удивления лицо Малфоя, Гермиона не спеша повернулась и увидела активно жестикулирующую и довольную Джинни Уизли.

— Гермиона! Мы победили! — заорала Джинни, чуть ли не прыгая на метле, пока та открывала окно. — Ты знаешь, что это значит?

— Что ты похищаешь меня из серости министерских будней и мы отправляемся шумно праздновать твою победу, — закатив глаза, пробубнила Гермиона себе под нос.

— Докси Волдеморту в задницу, Гермиона! — Рявкнула Джинни, сдув с лица выбившуюся из пучка рыжую прядь. — Я забираю тебя из Министерства в разгар рабочего дня. Где энтузтиазм? Где азарт? Где?

— У Хагрида в бороде, — бросила Гермиона.

— Не хочу ничего слушать, — возразила Джинни, сделав сальто в воздухе. — Холихедские Гарпии взяли Кубок Англии! А я — лучший охотник сезона.

Джинни вынула из кармана форменной мантии уменьшенный Золотой квоффл² и протянула Гермионе. Награда заблестела на солнце, пуская по стенам кабинета солнечных зайчиков. Крошечный мяч пролетал в золотое кольцо раз за разом, завораживая и не позволяя отвести взгляд. На точеной золотой ножке были выгравированы инициалы его обладательницы.

Гермиона восторженно ахнула.

— У меня же столько работы, Джинни… — сокрушенно произнесла Гермиона. — Хотя… Малфой!

— Кстати, Гермиона, что в твоем кабинете делает Малфой?

— Потом, Джиневра, — тоном, не терпящим пререканий, возразила та, повернувшись к Драко. — Малфой. Тебе предстоит ознакомиться с документами, которые находятся на моем рабочем столе.

Немое возмущение отразилось на его позеленевшем лице, стоило ему взглянуть на груду бумаг, что ему предстояло разобрать.

— А еще жду от тебя к завтрашнему утру эссе о законе, обеспечивающем права магических существ, — добавила Гермиона. — И…

В несколько шагов преодолев расстояние между ними, наклонилась к его уху, и, обдав горячим дыханием его щеку, прошептала:

— Прикрой меня, если что.

Отстранившись, она на секунду задержала взгляд на серых с голубизной глазах и, закусив губу, бросилась к подруге. Ловко вскочив на метлу, она обняла Джинни, взмахом палочки запечатала окно и прикрыла глаза, наслаждаясь ветром, ласкающим лицо, и беспричинной радостью, что лавиной рухнула в уставшее сознание.
________________________

¹Дромарог — крупный зверь серовато-лиловой масти, с горбом на спине и двумя длинными, острыми рогами.
²Золотой квоффл — спортивная награда для лучшего охотника сезона, придуманная автором.
________________________

Автор: Нежная Ревность
Бета: Алонси
Размещает: Shantanel